Армии стран Юго-Восточной Азии "как по команде" стали увеличивать расходы на оборону или модернизировать вооружение. Каждая из них мотивирует это некими межгосударственными угрозами, но в целом процесс, похоже, носит общерегиональный характер.

Лондонский институт стратегических исследований в своем годичном докладе приводит факты, подтверждающие эту тенденцию. Австралия принимает на вооружение новые подводные лодки и повышает боеспособность своих многоцелевых самолетов, в связи с тем, что нападение на нее (интересно, чье?) может произойти (внимание!) в крайне короткие сроки и с помощью новейших видов вооружения. США продают Индонезии 28 истребителей F-16, а Китай приобретает и последние модели многоцелевых истребителей у России, и, якобы, даже авианосец у Украины. Сразу несколько стран ЮВА готовы финансировать производство уже вошедшего в легенду российского боевого вертолета "Черная акула".

Однако, вывод Лондонского института странным образом противоречит приведенным фактам: повышение уровня военных расходов нельзя расценивать как гонку вооружений, создающую угрозу региональной стабильности. А что же это? Приобретение многомиллиардных елочных бронированных игрушек к Новому году? Нет, процесс пошел и в АТР! Гонка напряженности идет полным ходом, отражая вполне реальную нестабильность, оседлавшую еще недавно вполне благополучный Юго-Восток.

Обостряются отношения двух Китаев — островного и материкового. В конце ноября КНР провела учения в Тайваньском проливе с отработкой высадки десанта, которыми руководил лично китайский лидер Цзян Цзэминь. Разработан сценарий вооруженной агрессии против Тайваня, предполагающий захват близлежащих островов и блокаду Тайваня, пока он не перейдет "к переговорам по объединению" на выгодных для Китая условиях. Китай очевидно не допустит расширения дипломатической независимости Тайваня.

Нарастает напряженность конфликта между двумя Кореями, причем США, поддерживающие Сеул дипломатически и вооружением, выдвинули идею создания вокруг КНДР общеазиатской системы противоракетной обороны под названием "Организация по безопасности и сотрудничеству в Северо-Восточной Азии". Северная Корея остро отреагировала на эту попытку, заявив, что в случае войны ее армия направит главный удар против американского военного персонала. Экономические затруднения КНДР и неопределенность в расстановке политических сил (конфликт Ким Чен Ира со старым руководством военного ведомства) не исключают возможности войны как средства восстановления внутриполитической стабильности.

Япония в новой военной доктрине заявила об угрозе со стороны России, КНДР и Китая, причем именно в этой последовательности. Доктрина предусматривает некоторое сокращение численности сухопутных сил, что с лихвой компенсируется новым качеством боеготовности армии и масштабными действиями по ее модернизации. Кстати, военный бюджет страны является одним из самых крупных в мире. Конечно, Япония тратит большие суммы на содержание американских военных баз, но все-таки наличие такого бюджета предполагает некие неназванные затраты. Интересно, какие именно?

Азиатско-Тихоокеанский регион представляет сейчас поле сложных взаимо- и контрдействий сил и интересов западных стран (США, Германии, Англии и Франции) и лидеров региона — Китая и Японии. Запад, ставящий перед собой задачу остановить конструирование китайского и японского мегасубъектов (и не потерять богатейшие азиатские рынки), пытается выстроить противовес Китаю в виде консолидированного объединения исламских государств ЮВА — Индонезии, Малайзии, возможно, Пакистана. Одновременно, с участием Вьетнама, который с помощью США приняли в АСЕАН, моделируется другой внутрирегиональный полюс, представляющий с учетом относительно недавней вьетнамо-китайской войны, по замыслу американцев, контругрозу Китаю.

Однако трудно сказать, насколько проамериканским стал Вьетнам, памятуя о еще более кровопролитной американо-вьетнамской войне. В этом регионе США наталкиваются на изощренную контригру, учить которой, например, китайских политиков с трехтысячелетним опытом дипломатии не нужно. По всей видимости, именно в рамках этой игры Китай использует и угрозы в адрес Тайваня, и бряцание оружием. Собственно вооруженный конфликт может произойти только в том случае, если соединенные усилия китайской дипломатии и мощное внутритайваньское прокитайское лобби не смогут удержать остров в орбите влияния Китая.

Не менее сложную игру и не менее сложный выбор делает сейчас и Япония. В качестве регионального лидера она конкурирует с Китаем и потому объявляет его одним из очагов угрозы, но в качестве мирового финансового лидера Япония жестко сталкивается с США, и тут она демонстрирует некоторый игровой конфликт, связанный с американскими военными базами на Окинаве.

О взаимном сращивании и переплетении элит двух корейских государств нам уже приходилось писать, так что и тут следует внимательно прислушиваться к интонации их взаимных обвинений: не напоминает ли это игру двух хитрецов, угрожающих один другому для того, чтобы потом поделиться выручкой, полученной от богатых, но простоватых янки.

И все же полностью исключать возможность перехода политических игр в открытые военные конфликты нельзя. Накопленное оружие имеет свою собственную инерцию, требующую его применения. Как события в регионе могут отразиться на России? Россия должна задуматься над перспективами долгосрочных союзов и, одновременно, оценить существование зон собственной уязвимости. Япония в своей военной доктрине на первое место ставит российскую угрозу потому, что союз России и Китая для нее предельно опасен. Уязвимые зоны России — на Дальнем Востоке и в Казахстане, входящих в сферу китайских и японских интересов. Тем не менее, АТР является для России выходом на рынки вооружений и высоких технологий. Сумеет ли Россия сыграть на этом клубящемся туманном поле, где почти не видны игроки, а удары пока что, ей, увы, приходится в основном лишь отбивать, да и то по большей части вслепую?