19 мая — Ельцин предупредил, что если в будущем НАТО примет решение о приеме в свой состав республик бывшего СССР, Москва пересмотрит свои отношения с альянсом.
23 мая — Если НАТО и Россия достигнут соглашения, регулирующего их взаимоотношения, то Будапешт будет соблюдать каждый из его пунктов, заявил командующий венгерскими ВС. Это касается и запрета на размещение ядерного оружия на территории новых членов НАТО, и использования военных баз бывшей ОВД.
27 мая — В Париже состоялось подписание Основополагающего акта о взаимных отношениях, сотрудничестве и безопасности между Российской Федерацией и Организацией Североатлантического договора.
31 мая — На встрече министров иностранных дел стран-членов НАТО в Португалии мнения разделились: 9 членов Организации проголосовали за прием пяти претендентов из стран Восточной Европы, 2 (США и Исландия) — за прием только трех кандидатов, а 5 так и не решились вынести свой вердикт.


Подписание Основополагающего акта о взаимных отношениях, сотрудничестве и безопасности между Россией и НАТО в Париже состоялось, несмотря на то, что большинство российских политиков, военных и аналитиков различных политических ориентаций высказывали сомнения в необходимости этого. Основания для сомнений были: спорной казалась степень обязательности документа (не является ли он лишь декларацией о благих намерениях, и не более того?), терминологическая неопределенность (например, что именно обозначает формулировка "существенные боевые силы"), политико-дипломатические последствия для системы уже существующих международных договоров (например, для Договора об обычных войсках и вооружениях в Европе) и так далее. Тем не менее, все сомнения и прямые возражения были отброшены в сторону, и долго качавшаяся в неустойчивом равновесии машина подписания все-таки сработала в точно положенный срок.
Известно, что российский президент Борис Ельцин был главным двигателем скорейшего подписания натовской хартии, им же и переименованной теперь в Основополагающий акт. Известно, что российский министр иностранных дел Евгений Примаков был главным инициатором изменений и дополнений в документе, хоть на уровне слов дающих России военно-политические гарантии от полной блокады НАТО. Известно также, что даже в таком более или менее благоприятном для интересов России виде текст документа был единодушно поддержан лидерами всех 16 стран-членов блока еще перед его подписанием. Разве не являлось это свидетельством того, что несмотря на все усилия российской дипломатии, НАТО не видит для себя никакой опасности в закреплении такого текста в качестве международного правового документа?
Ни госсекретарь США М.Олбрайт, ни сам президент Клинтон никогда не признавали этот документ в качестве обязывающего акта, хоть в какой-нибудь степени могущего повлиять на планы расширения Североатлантического альянса. Клинтон подчеркивал, что хартия "дает России право голоса, но не право вето". Олбрайт заявляла, что расширение НАТО будет осуществляться по плану, что первые новые члены не станут последними и ни одной европейской стране не будет отказано в праве на рассмотрение ее кандидатуры в будущем. Правда, проявляли недовольство документом такие деятели как Г.Киссинджер, заявляющие: "С каких пор побежденная сторона диктует мирные условия победителю?". Но это высказывание, отражающее перипетии внутриамериканской борьбы между хорошим и лучшим, вряд ли можно посчитать голосом в нашу пользу.
В таком случае, какой была необходимость подписывать заведомо безгарантийный документ? Ведь и сторонники контактов с альянсом признают, что даже самое что ни на есть благоприятное прочтение документа не дает России права хотя бы оспаривать агрессивные действия блока в случае, если он сочтет складывающуюся военно-политическую ситуацию угрожающей для любого своего члена. Да и кто будет тем третейским судьей, который вынесет вердикт по поводу того, является ли ситуация для России угрожающей? Такого судьи что-то не предвидится, разве что на эту роль по соглашению с другими центрами силы будет претендовать Китай. Но, ох как трудно сказать, рада ли будет Россия согласиться с его приговором.
Тогда что же означает подписанный документ для России? Прежде всего и в первую очередь он означает СОГЛАСИЕ. Именно согласие требовалось от России — оно было получено. Россия согласна с приемом новых членов в НАТО, Россия согласна с размещением у ее непосредственных границ воинских контингентов и вооружений НАТО (количество войск при современных средствах доставки малопринципиально), Россия в геополитическом аспекте согласна с тем, что у нее отсутствует зона ее интересов в Восточной Европе, наконец, Россия согласна запросто обменять это на свои завоевания, купленные в минувшей войне ценой жизней миллионов ее солдат.
Но даже эти тяжелейшие уступки — не самое главное. Россия последовала циничному совету из анекдота: "Что делать, когда тебя насилуют, а ты не можешь оказать сопротивление? — "Расслабиться и получить удовольствие". Россия расслабилась, значит, согласилась.
Форм НЕСОГЛАСИЯ много — от пассивных до активных, СОГЛАСИЕ —всегда единственно. НЕСОГЛАСИЕ, даже в самых трудных обстоятельствах, оставляет тебя нравственно чистым, СОГЛАСИЕ — марает неминуемо. НЕСОГЛАСИЕ оставляет пространство для дальнейшей борьбы, СОГЛАСИЕ есть бесконечная пропасть дальнейшего падения. НЕСОГЛАСНЫЙ — всегда жертва, СОГЛАСНЫЙ — это сообщник. Наконец, НЕСОГЛАСИЕ — это единичный акт изнасилования, за которым трудная, но все-таки жизнь, СОГЛАСИЕ — это постоянная проституция, проституция как профессия, за которой смерть.
Теперь России предлагают принять во внимание, что за ее согласие была получена большая плата — обещания дешевых кредитов, членство во Всемирной торговой организации, Парижском клубе, "семерке" и тому подобное. Теперь, после согласия, уже неважно, велика цена за него или нет, будет ли реальной названная плата, или так и останется обещаниями. Теперь, после согласия, это уже проблема той публичной женщины, которую, в зависимости от ее хватки, называют дамой полусвета или подзаборной шлюхой. Главное, что реальная или мифическая плата принята в обмен на СОГЛАСИЕ.
Я не считаю, что продала себя сама Россия. Нет, ее согласие было дано за нее, от имени ее, за ее спиной теми, кто видел выгоду для себя в ее согласии. И плату за ее продажу получат, скорее всего, только они, а не Россия.
Сразу вслед за подписанием Основополагающего акта изумленные российские военные услышали заявление своего Верховного Главнокомандующего о том, что "все ядерные боеголовки, нацеленные на страны НАТО, с сегодняшнего дня будут сняты с боевого дежурства". Ошеломленные ракетчики долго гадали, является это высказывание неким оборотом речи президента, указывающим на то, что его опять "занесло", или это прямое указание руководству Вооруженных Сил практически уничтожить стратегические ракеты. Потому что снятие ядерных боеголовок с боевого дежурства означает на деле демонтаж сложнейших систем наведения межконтинентальных баллистических ракет, сами же они после этой операции превращаются в бесполезные железные бочки с горючим, которое также надо поскорее слить во избежание неприятностей.
Позже, путем заполошных телефонных переговоров, бестолковой путаницы и длительных уточнений, высказывание щедрого на согласия президента было приведено в осмысленный вид — предполагается, что Ельцин, по-видимому, подразумевал введение так называемого "нулевого задания" в программу ракет, находящихся на боевом дежурстве. Не менее наших военных ошеломленные натовцы, видимо, вообще не нашлись что сказать, зато бойкие штатные президентские комментаторы по этому поводу даже принялись доказывать, что эта инициатива может быть очень выигрышной и иметь дальний геополитический прицел.
Получивший вроде бы успокоительное разъяснение сюжет со стратегическими ракетами — еще раз подтверждает природу описанного нами согласия — продающие один раз уже не могут остановиться, их согласие в принципе не может не быть ничем иным, кроме как "согласием без границ". Но Россия? Согласна ли она? На ее исторической тысячелетней памяти уже бывали такие обстоятельства, когда она своим несогласием опрокидывала расчеты и продающих ее, и покупающих. И доказывала из раза в раз, что не искусная дипломатия и не стратегические ракеты — ее главная защита, а именно оно — НЕСОГЛАСИЕ.

Ю. БАРДАХЧИЕВ