О РОССИИ БУДУЩЕГО

"Круглый стол" газеты "Завтра" на псковской земле

2 - 4 ноября в Псковской области, у Священного Холма, редакцией газеты "Завтра" был проведен "круглый стол", посвященный будущему России. Открывая обсуждение, Александр ПРОХАНОВ специально отметил, что сегодня древняя псковская земля, откуда более тысячи лет назад начиналось российское государство, становится центром духовного возрождения нашей страны, нового собирания русских земель, примирения разных периодов отечественной истории, формирования новых смыслов для России и мира. Он предложил участникам "круглого стола" прежде всего попытаться заглянуть "за горизонт" насущных социально-экономических и политических проблем, чтобы увидеть и сопоставить образы желаемого будущего, которые могут и должны реализоваться в грядущем, переломить всё еще действующие тенденции деградации и распада. Пусть сегодня это кажется нереальным и недостижимым, но Россия всегда жила в измерении не порядка, не успеха, но метафизического Чуда. Таким Чудом была и Победа 1945 года, и прорыв человека в космос — всю отечественную историю можно воспринимать только в ее непрерывном созидании Чуда. Созидание этого Русского Чуда не является достоянием и судьбой одного только этноса, русского народа — в нем принимают участие все народы русского мира, все люди, для которых Россия — не просто географическое место рождения или пребывания, а неразрывное триединство земли, крови и духа, в котором пребывает и непрерывно созидается Русское Чудо. Созидание на псковской земле Священного Холма, в котором должны быть собраны все земли России, — тоже проявление и теперь уже неотъемлемая часть Русского Чуда. Все мы должны бросить в него свою горсть.

Сергей КУРГИНЯН.

Будущее страны действительно неразрывно связано с ее прошлым и настоящим. А наши недавние прошлое и настоящее таковы, что Россия обрушилась в деградацию. Это не была буржуазная революция, это не была даже феодальная контрреволюция. Это был регрессивный слом системы. Обществу была нанесена тотальная травма. Так называемые реформаторы сделали то, чего никогда никто не смел делать в истории.

Ни один безумец ни в одной самой страшной исторической катастрофе не навязывал обществу в качестве идеала порок. Убрать добродетель из идеала осмелились только на данной территории. И это продолжается до сих пор.

Несколько лет назад меня приглашали на телепередачу "Принцип Домино". Я говорю: "Что за передача, я не знаю?" — "Ну, это рейтинговая передача, вы же не можете игнорировать..." Я говорю: "Почему не могу? Если это рейтинговая порно-передача, я на неё не пойду". "Ну, это несовременная позиция, у нас и Жириновский был..."

Хорошо, включил, чтобы посмотреть. Там ведущая по фамилии Ханга вела примерно такую работу с аудиторией: "Женщины, у вас есть мужчина по вызову? У кого нет, поднимите руки!" Поднимает руку одна женщина, эта Ханга ей говорит: "Ах, вы больны, вы из совка. У вас нет мужчины по вызову — давайте разберёмся в вашей патологии". Женщина, которая решила поднять руку, стоит красная от стыда. "А у кого есть мужчина по вызову? Вот, вы идеальный герой, вы правильный человек!"

Где такая передача могла произойти? В Африке, в Индии, в Америке? Нигде. Россия сегодня — единственное место на планете, где решили полностью перевернуть принципы добра и зла, принципы морали и порока. Дальше все пошло вразнос.

И этот процесс не остановился. Обществу не дают повернуться лицом к нормальности. Как называется подобный поворот "вверх ногами"? Все знают, что он называется карнавал. Карнавал — это форма жизни, когда — на время! — всё оборачивается наоборот. Все нормы рушатся, и вместо добродетели — порок, вместо блага — зло, и так далее. Всё, что было реализовано в России, — это карнавализация русской жизни. У нас запустили "карнавал нон-стоп".

Главный специалист по смеховой культуре, великий литературовед Бахтин был возвращен Ю.В.Андроповым из Саранска... Это не я утверждаю — это Евгений Киселёв. Но мы же все жили в той стране, мы понимаем, что для того, чтобы Андропову вернуть в Москву Бахтина, ему чисто технологически нужно было разъяснить: при чём тут председатель КГБ — и литературовед? Ему могли сказать: "Юра, ты что, на пост Федосеева или на пост Верченко в Союз писателей хочешь? Мы тебя переместим". Значит, он как-то иначе объяснял. Может быть, так: "Он — специалист по смеховой культуре, враги и диссиденты распространяют анекдоты, нам нужен специалист..."

На самом деле, как я убеждён, в советской элите шла некая долговременная, системная работа, которая копила энергию всех, кто ненавидел КПСС и советскую власть, не только диссидентов. Эта энергия копилась в элите, и аккумулятором её были определённые части элиты госбезопасности.

В конечном итоге реализованный проект имеет только одну историческую аналогию — восстание кшатриев против брахманов. У нас была снесена вся смысловая верхушка, все институты смысла. И они были снесены не с замещением их другими смыслами: красного на белый или на либеральный... Они были снесены с поруганием самой смысловой основы общества. И тогда общество упало в грязь.

Эта культурная мегатенденция отражается в тысяче частных процессов: в сокращении срока жизни, в наркотизации молодёжи, в распаде семей и т.д. И эти процессы пока никто не остановил.

Политическая борьба в условиях регресса невозможна. Для того, чтобы борьба началась, нужно возникновение восходящего класса, чтобы общество вернулось в историю. Аналогия здесь — эпоха распада Римской империи, которой был дан новый смысловой огонь из христианских катокомб. Новая любовь к новой ипостаси своего государства.

И то же самое произошло с русской революцией. Российская империя не была сметена какой-то силой, она рухнула изнутри, потому что русский народ перестал её любить. Говорится, что русские — очень государственный народ. но они дважды в ХХ веке снесли до основания своё государство. Как только русский народ перестаёт любить своё государство, всё кончается — государство умирает. И тогда, в революцию, именно "красная секта" сумела принести откуда-то из своего подполья огонь любви к новой ипостаси русского государства.

Теперь снова возникает вопрос об этом огне любви — откуда он сейчас будет принесён в русскую жизнь? Когда нам говорят "вот, потихонечку будем всё упорядочивать", — да не будет ничего этого без любви. Любовь для русского государства — это кровь, текущая по телу. Нет движения этой крови, есть застой — не нужно государство, не любо. А деньги не могут быть национальной идеей России. И я обращаю ваше внимание на то, что на огромном количестве Интернет-сайтов снова говорится о том, что это государство не надо любить. Что это "эрефия", что это не русское государство, что это отвратительное государство.

Для меня самое страшное из происходящего сейчас в России то — этого не понимает наше руководство, этого не понимает почти никто, — что идёт не только энергетическая война. Идёт великая смысловая война, идет мировой передел смысловой территории. И в этой войне от русских ждут только нового слова. Русская специальность в истории — это новое слово. И до сих пор от русских ждут, что они скажут новое слово. Но они молчат. Они молчат, как никогда в истории. А в этот момент происходит катастрофа всей существующей цивилизации.

К советской действительности у нас относятся сейчас, как к свалке, с которой можно взять что угодно. Например, роль интеллигенции, писателей. Можно, как в советское время, подписать какое-нибудь там письмо в поддержку действующей власти. Ради бога, я не вижу в этом ничего плохого. Только хочу обратить ваше внимание: когда секретарь Союза писателей раньше подписывал такие письма, писателям их Союз что-то давал. Он давал путёвки в Коктебель, он давал возможность издавать книги. Быть — как там? — "инженерами человеческих душ". А сегодня?

Давайте восстанавливать жизнь с оснований, не имитировать и пародировать какие-то куски советских норм, а искать ту генетическую политическую природу, которая задавала и должна задавать нормы нашей жизни. Именно это, с моей точки зрения, должно бы стать голосом интеллигенции.

Вместо этого голосом интеллигенции вновь становится поношение власти. У нас опять возникает некая интеллигенция, готовая ненавидеть всё, что происходит. Но если нам нужна национально-освободительная борьба, то нам нужна интеллигенция, которая готова прежде всего вести борьбу за освобождение своей родины от регресса. И мы должны найти такую интеллигенцию — без истерики и уныния, без тотального негативизма, способную серьезно работать. Мы должны признать, что ситуация катастрофическая, и что она не преодолена. Есть только определённые шансы для её преодоления, не более того. И нам предстоит главное мобилизационное усилие.

Сергей БАТЧИКОВ.

Ознакомившись с той мозаикой мыслей и образов, которая была представлена в газете "Завтра" по "Атласу идеологии" как будущее России, я бы хотел сказать о совершенно конкретных вещах. То, что было до сих пор, и то, что мы пытаемся сделать, — это некое, с моей точки зрения, улучшение или ремонт цивилизации каннибалов. Внутри рода человеческого идет бесконечная борьба между человечностью и бестиальностью. Сегодня мы видим, что есть целые отрезки истории, когда бестиальность побеждала. Сегодня может показаться, что наступила полная победа цивилизации каннибалов. Но в истории такое уже было — на протяжении десятилетий и даже веков. Однако потом наступала эпоха, когда проявлялись человечность, стремление к добру и изживание в себе каннибала. Тогда казалось, что эти пропасти бесчеловечности и бестиальности преодолены и заасфальтированы. Но этого тоже не происходило.

Некоторые философы и антропологи создали тяжёлую теорию о том, что человек занял свою нишу и получил развитие только потому, что он был каннибалом. Что вся его сущность формировалась в разных видах войн, насилия, агрессии, унижения и эксплуатации себе подобных, что каннибалическая сущность естественна в сознании человека. Поэтому, как писал Грамши, следующие революции будут не на баррикадах и не на улицах — следующие революции должны происходить в сознании. Я сторонник этой концепции — мы должны готовить революцию в сознании.

Насколько это возможно, и возможно ли это в наше время? Грамши много сделал для того, чтобы описать эту следующую революцию через теорию систем, через теорию хаоса. И в шестидесятые годы его предвидения начали ссбываться. В разных местах мира вдруг возникло ощущение, что внутри каждого индивидуума произошло некое раскрепощение человечности — начиная с Кубы, "Битлз", "Роллинг Стоунз", поколения хиппи, Маркузе. Это была первая волна гуманизации сознания. Она потом откатилась, люди опять оказались втянуты в эту целлулоидно-каннибалистическую цивилизацию. Но когда у Тимоти Лири спросили: "А куда делись дети-цветы?", он ответил: "Ушли в семена". И это правда. Я считаю, что рано или поздно эта ситуация прорастёт, и эта революция состоится. Мы в России побеждали цивилизацию каннибалов тем, что говорили достаточно простые вещи. Но сейчас нам нужно взять верх в сложных системах. Наше интуитивное движение к добру, к гуманизму обретает ещё и научное измерение — теории, концепции, гипотезы, которые говорят, что революция в сознании — это будущее, которое будет управлять человечеством. В нашу пользу говорит тот факт, что даже самые слабые удары по сознанию, толкающие его к добру, не пропадают и накапливаются в коллективной памяти и подсознании даже при самых жестоких срывах и поражениях. Оказалось, что и бездушные механические системы при достаточном уровне сложности обретают память. Вихри, ураганы, струи, течения — все обладают определённой памятью. Даже разделенные в пространстве и времени части физических систем сохраняют общее морфическое поле и действуют друг на друга. Поэтому Священный Холм, который создаётся здесь, — это один из важнейших элементов морфического поля России, который будет вызывать системный резонанс, и в нем огромные группы людей начнут гуманизацию своего сознания.

Даже этот наш "круглый стол" — одно из первых проявлений феномена такого системного резонанса. Действительно, от России в современном мире ждут многого, и мы должны сфокусировать все усилия на том, чтобы выработать свой мессидж, смысловой посыл всему человечеству. Потому что в нашей стране сегодня накоплен огромный опыт страданий, очищающих духовность человека и общества, направляющих против каннибализма и его плодов: аморальности, бездуховности, — против всего, с чем бы мы хотели бороться.

Михаил ХАЗИН.

Для того, чтобы понять, куда нужно двигаться, нужно понять, в какой ситуации мы находимся.

А находимся мы в такой ситуации, когда можем рассчитывать только на свой внутренний рынок, да и то не полностью. Развитие научно-технического прогресса неминуемо влечет за собой разделение труда. А углубление разделения труда влечет за собой расширение рынков. Грубо говоря, для того, чтобы совершить следующий виток научно-технического прогресса, нужно количество потребителей этих товаров и услуг большее, чем на предыдущем этапе. Если человек у себя делает телеги, то ему достаточно продать их в год, скажем четыре штуки. Если он клепает колёса для телеги, ему их нужно продать сто штук, иначе он себя не окупит. А если он делает только спицы для колёс, их он должен продать уже не сто, а десять тысяч. То есть объёмы рынков при углублении разделения труда должны расти.

Так вот. В чём была специфика конца двадцатого века? США и СССР после 60-х годов, чтобы совершить следующий технологический рывок, нужно было увеличить объём своих рынков. А расширяться было уже некуда. И по этой причине гибель одной из империй можно было предсказать однозначно. Нужно было, чтобы одна из них совершила технологический рывок и окупила его за счёт рынка другой. Я придерживаюсь гипотезы, что сначала западный проект проиграл, но в начале 70-х Политбюро ЦК КПСС отказалось форсировать эту победу, в результате чего США совершили следующий технологический рывок, а мы, наоборот, откатились назад в связи с деструкцией. И наши рынки сегодня контролируют американцы. Поэтому мы не можем выйти на современный научно-технический уровень — это невозможно, у нас нет рынков. Мы не можем сделать самолёт, как "Боинг" или "Эйрбас", потому что его нужно продать несколько сот штук. А мы от силы сможем продать 50. Всё, не окупается.

Но проблема состоит в другом. США в середине 90-х годов окупили свой рывок 80-х, и дальше оказались в совершенно идиотском положении. Сама прадигма научно-технического прогресса не предполагает остановки. Значит, надо двигаться дальше. Двигаться дальше — надо увеличивать объёмы рынков, иначе не окупится. А свободных рынков больше нет на планете. Вообще нет. Иными словами — они вкладывают сегодня деньги, про которые заранее известно, что те не окупятся. Они пытались это компенсировать поддержкой имеющихся потребителей, увеличивая их возможность покупать. В результате их финансовая система настолько перекошена, что она рассыпается у нас на глазах.

Вот и получили эту жуткую картину в США — когда позавчера опускают учётную ставку на четверти процента, а вчера фондовый рынок падает на триста пунктов. Это нонсенс с точки зрения классического монетаризма. Этого не может быть, потому что не может быть никогда. Но всё, механизмы обратной связи уже не работают. Это как воздушный шарик — туда надувают воздух с ускорением, и всё время лепят заплатки со всех сторон. Но рано или поздно не успеют.

То есть проблема в том, что модель научно-технического прогресса, европоцентричная парадигма, в которой человечество существовало 400 лет, начиная с XVI века, закончилась. Этой модели больше некуда развиваться, она исчерпала свой ресурс роста. То есть надо придумывать новую модель. И наш шанс заключается в том, что люди в России еще не настолько испорчены прогрессистской парадигмой, как люди Запада, что они могут мыслить вне пределов этой парадигмы и создать новую модель развития всей человеческой цивилизации.

Игорь ОСТРЕЦОВ.

На мой взгляд, развитие человеческого общества есть не что иное, как развитие его элит. Мы и сегодня можем найти множество людей, живущих по законам первобытного общества, рабовладельческого или феодального. Но не они определяют.

Далее. Элита рабовладельческого общества была бесконечно мала по сравнению с элитой феодального общества, которая, в свою очередь, была бесконечно мала по сравнению с элитой капиталистического общества.

Для того, чтобы они сменили друг друга, проливались реки и моря крови. В настоящее время цена таких социальных экспериментов стала неприемлемо велика для общества. Это показали последние события в России, а в ближайшее время то же самое может случиться на общемировом уровне. Если не будет выработана настоящая социальная теория развития, чтобы мы совершенно осознали и те цели, к которым мы должны прийти, и те методы, которыми мы это обеспечим.

Демократия, даже в ее модифицированной либеральной форме тут совершенно неприемлема. Мы сегодня переживаем принципиальный момент изменения парадигмы развития, способов мышления. Приведу пример: если бы технологическое развитие продолжалось в том же духе, то уже через 1500 лет биомасса человечества достигла бы веса Земли, а через 5000 лет — массы всей солнечной системы. Очевидно, это абсурд. То есть технологическое развитие человечества завершилось — все фундаментальные истины, на которых могут создаваться технологии, уже известны, и никаких новых открытий в этой области не будет. То есть природой или богом предусмотрено совершенно строго — здесь вы должны остановиться. Дальше численность расти не будет.

И мы не можем рассматривать ситуацию в России отдельно от мировой ситуации. Предположим, мы тут всё благополучно решили, но любое глобальное потрясение в мире уничтожит те ценности, которые есть у нас. Мы должны рассматривать ситуацию во всём мире, и таким условием, которое заставит это сделать, является энергетическая проблема. Основной вопрос, который стоит перед человечеством, заключается в том, что на планете живёт шесть с половиной миллиардов человек, и если уровень их жизни поднять до западных стандартов, всё лопнет. Как мне сказали американцы: "Когда закончится эта цивилизация? Когда два миллиарда китайцев пересядут в автомобиль". Обеспечить жизнь всего населения Земли в современных западных стандартах потребления просто не удастся без решения энергетической проблемы. А это решение находится в России.

Рост объема информации таков, что человечество захлебнется в ней уже через 10-15 лет, если эта информация не будет организована по иерархии ценностей, иерархии смыслов. И это решение находится в России.

Если прекратить экспансию человечества на Земле, разрушение экосистем, человечество тоже прекратит свое существование или вступит на путь катастрофы, когда глобальные конфликты отбросят нас опять в каменный век. И что, начинать всё сначала, опрокидывать себя в дурную бесконечность? Нет. Значит, дальнейшая экспансия возможна только в космос. Все промышленно-энергетические технологии, включая новые, кровь из носу надо выносить в космос. Без этого человечество не сможет развиваться дальше.

Все ключевые проблемы создания ядерно-космических технологий находятся, как это и положено, у нас в стране. Этим немного занимались США — и больше никто. Но там эти технологии находятся на примитивном уровне. Мы сделали в этой области гораздо больше. Поэтому я постоянно дёргаю наше руководство с тем, чтобы немедленно реанимировать эту работу. Всё находится здесь.

Сергей КАРА-МУРЗА.

Я считаю, что и в рамках нынешней прадигмы состояние России вовсе не обязательно фатально. С 80-х годов мы сорвались в такое состояние, которое ещё в начале двадцатого века для России Вебер назвал "экзистенциальная ловушка". Это очень редкий тип кризиса, при котором возникает система порочных кругов, так что вылезти из этой ловушки очень трудно. Что бы ты ни делал, твое положение ухудшается, причем довольно надолго.

На мой взгляд, сегодня речь может идти только о революции, то есть о быстрой, глубокой трансформации всех элементов, всех связей системы. Конечно, это должна быть революция совершенно другого типа, чем те, которые известны нам из истории. Это особый вопрос — какой может быть такая революция. Но невозможность вылезти из такого типа ямы через частичные и независимые друг от друга улучшения отдельных элементов системы — это факт. Возможность вылезти у нас так невелика, что сейчас задавать жёсткие ограничения: вот мы хотим того-то и того-то — пока что рано. Есть ли сейчас какие-либо эмпирические признаки того, что такой процесс идёт? Я считаю, что таких признаков нет.

А есть ли у нас потенциал, чтобы его начать? Конечно, есть. У нас всё есть — в потенциале. Но, чтобы его актуализировать, этот потенциал, нужно целенаправленное строительство чего-то. Я вот просто перечислю, чего у нас нет и что совершенно необходимо. Во-первых, у нас нет вообще обществоведения. Те обществоведы, которые у нас есть, не смогли объяснить, какой и какого масштаба кризис нас ожидает.

Более того, вот уже 15 лет он развивается, но ни одного связного объяснения природы этого кризиса нам обществоведение не дало. У нас появились некоторые самоучки, самородки, которые какие-то модели объяснительные предлагают, более-менее интересные, но как сообщества у нас обществоведения нет.

У нас нет культурно-антропологической карты наших людей. Что это за люди? В КПРФ, например, исходят из того, что это вроде бы советский человек. Ничего подобного, уже совершенно другие люди. Нет ни доброго русского мужичка, на которого некоторые уповают, ни советского человека. У нас до сих пор не назван тот кардинальный переход, который произошёл сто лет назад, когда русская либеральная элита перешла от народопоклонства к народоненавистничеству. Вот когда были заложены все ГУЛАГи и расстрелы, а вовсе не в семнадцатом году. А что сейчас происходит? Фактически был внедрён в нашу культуру совершенно новый вирус — социал-дарвинизм, когда часть населения стала рассматриваться как не имеющая права на жизнь. Как те слабые, которых можно и даже нужно уничтожить. Это что, изменилось? Нет, это только укрепилось. Даже государство, которое вроде бы сейчас повернулось лицом... не знаю, к народу, что ли? К населению? Нет, оно продолжает тот же дискурс. Возьмите, несколько дней назад, то же Бутово. Ну что разве сделан был исторический выбор в этом конфликте? Что, был сделан какой-то шаг, чтобы его разрешить путём символического примирения? Дело сделано? Нет. В девяностые годы был просто тупой реванш. Тупой реванш. Реванш, после того, что мы в двадцатом веке пережили, это самое тупое действие, которое только можно придумать. Но ведь этот реваншизм нисколько не осуждён и нисколько не компенсирован хотя бы. Поехал Путин в Бутово — а что, Путин когда-нибудь венок жертвам Кровавого воскресенья возлагал? Было такое? Не было. А ведь те, кто себя идентифицирует с жертвами Кровавого воскресенья, они никуда не делись, они же ждут. Чего? Своего реванша?

Исторический выбор активными политическими силами, и государством прежде всего, не сделан. Пока он не будет сделан, мы будем всё равно находиться в пространстве тупика — никакого выхода оттуда не предполагается в принципе. Я думаю, чем дальше попытка объяснить и снять этот конфликт, тем разрушительнее он становится и тем труднее нам вообще будет выходить из него.

Александр ПОТЁМКИН.

Я, наверное, скажу неприятные вещи. России нужны прежде всего люди. Екатерина получила Россию с 45-миллионным населением. Александр I получил Россию в 70 миллионов человек. Александр II — 95 миллионов. Когда отрёкся Николай II, население страны составляло 130 миллионов. Когда Сталин прощался со страной, нас было почти 200 миллионов. Под конец коммунистической эры — почти 300 миллионов.

Теперь у нас отрицательный показатель демографического роста. А если людей в России не будет, то ничего не произойдёт, о чём мы говорим, какие бы модели бы мы ни выстраивали. Это основная задача.

Да, мы будем снижать смертность, поднимать рождаемость. Но это даст отдачу через десятки лет, а люди нужны уже сейчас. Что делать? Принимать иммигрантов, открыть им двери. Америка открывала двери, даже сегодня американцы принимают в год более двухсот пятидесяти тысяч людей. Не надо бояться, что африканцы, азиаты будут сюда ехать. У нас такая большая площадка. а с кем вы хотите жить? Вот по прогнозам: у нас в 2025 году население должно составлять не более 100 миллионов человек. А к 2050 году — вообще 60 миллионов. Как вы хотите сохранить Россию в этих условиях? Надо приглашать людей, адаптировать, помогать им, чтобы они входили в культурное пространство России, делать их россиянами, вместе с ними строить будущее.

А у нас основная точка зрения сегодня, которую поддерживают все средства массовой информации — это гастарбайтеры, держать и не пущать... Хорошо, но почему тогда русскому человеку, который живёт в Узбекистане, в Казахстане и других республиках, сложнее получить российское гражданство, чем жителю Азербайджана или Туркмении?

Что же касается более отдаленной перспективы, то я ее рассмотрел в своем последнем романе "Человек отменяется" — биологическая форма существования разума, к сожалению, изживает себя. Мы неминуемо придем к тому, что человеческая личность будет перенесена на другой носитель — называйте это хоть Страшным Судом, хоть как угодно.

Александр НОТИН.

Мы говорим о коллапсе, и мы говорим о пороге, мы говорим о пропасти, которая разверзлась пред человеческой цивилизацией, и перед Россией в частном случае. Мне кажется, нам нужно развернуть угол зрения. Мы всё время смотрим как бы сверху вниз. А, может быть, посмотреть снизу вверх? Со стороны той крайней степени деградации, которая происходит в отдельно взятом человеке. Если мы говорим об уподоблении в той или иной мере примеру Запада, то мы должны понимать: Запад для нас — это прогрессивная модель, перспективная, модель, к которой мы должны стремиться? Или же сам Запад оказался ближе к той пропасти, о которой мы говорим?

Это вопрос очень важный, потому что корень зла — в деградации человека, в деградации в нём человеческого начала, нравственных принципов, ценностей и смыслов. Происходит страшное втягивание всего и вся в некую воронку бессмысленности. Нет ничего страшнее, чем отсутствие смысла. Была даже на Востоке пытка такая — человека заставляли совершать бессмысленную работу, и он сходил с ума.

Мне кажется, что путь выхода есть. Вся эта ситуация пороговая, тупиковая, — она действительно не безвыходна. Я пережил определённые события в своей жизни, вышел на идею переправы, ей активно сейчас занимаюсь. В Нижнем вот с молодёжью, причём с такой и с политизированой, и с православной молодёжью одновременно. Мне кажется, что этот путь состоит не в том, чтобы открывать постоянно какие-то новые модели, смыслы, прадигмы. Что такое человек с точки зрения Божественного Промысла? Что мы видим в свою активную тридцати-сорокалетнюю жизнь, что мы вообще в ней понимаем? Мы видим маленький кусочек, в то время как Промысел рисует действительность широкими, тысячелетними мазками. Можем ли мы объять это? Можем ли мы ухватить, что происходит? Я думаю, что человеку это практически недоступно, может быть — единицам, с помощью всё того же Божественного Промысла.

Выход какой? Современный человек должен понять, что Евангелие, Бог — вот что открывает нам подлинные смыслы. И не надо ничего придумывать. Нужно попробовать соединить, синтезировать научно-технический прогресс с человеческой душой. Тогда, может быть, и нам что-то откроется. Я приведу совершенно потрясающую цитату из Евангелия: "Человек, ты думаешь, что ты богат и силён? На самом деле ты нищ, и гол, и слеп, и наг". Это говорится о духовном состоянии современного человека. Не Бог отвернулся от нас, но мы отвернулись от Бога.

Как говорил митрополит Кирилл в своем недавнем слове для газеты "Завтра", русский мир должен развиваться свободно, и мы должны делать всё для этого, а в остальном полагаться на волю Божию. Сейчас в нашей стране создалась такая ситуация, когда мы должны пересмотреть многие вещи, приведшие нас к кризису. Старое сознание доминирует в правящей элите, и когда мы спрашиваем, кто создал бессмыслицу, то есть и ответы. Почитать того же Ильина, его пять категорий человечества по отношению к вере, по отношению к Богу. Там есть четвёртая категория — демонисты и сатанисты. Одни, которые не ведают, что творят, а другие — которые ведают, что творят. И творят в России совершенно очевидные и недопустимые вещи, которые мы сейчас наблюдаем во всём их "великолепии".

Александр НАГОРНЫЙ.

Я искренне благодарен участникам этого "круглого стола" за то многообразие подходов и оценок, которые на нем прозвучали, с разных сторон уточняя и развивая основные тезисы, высказанные нашим ведущим Александром Андреевичем Прохановым.

Думаю, обсуждение этих тезисов далеко не закончено, такие встречи на псковской земле, под сенью Креста на Священном Холме станут постоянно действующим фактором интеллектуальной и духовной жизни нашей страны.

Думаю, по итогам встреч необходимо создание и подписание каких-то результирующих документов, в которых будут сформулированы важнейшие итоги дискуссий.

Но это организационные предложения, которые у меня возникли сегодня.

Что же касается главных, на мой взгляд как профессионального политолога, содержательных моментов нынешней ситуации, то они таковы.

Во-первых, мы видим разрушение схемы однополярного мира 90-х годов, в которой России было отведено место униженного и оскорбленного сырьевого придатка, поставщика "мозгов" и свалки вредных отходов со всей планеты. Это дает нашей стране определенные шансы восстановить утраченное ею положение одного из главных центров мирового развития, используя сохранившийся от советской эпохи потенциал.

Однако для этого ей нужна прежде всего смена субъектности. Проект новой России не может состояться без ее субъекта. Пока нет ни того, ни другого — однако сохранена и даже частично восстановлена Россия как объект.

Теперь ей уже недостаточно внешнего единства, необходимо единство внутреннее, организация внутреннего социального пространства, в котором сегодня никакой гармонии нет. Жизненно необходимо, чтобы эта гармонизация внутри страны прошла как можно менее травматично и конфликтно. И здесь роль государственной власти, своими руками в 90-е годы создававшей нынешнюю систему социального неравенства, трудно переоценить. Раз олигархам их миллиарды дало государство, оно же должно эти миллиарды забрать. Но не для себя и не для раздачи бедным, а для осуществления целей развития.

Возможно ли тут проскочить между Сциллой "железной пяты" олигархической диктатуры и Харибдой русского бунта, осмысленного и беспощадного? Тем более, что и тот, и другой варант будет активно поддерживаться из-за рубежа теми силами, которые никак нельзя назвать друзьями нашей России. Отвечая на этот вопрос, я снова соглашусь с Александром Андреевичем: возможно — только как Чудо. И меня искренне радует перспектива быть на стороне Чуда в его противостоянии с жесткой линейной логикой мира сего.