(Какой ценой премьер спас заложников)

Когда Франция упала на колени перед Гитлером, отнюдь не все французы посыпали голову пеплом. Политики рассуждали о балансе сил в Европе, об использовании англо-германских противоречий, боролись за власть в ситуации, где сама эта власть стала фикцией. Население угрюмо молчало, налаживало жизнь, ругало плохое начальство, бездарно организовавшее отпор войскам. А газеты... Французские газеты писали тогда, прославляя мудрость капитулянта Петена: "Он спас Францию".

Чем это кончилось, нам тоже известно.

Кода фашистские войска вошли в Россию и стали приводить к присяге советское население, отнюдь не все ушли в партизаны. Кто- то тоже встал на колени, а кто-то даже потянулся к захватчикам, ибо сила обладает особым скотским обаянием. "Немецкие овчарки"... Это было и на русской земле.

Ох уж эта разделение общества на "людоедов" и "пацифистов"! Ох уж это обмусоливание "мудрости компромиссов"! С помощью компромисса спасли заложников. Но разве при этом никого не погубили, не предали? Разве непонятно, что сейчас начнется в Чечне, да и не только там? А кровь, уже пролитая в Чечне? Это что, пепси-кола? Но если можно так грубо ее попрать, кто завтра в новой, еще более зловещей ситуации, будет умирать за что бы то ни было? Может быть, на это и делалась ставка теми, кто разыграл Буденновск таким позорным, петеновским способом? Может быть, отпадение от государства тех, кто еще готов был его защищать с оружием в руках, и есть главный и планируемый результат буденновской акции?

Коллапс СССР и крах подлинно имперской (то есть сверхнациональной, идеологической) идентичности привел к чудовищным последствиям, не осознаваемым до конца ни политиками, ни обществом в целом. Государство оказалось сломано. Суверенные клочки его, получив все атрибуты государственности, не стали государствами по существу. Прежняя советская, союзная идентичность, сковывавшая этнические безумствования, лопнула, а нормальная национальная сформироваться в условиях всестороннего коллапса просто не смогла. Начался социальный регресс, обращение вспять исторического времени с разложением более или менее современных социальных групп и национальных образований и вытеснением современных форм общественного самосознания формами архаичными, этнократическими, родоплеменными, раннефеодальными.

Такое вторичное упрощение форм общественной жизни не есть просто возвращение вспять. Это еще и глубокая паталогизация возвращенных форм с концентрацией всего нечеловеческого, что в естественных разновидностях этих же форм сковывалось благородством традиций. Теперь же мы имеем гибрид всех пакостей конца XX века с жестокостями и извращениями предшествующих веков.

В этой трагической ситуации, споря о качествах нынешнего режима, дискутируя по вопросам идеологии и обсуждая экономические реформы, мы должны ни на минуту не забывать о том, что в миллиметре от нас — новое варварство, хаос, крах всяческого нормативного бытия.

Там, где есть государство, волки прячутся в тень, там, где побеждают волки, не может быть никаких форм государственности. Государственность испаряется, выветривается, и ее место занимает расчеловеченный человек — самое опасное и жестокое порождение природы, квинтэссенция зла. Религии мира называли этого поправшего свою сущность античеловека "посланцем ада".

Так неужто неясно, кто навестил Буденновск? Какая же еще мера абсолютности зла нужна для того, чтобы явление политического "инферно" вызвало глубинное, экзистенциальное отвращение и отторжение? Чтобы было сказано прямо, грубо, без обиняков: с этим мы не смиримся, этому не уступим, с этим будет идти смертный бой, а не челночная дипломатия?

Да, тревожит душу страдание ни в чем неповинных заложников, раздавленных "гостями из ада". И понятно отчаянное "не стреляйте" их родных и близких. Столь же понятно и горе солдатских матерей, отстаивающих своих детей от гибели в непопулярных и бездарных войнах, чья бессмысленность и бездарность шумно и броско рекламируется нашими бойкими СМИ.

Нельзя понять гнусной рабской гримасы заискивания: "Они нас шоколадом кормили". Нельзя простить сознательного заигрывания с прущим тебе навстречу "инферно". Правда солдатских матерей и правда "живых ограждений" — это еще не вся правда. И, скажем прямо, если такой тип поведения станет всеобщим, народ погибнет, страна обрушится, государства не будет, а в его отсутствие прольется кровь миллионов и миллионов.

Общество оказалось не готово принять страшный вызов новой реальности. Можно много говорить о том, как плох режим и как бездарно действуют разложенные силовые структуры. Но настало уже время сказать ту правду, от которой прячется страна, тяготеющая к миру, спокойствию, расслабленному существованию, поддерживаемому распродажей того, что был создано в другую эпоху и в другом общественном климате. А правда эта состоит в том, что мир кончился. И либо начнется война, либо рабство. Вот это надо сказать, и в рамках этого выяснять отношения и с президентом, и с силовиками, и с премьером, и с Басаевым, и с Западом.

Пока же — заискивание перед волками и борьба за власть. Мы видели это и в лихорадке депутатских стяжательств, и в суетливой деловитости премьера, вдруг осознавшего, что с помощью "гуманизма" и на волне истерик, корысти и паникерства ему вдруг могут попасть в руки все главные политические козыри.

Проведенная в Буденновске террористическая акция — беспрецедентна. Строго говоря, речь идет не о терроризме, а о герилье — особой партизанской войне, в которой ставка делается на неготовность терроризируемого субъекта сносить тяготы, сопряженные с существованием в условиях террористической войны. Войны, ведущейся с предельной жестокостью против относительно модернизированного, скажем так, населения, готового на огромные компромиссы. Впервые в истории терроризм выбрал объектом больницу с родильным отделением. Впервые в истории под нажимом террористов одна из крупнейших держав мира пошла на геополитические уступки. Подчеркну, она пошла на них не после серии подавляемых терактов, проводя сложные политические кампании и сохраняя лицо. Она уступила первому нажиму, отреагировав на него самым позорным образом. Сохранены жизни людей? Какой ценой? Об этом ни слова! Так скажем правду: ценой жизни других людей.

Такова логика капитулянтства там, где идет война на выживание. Капитулировал? Капитулируй еще! Не хочешь? Получай еще пару Буденновсков! Хочешь? Тогда еще и еще раз становись на колени. И в итоге уходи в небытие, переставай жить, становись рабом, падалью, прахом у ног того, кто сумел продиктовать свою волю.

Смешны и позорны в этой ситуации разговоры о том, что войска-де, мол, довели Басаева до этих отчаянных действий. Эти разговоры лживы и бессмысленны, поскольку есть сотни свидетельств тому, что еще до всякого ввода войск Москве и России угрожали страшной карой за все их исторические прегрешения. И эти угрозы шли не от частных лиц, а от лидеров республики, входящей в состав России.

Адекватной реакции России не было. Более того: возникший нарыв старательно лелеяли многие российские политические силы, снимая с него дивиденды борьбы "против империи", за личную власть, за участие в прибылях чеченской свободно-криминальной зоны. Именно эти преступления российских элит привели к тупиковой необходимости войны в Чечне. Но даже эта, необходимая, война велась также неадекватно и варварски, с противоречивыми командами из конкурирующих элитных групп и спецслужб, увеличивающими количество жертв с обеих сторон и радикализующими отпор.

Мы понимаем, что "кому война, а кому и мать родна", кому национальный позор, а кому и возможность побороться за перестановки кадров в силовых структурах, включая вожделенное ФСБ. Нам уже ясно, как будет использоваться "буденновщина" противниками выборов. Как будут через "буденновские радения" вестись предвыборные кампании.

Ясно и то, как самые дальнозоркие через серию "Буденновсков" рассчитывают "нагреть процесс" и выковать некую новую "национальную идентичность". Сталь же ясно, что место такого искусственного и чуждого имперской традиции выковывания займет локальное, сугубо местное оборонное сознание, порождающее еще более губительную сегментацию остатков страны.

Все это ясно. И то, что это потонет в грязи политиканства, тоже не вызывает сомнений. Неясно только одно. Сколько катастроф должно пронестись над несчастной страной для того, чтобы политические твари были сметены дочиста и появились те, для кого "гонцы из ада" не предлог для интриги, а то, с чем надо бороться так, как борются в последней битве, где ставка — жизнь или смерть всего, тобою любимого.