Новый президент Франции Жак Ширак — сейчас одна из самых ярких фигур в мировой политике. Придя к власти в качестве лидера неоголлистской партии ОПР, он сразу заявил о себе как о стороннике жесткого курса руководства Францией. Той самой Францией, которую, как считает Ширак, социалисты и их лидер Ф.Миттеран за 14 лет своего правления низвели до положения второстепенной державы. Заявили об этом еще до выборов, Ширак должен был после них сразу же найти коронный политический ход, с помощью которого его неоголлизм не остался бы "развесистой предвыборной клюквой". Легко объявить себя наследником де Голля, но трудно этому, что называется, соответствовать. Ведь среди прочих заслуг де Голля французы особо ценят, конечно же, его глобальные политические решения, поднявшие международный авторитет Франции и вернувшие ей законное место в ряду мировых держав.

Как конкретно реализовать заявку на голлизм в новых условиях?

Нужный ход вскоре был найден. Ведь важнейшим среди достижений де Голля было создание и испытание Францией в 1960 году атомной бомбы. Де Голль считал тогда, что Франция должна противостоять и американскому, и советскому диктату, а французская бомба должна стать гарантом независимости всей послевоенной объединенной Европы. И вот, взрывами на атолле Муруроа Ж.Ширак подтверждает эту линию и получает патент на реальный голлизм.

Понятно, что испытания, вызвавшие такую бурю возмущений в странах южно-тихоокеанского региона, являются не просто ярким символическим жестом нового президента, а принципиальнейшим изменением стратегической доктрины не только Франции, но и ЕС в целом.

Конечно, Ж.Ширак решал этими испытаниями и военно- технические задачи. Но гораздо важнее для Ширака задачи политические. Мы уже говорили о завоевании патента на голлизм в глазах широкой французской общественности. Здесь все оказалось решено как нельзя лучше и в рекордно короткие сроки. Французские газеты полны гордости за ядерную "мускулатуру" страны: наконец-то Франция заявила о себе как о великой державе, а не как об экономическом придатке Германии. Конечно, протестуют экологисты и "зеленые", несколько упал рейтинг президента, но массовых демонстраций и пикетов нет и даже французские коммунисты отмечают, что "нынешнее правительство демонстрирует лучшее понимание народных чаяний".

Однако для такого значительного политика, каким является Ж.Ширак, при всей важности широкой рекламной политической акции, гораздо важнее преуспеть в реальной европолитике. В самом деле, общий конфликт между США и Европой, между Старым и Новым светом сегодня более реален, чем когда бы то ни было. Однако этот конфликт заморожен и реализует себя только на уровне пресловутых "торговых и финансовых войн". Стоит ли сегодня, прямо сейчас размораживать систему накопившихся противоречий? Вот ключевой вопрос для крупного политика, реализующего свои цели на мировом уровне. И Ширак, естественно, задается этим вопросом. Каков же ответ? Ведь предтеча Ширака де Голль в свое время даже вывел Францию из военной организации НАТО, не дав, тем самым, возможности для диктата со стороны США. Будет ли Франция развивать и далее эту линию дистанцирования от США? И если да, то за счет чего и кто станет ее союзником?

Строя новую геополитику для Франции и Европы, Ширак использует все те же ядерные испытания, мотивируя их необходимость двумя угрозами: с Севера и с Юга. К северной он относит страны бывшего Советского Союза, где имеются тысячи единиц атомного оружия, а политическая ситуация крайне нестабильна. Южную угрозу французы ощущают на себе ежечасно в связи с волной терактов исламских экстремистов. Разумно ли, спрашивает Ширак, отказываться от сил ядерного устрашения, если лет через пять-десять ряд исламских государств к югу и юго-востоку от Европы будет располагать ядерным оружием?

Но назвавшись груздем, надо лезть в кузов, назвав угрозы — следует заявить о союзниках. В этой связи Ширак, не раскрывая до конца свои неоголлистские карты, говорит, тем не менее, об оправданности идеи единого европейского стратегического пространства, где в качестве носителя ядерного прикрытия выступает именно Франция. "Парадоксально, но кризисная ситуация, связанная с возобновлением Францией испытаний, войдет в историю как импульс для шага вперед в области европейской обороны" — заявляет он.

Разделяют ли европейские государства эту точку зрения? К.Кинкель, министр иностранных дел Германии, заявил, что "над французским предложением следует поразмышлять". Но вряд ли Германия при ее нынешних амбициях и возможностях, полезет в ядерные объятия Франции. Скорее следует ожидать здесь симметричного ответа с акцентом на паритете. Но тогда сразу же возникает обоснованная тревога Великобритании. Судя по просочившейся информации, результаты первого французского взрыва уже изучаются британскими военными в атомном центре Олдермастон с "самых разных позиций".

Французская инициатива, конечно же, легла на подготовленную почву. Европейское сообщество стремится объединиться в военной области, а деятельность несколько позабытого Западноевропейского союза (ЗЕС) может наполниться новым содержанием. Но каким?

Известно, что новое — это хорошо забытое старое. Однако апеллируя к историческим прецедентам, нужно быть хотя бы мало- мальски корректным. Строго говоря, де-голлевский курс сегодня в принципе невозможен, поскольку нет баланса между СССР и США. То есть того, на чем строилась вся политика "третьей силы", реализуемая Шарлем де Голлем. И говоря о старом, вспоминать сегодня стоит только эпоху пресловутой Антанты.

Но тогда откуда эти вопли об угрозах с Севера? Видимо, Ширак многое перепутал. Возможно, он хочет изобрести нечто неслыханное. Что ж, пусть попробует. Однако гибрид из Антанты и Тройственного союза весьма и весьма двусмысленен. И вскоре Франция задастся вопросом: укрепляет ли ее лидер реальную французскую государственность или же (молодцевато и под аккомпанемент патриотической риторики!) он попросту таскает геостратегические каштаны для своего германского визави?