Считается, что стратеги НАТО понимают, что без России невозможно строительство европейской безопасности. Считается, что они "рассматривают в качестве приоритетной задачи налаживание конструктивных отношений с РФ". Дипломаты российского МИДа "гарантируют истинность" этих заявлений Североатлантического альянса, проливая успокоительный бальзам на души встревоженных россиян. Но все же, вопреки сентиментальной убежденности мидовцев, зададимся вопросом: а почему бы, собственно, НАТО не решать европейские проблемы без участия России?

Недавняя сессия Североатлантической ассамблеи в Турине чуть было не привела к окончательному разрыву отношений между НАТО и РФ. В основном докладе норвежца Яна Петерсона (кстати, одного из кандидатов на пост генсека НАТО), в жесткой форме указывалось, что Североатлантический блок обязан взять под контроль ситуацию в Прибалтике, Молдове, Нагорном Карабахе и Абхазии, а также не признавать миротворческих усилий России в Таджикистане. Представитель Франции внушал, что Россия есть страна азиатская, и потому нечего ей делать в европейском доме. Эти заявления были дружно поддержаны делегациями восточноевропейских стран и Украины.

Еще на прошлой сессии НАТО планируемое расширение на восток рассматривалось как глобальный фактор, который должен определить судьбу Европы на XXI столетие. Натовские стратеги (главным образом, американские и германские), засучив рукава, взялись за новый передел мира, территориально-политическим итогом которого должно стать уничтожение всех завоеваний России не только сталинской, но и петровской эпохи, а геопсихологическим — ее международная изоляция и самоизоляция, политическое "окукливании", подобное положению Японии в течение трех веков. Для этого под аккомпанемент слов о миролюбии и конструктивных отношениях — России навязывают роль двуликого Януса, призванного одним, нахмуренным, ликом пугать республики СНГ и страны бывшего соцлагеря, другим, улыбающимся, "партнерским", заискивающим — быть обращенной к Западу. Манок приема в НАТО для создания вокруг России санитарного кордона из предавших бывших союзников и "родственников", и одновременно поза "третейского судьи", сдерживающего агрессивность этого кордона в отношении "империи зла" — вот технология натовской игры на изоляцию России.

После поражения России в холодной войне и крушения "двухполюсной" структуры мира, аналитиками рассматриваются три основные модели нового мирового порядка: однополярная, многополярная и надгосударственная. Однополярная, утверждающая, что после распада СССР на планете осталась одна сверхдержава — США, после войны в Персидском заливе стала непопулярна даже у союзников по антииракской коалиции, почувствовавших возможные будущие издержки подобной "однополярности".

Многополюсная модель, констатирующая существование в мире нескольких центров силы: экономических (США, Япония и Германия) и военных (они же, плюс Англия, Франция, Россия, Китай, а также Бразилия и Индия) — рассматривается аналитиками нового мирового порядка как неустойчивая и невыгодная для "организаторов". "Надгосударственная" модель утверждает, что в современном мире важнейшие политические решения должны принимать не государства, а надгосударственные организации, и в качестве образцов указывает на ООН и ЕС. Конечно, в указании на образцы кроется некоторое лукавство, потому что в эффективность функционирования ООН, судя по югославским событиям, поверить трудно, да и трансформация ЕС в устойчивое надгосударственное объединение скорее заветная мечта части европейцев, чем близкая политическая реальность.

Однако, бесспорное достоинство надгосударственной модели — ее политико-юридическая легитимность, "добровольность" делегирования прав от государств к международным органам. А главное, в условиях потери влияния ООН и сварах в Европейском доме, основной дееспособной надгосударственной структурой становится НАТО, в которой первую скрипку играют США и (чем дальше, тем больше) Германия.

Именно "новое НАТО", как любит говорить министр иностранных дел Германии Клаус Кинкель, становится той организацией, которая призвана воплотить в жизнь новую мировую политическую доктрину. И состоит она в том, что на смену единоличной "пакс-американской" системе приходит система "пакс-консорциум", когда мир управляется посредством международного сотрудничества ведущих западных государств — центров экономической и военной силы — под неизбежно ослабевающим в отношении Европы американским руководством.

Новая структура предполагает, сохраняя ВИДИМОСТЬ международного правового решения проблем, узурпировать реальную монопольную ВОЗМОЖНОСТЬ решения узким "междусобойчиком" лидеров Североатлантического блока, и, используя сильные стороны каждого из участников, держать в узде весь остальной мир. Россия же для этого консорциума государств должна стать и необходимым жупелом угрозы, и полигоном для отработки новой концепции.

В новой политической реальности Россия повела себя единственно невозможным и неверным способом: совершила беспрецедентную попытку стать "неотъемлемой частью Европы" через геополитическое саморазоружение. Теперь пришло время признать глубокую ошибочность тактики "авось слабого не тронут!" в мире, который еще долго будет строиться на принципе силы — и сделать выводы.

Положение — не безвыходное. У самого нарождающегося "мирового консорциума" есть ахиллесова пята — разница интересов. Существует давняя вражда между ЕС и "заокеанским партнером", нарастает экономическая война между США и Японией, между странами АТР и европейско-американскими центрами силы, устала от американского диктата Латинская Америка. У России есть высокие шансы на союзничество в Азии — Китай, Индия, страны ислама. Вновь осознает свои истинные интересы, скрытые дотоле в двухполюсном послевоенном противостоянии, часть стран Европы. Несомненны возможности геостратегической консолидации многих постсоветских республик, начинающих понимать реальное место, уготованное им в будущем "пакс-консорциум". А главное — сама Россия должна осознать, что ни в этом, ни в других "пакс" ее не ждут, ибо для Европы она была и есть ИНОЕ — альтернатива, чужеродность. Должна осознать — и действовать, исходя из этого.