С каждым месяцем все точнее прорисовываются контуры той доктрины, опираясь на которую нынешняя партия власти, видимо, намерена развертывать не только свои предвыборные программы, но и реальные далеко не демократические проекты. Вспомним разговоры о номенклатурном реванше, которые велись со страниц демократических газет в 1992-1993 гг. Тогда эта идея вбрасывалась в общественное сознание группой "РФ-Политика" Бурбулиса. Поскольку на деле подобный сброс предполагал чистки и люстрации, которые по своему масштабу не имели бы исторических прецедентов, речь шла о заведомо нереализуемой утопии. Но вот миновали два "жириновских года". И авторы прежних утопий изрядно набрали по части реалистичности. Их вполне устраивает российская действительность, и они готовы положить все силы ради ее защиты. Действительность же в своей номенклатурной извращенности превышает все кошмары, описанные 2 года назад "РФ-политологами". И воплощается не просто реванш номенклатуры, а апофеоз ее амбиций по части конвертации власти в собственность и собственности во власть — партией Черномырдина. Именно этой перелицованной и лишенной какого-либо высокого содержания нео-КПСС и присягают сегодня те, кто вчера еще пугал демократического избирателя номенклатурным реваншем. А поскольку мощи номенклатурного капитала надо прибавить каких-то содержательных прелестей, а она сама способна лишь заявить с экрана грозное "Фиг отнимешь!", то на арену выходит прятавшаяся в тени идеология национал-либерализма. Два ее основных тезиса таковы.

Тезис первый. Наконец-то в России избиратель перестает "клевать" на общие рассуждения о благе страны и все больше руководствуется в политическом выборе материальным интересом! Политика становится рациональной, предсказуемой, мы движемся от коммунистического варварства к современному цивилизованному государству.

Тезис второй. Без чего не живет современное государство? — Без науки, образования, высоких технологий, развитой промышленности. Поэтому должен явиться человек, способный соединить новые отношения собственности, волю к государственности и все эти необходимые компоненты современного бытия. Тогда и только тогда нам удастся избежать "латиноамериканизации". А потом, глядишь, так рванем....

Либеральный национализм стремится оседлать коня нового мессианства. Спаситель, соединяющий номенклатурных воров с новыми технологиями и аскетическим рациональным горением на ниве сверхиндустриализма — где ты? Увы, "полночь близится," а спаситель этот все еще пребывает втуне.

Почему? Да просто соединить интересантов с новыми технологиями и прочими посулами национал-либерализма невозможно. Тут — либо- либо. Насколько проклинаемое "красное варварство" способно было к развитию высоких технологий и всего, что им сопутствовало, настолько же новые "просвещенные" господа способны лишь на деиндустриализацию страны, на съедание ее технологического и уж тем более сверхтехнологического богатства. Ларчик открывается просто.

В любой системе — капиталистической или социалистической — высокотехнологический труд, требующий особых усилий и преодолений, базируется на фундаменте неких высоких смыслов. Эти смыслы могут быть различными. Но вне них "хайтек" невозможен ни у нас, ни на Западе, ни в Китае. Пути поиска и обретения сверхиндивидуального смысла — различаются, и эти различия культурно предопределены. Можно было понять наших либеральных фанатиков, грезивших "хайтеком" и сменой ядра российской культуры. В этой преступной идее была хоть какая-то логика. Но на что рассчитывают те, кто испарив смысл, сохранили все худшие черты реальности и закрыли путь к любому новому смыслу? На что рассчитывают те, кто выступает в роли апологетов нового номенклатурного хама и при этом что-то там лепечет о "хайтеке"? Достоевский предупреждал: "Обратитесь в хамство — гвоздя не выдумаете". — Гвоздя, понятно вам, а не компьютера пятого и шестого поколений. Для проклинаемых "красных варваров" высоким смыслом было традиционное для России обретение индивидуального спасения в "общем деле". У них высокие технологии были увязаны с мобилизационной социально-экономической системой, ориентированной на высшие мировые (и даже трансцендентальные) цели.

Ошибочно утверждать, что отечественный хайтек подорвали экономические реформы образца 1992 года. Крушение идеологии, сверхдержавы и ее индустриального и постиндустриального потенциала неотделимы друг от друга. Сложный труд, те социальные группы, которые им занимались, потерпели поражение. А в выигрыше оказались элитные группы, предприятия, регионы, с минимальными трудозатратами гнавшие за рубеж сырье по демпинговым ценам. Они и вошли в "партию власти" либо составили ее базу поддержки.

А потерявшие себя промышленники спасались, кто как мог. Кто-то прилепился к структурам "партии власти", кто-то мечтает это сделать с помощью выборов, поддерживая не Черномырдина, так Рыбкина.

А "наш дом" тем временем делает ставку на одномандатные округа. Расчет прост и верен: нищий люд так же будет жаться к своему "кормильцу"-директору, как сам директор лебезит перед "королями" сырьевого экспорта. Сословный, профессиональный, групповой интерес промышленников, взятый вне названных уровней, не предъявляется как что-то цельное, а бесконечно дробится до отдельного предприятия, цеха, участка. Вот и все, на что можно рассчитывать, апеллируя к этому самому "групповому интересу".

Таким образом, мы имеем либо кристаллизацию хамского "интереса" крупных и не заинтересованных в развитии неономенклатурных бонз, укравших современность, прикарманивших и социальное время, и национальный ресурс, либо... Либо — соединение народной воли, движимой инстинктом правды и справедливости, с накаленным и способным организовать эту волю супер-рационализмом тех сил, которые действительно заинтересованы в отвоевывании современности. Только вот как они ее отвоюют? Приходится, увы, вспоминать теперь уже почти забытое, но до странности актуальное: "Его ни объехать, ни обойти, единственный выход — взорвать". Но "Он-то" тоже ведь читал Маяковского! Вот вам и либерализм наизнанку.