На торжествах по случаю 50-летия ООН президент Узбекистана И.Каримов озвучил свою концепцию среднеазиатской и всемирной безопасности. Ее стержнем является идея двухуровневой системы безопасности, в которой на нижнем уровне — гарантии безопасности того или иного региона, а на высшем уровне — гарантии всемирной безопасности, даваемые гармонизатором межрегиональных противоречий. Таким гармонизатором, очевидно, являются для Каримова США. Сам же он для США — "подходящий" региональный лидер- гармонизатор. США можно понять. Каримов — яркий лидер, Узбекистан — одно из сильнейших государств Средней Азии. Что касается демократии — то об этом Запад, когда надо, умеет забывать. Ценность демократии — вторична. Первичны — интересы.

В недавнем интервью радио "Свобода" под многозначительным названием "Авторитаризм в Узбекистане никогда не станет диктатурой" Каримов оглашает концепцию: "Туркестан — общий дом", где лидером, разумеется, Узбекистан.

Занимая самую сердцевину Центральной Азии, имея богатейшие запасы сырья, высокую земледельческую культуру, мощные предприятия бывшего Средмаша, и, главное, будучи демографическим чемпионом региона, Узбекистан имеет определенные основания для подобных претензий. Добавим, что на территории республики находятся Самарканд, Бухара, Хива, Коканд, Ташкент, древние сакральные центры, позволяющие опираться в лидерских притязаниях на Историю и на Традицию.

Но апелляция к Истории и Традиции всегда чревата конкуренцией. И если в среднеазиатском регионе у Каримова бесспорных конкурентов на роль наследника древнего величия нет, то на более широких просторах такие конкуренты находятся. Это-то и беспокоит больше всего США и Запад в целом. А ну как растечется геополитическая перестройка Центральной Азии за пределы "Туркестана"? А ну как выиграет от всего этого (о, ужас!) Иран? И как не допустить этого? Здесь-то и оказывается спасительной фигура Каримова — светского модернизационного лидера, борющегося с фундаментализмом и способного превратить сообщество бывших республик советской Средней Азии — "Туркестан" — в новую прозападную Турцию, "Турцию- 2". Ради такой цели — можно послать на все четыре стороны демократию, можно очень и очень многое!

И недаром именно в Ташкенте открыто специальное межгосударственное бюро ОБСЕ. Чем же оно специально? Да тем, что вообще не будет исполнять главные функции ОБСЕ — следить за нарушением прав человека и гражданских свобод (видимо, за неимением в Узбекистане таких нарушений), а будет — внимание! — поддерживать действенные связи с правительственными и неофициальными структурами всех пяти государств Центральной Азии. Чем не координационный центр по подготовке "консолидации Туркестана"? Видимо, новый посол США Стэнли Эскудеро знает, в силу каких обстоятельств в "ближайшие три года произойдет расцвет в американо-узбекских отношениях".

В идее туркестанизации через Узбекистан нет ничего нового. Америка и Германия до революции 1917 года, имея в Туркестане серьезные экономические интересы, играли именно узбекскую карту. Достаточно сказать, что крупнейший Русско- Азиатский банк, тесно связанный с американским финансовым капиталом (Вандерлип и Гувер), контролировал деятельность практически всех хлопковых плантаций в Ферганской долине (80% всего экспортного хлопка России).

Политическая модель "суверенного Туркестана" отрабатывалась в 1917 году с американской финансовой и английской военной помощью, когда узбекские феодалы-миллионеры и русские политики-эсеры провозгласили автономию и сформировали правительство в Коканде, торгово-промышленном центре края и оплоте мусульманского духовенства. Наибольшую заинтересованность в отделении Туркестана от России проявляли именно американцы, вплоть до того, что президент Вудро Вильсон на Парижской мирной конференции 1919 года объявил его зоной влияния США.

Но "модернизационная" ставка, сделанная на Узбекистан, имеет свои геополитические издержки. Пореволюционный опыт "строительства" Туркестана показал, что такая конструкция является, мягко говоря, "метастабильной". Получив в данном регионе "Турцию-2", сумеет ли Запад воспрепятствовать ее интеграции с реально существующей "Турцией-1"? И если нет, то что получит в результате подобной интеграции — светское прозападное государство или империю "серых волков"? Какими средствами Запад намерен удерживать в поле Каримова Туркменистан, легко делающийся добычей Ирана, и крайне неблагополучный Таджикистан? Как обеспечит согласие мощного Казахстана войти в "Туркестанский дом" на вторых ролях? Спросил ли, наконец, Запад мнение Китая о подобном устройстве Центральной Азии?

Но и внутри республики Каримову зреет оппозиция, которая в религиозной стране играет важнейшую роль — мусульманское духовенство. Наиболее ярко это выразилось в недавнем случае c имамом Абдували-кори Мирзоевым, бесследно пропавшем, по подозрению его сторонников, в тюрьмах Службы Безопасности Узбекистана. Выходец из Ферганской долины, одного из главных центров ислама, имам после своего исчезновения становится знаменем антикаримовского мусульманского фундаменталистского движения. Перехватывают религиозную карту и политические оппозиционные партии — на этом основании объединил запрещенные Каримовым партии "Эрк" и "Бирлик" в единый "Коодинационный совет оппозиции" бывший вице-президент Шукурулла Мирсаидов.

Концепция Каримова нереалистична даже с учетом только западных интересов. А он подыгрывает волне западной русофобии и мечет громы и молнии против "русской идеи". Однако именно в этой идее, в ней и только в ней, залог стабильности "туркестанского региона". Выбор достаточно узок: либо развертывание неосоветских интеграционных моделей с участием всей Средней Азии, либо пожар в так называемом "Туркестанском доме". Да и только ли в нем?!