Крупным планом

Юрий Бардахчиев

Новый

ядерный мир XXI века

Пофигизм в глобальном масштабе

Проведенные в прошлом месяце Индией и Пакистаном ядерные испытания вызвали во всем мире гигантскую волну откликов. Российские и западные СМИ проклинают Дели и Исламабад, сетуют о крахе режима нераспространения, предсказывают обострение ситуации в регионе, требуют санкций и т.д. и т.п. Однако этот девятый вал эмоций оказался на удивление малосодержательным и, отхлынув, оставил на берегу лишь редкие обрывки несвязных мыслей. На уровне "оптимистического" предположения, что, раз эти государства довольно бедны, масштабная гонка вооружений миру не грозит.

Что это, как не самоубийственный пофигизм всего мирового сообщества, всех общественных групп, всех хваленых прогнозистов и интеллектуалов-алармистов, которые по гораздо более ничтожным поводам сочиняли меморандумы, обращаясь к народам и правительствам? Неужели нет уже сил на элементарное интеллектуальное напряжение хотя бы ради того, чтобы ВСЕГО ЛИШЬ ВООБРАЗИТЬ, чем может обернуться произошедшее? Неужели шок новой реальности настолько парализовал общественную мысль, что она не смогла выработать хотя бы АДЕКВАТНОЙ ОЦЕНКИ, ввести произошедшее в СИСТЕМУ ГЛОБАЛЬНЫХ КООРДИНАТ?

Увы, прошедший месяц доказывает, что произошло именно это. Общество (и прежде всего та его часть, которая ПРОФЕССИОНАЛЬНО ОТВЕТСТВЕННА ПЕРЕД ВСЕМ ОБЩЕСТВОМ за осмысление происходящего) привычным жестом спрятало голову под крыло.

Облеченные статусом и ответственностью, вытекающей из этого статуса, интеллектуалы не справились с ситуацией. Не справились с ней и политики. Женевская встреча министров иностранных дел постоянных членов СБ ООН всего лишь предложила Индии и Пакистану отказаться от новых испытаний и объявила их не имеющими "статуса ядерных держав". Решение, надо сказать, совсем не соответствующее экстраординарности события. Ведь в течение одного месяца сразу две страны (причем имеющие друг к другу массу притязаний территориального и иного свойства) стали обладателями ядерного оружия и фактически изменили мировой баланс сил. А что касается статуса, то его, как известно, не дают, а берут. И Индия с Пакистаном его уже взяли, несмотря на странно-вялые коммюнике "ядерной пятерки".

Французы говорят: "Аппетит приходит во время еды". Перефразировав это высказывание, можно констатировать: "Ядерный аппетит развивается по мере роста пофигизма тех, кто не справляется с СИТУАЦИЕЙ". Как он будет развиваться и будет ли только ядерным? И к чему следует готовиться, исходя из этого? Попробуем хотя бы в общих чертах наметить контуры тревожного будущего. А дабы эти наметки на что-то опирались, обсуждая будущее, обратимся к прошлому.

ЧТО МЫ "ИМЕЛИ С ГУСЯ"?

Известный старый анекдот про учителя, добивающегося от ученика ответа на вопрос о том, как можно использовать гуся, что можно иметь с него, кроме шкварок, неплохо отражает нудные дискуссии о пользе и вреде ядерного оружия. Что мы имеем с ядерного "гуся"? Перину международной безопасности или шкварки ядерной конфронтации? Или и то и другое сразу?

Долгое время "бодались" две унылых концепции, связанные с судьбой ядерного оружия на планете. Одна ("шкварки") доказывала, что ядерное оружие приближает третью мировую войну, которая закончится гибелью человечества, поэтому его надо уничтожить. Другая ("пух для перины") говорила, что ядерное оружие — единственная гарантия сохранения глобального мира, важен только эффективный контроль за его расползанием по планете. В отличие от учителя и ученика из школьного анекдота, авторы указанных псевдоконцепций сами себя всерьез никогда не воспринимали.

Холодные и расчетливые люди разогревали ядерную истерию, пугали мир обугленными шкварками и получали с этого надежный геополитический гешефт. И столь же холодные и расчетливые люди сулили человечеству вечный мир в объятиях глобального ядерного сдерживания сверхдержав. Под сурдинку этого убаюкивания выстраивался элитный ядерный клуб без допуска в него посторонних (разумеется, во имя мира и спокойствия на планете). Элитный ядерный клуб никогда не был одномерной конструкцией. Ядерное измерение элитности было одним из главных, стержневых. Но оно лишь входило в число своеобразных "порождающих" функций, организующих вокруг себя многомерную элитность стран высшей группы. При этом факторы оценки компонент ядерной порождающей функции, ограничивающей избранное меньшинство и отделяющей это меньшинство от большинства человечества, можно условно разделить на объективные и субъективные.

К числу объективных относился, например, уровень научного, технического и экономического развития. Эти три уровня составляли единое целое, ибо считалось, что для создания атомной бомбы нужен экономический потенциал, которым обладают только страны глобального элитного клуба. Нужен, далее, уровень умственного развития, который мессиански присущ только странам первого мира, способным двигать человечество по пути прогресса. Нужен, наконец, технический уровень, который по плечу лишь элитной части человечества, мыслящей совершенными организационно-проектными формами.

К числу субъективных факторов относилась причастность и непричастность стран к лагерю агрессоров. Агрессор (имей он любой технологический, экономический. интеллектуальный уровень) не имел права на ядерное оружие в силу самой своей агрессивности. А вдруг, де, он развяжет войну, как в прежние времена, на сей раз ядерную и апокалиптическую? На этом строилось выведение из ядерного клуба Японии и Германии, потерпевших поражение во Второй мировой войне. На самом деле (выводя за скобку важный фактор ответственности за агрессию и фашизм) в таком выведении за скобки ядерного клуба оформляла себя геополитическая и глобальная "Ялта". Устройство мира, навязанное победителями побежденным.

Достаточно всмотреться в это описание параметров "ядерной порождающей функции", конструировавшей мир после Второй мировой войны, чтобы увидеть: данная функция метастабильна. А значит, метастабильна и вся элитная конструкция, худо-бедно структурирующая начиненный хаосом мир второй половины XX столетия.

Историческая практика показала, что вопрос ядерного оружия — это не вопрос абсолютного уровня научного, технического, культурного развития. Это вопрос политической воли и способности государства МОБИЛИЗОВАТЬ ПОРОГОВЫЙ ПОТЕНЦИАЛ ДЛЯ ЯДЕРНОГО СУПЕРПРОЕКТА.

Первым это доказал СССР. Вопреки разрухе, многофакторному техническому и экономическому отставанию, мобилизационная советская экономическая, политическая и социальная система сумела сконцентрировать необходимые ресурсы на ядерном направлении. Разного рода дефициты компенсировались мощностью советской разведки, радикальным отличием советской научной школы, которая могла решить целый ряд задач иными методами, в более короткие сроки и с иной структурой затрат, нежели западная, энтузиазмом и репрессивным нажимом, с помощью которых быстро брали "непреодолимые рубежи", организационным гением Лаврентия Берии и многими другими "неожиданными вещами".

Но если в случае России речь все же шла о "привычно невероятном" ("умом Россию не понять", "русское чудо" и пр.), то взятие Китаем ядерного барьера показало, что тип организации общества значит больше, нежели фатум экономического, научного и технического развития. А окончательный вердикт по этому вопросу вынес опыт совсем уж "несильно развитой" Северной Кореи.

Тем самым ядерный клуб оказался гетерогенным. В него вошли страны с мобилизационной системой, развившие особым способом ту тягу, которая позволила им взять ядерный барьер, и страны "общеэлитные" — элитно-экономические, элитно-социальные, элитно-технические, элитно-научные. Прежде всего США и их союзники.

Вопрос о союзниках тоже оказался непростым. Более того, супертонким. Союз США с Германией и Японией в холодной войне с СССР уже подрывал параметры Ялты. Недопущение этих стран к ядерному оружию было глубоко неорганичным после того, как сформировалось НАТО. Но еще более неорганичным было отношение США к своим (и натовским, и по победе во Второй мировой войне) стратегическим и идеологическим союзникам — Англии и Франции. Англии США дали ядерное оружие "с барского плеча", как своему непотопляемому авианосцу. А Франция прорывалась в ядерный клуб с боями под водительством де Голля.

И этот французский прорыв был прецедентом для дальнейших игр вокруг ядерного клуба. Еще совсем недавно Франция, выравнивая через ядерную функцию свои позиции в мировой элитной конструкции, продемонстрировала, как надо передвигать гирьки на политических весах, с помощью ядерных демаршей на атолле Моруроа. Трудно сказать, насколько французский пример был заразителен для Индии и Пакистана, но ясно, что влияние на ядерную хаотизацию мира этот пример оказал.

Добавим, что поведение США было причиной французских демаршей, а не наоборот. Что США вызывающе вели себя со своим прочнейшим союзником по двум мировым войнам. США могли еще сколь-нибудь вразумительно объяснить свое нежелание открывать путь к своему ядерному оружию для вчерашнего противника — Германии. И для Японии, получившей от США ядерную пощечину в 1945 году. Желание этой буддистской страны вести себя в дальнейшем по-христиански было проблематично. Что касается миролюбия буддизма, то это миф вчерашних марксистов (таких, например, как вдруг буддистски прозревший Александр Николаевич Яковлев).

Словом, тут были аргументы. Но в случае Франции аргументов или вообще не было, или они неумолимо приводили к суперболезненному тезису о недопустимости для США сильной Европы ни в каком варианте — ни во французском, ни в германском. А это уже "тянуло" на пресловутый конфликт евразийцев и атлантистов, что прекрасно понял де Голль и его соратники. Поняли — и записали иголочками ненависти на уголках век.

Так сложно развивалась судьба ядерного клуба, а значит, и судьба глобального элитного клуба вообще. Стало ясно, что есть страны ядерные, но "контрэлитные" (Китай, СССР), есть страны элитные, но не ядерные (Германия, Япония) и есть страны (Франция), выбивающие себе место в ядерном и общеэлитном клубе с ничем внятно не мотивированным боем.

Следующий момент в развитии процесса был связан с играми стран, имеющих высокий технический и экономический потенциал, но подвергнутых ядерному остракизму. Эти игры были неизбежны в силу алогизма данного остракизма. Либо надо было всерьез возвращаться к Ялте, а не подрывать ее натовской конструкцией, либо развязывать руки Германии и Японии, забывая о прошлом. Приняли самый бездарный промежуточный вариант. Побежденные как бы стерпели унижение и не стали развивать на своей территории ядерные проекты, ибо были слишком зависимы от США. Но втихую эти страны, конечно же, помогали тем, кто рискнул ломать невыгодную для них ядерную игру. И трудно оценить вес научно-технического экспорта этих стран в ядерные проекты тех, кому нечего было терять — от Ирана и Ливии до Пакистана и Индии. По крайней мере, то, что ядерным проектом Ирана занята вовсе не только (и не столько) РФ, достаточно очевидно для всех, кроме клинических идиотов, зашоренных ненавистью к России.

Есть важное свойство у ядерной диалектики. Прогресс есть превращение того, что было уникально вчера — в трудное, но возможное сегодня — и в банальное завтра. Пороговый уровень, нужный для создания ядерного оружия, снижался со временем. А уровень развития стран повышался. И объективные предпосылки для невхождения этих стран в ядерный клуб исчезали.

Но есть еще одна диалектика. Те же арабские страны еще могли вообразить себя без ядерного оружия за широкой спиной СССР — ядерной сверхдержавы. Но остаться без СССР с проамериканской Россией, ядерным Израилем и ядерными США — это для них было чересчур. И их в этом можно понять.

Третья диалектика — у не включенных в ядерный клуб суперразвитых Германии и Японии после краха СССР. Одно дело — ФРГ рядом с милитаризированной ГДР и стоящей за ее спиной советской сверхдержавой. Тут можно и сглотнуть обиду на дядю Сэма. Другое дело — объединенная Германия в отсутствие СССР. Тут уж как не возжелать пересмотра явно нелогичных правил ядерной игры. А если хочешь пересмотреть и боишься делать это впрямую — поле для игр всегда можно найти на чужих территориях. Желание и возможности были и возрастали с каждым годом, с каждой фазой ослабления постсоветской России.

Еще один момент — демпинг в сфере ядерного оружия, спровоцированный крахом СССР, реформами Гайдара, криминализацией ядерной России и всем прочим. Это, согласитесь, дало колоссальный импульс ревизии ядерной игры де-факто. Вольно же было аплодировать распаду СССР и демократическим реформам. То есть спровоцированной деиндустриализации. Каждый, что называется, кузнец своего счастья.

ТИХАЯ ПОСТУПЬ ГРОМКОЙ ЯДЕРНОЙ РЕВОЛЮЦИИ

Рассмотрев общий характер трансформации ядерной функции как одной из главных "порождающих" в элитной конфигурации мира, перейдем к деталям, то есть к "подрывным ядерным проектам" в их совокупности. И постараемся распознать в этой совокупности необратимых изменений нечто большее, чем не очень деликатное поведение двух стран Центральной Азии.

Уже давно вышеописанные несуразности в структуре ядерного "клуба избранных" нашли отражение в существовании де-факто государств, неофициально обладающих (вот он, прорывающийся внутрь гнойник алогичности мироустройства!) ядерным оружием. Категория неофициального обладания, введенная в мировую практику в подобном вопросе, согласитесь, — это не просто круто. Это уже, как говорят на нынешнем российском жаргоне, совсем крутой перебор. Кто же тут и чем конкретно неофициально обладал по части средств уничтожения земной цивилизации?

Существуют две официально зафиксированные неофициальные группы. Это государства, просто (!!!) неофициально обладающие ядерным оружием, и пороговые ядерные государства. К первым относятся страны, испытавшие ядерное оружие после 1967 года или имеющие готовые к сборке ядерные боеприпасы. До 1991 года в этом ряду были Индия, Израиль, Пакистан и ЮАР. Рассмотрим программы каждого из неофициальных обладателей "ядерных фиг" мировому сообществу. Тех фиг, которые в кармане, согласитесь, никто долго держать не будет. Накладно. Обидно. Незачем.

Программа "Улыбка Будды"

Индия явно стремится к статусу сверхдержавы и считает членство в "ядерном клубе" решающим фактором такой статусности. На первых индийских испытаниях 1974 года присутствовала сама Индира Ганди. Как тогда, так и теперь главной причиной создания ядерной мощи страны называется Китай. Сегодня Индия — одна из немногих стран, способных самостоятельно проектировать и строить ядерные энергоблоки, выполнять весь атомный "топливный цикл", включая переработку отходов. Индия мало зависит от импорта ядерных материалов, а профессиональный уровень индийских атомщиков позволяет стране вообще не зависеть от импорта технологий. Средства доставки Индии — ракеты малой дальности "Притхви-150" и "Притхви-250", а также баллистические ракеты средней дальности "Агни" (радиус действия 2500 км) — практически на уровне ведущих стран в области ракетной и космической техники.

Кроме того, революция, совершенная индийскими учеными в информатике и вычислительной технике, привела к созданию суперкомпьютера "ПАРАМ-10000", способного совершать до 100 млрд. операций в секунду. Это означает абсолютно новые военные возможности — от тестирования испытаний ядерного оружия до имитации взрывов в лабораториях. Если же учесть изменение стратегии в области атомных вооружений, декларируемое новым индуистским правительством, можно сказать, что Индия обретает политическую волю к переделу мира.

Программа "Око за око, зуб за зуб"

Премьер Пакистана Зульфикар Али Бхутто, обосновывая ядерную программу, говорил: "Христиане имеют ядерную бомбу, и коммунисты тоже. Недалек день, когда ею обзаведутся хинду. Мы должны создать исламскую бомбу". Начало было положено еще в 1950-х годах после подписания с США Мирной программы ядерной энергетики, что дало возможность пакистанским ученым готовиться в ядерных лабораториях Лос-Аламоса. После индийских испытаний 1974 года тот же Бхутто произнес знаменитую фразу:

"Мы сделаем собственную бомбу, даже если нам придется есть землю!". Советско-афганская война резко усилила финансовую помощь США Пакистану не только для подготовки исламских боевиков, но и в развертывании атомного проекта.

Ключевой фигурой в создании атомной бомбы стал доктор Абдул Кадир-хан, который приобрел необходимый опыт в Голландии. Особую роль в строительстве предприятий атомного "топливного цикла" сыграли немецкие, бельгийские и канадские фирмы, а китайские ядерщики "помогали" овладеть технологией создания бомбы. Сегодня пакистанского оружейного урана достаточно для производства 25 ядерных боеприпасов мощностью 18.20 килотонн. Ими могут быть оснащены боеголовки недавно испытанных ракет средней дальности "Гхори"(1500 км) и малой дальности "Хатф-2" и М-11 (до 300 км.). Поскольку превосходство Индии над Пакистаном в конвенциональных вооружениях неоспоримо, то именно Пакистан может первым применить ядерное оружие для своей защиты.

"Один против всех, все против одного"

Израиль, находящийся в окружении враждебного исламского мира, вряд ли остановится перед применением имеющегося у него ядерного оружия в случае угрозы его существованию.

Свой ядерный потенциал Израиль создавал при "помощи" США. Разведчики "Моссада" попросту выкрали у американцев всю необходимую технологию еще при Кеннеди, а Франция вдобавок передала израильским ученым полные данные о своих ядерных испытаниях 1960-х годов. Во время "шестидневной войны" в 1967 г. в США уже опасались, что Израиль может применить против Египта ядерное оружие в случае неблагоприятного для Тель-Авива развития событий. К 1980-му году у Израиля было уже 20 ядерных боеголовок, сейчас, по экспертным оценкам, их может быть уже 300. Тель-Авив не участвует в Договоре о нераспространении ядерного оружия, инспекции МАГАТЭ доступа туда не имеют. Возможно, Израиль имеет и нейтронную бомбу.

Пока Израиль надеется, что США и Китай не допустят появления у Ирана, Ирака и других враждебных Израилю стран ядерного оружия. Однако часть депутатов израильского парламента уже заявила о необходимости пересмотра национальной ядерной политики, требуя открыто объявить об обладании атомным оружием.

"А технологии остались..."

Решение о создании ядерного оружия в ЮАР было принято в 1974 году. Единственная "белая" страна континента намеревалась прикрыться ядерным щитом от агрессии со стороны недружественных государств черной Африки. В 1976.1977 г. в пустыне Калахари испытаны первые два ядерных устройства, а в 1979 г. в Южной Атлантике — третье. К 1989 г. ЮАР имела 5 боеприпасов мощностью 10-18 килотонн, однако в 1991 г. присоединилась к ДНЯО и в присутствии международных инспекторов демонтировала практически все относящееся к ядерному оружию. Правда, за исключением документов, описывающих технологию. ЮАР подозревали в том, что она передала технологии Тайваню. Встревоженный Китай настоял на прекращении дипотношений ЮАР и Тайваня.

ПОРОГОВЫЕ СТРАНЫ

Пороговыми странами считается группа государств, члены которой обладают техническими возможностями для создания ядерного оружия и приняли политическое решение о его разработке. Считается, что техника играет первоочередную роль, и поэтому к пороговым причисляют все страны, обладающие развитой атомной промышленностью. Первыми следует упомянуть Германию и Японию. Назовем еще несколько.

КНДР запустила ядерную программу в конце 80-х, когда СССР начал ей строить 3 энергетических и 3 исследовательских реактора. К 1992 г. КНДР могла наработать плутоний для постройки 1.2 бомб. В 1994 г. Ким Ир Сен под нажимом США согласился ликвидировать ядерную программу в обмен на обещание США, Южной Кореи и Японии профинансировать строительство в Корее двух легководных реакторов. Однако проект до сих пор не начат, и КНДР заявила, что, если сооружение АЭС не начнется в ближайшее время, Пхеньян возобновит ядерную программу.

Иран несколько лет назад уже мог применить ядерное оружие в войне с Ираком. Сегодня он среди своих врагов числит Израиль. Западная пресса утверждает, что Иран сумел приобрести у Казахстана 4 ядерных боеприпаса.

Ливия в 1970 г. хотела приобрести ядерное оружие в Китае. Позже, между 1974 и 1978 гг., Каддафи пытался купить его у Индии, предложив за боеголовку 8 млрд. долл., но получил отказ Индиры Ганди. Сейчас Ливия вновь проявляет интерес к приобретению ядерного оружия или его компонентов.

Алжир в 1991 г. был заподозрен в намерении построить при китайской помощи реактор и завод по производству плутония. Сейчас в Алжире два исследовательских реактора. В случае прихода к власти исламистской оппозиции есть опасность развертывания собственной ядерной программы.

Аргентина еще в 80-е годы достигла технологического уровня, позволяющего в течение 2.5 лет наладить производство ядерного оружия. Тогда руководство страны на это не пошло.

Бразилия начала ядерную программу в 1953 г., к 1987 г. была готова создать ядерное оружие в течение 2 лет после принятия политического решения.

Ирак был готов провести ядерное испытание в 1993 г. После операции "Буря в пустыне" его ядерный потенциал полностью разрушен.

Тайвань, по некоторым данным, был готов во второй половине 80-х годов завершить испытаниями свою ядерную программу. США предложили ему гарантии безопасности в обмен на отказ от создания атомного оружия.

Южная Корея до середины 70-х годов разрабатывала военную ядерную программу как фактор сдерживания против КНДР. Однако США, получив об этом сведения, вынудили южных корейцев закрыть программу.

ЧТО ДЕНЬ ГРЯДУЩИЙ НАМ ГОТОВИТ?

Рассмотрев теоретические моменты и практические реалии ситуации, постараемся их объединить и предугадать возможное развитие ядерной компоненты глобального процесса. Да и глобального процесса в целом.

Возможны наращивание ядерных претензий Германии и Японии и связь этих претензий с желанием войти в Совет Безопасности ООН. Если это произойдет, скорее всего, начнется вытеснение США либо из всей Европы, либо из Центральной Европы. США тогда постараются усилить ядерные силы Англии и объединить их с ядерными силами Франции. И отделить эти ядерные силы "Европы-1" от ядерных сил "Европы-2", включающей Германию и ее привычных союзников.

В этом случае Германия начнет ядерное вооружение своих союзников. Создастся ядерная ось Берлин.Анкара. На эту ось, видимо, намотается "исламская бомба". Относительная легитимация ядерных сил Ирана и ряда арабских стран — это только вопрос времени. Начнется лихорадочный поиск места ядерной России в этом альянсе. Россия может подключиться к каждой из двух Европ. И это будут два разных ядерных мира, каждый из которых станет обладать колоссальным потенциалом самовзвинчивания.

Израиль начнет лихорадочно искать себе ядерных союзников. Здесь есть несколько вариантов, каждый из которых опять же дает новый импульс гонке ядерных вооружений.

Япония, со своей стороны, не станет вооружаться как вещь в себе. Она начнет экспорт ядерного оружия в рамках общей геополитики. Элитный мир в его существующем виде будет взорван и неумолимо пойдет вразнос. Стремясь отыграть в свою пользу динамику нового мироустройства, конкурируя за тип мироустройства, все страны — доноры технологий и иных ядерных возможностей — начнут раздаривать ядерное оружие своим потенциальным союзникам. В мире просто не останется безъядерных стран. Статус ядерной страны как страны первого мира испарится с колоссальной скоростью. Фактически это испарение уже началось. Ядерная гонка в Японии, возникни она, резко подстегнет ядерную гонку в Китае. Это подстегнет Индию. Индия подстегнет Пакистан. И пошло, и поехало.

И это все? — спросите. Да, это все для тех, кто мыслит одномерными категориями. Но мир многомерен. Нельзя бесконечно наращивать гонку ядерных вооружений, не понижая уровень жизни и без того не слишком сильных экономически государств. Нельзя понижать уровень жизни, сохраняя прежним градус политического экстремизма. В какой-то момент экстремизм и вышедшая из-под контроля гонка ядерных вооружений сомкнутся. И это момент начала ядерных войн. Сначала малых. Затем средних.

Но и это не все. Нельзя вооружать страны третьего мира ядерным оружием и одновременно оставлять их в третьем мире, наращивая разрыв между третьим и первым. Начнутся конфликты и по этой оси. Нельзя дать

оружие странам с радикально конфессиональной идентичностью, странам исламского мира в первую очередь, не подняв их самооценку. Но поднятие самооценки плюс снижение уровня жизни — это... впрочем, зачем разжевывать очевидное?..

И наконец, ломается прежняя дихотомия между демографически слабыми, но экономически развитыми странами, обладающими ядерным оружием, и демографически сильными, но лишенными этого оружия странами третьего мира. Странами, где готовность к военному самопожертвованию выше, чем в странах первого мира. Такая дихотомия имела хотя бы теоретическое военное решение. Оно состояло в том, что агрессивность демографически мощных стран, если ее нельзя сдержать конвенционально, должна быть сдержана неконвенционально. Благо асимметрия по части неконвенциональности налицо. Теперь, если процесс будет развиваться неблагоприятным образом (а он будет развиваться именно так, если мир не выйдет за рамки всеобщего пофигизма), эта асимметрия сломана. Новые гунны, новая волна нашествий с востока и юга, начиненных волей к сметанию слабых этносов сильными, — все это становится "возможными реальностями XXI века". Вряд ли человечество выдержит волны этногенеза с ядерным оружием.

Мне возразят, что это все из области предположений. Но, во-первых, к этим предположениям есть основания. Во-вторых, актуальность прогноза определяется произведением вероятности на риск. Риск так высок, что даже малая вероятность подобного развития событий делает прогноз актуальным. А в-третьих... в-третьих, может быть, хотя бы экстремистский прогноз (а он, поверьте, совсем не химеричен) выведет кое-кого из состояния "офигительного пофигизма". Прошу прощения за тавтологию.

РИСУНОК