Часть 1. Рим и мы

С легкой руки Глеба Павловского у нас стали модными всякого рода римские аналогии. Вообще-то я к моде отношусь плохо. Но в данном случае тот самый "даймон", который рекомендовал одному греческому философу слушаться духа музыки, рекомендует мне пойти на поводу у указанной моды на аналогии с античностью. Римской почему-то по преимуществу. К чему бы это, спрашиваю? И "даймон" отвечает: "Видимо, к дождю. И возможно, далеко не бескровному."

Но я так далеко в следовании этому самому "даймону" идти не хочу. Я прислушаюсь только к его совету не чураться моды на римские аналогии. И введу в связи с этим еще один "файл-аналог": ПРОСКРИПЦИИ.

Проскрипции – буквально, письменное обнародование в Древнем Риме. Задействовались в основном в рамках диктатуры некоего Суллы, особо баловавшегося этими проскрипциями в 87-79 гг. до н.э. В первом приближении – списки лиц, объявленных вне закона. Но главное: имущество включенных в проскрипции – оно конфисковывалось. В этом смысле проскрипции использовались в политической борьбе, для сведения счетов, а также как средство обогащения. На последнее прошу обратить сейчас особое внимание.

Можно сказать – что нам эти дела давно минувших дней, преданья старины глубокой? Что нам эти войны Суллы и Мария? Отмечу в этой связи, что проскрипции использовались и в последующем (при Наполеоне Бонапарте, например). И вновь – как для расправ с противником, так и для обогащения.

А теперь сразу же покаюсь перед читателем. Изумление мое, вызванное интересом Глеба Павловского к римским аналогиям, — это театрализованный прием и не более. Фигура в риторских композициях, если пользоваться все теми же аналогиями далее. Наблюдая за происходящим, я пытаюсь в действующих лицах нашей отечественной сцены как минимум видеть не зло и добро, а более или менее профессиональных людей с теми или иными намерениями. Глеб Павловский – один из самых профессиональных. Что же касается намерений. Видит бог, не их осмысление побуждает меня взяться за перо в нынешней ситуации.

А потому я сразу зафиксирую главное – моду на римские аналогии применительно к нашей постсоветской современности ввел вовсе не Глеб Павловский, а Збигнев Бжезинский. В своей известной книге "Великая шахматная доска". Книга вышла очень вовремя. То есть после той глупости и мерзости, которую США устроили на Балканах. И, как говорил один классик политической мысли: "Это очень полезная книга". В том смысле, что маски сброшены, и нет никаких сюсюканий о правах человека и демократических ценностях. А есть американские интересы, Америка как единственная империя (как же перед этим охали об империализме – противно вспомнить, не правда ли?), есть зоны контроля. А главное – американские легионы. Легионы, легионы, не иначе – навязчиво и через всю книгу.

А там, где легионы, там и все остальное. Нероны всякие. Суллы, Марии. И проскрипции. Так-то вот.

Часть 2. Мы и заговор

Для псевдо-либерального остолопа, считающего, что в мире вообще нет субъектов, обладающих долговременными целями и ресурсами для их проведения в жизнь – все равно, что конспирология, что параполитика, что просто прикладная теория элит. Мол, и то, и другое, и третье – все равно "заговор". Так, для какой-нибудь упертой и закомплексованной блюстительницы нравственности – все равно, что Анна Каренина, что девки, выстраивающиеся вокруг Садового кольца. Мол, и то, и другое – блуд. На самом деле (и я это многократно подчеркивал) конспирология в России существует для того, чтобы спрофанировать и параполитику, и теорию элит как таковую.

Поскольку непростота нынешнего процесса слишком уж очевидна, и удерживать всех в рамках псевдо-либерального остолопства (этого законодателя моды конца 80-х годов) уже невозможно, то надо направить общество и элиту по ложному следу. А как это сделать? Какое направление наиболее привлекательное для нашего менталитета? Максималистское, во-первых, и во-вторых, не апеллирующее к постоянному кропотливому труду, к скрупулезно накапливаемым объективным знаниям, к иностранной литературе, требующей уж как минимум знания языков.

Если общество нельзя сдержать, его надо ускоренно двинуть не туда, подтолкнуть в ненужном направлении. Соблазнительным направлением всегда является линия наименьшего сопротивления. Так и рождается российская конспирология в качестве "параполитики для бедных", в качестве "теории элит на завалинке".

Реальный процесс, в котором субъектность прорисовывается с каждым месяцем все сильнее, при этом выводится за скобки. Но это же не значит, что процесс не развивается, не переходит из одной фазы в другую! Развивается – и самым злокачественным из всех возможных способов. Развивается – вписывая в это злокачественное развитие крупные российские политические силы, подобно легким щепкам, засасываемым бурным водоворотам. А поскольку параполитику и теорию элит заменяет конспирологическая туфта, густо сдобренная "бытовухой" худшего типа ("Московский комсомолец", обсуждающий связи Путина с "злыми еврейскими силами" – это новое слово, новый писк, видимо, новой моды!), то и сами политические силы не всегда и не в полной мере ощущают, в какой водоворот их втягивает этот самый НЕСУЩИЙ В СЕБЕ СУБЪЕКТНОСТЬ ПРОЦЕСС.

И тут моральный и интеллектуальный долг состоит в том, чтобы очертить территорию, находящуюся между псевдо-либеральным остолопством и "высокодуховными заморочками", и описать, что (может, и незамысловатое вовсе!) происходит-то на этой жизненно важной для страны территории. Какие процессы текут? Кого и как в себя втягивают? И почему подобное втягивание является вовсе не тем, чем оно хочет выступать в сознании весьма влиятельной части нашей замороченной и выморочной элиты (силовой и спецслужбистской, увы, — в том числе).

Если это возвеличивание себя и своей роли в собственных фантазиях, если это воспевание себя, с выдаванием своей "щепкоподобной" втянутости в грязный водоворот за триумфальное плавание в бурных водах суперсвободного суперлинкора, — являются следствием непонимания нашими "мудрецами" качества реальных процессов, то надо сделать все возможное, чтобы это понимание возникло.

Если же все это – просто оправдание национальной измены, то. у Чехова есть рассказ "О вреде табака". Герой рассказа, описывая предыдущие свои творения, говорит, что, мол, "написал ранее рассказ о вреде некоторых насекомых", "дочерям очень понравилось, особенно про клопов". "Я же написал и разорвал, потому что пиши, не пиши, а без персидского порошка все равно не обойтись... У нас дома даже в рояле клопы."

Я к чему процитировал этот любимый мною рассказ? К тому – что в последнем из вышеуказанных случаев, действительно, "пиши, не пиши." Но никогда нельзя прекращать борьбу за каждый микронный сдвиг той границы, которая разделяет непонимание и измену. И наконец, в пространстве между непониманием и изменой находится еще и эмоциональная заданность. Запрограммированность то есть. Управляемость уже не "интеллектуальной непродвинутостью" и не "злыми людьми", а своими эмоциями, образами долженствования, ценностными шкалами и еще бог знает чем.

Если мать, к примеру, задана своей ненавистью к тем или иным врачам и лекарствам, способным спасти ее ребенка – должны ли мы называть ее любящей матерью? Имеется в виду не убежденность, что эти врачи – "убийцы в белых халатах", а эти лекарства – "яд". Тут все понятно. А вот если она понимает, что ненавидимые ею люди знают, как вылечить, а лекарства, которые они дают – вовсе не яд, но.. "гады, они и есть гады, а потому глотай, сынок, другие лекарства!" В этом случае можно говорить о любви? Может, я и не прав, но мне кажется, что в этом случае можно говорить только о любви к себе. О бесконечном потакании своим спазматическим рефлексам, выдаваемым за любовь, о бесконечном самолюбовании – а вовсе не о патриотизме.

Любима в этом случае не Родина, а возможность выступать в качестве того, кто ее любит. Любима, далее, не реальная страна, а некое свое представление о ней. И толку ли, что гибель как бы любимого существа в силу непринятия лекарств повлечет за собой гибель и того, кто отказался их давать? Сознательный отказ от жизни – самоубийство то есть? Рискуя вызвать самые серьезные возражения – настойчиво утверждаю, что это все равно не любовь. Любовь не может и не должна служить Смерти. Ее призвание и ее удел – воспеть, возвеличить и утвердить Жизнь.

И вновь, здесь для меня самое главное – сдвиг той границы, по одну сторону которой экстазы на тему о яде и убийцах в белых халатах, а по другую – "лучше пусть умрет, чем так выживет". Нужно сделать все возможное, чтобы впоследствии у тех, кто расположен на территории по ту и другую сторону этой границы, не было возможности морально мухлевать. В том числе и перед самим собой. Потому что мы действительно вползаем в очень страшный период. И только очень больное общество могло так быстро вытеснить из своего сознания взрывы домов в Москве. Но оттого, что общество так больно, катастрофичность грядущего периода не становится меньше. Наоборот, она стократно усугубляется именно этой болезнью.

Часть 3. Слон в кунсткамере

Сразу начать с высказываний конкретных суждений – это значит не уважать тему и читателя. Но перебарщивать во всем, что касается разного рода "контекстов и герменевтик", тоже не стоит. А потому (оговорив, что кое-что отброшено для компактизации изложения) – проецирую все вышесказанное на ту конкретику, которая и побудила меня начать весь этот непростой разговор. Где, собственно, так видна и так опасна сегодня несостоятельность так называемого "псевдо-либерального остолопства"? Какого слона он не приметил в нашей кунсткамере? И где эта конспирология, так сказать, так пагубно "не канает"? Где это она превращает слона в размытый сгусток "атланто-примордиальных" энергий? Где-где. В одном когда-то поставленном мною рассказе Е.Попова жена спрашивает пьяного мужа: "Где ты был, Васенька?" Далее автор пишет: "И Васька ответил, где." Я так поступить не могу, хотя иногда очень хочется. И потому вынужден на вопрос "где" отвечать – в очень вроде бы для всех понятной теме так называемого "Раша-гейт".

Итак, говорить я буду о "Раша-гейт" и обо всей совокупности политических телодвижений тех или иных сил, рассматриваемых под этим и именно этим углом зрения. Утверждаю же я по отношению к этому "кунсткамерному слону" — следующее.

Первое. Масштаб той бури, которая названа "Раша-гейт", беспрецедентен. Он не знает себе равных в числе информационных бурь всей второй половины ХХ века. Речь идет о тысячах и тысячах информационных импульсов, достаточно системно развертывающихся в пределах некоей очевидной суперкампании. Я не хочу начинать с дешифровки субъекта этой суперкампании. Не хочу еще и потому, что инерция псевдо-либерального остолопства велика. А поскольку в пике его моды я пытался достучаться до общественного сознания с рядом не слишком замысловатых проблем, имеющих отношение к параполитике и теории элит, — то остаточные рефлексы на мои дешифровки субъектности в плане "вновь он о заговоре" все же возможны. А я не хочу упиваться своей правотой и чужим остолопством. Я хочу сделать так, чтобы остолопства стало чуточку меньше. И потому использую чуть ниже определенные технологические приемы. Сейчас же буду говорить не о дешифровке субъектности, а о выявлении корреляций.

В случае, когда можно обработать несколько тысяч импульсов – уж коррелятивные-то функции просто грех не построить. Тем более, что сами по себе эти функции ничего не означают. И совсем уж ни к каким заговорам не адресуют. Но не отметить синхронизированного зачина в проводимой суперкампании, ведомого одновременно "Нью-Йорк таймс" и агентством "Синьхуа" – тоже было бы. в каком-то смысле, право, просто грешно.

Второе. Никаких по-настоящему крупных сенсационных открытий, способных породить "Раша-гейт" как органическое явление, живую и непосредственную реакцию общественного организма Запада на некие вдруг открывшиеся суперзлодеяния российского капитала – не имеется. Все, что запустило этот процесс (пресловутый "Бэнк оф Нью-Йорк" и злосчастные особы женского пола, с ним связанные), никак не тянет на такую естественную реакцию. Может быть, где-то существует российская супермафия. Я лично — считаю, что при имевшем место процессе шанс на ее отсутствие почти нулевой. Но об этом никто не говорит. Говорят, что Волга впадает в Каспийское море. Это как у Доренко. В сущности, что он нам рассказал? Он рассказал, что Примаков – старый человек, а Лужков – мэр Москвы. Но это как-то так сочно рассказал, с такой сенсационной подачей, что кое-кто этим впечатлился.

Так вот, по отношению к "Раша-гейт" Доренко – это высший класс политической инновации. "Раша-гейт" просто толчет воду в ступе. Но с какой силой! Какой истовостью! А чё это, спрашиваю я, как тот Вася, эта "гейтиха" так старается?

Третье. Утверждаю (и думаю, что среди мало-мальски осведомленных людей это утверждение возражений не вызовет), что "гейтиха" старается не за так. То есть я не утверждаю, что всегда это происходит именно "не за так". Есть события и ситуации (иногда, кстати, вполне тупые и пошлые), которые органическим образом приковывают к себе внимание журналистов. Но в нашем случае – подобное невозможно. Во-первых, потому, что внимание слишком беспрецедентно, а во-вторых, потому, что никакого органического интереса на самом деле нет.

Нет его, этого интереса к России, подобного тому, который был по отношению к СССР 1987 года. Есть вялая усталость, отсутствие публичного спроса на информацию из этой непонятной и неинтересной страны. То ли дело какая-нибудь там принцесса Диана! Итак, спроса нет, а предложение зашкаливает. Это что означает? Это означает, что есть заказ определенного масштаба, есть субъект заказа, обладающий ресурсами на такой заказ (а это ведь не просто деньги! это возможности!) И есть цели у этого субъекта. Цели, оправдывающие введение в оборот всех своих совокупных возможностей.

Четвертое. Я уже говорил о причинах, согласно которым мне не хочется брать быка за рога и сразу начинать самому заниматься дешифровкой этой субъектности. И я уже обещал, что применю другой технологический прием для достижения своей цели. Прием, кстати, вполне незамысловатый – цитирование авторитета. Без всякой иронии скажу, что Сергея Караганова считаю одним из лучших авторитетов страны во всем, что касается западного истеблишмента и проводимой им линии. Караганов – человек вполне конкретный, сухой, сознательно эксплицирующий рациональность и прагматизм своих оценок и суждений. Что же он говорит? Здесь, видит бог, не жалко места для буквального развернутого цитирования.

Киселев: В чем состоят конкретные проявления западного недовольства происходящим в Чечне и чем они объясняются?

Караганов: Частично тем, о чем говорил Г.Сатаров. Действия России в регионе для кого-то неприятны в связи с какими-то долгосрочными планами. Это регион нефти, это регион, с которым связаны стратегические решения по нефтепроводу и т.д. Видимо, есть какие-то интересы, в связи с которыми реальный контроль России над этим регионом кому-то невыгоден. Частично – еще и тем, что они боятся, что мы повторим сценарий 1995-1996 годов.

(Дальше Караганов начинает говорить главное.)

Караганов: Но жесткая реакция на действия Москвы, я думаю, связана не только с опасением того, что Россия установит жесткий контроль над регионом. Думаю, что эта реакция связана с общей жесткой оценкой кремлевской власти. Мы видим этот вал разоблачений, этот вал издевательских и жестких публикаций, которые катятся сейчас по страницам прессы. Нынешнюю власть списали. Считается, что де-факто мы управляемся клептократией, воровской властью. Естественно, это во многом неверно. Но тем не менее такое мнение существует. И в чем-то оно правильно. Так вот, с этой властью не хотят иметь ничего общего, поэтому любые действия Москвы осуждаются. И от любых действий Москвы стараются отгородиться на всякий случай.

Киселев: Что, действительно настолько серьезно в мире стоит вопрос об отношении к России и к власти в России?

Караганов: Можно с полной уверенностью утверждать, что кремлевский режим списали. Та волна разоблачений или даже псевдоразоблачений, которые идут. Не все разоблачения, которые публикуются, видимо, правильные, но волна-то огромная. Эти разоблачения свидетельствуют об одном. Конечно, могли журналисты что-то найти, что-то могли поставить из Москвы, но главное в другом: спецслужбы и государственные учреждения ряда западных стран, в том числе США, дали отмашку.

Киселев: Отмашку на что?

Караганов: На разоблачение. Им надоел этот режим. Они хотят как можно дальше от него отгородиться. Ведь есть уже и внешние признаки. Не возобновляется работа комиссии, которую мы привыкли называть "Комиссия Гор-Черномырдин". Фактически мы получили полуофициальный отказ. Это разрыв существующих договоренностей. И демократы, правящие в США, и республиканцы пытаются отгородиться от нынешнего режима, одновременно забрасывая сюда данные о том, что если режим будет сменен, если власть будет приличная – они готовы возобновить сотрудничество.

Все признаю в этой констатации Сергея Караганова, кроме последней фразы о том, что вот если, мол, власть станет приличной, то сотрудничество. Приличная власть для римских легионов – это проконсульство. Неприличен же любой выход за рамки проконсульства. Сергей Караганов это знает не хуже, а лучше меня. Но и я тоже – не одними корреляционными рядами открытых информационных файлов "питаюсь". Так что же — убаюкиваем себя? Что, пытаемся их гаубицы использовать для стрельбы по нашим политическим воробьям тем или иным выгодным или невыгодным образом? Простите, поздно пить боржом, когда отваливаются почки. Данную мысль я разверну чуть ниже. Увязав ее с теми амбициями ряда наших элитных спецслужбистов и силовиков, о которых говорил выше. Пока же я обращу внимание на основной карагановский текст.

Вы представьте себе такой текст десять лет назад! Спецслужбы ряда западных стран, включая США, согласованно дали отмашку и ведут компрометационную кампанию. Против кого? Против главы государства, который в конце концов, ну согласитесь же с очевидным, имеет право задействовать те "кухонные кабинеты" и близкие к нему группы, которые ему хочется. Причем тут, между прочим, семья? А Нэнси Рейган с ее астрологами – это не семья? Вы спросите, что по этому поводу считает Боб Вудворт! Что, даже ближайшие к Рейгану люди не проклинали это особое влияние жены и астрологов? Разве это влияние не опрокидывало массу фигур на шахматной доске внутренней и международной политики США? И что? Это дает право на разыгрывание системной многовекторной кампании с задействованием для этого развертывания – каких возможностей? Каких связей?

Это очень и очень непростой вопрос! Ибо если удастся доказать, что запущена КАМПАНИЯ (и кампания такого типа, как это описывает Караганов), то вместе с мифом об американской особой приверженности правам человека и всему прочему (а книга Бжезинского не оставляет от этого мифа камня на камне – мол, римские легионы, и все тут!) нам придется отказываться и от мифа о свободной печати Запада.

Но это — основополагающий миф! И удар по нему уже нанесли события в Югославии. В конце статьи я еще вернусь к данной теме. А здесь лишь зафиксируем очевидное для всех, кто смотрел тогда западные передачи и бывал на Западе в этот позорный период. В 500 метрах от итальянских телецентров шли демонстрации протеста против бомбардировок – но демонстрации не показывали. Телекамеры, как по мановению волшебной палочки, были развернуты в другую сторону. Что это за палочка? Что это за палочка, спрашиваю еще раз, если кандидат в президенты США от республиканской партии не мог получить в тот момент экран для свободного высказывания, если такая же несвобода (откуда и как транслируемая?!!) сковала членов британского парламента? Но ведь то же самое происходило по всей Европе!

Хотим мы или нет, но нам придется признать – в этот период был задействован некий закрытый план, существовавший на случай войны между НАТО и СССР. План предусматривал ограничение свободы печати и свободы представительной власти на территории всех стран НАТО. В пределе задействование такого плана в ходе балканской авантюры означало ничто иное, как более аккуратный и несравненно более удачный вариант того самого ГКЧП в масштабах всего Запада в целом.

И кто-то будет утверждать, что такое было провернуто ради торжества прав албанцев в Косово? Не надо смешить серьезных людей. Количество стянутой военной техники было таково, что весь балканский театр военных действий был мал, и брызги от этого театра летели по всей южноевропейской окружности. И это еще не вечер!

Часть 4. Проскрипции конца ХХ века

И что же? Описанный механизм задействован сейчас для организации вала публикаций объемом уже чуть ли не в десять тысяч единиц. При отсутствии органического интереса к теме – кто этим занимается? Международные пиаровские агентства, нанятые Лужковым, Примаковым и другими? Ой-ой! Не надо сказок для детей дошкольного возраста! Пиаровское агентство может продвинуть три-четыре публикации за полгода, да еще с оглядкой, с оговоркой на необходимость взвешенной позиции. Так организовать вал публикаций может только встроенная в западную прессу Система – контрольная и очень редко используемая распайка западных спецслужб, развернутая внутри так называемой свободной печати.

В случае войны с Югославией такая активизация Системы еще имела легитимацию. Ну, в конце концов шла война! Здесь легитимация нормативного типа исключена. Ее место занимает отмашка, что в свою очередь означает, что Система начинает действовать во все большей степени автономно от нормативных политических решений. Что в чистом виде и означает перехват параполитикой у политики основополагающих прерогатив последней. Читайте по этому поводу всю литературу 70-80-х годов, изданную на Западе весьма респектабельными профессорами, сохранявшими еще тогда ответственную обеспокоенность разного рода "Пи-2", "Пи-3" и разнокалиберными стратегиями напряженности.

Где эта обеспокоенность сейчас? В Израиле периодически происходят теракты, взрывы. Какой-нибудь "отморозок" хоть раз попробовал в газете заявить о том, что, например, такой-то израильский премьер-министр или такая-то партия использовали эти взрывы для изменения результатов голосования – то есть взрывали сами? Вы вообще-то можете себе представить, что произошло бы в этот момент в стране? Какого масштаба были бы политические и общественные реакции, и что произошло бы с "отморозком", если бы он не мог представить неопровержимых доказательств справедливости своего утверждения?

В России, увы, больное общество, больная элита, больной политический климат. И потому мы можем жить в условиях, когда утверждения делаются и повисают в воздухе. Когда создается особая атмосфера Неопределенности, этот омут для самых разных чертей, которые еще пропишут свои лекарства всем архитекторам этого гнусного омута.

Но есть то, что есть. Все переводят друг на друга стрелки и говорят: "Это наш политический противник взрывал потому-то и потому-то". Но никто не проводит системных аналогий между этими взрывами и событиями в Италии в 70-е годы, взрывами "Италикуса", взрывами на Пляса де ля фонтана. А те взрывы – говорю в этом случае как специалист – СЛИШКОМ ПОХОЖИ НА ТО, ЧТО УЖЕ ПРОИСХОДИТ В МОСКВЕ И МОЖЕТ УСИЛИТЬСЯ В БЛИЖАЙШИЕ МЕСЯЦЫ.

Как к этому ко всему будет относиться. нет, не элита, бог бы с ней, а думающая и ответственная часть нашего общества?

В антизападность всерьез я не верю. Не пара десятков олигархов, а сотни и сотни тысяч слагающих почти весь топ-слой лиц и фигур посвятили себя переводу денег на счета в западные банки. Если туда переведен не миллиард долларов, а десять миллионов – что, их хозяин меньше дорожит возможностью отдыхать в Ницце или построить себе дом в Испании? Не надо сказок!

А значит, будет происходить цепляние за альтернативную западность. И соответственно с этим тиражироваться элитный миф о Системе. Я уже вижу, как он вспухает, этот монстр эпохи второй северокавказской войны. Речь идет примерно о следующем.

Есть Система (не путать с какими-то конкретными организациями).

И есть "отморозки" (в том числе Ельцин, демократы и многие другие).

Система бдит. Она допустила игру "отморозков", которые выпали из гнезда Системы, и она делает так, чтобы эта игра кончилась полным фиаско.

Теперь главное – Система договорилась с Системой Запада (только это и соблазнительно и только ради этого и строится миф).

По договоренности с Западом единая Система зачистит "отморозков". Что и представляет собой действительное содержание "Раша-гейт". Зачищены будут "отморозки" политические и экономические.

После этого Системы начнут согласованную игру (в том числе и в гонку вооружений).

И заживем мы наконец в условиях настоящей стабильности, сдержанной неореставрации и умеренной, глубоко взаимосогласованной – конфронтационной игры.

Я во все это – не просто не верю. Я считаю это невротическим самоубаюкиванием на фоне подлинной новой большой беды, маячащей на горизонте нашего Отечества. Но я рассмотрю этот невротическо-компенсаторный миф как реальную схему для того, чтобы показать, что из него вытекает при серьезном к нему отношении.

Дано:

1. спецслужбы Запада (Система -1),

2. наши спецслужбы (Система-2),

3. некая договоренность,

4. "отморозки" как жертвы договоренности на алтарь стабильности.

И все.

Что при этом упущено? Сознательно загнано в некую тень?

5. Существует западный капитал.

6. Этот капитал прекрасно контролирует свои спецслужбы. Он контролирует их мягко, бережно, он прекрасно оплачивает их работу, работу на себя. В этом он отличается от наших придурков. Право, иначе не назовешь. Но пусть спецслужбы попробуют "вертухнуть" и выйти из-под контроля западного капитала. Немедленно будет включены жесточайшие механизмы.

7. Это что значит? Это значит, что есть связка "западный капитал – западные спецслужбы" (Система-1). И в эту связку пытаются соблазнительным образом интегрировать часть наших спецслужб (Система-2). На каких ролях, под какие цели? Под цели западного капитала и в качестве пристяжных к Системе-1! И все тут!

8. Какова цель западного капитала? Уничтожение российского конкурента. То есть те самые ПРОСКРИПЦИИ. Системой идеологического обеспечения проскрипций является "Раша-гейт". Объем этой идеологической машины беспрецедентен. А значит, беспрецедентен и масштаб проскрипций. Попросту – мы входим из постперестройки в зазеркалье. На этапе постперестройки пчелы нашего весьма и весьма грязного капитала собирали мед на западных счетах. Почему-то им казалось, что они его и будут есть. Хотя, естественно, так не бывает. Теперь собранный мед надо вынуть из улья – и кушать. Но не какой-то там Системе-2! Кушать будет высокая западная элита. Произойдет ли это под аккомпанемент очередного дефолта? Будет ли это сопровождаться секвестром русской собственности за рубежом? Станет ли это рассматриваться как механизм возвращения русских украденных долгов?

В любом случае – это финиш (конечно же, промежуточный) в той игре, которая началась в конце 80-х годов и знаменует собой Великое Ограбление России. Эта игра вдруг стала ханжески осуждаться Западом. Простите – либо надо признать, что западная элита целиком и полностью состоит из кретинов, либо – что "прекрасно ведали, что творили", были подельниками по всему этому. И теперь хотят подвести нужную черту нужным образом, устранив свидетелей (убийство Сафры – это только первая ласточка).

И что же? Как мы будем к этому относиться? Мы будем аплодировать ФБР, которое хочет "зачистить" ненавидимых олигархов? В чем здесь политический рационализм и возможен ли он вообще?

Единственная возможность рациональной конструкции в этих условиях, конструкции, которая действительно отвечала бы стратегическим интересам, а не базировалась на разного рода филиях и фобиях – это возвращение русского капитала в Россию и создание такого государства, которое, грубо говоря, было бы для этого капитала "последней и единственной крышей". Это нельзя сделать без по-настоящему сильной армии. А по-настоящему сильную армию нельзя сделать без образования и науки. И т.д, и т.п. А потому (на этом же языке, увы, приходится говорить): "Ребята, вы отстегните!" И не на филантропию, она не нужна, а вы на нее не способны – а на защиту самих себя.

Скажут: "Дураков нет, вернем деньги – тут отберут". Согласен. Отберут. Если вы ничего убедительного не построите. Потому только тип построенной государственности, ее системная архитектура может быть гарантией от того, что отберут. Никакие другие гарантии, естественно, не работают.

Заявляю ответственно и со знанием дела: либо выход наподобие того, который я сейчас описал – либо проскрипции. Но проскрипции системные и окончательные, проскрипции, не знающие разницы между Березовским и Гусинским, Потаниным и Ходорковским, Дерипаской и Львом Черным. Рим есть? Есть! Легионы топают к нашим границам? Топают! Глашатаи орут про русскую мафию? Орут во все горло! Это к чему? К какому дождю? К проскрипциям, ребята, к проскрипциям!

Часть 5. Рим и другие

Вот на что я здесь хочу обратить внимание. В Европе как бы самые левые правительства за все последние десятилетия. Солана, бомбивший Югославию и участвовавший в запуске описанных механизмов – в молодости был левее компартии (подпольная Соцпартия Испании). В Америке у власти – отказник вьетнамской войны. А задействуются – механизмы, отлаженные на случай конфронтации СССР с США. Это первое.

Второе. Каков результат каждой очередной зажигаемой точки в дуге напряженности, этом фирменном люде господина Бжезинского и других? Создание нового исламского государства! Под этот аккомпанемент и с этой машиной ислам движется в Европу. Это, что называется, клинический факт. Дешифрировать его можно по-разному. Можно сказать, что неолиберальная Европа и неолиберальный режим в целом просто не могут сдержать ислам. А можно сказать, что они этого не хотят. И что имеют место достаточно глубокие сговоры. Одно только я знаю точно. Если эти сговоры существуют (а похоже на то, что это действительно так), то поставленная проблема – не только проблема России! И это будет вскоре осознано вопреки всем существующим отторжениям и предрассудкам. Жизнь научит.

Третье. Если первые два утверждения справедливы, то что из них вытекает? Только одно – что СССР был последним тормозом на пути указанного проникновения, а Афганистан – последней попыткой включить сей тормоз. И как же там насчет выводов?

Четвертое. Что такое тогда Чечня образца 1999 года? Делаем ли мы все же хоть какие-то выводы?

Пятое. В контексте всего вышесказанного – что такое фигура премьера В.Путина? Как выстраиваются здесь отношения по линии противоречий "отморозки — Система-2"? Где окажется молодой решительный человек, сделавший себя заложником, мягко говоря, весьма продвинутых действий? Я не считаю, что здесь все предопределено. Но с Путиным в истории России связано гораздо больше рисков и возможностей, нежели с его предшественниками. И Я СЧИТАЮ, ЧТО ВСЕМ НАДО ИСХОДИТЬ ИЗ ЭТОГО И ТОЛЬКО ИЗ ЭТОГО.

Шестое. В этот формат понимания – как будет вписывать себя коммунистическая и некоммунистическая оппозиция? Некоммунистическая в особенности. Я никогда не демонизировал ни Лужкова, ни Примакова. Все, что творится вокруг этих фигур, считаю мелким и мелочным. Но есть и крупные вопросы. Видит бог, они есть, и они требуют к себе серьезного отношения.

Седьмое. Неужели кто-то считает, что проскрипциям важно – кто "человек Лужкова", а кто "человек Кремля"? Говорил уже и повторю еще раз: ребята, это просто смешно.