Тема номера: Мир после Мюнхена. Куда поворот?

Сергей Кургинян,
президент Международного общественного фонда
"Экспериментальный творческий центр",
политолог:

"Западу нужна сильная и одновременно покорная Россия"

Центр С.Кургиняна – одна из общепризнанных российских "фабрик мысли". Информационно-аналитические разработки его специалистов используются политическими структурами и государственными органами страны. По просьбе нашей редакции его руководитель прокомментировал речь Президента РФ В.В.Путина в Мюнхене.

Это было лучшее выступление Президента

- Сергей Ервандович, как изменилось восприятие России в глазах западного мира в постсоветский период? Какую Россию Запад предпочитает – ельцинскую или путинскую?

- Наша политика либо цепляется за упрощенную схему внутризападного конфликта, либо отрицает конфликт вообще. Все наши беды от этого.

"Ельцинская, путинская Россия"... В 1991 году никто на Западе не предполагал, что Ельцин – это надолго. Предполагалось, что демократы сделают грязную работу и уйдут через 6 месяцев. Вместе с Ельциным. На это рассчитывала одна из американских внутренних партий. Назовем ее – условно – "республиканской". Эта партия делала ставку на национального диктатора. Неважно, какого именно. Скоков, Сосковец, Лебедь... А другая внутренняя партия (упрощенно – "демократическая") делала другие ставки. На Черномырдина... Кое-кто на Лужкова...

В октябре 1992 года ставки на Юрия Скокова еще были велики. Но потом в США победил Клинтон. И Ельцин в обход Скокова поддержал Черномырдина в качестве премьер-министра.

К 1998 году все это "списали". Черномырдина убрали с шахматной доски. Начались переговоры Клинтон—Буш, завершившиеся "сдачей" Гора. На этом фоне началось восхождение Путина. Все понимали, что он закрутит гайки. И соглашались. Но с тремя условиями – никаких шашней с Европой, исламом и Китаем. Война в Чечне создала иллюзию выполнения второго условия. А вот Европа...

Американские неоконсерваторы ненавидят Европу (вот вам и миф о единстве Запада). В отличие от Бжезинского, например. Дружба Путина с Германией, его германские связи (как бы германский элитный бэкграунд) – все это беспокоило неоконсерваторов. А Чечня – радовала. Потом Путин начал смягчать намечавшуюся антиисламскую линию. Возникла дружба с Китаем... А главное – Европа. Хуже всего – Германия.

Американцы, готовые поддержать Россию, хотели другой России. А другие американцы не хотели никакой России. Так началось то, что кончилось (или "начало завершаться") в Мюнхене.

Эпоха Буша вообще кончается. Неоконсервативный проект захлебывается. Возможен триумф демократов в США (хотя, как я считаю, недолгий). А это радикальная смена вех. Для нас – неблагоприятная.

- Что стоит за речью В.Путина в Мюнхене: приглашение Запада к равноправному диалогу или сигнал о готовности отстаивать свои позиции более активными методами?

- С рациональной точки зрения, Путину не надо было ехать в Мюнхен после заявления Гейтса. Пусть бы Иванов и Гейтс выясняли между собой отношения. А Путин с Бушем свысока похлопывали их по плечу. Это было возможно. И для Путина лично – оптимально.

Другой вариант – приехать и начать смягчать назревавший конфликт – был плох с внутриполитической точки зрения. А выбранный вариант – приехать и начать обострять конфликт – был плох с внешнеполитической точки зрения. Но Путин выбрал именно его.

Выступление Путина я считаю лучшим за всю его политическую карьеру. Если я что-то понимаю в текстах, то этот текст не является творением спичрайтеров. Сила Путина для меня в том, что он не "зашлифован" по жизни (ну, скажем так, неэлитен), и так и не приобрел этой зашлифованности.

Меньше всего я хотел бы заниматься апологетикой. Но у Путина прочные корни в детстве – это видно без очков. Он в детстве дрался на улице – а другие шаркали по паркетам. Он в детстве трудно жил – а другие широко пользовались советскими элитными возможностями. Путин этому всему чужой. И у него есть внутренняя тема "я и Россия".

Не берусь описывать детали его внутренней темы. Я в этом не специалист. Тема лишена пафоса. В ней есть самоирония. Но нет цинизма. Того, которым был богат "ельцинизм" (если даже не сам Ельцин – это вопрос сложный, – то многие из его эпохи).

Короче, Путин почувствовал "наезд". И "завелся". Хорошо это или плохо? Я считаю, что хуже было бы, если бы он не завелся. Вопрос не в оценке мюнхенского выступления, а в том, что за этим последует.

Если не последует ничего стратегического и системного (в идеологии, в действии, везде), то ситуация ухудшится. В противном случае возможно даже выздоровление. Хотя оно будет непростым и категорически исключает шараханье из крайности в крайность.

В любом случае, я абсолютно не понимаю, как после такого шага Путин может уйти. Это не значит, что он не может уйти. Но я не понимаю, как он может это сделать, не обрушив всю ситуацию. И зачем тогда было заваривать кашу. Пусть бы преемник разбирался в более очевидной ситуации.

Так что это очень крупный шаг. И его нельзя трактовать "по-мидовски". Если оценивать "по-мидовски", то Путин недопустимо подставился. Но это не значит, что он вправду подставился. Это значит, что рациональные критерии никогда не исчерпывают таких ситуаций.

Еще трогательнее звучат для меня гипераналитические версии. Мол, Путин подыграл демократам, подставил Буша. Никому он не подыгрывал. Он "завелся". И было отчего.

- Не противоречит ли Мюнхенская критика Путина проводимой им абсолютно либеральной внутренней политике? В стране реализуются реформы, призванные интегрировать РФ в западное сообщество, которое по отношению к нам продолжает оставаться не менее конфронтационным, чем это было в советскую эпоху. На что Путин надеется? Что после его критики Запад изменит свою политику по отношению к России?

- Противоречия налицо. Весь курс Путина фундаментально противоречив. Его суть в том, чтобы утвердить некий западнический державный стиль. Некий новый вариант Петра Великого. Окно в Европу, мол, и так далее.

Но такая стратегия не сформировалась. Она распалась на сумму пиар-акций и прагматических (по большей части, толковых) действий. Однако постепенно сумма толковых действий стала чем-то вроде решета, в котором хотят носить воду. Между действиями образовались щели, противоречия. В стране не оказалось достаточно драйва для того, чтобы отстаивать западничество в державном варианте. Державный вариант все больше доставался антизападникам.

Западники проиграли политический язык (а это невосполнимо), проиграли стратегию. Их державная страсть оказалась очень декоративной. У них нет проекта в условиях, когда их любимый Запад приговаривает Россию.

Как поведет себя в этих условиях Путин, пока неясно. Сейчас он как бы не ощущает этого тупика. При том, что данный тупик касается его лично. Как говорят, поживем – увидим.

Три варианта

- Запад обвиняет Россию в использовании энергоносителей в качестве инструмента внешней политики, а шире - давление? А, собственно, почему и нет? Каждый использует то, что у него есть.

- Потому что Запад – а точнее, США – готовятся к большой войне. Не против ислама – против Китая. У них нет выхода. Они не могут допустить, чтобы Китай стал державой #1. Потому что тогда они откатятся не на второе, а на десятое место.

Главным рентабельным средством производства в США является единство авианосцев и печатного станка. Пока есть авианосцы, вовсю работает печатный станок, доллары имеют вес, и весь мир вынужден оплачивать американские проблемы. Но очень скоро Китай будет готов к системному противодействию.

Как скоро? Американцы (конкретно – Пол Вулфовиц и его группы) раньше называли 2017 год. Сейчас называют 2012 год. Китайцы форсируют процесс.

Они не хотят воевать. Вообще китайцы – это достаточно мирные люди. Но они не допустят, чтобы их лишили законного сверхдержавного приза.

Что могут американцы? Развязать ядерную войну? Пока об этом речи нет. Хотя все возможно. Они могут взвинтить нефтяные цены и этим остановить экономических конкурентов – Индию, Китай, Европу. Взвинчивать надо до 300 долларов за баррель и выше. В этом единственный смысл войны в Иране, которую американцы могут начать по сговору с иранскими радикалами (переговорные площадки такого типа существуют с эпохи Хомейни и "операции Иран-контрас").

Отбомбить Иран... Дать Ирану в ответ ударить по странам Залива и танкерам, идущим по Ормузскому проливу... Нефть взлетит в цене... Но тогда надо твердо знать, что будет в России и Средней Азии. Если русские продадут нефть Китаю, и если Китай подчинит себе нефть Средней Азии – тогда антикитайские действия такого рода неэффективны.

Американцы боятся многого. Того, что Россия развалится, и ее нефть угодит в Китай. Того, что китайцы в условиях слишком высоких цен просто оккупируют основные российские нефтяные месторождения. Того, что русские, испугавшись всего этого, начнут "скрыто спонсировать Китай". Отсюда – новая волна агрессии, как мне кажется. А все остальное – пустопорожний треп, скрывающий существо дела.

- Почему Путин одобрил действия "Газпрома" против Белоруссии, ведущие к развалу Союзного государства? Он не хочет Союза?

- Я не до конца понимаю Путина в этом вопросе. Если он (таким образом) хочет убедить Лукашенко войти в РФ, то технология неэффективна. Белоруссию надо покупать за большие деньги. И много еще чего надо сделать, чтобы возник нужный формат. Но только не терзать ее грошовыми претензиями.

Вхождение Белоруссии в НАТО обойдется нам в десятки, а то и сотни миллиардов долларов. Государство – это вообще высокозатратная штука. Говорят, что нам не нужна была Куба. Помните: "Куба – си, мясо – но". Диссидентские штучки! Если мы вели сверхдержавную конкуренцию, то Куба была подарком судьбы. За базы всегда надо платить. Разве американцы не платили Тайваню?

Хочешь иметь геополитические позиции – плати. Главное – сколько и за что. Это решающий вопрос. Лукашенко хочет немного за немногое. А надо дать много за многое. Или катиться в сторону геополитической катастрофы.

- Кто в сегодняшнем мире может рассматриваться Россией в качестве возможных союзников? Пройдена ли точка невозврата в отношениях членов СНГ? Насколько для России утерян Казахстан, укрепляющий свой суверенитет передачей своих недр и ресурсов под контроль ТНК?

- Либо мы входим в НАТО (первый вариант выживания). Либо мы прижимаемся к Китаю, понимая степень рисков быть поглощенными (второй вариант). Либо мы воссоздаем СССР (третий вариант).

Второй вариант, как я считаю, – самый опасный.

Первый долго считался основным. Мне он не нравился. Но причем тут "нравится – не нравится"? А теперь он приказал долго жить.

Тогда остается третий. Он требует страшных усилий. И радикальных изменений всего. Готов ли Путин на это?

- Какие конечные цели преследует Запад в развязанной против России информационной войне, "войне образов"? Дальнейшее расчленение остатков СССР, именно – России? Получение доступа к российским ресурсам с целью выживания "золотого миллиарда"? Или Запад устроила бы суверенная Россия в качестве безотказного сырьевого придатка?

- А кто защищать будет этот "безотказный сырьевой придаток"? Нужна сильная – и одновременно покорная – страна. А это трудно совместимые вещи. И вот тогда возникает соблазн – зайдем-ка сами, пока не зашли китайцы. Этот соблазн олицетворяет для меня господин Гейтс.

Формально – умный план. А на деле – тупой, гибельный, сокрушительный для США. Плод формального американского идиотизма. И полного бессилия соорудить что-то стратегическое в отношениях с Россией.

- Видят ли на Западе, по Вашему мнению, в самом факте существования России некую потенциальную альтернативу цивилизационного развития или эти соображения скорее из области фантазий?

- Для одних Россия – "империя зла". Для других – "младший брат". На самом деле Россия - это альтернативный Запад. Альтернативное христианство... Да и коммунизм – это альтернативный вариант в рамках западного модерна.

Но к такому подходу никто не готов. Ни у них, ни у нас. Это надо суметь развернуть, выстроить. Это и называется – стратегический диалог. Долгая и "интеллектуалоемкая" затея. Но у нас хотят – побыстрей да поближе к любимой теме "зеленых". А в итоге мы можем нарваться на крупные неприятности.

- Если Запад нас, судя в том числе и по его военным приготовлениям, планирует уничтожить, и Путин в Мюнхене выразил косвенную обеспокоенность этим, что нужно делать России для отражения этой вероятной угрозы? Способна ли нынешняя правящая элита, не совпадающая даже в своей риторике (Путин говорит то, чего никогда не скажут Греф, Чубайс, Кудрин и пр.) сформулировать адекватный нынешнему текущему моменту план действий? Короче, что НАМ-то делать?

- Стратегически поворачивать. Признать необходимость такого поворота. И быть одновременно – умными, волевыми и осторожными. Чтобы вход в холодную войну не обернулся такими же разрушениями, как и выход. А это вполне возможно. Поворачивать надо – но с умом. И по-крупному.