7 апреля -- Японское агентство Киодо Цусин обнародовало выдержки из закрытого доклада Минэнергетики США, где утверждается, что 10 реакторов типа РБМК, работающих на территории бывшего СССР и стран Восточной Европы, находятся в критическом состоянии и в любой момент могут стать причиной ядерной катастрофы.

11 апреля -- По утверждению директора ЦРУ Д.Дейча, вероятность приобретения ядерного оружия государствами, враждебными США, возрастает в связи с плохим контролем за хранением ядерного оружия в странах СНГ и отсутствием в них надежного пограничного контроля.

12 апреля -- Госсекретарь США У.Кристофер заявил в Станфорде, что от Мурманска до Владивостока недостаточно надежные хранилища ядерных отходов угрожают жизни людей на многие столетия вперед.

17 апреля -- Представители "Гринпис", "Беллуны", Зеленого креста", Центра экологической политики РФ при спонсорстве фондов Макартура и Алтона Джонса собираются в президиуме РАН на встречу по ядерной безопасности и гласности в области ядерных программ.

19-20 апреля в Москве состоится саммит стран Большой семерки по проблемам ядерной безопасности. За каждым из пунктов повестки представительной (на уровне Президентов) встречи стоят очень серьезные и противоречивые интересы участников.

Вынесенная в заглавие саммита проблема технологической безопасности ядерных установок в последний месяц уже получила мощное освещение в мировой прессе. Лейтмотив большинства публикаций тесно связан с приближающимся трагическим 10-летним юбилеем Чернобыля и кратко выражается лозунгом: "долой атомные станции советской постройки, и прежде всего реакторы РБМК "чернобыльского" типа".

Знаменательно, что в "черных списках" наиболее опасных установок оказались лишь два российских реактора на Кольской АЭС, а остальные 8 "советских монстров" — реакторы, находящиеся за пределами РФ, на Чернобыльской станции на Украине, Игналинской в Литве, Козлодуйской в Болгарии и Богуницкой в Словакии. Почему же удары наносятся именно по этим объектам? Учитывая многократные положительные экспертизы МАГАТЭ по данным установкам, кардинально переоснащенным в постчернобыльское время, аналитики откровенно указывают главный мотив подобных обвинений: конкурентную борьбу западных фирм за мировой рынок ядерных реакторов. Не слишком рассчитывая на внедрение в непредсказуемую Россию, гиганты атомного энергостроения типа американской "Вестингауз" торопятся занять эту чрезвычайно прибыльную нишу в Восточной Европе и других энергонедостаточных регионах мира.

Успех "чернобыльского" давления на Россию, поставляющую для перечисленных реакторов топливо, оборудование и запасные части, может действительно привести к их вынужденному закрытию. Однако Словакия, например, соглашаясь с предложениями ЕБРР финансировать строительство западными фирмами новых реакторов в Моховце, наотрез отказывается заглушать советские установки в Богуницах по крайней мере до 2015 года. Примерно аналогичную позицию занимает Болгария в отношении своего Козлодуя. Хорошо известна и точка зрения Украины, связывающей выполнение своего обещания закрыть ЧАЭС к 2000 г. с западной помощью в размере 4.5 млрд. долларов.

Вторая крупная проблема, которая станет предметом обсуждения на саммите, — хранение, переработка и ликвидация радиоактивных отходов. Уже сделанные по этому поводу заявления разнообразных экологов и госсекретаря США Кристофера, включая тезис о том, что защита окружающей среды отныне будет одним из главных приоритетов политики США в отношении республик бывшего СССР, явно указывают на вероятные (и вполне реальные) болевые точки для давления на РФ. Эти точки — хранение, транспортировка и переработка отработанного топлива гражданских и военных реакторов по собственным российским технологиям, состояние участков захоронения радиоактивных отходов и, главное, радиационная экология российского Севера. Под флагом экологической обеспокоенности от России, вероятно, вновь потребуют предоставления подробных сведений (т.е. разведданных) о нашем ядерном потенциале и доступа гражданских и иностранных инспекций на военные объекты.

Третья проблема, обсуждение которой также, видимо, вызовет дискуссию, — предотвращение незаконного оборота ядерных материалов. Хотя во всех мировых СМИ уже достаточно освещен скандал с мнимой контрабандой российского плутония в ФРГ, оказавшийся спланированной провокацией германских спецслужб, в преддверии московского саммита несколько крупных зарубежных политиков, и в том числе глава ЦРУ Дейч и сенатор С.Нанн, ясно дали понять, что Россия, а также Украина и Белоруссия в этом отношении "находятся под подозрением".

Наконец, четвертая крупная и болезненная проблема саммита — применение оружейных ядерных материалов в мирных целях. Верхний срез этого вопроса — технологии и сроки переработки снимаемых в ходе ядерного разоружения боеголовок в топливо для АЭС. Россия заинтересована в использовании собственных технологий, а Запад, под предлогом их несовершенства, предлагает использовать зарубежные разработки, но на нашей территории, и как можно скорее.

Однако второй пласт проблемы — какие именно боеголовки перерабатывать, и в каком порядке. А здесь озабоченность западных визави, и в первую очередь США, упирается в реализацию безъядерного статуса Украиной и Белоруссией. Белоруссия недавно отметила, что может вернуть ракеты на боевое дежурство в случае расширения НАТО на восток. В то же время заявление Кристофера в Киеве о том, что Украина уже к лету 1996г. выведет в Россию все оставшиеся ядерные вооружения, — вызвало нескрываемое недоумение секретаря Совета Безопасности УР В.Горбулина. Последний отметил, что Украина принимала на себя обязательство завершить вывод лишь в 1997г., причем даже в этот срок уложиться не сможет ввиду отсутствия финансовых средств. Видимо, для решения именно этой проблемы на саммит приглашен Л.Кучма.

Но до вывода ядерных вооружений из Украины и Белоруссии у США нет серьезных оснований требовать от РФ ратификации и выполнения договора СНВ-2. Следует также заметить, что возможности США по оказанию давления на РФ существенно снизились после фактического замораживания конгрессом финансирования программы Нанна-Лугара по обеспечению ядерной безопасности бывшего СССР.

В то же время правительство и Минатом России после нескольких лет "страусиного" послечернобыльского ступора демонстрируют, наконец, решимость проводить внятную и энергичную ядерную политику. По сообщению министра В.Михайлова, разрабатывается программа строительства 10 новых атомных энергоблоков на Кольской, Нововоронежской, Ленинградской АЭС и на Дальнем Востоке. Эта программа позволит не только реанимировать "умирающий" Атоммаш, но и резко двинуть вперед ядерный энергетический сектор России. Как еще раз заявил первый вице-премьер О.Сосковец, РФ не собирается отказываться от помощи Ирану в строительстве АЭС в Бушере. Дан достаточно твердый отпор попыткам Госатомнадзора, через который выявлены непрерывные утечки российских ядерных секретов, взять "под крыло" своих инспекций оборонный сектор атомной промышленности и военные объекты.

Однако нарастающее давление экологических организаций, поддержанных лоббистской и финансовой помощью зарубежных фондов, не дает оснований для успокоенности. Согласие Верховного Суда РФ на защиту А.Никитина (обвиненного в передаче норвежскому экологическому фонду "Беллуна" военных ядерных секретов) адвокатом Шмидтом, не имеющим допуска к секретным сведениям, является прецедентом с опасными возможными последствиями. Тяжелое экономическое положение России и предвыборная конкуренция за электорат, часть которого достаточно сильно затронута Чернобыльским экологическим синдромом, создают психологический фон, на котором западные визави Б.Ельцина, несомненно, попытаются добиться от РФ на предстоящей встрече значительных уступок. Московский саммит обещает быть достаточно острым.

Российским представителям вряд ли стоит напоминать, что атомная промышленность — это не только киловатты, микрорентгены и боеголовки, что это еще и огромный перспективный экспортный рынок, и энергетическая независимость, и, наконец, те самые отечественные высокие технологии, без которых немыслимо оставаться серьезным субъектом мирового процесса в XXI веке. Не запутаться в "ядерном клубке", проявить необходимую жесткость, отстоять интересы России — все это потребует от Президента и российской делегации на переговорах и мудрости, и политической дальновидности, и мужества.