05.10.98. Сорос назвал реформу банковской системы в Японии "ключом к глобальной экономической стабильности" и обвинил Токио в неверном подходе к этой проблеме. Обвинения заключались в отсутствии прозрачности банков и помощи государства в спасении банков с "плохими активами".

Соросу, разумеется, не нравится то обстоятельство, что Япония устояла в период кризиса. Как не нравится и то, что его фонды потеряли в ходе атаки на иену и юань, как мы выясним далее, огромные средства. Он требует прозрачности ("транспарентности") и либерализации банковской системы и японской экономики вообще. Но в Японии хотят другого.

06.10.98. Правительство Японии приняло решение обеспечить рост покупательского спроса в стране за счет выдачи каждому гражданину "подарочного" товарного чека на 30 тыс. иен (более 200 долл.), что в общей сложности составит дополнительные госрасходы около 4 млрд. долл.

12.10.98. Парламент Японии принял решение национализировать "проблемные" банки, имеющие крупные невозвратные долги, путем выкупа их акций.

Понятно, что эти действия прямо противоположны советам Сороса. И никак не укладываются в стратегию "глобализации" и неолиберальной трансформации мировой экономики в духе знаменитого "Вашингтонского консенсуса".

12.10.98. Всемирный банк сообщил, что Китай по объему инвестиций занимает 2 место в мире после США. В комментариях подчеркивается, что при этом Пекин не конвертирует юань, не брал кредитов у МВФ и по-прежнему не намерен открывать свои финансовые и фондовые рынки для нерезидентов.

Китай действует в том же стиле, что и Япония, только более последовательно и жестко. И получает, как мы видим, отнюдь не негативные результаты.

23.10.98. Всемирный банк решил выделить Южной Корее кредит в 2 млрд. долл. "для экономической стабилизации и смягчения социальных последствий экономических реформ". Общий объем запланированного пакета кредитов ВБ Сеулу – 10 млрд. долл.

Корея, говорят, начинает оправляться от последствий кризиса. Цена, которую ей приходится за это платить, те самые открытие и либерализация экономики, которые МВФ и Сорос требуют от Японии и Китая. И "побочный эффект" этой цены, по экспертным утверждениям, – быстрый переход значительной части капитала корейских суперкорпораций – чэболей – в руки крупнейших американских финансово-промышленных конгломератов. А за такое можно платить кредитами.

06.11.98. В газете "Известия" полномочный министр посольства Японии в РФ А.Кавато объясняет японскую модель послевоенного выхода страны из кризиса: в 1946 году правительство создало Фонд финансирования экономического восстановления и начало кредитовать за счет покупки Центральным банком облигаций этого фонда предприятия ключевых в то время сегментов экономики – металлургии, энергетики и угольной промышленности. Доля госфинансирования в этих секторах достигала 70—85%. При этом, хотя инвестиции из США не поступали, ВНП Японии в 1947г. вырос на 8,4%, в 1948г. – на 13%. Дополнительный экономический толчок "японскому чуду" дала корейская война 1950г., когда связанные с ней производственные заказы составили 1,1 млрд. долларов и еще столько же потратили находившиеся в стране американские военнослужащие. А далее еще 15 лет, до вступления в 1964 году в МВФ, Япония блокировала проникновение иностранных капиталов на свой рынок и держала низкий курс иены, что ограничивало импорт и способствовало экспорту.

Японский министр дает прямые и откровенные советы российскому правительству Примакова – Маслюкова, которое именно в этот момент разворачивает кампанию по усилению госвмешательства в экономику и встречает резкое противодействие как со стороны МВФ и международных кредиторов, так и со стороны российских либералов (см. узел "Экономика России"). И советы эти вовсе не в духе требований МВФ. А далее эта заочная дискуссия о путях развития мировой экономики возобновляется на саммите Азиатско-тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС).

16.11.98. На конференции АТЭС в Куала-Лумпуре США настаивают на дальнейшей глобализации экономики и полной либерализации внешней торговли. Большинство делегаций АТР подчеркивают стремление к протекционизму. Премьер Малайзии Махатхир заявил, что "страны АТЭС развиты неравномерно и конкуренция между ними не может быть справедливой". На одновременно прошедшей Ассамблее народов Азии и Тихого океана (АНАТ) в коммюнике подвергнуты резкой критике "сверхприбыльщики глобализации".

И практически сразу после этих саммитов две азиатские экономические сверхдержавы демонстрируют, какой курс избрали они сами.

20.11.98. Правительство Китая приказало руководству армии и правоохранительных органов до конца года передать государству все находящиеся в собственности этих ведомств предприятия и фирмы. Одновременно принято решение до конца года упразднить провинциальные филиалы Народного банка Китая, а вместо них создать 9 новых укрупненных представительств Нарбанка, в ведении которых будут все районы и провинции страны.

01.12.98. Правительство Японии объявило о начале реализации экономического "Пакета чрезвычайных мер". Цели – стабильные темпы роста, создание новых рабочих мест, сокращение внешнеэкономических разногласий. Общая цена пакета – госрасходы в 140 млрд. долларов, а с учетом снижения подоходного налога –
165 млрд. долларов.

Укрупнение экономических субъектов и госвмешательство в экономику, углубление госрегулирования – таков ответ Японии и Китая. Однако этот ответ сразу вызывает контрреакцию азиатских соседей.

16.12.98. Саммит Ассоциации стран Юго-Восточной Азии (АСЕАН) завершился принятием Ханойской декларации и Ханойского плана действий, определяющих стратегию развития АСЕАН до 2020 года. Решено уже в 2002г. снизить в регионе экспортно-импортные тарифы на большинство товаров, разрешить иностранцам приобретение в собственность земли, допустить 100%-ное размещение капиталов нерезидентов в ряде отраслей промышленности. Кроме того, предложено к 2003г. создать в регионе зону свободных инвестиций, и высказана идея создания единой региональной валюты – азио.

Понятно, что речь идет не о "глобализации вообще", а о создании регионального экономического контрблока на базе собственной азиатской валютной единицы. Страны региона не испытывают особых иллюзий насчет бескорыстной любви к себе Японии и Китая, но одновременно не желают "ложиться" под США. И намерены выстраивать собственную систему противодействия или торговаться за уступки. Что вызывает ответные жесты и со стороны МВФ, и со стороны Японии.

16.12.98. МВФ выделил Таиланду и Индонезии очередные транши стабилизационных кредитов, а Япония заявила о готовности, в дополнение к обещанным кредитам в 30 млрд. долл., предоставить странам АСЕАН льготные кредиты в 5 млрд. долл. на обновление инфраструктуры.

В это время все мировые СМИ начинают обсуждать тяжелейший финансово-экономический кризис в Японии. И сама Япония говорит о том же. Однако ее действия вновь свидетельствуют, что использовать либеральные рецепты она не намерена.

21.12.98. В принятом Японией бюджете на 1999г. предусмотрены резкое расширение госинвестиций в экономику, сокращение налогов, урезание расходов на военные нужды и на помощь развивающимся странам. Расходы бюджета достигнут почти 82 трлн. иен (более 700 млрд. долл.).

26.12.98. На конференции в Дакке создан новый экономический союз Южной Азии – БИМСТ в составе Бангладеш, Индии, Мьянмы, Шри-Ланки и Таиланда. Указано, что среди приоритетов новой организации – создание "южных коридоров" от трансазиатских железнодорожных и автомобильных магистралей.

Возможно, создание организации вызвано недееспособностью СААРК (Южноазиатской ассоциации регионального экономического сотрудничества) в связи с напряженными отношениями между ее главными участниками – Индией и Пакистаном. Союз в Дакке, с учетом его почти совпадающего с СААРК состава, направлен отчетливо против Пакистана. И, видимо, против Китая тоже. И тогда понятно, кого станет призывать в союзники Пакистан! Но в этом случае о каких трансазиатских железнодорожных и автомобильных "южных коридорах" может идти речь?

Однако в чьих интересах подобная "разводка" региональных ядерных сверхдержав? США в свете планируемого сближения с Индией хотят таким образом "останавливать" Китай? И кто в США этого хочет – в модели Хантингтона? Опять клан Буша (см. узлы "Америка Клинтона и других" и "Азиатско-тихоокеанский регион")?

12.01.99. Мировые экономические СМИ комментируют заявление Цзян Цзэминя: "Отказываясь от девальвации юаня, мы платим высокую цену и очень рискуем. Но я не уверен на 100%, как будут развиваться мировые тенденции". Подчеркивается, что при явных кризисных тенденциях в китайской экономике, в том числе в результате падения экспорта, Пекин ведет политику, близкую к кейнсианской теории "всеобщей занятости": обеспечивает огромные госинвестиции в программы общественных работ и создание инфраструктуры. При этом сбережения китайцев в 5 раз превышают госбюджет, за счет них обеспечивается 70% кредитов в хозяйство страны. А государство через госбанки стимулирует сбережения, в том числе регулированием компенсационных процентов по вкладам с учетом инфляции.

Китай явно угрожает: он может девальвацией юаня ударить очень болезненно, начав неостановимую экспансию на мировых рынках, и в том числе в США. По экспертным оценкам, девальвация юаня на 20% приведет к наращиванию его положительного сальдо в торговле с Вашингтоном до 120 млрд. долл. На что китайцы с присущей им вежливостью и намекают. И подчеркивают, что все это получают за счет госрегулирования, а не "свободного рынка", который им пытаются навязать американские партнеры.

15.01.99. Японская "Сони" заявила о предстоящей реструктуризации, которая предполагает существенное сокращение рабочих мест и объема инвестиций в производственные фонды.

17.01.99. Немецкий концерн "Сименс" сообщил о планах инвестирования в Китае в течение ближайших лет более 1 млрд. марок, преимущественно в проекты энергетики и связи.

Немецкие компании проявляют все большую активность в Китае. Их, разумеется, привлекает дешевая и дисциплинированная рабочая сила. Одновременно они пытаются переключить часть китайско-американского товарооборота на Европу, чтобы втянуть Китай в зону евро. Однако это, возможно, не главное. В Германии есть силы, оценивающие связи с Китаем как стратегические приоритеты в духе "глобального евразийства". И как раз "Сименс" этим приоритетам не чужд.

24.01.99. Сообщается, что правительство Китая ослабило географические ограничения на деятельность иностранных банков. Совокупные валютные интервенции в поддержку юаня эксперты оценивают в 30 млрд. долл.

25.01.99. "Чайна дейли" публикует экспертную оценку: девальвация или переход к плавающему курсу юаня могут не оказать серьезного отрицательного влияния на мировую экономику. Рынки расценили статью как намек на возможную девальвацию. Ценные бумаги и валюты, завязанные на юань, упали в цене.

28.01.99. Председатель Народного банка Китая Дай Сянлун заявил: "Китай не пойдет на девальвацию юаня".

Это очень важные события, которые надо обсудить подробнее.

Англоязычная China Daily развивает намек Цзян Цзэминя на возможность девальвации юаня – то есть адресуется в первую очередь к Западу. Юань выдержал спекулятивные атаки прошлого года и получил большой геоэкономический выигрыш, организовав экспансию дешевых товаров на ослабленные рынки рухнувших "тигров" АТР, Африки, Латинской Америки, Европы и США. Сообщая об огромных интервенциях в поддержку юаня, Пекин говорит, что рассматривает возможность девальвации всерьез.

Но девальвация юаня будет означать, что в рамках нынешней системы свободной мировой торговли китайскую экспансию не остановить. Следовательно, Китай заявляет о возможности обрушения мировой экономики, выстроенной по модели ВБ и МВФ, Клинтона, ВТО и т.д.

Китай солидаризируется с мировыми и внутриамериканскими (клан Буша) критиками курса Клинтона (геоэкономика, глобализм) и реализует в стране не либеральную, а неокейнсианскую экономическую модель. Косвенно объявляя о возможном крахе существующего геоэкономического порядка, Китай ставит перед его авторами (условно говоря, "кланом Клинтона") три вопроса:

– за какую цену можно сторговаться с Пекином?

– если не удастся сторговаться, каковы последствия или другие возможные типы мировой экономики? Раздел мира между сверхдержавами в духе "цивилизационных" моделей?

– какими неэкономическими методами сдерживать Китай в случае неизбежности геоэкономического раздела мира?

Но есть здесь адресации и к России. Для нее девальвация юаня, помимо указанных мировых геоэкономических и геополитических последствий, будет означать и экспансию китайского импорта, и снижение валютных поступлений от сотрудничества в сфере энергопроектов (см. узел "На фронтах энергетической войны") и высоких технологий.

29.01.99. Пекин заявил, что теория Дэн Сяопина о строительстве социалистической рыночной экономики будет официально внесена в Конституцию КНР в качестве основополагающего принципа в марте на очередной сессии китайского парламента.

Китай вводит рынок уже официально-конституционно. Но сохраняет "социализм" как партгосконтроль за всеми его структурами.

02.02.99. Мировые финансовые агентства подчеркивают, что южнокорейская экономика удивительно быстро восстанавливается. При падении ВВП в 1998г. на 5,5% Южная Корея может добиться в 1999г. роста 2—3%. Но безработица достигнет 8% (в 1996г. — 2%).

Корея, похоже, использует кризис для финансового оздоровления. Она явно "сливает шлак" из экономики и перекладывает издержки на население. Это, конечно, должно дать эффект. Однако при этом, по ряду уточненных экспертных данных, уже больше половины капитала чэболей контролируется финансами США. И, возможно, в таком развитии событий и состояла одна из главных целей финансового кризиса в ЮВА.

08.02.99. В Японии начата инспекция транзакций банка Credit Suisse First Boston (CSFB): помогал ли CSFB японским банкам и брокерским домам утаить крупные убытки в балансах. Инспекция связана со скандалом вокруг Long Term Credit Bank of Japan, который скрывал свои убытки манипулированием спецсчетами и подложными операциями с ценными бумагами.

Заметим, что данное расследование начато именно тогда, когда американские финансовые компании, воспользовавшись кризисом в Японии и некоторой либерализацией ее финансового рынка, стали резко наращивать здесь свое присутствие. При этом и американцам, и японцам прекрасно известно, что все банки во всем мире играют в "балансовые игры" на грани закона, по принципу "что не запрещено, то разрешено". Однако японцы уже видят результаты подобной игры в Южной Корее и хотят сами разобраться со своей кредитно-финансовой системой. А потому используют "дышло" законодательства, чтобы дать знак нахрапистым американским конкурентам — "не лезьте"!

25.02.99. По оценке Всемирного банка, темпы роста экспорта КНР снизились в связи с уменьшением конкурентных преимуществ китайской экономики после девальвации валют соседних стран. Однако пока что профицит счета текущих операций КНР за 1998г. составил 45 млрд. долл., а валютные резервы – 145 млрд. долл., причем положительный торговый баланс является источником валюты для капиталовложений в развитие экономики.

26.02.99. Китай вновь подчеркнул, что считает полное открытие своей экономики для нерезидентов преждевременным.

И в мировых СМИ начался новый виток интенсивной кампании "доказательств", что без либерализации экономики Пекину придется плохо.

29.02.99. Согласно прогнозу МВФ, Китай в результате экономического кризиса резко снизит темпы экономического роста. Лучший выход для него – привлечение крупных иностранных инвестиций, которым препятствует медленная либерализация экономики страны.

02.03.99. Американские СМИ утверждают, что китайским властям все труднее скрывать реальное положение страны. Как минимум половина из 120 тыс. предприятий убыточны, объем этих убытков, висящих на госбюджете, уже около 700 млрд. долл. и постоянно растет. "Плохие долги" китайских банков свыше 200 млрд. долл. (20% ВВП), и, если Пекин девальвирует юань, ситуация в стране станет катастрофической. По оценкам "Дойче банк", для реформирования китайской банковской системы применительно к условиям рынка требуется 430 млрд. долл.

09.03.99. Западные агентства со ссылкой на Всемирную конфедерацию труда сообщают, что реальная безработица в Китае составляет от 11 до 17% трудоспособного населения.

Число публикаций о катастрофической ситуации в Китае нарастает, как нарастает и градус их алармизма. В подтексте – острое недовольство тем, что премьер Чжу Жунцзы, на которого Запад рассчитывал как на будущего архитектора неолиберальных преобразований китайской экономики, действительно форсировал реформы, но антимонетаристские. Он усиливает госвмешательство в экономику, не дробит, а укрупняет монополии, не вводит конвертацию юаня, закрывает финансовый рынок страны от нерезидентов и даже без смущения банкротит (как это произошло осенью в Гуандуне) совместные с западным капиталом банки.

И получает при этом более чем эффектные экономические результаты.

11.03.99. Правительство Китая на сессии Всекитайского собрания сообщило о дефиците бюджета страны в 18 млрд. долл. что на 56% больше уровня предыдущего года. При этом ВВП Китая вырос за год на 7,8%, промышленное производство – на 8,8%, инвестиции в основные фонды – на 14,1%, в том числе из госисточников – на 19,5%. Уровень жизни поднялся в среднем на 5,2%, хотя сохраняется значительная разница в нем для городов и сельской местности. Премьер госсовета Чжу Жунцзы заявил, что главная задача – активизация внутреннего спроса, в первую очередь за счет крупных инвестиций в инфраструктурные проекты.

Конечно, у Китая есть крупные проблемы. Это и технологический дефицит (многих высоких технологий просто нет), и инвестиционный дефицит (внутренних капиталов и вливаний хуасяо для масштабных проектов развития экономики недостаточно), и продовольственный дефицит (Китай пока не провел "зеленой революции", то есть механизации и особенно химизации сельского хозяйства, и угроза истощения продуктивности земель стоит остро), и, наконец, энергетический дефицит (см. узел "На фронтах энергетической войны"). Но пока Пекин с этими проблемами справляется.

И, не получив ожидаемого результата в Китае, МВФ усиливает давление на те страны региона, которые ему удалось поставить на колени в ходе экономического кризиса:

15.03.99. Правительство Индонезии согласилось с требованиями МВФ по представлению очередного транша кредита в 1 млрд. долл. и объявило о ликвидации 38 "неблагополучных" банков. Другие 7 банков переданы в управление специальной комиссии при кабмине, то есть фактически национализированы.

19.03.99. "Financial Times" сообщает, что Китай изучает возможность передачи части валютных резервов под управление международных банков и инвестфондов для получения от них более высокой прибыли. Непременное условие: эти активы могут быть вложены только в странах "семерки" и только в финансовые инструменты с высшим уровнем надежности.

Валютные резервы Китая – порядка 150 млрд. долл. Даже небольшая их часть – очень лакомый кусок для любого крупного инвестиционного института. И понятно, что, если какой-либо банк заполучит их в управление, он будет достаточно прочно связан с интересами своего пекинского "клиента", то есть станет в какой-то мере "китайским". Видимо, расчет на это? Но пока что публичных признаков реализации данной идеи нет.

30.03.99. Премьер госсовета Китая Чжу Жунзцы провел переговоры с прибывшим в Пекин министром торговли США Уильямом Дейли по вопросам двусторонней торговли и вступления Китая во Всемирную торговую организацию (ВТО). Дейли заявил, что членство КНР в ВТО – вопрос решенный, и предложил Китаю несколько крупнейших контрактов на поставку современного энергетического, коммуникационного и машиностроительного оборудования. Однако в этот же день перед отъездом из Пекина торговый представитель США Барщевски сообщила, что до соглашения о приеме Китая в ВТО еще далеко.

Китайцы имеют огромное положительное сальдо в торговле с Вашингтоном – порядка 57 млрд. долл. Это, разумеется, не может не беспокоить США. И хотя бы отчасти связать руки Пекину правилами ВТО команде Клинтона очень хочется. Однако в США отдавать карту отношений с Китаем Клинтону многие не хотят (см.узлы "Америка Клинтона и других" и "Кипение балканского котла"). И, видимо, поэтому Дейли и Барщевски говорят вещи почти противоположные.

11.04.99. Крупнейший японский концерн "Мицубиси Электрик" объявил о начале крупной реструктуризации, при которой планируется сократить почти 15 тыс. рабочих мест и снизить общие инвестиции на 20%, а вложения в НИОКР – на 10%. Новый приоритет компании – телекоммуникационное оборудование, где объем продаж планируется увеличить вдвое, почти до 5 млрд. долл.

Видимо, реально идущий в Японии экономический кризис (по экспертным оценкам, спад промышленного производства за год превысил 4%) стал тем "кнутом", который заставил японскую экономику идти на масштабные преобразования. При этом, по многим признакам, правительство сознательно усугубляет свои оценки кризисности (официальная оценка падения производства за год, заметим, в полтора раза превышает экспертные), чтобы сделать удар этого "кнута" психологически более болезненным для масс.

И, похоже, именно на фоне такого "кризисного алармизма" крупнейшие японские концерны начинают, вслед за корейскими чэболями, избавление от "шлаков" внутрифирменного патернализма и очередной технологический рывок. Заметим, что "Мицубиси Электрик" – уже второй гигант вслед за "Сони", начавший реструктуризацию в нынешнем году. И оба акцентируют свои дальнейшие приоритеты на новых средствах связи и телекоммуникаций.

Однако тем же самым одновременно занимается и Китай, где идут крупные инвестиции в новые технологии, в том числе в сфере компьютеров и телекоммуникаций! "Надорвется" ли восточный сверхгигант в этой гонке за экономическое и технологическое лидерство XXI века? Думается, что вряд ли. Но волна апокалиптических предсказаний в адрес китайской экономики продолжается и на Западе, и в "либеральных" российских изданиях.

30.04.99. Газета "Время МН" сообщает, что китайские госпредприятия сводят концы с концами за счет кредитов от госбанков в "юанях для внутреннего пользования", которые ничем не обеспечены. Того, что "мыльный пузырь" китайской госэкономики неминуемо лопнет, ждут давно. Угроза потерять работу висит над половиной из 100 млн. занятых в госсекторе. В прошлом году Пекин отказался обслуживать долги обанкротившейся инвестиционной госкомпании провинции Гуандун, что заставило инвесторов усомниться в платежеспособности КНР. В стране кризис перепроизводства примерно по 600 товарным позициям, и местным производителям приходится снижать цены. Если Пекин пойдет на девальвацию юаня, это может оказаться для него чревато российским сценарием 17 августа 1998г., но в более острой форме, а это спровоцирует второй виток азиатского кризиса.

В Китае, видимо, считают иначе. Пекин понимает, что конвертируемость юаня может привести к оттоку капитала вне всякого контроля госорганов и краху финансовой сферы как раз по российскому сценарию. И нерезидентов допускать в свой производственный сектор намерен лишь под бдительным государственным оком. Сейчас, когда юань конвертируется только по текущим счетам, нерезиденты не могут играть на фондовом рынке "материкового Китая" на акциях крупных стратегических предприятий (серия "А") и вынуждены довольствоваться только тем, что Пекин им предлагает (серия "В"), а не тем, что "хочется".

Напряжение между Пекином и Вашингтоном нарастает. И политическое (о чем через несколько дней будет свидетельствовать бомбардировка посольства Китая), и экономическое (что уже видно из приведенных сообщений).

И в экономической сфере дело не только в допуске или недопуске нерезидентов на рынок и не только в проигрыше США Китаю торговой войны, в результате чего в их торговом балансе американцы получили громадный дефицит. Дело еще и в том, что объединение Китая с Гонконгом создало в АТР "финансового монстра" с возможностью управлять активами, сопоставимыми с американскими, но жестко консолидированного единой государственной волей и способного за счет такой консолидации играть на тех мировых финансовых рынках, которые Вашингтон привык считать собственной вотчиной, гораздо решительнее и жестче, чем американские финансовые институты.

И, конечно же, трудно сомневаться (о чем мы уже писали в предыдущем выпуске "Школы целостного анализа"), что удар англосаксонских хедж-фондов на провоцирование экономического кризиса в АТР был направлен через Гонконг, но прежде всего против Китая. А он выстоял и ответил контрударом. Китай дал Гонконгу деньги на мощнейшие интервенции в поддержку гонконгского доллара, и в результате игравшие на его понижение хедж-фонды понесли многомиллиардные потери. Вот главная причина "особой любви" Сороса (группы "Квантум" и "Квазар") и Тэтчер (группа "Тайгер менеджмент") к Пекину.

Потери понес и МВФ, которому в результате кризиса, разразившегося в ходе панического бегства из Азии (и с других "слабых рынков") напуганных портфельных инвесторов, пришлось раскошеливаться в беспрецедентных размерах, чтобы спасать от краха американских союзников.

Однако главное даже не это. Главное – то, что этот кризис показал невозможность дальнейшего управления глобальной экономикой из единственного центра в Вашингтоне и потребовал переосмысления новой мировой финансово-экономической ситуации. И очередным, очень мощным толчком к такому осмыслению стал ...(см. след. главу)