7 июня -- в "Независимой газете" опубликован анонимный аналитический доклад, обвиняющий оппозицию в подготовке силовых акций в связи с предстоящими выборами.

8 июня -- убит глава администрации Урус-Мартановского района Чечни.

-- Жириновский предложил блоку Зюганова выборную коалицию, одновременно допустив возможность присоединения к коалиции Ельцина.

9 июня -- правительство Завгаева заявило о нежелательности дальнейшего пребывания в Чечне признаного Москвой официальным посредником на переговорах с сепаратистами главы миссии ОБСЕ Т.Гульдиманна, ввиду его явно продудаевской ориентации.

-- на мине, заложенной сепаратистами, подорвался еще один БТР Федеральных войск, погибли четверо солдат.

10 июня -- взорвана бомба в здании правительства в Грозном.

-- в Назрани подписано соглашение между представителями Москвы и чеченских боевиков.

Сумбур последних предвыборных недель подходит к концу, и можно подвести некоторые (пока предварительные) итоги прошедшей кампании. Она была достаточно непохожа не предыдущие — думские 93 и 95 и президентскую 91 года. Бросается в глаза, что на этот раз о программах кандидатов речь почти не идет. То, что казалось основным прежде, что с наивной настойчивостью предлагало себя всем и каждому: влезало в почтовые ящики, облепляло стены подъездов и вагоны метро, вещалось на митингах — теперь потеряло всякую актуальность.

Программ фактически нет. Вернее есть — у кого "программные положения", у кого и солидные разработки, но... никто ими особо не интересуется (кроме тех из противного лагеря, кому "по штату положено"). Поскольку всем ясно, что не в благопожеланиях нынче дело, что ситуация аховая, а бумага все стерпит, что написано в этих программах будет почти одно и то же. И претендентам это ясно, но они хотят нравиться, а потому подписываются под тем, что пишут для них имиджмейкеры — большие профессионалы по части того, КАК понравиться, точно знающие, ЧТО нынче нравится, и получившие эти знания от совсем уж больших профессионалов на одних и тех же иностранных курсах. В результате молчаливого сговора избираемых и избирателей основной акцент в предвыборной кампании оказался не на пропаганде идей, а на агитации "личностью". Отсюда — бесконечные разъезды всех, включая действующего президента, который, имея неограниченный доступ к согражданам через ТВ, мог бы и поберечься. Эти "смотрины невест" в сочетании с уже привычной по 95 году "борьбой за подсознание" избирателя и взаимной дискредитацией конкурентов — почти точная калька с классической западной предвыборной кампании.

ПОЧТИ — поскольку у нас с традиционными методами дискредитации успешно сосуществуют специфические, основанные на запугивании и мелком, но настойчивом провокаторстве. Сюда следует отнести вбросы через прессу всякого рода спецдокументов и аналитических докладов (последний яркий пример — публикация в "Независимой Газете"), слухи, в изобилии циркулирующие в политических и околополитических кругах, "утечки сверхсекретных материалов", нагнетающие тревожность, и просто взаимное подзуживание, "задирание" политических конкурентов.

Задуманная в целом по классическим западным канонам, предвыборная борьба явственно обрела узнаваемые черты, адресующие отнюдь не к демократическим институтам. В "Итогах" Киселев обзывает Анпилова Шариковым, причем употребляет эту оскорбительную кличку не как нарицательную, обращенную к некоему социальному явлению (что широко практиковалось в разгар перестройки и изрядно поднадоело), а недвусмысленно намекая на личность, на внешнее сходство. Дескать, физиономия у него "как в фильме". Это на что расчет? На ответный гнев анпиловцев. Это элементарная и очень подленькая провокация. Но и Анпилов не чужд данному "политическому жанру". Он вдруг заявляет о возможных ПОГРОМАХ и уличных беспорядках. То есть? То есть, говорит ровно то самое, что от него ждут, чего вожделеют. Выполняет "идеологический заказ". Ау, журналисты "Свободы", ау, родная интеллигенция! Все слышали?! А если не слышали, я еще про всяких там "Гердтов и Гафтов" добавлю — чтоб уж точно не было сомнений.

В чем вдруг провинился Гафт, не замеченный доселе в избыточном "демократизме", и почему в "проскрипционные списки" будущего главы Гостелерадио не входит, например, госпожа Сорокина — патриотическому зрителю остается только догадываться. Что, впрочем, еще раз доказывает, что расчет вовсе не на него.

Нагнетание предгрозовой атмосферы, разжигание фобий проводится упорно и сосредоточенно. Это стремление "получить кровь", которой, слава Богу, пока нет, которой реально еще "не пахнет" в воздухе, — напоминает взятие анализа из худосочного пальца, выдавливание первой капли на стеклянную пластинку — в надежде, что за первой кровью неизбежно последует продолжение. Идет не пердвыборная агитация, а ВЫМУЧИВАНИЕ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ.

В ходе выборов нас так страстно стремятся удивить, что мы перестаем удивляться. Только этим можно объяснить отсутствие внимания к странной фигуре кандидата Шаккума. Суровые посулы, хмурая уверенность в победе и два рекламных ролика. Один из них — очень неожиданный.

— Инвалид пытается купить железнодорожный билет. Ужаснувшись названной цене, на жалобное: "Подешевле бы!" получает от кассирши: "Дешевле — только пешком!" А в ответ на доверительные разъяснения насчет похорон сына — и вовсе несуразное: "У вас всегда — то понос, то золотуха, то похороны!" Далее — звон стекла под ударом клюки, и выросшие, как из-под земли дюжие милиционеры уволакивают беднягу.

Сюжет, претендующий на развернутую метафору действительности, крайне небезобиден. Входя в видимое противоречие с реалиями наших будней (поди поищи такую злодейку-кассиршу, нет на самом деле социальной пропасти между персонажами, да и милиционеры в целом — тоже люди), он эмоционально взвинчивает зрителя, переадресовывая к событиям весны-осени 1993г. (бесчинства ОМОНа на улицах Москвы), и за счет частичного "метафорического" правдоподобия переносит "в сегодня" статус той, жестко конфронтационной реальности, возбуждая ненависть и агрессию. Этот ролик — быть может, единственный случай грамотного и серьезного "нейролингвистического программирования", о котором так любят болтать в связи с выборами и которое чаще всего заведомо бездарно реализуют по ненашим калькам наши неофиты- социопсихологи.

Обладая очевидным набором противопоказаний к занятиям публичной политикой (вызывающая бесцветность, отрицательное обаяние, отсутствие общественного реноме, полемическая беспомощность) — Шаккум повторно, после сокрушительного провала на парламентских выборах, оказывается кем-то востребован. Такое настойчивое востребование, в сочетании с типом ролика и классом клипмейкеров, не может не вызывать серьезных вопросов...

Отдельный мотив выборной игры — рейтинги кандидатов. "Рейтинг упал", "рейтинг поднялся", "рейтинги сравнялись", "рейтинг стоит вторую неделю" — вся эта социологическая цифирь рождает не только грубоватые анекдоты, но и нервные стрессы и эйфорические галлюцинации. Эти галлюцинации еще "сработают", возможно, после первого тура, если реальный расклад голосов подтвердит прогнозы.

Имеющиеся у нас в распоряжении региональные данные позволяют дать следующие формальные оценки шансов кандидатов. Формально — подчеркиваем, только формально — в первом туре можно ожидать явки избирателей на участки на уровне 74-79% и выхода во второй тур Зюганова с 35-38% и Ельцина с 29-32% от числа проголосовавших. Опять-таки формально во втором туре (буде он состоится) явка ожидается на 8-13% ниже, а часть электората выбывших кандидатов распределится несколько ближе к Ельцину, что создает итоговую неопределенность с чуть более высокими шансами у Зюганова.

Однако расхождение цифр различных опросных служб, вызывающее сомнения в их неангажированности, связано отнюдь не только с влиянием политического заказа или партийных предпочтений. Очень существенные факторы разброса оценок — те крайне важные "неформальности", которые определяются, во-первых, очень сложной, вовсе не доигранной партией столичных и региональных (и властных, и оппозиционных) элит, во-вторых, уже упомянутым прямолинейным непрофессионализмом выборных команд большинства кандидатов и, в третьих, феноменом под названием "Чечня".

Не секрет, что в "партии власти" и в оппозиции есть мощные группы, решающие в ходе выборов президента свои особые задачи. Эти задачи — изъятие у федерального центра реальных политических и экономических властных рычагов в пользу финансово-промышленных кланов и региональных элит. Данные группы неплохо контролируют "машину голосования" и могут сильно "подставить" Ельцина в кампании, полагая, что Зюганов, как президент, в первый момент окажется слабее и потому сговорчивее по части регионализма и уступки президентских полномочий. Уже из нескольких регионов поступает информация о двойной игре местного аппарата: публичной за Ельцина и подводной за Зюганова (впрочем, как и наоборот).

Что же касается Чечни, то Ельцину, судя по всему, кажется оптимальным такой разворот событий, при котором бы он до выборов проводил "голубиную" политику, оставляя за собой право на "ястребиную". Собственно, он все время обозначает эту двойственность своего имиджа: заверяя ли, что "Чечня будет такой же республикой в составе России", говоря ли "это дело тонкое — и силой нельзя, и отступать нельзя", или утверждая, что "война уже закончена, теперь только справиться с отдельными бандитами". И, хотя сводки из Чечни чуть ли не более кровавые, нежели раньше, после "московской встречи" формально Ельцин делит чеченцев на "замиряющихся" (Яндарбиев, Масхадов) и "бандитов" (Басаев). Фарсовая условность такого деления очевидна всем и доказательств не требует. Но... Назначено считать Яндарбиева "примиримым" — и пусть он хоть трижды объявляет газават "прорусским" чеченцам, и пусть после этого их взрывают и расстреливают — ничего вызывающего Москва в этом "в упор" не увидит, пока не захочет.

Идущий ныне полным ходом "диалог" игнорирует и факт наличия в Чечне не так давно "демократически избранного", "законного" правительства Д.Завгаева. Оно же — "путается под ногами", отчаянно сигнализируя миру о своем существовании и, более того, о преступном "желании жить". Проходившие в Назрани переговоры по военному блоку вопросов завершились 10 июня подписанием соглашений, фактически лишающих всех московских ставленников этого "основополагающего права": "Я тебя породил, я тебя и убью...". Требование высылки из Грозного Т.Гульдиманна, слабо мотивированное его "явно продудаевской позицией", следует рассматривать прежде всего как крик о помощи, обращенный к мировому сообществу.

Подписанные 10 июня соглашения далеко и однозначно выходят за оговоренный в Москве круг военных вопросов. В случае реализации — это, по-сути, политическая капитуляция русских в Чечне. В соглашении — явный крен в сторону чеченского проекта: выборов 16 июня на территории Чечни не будет, первый этап демилитаризации — разблокирование населенных пунктов войсками — пройдет до 30 июня, полный вывод войск — до 30 августа. И только после этого — выборы. Конечно — свободные и демократические, конечно — предполагающие дальнейшие решения по статусу Чечни, конечно — без учета мнения сотен тысяч бывших граждан этой республики — русских, изгнанных режимом Дудаева (об их "демократических правах" давно никто не вспоминает, их как-бы никогда не было), конечно — без участия еще живущих в Чечне русских и ориентированных на Россию чеченцев — их к моменту долгожданной "демократической выборной процедуры" просто вырежут.

Но вряд ли в нашем быстро меняющемся мире осуществится этот "чеченский хэппи-энд". Завгаев, которому уже нечего терять, армия, потерявшая в Чечне слишком многих, чтобы так вот, просто, убраться восвояси, давление государственно настроенных и прагматически заинтересованных политико-экономических кругов... Многое еще произойдет не только до 30 августа, но и до 30 июня.

Но насколько еще более загадочной станет к выборам окончательно замороченная всеми предвыборными играми, посулами и спектаклями душа рядового российского избирателя!? Какие уж там прогнозы... Умом все равно не понять... Остается — верить в здоровое начало?