27 августа — В Варшаве подписан крупнейший в Европе контракт на поставку в Польшу российского газа.
12-14 ноября — Состоялся официальный визит премьер-министра Польши В.Чимошевича в Россию, в рамках которого прошли переговоры с руководством страны, поездки в Санкт-Петербург и Казань.
26 ноября — В Варшаве подписан пакет документов, регламентирующих отношения между регионами Польши, Санкт-Петербургом и Ленинградской областью.
28 ноября — В.Черномырдин совершил краткосрочный визит в Польшу, где принял участие в торжественной церемонии открытия первого западного участка газопровода Ямал — Европа.


Проблема российско-польских отношений является одной из наиболее острых и запутанных проблем как минимум двух последних столетий. Пожалуй, ни одна из восточно-европейских стран не была заряжена такой ненавистью к России, как Польша. В чем-то оправданная в эпоху насильственного включения части Польши в Российскую империю, эта ненависть пережила и дореволюционное, и советское "борение против русских оккупантов", мешающих Польше войти в столь желанный для нее европейский дом. В самом деле, уже абсолютно свободная от России Польша в постсоветскую эпоху проявила особенную, шокирующе-экстремальную тягу к поддержке чеченских сепаратистов. Игра Польши на Северном Кавказе в постсоветскую эпоху поразительно напоминает игру той же Польши в эпоху кавказских войн Российской империи, в эпоху революций и восстаний начала ХХ века.
Но если бы речь шла только об антироссийскости Польши! В этом случае вряд ли польско-российские отношения следовало бы называть самыми запутанными. Ибо в антироссийскости сейчас упражняются наперегонки все или почти все наши бывшие союзники по Варшавскому Договору, стремясь за счет такого конкурентного рвения завоевать побыстрее вожделенный билет членства в НАТО. Польско-российские отношения особо запутаны не только антироссийскостью Польши и особой настороженностью России, вызванной подобной фатальной антироссийскостью бывшей части Империи. Трагизм польских метаний связан с тем, что Польша "распята" между двумя великими державами — Германией и Россией. И если Россия во все периоды истории вела себя с Польшей так же, как и с другими "доминионами", подавляя восстания и регулируя степень "полицейскости" в зависимости от лояльности доминиона, но одновременно с этим не препятствуя элите доминиона реализовывать себя в рамках Империи, то немцы, особенно в ХХ веке, продемонстрировали антипольскость другого типа, заявив об "исторически неизбежном" геноциде польского населения и реализовав начальный этап этого геноцида со свойственной данной нации методичностью.
Польша все это помнит. Неустойчивое равновесие польских антипатий к России и Германии, плюс фатальная необходимость реализовывать себя политически и, что самое главное, экономически на горячем стыке этих двух великих держав — вот причины, по которым польская политика имеет несколько ипостасей, несколько разных лиц и разных стратегических "контуров" геополитического поведения.
Противореча друг другу, эти контуры отражают в этой своей противоречивости изначальную противоречивость самого существования Польского государства. Поэтому необходимо постоянно взвешивать не только риски и приобретения, связанные с польско-российским диалогом в рамках нынешнего контура польской политики. Такие риски можно назвать оперативно-тактическими. Их легко просчитать и минимизировать. Но как быть со стратегическими рисками, связанными с тем, что Польша никогда не будет реализовывать свою политику в рамках одного "контура"? Между тем переключение на другой контур всей системы польско-российских связей таит в себе сокрушительные угрозы для России.
Однако нынешняя российская политика, неся на себе неизгладимую печать временщичества, не тяготеет к учету стратегических рисков. Она живет сегодняшним днем. А этот сегодняшний день, по крайней мере на уровне внешне очевидных тенденций, благоприятствует польско-российскому экономическому диалогу. И наши временщики стремятся как можно быстрее "поймать миг удачи" и состричь все возможные дивиденды.
Сам же миг удачи возник для тяготеющих к его ловле российских политиков после победы на выборах 1995 года А.Квасьневского. Эта победа на уровне идеологии не значила ровно ничего. Все, кто хотел видеть в Квасьневском социалиста или даже коммуниста, быстро поняли, что слова и дела этого политика расходятся почти в диаметрально противоположном направлении. А вот на уровне геополитики победа Квасьневского значила весьма и весьма много. Ибо она включила тот "польский контур", который не базируется на однозначной русофобии, четко реализуемой сразу по всем азимутам (политическому, военному, экономическому, культурному). Еще раз подчеркнем, что другой, предельно антироссийский контур — это всегдашний "бронепоезд польской политики", стоящий не просто "на запасном пути", а способный к активным действиям даже на фоне миролюбивых манипуляций, реализуемых первым контуром. Что уж говорить о том неизбежном "часе вражды", когда сменится главенствующий контур польской политики! А судя по результатам выборов в Польше, такой момент не за горами.
Однако все эти стратегические соображения, как я уже говорил, нынешней российской политикой воспринимаются как гадание на кофейной гуще. Она жива этим часом, этой минутой, этим мигом на часах исторического времени. А миг действительно относительно благоприятен. Выжидая во время выборов президента России, выжидая и в период болезни президента России Ельцина, Квасьневский и его команда теперь пытаются наверстывать упущенное. Это показали недавние польско-российские встречи на высшем уровне, которые во многом предопределили ход польско-российских отношений на ближайшее время.
Польскую сторону на встрече представлял премьер-министр страны В.Чимошевич, чья поездка в Россию готовилась давно и тщательно.
Российскую сторону представляли совместно В.Черномырдин и А.Чубайс, что само по себе знаменовало уровень российского отношения к данной встрече. Ключевой проблемой, обсуждавшейся на встречах, было урегулирование взаимной задолженности. Отметим, что проблема подобной задолженности всегда носит политически обусловленный характер. Ибо российская сторона, при определенном взгляде на вещи, всегда может сказать, что Россия (СССР) кормила Польшу, как и весь социалистический лагерь. А польская сторона, опять же при определенном взгляде, всегда может сослаться на навязанные ей крайне издержечные деформации эпохи командно-административного социализма. Но поскольку в данном случае (как и во время поездок Черномырдина в Париж) линия России была определена стремлением снять все препятствия для вхождения России на соответствующий рынок, то вопрос сразу был переведен в прагматическую плоскость, где полякам удалось выторговать для себя не слишком большой по отношению к французам, но и не малый (по отношению к бедствующим регионам России) куш компенсации. Конкретно — 20 млн. долларов в пользу Варшавы, погашаемые российскими товарами. Ничего катастрофического в этом, конечно, нет. Хотя и приятного тоже мало. Тем более, что весь 1995 год обсуждался нулевой вариант во взаиморасчетах по советскому периоду.
Гораздо тревожнее подводные камни, связанные с проводимой Польшей стратегией наращивания межрегиональных отношений между отдельными польскими округами и воеводствами и отдельными регионами России. При этом Польша наращивает отношения с двумя регионами России — Ленинградской областью и Татарстаном, что в контексте особой позиции Польши по Чечне не может не беспокоить. Однако российская верхушка временщиков мало обеспокоена нюансами подобного рода. Она дала полякам "гринлайт", и поляки в полной мере использовали предоставленные возможности.
Визит В.Чимошевича в Санкт-Петербург был посвящен подготовке нового договора, значительно развивающего уже имеющиеся финансово-промышленные связи с российской "северной столицей". Через две недели документ, предусматривающий, в частности, участие польской стороны в строительстве трех морских портов в Ленинградской области, был подписан в Варшаве. В Казани, куда польская делегация прибыла по приглашению президента Татарстана М.Шаймиева, обсуждались конкретные инвестиционные проекты в разных отраслях, включая топливно-энергетическую. Польшу, входящую в тройку основных торговых партнеров республики, не менее других на Западе интересует татарская нефть.
Во время визита в Москву польский премьер взялся решить со своими российскими коллегами еще два важных вопроса, которые не значились в программе поездки. Речь идет о либерализации торговли и безвизовом обмене, включающем взаимную депортацию нелегалов. В результате переговоров было подписано соглашение о либерализации внешней торговли, которое, вкупе с договором об упрощении процедур открытия филиалов российских и польских банков в двух странах, открывает возможность создания в будущем зоны свободной торговли, о чем уже намечены переговоры сторон на апрель 1997 года.
На данный документ очень резко отреагировали правые политические силы в Польше. По их мнению, воплощение идей этого соглашения "может угрожать втягиванием Польши в опасную близость с российской экономикой, что, в свою очередь, может осложнить интеграцию с Евросоюзом". Не заставил ждать своего комментария и сам ЕС. Глава комиссии Европарламента по связям с Польшей ван Вельзен заявил, что последние шаги Польши по направлению к безвизовомому режиму и либерализации торговли с Россией могут повредить Варшаве в ее борьбе за членский билет ЕС.
Эти демарши нисколько не смутили польское правительство. Определяя в целом стратегию внешней политики своего государства, нынешнее руководство Польши, как никогда, старается оптимизировать экономический и политический факторы, придерживаясь при этом определенных ранее приоритетов — членство в ЕС и НАТО. И вряд ли Польша решилась бы на шаги, не угодные ЕС, если бы за ее спиной не стоял сильный партнер. Сегодня Восточная Европа стала основной зоной немецкого инвестирования. И Польше уделяется одно из первых мест. Объем иностранных инвестиций в польскую экономику по сравнению с прошлым годом удвоился и достиг пяти миллиардов долларов. Только имея за спиной такое надежное прикрытие, как интересы и возможности германского капитала, можно было решиться на "самостоятельный" шаг в отношении России, а точнее говоря, на выполнение политического заказа, не боясь конфликта с ЕС. Только с таким прикрытием можно было включиться в дорогостоящие проекты — строительство морских портов в Ленинградской области и освоение энергетических ресурсов Татарстана.
Новая политика Польши в отношении России оплачена и миллиардными инвестициями Германии, и... некоей концепцией превращения России в "Евразию регионов". Той концепцией, которая стоит над близоруким прагматизмом российских политиков и предполагает фактическое соучастие Германии и Польши в дележе пресловутого "российского наследства". То есть в мягкой и постепенной дезинтеграции России, сопровождаемой экономической и политической интервенцией в отдельно взятые регионы нашей страны. Польша рискнула, по-видимому, сыграть в одну игру с Германией, стремясь использовать свою роль посредника со всей возможной двусмысленностью и одновременно использовать дурашливое в своем сиюминутном прагматическом "хитрованстве" временщичество сегодняшней российской власти.
Некоторые западные политики, критикуя польско-российское соглашение о либерализации торговли, заявляли, что Польша может восприниматься Евросоюзом как страна, находящаяся в российской экономической зоне влияния, как "своеобразный "троянский конь", стоящий у крепости Маастрихт". Не происходит ли в данном случае сознательная подмена сущности польского "троянского коня", который уже явно стоит у ворот крепости под названием Россия?

Э. КРЮКОВ