В данном разделе были рассмотрены фигуры тех трех претендентов на президентский пост в России, которые в этот период проводили крупные политические кампании. Позиции каждого из них за этот период существенно изменились. Красноярский губернатор Александр Лебедь весь описанный период посвятил укреплению своего авторитета в крае, которое он понимает как перехват контроля над собственностью и разгром местной управленческой элиты.

Результат его мер по наведению в крае своего порядка пока не очевиден. Реальное разбирательство он передал в руки правоохранительных органов и спецкомиссии федерального Центра, а там царит совсем другое представление о порядке. Для спецслужб и правоохранительных органов порядок — это сохранение их собственного контроля над ситуацией и нужного для этого контроля баланса сил. И сам красноярский губернатор рискует оказаться лишь одной из сил в этом балансе.

Главным же событием существования А.Лебедя как крупной политической фигуры стало за это время то, что он потерял возможность заявлять себя непримиримым оппозиционером по отношению к федеральному Центру, прибегнув к помощи этого Центра, чтобы удержаться во власти.

Мэр Москвы Юрий Лужков посвятил политический сезон партийному строительству и, опираясь на созданное им движение "Отечество", вступил в борьбу за поддержку регионов.

На вопросе о регионах следует остановиться отдельно. В описанные полгода многие схватки в российской политике развернулись вокруг той "базы поддержки", которую условно можно назвать "наследством Черномырдина".

Дележ этого "наследства" еще не начался в период работы правительства Кириенко. Внимание политиков было слишком поглощено ожиданиями финансового и, как следствие, властного кризиса в российской управленческой верхушке. Кроме того, до сентября 1998 года все еще не исключалось возвращение Черномырдина во власть. И когда Борис Ельцин после отставки Сергея Кириенко внес кандидатуру Черномырдина на рассмотрение в Думу, то ожидания его возвращения превратились почти в уверенность. Однако второй приход Черномырдина в правительство не состоялся, и "партия власти", построенная на политическом союзе регионов и кабинета "крупного промышленника" Черномырдина, осталась за пределами властного центра.

В результате этого региональные лидеры превратились в почти "бесхозный" ресурс политической поддержки, который начали активно осваивать. Во-первых, на весь этот ресурс целиком претендовал мэр Москвы при создании "Отечества" (об этом прямо объявлял Шохин после ухода с поста главы фракции НДР). Во-вторых, начали активно возобновляться "надорванные" отставкой Черномырдина коммуникации между регионами и правительством. Всем памятны объятия Строева и Примакова в Белгороде в ноябре прошлого года под заключительные слова главы Верхней палаты: "Коренная Россия объединилась!" В-третьих, Совет Федерации сам все более превращался в отдельный центр власти и к середине весны уже выдвинул собственных лидеров региональных групп (таких, как, например, Шаймиев). И эти лидеры вступили в политический торг с президентом и его противниками, повышая цену своей поддержки.

Далее, особым образом в сложившуюся политическую конфигурацию вписался Евгений Примаков. Впрочем, "вписался" — это неверное слово. Появление Примакова в качестве второго лица в государстве и нового кандидата в президенты создало новую ситуацию.

В прежние годы сложилось устойчивое представление о различных типах политических возможностей кандидатов в президенты в зависимости от степени их приближенности к центру российской власти и отношений с этой властью. Существовал ярко выраженный тип кандидата-оппозиционера (прежде всего Зюганов), который опирался на поддержку разогретого протестного электората. Такой претендент не располагал широкими возможностями для заключения межклановых соглашений, а также использования властных аппаратов для проведения своих публичных кампаний и достижения нужных союзов с лидерами крупных экономических, политических и региональных структур.

С другой стороны, яркий пример такого использования властных возможностей для политического роста кандидата в президенты — это политика бывшего премьер-министра В.Черномырдина, опиравшегося на глав промышленных корпораций и региональных лидеров с их властными ресурсами. И, кроме того, в этом случае делался (по крайней мере частью элитных групп) расчет на бесконфликтную передачу власти на основе договора с прежним ее обладателем. Но даже в отсутствие такого договора премьер-министр все-таки остается естественным (конституционным) временным преемником президента в случае досрочного прекращения исполнения им своих обязанностей. А уж как премьер распорядится своим естественным преемничеством — зависит от его способностей строить политические отношения.

Центральные и постоянные участники борьбы за президентский пост — Лебедь и Лужков — к типу "преемников, принадлежащих к центру власти", никогда не относились. Лебедь, известный сравнением власти с заваливающимся старым сараем, и после назначения Примакова продолжал высказываться в западной печати о том, что в 2000 году "роль народа станет абсолютной и доминирующей". Левоцентристские устремления Лужкова, его настойчивое желание договориться с КПРФ, а также острые конфликты с президентом позволяют отнести и его (разумеется, с серьезными оговорками) к "оппозиционному" типу.

С Евгением Примаковым все обстояло иначе. Прошедшие полгода предъявили Примакова как такого кандидата на выборы 2000 года, который не укладывается в заданные типы. Став премьер-министром, он приобрел все преимущества для выстраивания своего кандидатского статуса с опорой на власть, а также получил шанс стать преемником. Но, как оказалось, это совершенно не исключило для Примакова низовой поддержки, которая начала быстро расти при минимуме усилий имиджмейкеров.

Отставка Примакова, после которой он перестал появляться на телеэкране, этого положения не изменила. Больше чем через месяц после отставки Примаков, по данным соцопросов, пользовался поддержкой 51 процента населения.

Другого возможного кандидата в президенты, выявившегося в описанный период, — Н.Михалкова — также нельзя отнести к привычным категориям. Пока что он находится "на запасном пути" как представитель неомонархических веяний в российской политике. И неизвестно, вернется ли в ряды кандидатов в президенты в 2000 году.

Между тем новый этап российской политической жизни, начавшийся после отставки Примакова, вывел на политический подиум нового потенциального кандидата в президенты — премьер-министра Сергея Степашина. Произошло это, как обычно, бесцеремонно и в отсутствие каких-либо высказываний самого Степашина на эту тему. Однако тезис о нем как о кандидате исходил из солидного источника — администрации президента, — и на него нельзя не обратить внимание.

07.06.99. А.Волошин назвал Степашина преемником Ельцина.

Как известно, президент преемников не жалует и относится к ним крайне подозрительно. В Кельне в конце июня он уже сказал, что доволен новым премьером лишь "наполовину". До сих пор не было в российской политике более недолговечного явления, чем "преемник президента". Так что клеймо "преемничества" по нынешним временам может оказаться тяжелым крестом для любого российского политика, претендующего на борьбу за первый пост в стране.

Так, Евгений Примаков весь период своего премьерства решительно открещивался от претензий на президентский пост, и только нынешним летом в прессе появилось обещание, что в августе—сентябре он объявит о решении вступить в предвыборную борьбу.

Что же касается Сергея Степашина, то это еще один вариант претендента-генерала. Возможно, подталкиваемый к размытому и ыцивилизованно-мягкому варианту "русского Пиночета". Другой кандидат на ту же роль — генерал А.Лебедь — далек от паркетного этикета, не вписан в клановую и военную элиту страны. Он избрал для себя образ "солдатского императора". А его базой поддержки, как уже говорилось, всегда была часть протестного электората.

Степашин же представляет собой именно рафинированный вариант столичного генерала — кандидата от власти. Представления о нем выразил вице-спикер Госдумы М.Гуцериев, заявивший после поездки Степашина в Ингушетию: "Давайте выберем молодого и образованного президента, который знает, как разговаривать с генералами и милицией. Знает Северный Кавказ".

Понятно, что картина может быстро смениться, а список генералов-претендентов на роль "сильной руки" в дальнейшем может быть расширен.

В целом в ближайшие полгода "генеральской" тенденции в подготовке к выборам 2000 года будет противостоять так называемая "номенклатурная" тенденция Примакова и Лужкова. Эта пара уже сейчас очень сильна. И если Примаков действительно, как это ожидается, возглавит блок "Отечество" на думских выборах, то его победа в 2000 году станет более чем возможной.

Так кто же поведет Россию в XX1 век? Под каким флагом, какие решая задачи? К какому будущему? С каким обществом? И в каком мире?

Все эти вопросы остаются открытыми и с каждым днем становятся все острее. Отвечать на них придется каждому, и в первую очередь тем, кто считает себя соразмерным посту главы российского государства. От ответа на эти вопросы не избавят ни суета политической злобы дня, ни связи, ни рейтинги, ни усилия придворных имиджмейкеров.

Способность искать настоящие ответы на вопросы о судьбе страны, быть может, выявит тех, кто в самом деле сможет вести страну в новую эпоху.

Но этого может и не произойти. А новая эпоха приближается. И Россия ждет ответов.