Статья бывшего сотрудника ЭТЦ Андрея Новикова "И стал мраком "День", опубликованная в "Московских новостях" и адресованная Александру Проханову, требует расстановки точек над "i" в вопросе, который мне бы не хотелось обсуждать столь поспешно.

Политическая текучка не позволяет собраться с мыслями в той степени, в какой это необходимо для глубокого анализа происходящего. Но что поделаешь? Жизнь диктует свой темп. А случайности оказываются не случайными.

Отвечая Новикову, я не могу не высказаться по существу. Юноша, так и не научившийся отличать слова от мысли, может позволить себе "застолбить тему" с помощью пустой демократической болтологии. Само собой разумеется, заявляя о том, что ему все равно, кто обеспечит стабильность в обществе: ГКЧП, Ельцин или генерал Пауэлл, он тем самым лишает себя права работать в моей организации. Сожалею о потерянном времени. Не в первый раз со мной происходят подобные казусы. И, по-видимому, не в последний. Ибо я считал и считаю своим долгом бороться за каждого мыслящего человека, искренне приверженного демократическим идеалам и разочарованного их неадекватным, мягко говоря, воплощением в нашей российской посткоммунистической действительности. А раз так, то подобные казусы для меня не более чем издержки, связанные "с риском профессии".

Могу сказать более. В статье Новикова меня изумила и разочаровала та пошлость и то обилие общих мест, которые явно не соответствуют интеллекту данной персоны.

Зная Андрея Новикова, не могу не отметить того, что эта неожиданная пошлость во многом граничит с угодливостью. То, что я не заметил этого раньше, — это "прокол в работе". Я должен был понять, что передо мной не разочаровавшийся в демократах искатель истины, а обидевшийся на то, что его не оценили по достоинству, молодой честолюбец, начавший игру со мной и с газетой "День", выторговывая себе место под "демократическим солнцем" ценой предательства. Но предателей не любит никто. Дважды предавший — предаст трижды. Так что мне жаль Андрея. Вот, пожалуй, и все, что можно было бы об этом сказать, если бы не серьезность темы. Но с моей стороны было бы малодушием и политической бестактностью ограничиться ударом по начинающему политологу со средним образованием из Рыбинска.

Отвечая ему, я вынужден буду бросить вызов гораздо более значительным персонам и стоящим за их спинами силам и структурам, непосредственно выходящим на высокий уровень мировой политики.

Но вначале о содержании статьи Новикова.

Автору кажется верхом изящества, столичного "шика" противопоставление "ужасного" государственника-мистика (А.Проханов) "благородному государственнику-прагматику" (А.Новиков). Пошлость и претенциозность этого "моралите а ля Хлестаков" очевидны. Но, как это ни парадоксально, юноша, попадая пальцем в небо, задевает весьма существенную тему, не раскрывая ее. Он и не может ее раскрыть, поскольку сразу же исчезает как "светлый" антагонист, а моралите уступает место той трагедии, в которой нет места "новиковым". Ибо мистик-государственник от государственника-прагматика не отличается по сути ничем. Государственник в любом случае предъявляет свое понимание целого, свою модель интеграционного поля.

Серьезный прагматик назовет это общее интеграционное поле полем общих целей и смысла. Или совокупностью идентификации полей. Что касается мистика, то он будет говорить об эгрегориальном поле. Так велика ли разница? И если Новиков действительно хотел не заявить о прагматизме, а обнаружить его, он и должен был вести разговор на уровне предъявления своего понимания структуры общих идентификационных полей. Но тогда он не мог бы вести торговлю на демократическом рынке, не получил бы полосу в "Московских новостях" и не оказался бы возвращенным в "лоно демократической церкви". Так что речь идет об очень практичном шаге. Но этот дурно пахнущий практицизм ничего общего не имеет с прагматизмом. Статья фактически написана под диктовку.

Что касается самих диктующих, я должен им объяснить, что в конце XX века говорить об индукции может только либеральный фанатик. Получить целое путем суммирования отдельных элементов нельзя, как нельзя не определить непротиворечивые правила игры для открытых, неустойчивых и нестационарных сложных динамических систем с большим числом "степеней свободы". И если в этом вопросе авторитетами не являются "мистики" (Франк или Лосский), я рекомендовал бы внимательно ознакомиться с трудами "прагматиков" (Геделя, Коэна или Джона фон Ноймана).

Если новые консультанты Новикова все же хотят цепляться за Поппера, то они доиграются до того, что их попрут. Прошу извинения за каламбур. Пора кончать в конце XX века с махрово реакционными, замшело либеральными штампами. "Государство для человека"!! "Слезы ребенка"!! Меня тошнит от этой лживой сладко-патетической лексики. Вопли по поводу "слез ребенка", которых, мол, не стоит Россия, — это смесь цинизма и сентиментальности. Неужели в конце 1992 года остался хоть один кретин, который все еще не понимает, что не будет России — и кровавыми слезами умоются миллионы детей? Так ведь нет! Прекрасно понимают что почем и торгуют этой "слезой" — бесстыдно, оптом и в розницу — на политическом рынке.

Кстати, для тех, кто не хочет помнить, напомню, что фраза эта (о слезе) была произнесена в кабаке во время интеллектуальной провокации, затеянной Иваном Карамазовым по отношению к брату Алеше. Провоцировавший Алешу — "стебок" — затем вступил в сговор с подонком, убившим их общего отца, побеседовал с чертом, согласившись на вхождение в состав его "агентурных сотрудников", и, наконец, рехнулся. И это выдается за авторскую речь Достоевского? С таким же успехом за авторскую речь могут быть выданы песенки Смердякова и пассажи Петечки Верховенского. Но Бог с ним, с Достоевским. Вы докажите нам, что история вообще может развиваться без слезы ребенка, и поразмыслите всерьез над проблемой теодицеи, если вы апеллируете к Богу, или над философией истории, если вы такой уж прагматик. Но не трепите имя Божие всуе, коль вы прагматик, и не подменяйте анализ проституцией, коль вы ученый. В противном случае вам грозит участь того провокатора, который спекулировал на слезе.

Да, там, где из части (личность) хотят выстроить целое (государство), там само занятие подобным строительством целого (личность) начинает дробиться на части, на мелкие, сладострастно трущиеся друг о друга клочки самовлюбленного подпольного "я", занятого самолюбованием и кликушеством. "Ах, какой я хороший! Ах, как я не хочу гражданской войны!" Но, во-первых, есть вещи и похуже гражданской войны. Это гниение, разложение, смута. Во-вторых, — и мы в этом еще раз убедились на съезде — именно отсутствие политической воли в решающие моменты истории и ведет к гниению, тлению, смерти.

И, наконец, в-третьих. Если кто и сделал что-то как действительный прагматик для того, чтобы предотвратить гражданскую войну, то это главный редактор газеты "День", проявивший в 1991 году поразительную волю и гибкость ради того, чтобы соединить рвавшихся друг на друга "белых" и "красных". Вот почему мне особенно тяжело приступать к главному, но придется, ибо, повторяю, не для дискуссии с Новиковым я взялся за эту статью.

Итак, второе. Как мне ни горько, но я вынужден признать, что юродствующий на страницах "МН" публицист в чем-то прав — и по существу, и нравственно. Последнее тяжелее всего. Потому что и он, и многие другие, писавшие в газету "День", оказались в глупейшем положении, когда вдруг начались какие-то странные пируэты этой газеты по вопросу о государственности российской, о мафии и о фашизме, особенно о фашизме.

Оговорюсь, что не считал и не считаю хоть как-то соотнесенными народное движение, национальную идею и даже фундаментализм с тем, что в полной мере может претендовать на принадлежность к фашистской идеологии. Фашизм — это вовсе не "фундаменталистский национализм, лишенный прагматического вектора, помноженный на революцию", как это кажется Новикову. И не диктатура крупного капитала, как это кажется коммунистам. Как же мало все-таки в обществе желания знать и как велико желание вешать ярлыки, торопливо громоздить пирамиды пустопорожних наукообразных терминов! Да, воистину наши либералы — это продукт гниения гуляш-коммунистической идеологии, заразившей все общество. Теперь, после решения Конституционного суда и торопливой суеты с восстановлением компартии, я имею моральное право заявить об этом со всей определенностью. Коммунистические идеологи трижды виновны перед страной.

Они виновны, во-первых, потому, что своим гонением на мысль блокировали нормальный интеллектуальный процесс осмысления итогов Второй мировой войны. Они виновны, во-вторых, потому, что своим низкопробным мещанством, своей логикой подкупа, своим материализмом и колбасизмом растлили общество, подготовив приход Горбачева и Ельцина, перед которыми они юлили, холуйствовали, ползали на брюхе. Они виновны, в-третьих, тем, что, обрушив здание, погребли под ним не только красную идею, но и весь левый язык, весь левый идеал. Полностью скомпрометировали все типы социальных отношений, кроме одного-единственного: отношения господства и беспрекословного подчинения, отношения "господин — раб".

Фашизм и есть соединение современных возможностей технической цивилизации с дохристианскими отношениями в сфере иерархии, отношениями, базирующимися на расовой теории, согласно которой большинство людей не есть люди, а есть рабы, быдло. А рабы — это даже не животные, это вещи. Подобное отношение всегда сохраняло себя в уголовной среде, в среде лагерников, где "шестерка" и "доходяга" — хуже собаки, где можно и должно наслаждаться страданиями слабого, где цена жизни неизмеримо ниже пачки чая или горсточки анаши.

Запустив механизм социального регресса, скомпрометировав своей постыдной слабостью демократический идеал, провозгласив идею первоначального накопления капитала, организовав глумление и травлю старшего поколения, опаскудив все святое, что связано с победой народа Во второй мировой войне, сделав героями все антикоммунистическое отребье откровенно профашистского толка, рисуя свастику на красном флаге — флаге Великой Победы, оскверняя памятники и могилы, отмывая мафию и ставя ее в рамки "спасителей страны" и "строителей нового общества", наши демократы, все эти нуйкины, селюнины, боннэры, баткины, поповы и иже с ними, открыли шлюзы фашистской идеологии.

Даже сейчас, когда нам предстоит жесткая полемика, им не стоит потирать по этому поводу руки, ибо они лишили себя права участвовать в полемике по поводу фашизма и антифашизма.

Это наша проблема, моя и Проханова. Но "комедианты" должны молчать при этом "в тряпочку". Нам дорога страна, им — нет. Они ее прокляли. Они лишили себя права на борьбу с фашизмом тем, что растоптали (и продолжают топтать!) память о Великой Победе над фашизмом во Второй мировой войне. Они осквернили дело отцов, отреклись от них и от добытой их кровью Победы. Если хотят, пусть каются, идут в монастырь. Но не вмешиваются в наши дела и не "консультируют" "новиковых". Время интриги — в прошлом. Наступает эпоха честных, открытых политических войн.

"Московский комсомолец", в котором некий Минкин писал, что он был бы счастлив, если бы Гитлер завоевал Россию, пишет об угрозе фашизма! Ничтожества!

Но есть и другая, более серьезная проблема. Это поведение самой оппозиции. С одной стороны, "Вставай, страна огромная!", "временное оккупационное правительство" и т.д. и т.п., с другой, — поразительная вялость в критические моменты истории, когда буквально все зависит от политической воли.

Если вы хотите делать "шаг навстречу" (шаг навстречу оккупационному правительству — это коллаборационизм!), если вы торгуетесь, то не апеллируйте хотя бы к народным святыням, не торгуйте в храме, не уподобляйтесь вашим (и нашим!) противникам. Проявите мужество быть собою. Не повторяйте эту стратегию заимствований — исходите от себя, от своей традиции, своей истории. И не заигрывайте с фашизмом, уподобляясь тем, с кем вы боретесь. Это безнравственно и политически близоруко. "Мистика" и "прагматика" здесь вновь отнюдь не противоречат друг другу.

Вот почему в тот момент, когда в журнале "Элементы", издаваемом Александром Дугиным, наряду с входящими в состав редколлегии Прохановым и Алкснисом я увидел имена Стойкерса и де Бенуа, я насторожился, но тут же начал себя одергивать. Я сказал себе: "Не надо драматизировать, в конце концов, лучше "новые правые", чем либералы, воющие "даешь стадионы!" на своих митингах". В том, что говорят "новые правые", много правды. Но когда всмотрелся внимательнее в эмблематику журнала "Элементы", изданного на хорошей финской бумаге, когда прочитал восхваление в адрес СС и ее святая святых — "Аненербе", я понял, что произошло самое страшное. Черный вирус оказался брошен внутрь русского национально-освободительного движения, он оказался внедрен — причем искусно внедрен — в тело действительно демократической, действительно народной оппозиции. Произошло сращивание либералов, грезящих о "новом мировом порядке", и элиты нашего патриотического движения. Доказательства? Да ради Бога! Сколько угодно!

Клуб господ грезится не только журналу "Элементы". Он грезится и нашим либералам. Генриха Гиммлера и СС восторженно рекламирует публике интеллектуал-патриот Александр Дугин. Но столь же восторженно рекламирует Вальтера Шелленберга и Олег Табаков в своем анонсе на обложке мемуаров шефа политической разведки (СД). Дугин, описывая итальянца Эволу, говорит о сакральной премордиальной традиции и умалчивает о тесных связях Эволы с СС, с его "сердцем" — организацией "Аненербе". Но ведь советский читатель в отличие от Дугина ничего не знает о том, что такое "Аненербе". Он не знает, какие изощренные садистские эксперименты ставили аненербисты, элита СС над советскими военнопленными. Как он может разобраться во всем этом, если в ту же дуду преступно дует и ультралиберал Гранин, рекламирующий "Аненербе" в своем романе "Зубр". Да, рекламирующий, ибо и он сам, и редакция журнала "Новый мир", и советники Горбачева, этого нобелевского лауреата, и сам лауреат были предупреждены немецкими антифашистами о том, что такое "Институт Буха", получили неопровержимые документальные доказательства и, наплевав на все это, развернули постыдную рекламу интеллектуала, работающего сначала в фашистских, а потом в советских центрах, занятых проблемой евгеники. Красивая шутка, не правда ли?

Теперь о Табакове. Он характеризует Шелленберга как остроумного человека, блестящего интеллектуала, которого он счастлив наконец-то представить читателям. Отличный острячок из организации под зловещим названием СД. Но что советский читатель знает о СД, этой оккультно-мистической организации? Он черпает о нем информацию из фильма "17 мгновений весны", сыгравшего весьма специфическую роль в предперестроечное десятилетие. Братцы-кролики! Вы что? Оборзели настолько, что полностью перестали понимать, где и когда живете? Вы что? Одержимы танатическим безумием, волей к смерти, инстинктом самоуничтожения? Не понимаете, что означают эти право-левые фашистские клещи? Они означают фашистский консенсус в обществе с разрушенным иммунитетом по отношению к фашизму. Остановитесь, прошу вас, или же вас остановят на скамейке нового Нюрнбергского процесса.

Мои соратники предлагают мне успокоиться и начать научную дискуссию на тему о пользе и вреде фашизма. Ну что ж, давайте еще продискутируем, хорошо ли жарить грудных младенцев и благородно ли бросать девственниц на съедение львам. Чем не тема для дискуссии в открытой печати?

Атмосфера вседозволенности царит в нашем обществе. Президента и его окружение обвиняют в том, что они "агенты влияния", сбрасывают на них материалы скандального характера. Президент утирается как ни в чем не бывало, оппозиция забывает об этом и не подымает вопроса на съезде, как будто ничего не было. Все обвиняют друг друга в заговорах, а потом братаются, как ни в чем не бывало. Добром такая распущенность кончиться не может и не должна.

Я не буду участвовать в научных дискуссиях о третьем пути, если идеологом этого третьего пути называют Адольфа Гитлера. Я не буду входить в политические союзы с организациями, члены которых заявляют, что Гитлер — великий политик и что он был прав, называя славян расой ублюдков. И я не буду входить в союзы с теми, кто входит в союзы с этими людьми. И если останусь один, без Дугиных и Граниных, я предпочту одиночество этим странным союзам и беспринципным альянсам. А если народ, одураченный до последней крайности, пойдет за этими лозунгами, я пойду и против народа, потому что 100 миллионов отчаявшихся и одураченных пропагандой людей — ничто по сравнению с эгрегором русского народа, с единством живых и мертвых. И я предпочту оставаться с мертвыми, погибшими за идею, нежели быть с живыми, продавшими душу за шмотки, колбасу или подписавшими напрямую сговор с дьяволом. Да, именно с дьяволом, потому что сила фашизма — в его безоглядной, неприкрытой, оголтелой адресации к злу. В штурме неба!

Практичный молодой человек из Рыбинска, пищащий о том, что он прагматик, и дающий идиотские определения фашизму, вынудил меня высказаться до конца, на все 100 процентов. Можно быть 5 раз националистом, 10 раз фундаменталистом и 100 раз революционером и при этом питать омерзение по отношению к словосочетанию СС. Братцы-патриоты! Вы что — начинаете жить по тем же двойным стандартам, что и оппоненты из демократической братии? Начинаете заигрывать с черным пуделем? Не понимаете, как близко, как преступно близко вы подводите народ к черной дыре исторического предательства? И неужели кто-то из моих друзей, честных, мужественных, умных людей, способен даже просто приблизиться к той вонючей яме? Где и когда оказались потеряны те табу, те запреты, вне которых политика действительно становится делом дьявола? Как может сочетаться благородное негодование по поводу предательства сербов Козыревым и Ельциным с заигрыванием перед теми, кто ввозит на территорию Сербии бандитов, убивающих сербских детей и женщин, отрезающих головы, изуверски пытающих, заживо сдирающих кожу с людей!

Виктор Алкснис не знает, кто это делает и как эти экспортеры боевиков связаны со зловещим названием "Элементы", той вывеской, под которой он согласился поставить свое имя. Но господин Дугин прекрасно осведомлен о том, что экспортом этих ублюдков заняты его приятели по Грэсе вместе с ультраправыми католическими организациями. Ну а теперь помножьте это на Иоанна Павла II, на интерес британской элиты к той мистике, которой пропитана книга господина Дугина (кельтско-друидско-митраистская смесь с явными включениями египетско-каббалистической мистики), на связь президента Рейгана с НАСА, всегда боготворившей своего родоначальника-эсэсовца Вернера фон Брауна, и вы поймете, что формула "смерти России" у Александра Дугина и Александра Яковлева — разная, но нам от этого не жарко и не холодно. Если мы хотим жить. Повторяю, если хотим жить! Вы поймете, что под видом новой патриотической идеологии против России ведется беспощадная идеологическая война, и что два этапа этой войны — сначала либеральный, потом фашистский — взаимоувязаны, и что война, которую Запад навязывает патриотам под видом борьбы с Америкой и либерализмом, это игра все того же Запада, все тех же сил, игра, самоубийственная для России. И я берусь доказать это.

Итак, третье. Русское национально-освободительное движение становится все шире, все мощнее. Да, рухнул СССР. Да, разваливается на части Российская Федерация. Но есть более чем 100-миллионный русский народ с достаточно высокой культурой и не до конца сломленным духом. Народ, уже задумавшийся, уже готовый отбросить соблазны и бороться за то, чтобы вернуться в историю. Предположим, что некто хочет добить этот народ. Как он будет это делать? Продолжать либеральную истерику дальше нельзя. Народ тошнит от заклинаний по поводу рынка, реформы, либерализации. Инструмента диктатуры нет и не может быть, пока она опирается на слова, вызывающие в массах отвращение и стыд. Вводить иностранные войска? Полноте! Именно это и объединит народ. Он восстанет в тот же час. А глушащие водку спецназовцы, рассуждающие о том, что враг нас предал, немедленно начнут охотиться за "зелеными беретами", как за дичью. Хотите сюда? Милости просим. "Есть место вам в полях России среди нечуждых вам гробов". Например, гробов все той же дивизии СС "Мертвая голова". Тогда что же делать этому некто?

Выход есть. Некто должен направить энергию русского национально-освободительного движения на саморазрушение. Он должен взорвать его изнутри. Он должен извратить его суть, придав ему неверный, порочный характер. Вы спрашиваете, что такое фашизм? Это, прежде всего, патологическая форма реакции на национальное унижение, на попранность национальных святынь, на дух торгашества, цинизма, корыстолюбия, разрушающих нацию. Фашизм — это извращение высоких измерений человеческого бытия, удушаемых прагматизмом, сциентизмом и мещанством современного Запада. Это карма западной цивилизации, которую она хочет переложить на других. Это отходы западного духовного производства, выбрасываемые на нашу территорию. Грань между национально-освободительной борьбой, ориентированной на жесткий современный консерватизм и фашизм, — это тонкая, но очень важная грань. Достаточно малых сдвигов, и мы получим страшные патологии.

В плане экзистенциальном

Либерализм — это отвращение от мертвых. Это беспамятство и беспредельная власть живых.

Консерватизм — это любовь к мертвым, связь с ними, ощущение постоянного их участия в жизни.

Фашизм — это паразитирующая на любви к мертвым любовь к смерти. Это апологетика смерти. Это воля к смерти. Это возглас "Да здравствует смерть!"

Смотрите же, как тонка грань и как важно пройти по лезвию бритвы.

В плане этическом

Либерализм — это делячество, минимизация взаимных издержек, манипулирование друг другом в процессе социальных коммуникаций. Это торговля.

Консерватизм — это актуализация, это вера в общее дело, в благодать, соединяющую людей. Консерватизм — это долг, поставленный над всем остальным.

Фашизм — это паразитирующая на либерализме, на его лживости и торговле "слезой ребенка" прямая апелляция к насилию и злу. Это спровоцированная либерализмом, его бессильным и лживым гуманизмом антигуманистическая открытость. И это месть, поставленная над всем остальным, возведенная в абсолют.

В плане онтологическом

Либерализм — это признание второго закона термодинамики и смерти мира в объятиях нарастающего холода и мрака.

Консерватизм — это синергия, это отрицание закона нарастания энтропии в открытых системах и вера в то, что самоорганизующаяся Вселенная обретет новую жизнь.

Фашизм — это сжигание вселенной, превращение ее в черное первовещество и уход избранных в иные миры с использованием этой энергии сжигания для их прорыва. Вспомним: "Уходя, мы так хлопнем дверью..." и т.д.

В плане антропологическом

Либерализм — это признание человека в том виде, в каком он есть, истиной в последней инстанции, признание Земли инструментом его творчества, ресурсом, с исчерпанием которого человек кончается, как и все прочее.

Консерватизм — это признание сотрудничества человека и абсолюта в их строительстве новой Вселенной, царства света.

Фашизм — это признание бесконечной дистанции между абсолютом и человеком и причастности к абсолюту лишь малой кучки избранных, которая имеет за счет этого право на беспредельное господство по отношению к быдлу.

В плане космологическом

Либерализм — царство случайности, случайного зарождения, случайного конца, вспыхивающих и гаснущих миров.

Консерватизм — это первичность света по отношению к тьме, его господство над тьмой, это становление света и его победа в грядущем.

Фашизм — это царство тьмы, это утверждение первичности тьмы по отношению к свету. И это черный финал истории. Для фашизма мощность тьмы, мощность того, что индусы называют Таммас, неизмеримо превышает тонкую светящуюся пленку, сворачивающуюся и поглощаемую Таммасом в конце истории.

Я мог бы и дальше продолжать, артикулируя эти различия. Но это требует не газетного и не журнального изложения. Я хотел высказаться иначе на эту тему и выскажусь, потому что молодое поколение (не Новикова с его лизоблюдством и конъюнктурой, а других, ищущих молодых людей — из Рыбинска, Саратова, Владивостока, Костромы и т.д.) мы дугиным не отдадим. Сказать о том, что фашизм омерзителен, — это ничего не сказать. Сказать о том, что лекарство от фашизма — это умеренность, прагматизм, взвешенность, — значит, солгать, прописать отчаявшемуся, припертому к стенке народу валериановые капли в качестве лекарства от смертельной болезни. Нет уж, извините!

Отстаивая национальную честь и бытие нации, ее право на место в истории, мы пойдем до конца. И если и дальше эти некто будут продолжать сжимание пружины народного долготерпения, мы "закатаем в лоб" с помощью этой пружины с такой силой, что все зеленые береты, цэрэушники и бээндешники, эсэсовские недобитки и либеральные холуи побегут отсюда всем скопом быстрее тех "боингов", на спасительную помощь которых они рассчитывают, и остановятся в этом бегстве где-нибудь в Барселоне или же в Бискайском заливе. Но чем больше вскипает народная ярость, тем чище должны быть руки у тех, кто претендует на руководство народным движением.

Любя своих товарищей и веря, я, тем не менее, требую, — да, требую, чтобы они объяснили эти странные пертурбации с гиммлерами, гитлерами и всей прочей грязной кодлой, которую печатают с восторженными комментариями рядом с фотографиями лидеров оппозиции, лидеров народно-освободительного движения.

Я требую, чтобы партийный лидер Геннадий Зюганов, являющийся одновременно крупным лидером Русского национального собора и Фронта национального спасения, дал внятную политическую оценку высказываниям Александра Баркашова, ибо этот политик тоже занимает высокое место в иерархии, а не является "мальчиком из подворотни" или же частным лицом не вполне определенной профессии, как А.Новиков.

Я могу понять и в чем-то даже принять национализм Баркашова. Мне глубоко безразличны его трактовки моей деятельности. Каждый волен иметь свои симпатии и антипатии. Но мои предки служили России столетиями, и марать слово "русский", сопрягая его с именами, ненавистными для России и проклятыми человечеством, не позволю. И если господин Баркашов еще может быть как-то если и не оправдан, то понят с учетом сферы его деятельности, то интеллектуал Дугин ведает, что творит.

Не думаю, что Александр Проханов нашел время для прочтения дугинской книги "Пути абсолюта", но я по роду деятельности должен был это сделать. И, мягко говоря, был изумлен, обнаружив, что посмертные пути абсолюта оказались завершенными на черном солнце. Этот тип мистики, повторяю еще раз, достаточно хорошо известен и ничем не отличается от той оккультной школы, которой баловались и балуются все лютые враги Александра Андреевича Проханова. Я не считаю мраком "День", но буду воевать с мраком, где бы он ни появлялся: в "Московских новостях", "Независимой газете" или же в "Дне".

Я буду воевать за наше великое антифашистское прошлое, за наше будущее — нашу молодежь, искушаемую фашистским соблазном, за святость и чистоту русского имени и русской традиции. И я верю, что мне удастся убедить в своей правоте моих друзей из газеты "День", и, прежде всего, Александра Андреевича Проханова.

ОППОЗИЦИЯ ДОЛЖНА ОПРЕДЕЛИТЬСЯ.

Она должна ответить на вопрос, что является ее символом — свет или тьма, жизнь или смерть, долг или месть. Она входит в ту стадию, когда ей придется либо пройти через очищение, либо переродиться. Поэтому наш лозунг таков: либо чистка, либо беспощадный раскол. Даже если трещина этого раскола пройдет через все, что дорого сердцу.