Сумев в 1994 году одержать важнейшую победу на местных выборах, республиканская партия США получила большинство и в палате представителей, и в сенате. Американцам импонировала их консервативная программа с концепцией ограничения государственного регулирования, идеей усиления обороноспособности страны и сохранения так называемых традиционных американских ценностей. Однако, плюсы парламентского большинства связаны и с ответственностью за трудные политические решения, которую конгрессу волей неволей пришлось принять на себя наравне с президентом. Как же повлияла республиканская партия на траекторию движения самой мощной страны мира?

Программа республиканцев содержала широкий спектр действий, от "идеально-значимых" (существенная поправка к конституции, запрещающая осквернение американского флага), до "материально- значимых" законодательных инициатив международного характера. Здесь прежде всего бросается в глаза гораздо более жесткая позиция по отношению к коммунистическим государствам: к Китаю республиканский конгресс намерен применять позицию сдерживания подобно отношению к СССР в сталинские времена, таким же образом он собирается "контактировать" с Вьетнамом, Кубой и Северной Кореей. Между тем администрация Клинтона, следуя курсу бывшего госсекретаря Г.Киссинджера, организовавшего в 70-е годы сближение с Китаем, несмотря на давление конгресса стремится продолжать политику диалога. Зато в отношении Ирана администрация и конгресс сошлись на предложении выделить 20 млн долл. на программу тайных операций против "террористического государства".

В области обороны, вполне в духе консерватора-республиканца Рейгана, конгресс решил вновь развернуть систему СОИ, правда, не в столь дорогостоящем варианте. Новый вариант СОИ предполагает создание системы наземной ПРО для защиты от ядерной, химической или бактериологической атаки со стороны Ирака или Северной Кореи. Возражения демократов, что эта система нарушает политику сокращения вооружений и может испортить отношения с Россией, не были приняты в расчет. Конгресс одобрил законопроект о расходах на оборону в размере 244 млрд. долл., что превышает сумму, запрошенную администрацией на 7 млрд. долл. (эти лишние миллиарды, поторговавшись, Клинтон частично пустит на расходы по Боснии, зато из оставшихся будет оплачена программа ПРО).

Если Клинтон ставил в России на Ельцина, как главного проводника демократических реформ, то с появлением в конгрессе республиканского большинства отношение к Москве стало "интегрально-негативистским". С точки зрения конкретики "малых дел" этот негативизм дал о себе знать тем, что конгресс сократил помощь странам бывшего СССР на 15 млн долл. за намерение России построить АЭС на Кубе, а также тем, что России урезана экономическая помощь ровно на ту сумму, которую она затрачивает на содержание на Кубе военных разведывательных установок электронного слежения. Такой же была реакция конгресса в ответ на намерение поставить атомные реакторы Ирану.

Впрочем, жесткий курс республиканской партии совсем не означает ее монолитного единства в вопросах внешней и внутренней политики. Республиканский "слон" обуреваем поколенческими конфликтами, и прежде всего по части международных дел. "Молодые республиканцы" всерьез предлагают основательнее заняться внутренними проблемами страны, тогда как поколение "стариков", к примеру, входивший в ближайшее окружение Рейгана спикер палаты представителей Ньют Гингрич, горой стоит за американскую руководящую роль в мире. Именно благодаря "старикам"- республиканцам Клинтону удалось убедить конгресс в необходимости отправки американских солдат в Боснию.

Зато "молодые", нацеленные на вопросы сбалансирования госбюджета и реформирования социальных институтов страны, стали инициаторами так называемой "бюджетной войны" между конгрессом и президентом. Война эта продолжалась больше двух месяцев, в самой острой своей фазе привела к беспрецедентному бюджетному кризису, в результате которого 280 тыс. федеральных служащих были отправлены на три недели в вынужденные неоплачиваемые отпуска, и не закончена до сих пор. Компромиссный промежуточный законопроект возобновил деятельность ведомств, но не решил спора о федеральном бюджете. Республиканцы предлагают произвести сбалансирование бюджета за 7 лет, для этого надо сэкономить сотни миллиардов долларов на программах социальной помощи, медицинского страхования, фермерских субсидий и т.д. Все это вполне в духе убежденности того же Р.Рейгана, что государство слишком много делает за самих людей. Между тем Клинтон, избранный президентом за обещания увеличить налоги с богатых и субсидировать развитие образования, здравоохранения, транспорта и других социальных программ, перед грядущими выборами всеми силами сопротивляется такому варианту бюджета.

Похоже, что республиканцы довольно круто принялись за реформирование, шансы же демократов вернуть себе большинство в конгрессе становятся все слабее — у них нет новых идей, не хватает и активных политических лидеров. Отказ влиятельнейшего Сэма Нанна выставлять свою кандидатуру в сенат для переизбрания был воспринят в партии с унылым пессимизмом. Однако, в политической жизни Америки все в большую моду входит давнишняя мысль о создании некой третьей партии. Уже сделано как минимум две таких попытки: одна техасским миллиардером Россом Перо, создающим "Партию независимости", другая — несколькими политиками, стремящимися совместить достоинства "слона" и "осла", т.е. консерватизм в отношении финансовой политики и либеральные взгляды в вопросах социального обеспечения.

Не за горами президентские выборы в США и новый этап борьбы партий. Кто бы на них ни победил — демократ Клинтон, лидер республиканцев в сенате и главный потенциальный соперник Клинтона Роберт Доул или, что менее вероятно, представитель третьей партии, можно уверенно предсказать возвращение Америки к более консервативному курсу. В этом случае Россия вряд ли сможет питать надежды на лояльность США. Если же в новой администрации воскреснет дух президентства Р.Рейгана, России не избежать вновь получить клеймо "империи зла". А учитывая европейскую ситуацию — расширение НАТО практически до российских границ и прием США в члены Совета Европы, пусть и в качестве наблюдателя, не трудно прийти к выводу, что железный занавес между Россией и Западом уже выстраивается. В сугубо "одностороннем" порядке и с "весьма масштабными", мягко говоря, целями.