. Смена власти в Германии
осенью 1998 года и влияние этого события
на внутреннюю и международную обстановку.

Несомненно, одним из ключевых событий, оказавших сильное влияние на развитие европейской жизни, явилась победа социал-демократов на выборах в Германии осенью 1998 года.

Сюжет первый – изменение
политической ситуации внутри страны.

В начале октября СМИ сообщили об окончательных результатах германской выборной кампании.

03.10.98. СДПГ на выборах получила 40,9%; блок ХДС/ХСС – 35,2%; "Союз–90"/"зеленые" – 6,7%; СвДП – 6,25%; ПДС – 5,1%. Места в парламенте распределились так: СДПГ – 298, ХДС/ХСС – 245, "зеленые" – 47, СвДП – 44, ПДС – 35.

При этом подчеркивалось, что настроения в немецком обществе качнулись влево, на что указывает и победа Социал-демократической партии Германии (СДПГ) впервые за последние 16 лет, и успех бывших коммунистов (из СЕПГ)– Партии демократического социализма (ПДС), набравшей в некоторых восточных землях свыше 20% голосов.

Каковы же причины столь резкого отклонения "политического маятника" в Германии, отличавшегося всегда своей инертностью? Главных причин – три, и все они являются следствием того, что основные достижения 16-летнего правления бывшего канцлера Г.Коля превратились в глазах общественного мнения к концу 1998 года в недостатки.

Первым крупным политическим козырем "канцлера немецкого единства" было объединение двух Германий, о чем грезили и левые, и правые политики страны весь послевоенный период. Далось это, отчасти благодаря разыгрыванию второго козыря – той "восточной политике", которую осуществлял Г.Коль со второй половины 80-х годов до конца своего правления. Но дефолт 17 августа 1998-го, нанесший очень болезненный удар по германским банкам и их (гарантированным правительством) кредитам России, моментально обесценил "русскую карту" бывшего канцлера. Что же до "карты" воссоединения страны, то со временем она также утеряла былую цену.

Объединение двух Германий привело к серьезному перенапряжению западногерманской экономики. В год из этой самой благополучной (до воссоединения) страны Западной Европы выкачивалось до 85 млрд. марок на развитие "восточных земель". То есть за восемь лет в "восточные территории" было вложено почти 700 миллиардов марок! Откуда же были взяты такие астрономические суммы? Взяты были – у населения всей Германии, и прежде всего Германии Западной. За 16 лет правления Коля налоги в стране повышались 14 раз, резко вырос внутренний долг, вдвое поднявшаяся безработица к началу 1998 года достигла пятимиллионной отметки.

В 1994 году канцлер Коль в последний раз сумел мобилизовать великодержавный синдром немецкого народа. Он выиграл выборы, "отжав" из "объединительного процесса" все, что было еще возможно. Выведение последних российских полков с территории "бывшей ГДР" дало Г.Колю необходимые для победы голоса избирателей. Огромную роль сыграла тогдашняя видимость победы "русской политики" канцлера. Но к осени 1998 года "русская карта" была уже "неигровой".

Третьим политическим козырем Г.Коля было стремительное объединение Европы вокруг Германии. Весь процесс европейской интеграции 80–90-х годов, благодаря усилиям бывшего канцлера, выстраивался вокруг укрепления франко-германских отношений при несомненном лидерстве Бонна.

Но здесь все зависело от успешности игры двух первых карт. Объединенной Европе нужны были сырьевые и прежде всего энергетические ресурсы России, и ей нужна была безусловная мощь объединенной Германии. Не имея в полной мере ни первого, ни второго, Европа оказалась втянутой в вязкий процесс. Масштабная игра крупнейших финансовых спекулянтов мира (в том числе того же Сороса) превратила этот вязкий процесс в настоящую финансово-политическую трясину. И в этих условиях даже ставка евро оказалась если не битой, то по крайней мере уже проблематичной. (см. узел "Мировая экономика").

Отметим при этом, что лидерство в "евростроительстве" также не прошло мимо карманов немецких налогоплательщиков. Германия вносит самый большой вклад в бюджет Евросоюза. И для многих "простых смертных", для которых "своя рубашка" оказалась к телу существенно ближе, чем великодержавные амбиции страны, это оказалось еще одним аргументом не в пользу Г.Коля.

Политика Г.Коля потерпела поражение. Но нельзя сказать, что Германия отказалась от своих претензий. Скорее, она просто сменила стиль достижения желаемого. И именно смена стиля повлекла смену политического лидера Германии.

Снижение популярности классического блока ХДС/ХСС оказалось на руку социал-демократам, безуспешно штурмовавшим "политический Олимп" с 1982 года. Но здесь нельзя было ошибиться и сделать ставку на "неудачников" и "старые лозунги", не вдохновлявшие немцев все эти годы. Лидер СДПГ О.Лафонтен не рискнул выставить на выборы кандидатуры старых функционеров и обратился к "молодым кадрам" набирающей популярность фракции так называемых "новых социалистов" внутри СДПГ. Ради долгожданной победы на выборах Лафонтен пошел на риск, мобилизовав партийные ряды на поддержку премьера земли Нижняя Саксония Г.Шредера.

Рискованность эксперимента заключалась в том, что Шредер не пользовался широким авторитетом в рядах СДПГ. Многие социал-демократы считают его оппортунистом, не слишком церемонящимся с их "профсоюзно-пролетарскими ценностями". Еще в 1978 году, возглавляя "Молодых социалистов в СДПГ", Шредер заявлял политику "отхода от социалистической ориентации в пользу большего внимания к проблемам молодежи". Избираясь с 1980 года в бундестаг, становясь с 1990-го бессменным премьером Нижней Саксонии, Шредер подчеркнуто избегал идеологических подходов в политике, заявляя, что нет "экономической политики СДПГ", а есть "либо хорошая, либо плохая экономическая политика вообще". Более того, Шредер открыто шел на тесные контакты с представителями крупного капитала, заслужив прозвище "друг боссов". "Бывший марксист" снискал особую популярность в промышленных и финансовых кругах Германии.

Имея славу политического реформатора внутри СДПГ, что оказалось существенным плюсом в глазах части избирателей уже 15 лет теряющей популярность партии, Шредер в своих предвыборных лозунгах активно отыгрывает всю "классику" других политических реформаторов, и прежде всего "новых лейбористов" Т.Блэра.

Вообще ориентация на Англию была для Шредера чуть ли не основополагающей. Шредер в качестве новоявленного немецкого полурадикала-полулейбориста заявил о себе избирателям как о кандидате от "среднего класса". Но понятие "средний класс" в его устах претерпело серьезную метаморфозу. Шредер ввел термин "новый центр", предполагающий как бы политический союз рабочих, служащих, мелких и средних предпринимателей для "экономического обновления и инноваций в сочетании с полной социальной ответственностью".

Одновременно в 100-дневной программе своего правительства Шредер заявил о возрождении "Союза труда" – организации, объединяющей представителей работодателей и трудящихся и призванной ввести "новую этику" в трудовые отношения. Развертывание понятия "новой этики" было отложено на потом. И это дало Шредеру возможность маневра, не укладывающегося в классическое противопоставление "право-левых коррекций".

И наконец, вполне типичная для социал-демократов Германии идея заключения "пакта о занятости" и снижения налогов для малообеспеченных слоев перетянула на сторону Шредера Объединение немецких профсоюзов, насчитывающее более 8,6 миллионов избирателей.

Мощный ход в поддержку Шредера сделали и англичане. Правительство британских лейбористов (точнее, "неолейбористов") не только не скрывало, что поддерживает именно Шредера, а не СДПГ в целом. Нет! Этого оказалось мало. Т.Блэр несколько раз дает Г.Шредеру исключительно яркие политические характеристики. Он настаивает на данной кандидатуре так, как будто является руководителем одной из немецких земель, а не главой чужого государства. А сразу же после победы Шредера он именует его "политическим деятелем огромных потенциальных возможностей".

Адресная поддержка Шредера Блэром заслуживает особого внимания. Уже не раз отмечалось, что Шредер активно использует лозунги Блэра и его политический стиль. А этот стиль весьма и весьма многообещающ. Ибо уже нет не только малейшего намека на марксизм (все еще весьма популярный среди западных социал-демократов), нет даже классических понятий "левое" и "правое". А есть невнятная пока еще по своему окончательному содержанию, но отнюдь не внушающая социального и иного оптимизма конвергенция неолейборизма и неоконсерватизма.

В самом деле, предвыборный союз Шредера с "финансовыми боссами" напрямую адресует к альянсу Блэра с крупным бизнесом накануне выборов 1997г. в Англии. Принципы, заложенные Шредером в "новой этике трудовых отношений" для Германии, – калька с осуществляемой "новыми лейбористами" Блэра реформы социальной сферы. А эта реформа (что очень и очень важно) фундаментально и категорически порывает с какими-либо реликтами левых идей социального равенства.

Наблюдается и общий подход к вопросу о роли государственного вмешательства в экономику и социальную сферу. Так, с одной стороны, заявляется об активном участии государства в развертывании социальных программ и развитии системы гособеспечения. А с другой, поддерживается курс на то, что "рынки и частный капитал более эффективны, чем плановая экономика и деятельность госпредприятий". И при этом одобряется политика открытости международному капиталу.

Отказавшись от лейбористско-социалистической традиции, "новые социал-демократы" во всех сферах общественно-политической жизни демонстрируют "сдвиг вправо". Например, при выборе союзников. Так, в предвыборной борьбе основным объектом информационных атак СДПГ оказались не быстро набирающие политический вес правые радикальные партии, а "главные конкуренты" – блок ХДС/ХСС. А в союзники была приглашена партия "зеленых".

02.10.98 были начаты официальные переговоры между СДПГ и партией "Союз-90"/"зеленые", которая надеется получить 4 министерских поста. Лидер "зеленых" Й.Фишер претендует на должность министра иностранных дел и вице-канцлера.

Альянс СДПГ с партией "зеленых" достаточно показателен, поскольку европейские и особенно немецкие "зеленые" – это не просто "защитники экологии", а очень специфическая, порой крайне агрессивная политическая ориентация: в частности, именно фракция "Союз-90"/"зеленые" в июне 1998г. приглашала в Германию официальную делегацию Чечни.

Но социал-демократов не смущала ни такая "слава", ни классические требования союзников "по охране окружающей среды". "Зеленые" получили места в правительстве, Й.Фишер возглавил МИД. Таким образом, социал-демократы не стали делиться властью ни с правыми, ни с коммунистами и приступили к осуществлению реформ, обещая сконцентрировать внимание на "внутренних проблемах страны".

15.10.98.Новое правительство Германии приняло решение облегчить условия получения немецкого гражданства. Иностранцы смогут стать гражданами ФРГ, прожив в стране 8 лет, а не 15, как раньше.

22.10.98. В Бонне объявлены следующие сенсационные реформы: закрытие атомных электростанций, усиление заботы о наркоманах.

Некоторые решения "розово-зеленых" не были лишены и откровенного популизма.

28.10.98. Шредер заявляет, что члены нового кабинета отказываются от "Мерседесов" и пересаживаются на "Ауди". Путь в элиту открыт теперь не только западным немцам, но и восточным. Правительство Германии объявило амбициозную программу по созданию новых рабочих мест и сокращению налогов.

10.11.98. В Бонне прошло 1-е заседание бундестага нового созыва. Шредер говорил о радикальных реформах и создании новой Германии с минимумом безработицы и эффективной экономикой. "Будет принята программа сокращения налогов. Продолжится дальнейшая интеграция Германии в ЕС".

На фоне реформаторских заявлений победителей побежденные предприняли попытку исправить ошибки своей "неверной политики" в отношении "восточных земель".

24.12.98. СМИ ФРГ сообщили, что новый председатель ХДС и преемник Г.Коля В.Шойбле предложил открыть эту партию для приема бывших членов СЕПГ.

Данное предложение можно назвать революционным: после объединения Германии лицам, состоявшим в правящей партии ГДР, путь в ХДС был категорически закрыт. Одновременно "новая оппозиция" (блок ХДС–ХСС) начала кампанию по дискредитации "реформаторства правительства "розово-зеленых". И скоро эта кампания дает первые результаты.

13.01.99. Немецкая пресса сообщает, что правящий в Баварии ХСС в ультимативной форме потребовал у правительства Германии пересмотреть грядущую реформу закона о гражданстве, в котором предполагается ввести принцип двойного гражданства.

24.01.99. Блок ХДС–ХСС дает старт кампании на проведение референдума по вопросу гражданства. Целью кампании является консолидация оппозиционного блока вокруг идеи "чистоты немецкой нации". Премьер-министр Баварии, лидер ХСС Эдмунд Штойбер уверен, что подавляющее большинство немцев отвергнет планы "розово-зеленой" коалиции. Баварская партия предлагает ввести ограничительные квоты на приток иностранцев. Лидер ХДС Вольфган Шойбле поддержал инициативу баварцев. Уполномоченная по делам иностранцев берлинского Сената Барбара Йон считает, что подобная кампания может превратиться в широкомасштабную акцию против иностранцев.

Но новое правительство это не смущает. Более того, социал-демократы идут на рискованный "реформаторский шаг", выполняя одно из главных условий союзников по коалиции.

14.01.99. Правительство Германии приняло решение запретить продажу ядерных отходов для переработки за пределами страны. В рамках реализации плана отказа от использования ядерной энергии правительство начинает переговоры с национальным министерством энергетики о графике закрытия 19-ти АЭС.

И здесь новое правительство ожидала вторая "кочка" на пути реформ: немецкие атомщики крайне жестко и негативно отреагировали на попытку реализовать часть классической партийной программы "зеленых".

Заряд недовольства новыми реформами, стремительно копившийся 4 месяца в части германского общества, нашел, наконец, выход и сыграл не последнюю роль на выборах в земле Гессен.

08.02.99. Обнародованы предварительные результаты состоявшихся 07.02.99 выборов в парламент земли Гессен. Правящая в ФРГ коалиция социал-демократов и зеленых потерпела поражение. За оппозиционный блок христианских демократов и либералов проголосовали 48,5%, за правительственную коалицию – 46,6%. Нынешний премьер земли Гессен Айхель признал свое поражение. Если результаты выборов будут официально подтверждены, социал-демократы потеряют большинство в верхней палате федерального парламента.

Результаты выборов подтвердились и, таким образом, появились первые серьезные признаки потери популярности правительства Шредера. К тому же социал-демократы были сильно потеснены на "законодательном поле страны", потеряв места в бундесрате. Но "розово-зеленые" не теряют инициативы.

09.02.99. Германские СМИ сообщают, что правящая коалиция подготовила законопроект о контроле за спецслужбами, по которому парламентская комиссия получит право знакомиться с секретными архивами и заслушивать сотрудников спецслужб. Депутаты от ПДС также войдут в эту комиссию. Особое внимание БНД уделяет контролю за финансовыми потоками из стран Восточной Европы и СНГ.

16 лет канцлерства Г.Коля привели к тому, что большинство крупных постов в спецслужбах, конфиденциальная информация, "спецсети" были в руках правых партий. И вышеупомянутый законопроект понадобился Шредеру для того, чтобы в кратчайшие сроки несколько трансформировать "закрытую систему" в свою пользу (новые назначения) и раскрыть "базы компромата", составленные за эти годы на социал-демократов. Второй сверхважный вопрос новых законопроектов для Шредера – контроль за финансовыми потоками из стран бывшего соцлагеря в момент введения единой европейской валюты и в преддверии расширения Евросоюза.

Анализируя причины первых крупных политических поражений, "розово-зеленое" правительство подвело в начале февраля итоги своих "ста дней власти".

09.02.99. Уровень безработицы в Германии к концу 1998 г. вырос, начались забастовки в ключевой отрасли – машиностроении. На средства бюджета были созданы 100 тысяч новых рабочих мест для молодежи. В социальной сфере правительство ввело льготные доплаты. Но в результате повышения социальных расходов правительство столкнулось с дефицитом бюджета (22 млрд. марок или 13 млрд. долл.).

Анализ "ста дней" показал, что популярность правительства Шредера у части населения Германии остается еще достаточно высокой. Канцлер начал выполнять 9 (из 11) предвыборных обещаний: создание рабочих мест, льготы в социальной сфере и т.д. Но принятие правительством "розово-зеленых" некоторых популярных экономических мер обходится недешево. Германия уже "экономит на России" (в конце 1998 года Россия не получила обещаний новых кредитов), а впереди расширение ЕС и НАТО, издержки от приема "новобранцев" в эти союзы. Есть ли у Германии финансовые резервы для развития и для лидерства в Европе? Эти вопросы все чаще раздаются из оппозиционного лагеря, продолжающего свой жесткий прессинг власти. И власть начинает потихоньку отступать. Сначала по одному вопросу.

11.02.99. Правительство Германии отозвало из парламента проект закона, который предусматривал упрощение процедуры получения гражданства. Шредер заявил, что теперь его кабинет намерен жестко ограничить возможность получения двойного гражданства.

Потом по второму... .

13.02.99. Шредер заявил, что "зеленым" надо ориентировать свою политику в большей степени на средние слои общества и учитывать существующие реалии.

Это заявление канцлера касалось и позиции соратников по коалиции в отношении избавления Германии от атомной энергетики ("зеленые" требовали отказаться от АЭС в сжатые сроки, а СДПГ предлагала "растянуть" эту программу).

Данная тема спровоцировала первый серьезный конфликт в правительстве. После длительных дебатов внутри Германии и за рубежом, под давлением защитников АЭС в правительственной коалиции наметились серьезные противоречия. Дело в том, что программа закрытия АЭС требовала огромных расходов и, кроме того, ущемляла крупные интересы зарубежных контрагентов этой отрасли германской экономики.

Социал-демократы уже начали терять популярность (что показали выборы в Гессене) после попытки упростить процедуру получения двойного гражданства. А теперь другая инициатива "зеленых" грозила им потерей еще немалой доли избирателей и ухудшением международного имиджа. И в этот момент на политическом поле Германии появилась еще одна "тень раскола", уже внутри СДПГ.

02.03.99. Лафонтен назвал устаревшим Дрезденское заявление социал-демократов 1994 года, исключающее всякую кооперацию с ПДС. Лидеры ПДС Грегор Гизи и Лотар Биски не скрывают своего удовлетворения. В лагере правой оппозиции – легкий шок.

03.03.99. В ответ на призыв председателя СДПГ Лафонтена рассматривать партию бывших коммунистов ПДС как нормального коалиционного партнера Г.Шредер заявил, что запрет на создание такой коалиции остается в силе на федеральном уровне. На встрече с парламентской фракцией СДПГ Шредер решительно выступил против сотрудничества в бундестаге с ПДС. Канцлер подчеркнул, что между его партией и ПДС существуют серьезнейшие разногласия по проблемам внутренней безопасности Германии, экономики, внешней и оборонной политики.

В этом заявлении, по сути, лидер партии был обвинен "новыми социал-демократами" в "отходе от генеральной линии"!

Но бывшие коммунисты в коалиции с социал-демократами уже правят в землях Мекленбург–Передняя Померания и Саксония–Анхальт. После выборов в Гессене ПДС получила возможность влиять на политику в общефедеральном масштабе. А после реверансов Лафонтена не исключалась возможность коалиции социал-демократов и посткоммунистов в Тюрингии и Саксонии.

Видимо, в своей "союзнической инициативе" О.Лафонтен выступил как опытный стратег партии, "рулящей страной". Это "руление", по его мнению, предполагает вытесение правых из руководства федеральными землями и борьбу за "восточные территории", а значит, и за электорат ПДС (на который, как мы уже отмечали, уже нацелился и новый председатель ХДС В.Шойбле).

То есть инициатива Лафонтена имела достаточно масштабный политический смысл. И тогда ее решительное неприятие Шредером – прежде всего знак того, что для "новых социалистов" коммунисты, пусть даже бывшие, – союзник неприемлемый категорически! И даже о политической цене здесь разговаривать нельзя! Или здесь речь идет о вещах более прагматических и тактических, и прежде всего о лидерстве в партии?

09.03.99. В Бонне 30 тысяч человек, работающих на АЭС, провели манифестацию, протестуя против закрытия станций.

11.03.99. Стали известны результаты опроса общественного мнения, проведенного Институтом Форса. Продолжает падать рейтинг правящей в Германии СДПГ. Лишь 22% избирателей считают ее способной решать насущные проблемы. В начале года такого мнения придерживались 30%, а неделю назад – 26%. Одновременно растет популярность христианских демократов. Им доверяют – 18% избирателей.

Так что в предложениях Лафонтена был здравый смысл "политика-практика". И приходится повторить вопрос: что же "не подошло" Шредеру? Стратегия или лидер партии? Похоже, что второе. Ибо ситуация развивалась стремительно и именно в этом направлении.

12.03.99. Лафонтен объявил о своей отставке с поста министра финансов и сложил с себя полномочия председателя СДПГ. Это произошло сразу после того, как Шредер подверг резкой критике его и еще ряд министров за проводимый правительством экономический курс. Й.Фишер отменил свой визит во Францию. Намечено экстренное заседание парламентских фракций. Многие региональные руководители СДПГ заявили о том, что лидером партии должен стать канцлер ФРГ Шредер. На пост министра финансов ФРГ претендует социал-демократ Ганс Айхель – в недавнем прошлом глава правительства земли Гессен.

12.03.99. Правительство Германии категорически опровергло сообщения СМИ о том, что Шредер собирается подать в отставку в связи с "двойной" отставкой Лафонтена. В адрес Лафонтена прозвучала критика от западных, прежде всего английских, партнеров ФРГ. После отставки Лафонтена на бирже сразу повысилась деловая активность, курс евро вырос.

Противоречия между Лафонтеном и Шредером были и раньше, но до разрыва никогда не доходило. В качестве главной причины конфликта называется экономическая политика Лафонтена, которая была направлена на увеличение налогового бремени на крупный капитал. Первые шаги "реформ Лафонтена" (в духе старых "социал-демократических ценностей") спровоцировали резко негативную реакцию со стороны финансово-промышленных кругов Германии и их зарубежных компаньонов. Это, в свою очередь, вылилось в яростную кампанию в СМИ. И Шредер, связанный с олигархами не только дружескими узами, но и финансовой зависимостью (о чем не уставала говорить с возмущением или одобрением немецкая пресса) воспользовался атакой на Лафонтена со стороны крупного капитала для укрепления своих позиций в СДПГ.

При этом внутрипартийные "разборки", конечно, не добавили популярности социал-демократам. Но самый настоящий обвал имиджа правительства Шредера, а также череда внутрипартийных и коалиционных расколов, резкая поляризация германского общества – все это началось после начала бомбежек Югославии и активного включения Германии в Балканскую войну (см. узел "Кипение балканского котла").

26.03.99. Руководитель фракции ПДС в бундестаге Г.Гизи выступил против бомбардировок Югославии, подчеркнув, что впервые с 1945 года немецкие солдаты участвуют в нападении на суверенное государство. Депутат бундестага от партии "Союз-90"/"зеленые" Х.Штрёбеле констатировал, что "с немецкой земли вновь исходит война".

28.03.99. В Кельне и других городах Германии прошли демонстрации протеста против бомбежек в Югославии. ПДС в полном составе проголосовала в бундестаге против участия немецких вооруженных сил в войне. В других партийных фракциях наблюдается раскол по этому вопросу.

05.04.99. В 150 городах Германии прошли демонстрации с требованием прекратить бомбардировки Косова.

На этом фоне все внутрипартийные победы Шредера сильно поблекли.

13.04.99. На съезде партии Шредер был избран председателем СДПГ. Впервые после Вилли Брандта посты главы правительства и лидера партии находятся в одних руках. На заседании Президиума СДПГ рассматривалось два проекта резолюции: проправительственный, одобряющий действия ФРГ в рамках военной операции НАТО, и другой – альтернативный, требовавший немедленного прекращения бомбардировок и перехода к переговорам. Одобрение получил первый проект: 24 голоса против 6.

Дискуссия вокруг войны против Югославии носила острый характер. "Левое крыло" партии настойчиво предлагало вариант 48-часового перемирия и незамедлительных переговоров с Белградом. Такая позиция отражала настроения в низовых организациях СДПГ, где даже появились случаи добровольного выхода из партии. Многие рядовые социал-демократы приняли участие в антивоенных демонстрациях.

13.04.99. Против войны высказался патриарх СДПГ Гельмут Шмидт. Прервал молчание и Лафонтен, заявивший в телефонном интервью, что причиной его стремительной отставки стали не столько разногласия со Шредером по экономическим вопросам, сколько несовместимость позиций по Югославии.

С этого момента некоторые эксперты не исключают, что продолжение партийного конфликта из-за войны на Балканах может превратить Лафонтена в неформального лидера левого антивоенного крыла СДПГ.

До отставки Лафонтена о расколе внутри СДПГ говорить было не принято. После отставки "сор раскола" был вынесен из партийной "избы". И в отношении Югославии выявилось, что существует левое антивоенное крыло партии с неформальным лидером Лафонтеном и (что логично) правое "милитаристское" крыло со Шредером во главе. И это "правое крыло" социал-демократов имеет уже значительно больший вес в партии, чем "левое".

13.04.99. На чрезвычайном съезде СДПГ при голосовании по кандидатуре председателя партии за Шредера было подано 75,9% голосов.

Осенью 1998 года после победы на выборах СДПГ некоторые аналитики предсказывали конфликт Лафонтена и Шредера и – как следствие – уход последнего. Но ушел не "оппозиционер-реформатор", а председатель, который, видимо, уже не являлся к 1999 году безусловным лидером партии. И Шредер лишь зафиксировал свое первенство в СДПГ и победу партийного "милитаристского крыла".

Кстати, о милитаризме. На фоне балканской бойни произошло еще одно очень знаковое событие.

19.04.99. Впервые сессия немецкого парламента прошла в заново отстроенном здании Рейхстага в Берлине. На наружных стенах, несмотря на резкие протесты ряда крупных правых политиков, оставили участки со следами от пуль и надписями на русском языке.

Первое заседание – на фоне участия Германии (впервые после Второй мировой) в военных действиях! И конечно же, возникает вопрос о том, какие внешнеполитические планы будут "вариться" внутри стен обновленного Рейхстага.

"Варево" 30–40-х годов дало начало Второй мировой войне. "Блюдо", предложенное "розово-зеленым" правительством в начале 1999-го, уже раскололо Германию (подчеркнем, как и в 20-х годах) и заставило Европу вспомнить о старых военных ранах, полученных от победного шествия "немецкого сапога". Чем из этих стен будут "потчевать" мир дальше? Покажет время.

А пока проследим, по каким рецептам "геополитической кулинарии" правительство Шредера готовило свое первое "внешнеполитическое блюдо".

Второй сюжет ключевого европейского процесса – трансформация
внешнеполитического курса Германии после прихода к власти СДПГ

Внешнеполитический курс "Германии Гельмута Коля" отличался неким консерватизмом и стабильностью. В международной политике бывший канцлер опирался на фундаментальную позицию европейского интеграционного процесса, заложенную еще в 1962 году де Голлем и Аденауэром – на франко-германские отношения. Такая "привязка" была необходима Колю, как минимум, для того, чтобы излишне не демонстрировать растущие претензии Германии на лидерство в строительстве "новой Европы" и чтобы под флагом набирающей стремительный темп "евроинтеграции" объединить страну.

В рамках стратегической внешнеполитической концепции 60-х годов Г.Коль решил две эти макрозадачи (правда, не без издержек). И, надо полагать, вряд ли "канцлер евроединства" стал бы что-то резко менять в этой концепции, победи он на выборах 1998 года. На какие-либо перемены не рассчитывали и французы. Поэтому сразу после выборов в Германии Ж.Ширак пригласил Шредера (еще до вступления в должность канцлера) в Париж "для знакомства".

02.10.98. Произошел скоропалительный визит Шредера в Париж, где он заявил: в Европе сегодня существуют два основных центра геополитической и экономической мощи – Германия и Франция. Баланс интересов вдоль этой оси будет определять направление развития единой Европы. В разговоре с Шираком Шредер заявил о необходимости дальнейшего укрепления оси Бонн–Париж.

Французы услышали от Шредера то, что хотели. Но одновременно германские лидеры сделали неожиданные заявления, опубликованные всеми мировыми СМИ.

08.10.98. Г.Шредер заявил, что правительство Коля было многим обязано Москве, не воспротивившейся объединению Германии, но сейчас Германия никому ничем не обязана. Й.Фишер в одном из своих комментариев по поводу результатов выборов констатировал: "Германия вновь стала центральной державой Европы".

Скоро последовали и другие визиты и заявления.

09.10.98. Г.Шредер, Й.Фишер и внешнеполитический эксперт СДПГ Г.Ферхойген отправились в Вашингтон на "первое знакомство" с Клинтоном. Косовская тема была главной на переговорах. Германские лидеры заявили о том, что участие Германии в балканской операции – это вопрос времени. Пока ситуация патовая: старый бундестаг вряд ли отважится утвердить отправку в Югославию немецких самолетов и солдат, а новый парламент соберется на первое заседание лишь 27 октября.

То есть Шредер подтвердил свое обещание, данное Клинтону еще во время визита в августе 1998 года, о расширении участия Германии (в случае его победы на выборах) в операции НАТО на Балканах.

Во время других международных контактов новый канцлер пока осторожно готовил себе поле для внешнеполитических маневров.

25.10.98. На встрече лидеров стран ЕС Г.Шредер заявил, что в глобальной политике он будет соблюдать преемственность, хотя ему и придется расставить некоторые новые акценты.

И довольно скоро официально заявляется о важнейших "новых акцентах" в международной политике Германии. Заявления эти, одно за другим, следуют во время визита Шредера в Великобританию.

03.11.98. Состоялся первый визит Г.Шредера в качестве канцлера в Англию. Накануне визита он указал на "историческую" роль Великобритании в развитии интеграционных процессов в Европе. Во время встречи Т.Блэр заметил, что для ЕС было бы полезно "не вертеться вокруг одной оси", а расширить партнерство так, чтобы, кроме Парижа и Бонна, в него мог бы вписаться и Лондон.

То есть наметившаяся в последние годы и ярко обозначенная в предвыборный период в Германии связка "новые лейбористы Т.Блэра – новые социал-демократы Г.Шредера" начала активно работать в европейском процессе.

03.11.98. Г.Шредер в Бирмингеме призвал к усилению контроля за рынками капитала, чтобы ограничить пагубное воздействие на них финансовых спекуляций. Он заявил, что Германия будет использовать опыт социально-экономической политики других государств, в том числе Великобритании, и высказался в поддержку курса на создание более "гибкого" рынка труда, который проводит правительство Блэра.

И опять ссылки на "английский опыт". Но теперь не ради привлечения избирателей, а для развертывания более глобального европейского проекта.

03.11.98. Выступая в Лондоне перед английскими промышленниками и членами парламента, канцлер Германии отрицал значение геометрических конструкций – "осей и треугольников" – в политике. Тем самым он как бы подправил своего министра иностранных дел Й.Фишера, говорившего недавно в Польше о "Веймарском треугольнике" Париж – Бонн – Варшава. В новой внешней политике Германии, ориентирующейся на тесные отношения с Вашингтоном, сейчас угадываются два самостоятельных "треугольника": Бонн – Париж – Лондон и Бонн – Варшава – Москва.

То есть Шредер вносит существенную коррекцию в фундаментальную позицию евроинтеграции. И лавры строителей "новой Европы" предлагает поделить уже между тремя "евродержавами" – Германией, Францией и Великобританией. В этом достаточно крупном внешнеполитическом маневре явно просматривалось желание правительства Шредера получить большую свободу действий (от старых обязательств и союзников) для встраивания "новой Германии" не только в европейский, но и в мировой интеграционный процесс.

Французы, в свою очередь, не упустили случая подчеркнуть важность именно французско-германских отношений для будущего Европы.

24.11.98. Президент Франции Ширак и канцлер Германии Шредер провели переговоры недалеко от Бонна. Эта рабочая встреча рассматривалась как подготовка к франко-германскому саммиту, который начнется в Потсдаме 30-го ноября. Ширак и Шредер обсудили вопросы введения единой европейской валюты и расширения ЕС. Они выразили намерение помочь России в разработке программы экономических реформ.

Надо отметить, что уже в ноябре 1998 года в лагере СДПГ наметились некоторые разногласия по поводу "новых акцентов" внешнеполитического курса Германии. Социал-демократы "старой закалки" придерживались линии, выраженной соратником В.Брандта и экспертом СДПГ по вопросам внешней политики Эгоном Баром (см. узел "Закат атлантической солидарности"). Ключевые пункты программы Э.Бара: независимость от Америки, возложение ответственности за строительство "новой Европы" прежде всего на Германию и Францию, недоверие к Великобритании – кардинально расходились с практическими внешнеполитическими шагами нового правительства Германии.

Но правое крыло СДПГ продолжало реализовывать свой "проатлантический курс" и ...уже очень скоро столкнулось с "жестокой реальностью". Первое столкновение произошло с новым "евросоюзником" – Англией.

24–25.11.98. Главы генштабов НАТО, заседавшие в Брюсселе, не смогли прийти к согласию о принадлежности поста командующего северными силами альянса в Европе в новой интегрированной структуре. До сих пор этот пост принадлежал Германии, теперь на него претендует Великобритания.

Другое крупное столкновение почти со всеми членами НАТО произошло в результате предложения министров иностранных дел и обороны Германии отказаться от ядра стратегической доктрины альянса – права превентивного ядерного удара (см. узел "Закат атлантической солидарности"). Разумеется, этой инициативой Германия, не обладающая ядерным оружием, хотела умалить роль "ядерного фактора" в деле разрешения конфликтов в горячих регионах и, соответственно, повысить свой политический статус на "европейском военном поле".

В ответ на это немцы получили "по полной программе" и от своего "старого союзника".

30.11.98. Шредер и Ширак во время официальной встречи, проходившей в Потсдаме, обсуждали вопросы европейской оборонной политики. Ж.Ширак заявил, что Париж не только отклоняет ядерную инициативу Бонна, но и намерен впредь обсуждать эту проблематику исключительно на уровне НАТО. Франция так же решительно отвергла требования "зеленых" Германии о сворачивании международных ядерно-энергетических программ, так как "это может нанести огромный ущерб тесной атомной кооперации двух стран".

Демонстративно отвернувшись от Бонна, буквально через несколько дней Ж.Ширак и Т.Блэр подписывают крупный стратегический документ.

04.12.98. Великобритания и Франция договорились о создании отдельных оборонных структур в рамках ЕС. Ширак и Блэр по итогам встречи во французском городе Сен-Мало выразили намерение укреплять вооруженные силы и военную промышленность европейских стран. Подписывая "Декларацию Сен-Мало", Блэр заявил: "Мы являемся двумя ядерными державами, и общепринято, что именно мы представляем собой основу союзных европейских вооруженных сил".

"Ядерная солидарность" оказалась посильнее идеологических конструкций германских социал-демократов. Однако очевидно, что обозначенная в Сен-Мало ось Париж – Лондон скорее не фундаментальный союз (что вскоре покажут перипетии войны против Югославии – см. узел "Кипение балканского котла), а знак "дружбы против" – против военных амбиций Германии. Правительство Шредера жестко поставили на место, указав границы его "геополитической компетенции".

Выстраивая (пусть и не очень успешно) новые конфигурации на европейском политическом поле, правительство Германии уделило немало времени и сил нововведениям в экономической жизни Европы. И здесь немцы достигли несколько больших успехов, что видно из рассмотрения следующего сюжета.

Третий сюжет – инициативы Германии в Евросоюзе
и вокруг процесса европейской интеграции.

Надо отметить, что, расширяя круг стратегических европейских союзников, Германия была не прочь потеснить Францию на поле контроля за финансовыми потоками в рамках реформирующегося и расширяющегося Евросоюза. Конфликты в отношениях между Германией и Францией, возникающие в ходе подковерной борьбы за рычаги управления финансово-денежной политикой ЕС, периодически выплескивались наружу. В результате этой борьбы Германии удалось существенно укрепить свои позиции – Европейский центральный банк расположился во Франкфурте-на-Майне.

Немцы так же очень ревниво отнеслись к новой европейской валюте – как к своему детищу, "новой марке". Президент Бундесбанка Г.Титмайер прямо заявил, что "марка и федеральный банк в решающей степени определили основную конструкцию Валютного союза и евро". Единственно слабым местом Германии оставалась система контроля: Еврокомиссия была никому не подотчетна в расходовании средств ЕС притом, что более половины ее бюджета вносится немецкими налогоплательщиками. Правительство "розово-зеленых" попыталось решительно навести в этом свой порядок и инициировало разбирательство по поводу "неэффективных трат бюджетных средств ЕС".

17.11.98. Начался крупный скандал в Евросоюзе. Счетная палата, возглавляемая германским представителем Б.Фридманном, подготовила доклад о коррупции среди чиновников в Европейской комиссии, занимающихся программой ТАСИС – помощь России, Украине, Литве, Словакии, Болгарии и Венгрии в совершенствовании АЭС (взятие под контроль около 50 ядерных реакторов, доведение их надежности до международных стандартов или остановка). Из 1,5 млрд. марок, отпущенных ЕС, было использовано по прямому назначению 1/3 суммы. Объявлено также о неоправданных расходах за 1997 год – 5 млрд. долларов на гуманитарную помощь другим странам (в 1996-м было растрачено тоже около 5 млрд.). Вице-председатель группы европейских социалистов Клаус Хаеню потребовал отставки всего состава комиссии ЕС во главе с Жаком Сантером. Германия заявила, что скандал – ощутимый удар по престижу ЕС.

"Перерасход средств" происходил в евробюджете уже не первый год. Но лишь теперь, в предверии того, как возглавить в первом полугодии 1999-го ЕС, Германия инициирует беспрецедентную кампанию через свою социал-демократическую фракцию в Европарламенте. Не остались в стороне и "зеленые".

17.11.98. Фракция "зеленых" в Европарламенте потребовала приостановить финансирование программ для России и других стран Восточной Европы.

Выходит на поверхность и основная причина, побудившая устроить "крупную европейскую разборку".

18.11.98. В связи со скандалом в ЕС немцы выступили с предложением радикально измененить систему предоставления помощи по линии Европейского сообщества, так как Германия является самым крупным плательщиком в кассу ЕС.

А далее немцы упорно "куют железо, пока горячо".

11.12.98. В Вене на совещании глав государств и правительств стран ЕС обсуждались вопросы внутренних реформ, а также расширения Евросоюза. Германия заявила, что ее доля выплаты в ежегодный бюджет ЕС слишком высока. В настоящее время она составляет 22 млрд.марок – 60% от общей суммы. Великобритания отказалась обсуждать вопрос о повышении своей доли выплаты, которая составляет лишь 15% бюджета.

На смену тихим закулисным переговорам Г.Коля о ревизии общей системы евробюджетных платежей пришли жесткие заявления Шредера, встретившие яростный отпор партнеров. Но немцы твердо настаивают на своем, одновременно раскручивая "европейский скандал".

07.01.99. Председатель Европейской комиссии Сантер отверг возможность ухода Комиссии в добровольную отставку в связи с обвинениями в коррупции и злоупотреблениях, выдвинутыми против ее членов.

12.01.99.На сессии Европарламента прошли острые дебаты вокруг серьезных нарушений и злоупотреблений в деятельности Европейской комиссии. Подозрение в казнокрадстве коснулось всех 19 министров-комиссаров "европейского правительства". Больше всего досталось Эдит Крессон, подруге Ф.Миттерана.

13.01.99. В прессу попали подробности ревизии нескольких финансовых проектов ЕС. Речь шла о десятках миллионов долларов, ушедших в карманы разного рода консультантов и подставных фирм. Особо расточительными и малоэффективными были признаны программы "Эко" (гуманитарная помощь странам ЦВЕ) и ТАСИС.

А далее Шредер, встав на сторону Сантера, потребовал создать при ЕС независимый орган для проверки европейских финансов.

14.01.99. Европарламент 293 голосами против 232 высказался за то, чтобы не отправлять в отставку Еврокомиссию в составе 19 комиссаров во главе с Ж.Сантером. Принято решение о создании независимого арбитража, способного контролировать Еврокомиссию.

"Защита" Шредера сработала. И в обмен Германия получила для себя важный результат как раз в момент, когда возглавила Евросоюз. Но за "маленькой победой" последовала череда крупных поражений. Другая инициатива "розово-зеленого" правительства Германии – ужесточение финансовой политики ЕС в отношении сельхозсубсидий – встретила со стороны партнеров (и у себя в стране) жесткий протест.

10.02.99. В Страсбург двинулся марш немецких и французских фермеров, протестующих против реформы сельскохозяйственной политики ЕС.

22.02.99. Фермеры из многих стран Европы прибыли в Брюссель, чтобы выразить протест против предполагаемых изменений в аграрной политике ЕС. В акции протеста приняли участие 30 тысяч фермеров. Произошли столкновения с полицией. Были применены водометы и бомбы со слезоточивым газом.

На этом фоне

22.02.99 в Брюсселе встретились министры сельского хозяйства стран ЕС. Германия попыталась добиться замораживания фермерских субсидий до 2006-го года, но столкнулась с негативной реакцией на свои предложения со стороны многих партнеров по Евросоюзу.

26.02.99. В Бонне прошла неформальная встреча глав государств и правительств ЕС. Рассматривался пакет документов, регламентирующих экономическую политику, обсуждался план реализации аграрной реформы в Европе "Повестка-2000". В ходе консультаций проявились резкие противоречия между Севером и Югом Европы: Италия, Испания и Греция выступили за сохранение сельхозсубсидий.

В странах ЕС 5% населения занято в сельском хозяйстве. Программа "Повестка-2000" предусматривает значительное сокращение субсидий, выделяемых аграрному сектору из кассы ЕС. Ожидается, что в этом случае его доходы сократятся в среднем на 20%. Для многих крестьян это означает разорение. А впереди – принятие в Европейский союз новых членов: Польши, Венгрии и Чехии, где себестоимость аграрных продуктов значительно ниже. А значит, западному фермеру придется выдерживать еще более жесткую конкуренцию на расширенном сельхозрынке.

И понятно, что по этому вопросу внутри Евросоюза возникла оппозиция реформаторским инициативам Германии, что не могло не отразиться и на других планах Бонна, взявшегося до 2006 года создать новую "финансовую архитектуру" Европы (см. узел "Мировая экономика").

Не встретив понимания своих экономических инициатив в рамках Евросоюза, правительство Шредера попыталось нарастить усилия на другом, "партийно-идеологическом", поле европейской игры.

01.03.99. В Милане открылся IV Конгресс представителей соцпартий стран ЕС. Его задача – выработать общую политическую платформу на предстоящих выборах в Европарламент.

Конгресс – событие весьма примечательное, так как отражает процесс интеграции европейских "левых" в момент, когда они получили в Старом Свете наивысшие за все времена властные возможности (сегодня социал-демократы и социалисты находятся у власти в 13 странах ЕС).

01.03.99. На Конгрессе европейских социалистов в Милане французский премьер-министр Л.Жоспен заявил: "Пришло время строить левую Европу! "Европа капиталов" уже построена, а "Европу социальную" еще предстоит строить. Идея "третьего пути" – между социализмом и монетаризмом – собирает под свои знамена все больше европейцев всех социальных горизонтов". На встрече социалисты заявили, что видят будущую Европу как федерацию с сильными представительными органами, способными защищать интересы национальных государств и в то же время контролировать "Европу транснациональных капиталов". В выступлениях были обозначены некоторые позиции "большого европейского проекта": "Покончить с упованиями на "государство всеобщего благоденствия", с которым столько носились "старые левые". Тэтчеризм с человеческим лицом! Свобода, равенство, братство – эти лозунги мертвы. Взамен предлагаются – "интеграция, обновление, равенство шансов!" В Милане была достигнута договоренность о кандидате на пост председателя Комиссии ЕС – Р.Проди.

В своей программе "европейские левые" сказали довольно много, но поставили больше вопросов, чем дали ответов.

Во-первых, заявлено, что упования на "государство всеобщего благоденствия", а также лозунги Великой французской революции – "свобода, равенство, братство" – химеры, от которых "новые левые" решительно отказываются. То есть полностью и окончательно ПОРЫВАЮТ С ЛЕВОЙ ТРАДИЦИЕЙ ВООБЩЕ! Отныне их ориентир – "тэтчеризм с человеческим лицом".

Во-вторых, встает вопрос: как они собираются совмещать Европу-федерацию с Европой национальных государств? И как в их проекте будут увязаны "Европа сильных национальных государств" и "Европа транснационального капитала"? Не произойдет ли так, что "вторая" Европа "съест" "первую" и будущее государств Старого Света начнут определять не национальные правительства, а транснациональные олигархические сообщества, руководствующиеся наднациональными финансовыми интересами?

И не являются ли тогда "новые левые" (неолейбористы, социал-демократы Шредера и пр.), менее чем через месяц развязавшие войну на Балканах, поставившую под сомнение судьбу национальных государств вообще, прямыми проводниками этой новой концепции – разрушения государств для строительства транснациональных конструкций? И не оказывается ли это новое качество нынешних европейских "левых" лидеров самой важной и фундаментальной из рассматриваемых нами метаморфоз Европы?

Следует отметить, что заявленный проект "левой Европы" имеет шанс осуществиться лишь при условии, если в стане европейских социал-демократов не произойдет раскола из-за усиливающихся межгосударственных противоречий по вопросам евроинтеграции (что позже показала неформальная встреча в Бонне). Ведь в рассматриваемый период времени уже не раз случалось, что "национальные" интересы берут верх над "партийными".

И уже на этом Конгрессе, когда германские социал-демократы попытались представить свое видение "будущего ЕС": до 2006 года укрепить уже сложившийся евросостав из 15 стран, затем до 2012 года увеличить его вдвое, – единодушного одобрения они не получили. Единственное, в чем Германия получила поддержку, – давление на Еврокомиссию, и особую активность здесь проявила Великобритания.

01.03.99. Т.Блэр заявил, что будет "очень счастлив" видеть бывшего премьер-министра Италии Р.Проди в числе кандидатов на выборах председателя Комиссии ЕС и не сомневается в его способности руководить работой этого органа.

Но каких-либо уступок Германии по линии Евросоюза не предвиделось. Более того

11.03.99. Министры сельского хозяйства ЕС достигли на совещании в Брюсселе принципиального соглашения по сельскохозяйственной политике. Сумма финансирования западноевропейских фермеров до 2007-го года будет на 7 млрд. евро выше, чем предусматривалось на последнем саммите ЕС в Бонне.

То есть фермеры стран Евросоюза получили дополнительную финансовую поддержку, а значит, и преимущество перед коллегами из стран ЦВЕ на европейском сельхозрынке.

На Конгрессе социалистов в Милане был дан сигнал на очередной штурм европейского правительства. И его начали "валить".

15.03.99. Группа независимых экспертов обнародовала доклад о коррупции, мошенничестве и кумовстве в правительстве ЕС. Наиболее тяжкие обвинения были выдвинуты против французского комиссара Эдит Крессон, отвечающей в Еврокомиссии за науку и образование. Глава Еврокомиссии Жак Сантер пытался защищать своих коллег. На это крупнейшая фракция социалистов заявила, что если Сантер "откажется рубить головы, то пострадает сам". Вопрос о доверии Комиссии должен быть поставлен на голосование в апреле.

16.03.99. Т.Блэр высказался за немедленную отставку Ж.Сантера. Сам глава Еврокомиссии шокирован и считает, что авторы обвинительного заключения сильно сгустили краски. Он заявил, что 4 случая коррупции из 6 относятся к старому составу европейского правительства. Против британских комиссаров нет обвинений. Скандал инициировали британские лейбористы. Курс евро начал падать.

Именно англичане стали инициаторами очередного разбирательства. Имели ли США отношение к очередному натиску? Учитывая англо-саксонскую согласованность по некоторым международным вопросам (Ирак, Югославия) и неоднозначное (на протяжении десятилетий) отношение Великобритании к процессу евроинтеграции, можно выдвинуть и такую гипотезу. Но совершенно ясно, что Германии, получившей возможность контролировать финансовые потоки ЕС, валить Комиссию сейчас было невыгодно. Это сделали другие "заинтересованные лица".

16.03.99. Подали в отставку все 20 членов исполнительной комиссии Европейского союза. Шредер срочно направился в Брюссель. Под угрозой срыва оказалась встреча на высшем уровне в Берлине (24–25 марта) лидеров Евросоюза.

Похоже, что для немцев это было полной неожиданностью. Оставалась еще надежда, что "провинившимся комиссарам" дадут дослужить.

16.03.99. Выяснилось, что среди глав стран ЕС нет единства по этому вопросу. Германия заявила, что не видит резона в том, чтобы тратиться на временную замену Сантеру до истечения срока формирования нового исполнительного органа по итогам июньских выборов в Европарламент.

Но победило другое мнение, и

19.03.99 Г.Шредер, совершив турне по странам альянса, заявил, что хочет поскорее найти замену Жаку Сантеру, чтобы на саммите в Берлине 24–25 марта основными были вопросы бюджета и финансов ЕС, а не преодоление кризиса в Еврокомиссии.

Между тем

22.03.99 Р.Проди дал согласие на то, чтобы его кандидатура была официально выдвинута Римом на пост председателя комиссии ЕС, но при этом оговорил два условия: его мандат должен быть "полным и безусловным" до 2006 года, а страны ЕС должны принять его концепцию развития Новой Европы и одобрить "сильную европейскую программу".

Речь шла именно о программе, заявленной на миланском Конгрессе социалистов. Условия были приняты.

24.03.99 Р.Проди избран председателем Еврокомиссии. Он заявил о готовности приступить к исполнению обязанностей с 1 апреля 1999 года.

Это стало очередным внешнеполитическим поражением правительства Шредера, которое желало видеть на данном посту нидерландского премьер-министра В.Кока, поддержанного всеми скандинавскими странами. Победили "страны Юга" и Великобритания. И это была не последняя их победа.

24.03.99. В Берлине открылся саммит ЕС, на котором обсуждалась концепция реформирования Союза, получившая название "Повестка дня – 2000". Лидеры Евросоюза должны принять решения, которые обеспечат в финансовом отношении прием новых членов уже в ближайшие годы. Германия выступила с программой сокращения расходных статей бюджета ЕС – в первую очередь, сельскохозяйственных субсидий.

Основная задача форума заключалась в утверждении уже упомянутой программы Евросоюза ("Повестка дня – 2000"), призванной существенно уменьшить взносы Германии в евробюджет. Программой предусматривалось некоторое перераспределение евросубсидий между промышленным Севером и сельскохозяйственным Югом, причем не в пользу последнего. В проекте документа заявлялось о необходимости сокращения аграрных дотаций из Брюсселя и перенесении значительной части расходов в сельхозсекторе на национальные бюджеты.

Надо отметить, что до недавнего времени процесс распределения субсидий из кассы Евросоюза не вызывал каких-либо существенных разногласий. Страны европейского Юга, присоединившиеся к ЕС в 80-е годы, получали солидные финансовые вливания, что, в свою очередь, содействовало открытию их рынков для промышленных товаров из более развитых стран Европы. Желание Германии сэкономить на евробюджете существенно напрягло отношения внутри ЕС. И несмотря на то, что накануне саммита ЕС Шредер провел предварительные переговоры во многих европейских столицах, на самой встрече разгорелись нешуточные страсти.

25.03.99. На саммите Евросоюза Франция, как главный получатель сельскохозяйственных субсидий, выступила против кардинальных изменений аграрной политики ЕС и добилась пересмотра уже достигнутых договоренностей. Испания так и не дала согласие на программу сокращения региональных субсидий. Великобритания отбила свои ежегодно получаемые из европейской казны 3,5 млрд. евро, зафиксированные еще в 1984 году в качестве "платы за присоединение к ЕС". Италия и еще целый ряд "дотационных государств" выступили против посягательств Германии на получаемые ими по линии ЕС льготы и привилегии.

Немецкий канцлер, выступавший инициатором реформ, во имя "европейского единства" вынужден был пойти на компромисс и довольствоваться незначительным снижением уровня дотаций экономически слабым регионам.

25.03.99. Берлинский саммит ЕС, посвященный финансовой реформе Евросоюза, завершился принятием компромиссного варианта бюджетной реформы. Страны ЕС договорились перераспределить помощь европейским регионам и сохранить расходы на нынешнем уровне до 2006-го года.

Германия настаивала на более радикальной реформе, но получила очередной "отлуп" за то, что попыталась "влезть в карман" соседей. Встреча продемонстрировала рост антигерманских настроений и начало раскола в "ядре Европы" – ЕС. Симптоматично, что саммит совпал с началом натовских бомбардировок Югославии. И несмотря на то, что его основные участники старались не выводить на первый план тему "гуманитарной операции на Балканах" и пытались демонстрировать в этом вопросе полную "европейскую солидарность", "атмосферу консенсуса" подпортила министр иностранных дел Швеции Анна Линд, заявившая о нарушении НАТО норм международного права. И это была позиция не одной Швеции, а целого ряда "нейтральных государств", совсем не однозначно смотрящих на усиление военно-политического статуса европейских членов альянса.

Балканская война и связанное с ней активное военно-политическое "пробуждение" Германии в очередной раз выявили острые противоречия между европейскими странами – членами НАТО и ЕС. Был нанесен ощутимый удар по самой идее Евроединства, появились признаки раскола Европы, минимум, на два лагеря: "северный" во главе с Германией и "южный" под лидерством Франции. И свидетельства такого раскола в достаточном количестве появились во время операции НАТО против Сербии (см. узел "Кипение балканского котла").