25 апреля -- Германия и Великобритания заверили Г.Алиева, что не допустят признания независимости Нагорного Карабаха.

30 августа -- Договор о военном сотрудничестве между Арменией и Грецией вызвал резкий протест Турции.

23 сентября -- Завершились президентские выборы в Армении. По предварительным данным, Тер-Петросян получил 57% голосов, его главный соперник Манукян — 36%. На площади Свободы 100-тысячный митинг требует контрольного подсчета избирательных бюллетеней.

25 сентября -- Председатель парламента Армении доставлен в больницу с тяжелыми ранениями головы.

26 сентября -- МВД Армении заявило о неудавшейся попытке государственного переворота. Арестовано 27 общественных и государственных деятелей, в том числе 8 парламентариев.

4 октября -- Наблюдатели ОБСЕ заявляют о многочисленных нарушениях в ходе выборов, ставящих под сомнение победу Тер- Петросяна.

Итак, миф о политической стабильности Армении разрушен. Это стало неожиданностью не только для сторонних наблюдателей, но и для армянского общества — ведь вплоть до самых выборов никто всерьез не сомневался в неизбежности победы Левона Тер-Петросяна. И не потому, что президент "пользовался всенародной поддержкой". Просто он — ВЛАСТЬ, власть авторитарная (как и во всех республиках бывшего СССР), а как именно авторитарная власть манипулирует демократическими процедурами, хорошо известно (опять же на всей бывшей территории). В Армении данная истина была к тому же ярко подтверждена результатами прошедших около года назад парламентских выборов (которые, по емкой формулировке иностранных наблюдателей, были "свободными, но несправедливыми"), и предопределившим эти результаты разгромом мощной оппозиционной партии — "Дашнакцутюн".

Разрушить политическую неизбежность, эту фатальную обреченность Армении на Тер-Петросяна, могла только победа Зюганова в России. После успеха КПРФ на российских парламентских выборах шансы армянских коммунистов резко возрасли: пошел активный приток в их ряды людей молодых и среднего возраста. КПА реально оказалась самой массовой и, по опросам, пользовалась поддержкой почти половины городского и 70% сельского населения (что могло дать, по оценкам экспертов, 30 и 50% соответственно на приближающихся выборах). Правда поговаривали, что молодой лидер Сергей Бадалян в глазах тоскующего по советскому прошлому населения не чета таким фигурам, как бывшие первые секретари С.Арутюнян или Д.Демирчян, но... где они теперь..? Персоны эти давно покинули политическую арену, отдав себя иным занятиям. Да и не в персонах дело, а, как мы уже говорили — в России.

Результат российских выборов убедил нынешнюю власть в ее безальтернативности (и безнаказанности!), кампании кандидатов пошли вяло, несмотря на "антитерпетросяновский" настрой интеллигенции, а официозная пресса накачивала общество аргументами, подтверждающими будущий результат (типа: "Село — за Левона!", хотя всем известно, что земельная реформа принесла крестьянству только полное обнищание).

На этом неутешительном фоне оппозиция прочила себе не более 30% даже в случае успешного объединения. А коммунисты в блок четырех партий социалистической и социал-демократической ориентации войти отказались. По причинам идеологическим. Хотя, честно говоря, принципиальных разночтений на уровне программ видно не было — те же "демократические процессы", та же "многоукладная экономика", правда с оговоркой о доминировании государственного сектора. В общем, все как у нас.

Размытость программ, политическая неотличимость оппозиционных кандидатов и то, что все они в прошлом АОДовцы, в разное время рассорившиеся с Тер-Петросяном, объективно не прибавляло им очков. Выдвинутый блоком общий кандидат — Вазген Манукян — тоже фигура компромиссная, а для кого-то поначалу неприемлемая. Бывший главный идеолог АОД, бывший премьер-министр и военный министр правительства Тер-Петросяна, бывший личный друг Тер-Петросяна... — за этим тянется целый шлейф подозрений.

Но на последнем этапе блок всей мощью своих возможностей и авторитета поддержали дашнаки. За десять дней общественная пассивность оказалась переломленной, и 22 сентября объединенная оппозиция торжествовала успех — явный перевес в столице (более 60%) и вполне приличные результаты в провинции. По сумме это значило как минимум — второй тур, как максимум — победу в первом В.Манукяна. Что, естественно, не входило в планы действующего президента. Последовавшее за этим прекращение подсчета голосов и поспешные поздравления Тер-Петросяна с победой довершили картину. И вывели ереванцев на улицу. Трехдневный митинг с проклятиями режиму напоминал многое, но прежде всего — события, развернувшиеся на той же площади несколько лет назад и приведшие тогда к власти нынешнего президента. Та же по составу толпа, те же сомнительные заводилы впереди, тот же...В.Манукян. Что это — ирония судьбы или ее "звериная серьезность"?

Тер-Петросян "дернулся", как когда-то его коммунистический предшественник. Ему нужна была "попытка государственного переворота" — и она состоялась: решетки вокруг здания парламента (в которое "почему-то" был переведен ЦИК) рухнули под первым же нажимом толпы, милиция расступилась (как это напоминает 3 октября 93 в Москве!), толпа рванула, охрана выстрелила в воздух, активисты ворвались внутрь и побили спикера...ну, вот вам и переворот...

Все последущее власть делала в ощущении своей безнаказанности: арест прямо в зале заседаний оппозиционных парламентариев, арест без санкций прокурора членов предвыборных штабов и доверенных лиц кандидатов (и прежде всего членов ЦИК от оппозиции, имеющих дублирующие списки!). И ввод танков в город. Все — как будто зная заранее, что не только Россия, преуспевшая в подобных мероприятиях, но и Запад "съест" это не поперхнувшись. Поначалу казалось, что так и будет: международные наблюдатели посетовали на имевшиеся нарушения (где-то урны украли, где-то солдаты дважды голосовали, где-то еще традиционное "что-то"), но в целом признали сии нарушения не влияющими на результат. Да и то — впервой ли надзирать демократию по "двойному стандарту"!

Потом произошел сбой. То ли зарвавшийся "любимец Запада" перешел грань, то ли он уже вовсе и не был любимцем и только по инерции заблуждался на свой счет, то ли дело и вовсе в чем-то третьем, но факт, что иностранная пресса (заметим, в отличие от нашей) лишила Тер-Петросяна своего покровительства. На все "голоса" обсуждаются зверства армянских властей, звучат протесты авторитетных организаций, мировая общественность негодует, а посольство США готово предоставить политическое убежище Вазгену Манукяну. Называются цифры в двести пятдесят арестованных, от правительства требуют ответа.

Впечатляющая картина международной поддержки пострадавших не может по-человечески не радовать. Но, учитывая избирательность сострадания мирового сообщества и не находя в нашем недавнем прошлом подобного примера, невольно задаешься вопросом: не есть ли происходящее — то самое "третье"? Причем сознательно запланированное и логично вписывающееся в систему интересов и предпочтений неких "третьих стран", ныне активно заявляющих о своем присутствии в закавказском регионе.

Это могут быть США, для которых Армения уже не столь сговорчива, как прежде, в вопросе о степени близости с Турцией и допустимости размена карабахских интересов на эту близость, и уж абсолютно неприемлем — альянс Армении с Ираном.

Это может быть и Британия, "вкусно" обосновавшаяся в нефтяном консорциуме, которой, опять же, неудобна твердая позиция по НКР и потенциальная способность Армении влиять на азербайджано- грузинский нефтемаршрут. Почти то же самое касается и Турции с ее трубопроводными расчетами.

Это может быть Германия, для которой, как и для Саудовской Аравии, может оказаться предпочтительной просто глобальная нестабильность в Закавказье.

Наконец, возможна игра американских республиканцев, преследующих предвыборные цели. Ведь, конечно, не случайны плакаты на оппозиционном митинге в Ереване 24 сентября: "Бил Клинтон — Вы стоите за спиной тирана Тер-Петросяна", "Клинтон, помните о голосах армянских выборщиков в США", "Билл, прекратите поддержку вашего ставленника".

Однозначно угадать этого "третьего" трудно, но ни один из перечисленных вариантов явно не приемлем для России. Россия, как бы она сегодня ни была слаба, должна по крайней мере жестко обозначить свою поддержку бесспорного исторического союзника. Что вовсе не обязательно предполагает поддержку конкретного президента или претендента по идеологическому признаку. И, право, горько читать умные рассуждения независимых ереванских аналитиков, находящихся последние годы в принципиальной (что не всегда совпадает с политической) оппозиции к нынешнейму армянскому руководству как недостаточно пророссийскому. Требуя от Тер- Петросяна большей пророссийскости, армянские политологи, по-сути, призывают его "стать святее папы". Общность геополитических интересов России и Армении очевидна. Но слишком уж робко и со слишком большой оглядкой на заокеанского патрона сама Россия отстаивает свои интересы в Закавказье.