Итак, дискуссия о возможности построения социализма в одной отдельной взятой стране — СССР — завершилась победой Сталина и поражением Троцкого. Это повлекло за собой болезненные трансформации в Коминтерне как проводнике идеи мировой революции, которая ассоциировалась теперь с именем Троцкого. Куусинен оказался одним из немногих уцелевших ключевых коминтерновцев. При этом он не сумел (или не захотел) защитить от репрессий ни свое ближайшее коминтерновское окружение, ни своих ближайших родственников.

Как осуществлялись трансформации в Коминтерне и каким образом Куусинен удержался на плаву?

Собственно говоря, обсуждаемая нами дискуссия — это не начало, а уже зрелый этап противостояния Сталина и Троцкого. Началось оно в 1922 году. Но в задачи данной статьи не входит анализ причин этого противостояния. Тем не менее, необходимо хотя бы схематично прочертить несколько острых конфликтных линий того периода, поскольку Сталин выкорчевывал из Коминтерна отнюдь не только наследие Троцкого.

Поначалу Зиновьев и Каменев активно поддерживали Сталина в борьбе против Троцкого. И к январю 1925 года положение Троцкого было существенно ослаблено: он лишился постов 1-го председателя Революционного военного совета и 1-го народного комиссара по военным и морским делам СССР, заняв ряд постов гораздо меньшего калибра: председателя Главного комитета по концессиям, председателя Особого совещания при ВСНХ по качеству продукции, председателя Электротехнического комитета.

Однако к этому моменту тройка Зиновьев–Каменев–Сталин раскололась, и Зиновьев с Каменевым сформировали так называемую новую оппозицию. В числе основных причин, повлиявших на раскол, — сталинская доктрина «построения социализма в отдельно взятой стране».

Союзником Сталина по этому вопросу оказался Бухарин, который озвучил тезис о возможности такого построения еще в феврале 1924 года, оппонируя европейским социал-демократам. (Социал-демократы утверждали, что российская революция захлебнется из-за колоссального перевеса крестьянства над пролетариатом, что российский пролетариат «плавает, как муха, в крестьянском молоке, и этот пролетариат-муха, поставленный перед слоном-крестьянином, не может проделать никакой коммунистической революции».)

В декабре 1924 года о возможности победы социализма в отдельно взятой стране заговорил Сталин.

В апреле 1925 года XIV конференция РКП (б) официально приняла доктрину Сталина.

В декабре 1925 года Зиновьев заявил на XIV съезде РКП (б), что сталинская доктрина «отдает душком национальной ограниченности». А Каменев — что «тов. Сталин не может выполнять роль объединителя большевистского штаба».

К весне 1926 года «новая оппозиция» сблизилась с былым противником — Троцким, а к лету объединенный оппозиционный блок сложился уже окончательно. В числе обвинений, предъявляемых троцкистско-зиновьевским блоком Сталину, — термидорианское перерождение и саботаж строительства «международной системы социализма» (так оппозиция расценила отказ Сталина от идеи мировой революции).

Борьба Сталина с объединенным оппозиционным блоком неизбежно становилась и борьбой с Коминтерном, поскольку Зиновьев с момента образования Коминтерна в 1919 году являлся бессменным Председателем Исполнительного комитета Коминтерна (ИККИ) и имел в Коминтерне своих сторонников. А Троцкий был чрезвычайно популярен в этой международной организации как один из ее основателей и идеологов. Осенью 1926 года Троцкого исключили из числа кандидатов в члены ИККИ, а Зиновьева отстранили от должности Председателя ИККИ (сам этот пост был упразднен). Окончательный разгром троцкистско-зиновьевского блока завершился на XV Всесоюзной конференции ВКП (б) в ноябре 1926 года, где Сталин выступил с докладом «О социал-демократическом уклоне в нашей партии».

Открывшийся в июле 1928 года VI конгресс Коминтерна принял Программу, содержавшую требование железной дисциплины и «безусловного выполнения всеми коммунистами решений руководящих органов Коммунистического Интернационала». При этом руководящие органы — конкретно, политический секретариат ИККИ (после изгнания Зиновьева в 1926 году этот коллективный орган заменил институт Председателя ИККИ) — были сформированы при жестком контроле Сталина. В состав политсекретариата оказался введен Молотов, который играл роль политического комиссара при Бухарине, имевшем немалое влияние в ИККИ, но уже начавшем проявлять нелояльность к Сталину (в том же 1928 году Бухарин выступил против курса Сталина на усиленную коллективизацию).

В период борьбы с «троцкистско-зиновьевским блоком» Куусинен четко и жестко следовал линии Сталина. Неизвестно, сумел ли он занять столь же жесткую позицию в отношении Бухарина (в книге своих воспоминаний Айно Куусинен, вторая жена Отто Куусинена, называет Николая Бухарина лучшим другом финна Куусинена из русских). Так или иначе, в июле 1929 года очередной оппозиционер — Бухарин — был выведен из ИККИ.

Итак, Коминтерн, во-первых, изначально являлся структурой, созданной для воплощения в жизнь идеи о мировой революции. И, во-вторых, он являлся рассадником сторонников оппозиции. А потому Сталин сконцентрировал на этой организации особое внимание.

Среди структур Коминтерна была одна, вызывавшая у Сталина наибольшее беспокойство. Речь идет об Отделе международных связей (ОМС). Иногда этот отдел называют «мозгом Коминтерна». Указанная структура была образована в 1919 году, вскоре после I конгресса Коминтерна, а название ОМС получила, пройдя через ряд преобразований, в июне 1921-го. ОМС фактически руководил конспиративной деятельностью Коминтерна и имел прямые выходы на руководство национальных компартий всего мира. В него входило 4 подотдела:

     – финансирования (компартии получали от Коминтерна немалые средства на партийную деятельность и пропаганду),

     – связи (к 1921 г. ОМС имел пункты связи в Берлине, Антверпене, Ревеле, Риге, Константинополе, Баку, Севастополе, Одессе, Чите и ряде других городов; в дальнейшем этот список существенно расширился),

     – литературы,

     – шифрования (этот подотдел занимался редактированием, шифровкой и расшифровкой донесений).

Техническое подразделение ОМС создавало поддельные визы, паспорта, документы и пр. В подчинении у ОМС находились сеть тайных торговых предприятий Коминтерна и сеть секретных служб информации.

Кроме того, ОМС осуществлял взаимодействие с Иностранным отделом Объединенного государственного политического управления (ИНО ОГПУ) и Разведуправлением РККА. В частности, и ИНО ОГПУ, и Разведуправление РККА могли при необходимости воспользоваться пунктами связи ОМС для передачи шифротелеграмм, денег, документов и пр. ИНО ОГПУ получало от ОМС сведения о деятелях зарубежных компартий, прибывающих в СССР, регулярно прибегало к помощи ОМС в изготовлении паспортов для своих сотрудников, отправляющихся за рубеж по заданию. И, в свою очередь, «делилось» с ОМС некоторыми разведданными. И т. д.

Плотно взаимодействовал ОМС и с Наркоматом иностранных дел (НКИД) — например, получал от этого ведомства как открытые, так и конфиденциальные материалы о положении в зарубежных коммунистических и социал-демократических партиях.

Однако сотрудничество ОМС с указанными структурами (равно как и взаимодействие между самими этими структурами) отнюдь не всегда протекало гладко. Еще до того, как Сталин взялся за трансформацию Коминтерна, неоднократно вставал вопрос о том, что Разведуправление, ИНО ОГПУ и Коминтерн не согласовывают свои действия, ведут подкоп друг под друга и т. д. Между Коминтерном и НКИД случались острые конфликты, поскольку глава НКИД Г. Чичерин расценивал некоторые действия коминтерновцев как вмешательство во внешнеполитические дела или даже как отрыв «от общей линии внешней политики».

Среди узкой группы, стоявшей у истоков многих тайн Коминтерна, а в нее входило три человека: О. Куусинен, О. Пятницкий и Д. Мануильский, — непосредственное отношение к ОМС имел Пятницкий. Но и Куусинен был посвящен в деятельность ОМС.

В прошлой статье я упомянула о том, что задействование Сталиным «русского фактора» сделало возможным его диалог с белоэмигрантами. Необходимость упорядочить взаимодействие разведорганов страны друг с другом в сочетании с необходимостью «очистить» Коминтерн от сторонников оппозиции привело к включению белоэмигрантского сегмента в разведдеятельность. Куусинен, сохранивший свои позиции в Коминтерне, был обязан, таким образом, в большей или меньшей мере держать в своих руках не только многомерные связи с зарубежными компартиями, но и налаживать связи с белоэмигрантами. Всё это требовало реорганизации ОМС.

Но для начала в ходе работы VII конгресса Коминтерна в августе–сентябре 1935 года было сформировано новое руководство ИККИ. Все полномочия на принятие важных решений сосредоточились у Президиума Секретариата ИККИ. Однако любое значительное решение коминтерновское руководство было обязано согласовывать с Политбюро ЦК ВКП (б) или лично со Сталиным.

В 1936 году ОМС был преобразован в Службу связи Секретариата ИККИ. Эта служба, в соответствии со своим названием, была подчинена подконтрольному Сталину Секретариату ИККИ. Данная служба гораздо плотнее, чем ОМС, взаимодействовала с НКВД, обмениваясь с Наркоматом внутренних дел информацией по широкому кругу вопросов.

В 1943 году Сталин принимает решение распустить Коминтерн. Вскоре после роспуска Коминтерна начал функционировать Отдел международной информации ЦК ВКП (б). Этот отдел имел обширный перечень задач (о нем будет сказано ниже), и для их решения были привлечены в основном бывшие сотрудники Службы связи Секретариата ИККИ.

Таким образом, отборная плеяда тех сотрудников ОМС, которые, как и Куусинен, сумели сработаться со Сталиным (в том числе, и на почве приятия его поворота к «русской теме»), перетекла сначала в Службу связи Секретариата ИККИ, а затем в Отдел международной информации. Как вели себя эти коминтерновцы? Сохраняли верность коммунистической идеологии? Мутировали (в том числе, и под воздействием белоэмигрантского элемента)? Какое «обратное воздействие» оказывали они на советскую систему и ее представителей, в том числе, на Куусинена как держателя многомерных международных связей?

Но давайте вернемся к Отделу международной информации ЦК ВКП (б). Чем конкретно занимался этот отдел? Руководил работой Института #205, который осуществлял радиовещание конспиративных станций, выступавших от имени антифашистских комитетов различных стран, а также выпускал информационные бюллетени... Руководил работой Института #100, направленной на поддержание и расширение связей с ЦК отдельных коммунистических партий, на подготовку и заброску в тыл противника партийных работников-политэмигрантов, на помощь партизанскому движению в соседних с СССР странах... Занимался систематическим наблюдением за работой Загранбюро компартий... Руководил работой агентства «Супресс», предоставлявшего информацию и статьи для левых рабочих СМИ за рубежом... Наблюдал за издательством на иностранных языках работ классиков марксизма-ленинизма, политической литературы на темы Отечественной войны и т. п., а также осуществлял контроль за распределением издаваемой литературы на иностранных языках торговой сетью агентства «Международная книга» (с этим агентством мы уже знакомы — именно через него итальянский издатель Фельтринелли заключил договор с Бахтиным об издании его книги о Достоевском в Италии)... Оказывал информационную и консультативную помощь по международным вопросам газетам «Правда», «Известия» и «Труд», а также помощь в подготовке радиокомментариев на русском языке по вопросам международной политики, соответствующих внешнеполитической линии правительства.... Наблюдал за контрпропагандой, ведущейся Всесоюзным Радиокомитетом на иностранных языках...

В конце 1945 года Отдел международной информации был преобразован в Отдел внешней политики во главе с М. Сусловым. Основной задачей этого отдела стала «подготовка и проверка кадров по внешним сношениям, сношение с компартиями за границей и другими рабочими организациями».

Характерно, что, сосредоточив в своих руках за годы работы в Коминтерне огромное количество связей с международными кругами, Куусинен одновременно занимал во внутренней политике нишу, которая так мила сердцу «русской партии». Именно Куусинен впервые заговорил об опасности «космополитизма» (кампания против космополитов воспринималась многими, как очередной этап войны Сталина с «всевластием еврейского кагала»), причем сделал это сразу вслед за знаменитым тостом Сталина «За русский народ!». В июле 1945 года в журнале «Новое время» (#1) вышла статья Куусинена «О патриотизме», подписанная псевдонимом Н. Балтийский, в которой космополитизм был описан как явление, чуждое трудящимся и коммунистическому движению, и противопоставлен патриотизму.

Таким образом, Куусинен являл собой как бы «два в одном». Одна его ипостась — политик, имеющий многомерные международные связи. Другая ипостась — политик, не чурающийся «русской темы».

«А причем тут Бахтин?» — спросит читатель. Наберитесь терпения! Мы почти у цели.