Обозначим еще раз основные характеристики реально идущего сегодня процесса распада России.

Начиная с августовского дефолта 1998 г., стало предельно ясно, что "подмороженные" во время предыдущего периода "квазизастоя" в 1996-97 гг. дезинтегративные тенденции в России получили новое дыхание. Финансовое обрушение Центра и регионов до предела обнажило хрупкость экономического и политического статус-кво.

Сегодня мы наблюдаем новый виток процесса регионализации. Он характеризуется помимо внутренних российских тенденций, усугубляющих данный процесс, весьма ощутимым влиянием и заинтересованностью внешних сил.

Высоким уровнем такой заинтересованности характеризовался и период распада СССР. В 1991 году СССР был разрушен национальными движениями и нежеланием Федерального Центра применить адекватные и препятствующие распаду меры. Ельцин и либеральные демократы были заинтересованы в разрушении Советской империи, поскольку этот развал открывал прямой путь к власти. Влияние и значение поддержки данного процесса внешними силами трудно переоценить. Тогда интересы национальных, московских и определенной заинтересованной части зарубежных элит совпали.

После распада СССР в России проживает более 80% русских (в СССР их было около 50%). То есть этнически Россия стала более однородной. Из 32 субъектов федерации, созданных по национальному признаку, в 21 субъекте русские – самая многочисленная национальная группа. Очевидно, что в этнически более однородной России (с учетом новых условий) для распада нужны новые предпосылки, иные основания прежде всего для внешних проектов. Центр напрямую не заинтересован в распаде, регионы слабы, то есть нет прежней энергии центробежности. А сопротивление распаду как российского населения, так и российских элит несравненно выше, чем то, что было в 1991 году.

То есть сегодня не может быть того эффекта резонанса, сложившегося от слияния интересов внешних и внутренних сил и проектов, который разорвал советскую империю.

Важно и то, что для внешних проектантов при наличии все еще значительного ядерного ресурса распад России на удельные княжества чреват неконтролируемыми ядерными залпами, действительной, а не пропагандистской утечкой ядерных технологий и материалов, а также возникновением национальных конфликтов с неизбежным и неконтролируемым ростом преступности, беженцев и пр. Поэтому, пока российское ядерное оружие окончательно не пришло в негодность, Запад предпочитает ждать и работать с местными и московскими элитами, предлагая единственную беспроигрышную аргументацию, неоднократно озвученную Бжезинским и развиваемую на местах в виде проектов "Нового устройства Севера", Балтийской республики, девяностодевятилетней аренды Южных Курил и пр.

Новые условия в России востребуют новые механизмы, с помощью которых будет осуществляться распад.

Во главу угла ставятся главный для регионов вопрос — фактор экономического выживания — и лозунг "сильные регионы – сильная Россия" (при соблюдении рекомендации рвать связи и обязательства с "паразитическим" Центром). Ориентироваться предлагается, как известно, на соседние страны.

Условие нового распада (и, соответственно, новых форм) заключается в том, чтобы процесс этот был "мягким" и "тихим" (недаром в Дальневосточном Приморье уже в ходу термин "тихая оккупация"). Распада вроде и нет, а "по факту" мы будем иметь "финляндизацию" Карелии, "китаизацию" Дальнего Востока, онемечивание и "литванизацию" Калининградской области с дальнейшим закреплением прав соседних стран на занятые российские территории. Причем не нужно обольщаться, что скорость закрепления подобных прав обязательно будет увязана со скоростью окончательного старения ядерного оружия России. В новом мире, отстраиваемом с момента распада СССР, внедряется не только принцип абсолютного "права сильного", но и установление новых законов "по факту" (бомбежки Ирака, война в Югославии).

Но "тихое отпадение" и "тихая оккупация" – удел либо богатых природными ресурсами регионов (они востребованы внешними проектантами именно из-за этих богатств), либо приграничных (их привлекательность – территориального плана).

Остается вопрос – что будет с центральными российскими регионами? Какое место им отведено в плане "захвата по факту"? Место отведено, и особенное. Похожее на резервацию.

Центральные регионы не будут добиваться независимости. Во-первых, от кого? От самих себя? При отпадении приграничных и сырьевых регионов, собственно, больше никого, кроме них, и не остается.

Во-вторых, кому нужна такая независимая республика – без особых богатств, посредине гигантского континента и на 80% с русским населением, которое неисправимо русское по менталитету (не вписывающееся никуда, абсолютно чужое) и желающее оставаться таковым и впредь? Ну и оставайтесь! Вот вам Русская монархическая республика размерами с московское княжество. Перерабатывайте сырье и шлите его в Европу или Америку. И будьте сами себе и Центром, и регионами.

Анализируя проблему возможности распада России, мы практически не затрагивали вопросы, связанные с интересами Центра. Его бездействие и попустительство распаду (порой напоминающее антигосударственную политику) просвечивает через все коллизии, рассмотренные выше. Весьма характерным и даже символическим видится предложение президента на встрече с группой российских губернаторов накануне вторичного голосования в СФ по судьбе Скуратова.

20.04.99. Ельцин заявил: "Будет проводиться линия на большую самостоятельность регионов. Опираюсь на вас, надеюсь на вас, буду настаивать, чтобы приоритет был за вами, а не за федеральным центром. Больше самостоятельности, чем предусмотрено ранее договором о разграничении прав. Смелее заключайте международные договора самостоятельно. Губернаторы могут сказать, что бы они еще хотели отхватить от Центра".

Скорее всего, посулы Ельцина были лишь составной частью плана по "задабриванию" сенаторов. Ставка в такой игре — сохранение власти президента и его соратников. Что по сравнению с этим вопрос о целостности России? Или вопрос о том, до каких размеров сократятся российские земли? "Ползучая конфедерализация" не пугает верховную власть. Видимо, предполагается, что развитие данного процесса позволит сохранить за нею президентское кресло и всю сопутствующую атрибутику. Предполагалось подобное и предшественником. Теперь – рекламирует пиццу. Но об этом не думают, находясь у власти. Возникают обольщения. Например, кажется, что "тихость" "ползучей конфедерализации" поможет избежать ненужного взрыва протестности и помешает объединению прогосударственных сил в Центре, регионах и на уровне общественного мнения, чреватому новой "революционностью".

Но в нынешней ситуации ни тактические игры, ни экономические, ни чисто политические методы для преодоления сепаратистских тенденций и сохранения страны не годятся. Сегодня, как никогда, необходима разработка комплексной, продуманной, осторожной, но предельно точной и жесткой программы центральной власти по укреплению федеральных основ российской государственности. А для разработ

ки и для реализации такой программы нужны прежде всего плотная и сосредоточенная властная консолидация Федерального Центра и его суровая и осмысленная политическая воля.

Пока нет ни того ни другого. Но и консолидация, и воля не могут даже появиться вне осознания глубины пропасти, в которую погружается страна, и темпов этого погружения. То есть рефлексивной оценки происходящего.