В России — очередной политический кризис. Новизна конкретной ситуации не может заслонить мучительной повторяемости положений, жестов, фраз участников многоактной драмы. Все это означает, что "стабильность", превращенная черномырдинским блоком в главный козырь предвыборной агитации — кончилась. Если так, то усиленно раздуваемый СМИ двойной триумф премьера не покажется столь уж безусловным. Крайне поверхностным и просто неуместным окажется и ехидничанье по поводу иррациональности хода думского голосования.

Критиковать поведение думцев действительно нетрудно, так как основания для отставки кабинета у различных фракций расходятся до полного взаимоисключения. Но именно такой исход голосования далеко не случаен. Шок Буденновска на миг в концентрированном виде продемонстрировал обществу цену, фактический итог всего ельцинско- черномырдинского курса, его крайнюю противоречивость, тупиковость и — полную исчерпанность. Такая равнодействующая различных идеологий, социальных интересов и политических сил, какой был черномырдинский "правоцентристский" кабинет, оказалась далее невозможна. Это и обязаны были отразить — каждый по-своему — претенденты на власть. Для одних подлежащей немедленному устранению оказалась "великодержавная", "империалистическая" составляющая режима, другие защищали именно державную линию в политике и критиковали правительство за запоздалое и непоследовательное ее проведение, третьи видят корень зла в либерализации и приватизации, в капитализации общества. Такой провал власти, как буденновская трагедия, снял все, что до сих пор удерживало каждую из представленных в Думе сил от заявления исполнительной власти недоверия по основным направлениям ее деятельности. Нарушен определенный баланс социально — политических сил в обществе, который был характерен для "эпохи пятой Думы" и который "партия власти" стремилась оформить в виде пристойной квазидвухпартийной системы с правящим "ядром" и вращающейся вокруг него полузависимой, полуоппозиционной "периферией". Налицо кризис всей октябрьско-декабрьской политической системы. Черномырдинский стабилизационный "правоцентризм" рискованно зависает в воздухе накануне выборов.

Но разве не очевидно уже, что ситуация была с какой-то целью создана самой властью?

Вероятно, предвидя для себя именно такую перспективу в результате событий в Буденновске, исполнительная власть поспешила пойти навстречу событиям, перехватить инициативу и, под угрозой роспуска, вынудить Думу к признанию нынешнего кабинета. Тем самым вся идеология и политика "правоцентризма", опирающаяся на поставленные "враспорку" думские фракции, искусственно удерживается от распада на период до выборов (разумеется, не только парламентских, но и президентских). Если же состоятся досрочные выборы, то полагают, что НДР сейчас готов к ним лучше, чем другие блоки и может надеяться на получение "мандата непосредственно от народа", особенно с мощной рекламой Черномырдина в СМИ.

Пока же премьер подчеркнуто демонстрирует готовность к спокойному диалогу со всеми фракциями Думы. Одновременно ведется усиленная обработка депутатов всеми известными методами. В свою очередь, ряд крупных фракций, взвесив возможные приобретения и потери в результате роспуска, также демонстрирует готовность к соглашению с правительством. И не исключено, что после заседания СБ 28 июня, на котором могут быть произведены кадровые изменения, они признают кабинет "обновленным". Коммунисты, ЯБЛоко и ДПР пока остаются "твердым орешком", что делает перспективу достижения компромисса неопределенной, а подготовку к процедуре импичмента, ведущуюся коммунистами — тактически (да и принципиально) оправданной.

Главная же загвоздка состоит в том, что во имя соглашения в жертву должны быть принесены все силовые министры. На меньшее Дума не пойдет — она и так уже "потеряла лицо". В то же время это означало бы официальное "осуждение войны в Чечне", новые уступки дудаевцам, что сразу же крайне дестабилизирует обстановку в республике. Далее, это решение неизбежно означало бы признание провала твердой линии по отношению к сепаратизму и регионализму в России — со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Наконец, спросим себя прямо — захочет ли Грачев уйти, точнее даже, имеется ли у него такая возможность? Какие действия он способен предпринять в случае отстранения? Дело даже не в нем, а в том, что за ним окажется армия, принесшая огромные жертвы ради сохранения целостности страны и преданная в результате сговора политиков. Нетрудно угадать и дальнейшее развитие событий: чисто силовой централизм, демонстрируемый Ельциным и Грачевым, не встретит достаточной поддержки в нынешнем обществе, и единство страны уже невозможно будет сохранить и самыми жестокими мерами. Кровавый распад. Именно в этом пункте игра премьера с парламентом во имя сохранения "партии власти" выглядит наиболее рискованной и прямо-таки убийственно безответственной и антигосударственной. Если же Ельцин все же не "сдаст" Грачева, что вероятнее, то уладить дело с Думой будет куда труднее.

Роспуск Думы при всех возможных потерях, которые могут понести оппозиционные партии на выборах (личные потери депутатов вообще не заслуживают обсуждения), представляется все же наилучшим исходом в сложившейся ситуации. Проявят ли думские политики готовность рисковать собственным положением во имя спасения несоизмеримо большего?