Североатлантический альянс тихо отложил на неопределенное время празднование своего 50-летнего юбилея. "Долг превыше всего": мировую общественность убеждают, что НАТО делает это из-за необходимости умиротворять сербов и албанцев в Косово.

Конечно, в это уже не верят ни общество, ни сами натовцы. Потому что в действительности речь идет не о сербах и албанцах, а о практической отработке новой стратегической концепции НАТО на XXI век. Вот в это действительно можно поверить, это серьезная причина. Именно на предстоящем юбилейном саммите альянс уже готовился заявить теоретическое обоснование новой концепции. Однако натовцы, по-видимому, решили, что практическое опробование концепции и показ ее действия, так сказать, "в натуральную величину", всему миру, — добавит убедительности ее стратегическим постулатам.

До сих пор новая натовская доктрина держалась в секрете. Правда, на те или иные ее положения периодически намекали американские и натовские стратеги, да и пребывающие в эйфории новые восточноевропейские члены НАТО от излишнего усердия то и дело "пробалтывались". Так что, в конце концов, и секретов-то в ней особых не осталось из-за таких неизбежных (а, может быть, и санкционированных) утечек. А главное, вряд ли можно засекретить тенденцию, проходящую сквозь все прежние концепции НАТО за всю историю ее существования.

За 50 лет НАТО применяло несколько концепций. Первой была американская стратегия "массированного возмездия", принятая альянсом сразу же после его создания. Победное и прибыльное участие во второй мировой войне, успешное использование ядерной бомбы против Японии, — выработали тогда у американцев ощущение, что равного им противника на земном шаре нет. Однако это чувство продержалось недолго – создание советской атомной бомбы, а затем межконтинентальных баллистических ракет (запуск советского спутника) сильно охладили военный пыл американцев и, следом, их союзников. Затем были неудача США в корейской войне 1950-1953 годов, Карибский кризис 1962 года и катастрофа вьетнамской войны.

В 1967 году альянс заменяет прежнюю лобовую концепцию на стратегию "гибкого реагирования". От начала до конца "холодной войны" продержалась следующая стратегия блока, доктрина "реалистического устрашения". В 1991 году она была заменена на три основополагающих принципа: диалог, сотрудничество, коллективная безопасность, которые должны были соответствовать новой исторической реальности распада СССР. И подчеркнем, что все эти годы именно США предлагали, рекомендовали, навязывали альянсу и свое видение мировых угроз, и свою стратегию противостояния им со стороны "свободного мира".

Однако, с последней стратегией у американцев как-то не заладилось: европейские страны, к тому времени достаточно усилившиеся и уже не чувствующие угрозы со стороны России, по-своему восприняли принципы диалога и сотрудничества. В НАТО начались разброд и шатания – европейцы стали заявлять о претензиях на командные должности в альянсе, потребовали соблюдения своих (не американских!) интересов и вообще захотели самостоятельно решать внутриевропейские проблемы, буде они возникнут – силами НАТО, но без США. Дошло до того, что американцам с трудом удалось уговорить их провести боснийскую операцию 1995 года.

Поэтому срочно понадобилась новая концепция, которая поставила бы на место европейцев и определила новые горизонты самого блока. И тут проявилась главная проблема, которая поставила под вопрос само существование НАТО – против кого должен быть направлен блок? Ведь военного блока без противника не бывает. Раньше это был СССР – против него были направлены "массированное возмездие", "гибкое реагирование" и "реалистическое устрашение". Теперешняя Россия, по утверждениям натовцев, уже не противник (что, в принципе, соответствует истине). В этой ситуации возможны были лишь два решения: или роспуск НАТО, или нахождение ему нового противника.

Уничтожить НАТО – инструмент контроля над Западной Европой – значило совершить безумие, которое совершил СССР, распустив свой Варшавский пакт, контролировавший Восточную Европу. На это США пойти не могли. Найти нового противника? Но какого? Ведь такой мощный инструмент нельзя направить на слабого противника, да и Европа, защита которой является краеугольным камнем существования альянса, такого противника не испугается и американской поддержки не попросит. А сильного противника, угрожающего Европе, просто нет. Тогда, может быть, такого противника следует создать — например, консолидировать ислам? Но это еще более рискованно – неизвестно, куда он в конце концов повернет.

Четыре года США не знали, на что решиться, пока не был найден простой и гениальный выход. Решение оказалось в том, что противник должен быть не настоящим, а виртуальным! То есть, конечно, он будет настоящим — какая-то определенная страна, а виртуальным окажется потому, что из слабого будет превращен в "сильного". Как – это уже давно известно. Сначала образ настоящего противника надо с помощью информационных технологий сделать размытым, неуловимым и непроявленным. Затем проявить его, наделив ужасающими чертами, обозначить исходящие от него угрозы миру и самим США. А потом уже от имени мирового сообщества ставить ультиматумы, угрожать воздушными бомбардировками и, после виртуального отказа виртуального противника от мира, уверенно победить. Таким должен быть отныне сценарий действий НАТО.

Конечно, у нас нет абсолютной уверенности, так ли рассуждали американские стратеги. Но то, что именно такова логика американского обывателя, известно. Один из главных стереотипов американского массового сознания в том, что, отрицая ядерную и крупную обычные войны, большинство граждан США вполне приемлет "маленькие победоносные ограниченные операции" (как в Гренаде, Гаити, Ираке, Боснии) и одобряет такие цели агрессии против слабых, как "защита жизненных интересов США", "наказание агрессора", "восстановление мира" и т.д.

Но сейчас речь идет уже о контроле в глобальном масштабе. Американцы долго не афишировали свое видение реформы НАТО, однако в конце прошлого года был произведен просто-таки залп высказываний. Бывший госсекретарь Уоррен Кристофер и бывший минобороны Уильям Перри почти одновременно заявили о том, что альянсу необходимо придать новые возможности для защиты американских и европейских интересов во всем мире. Сенатор Ричард Лугар потребовал в ходе выработки доктрины НАТО принять в расчет кризисы в районе Персидского залива или Тайваньского пролива.

В принятой в ноябре прошлого года "Стратегии национальной безопасности США в следующем столетии" (которая, как известно, является основой концепции НАТО) прямо говорится: "Нам необходимо демонстрировать свою волю и иметь возможности для выполнения роли глобального лидера". Далее министр обороны США Уильям Коэн заявил, что будущая стратегия НАТО должна быть ориентирована на "проецирование силы", а не на "неподвижную оборону". Явно имеется в виду, что теперь каждая страна мира, вызвавшая неудовольствие США, должна быть готова примерить на себя "образ врага".

Пока, согласно Вашингтонскому договору, деятельность альянса ограничена территорией входящих в него стран и водной акваторией Атлантики. Но США уже давно готовы пересмотреть это "устаревшее" положение. Европейцы (например, французы) пока к этому не готовы и выступают против расширительного толкования зон ответственности НАТО. В ответ Солана дает понять, что если они будут настаивать на географическом ограничении зоны деятельности альянса, то не смогут "собственными силами решать миротворческие задачи, например, в Африке". И, судя по активности Франции в ходе югославской операции, она действительно задумалась над тем, кто же, кроме НАТО с его новой стратегией, защитит ее интересы в той же Африке.

Такими образом, если первый постулат новой концепции – глобализация деятельности НАТО — имеет все шансы быть принятым, то следующий постулат о "необходимости самостоятельности действий" альянса пройдет, по-видимому, еще легче. Такой заброс уже произведен американцами в виде тезиса о том, что при "осуществлении акций противодействия угрозам" вне зоны НАТО мандат СБ ООН будет лишь "желательным". Не исключено, что концепция зафиксирует процедуру запуска операций НАТО вообще без участия ООН.

Сейчас в качестве "предварительной пристрелки" эти положения опробуют в Югославии. По последнему заявлению М.Олбрайт, США исходят из того, что альянс должен быть готов к проведению в будущем именно таких операций, как в Боснии и Косово. Причем "одновременно возможно осуществление нескольких кампаний". То есть, как говорится, далее везде. А цели таких операций, которые натовские стратеги намерены ввести в доктрину, будут заключаться в урегулировании любых локальных конфликтов, борьбе против международного терроризма и распространения оружия массового поражения и наркотиков. Но отсюда недалеко и до контроля над ядерным потенциалом России в случае "непредвиденного развития событий": возможных несанкционированных пусков ракет, сбоев в системе стратегического командования, отключений электропитания и т.д. То, что суверенность страны не имеет никакого значения, мы убедились на примере Югославии, а в создании образа "угрозы свободному миру" мощнейшая система пропаганды США не имеет себе равных.

Таким образом, новая концепция НАТО может стать документом, обосновывающим принцип полной и абсолютной вседозволенности действий НАТО. Сегодня этот принцип проходит "проверку на реалистичность" в Югославии. Именно там сейчас действительно решается, каким будет мир XXI века. Сербские летчики и зенитчики уже лишили натовцев "небольшой победоносной войны" к юбилею блока. Но "момент истины" еще не настал – силы слишком неравны, и победа или поражение блока будут в конечном счете зависеть от того, хватит ли у мировых лидеров, в первую очередь России, Китая, Индии, решимости защитить международное право от натовского произвола.