Важные вехи последних дней — заявление Главкома сухопутных войск РФ о формировании к 1 июня на Северном Кавказе новой российской 58-й армии, а также подписание Ельциным (с поправками!) принятого Госдумой Закона о военной службе. И то, и другое — вряд ли, с учетом последних высказываний Козырева и Грачева, вызовет шок у западных военных экспертов. Им ясно, что в российских элитах уже началось переосмысление мировой ситуации, и это вызывает ряд преобразований военно-политического характера, включая трансформацию комплекса Вооруженных Сил России.

В то же время стратегические проблемы военного строительства, ставшие в последнее время предметом многочисленных и жарких дискуссий в специальной литературе и средствах массовой информации, по-прежнему практически не решаются.

Перечислим наиболее важные из них.

Во-первых, это состав, структура и обеспечение ядерных сил. Как подчеркивал два года назад тогдашний минобороны США Дик Чейни, "...стратегические перемены происходят всегда неожиданно и в течение нескольких лет, если не меньше". В условиях сегодняшней политико- экономической слабости России роль ядерных сил сдерживания в обеспечении безопасности страны неизбежно возрастает.

Проблема выбора опоры на сухопутный (шахтный и мобильный) либо морской (в основном подводные ядерные ракетоносцы) компоненты ядерной триады в условиях острого недостатка финансирования, морального и физического старения боеприпасов и носителей, вписывания в рамки сокращений по международным договорам России — вызывает острую борьбу за бюджет с применением запрещенных приемов недобросовестных оценок и охаивания военной продукции конкурирующих отраслей ВПК.

Невнятность и неопределенность концепций стратегии и тактики применения вооруженных сил, нечеткость в описании возможных сценариев угроз и типов боевых действий — рождают полярные и наивные представления о необходимом характере подготовки, оснащения и вооружения армии: от сохранения в неизменности всей структуры и нормативных требований бывшей советской армии до ее преобразования в легковооруженные аэромобильные силы полицейского типа, предназначенные для ликвидации локальных внутренних конфликтов и антиправительственных выступлений.

Столь же подвешена и проблема управления совокупными вооруженными силами. Обилие в нынешней России разнотипных военных и военизированных формирований ведомственного подчинения (спецслужбы, министерство чрезвычайных ситуаций и др.) рождает искушения "прибрать к рукам" этот силовой ресурс для повышения властного потенциала определенных элитных групп. Эта же, по сути, задача решается и в длительной дискуссии о реформировании структуры стратегического, оперативно-тактического и военно-технического управления и планирования Вооруженных Сил, включая и идею гражданского министерства обороны и разделения функций военного строительства и оперативного управления между Минобороны и Генштабом.

Наконец, нескончаемые споры вокруг проблемы комплектования армии (призывное, контрактное, смешанное, срок службы, ограничения, отсрочки и т.д.) — ведутся в основном на эмоциональном уровне, без доказательных количественных моделей и концептуального анализа, окарикатуривают очень серьезный вопрос либо стенаниями о бедных студентах и разрушении интеллектуального потенциала страны, либо криками об опасности разоружения перед лицом внешних угроз.

Действительно, геополитическая реальность, возникшая после разрушения Союза, и особенно последние изменения этой реальности за счет старта процесса расширения НАТО, обострения отношений с Украиной, войны в Чечне и роли в этой войне ряда тюркских и исламских государств, — диктуют России новые представления о глобальных и региональных угрозах безопасности и новую стратегию отражения этих угроз.

Явные сегодняшние угрозы в зоне Кавказа: встающая под сомнение сеть военных баз в Грузии, протурецкая и временами отчетливо антироссийская позиция Азербайджана, резкое снижение оперативно- тактических возможностей российской части Черноморского флота и, наконец, нарастающая неустойчивость ситуации на Северном Кавказе — требуют присутствия в регионе мощного соединения. План создания новой армии — нормальное реагирование на проблему, правильное и своевременное, — но ситуативное, а потому недостаточное, равно как и изменение призывного законодательства.

Начинать нужно все же со стратегической ориентации, и прежде всего с выработки концепции государственных интересов и государственной безопасности России. А для этого наши экономические, хозяйственные, оборонно-промышленные, политические, военные элиты должны перестать тянуть одеяло на себя путем лоббирования предприятий, отраслей, родов войск, регионов и т.д., должны поставить над всеми этими корпоративно-клановыми интересами — цели России и свою историческую ответственность перед ней.