Сегодня в столице Ирана начинает работу двухдневный саммит замминистров иностранных дел России, Ирана, Казахстана, Туркмении и Азербайджана, на котором в очередной раз будет решаться вопрос о статусе и разделе Каспия. Даже сейчас аналитики затрудняются в определении, чего больше в так называемой проблеме статуса Каспия – экономики или политики. Очевидно, там есть и то и другое, помноженное на стратегические интересы не только государств Каспийского бассейна. Необходимо начать с того, что в Тегеране российскую сторону представляет мощный десант из политиков и бизнесменов во главе со спецпредставителем президента по Каспию в ранге замглавы МИДа Виктором Калюжным, который с момента назначения на эту должность курсировал по странам Каспийского бассейна и пытался привести интересы сторон к общему знаменателю. Справедливости ради надо сказать – небезуспешно. Фактически сегодня в Тегеране рассматривается российский вариант дележа несметных каспийских энергобогатств.

Комментарий: вице-президент Международного общественного фонда "Экспериментальный творческий центр" Юрий Бялый

Нынешняя встреча может означать попытку согласования точек зрения в связи с тем, что по-прежнему нет никакого намека на консенсус по поводу раздела Каспия. Все участники этого процесса неоднократно меняли свои позиции. И Россия, которая длительное время была солидарна с Ираном в неприятии идеи раздела Каспия, в последние два года эти взгляды изменила и готова на раздел.

Все годы, пока шел спор, проблема России заключалась в том, что у нее не было единой фокусированной государственной позиции по Каспию. Была отдельная позиция Минобороны, которое считало, что нужно ввозить грузы в Иран и в Армению на определенных условиях. Была позиция Комрыболовства, позиция Миннефти, Миннаца и МИДа. И, наконец, была своя позиция у крупнейших нефтяных компаний, прежде всего у ЛУКОЙЛа, который с самого начала активно вошел в целый ряд каспийских консорциумов. Эта разноголосица не позволила создать устойчивую позицию России. Ее нет до сих пор, и г-н Калюжный, как мне кажется, за последнее время никаких кардинальных успехов не добился.

Сейчас Россия, согласившись на те или иные варианты раздела и даже занявшись конкретными процедурами согласования раздела с Казахстаном в северной части Каспия, уже не имеет тех возможностей для жесткой игры на проблеме раздела Каспия, которые имела ранее.

Кроме того, у России сейчас существует проблема укрепления и расширения диалога с Ираном. Этого требует ряд крупных коммерческих и геополитических интересов. Но для того чтобы эти интересы соблюдать, Россия должна и с Ираном договориться относительно раздела Каспия. А это не так-то просто.

Наконец, здесь есть достаточно крупный игровой пласт, связанный с тем, кто хочет вывода каспийской нефти на мировые рынки, и кто не хочет. Не секрет, что, за некоторыми исключениями, мировой нефтяной рынок каспийской нефти не жаждет. Выход каспийской нефти на мировые рынки означает необходимость делиться с каспийскими странами куском мирового валютного нефтяного пирога. В первую очередь не хотят этого, конечно, основные нефтедобывающие страны Персидского залива. Прежде всего саудиды, — именно они наиболее жестко оппонируют этим проектам. Не хотят и крупнейшие американские компании, которые имеют мощные акционерные пакеты в нефтяных компаниях Персидского залива, прежде всего в саудовских, в кувейтских, в Объединенных Арабских Эмиратах.

Так что здесь достаточно сложный мотивационный клубок. И именно поэтому думаю, что последние бомбовые удары по Ираку непосредственно связаны с системой нефтяных интересов, которые развернуты вокруг Каспия. Вероятно, это будет предметом обсуждения и на нынешней встрече. Но пока я не вижу внятных стратегических позиций, которые могли бы кардинально изменить ту картину, которую я описал. Поэтому никаких принципиальных крупных решений от этой встречи я не жду.