Сергей Кургинян

ПРИОРИТЕТЫ

Останется ли Путин? Куда переместится? И кого куда он переместит?

Я не хочу сказать, что это неважно. Но почему никто не говорит, что это не самое важное? Почему вдруг так сместились приоритеты?

Абсолютный приоритет – не в том, что будет с Путиным. И не в том, кто будет вместо Путина. Абсолютный приоритет – что будет с Россией. Как только этот приоритет восстановлен, можно заниматься всем остальным гораздо более осмысленно.

Всем остальным, включая священную корову под названием Конституция.

Конституция ужасно важна. И очень важно ее не подлаживать под частные интересы. Но еще важнее то, что эта Конституция оформляет. А оформляет она некую противоречивую историко-культурную личность. Без которой все не имеет никакой цены. Ни Конституция, ни многое другое.

Вот, говорят, элитные игры. В элитные игры можно играть, когда у тебя за спиной сильное государство. А государство будет сильным при определенных обстоятельствах. Нет этих обстоятельств – все фишки на игровом столе обесцениваются. Ну, сырье. Ну, сотня-другая миллиардов. Миллиарды отберут. Сырье будут добывать рабочие других государств для своей развивающейся промышленности.

Есть Россия – и ради нее все остальное. Уйти или остаться. Поменять Конституцию или держаться за каждую букву закона.

Итак, благо России. Каждый понимает это по-своему. Поэтому признать приоритет блага можно. А дальше что с этим делать?

Поэтому вопрос не о благе. Земной мир – не рай. И в нем важнее всего не количество блага. В нем важно, чтобы абсолютного зла не было. Все мы будем обсуждать, в чем благо России и как этого блага добиться. Но грош цена нашим обсуждениям, если мы потеряем Россию.

Высший приоритет государственной политики сегодня, как и десять лет назад, – не потерять хотя бы это, грешное и несовершенное, государство. А также попытаться превратить его во что-то более совершенное. Но это уже второе.

Теперь давайте представим себе, что нынешний президент начнет перемещаться со своей должности куда-то еще. На место главы партии, имеющей абсолютное большинство в парламенте. На место премьера с теми или иными полномочиями. На место какого-то духовного лидера. То ли Дэн Сяопина, то ли аятоллы Хомейни. Все это хорошо, пока осуществляется в мозгах политологов и иных экспертов. Как сильно пьющих, так и "завязавших".

А как только это начнет осуществляться в реальности, мы все взвоем. И Путин первым. Но главное, что взвоет Россия. Потому что Россия не понимает, что такое распределенная власть. Потому что Россия – не "табула раса", а исторически заданный субъект. Она не фантом, а личность. Не конструкция, не гибрид, а живая сущность. И в качестве таковой она имеет поведенческие программы. Хорошие они или плохие. Совершенные или не очень... Какое это сейчас имеет значение?

Если бы Путин, переместившись с места на место, остался столь же единовластен, то никто бы не заметил перемещений. Но это сделать невозможно. Путин никуда не может переместиться, не породив этим перемещением (внимание!) КАЧЕСТВЕННОГО ИЗМЕНЕНИЯ ПРИРОДЫ ВЛАСТИ.

Сегодня не Путин зависит от "Единой России", а "Единая Россия" зависит от Путина. Путина избрал народ. И потому все остальные – отдыхают. А он рулит. Как только Путин – силой своей личности, харизмы, авторитета и чего угодно еще – приволочет к абсолютной победе некую "политическую тусовку", он станет ее рабом. Сначала бесконечно почитаемым рабом. Потом рабом, к которому станут относиться чуть-чуть небрежно. Потом рабом, которым станут пренебрегать и понукать. Мы вновь посадим себе на шею "пленум ЦК КПСС". И тогда жди "Октябрьского пленума". И стремительного превращения "дорогого Никиты Сергеевича" в омерзительного "Хруща".

Дальше тусовка, обнаглев, распадется на пять-шесть борющихся и взаимоненавидящих сгустков. Одинаково плюющих на Кремль. Дальше будут снова палить по тусовке или губить Россию. Потому что Россия так не может.

Либо Путин должен остаться тем, кто он есть. Либо он должен уйти. И помочь кому-то стать абсолютным хозяином положения. Если бы Ельцин в 1999 году не ушел, а стал председателем Госсовета с правом отмены президентских указов и контролем за силовыми структурами, сколько времени просуществовала бы система "Путин—Ельцин"? Два месяца? Десять дней?

Самый простой и лучший из возможных вариантов – если Путин останется. Не потому, что Путин – средоточие всех мыслимых и немыслимых человеческих совершенств. И не потому, что мы при нем хорошо живем. Мы при нем как-то живем. И точка. А хорошо или плохо – это все о другом.

Вы хотите жить лучше? И я хочу! Но я не хочу, чтобы, под разговоры об изменении жизни к лучшему, жизнь превратили в смерть. Или в ад. А вы хотите?

Другой вариант – если Путин уйдет. Совсем уйдет. Без всяких игр в "распределенные системы". Как ему уходить? Как оставаться? Куда передавать власть? И кому? Никто, кроме Путина, этого не знает. Но если мы хотим, чтобы Россия жила – жила хотя бы своей нынешней несовершенной жизнью, – то система абсолютного приоритета одного властного центра должна быть сохранена. И не потому, что другие системы хуже. Хотя мы видим, что такое другие системы. И как волокутся от кризиса к кризису парламентские республики.

Может быть, для кого-то эти системы и хороши. Но не в исполнении нынешнего политического класса и не для нынешней России. И ради бога, не надо тасовать прецеденты. Япония. Либерально-демократическая партия. Власть элиты. Это все о другом. Давайте сначала сделаем такую элиту, как в Японии.

А главное – давайте будем думать не о том, как что-то приобрести, а о том, как не потерять единственно важное. Свое государство. Мы одно совсем недавно потеряли. Чудом удержали другое. И что? Хотим опять поэкспериментировать?