На фоне более чем богатой событиями внутренной жизни страны (рельсовая война, манифестации студентов, обрушение рынка ценных бумаг и т.д.) событием #1, безусловно, все же является мятеж в Махачкале. Даже рядовой читатель не мог не обратить внимание на участившиеся к весне тревожные сообщения из Дагестана: "похищен такой-то", "покушение на того-то", "обстреляно столько-то пограничников", "заложено столько-то взрывных устройств"...

Специалисты же, отслеживающие процесс в регионе, прямо предупреждали, что эта республика станет следующей после Чечни "горячей точкой". Прежде всего (и в основном) из-за жизненной значимости для Чечни дагестанской территории — в плане экономическом и политическом. Ведь Дагестан — это выход к морю, это возможность сдетонировать процесс на всем Северном Кавказе, осуществить амбициозные планы по созданию Великой Ичкерии. А карта этой Великой Ичкерии еще с дудаевских времен висит на стене почти у каждого полевого командира. Так что Дагестан, вопреки миролюбию и приверженности России абсолютного большинства населяющих его народов, был фактически обречен на попытки "поджога". 

Нападение на военную часть в Буйнакске в конце прошлого года было очевидной "пробой пера" и показало, что в самом Дагестане уже сформирован военно-политический субстрат, способный инициировать этот поджог — ваххабиты. Ваххабизм — радикальное учение в исламе — активно экспортируют в нестабильные исламские регионы прежде всего Саудовская Аравия и Пакистан. Крайний фанатизм и жестокость ваххабитов в полной мере проявились в Таджикистане. С недавних пор отряды дагестанских боевиков проходят подготовку в Чечне в лагерях печально известного ваххабита, иорданца Хаттаба.

Началом "поджога" Дагестана должен был стать прошедший 26 апреля в Чечне Съезд народов Чечни и Дагестана, на котором планировалось обсуждение единого государства Имамата, по образу и подобию когда-то созданного героем Кавказской войны — Шамилем. Хотя приехавшие на съезд дагестанцы не представляли официальных структур республики и ее крупных общественных и национальных движений, тем не менее на нем был учрежден Объединенный конгресс, а Чечня зафиксировала себя в роли инициатора кавказского содружества. По прошествии 20 дней все без исключения заметные партии и объединения Дагестана совместно заявили о жестком неприятии съезда и его решений. В эти же дни начались акции блокирования дорог, соединяющих Дагестан и Чечню: местные жители выражали протест против чинимого чеченцами в приграничных районах "беспредела", и требовали закрыть границу.

18 мая обстрелян погранотряд, 19 мая расстрелян глава администрации Акушинского района К.Курбанов (сторонник нынешней власти), а в Махачкале у дома председателя кабмина С.Амирова обнаружено взрывное устройство. 20-го вечером произошла перестрелка милиции с людьми председателя Союза мусульман России Н.Хачилаева, ставшая прологом к захвату сторонниками братьев Хачилаевых здания Госсовета Дагестана. Напряженный день 21 мая, когда казалось — гражданская война в Дагестане началась, кончился "замирением сторон". Но вряд ли кто обольщается этим замирением: Надир и Магомед Хачилаевы — устойчивые оппоненты нынешней махачкалинской власти. Они олицетворяют сразу две враждебные ей тенденции — воссоединительную общеисламскую (Союз мусульман России) и идею прав нацменьшинств (в данном случае — лакского движения, лидером которого является старший брат М.Хачилаев).

Не забудем, что впереди у дагестанцев еще одно событие, способное все поставить вверх дном — выборы. По Конституции они должны были пройти весной 1996г, но срок пребывания на посту председателя Госсовета М.Магомедова был ввиду сложной обстановки продлен на 2 года. Теперь руководство обуреваемо новой идеей — введением института президентства. Идея эта в дагестанском обществе непопулярна, поскольку снимает даже ту видимость коллегиальности управления, которая заложена в нынешнем Госсовете — "коллективном президенте". Собранный по принципу национального представительства, Госсовет, состоящий из 14 членов, отчасти уравновешивает клановые интересы. Ну, хоты бы, интересы трех доминирующих этнических групп. Разумеется, в Дагестане народностей много больше, и этническая карта отчаянно разыгрывается все последние годы. Что,  понятно, вовсе не трудно на фоне разрухи, безработицы и всесилия мафий.

Одна из предлагаемых форм закрепления "равноправия" — наделение всех народностей Дагестана четко закрепленной территорией. Это, безусловно, наиболее "перспективная" идея, если хотеть "войны всех против всех". Ведь в исторически сложившемся этническом конгломерате границы расселения были изначально размыты, а депортации, переселения и административные переделы еще усложнили ситуацию.

Один из объективных очагов раздора — Хасавюртовский район, где сошлись интересы чеченцев-аккинцев, лакцев и кумыков. Наиболее сложные отношения с Махачкалой у чеченцев-аккинцев, которые утверждают, что их дискриминируют и держат под подозрением на исконно чеченской земле. Кстати о земле: лидеры аккинцев выдвигают тезис о том, что незачем требовать присоединения к Чечне только Хасавюртовского района, поскольку "Дагестан" в переводе с чеченского — "земля предков".

Прошлым летом кумыки, ногайцы и лезгины провели совместный съезд коренных народов, оказавшихся в меньшинстве на своей территории, и потребовали создания автономий. Ногайцы утверждали, что получили от Грозного предложение об автономии, если они перейдут под юрисдикцию Чечни. Еще одна (и едва ли не самая крупная) проблема для дагестанского руководства — лезгины, разделенные границей с Азербайджаном. Вопрос о создании единой Республики Лезгистан ставился еще в 1990г, в эпоху СССР, продолжился массовыми выступлениями лезгин в 1992г и не снят по сию пору. Эта весьма "многообещающая" тема, к тому же выходящая за рамки РФ, требует особого внимания ввиду явного сближения между Грозным и Баку.

Но вернемся к истории с братьями Хачилаевыми, разыгравшейся в центре Махачкалы 21 мая. Кроме очевидной заявки на власть в Дагестане, в ней просматривается еще одна заявка — на власть в планируемом едином исламском государстве. Не исключено, что именно Надиршах Хачилаев видится неким силам как лидер объединенного антироссийского Кавказа. Он обладает определенными преимуществами перед чеченскими "кандидатами" на эту роль. Он не запятнан перед мировым сообществом и соотечественниками кровью войны и террора. Он человек высокостатусный и уже весьма известный в исламском мире. Именно он посредничал в переговорах с террористами в Первомайском, именно в его доме проходило подписание хасавюртовских соглашений... И т.д., и т.п., включая "литинститутское" образование.

Все это выгодно преподнесено нашим центральным ТВ в день "мятежа" и будет долго с восторгом обмусоливаться западной прессой. Приводя лестные самоописания Н.Хачилаева из журнала "Люди", телезрителю "забыли" сообщить, что Надиршах Хачилаев поддерживает тесные связи с крупнейшим исламским экстремистом, суданским лидером Хасаном ат-Тураби, и что именно Хачилаев приглашал в Дагестан и Чечню лидера исламских радикалов США Луиса Фаррахана. 

И еще одна деталь, вряд ли случайная и незначимая. События в Махачкале странным образом совпали с "красноярским триумфом" генерала Лебедя, давно и тесно связанного с братьями Хачилаевыми. И не только акцией хасавюртовского подписания...