Юрий Озеров. Сталинград. Опции

[Konstanten]

Сегодня - день Сталинградской победы.

С.Чернецкий. Марш воинов-сталинградцев.

Л.Книппер. Полюшко-поле.

Предлагю обсудить фильм Юрия Озерова -"Сталинград". Было бы интересно пообсуждать не только фильм,но и всю Сталинградскаую битву.
Сам фильм создавался в начале горбачевской "перестройки" и в него уже проникло то , что потом так развилось и стало называться "фальсификацией истории" Великой Отечественной войны.
1 серия
http://www.youtube.com/watch?v=M7MEs_eWKO4

http://www.ivi.ru/watch/stalingrad/53385

2 серия
http://www.youtube.com/watch?v=pTEUjymqPo0

http://www.ivi.ru/watch/stalingrad/53404

Сообщение отредактировал Konstanten - 2.2.2012, 19:35

[Konstanten]

Стойкость сталинградской обороны. Истоки.
Обсуждение боев в Сталинграде.Продолжение 2

Приказ 227 и Сталинград.

Нам читают приказ 227

Темнело. Мы понимали, что с ходу танки на нас не пойдут. Немцы ночью предпочитали не воевать
(Konstanten:33 гв. стрелковая дивизия 28 июля в составе 62 армии воевала за Доном , участвуя в отражении первого наступления немцев на Сталинград).
В окопе при свете карманного фонарика нам прочитали знаменитый приказ 227 (приказ Верховного Главнокомандующего «Ни шагу назад!»).
Фашистские генералы, а вслед за ними и наши умники, объясняют этим приказом стойкость наших солдат и в конечном счете нашу победу.
Они уверены, что наше упорное сопротивление — следствие организации отрядов против трусов и паникеров (заградотрядов). В их сознании возникает страшная картина: впереди немцы, сзади пулеметы заградительных отрядов. Солдату некуда деться, и он с испугу побеждает.
Они судят о нас по себе. Они думают, что победить можно от страха. Битые немецкие генералы забыли, что в их армии заградительные отряды были введены раньше нас (после поражения под Москвой), но это не помешало им отступать от Сталинграда до Берлина. А мы, видите ли, «испугались заградительных отрядов» и с испугу победили! Глупость и ложь!
Приказ 227 действительно сыграл в истории Отечественной войны важную роль. Но не организация заградотрядов была этому причиной. В приказе говорилось:
«После потери Украины, Белоруссии, Прибалтики, Донбасса и других областей у нас стало намного меньше территории, стало быть, стало меньше людей, хлеба, металла, заводов фабрик. Мы потеряли более 70 миллионов населения, более 800 миллионов пудов хлеба в год и более 10 миллионов тон металла в год. У нас уже нет теперь преобладания перед немцами ни в людских резервах, ни в запасах хлеба. Отступать дальше — значит, загубить себя и загубить вместе с тем нашу Родину».
Больше полувека прошло с тех пор, а я все еще помню эти слова. Помню, как они потрясли всех нас. До этого наша пропаганда «берегла наше спокойствие».
Мы уже неделю назад оставили город, а радио, чтобы не волновать слушателей, сообщает, что в городе идут тяжелые бои. Мы привыкли к успокоительной неправде.
А в этом приказе от нас не скрывали горькую правду. Значит, дело действительно очень плохо и настал час либо уступить врагу, либо умереть.
Так думал не только я, так думали почти все. А заградительные отряды… Мы о них и не думали. Мы знали, что от паники наши потери были большими, чем в боях. Мы были заинтересованы в заградотрядах.
Сегодня, думая о приказе 227, я понимаю, какова сила правды. Когда нам утешительно врали, мы отступали и дошли до Волги; когда нам сказали правду, мы начали наступать и дошли до Берлина.
Я ненавижу философию трусов. Побеждают не трусы, а люди, победившие в себе страх.

Т.е. кто дрался с немцами - "были заинтересованы в заградотрядах".

Заместителю наркома внутренних дел СССР комиссару государственной безопасности 3 ранга тов. Абакумову

В соответствии с приказом НКО № 227 в частях действующих в Красной Армии по состоянию на 15 октября с. г. сформировано 193 заградительных отряда.

Из них в частях Сталинградского фронта сформировано — 16 и Донского — 25, а всего 41 отряд, которые подчинены Особым отделам НКВД армий.
(Konstanten: Только на Сталинградского и Донском фронтах заград отряды подчинялись Особым отделам НКВД армий
http://www.sovietworld.narod.ru/stat/2-war/zagrad_otr.htm )


Заградительными отрядами с начала их сформирования (с 1 августа по 15 октября с.г.) задержано 140755 военнослужащих, сбежавших с передовой линии фронта.
Из числа задержанных:

арестовано 3980 человек,
расстреляно 1189 человек,
направлено в штрафные роты 2776 человек,
штрафные батальоны 185 человек,

возвращено в свои части и на пересыльные пункты 131 094 человека.

(Konstanten:
Столь большое количество задержанных и потом "возвращенных в свои части и на пересыльные пункты" говорит прежде всего о ситуации общего отступления
наших южных фронтов в августе- сентябре 1942 года. Все отступающие и выходящие из (полу)окружений части ,прежде чем заново встать в строй , обязательно проходили через учётные "фильтры" заградотрядов и особых отделов. Собственно ,эта статистика, "140755 военнослужащих, сбежавших с передовой линии фронта",как раз и показывает масштаб нашего оступления на юге в августе - сентябре 1942 года.
Проходили эти "фильтры", к примеру , и вырвавшиеся в августе из окружения южнее Дона 4 стрелковая дивизия генерала И.П. Рослого и вместе с ней все соединения 37-армии ,также бывшие в этом окружении -потом принявшие участие в битве за Кавказ. )

Наибольшее число задержаний и арестов произведено заградительными отрядами Донского и Сталинградского фронтов.

По Донскому фронту задержано 36109 человек,

арестовано 736 человек,
расстреляно 433 человека,
направлено в штрафные роты 1056 человек,
штрафные батальоны 33 человека,
возвращено в свои части и на пересыльные пункты 32933 человека.

(Konstanten:
Донской фронт- до начала октября Сталинградский. Фронт "пережил" за август -сентябрь два окружения своих частей за Доном , в конце июля и начале августа.
В первом окружении 23 июля 2 окруженые дивизии (и 2 полка 33 гв. стрелковой дивизии) прорвались в расположение 4 танковой армии генерала В.Д.Крюченкина ,
во втором 8-12 августа четыре дивизии ,сопротивляясь почти полностью погибли, за исключением вырвавшихся из за Дона мелкими группами нескольких сотен человек.
Одну из таких групп вывел Г.Н.Чухрай.
Потом были оступление 4 танковой армии генерала В.Д.Крюченкина с плацдарма у Клетской в середине августа , а 62 армии с позиций у Дона к среднему обводу обороны Сталинграда в конце августа Неразбериха боев и отступлений 23-30 августа после прорыва 14 немецкого танкового корпуса в тылы Сталинградского фронта ).

По Сталинградскому фронту задержано 15649 человек,

арестовано 244 человека,
расстреляно 278 человек,
направлено в штрафные роты 218 человек,
в штрафные батальоны 42,

возвращено в свои части и на пересыльные пункты 14833 человека.

(Konstanten:
Сталинградский фронт- до начала октября Юго-Восточный . В начале августа 51,57, 64 армии Юго-Восточного фронта быстро оступали от Цимлянской ло Абганерово.
Одна из дивизий 64 армии была атакована немецкими танками при разрузке на железнодорожной станции.
В начале сентября 62 (передана Ю.-В. фронту в конце августа ) и 64 армии фронта отступили на средний и внутренний обводы обороны города. ).


Следует отметить, что заградительные отряды, и особенно отряды на Сталинградском и Донском фронтах (на этих фротнтах подчиненные особым отделам НКВД армий) в период ожесточенных боев с противником сыграли свою положительную роль в деле наведения порядка в частях и предупреждения неорганизованного отхода с занимаемых ими рубежей, возвращения значительного числа военнослужащих на передовую линию фронта.

29 августа с.г. штаб 29 стр. дивизии 64 армии Сталинградского фронта был окружен прорвавшимися танками противника, части дивизии потеряв управление в панике отходили в тыл.
Действующий за боевыми порядками частей дивизии заградотряд (начальник отряда лейтенант госбезопасности Филатов), приняв решительные меры, приостановил отходящих в беспорядке военнослужащих и возвратил их на ранее занимаемые рубежи обороны.
На другом участке этой дивизии противник пытался прорваться в глубь обороны. Заградотряд вступил в бой и задержал продвижение врага.
(Konstanten: Это как раз и есть эпизод из спешного отхода войск 64 армии с позиций на реке Мышкова к позициям на реке Червленая. )


В критические моменты, когда требовалась поддержка для удержания занимаемых рубежей, заградительные отряды вступали непосредственно в бой с противником, успешно сдерживали его натиск и наносили ему потери.
13 сентября сего года 112 стр. дивизия под давлением противника отошла с занимаемого рубежа. Заградотряд 62 армии под руководством начальника отряда (лейтенанта госбезопасности Хлыстова) занял оборону на подступах к важной высоте. В течение 4-х суток бойцы и командиры отряда отражали атаки автоматчиков противника и нанесли им большие потери. Заградотряд удерживал рубеж до подхода воинских частей.

(Konstanten:
По всей видимости этот факт и доклад о нём не позволили 112 стрелковой дивизии , до конца октября 3 месяца оборонявшей Сталинград ,
стать по результатам сталинградских боёв гвардейской дивизией.
Н.И.Крылов:" Приказ выбить противника с {Мамаева} кургана получил командир 112-й стрелковой дивизии подполковник Иван Ефимович Ермолкин.
Эту дивизию я упоминал уже не раз. Состоявшая поначалу из сибиряков, она осталась в моей памяти как неистребимая, бессмертная.
В кровопролитных боях дививия сокращалась до полка, до сводного батальона, не насчитывавшего и полутораста активных штыков." )


14 сентября с.г. противник предпринял наступление против частей 399 стр. дивизии 62 армии, несших оборону города Сталинграда.
Бойцы и командиры 396 и 472 стр. полков в панике стали отходить, оставляя рубежи.
Начальник заградотряда (мл. лейтенант госбезопасности Ельман) приказал своему отряду открыть огонь над головами отступающих.
В результате личный состав этих полков был остановлен и через 2 часа полки заняли прежние рубежи своей обороны.

(Konstanten:
К 14 сентября 399 стрелковой дивизии была сведена в один полк числом 600 бойцов и была единственым на тот день резервом 62 армии.
Дивизия вместе с остатками 6-й танковой бригады,38-я мотострелковой бригады, 272 стрелковым полком 10 дивизии НКВД,
а также сводным батальон 112-й стр. дивизии участвовала в контрударе по изготовившимся к наступлению на город .
Между этими частями было распределено и полученное в тот день маршевое пополнение и тысячу бойцов, набранных в армейских тылах.
Н.И.Крылов:"В три ноль-ноль, как и было запланировано (к этому предутреннему часу противник почти совсем притих), загремела наша артиллерия.
Ровно через полчаса, еще затемно, войска, составлявшие ударную группу, на центральном участке поднялись в контратаку.
Все свидетельствовало о том, что началась она неплохо.
Хотя гитлеровцы и успели закрепиться там, куда прорвались накануне, внезапный шквал артиллерийского огня и дружный натиск нашей пехоты заставили врага во многих местах дрогнуть.
Первые успехи атакующих войск обозначились на обоих флангах врезавшегося в нашу оборону широкого неприятельского клина:
и слева, где вчера 76-я немецкая пехотная дивизия захватила больницу и аэродромный поселок,
и справа, где части 295-й немецкой дивизии продвинулись до рощиц зеленого пояса, окаймляющих западные окраины города....
Тем временем противник подтягивал свои ближайшие резервы. Сопротивление его быстро возрастало.
Там, где гитлеровцев сперва удалось немного потеснить, они уже предпринимали попытки вновь продвинуться вперед.
И в конце концов пришлось признать как непреложный факт: наша контратака отбита.

В.И.Чуйков."В центре армии наша контратака в первое время имела некоторый успех, но с наступлением дня противник ввел в действие свою авиацию;
группы по 50—60 самолетов непрерывно бомбили и штурмовали боевые порядки наших контратакующих частей, прижимая их к земле. Контратака захлебнулась.
В 12 часов противник бросил в бой большие массы пехоты и танков и начал теснить наши части. Удар направлялся на Центральный вокзал и Мамаев курган.
Этот удар был исключительной силы. Несмотря на громадные потери, захватчики лезли напролом. Колонны пехоты на машинах и танках врывались в город.
По-видимому, гитлеровцы считали, что участь его решена, и каждый из них стремился как можно скорее достичь Волги, центра города и там поживиться трофеями.
Наши бойцы, снайперы, бронебойщики, артиллеристы, притаившись в домах, в подвалах и дзотах» за углами домов, видели, как пьяные гитлеровцы соскакивали с машин, играли на губных гармошках, бешено орали и плясали на тротуарах."

Это был самый критический момент обороны города.
18 сентября остатки 399 стрелковой дивизии были выведены в резерв Ставки. )


15-16 сентября с.г. заградотряд 62 армии в течение 2-х суток успешно вел бой с превосходящими силами противника в районе ж.д. вокзала г. Сталинграда.
Несмотря на свою малочисленность заградотряд не только отбивал атаки противника, но и нападал на него, причинив ему значительные потери в живой силе.
Свой рубеж отряд оставил только тогда, когда на смену подошли части 10-й стр. дивизии (НКВД).

(Konstanten:
С этих дней заградотряды 62 армии перестали чем либо выделятся из остальных войск , защищающих город)

20 сентября с.г. противник занял восточную окраину Мелеховской. Сводная бригада под натиском противника начала самовольный отход на другой рубеж.
Действиями заградотряда 47 армии Черноморской группы войск в бригаде был наведен порядок.
Бригада заняла прежние рубежи и по инициативе политрука роты этого же заградотряда Пестова, совместными действиями с бригадой противник был отброшен от Мелеховской.



(Konstanten:
На остальных же фронтах заградотряды были личным резервом командарма и использовались по его усмотрению.)


Отмечено ряд фактов, когда заградительные отряды отдельными командирами соединений использовались неправильно.
Значительное число заградотрядов направлялось в бой наравне с линейными подразделениями, которые несли потери, вследствие чего отводились на переформирование и служба заграждения не осуществлялась.


19 сентября с.г. командование 240 стр. дивизии Воронежского фронта одной из рот заградотряда 38-й армии дало боевое задание очистить рощу от группы немецких автоматчиков. В боях за рощу эта рота потеряла 31 человека, из них убитыми 18 человек.


Заградительный отряд 29-й армии Западного фронта, будучи в оперативном подчинении у командира 246 стр. дивизии, использовался как строевая часть. Принимая участие в одной из атак, отряд из 118 человек личного состава потерял убитыми и ранеными 109 человек, в связи с чем заново формировался.

По 6-й армии Воронежского фронта согласно приказу Военного совета армии 2 заградительных отряда 4-го сентября с.г. были приданы 174 стр. дивизии и введены в бой.
В результате заградотряды в бою потеряли до 70% личного состава, оставшиеся бойцы этих заградотрядов были переданы названной дивизии и таким образом расформированы. 3-й отряд этой же армии 10 сентября с.г. был поставлен в оборону.

В 1-й гвардейской армии Донского фронта по приказу командующего армией Чистякова и члена Военного совета Абрамова, 2 заградительных отряда неоднократно направлялись в бой, как обыкновенные подразделения. В результате отряды потеряли более 65% личного состава и впоследствии расформированы.
В связи с этим приказ Военного совета фронта о передаче 5-ти заградительных отрядов в подчинение 24-й армии не выполнен.

Казакевич

ЦА ФСБ РФ, ф. 14, on. 4, д. 386, л. 22-24 (копия)

— Видите ли, товарищ командарм, — говорит Н. И. Крылов, — командир танкового корпуса без моего разрешения снял командный пункт с высоты 107,5 и перенес его на самый берег Волги.
Другими словами, командный пункт соединения находится сейчас позади нас. Это безобразие...

Я отправил телеграмму Военному совету фронта о прибытии на место и о вступлении в командование 62-й армией и взялся за работу.
Прежде всего я решил выяснить, почему командир танкового корпуса самовольно переместился на берег Волги, когда есть приказ:
«Ни шагу назад!», и попросил вызвать его к телефону....Назвав себя, я спросил, почему он без разрешения сменил свой командный пункт.
Генерал начал объяснять, что к этому его вынудили минометный огонь, потери в людях, неустойчивость подчиненных ему частей на фронте и ряд других причин.
Я поинтересовался, была ли связь с командным пунктом штаба армии, когда он принимал такое решение. Он ответил:
— Не знаю, сейчас выясню...
Я приказал генералу вместе с комиссаром немедленно явиться ко мне на Мамаев курган.
В блиндаж вошел член Военного совета армии дивизионный комиссар Кузьма Акимович Гуров. Поздоровались. Мы были знакомы и раньше.
С товарищем К. А. Гуровым мы так же, как и с Н. И. Крыловым, проработали вместе, если не в одном блиндаже, то, по крайней мере, в 2—3 метрах друг от друга.
Мы встречались на наблюдательном пункте, при анализе обстановки и принятии решений.

Он был политработником, хорошо разбирающимся в военной обстановке, умел потребовать и показать сам, как обеспечиваются политически боевые решения и проведение операций.
Он прекрасно знал всех работников штаба и командиров соединений. Он знал и часто рекомендовал, кому что можно поручить.
В блиндаж входили и представлялись начальники отделов штаба, их заместители.
Вскоре мне доложили о прибытии командира и комиссара танкового корпуса.
Я немедленно пригласил их в блиндаж, задержав у себя всех, кто находился в это время в штабе, и спросил:
— Как вы, советский генерал, будучи начальником боевого участка, будете смотреть на то, если ваши подчиненные командиры и штабы отойдут без вашего разрешения в тыл?
Как вы расцениваете свой поступок с точки зрения выполнения приказа № 227 Народного комиссара обороны — самовольный перенос командного пункта соединения в тыл командного пункта армии?
Ответа на свои вопросы я не получил. И командир, и комиссар корпуса сгорали от стыда. Это было видно по их глазам.
Я строго предупредил, что расцениваю их поступок как дезертирство с поля боя и приказал им к четырем часам 13 сентября быть с командным пунктом на высоте 107,5.
Гуров подтвердил мое решение своим кратким «правильно», а комиссару приказал зайти к нему в блиндаж. Не знаю, о чем они там говорили, но, когда мы вновь встретились, Гуров сказал:
— Давай и впредь делать именно так...

17 февраля 1943 г.

Зам. наркома внутренних дел Союза ССР
комиссару государственной безопасности 3 ранга тов. Абакумову

За время боевых действий войск Донского фронта массовое бегство военнослужащих с поля боя и отход частей без приказа командования были единичными случаями.
Как установлено, трусость и паника в частях со стороны отдельных военнослужащих, больше всего проявлялась в период напряженных оборонительных боев, а также в период наступления наших войск, когда противник, оказывая упорное сопротивление, неоднократно переходил в контратаки, пытаясь удержаться на занятых рубежах обороны.
Так, например:
В частях 62 армии, которая вела ожесточенные оборонительные бои с превосходящими силами противника, только в сентябре месяце 1942 года осуждено и расстреляно по постановлениям особорганов 195 военнослужащих, проявивших трусость и бежавших с поля боя.
В декабре месяце прошлого года, в период успешного наступления наших войск, осуждено и расстреляно особорганами перед строем 37 трусов и паникеров.
С началом наступления наших войск, во время контратак и сильного сопротивления противника, в 21 армии только за период с 19 по 30 ноября 1942 года было два случая массового бегства с поля боя и отхода подразделений без приказа командования, тогда как в последующие месяцы успешного наступления случаев массового проявления трусости и паники в частях не установлено.
Всего за период с I октября 1942 года по 1 февраля 1943 года, по неполным данным особорганами фронта арестовано трусов и паникеров, бежавших с поля боя — 203 человека, из них:
а) приговорено к ВМН и расстреляно перед строем 49 ч.
б) осуждено к различным срокам ИТЛ и направлено в штрафные роты и б-ны 139 ч.
Кроме того, расстреляно перед строем по постановлениям особорганов 120 трусов и паникеров.
.....

Приведенные цифровые данные о количестве арестованных и осужденных трусов, паникеров за октябрь и ноябрь месяцы по 21 и 64 армиям,
являются неполными ввиду того, что оперативная отчетность выбывших особорганов, особорганами сдана в архив через ОО НКВД Юго-Западного и Сталинградского фронтов.
Данные о количестве осужденных трусов, паникеров военными трибуналами и расстрелянных по постановлениям особорганов за январь месяц 1943 года от Особармов не получены.
Наиболее характерными случаями проявления трусости и паники в частях являются следующие.


24 сентября 1942 года противник прорвал линию обороны 42 отдельной стрелковой бригады и вышел к берегу реки Волга.
Врид. командира бригады капитан Унжаков, врид. военкома бригады ст. батальонный комиссар Лукин и комиссар штаба бригады Каган, в этой сложной боевой обстановке проявили трусость и в панике бежали с поля боя, самовольно переправившись на левый берег Волги.
В результате части бригады остались без управления, понесли большие потери в людях и технике.
Унжаков, Лукин, Каган особым отделом 62 армии были арестованы и привлечены к уголовной ответственности. На следствии Лукин показал:
“В напряженной боевой обстановке я не принял решительных мер к военнослужащим, самовольно оставлявшим поле боя, и сам оставил бригаду без приказа командования армии”.
Военным трибуналом армии Унжаков и Лукин приговорены к ВМН (Высшей мере наказания), Каган к 10 годам ИТЛ.

(Konstanten:К 23 сентября в одном из налётов вражеских бомбардировщиков на командный пункт бригады были тяжело ранены командир бригады полковник М. С. Батраков (Герой Советсткого Союза), начальник штаба бригады подполковник Г. Е. Сазонов, начальник связи капитан Тройко, помощник начальника штаба старший лейтенант Струлев и другие офицеры штаба.
Бригада почти полностью лишилась руководства.Ранее был убит комиссар бригады.
Речь ,по всей видимости, идёт о растерянности осташихся в живых командиров - что в тех условиях Сталинграда сочли преступлением.
В.И.Чуйков:"Бригада после небольшого отдыха и пополнения была вновь возвращена в сражающийся Сталинград.
Командиром бригады был назначен майор Штриголь В. М., начальником политотдела Власов В. С. В последующих боях эта бригада вновь показала высокую боеспособность." )

26 сентября 1942 года, в период наступления немецко-фашистских войск на участке 92 отд. стрелковой бригады, командир бригады подполковник Тарасов и военком бригады ст. батальонный комиссар Андреев не организовали обороны, а проявив трусость, без приказа командования армии перевели КП бригады с правого берега Волги на остров.
Таким образом, Тарасов и Андреев самоустранились от руководства боев, в результате части бригады самовольно отошли с занимаемых рубежей.
На допросе, будучи арестованным, Тарасов показал:
“Признаю себя виновным в том, что в напряженной боевой обстановке самовольно, без приказа штаба армии оставил бригаду и переехал на остров”.
Тарасов и Андреев военным трибуналом приговорены к ВМН .

(Н.И.Крылов: "О боевых действиях 92-й отдельной стрелковой бригады в те сентябрьские дни, когда она сражалась за Царицей, рассказано еще очень мало.
Однако существенно восполнить этот пробел вряд ли смогу и я. Новая в армии часть, только что прибывшая, очень скоро оказалась отрезанной, а затем с ней прервалась всякая связь.
Это происходило в обстановке, критической для всей Сталинградской обороны, когда ее судьба и судьба 62-й армии решались прежде всего на центральном участке.

Но то, что армия в целом выстояла, зависело также и от 92-й бригады, которая оттянула на себя, сковала за Царицей крупные силы противника, превосходившие в несколько раз ее собственные.
Как уже говорилось, батальоны бригады; контратакуя гитлеровцев, доходили до вокзала Сталинград-II, хотя и не смогли там закрепиться.
Ее бойцы трое суток удерживали окруженный, а затем и подожженный фашистами элеватор.
Одно это здание приковывало к себе батальон немецкой пехоты и группу танков. Изолированная от армейских переправ, бригада должна была жестко экономить боеприпасы.

Все это не может, однако, оправдать того, что командир бригады самовольно перенес свой КП на остров Голодный, оставив на берегу своих бойцов.
И вдобавок, когда смог установить связь, то вводил командование армии в заблуждение донесениями, искажавшими истинное положение вещей, о котором он сам, видимо, не имел ясного представления. Естественно, что от командования он был отстранен."



.....

В частности, 15 октября 1942 года, в ходе ожесточенных боев в районе СТЗ, противнику удалось выйти к Волге и отрезать от основных сил 62 армии остатки 112 СД, 115, 124 и 149 отдельных стрелковых бригад.
Военный совет армии принял решение объединить все войсковые части под общим руководством командира 124 отдельной стр. бригады полковника Горохова и организовать круговую оборону от реки Мокрая Мечетка до северной окраины поселка Рынок.
В период непрерывных напряженных боев, среди руководящего командного состава были неоднократные попытки бросить свои части и переправиться на восточный берег Волги.
Для борьбы с трусами и паникерами Особармом была создана оперативная группа, под руководством ст. оперуполномоченного лейтенанта госбезопасности Игнатенко, которая, объединив остатки взводов особых отделов с личным составом 3-го армейского заградотряда, провела исключительно большую работу по наведению порядка в частях группы полковника Горохова, задержанию дезертиров, трусов и паникеров, пытавшихся под разным предлогом переправиться на левый берег Волги.
В течение 15 дней оперативной группой было задержано и возвращено на поле боя до 800 чел. рядового и командного состава, из них 15 чел. по постановлению особорганов расстреляны перед строем.

(Konstanten:Массовый возврат на "на поле боя до 800 чел. рядового и командного состава" в тот раз тоже был обусловлен прорывом обороны в центре 62 армии в боях 14 -19 октября и выходом немцев на южный фланг группы Горохова. С 14 по 30 октября в Сталинграде велись бои на физическое выживание 62 армии и города.

Н.И.Крылов:"Таким тяжелым положение армии не было еще никогда ( 14-19 октября). Гитлеровское командование давно уже сосредоточивало свои усилия на том, чтобы дробить, расчленять наши войска новыми прорывами к Волге, и вот противнику удался сквозной удар, направленный в самую сердцевину заводского района. Никаких реальных возможностей восстановить прежний, сплошной фронт обороны, заделать образовавшуюся брешь мы не имели. А враг мог наносить отсюда удары на север и на юг, угрожал нашим тылам и переправам. Вероятнее, чем когда-либо, становилась попытка высадки гитлеровцев на волжских островах в целях полной блокады наших войск в Сталинграде.
Но больше всего нас тревожила судьба изолированного теперь северного участка обороны.
У полковника Горохова насчитывалось — в двух стрелковых бригадах и перешедших к нему в подчинение мелких частях — около семи тысяч бойцов. К ночи на 15 октября они удерживали пригороды Рынок и Спартановка, северную окраину рабочего поселка СТЗ (Сталинградский тракторный завод) и северную часть заводской территории. Противник находился со всех сторон, кроме восточной, волжской, и назавтра же можно было ожидать концентрических атак с нескольких направлений.
В памяти было еще слишком свежо то, что произошло три недели назад на другом, южном нашем фланге, где отрезанная за Царицей 92-я бригада недолго продержалась под натиском превосходящих неприятельских сил. Верилось, однако, что у Горохова даст себя знать устоявшаяся [240] за полтора месяца организация обороны.
Верилось и в самого Горохова, командира опытного и привыкшего к большой самостоятельности с первых своих сталинградских боев, когда армейский КП находился за десятки километров от его бригад. Наконец, Северная группа имела свою особую линию снабжения, до тех пор довольно надежную, — через остров Зайцевский, соединенный с правым берегом пешеходным мостиком на бочках и якорях. Но сможет ли действовать эта переправа теперь?
Горохову было дано «добро» перенести свой КП и штаб (помещавшиеся в подвале Дома культуры СТЗ) в Спартановку.
До утра ему было необходимо перегруппировать наличные силы и заново организовать оборону с юга, где еще вчера был нормальный стык с соседом, а теперь — тоже передний край. На южный участок предназначалась бригада Болвинова. Но ее подразделения, выходившие с захваченной врагом территории Тракторного, надо было еще привести в порядок.
В Северную группу спешно отправились через острова полковник С. М. Камынин и батальонный комиссар Л. П. Николаев из политотдела армии.
Под вражеский удар на Тракторном попала и малочисленная дивизия Ермолкина. Выводя ее штаб с отрезанного противником КП, геройски погиб заместитель комдива подполковник Н. И. Годлевский. О судьбе разобщенных подразделений, продолжавших сражаться на СТЗ, мы узнавали не сразу. Бойцы, выходившие в расположение Северной группы, становились теперь ее резервом."

Вот этих бойцов, вышедших из окружений на СТЗ, вероятно и задерживал , "фильтровал" , ст. оперуполномоченный лейтенант госбезопасности Игнатенко.

)

Из воспоминаний Григория Наумовича Чухрая

В Прудбое (Ж.д. станция между Доном и Волгой) собралось немного тех, кто остался жив.
Генерал Утвенко слегка пожурил нас за потерю оружия. Многие выплыли без оружия.
В других условиях это было бы подсудное дело, но сейчас мы отделались выговором.
В Прудбой Утвенко привез грузовик винтовок и автоматов.
(Konstanten: Генерал Утвенко с другой группой сам прорвался их этого окружения.Это тот самый генерал , которого Г.К.Жуков под Ельней назначил командовать дивизией,
когда Утвенко был в звании майора и успешно командовал стрелковым полком. Как видно - обстоятельства утери личного оружия тоже имели значение. )


На окраине Сталинграда нас задержал заградительный отряд. Привели в какое-то здание, выяснили, кто мы такие и почему оказались здесь.
Потом отвели в пустой подвал, где находилась единственная железная кровать, на которой лежало несколько досок.
Девчонки сами предложили ее мне: за все время перехода я давал им возможность поспать, а сам не спал. Они это знали.
Теперь я с удовольствием воспользовался своей привилегией, лег на доски и уснул...
Проснулся я от того, что меня тряс за плечи какой-то солдат.
— Бегом к телефону. Вызывает штаб армии!
Я мигом проснулся и пошел к телефону.
Телефонная трубка разрывалась от мата. Кто-то на другом конце линии распекал меня за то, что я «лишил армию связи».
Я знал войну и не сомневался в том, что именно он, распекавший сейчас меня, вместо того чтобы отправить в первую очередь телефонисток, не прислал вовремя транспорт,
а теперь отыгрывается на мне.
— Немедленно доставьте девушек в штаб! Слышите? Немедленно!
— Слышу, — ответил я, — А только ты подонок, сука и сволочь! — крикнул я в трубку.
Я знал войну, знал что самые опасные в ней люди — паникеры и трусы. Эти от страха могут выстрелить в своего, свалить на него свою оплошность или преступление, оболгать и при случае уничтожить. Они, эти слабые люди, сильны своей подлостью и цинизмом. Они и самые жестокие на войне. Они всегда ни в чем не виноваты и во всем только правы. Нередко они прослывают героями. «Нет, — решил я, — в штаб армии не поеду. Доведу девушек до переправы, но за Волгу не переправлюсь. Девушки сами расскажут, что с ними случилось».
— Идите сейчас, — сказал начальник заградотряда, когда я повесил трубку. — Еще успеете переправить девчонок, пока темно. Днем переправа не работает. — И полюбопытствовал: — Кого это ты назвал подонком?
— Не знаю, но он подонок и трус!
— Бывает, — согласился он.
(Konstanten: Г.Н.Чухрая и сопровождаемый им отряд связисток штаба армии этот заградительный отряд вполне мог записать в свой "отчет".)


Товарищ капитан, — обратился я к капитану с красной повязкой на рукаве, — где находится тридцать третья гвардейская дивизия?
— А тебе зачем?
— Это моя дивизия.
— Документы...
Я подал свои документы.
— Почему вы здесь?
— Отправлял связисток за Волгу, в штаб армии. (Konstanten: Основные узлы связи 62 армии с начала сентября переместились за Волгу)
Только сейчас понял, как неубедительно звучит мой ответ. Почему какой-то лейтенант отправлял связисток, да еще в штаб армии?
— Будет врать, — сказал капитан. — Дезертир! Так бы прямо и сказал. А то с подходом, «где находится тридцать третья дивизия»! Мы, братец, и не таких здесь видали...
— Спросите у начальника переправы.
— И не подумаем, — сказал капитан. И приказал солдатам: — Изъять оружие! Пойдешь с нами.
— Куда?
— В комендатуру, а потом в штрафной батальон. Штрафной батальон меня не очень напугал, здесь в любой части было одинаково опасно. Но обидно. Я считал себя ни в чем не виноватым и наивно надеялся, что в комендатуре во всем разберутся, как будто коменданту нечего делать, как выяснять, почему какой-то лейтенант оказался не в своей части. Постепенно эта мысль стала меня беспокоить все больше и больше. Положение мое было не из лучших.

Между тем Сталинград ожил, разразился артиллерийскими выстрелами, взрывами, автоматными очередями.
А мы в это время не спеша шествовали по улицам, еще не охваченным боями. По дороге на переправу в обе стороны сновали грузовики.
Одни — за боеприпасами, продовольствием, медикаментами, другие, уже нагруженные, возвращались в часть. Все снабжение Сталинградского фронта шло через переправу.
Я был не один. С комендантом под конвоем солдат шла группа задержанных. Вместе с ними, правда, не под конвоем, плелись трое гражданских.
Несмотря на ранее время, все трое были пьяны и время от времени спрашивали, с трудом шевеля непослушным языком:
— Товарищ капитан, скоро будем его взрывать?
— Что они хотят взрывать? — спросил я такого же задержанного, как я.
— Спиртоводочный завод, — нехотя ответил он — Ждут распоряжения. Вот и наклюкались.
— Н-н-не наклюка-ка-ка-лись, а добра жалко... Доб-ро проп-адает...

В другой ситуации меня это рассмешило бы, но сейчас мне было не до смеха.
Мое положение казалось мне безысходным.
Но всегда в таких безвыходных положениях что-нибудь да случится и предложит какой-нибудь выход. Так произошло и сейчас.
Возле нас резко затормозила машина, из кузова спрыгнули два офицера.

— Григорий, за что тебя?
— Недоразумение. Приняли за дезертира.
— Это хороший парень. Отпустите!
— Нужно будет — отпустим!
— Конечно, нужно! Сейчас!
— А зачем хватаетесь за пистолеты? Армянин засмеялся.
— По привычке.
Улыбнулся и капитан. Стал рассматривать солдатские книжки. Выбрал мою и отдал ее мне.
— Забирайте!
— Верните оружие, — напомнил я.
Получив свой пистолет, я простился со строгим капитаном и вместе со своими однополчанами сел в кузов со снарядами и, балагуря обо всем, благополучно приехал к элеватору.
Остатки нашей дивизии занимали небольшой участок фронта. Здесь уже шел напряженный бой.

(Француская хроника Виши - http://www.youtube.com/watch?v=CYezfUeWkpw...etailpage#t=37s
http://www.youtube.com/watch?list=PL8F848C...tailpage#t=128s
http://www.youtube.com/watch?list=PL8F848C...tailpage#t=172s

В.И.Чуйков:"Бои на южной окраине города в районе элеватора по упорству наших людей заслуживает особого внимания.
Я надеюсь, что читатель не осудит меня, если я отвлеку его внимание от боевых действий и приведу несколько строк из письма участника боя за элеватор, командира пулеметного взвода 92-й морской стрелковой бригады Андрея Хозяинова, который в настоящее время живет в Орле.
Андрей Хозяинов пишет мне:
«Недавно по радио читали главы из Вашей книги «Армия массового героизма». Когда вы в своих воспоминаниях перечисляли героические подвиги частей, подразделений и отдельных воинов 62-й армии, когда вы упоминали о подвигах матросов и солдат бригады североморцев, я вместе с семьей сидел у радио и слушал. Я очень волновался при этом. ..
Наша бригада североморцев переправилась через реку в ночь на 17 сентября и уже на рассвете вступила в бой с фашистскими захватчиками.
Каждый из нас понимал и знал ясно свои задачи. Работниками штаба и политотдела 62-й армии мы были хорошо информированы о создавшейся обстановке.
Помню, как в ночь на 18 сентября, после жаркого боя, меня вызвали на командный пункт батальона и дали приказ: добраться с пулеметным взводом до элеватора и вместе с оборонявшимся там подразделением удержать его в своих руках во что бы то ни стало. Той же ночью мы достигли указанного нам пункта и представились начальнику гарнизона.
В это время элеватор оборонялся батальоном гвардейцев численностью не более 30—35 человек вместе с тяжело и легко раненными, которых не успели еще отправить, в тыл.
Гвардейцы были очень рады нашему прибытию, сразу посыпались веселые боевые шутки и реплики.
В прибывшем взводе было 18 человек при хорошем вооружении. У нас имелись два станковых и один ручной пулемет, два противотанковых ружья, три автомата и радиостанция
18-го на рассвете с южной стороны элеватора появился фашистский танк с белым флагом. «Что случилось?» — подумали мы.
Из танка показались двое: один фашистский офицер, другой — переводчик.
Офицер через переводчика начал уговаривать нас, чтобы мы сдались «доблестной» немецкой армии, так как оборона бесполезна и нам больше не следует тут сидеть.
«Освободите скорее элеватор, — увещевал нас гитлеровец.— В случае отказа пощады не будет. Через час начнем бомбить и раздавим вас».
«Вот так нахалы!» — подумали мы и тут же дали короткий ответ фашистскому лейтенанту:
«Передай по радио всем фашистам, чтобы катились на легком катере... к .... матери... А парламентеры могут отправляться обратно, но только пешком».
Фашистский танк попытался было ретироваться, но тут же залпом двух наших противотанковых ружей был остановлен.
Вскоре с южной и с западной сторон в атаку на элеватор пошли танки и пехота противника численностью примерно раз в десять сильнее нас.

За первой отбитой атакой началась вторая, за ней — третья, а над элеватором висела «рама» — самолет-разведчик.
Он корректировал огонь и сообщал обстановку в нашем районе. Всего 18 сентября было отбито девять атак..»"
Элеватор оборонялся до 22 сентября.)

Но о подробностях боя мне не хочется писать. Все обычные бои похожи друг на друга. Это взаимное уничтожение людей с одной и с другой стороны.
Описывать бой скучно и, пожалуй, не нужно.
У элеватора мы воевали недолго. Наша дивизия похудела до 240 человек. Командование решило забрать нас с фронта, переправить в тыл и пополнить новыми людьми.
Вековая военная культура России подсказывала, что так можно сохранить нечто большее, чем жизнь горстки солдат, — традиции дивизии.

Нас переправили через Волгу, и несколько дней мы находились в хуторе Рыбачий: отдыхали и ждали своего эшелона.
Как-то через хутор проезжал грузовик, в котором мы увидели среди других штрафников Жору Кондрашова.
Мы остановили машину и потребовали, чтобы нам отдали Кондрашова. Аргументы наши были вески, и Жору отпустили. То-то была радость! Теперь мы опять были вместе! Пришел эшелон и доставил нас в Трегуляевские лагеря.
(Konstanten:Вот так попросили бойцы за друга - и его из штрафников отпустили. Тоже черта к практике приказа №227 )

ОО НКВД о неудаче наступления 66 армии Донского фронта 21 октября 1942 года.

30 октября 1942 г.
Зам. народного комиссара внутренних дел Союза ССР комиссару государственной безопасности 3 ранга тов. Абакумову"

Приказом Ставки Верховного Главного Командования и Военного совета фронта, частям 66 армии была поставлена боевая задача — С утра 20.10 на указанном участке начать наступление, прорвать оборону противника и к 23.10.42 г. соединиться с войсками Сталинградского фронта, истребить вражескую группировку, прорвавшуюся к реке Волге.

Для обеспечения выполнения этой задачи, 66 армии, кроме входивших в ее состав пяти стрелковых дивизий,были приданы четыре СД из 24 армии и четыре свежих СД из резерва Ставки (62, 212, 226 и 252 СД). Армии было также придано: 23 артполка РГК, 12 гвардейских минометных полков, несколько танковых бригад.
(Konstanten:Это более 1 тыс. стволов артиллерии РГК и 10 тыс. стволов 700 установок катюш на довольно узком учатке фронта ок. 10 км. )

На каждый километр линии фронта армии приходилось 74 орудия, не считая минометов и установок «PC».
Авиация фронта работала на участке армии по штурмовке противника и прикрытию наших частей с воздуха. Основная задача — прорыв обороны противника, была возложена на новые дивизии, прибывшие из резерва Ставки. По плану операции 62, 212, 252 СД, сменив старые дивизии, к 20.10.42 г. сосредоточились на исходном рубеже.
Остальные дивизии занимали оборону, сковывали противника, прикрывали правый фланг армии.

Ведя боевые действия, 62, 212, 252, а с 24.10 и 226 СД, за период с 20 по 26.10 необходимого успеха не имели. За время наступательных операций, противник оказывал только огневое сопротивление — артиллерией, минометами, пулеметно-автоматическим огнем. Было несколько слабых налетов авиации. По показаниям пленных немцев, участок наступления наших частей обороняют части 3-й мотодивизии противника, сильно потрепанные в боях.Несмотря на большое превосходство наших наступающих частей в людях, огневых средствах, танках, авиации задача, поставленная Ставкой, частями 66 армии не выполнена.

На 26.10.42 г. части продвинулись самое большее на 3 км и заняв 3-5 линий немецкой обороны, приостановили наступление, понеся большие потери в личном составе (до 4-5 тыс. каждая дивизия ).

(Konstanten:4-5 тысяч на дивизию.Примерно 1 тыс. убитых и 3 тыс раненых - это практически все стрелки дивизии , все 27 рот.
Только стрелковые роты в наступлении несут значимые потери. Т.е. все 4 дивизии стали полностью небоеспособными. )

Командование фронтом, в частности:

командующий генерал-лейтенант Рокоссовский,
нач. штаба генерал-майор Малинин,
зам. командующего фронтом генерал- майор Трубников,

а также командование армией, в частности:

командующий генерал-майор Жадов и др., объясняя причины неуспеха на фронте и невыполнения задачи, заявляют о том, что наша пехота, особенно новые дивизии, — не обучена, воевать не умеет и не способна выполнить поставленной задачи. Высказывают мнение о необходимости прекратить наступательные действия, перейти к обороне, а новые дивизии отвести в тыл для переобучения.

26.10, командующий фронтом генерал-лейтенант Рокоссовский, будучи в штабе 66 армии и делясь впечатлениями о проводимой операции, заявил: «...Прибывшие новые дивизии к бою совершенно не подготовлены. Сегодня буду докладывать тов. Сталину, просить его, чтобы личный состав вновь формируемых дивизий хотя бы месяц проходил боевую подготовку...».
В тот же день командарм— 66 генерал-майор Жадов, на вопрос начальника Особого отдела 66 армии тов. Сервианова— почему не имеем успеха,ответил: «...Люди не обучены и совершенно не. подготовлены, многие совершенно не умеют владеть винтовкой. Прежде чем воевать, надо новую дивизию хотя бы месяц обучать и подготавливать. Командный состав как средний, так и старший, тактически безграмотный, не может ориентироваться на местности и теряет управление подразделениями в бою.

Дивизии, прибывшие к началу операций на фронт, потеряли до 4000 чел. каждая. Вести дальнейшее наступление считаю невозможным, это приведет только к лишним потерям личного состава.
При наличии большого артогня и массированных налетов нашей авиации, части продвигаются очень медленно... Авиация противника активности не проявляла.
Силы противника перед фронтом 66 армии незначительные (рота имеет 27 чел.), противник собрал солдат из тылов...».

26.10.42 г., нач. штаба фронта генерал-майор Малинин, зам. командующего фронтом генерал-майор Трубников, в присутствии нашего оперработника, делились мнениями о ходе наступления наших частей. На вопрос оперработника— успешно ли проведена артподготовка, как действует наша авиация, подавляет ли она огневые точки противника,

Трубников, махнув рукой, ответил: «...Дело здесь не в авиации, дело в том, что пехота у нас ни черта не стоит, пехота не воюет, в этом вся беда...».

Малинин, поддерживая Трубникова, заявил: «...Пехота не подымается, артподготовка у нас достаточная, средств артиллерийских у нас столько, что и говорить не приходится, на один километр у нас 74 орудия. Кроме того, на этом участке 12 минометных полков.
У немцев здесь ни черта нет, немцы безусловно несут большие потери от нашего минартогня. На этом участке у нас несомненное большое превосходство во всем и превосходство в авиации.
Авиация противника в эти дни нас беспокоит слабо, да и танков у нас неплохо... Пехота у нас никудышная... Дать сюда хорошо обученный полк решительных бойцов, этот полк прошагал бы до Сталинграда... Дело не в артиллерии, всех огневых точек не подавишь. Артиллерия свое дело делает, прижимает противника к земле, а вот пехота в это время не подымается и в наступление не идет...».

Командующий фронтом Рокоссовский, под впечатлением того, что причиной неуспехов являются плохие действия бойцов-пехотинцев, пытался для воздействия на пехоту использовать заградотряды. Рокоссовский настаивал на том, чтобы заградотряды шли следом за пехотными частями и силой оружия заставляли бойцов подниматься в атаку.

(Konstanten: Вот это очень интересный факт. Исполнялась ли эта "настойчивость" К.К.Рокоссовского или нет ?
К.К.Рокоссовский ,как военный , наверняка понимал ,что бессмысленно и бесперспективно подстегивать бойов к атаке страхом смерти.
Кстати ,бойцы заградотряда,"силой оружия заставляя бойцов подниматься в атаку" находились близко от стрелковых цепей, в сущности играя роль
и выполняя задачи младших командиров.
На 10 км. фронте наступления тысяча заградотрядников врядли могла что-либо серьёзно изменить. Как увидим далее ,из отчёта - так это и было.
Вероятно ,эти заградотряды были жестом отчаяния К.К.Рокоссовского , желавшего любой ценой хотя бы оттянуть немецкие силы от погибающей в Сталинграде 62 армии.
По поводу неготовности ,прежде всего командного состава этих дивизий ,к наступлению.
Очень похоже на правду - 66 армия почти никак не планировалась использоваться в наступлениях первого этапа операции Уран,
к концу октября уже бывше в последней стадии готовности.
Задачей 66 армии было держать оборону и сковывать противостоящие ей соединения 14 танкового корпуса.
Под эту задачу активной обороны и подбирались в 66 армию стрелковые дивизии. А главное - на подгтовку наступления не было дано времени , для организации взаимодействия эти новых дивизий ,артполков и танковых бригад.)

Выводы ОО НКВД , занимавшихся проверкой провала наступления 21 октября

Однако мнение командования фронта и армии о том, что причиной неуспехов является неподготовленность бойцов пехотных частей, не имеет под собой основательной почвы.

В частях 62, 212, 226 и 252 СД был определенный процент личного состава, призванного из запаса, мало обученного, но в этих же частях было большое число
бойцов и мл. командиров, б. курсантов нормальных военных училищ, участников отечественной войны и другого вполне подготовленного контингента.

Привожу данные об укомплектованности личным составом новых дивизий.

62-я стр. дивизия: Находилась на формировании в ПриВО с 28 июля 1942 г. до первых чисел октября.
В своем составе имела: до 500 человек старого кадрового состава, 2400 человек курсантов расформированных военных училищ, до 500 человек летно-технического состава.
Остальной состав прибыл из запасных бригад и госпиталей.
Из общего количества личного состава, 7700 человек русские, украинцы, белорусы и евреи. Среди них 1045 человек членов и кандидатов ВКП(б), 2026 человек
членов ВЛКСМ.

252-я стр. дивизия: Находилась на формировании в УралВО с 1 августа с.г. до первых чисел октября. Имела 450 человек старого кадрового состава, 2500 человек
курсантов военных училищ, 2000 моряков Тихоокеанской флотилии, остальной состав прибыл из запасных частей и госпиталей.
Из общего количества личного состава, 9505 чел. русских, украинцев, белорусов и евреев, 7000 в возрасте от 20 до 35 лет.
Среди личного состава имеется 960 членов и кандидатов в члены ВКП(б), 2145 чел. членов ВЛКСМ.


Аналогичное положение с личным составом в 226 и 212 дивизиях.


Все эти дивизии на фронт прибыли полностью укомплектованные личным составом и вооружением.
Недоставало в отдельных дивизиях автотранспорта, тракторов и артиллерийских лошадей.
Анализом фактов боевых действий устанавливается, что причинами неуспеха и плохих действий пехоты является плохое руководство бойцами пехотных подразделений, со стороны командного состава роты, батальона, полка и дивизии.

Привожу наиболее характерные факты: Командир 62 СД — полковник Фролов и нач. штадива — подполковник Коломиец, получив приказ о
наступлении, не разъяснили командирам задач, не проверяли как выполняются отдаваемые ими распоряжения,практической помощи командирам полков не оказывали.
Командиры полков несерьезно отнеслись к подготовке подразделений и личного состава для выполнения операции.

Командир 123 СП, 62 СД - майор Проявенко, с местностью ознакомился только на карте, командиры батальонов местность просматривали ночью, границы
полосы действий батальонам отведены не были.

Вследствие плохой организации, батальоны к исходному положению-для атаки были подтянуты не к 3.00, как было
предусмотрено приказом, а только к 7.00, были обнаружены противником и подвергнуты сильному артпулеметному обстрелу.

Попав под обстрел противника, командиры растерялись, потеряли управление подразделениями. Бойцы группами и одиночками рассеялись на поле, роты и батальоны полка смешались.
По сути никем не управляемые бойцы пошли в атаку, но пройдя 200-300 метров и попав снова под сильный огонь противника, залегли. Полковая артиллерия
находилась на значительном расстоянии от пехоты, вела огонь по площадям, не подавляла огневые точки противника, мешавшие продвижению пехоты.

Командир 123 СП — майор Проявенко со штабом полка в это время находился на КП полка в 3-х км от подразделений, связи с командирами батальонов не имел
и не принял никаких мер для приведения подразделений в порядок. Зам. командира полка по политчасти — батальонный комиссар Трущ, к началу наступления полка
находился в тылу и прибыл в район действий подразделений спустя 2 часа. 306 СП этой же дивизии, действовавший с правого фланга 123 СП, запоздал с наступлением, половиной
своих подразделений нашел на боевые порядки 123 полка, подразделения этих полков смешались, что еще больше внесло беспорядка.

Командир 123 СП — Проявенко и после этого не принял мер к наведению порядка. 21.10., Проявенко, поддавшись паническим слухам
о продвижении немцев с фланга, вместо организации обороны проявил трусость, приказал отвести назад роту автоматчиков и был склонен к отходу. Но отход был
предотвращен секретарем партбюро полка — Косолаповым. В результате изложенного, полк поставленной задачи не выполнил, потеряв за два дня боев 50% личного
состава. А дивизия за это время потеряла до 3000 человек личного состава. О бездарности Проявенко и неспособности его руководить полком, мы информировали Военный совет фронта
еще до начала операции, однако отстранен от занимаемой должности только 24.10.42 г.

Мы также информировали Военный совет фронта о бездеятельности и неумении руководить штабом начальника штаба 62 СД — подполковника Коломиец, однако
Военный совет оставил его и отстранил от должности 24.10.42 г., после того, как Коломиец во время наступления частей напился пьяным до невменяемости.

Имели место ряд случаев проявления трусости со стороны командиров подразделений.

Так: Зам. политрука пульроты 104 СП, 62 СД — Степанов, в бою проявил трусость, создал панику и увел с поля боя
в тыл 2-й взвод этой роты. С целью уклониться от ответственности за совершенное преступление, Степанов прострелил себе кисть левой руки.
Степанов ОО расстрелян перед строем личного состава роты.

Характерные примеры плохой работы командиров 226 СД:
До 23.10.42 г. 226 СД находилась в резерве армии, в бою не участвовала. Так как 252 СД за три дня боев понесла значительные потери, командование 66 армии дало приказание
226 СД, в ночь на 24.10 пройти через боевые порядки 252 СД, занять исходное положение на северных скатах высоты 137,8 и утром повести наступление, развивая
успех 252 СД.

Командир 226 СД — полковник Никитченко и его штаб не разъяснили детально задачи командирам частей, части дивизии своевременно на исходное
положение не вышли. Командиры полков, батальонов и рот, проходя в ночное время через боевые порядки 252 СД, на местности не ориентировались, в чем им не помогло и командование 252 СД.

Командиры частей 226 СД потеряли много времени на поиски своих подразделений. Командиры частей не были предупреждены, когда начать атаку.
Артиллерийская подготовка начата еще до того, как части подошли к исходным для атаки рубежам.
Начальник штаба 226 СД — полковник Бойко, спустя 10-15 минут после того как был произведен артиллерийский огневой налет, по телефону передал
командирам полков, что огневой налет на ДЗОТы противника уже произведен и полки должны идти в атаку для захвата высоты «Блин».
Части, будучи неподготовлены еще к атаке, не сосредоточившись вступили в бой с противником с ходу, не сделав броска на сближение с противником.
А когда полки пошли в наступление, они были встречены сильным артминометным и автоматическим огнем противника, т.к. наша артиллерия уже молчала.

985 СП, идущий в ударной группе дивизии, в первый же период от огня противника потерял 50-60% командиров рот и батальонов.
Бойцы, не имея руководства со стороны комсостава, не зная что делать, вместо стремительного продвижения вперед, залегли на боевых порядках 252 СД.
Командиры 985 СП — майор Коробка и 987 СП подполковник Ляхов, в начале боя потеряли управление подразделениями, ходом боя не руководили, не знали, где
находятся их батальоны, не ориентировались на местности, все время путали высоту «Блин» с высотой «Груша».

Вследствие незнания настоящего положения своего полка, майор Коробка стал на путь очковтирательства и дезинформации командования дивизии. Коробка доложил,
что его подразделение наступает, а на самом деле они залегли.Среди работников штаба 226 СД, в решительный период боя отсутствовала дисциплина, отдельные командиры не выполняли приказания старших начальников.
Начальник оперотделения штадива - майор Ворона, нач. штадива — полковником Бойко был послан с заданием на КП к командиру дивизии. Ворона приказание на-
ч.штаба не выполнил, самовольно ушел в 987 СП, где пробыл целый день, не доложив об этом никому. Командир разведроты - капитан Поляк, был послан
на КП к комдиву для получения указаний по организации разведки. Поляк к комдиву не явился, разведка организована не была.

Факты неправильных действий отмечены и в других дивизиях.

Командир 212 СД - полковник Анисимов, в период боя приказал командиру полка — полковнику Разуеву организовать НП полка в 60 метрах от линии расположения противника, чем полностью лишил Разуева возможности управлять полком. Беспрерывное дергание, незаслуженное оскорбление Разуева со стороны Анисимова привели к тому, что Разуев заявил: «Чем так воевать, лучше пусть ухлопают меня немцы» — и начал не маскируясь ходить по боевым порядкам полка.

20.10., во время наступления частей 212 СД, выбыл из строя командир 3-й пульроты 692 СП и его заместитель. Командование ротой принял зам. ком. роты по
политчасти — политрук Батаев Т.Ф. Последний с наступлением темноты, без разрешения командования батальона и полка, вывел роту с поля боя, бойцов отпустил на
кухню обедать. Батаев арестован.

Во время наступательных операций не было четкого руководства дивизиями со стороны командования и штаба армии. В начале операции был назначен новый
командующий 66 армией, генерал-майор Жадов (вместо Малиновского). Последний, вместо устранения недочетов и исправления ошибок командиров дивизий, ограничивался критикой действий
командиров и существовавшего до этого в армии порядка, высказывал настроение, что операция не была подготовлена и успеха не будет.

Так, в присутствии наших оперработников Жадов заявил:
«...На второй день своего прихода в армию, когда я ознакомился с обстановкой, для меня тогда уже было очевидно, что из этого наступления ничего не выйдет...».
(И был прав - времени на подготовку организации взаимодействия у армии не было. Это собственно и увидели офицеры-особисты )

Штаб армии руководил частями неуверенно, так, например:24.10.42 г., ведя наступление, части 212 СД обнаружили минное поле противника.
Для разминирования его командование дивизии, продолжая бой, направило взвод саперов и донесло штарму.

В самый разгар боевых действий, дивизия получила боевое распоряжение штарма — наступление прекратить, к 19.00, 24.10., окопаться и занять оборону.
Это распоряжение штадивом было передано всем частям, которые приступили к его исполнению.
Через несколько часов из штарма последовало новое распоряжение — вести подготовку к наступлению и 25.10 утром начать его.
В результате, поле не было своевременно разминировано, а личный состав без пользы изматывался.
(Это и есть организационные неувязки.)

Командование фронтом и армией не разработало детально взаимодействия артиллерии с пехотой, сигналов обозначения нашего переднего края, не организован
ло подвоз снарядов на передовую линию.

Новые дивизии, не имея необходимого количества транспорта, оставили боеприпасы далеко в тылу.

В частях 62 СД (306 и 14 СП), 22-23 октября, из-за отсутствия боеприпасов бездействовали 45 и 76 м/м пушки и 50 и 120 м/м минометы.
Артполки РГК также не имели достаточного количества снарядов. В результате, в первый день наступления отдельные артиллерийские части и подразделения, не имея снарядов, не вели огня.
Артиллерийские командиры не организовали наблюдения за результатами стрельбы, их наблюдательные пункты находились далеко в тылу.
Вследствие такой организации имело место поражение нашей артиллерией своих пехотных частей. Так, например: 22.10.42 г., после первого залпа артиллерии РГК, 669
СП, 212 СД пошел в атаку.

Когда подразделения полка находились на подступах к переднему краю обороны противника, наша артиллерия дала второй залп и накрыла
свои же части. В результате вывела из строя 20 человек убитыми и ранеными. Бойцы вынуждены были залечь, боясь быть пораженными огнем своей артиллерии.
23.10.42 г., командир 62 СД — полковник Фролов дал заявку 143 минполку — обстрелять передний край обороны противника на участке наступления 306 СП.
Дивизион «PC» 143 минполка несколькими залпами накрыл боевые порядки 306 СП, в результате было выведено из строя 22 человека личного состава.

20.10.42 г., десять наших самолетов штурмовали передний край своих же войск.
В частях армии, особенно в период боевых действий, исключительно плохо было организовано питание личного состава, снабжение питьевой водой, обеспечение конского состава фуражем.
Так, например: 22 и 23.10.42 г. в 123 СП, 62 СД питание бойцов состояло из 300-400 граммов хлеба.

В 648 АП РГК, в 1-м дивизионе, личному составу 21 и 22.10. пища выдавалась только один раз. Личный состав начал кушать сырое мясо, в результате отмечены случаи желудочных заболеваний.
Вследствие плохого питания и истощения бойцов, в 587 и 692 СП, 212 СД зарегистрировано 23 смертных случая. В 62 СД отмечено 9 смертных случаев.

Врачебными комиссиями установлено, что смерть последовала от истощения и переутомления организма. Несмотря на наличие сигналов, ни командование армии, ни командование фронта не приняли должных мер через учреждения тыла для организации нормального снабжения. Из приведенных выше примеров и фактов следует вывод, что провал наступательной операции частей 66
армии не в том, что бойцы-пехотинцы плохо обучены и плохо воюют.

За время наступательных действий, в частях армии не было ни одного случая, чтобы бойцы не выполнили приказа командира — подниматься и идти в атаку. Не было
ни одного случая массовой паники или группового бегства с поля боя.
Главной причиной невыполнения задачи является неумение командиров взводов, рот, батальонов правильно ориентироваться на местности, руководить бойцами непосредственно в бою, использовать огневую силу своих подразделений в наступлении.
Причиной этому является плохое руководство частями со стороны командиров полков, дивизий, которые перед наступлением не разъяснили всему командному
составу задачи, в бою потеряли связь с подразделением, не исправляли недочетов и ошибок командиров подразделений, не оказали им помощи через свои штабы.

Командование армии и фронта поверхностно определили причины неуспехов и таюке не приняло никаких мер помощи командирам частей и соединений и
исправления их ошибок на ходу. Командование армии и фронта не добились того, чтобы каждым командиром был усвоен и выполнялся приказ H KO № 306 (о новых боевых порядках пехоты и месте
командира в бою).О вскрытых недочетах в наступательных операциях проинформирован Военный совет.
Казакевич
ЦА ФСБ РФ, ф. 14, on. 4, д. 777, л. 40-44 (подлинник)

Очень похоже ,что составлявшие отчёт офицеры-особисты были из боевых командиров. Они всё рассказали про организацию войск в этом наступлении.
А опыт Брянского фронта в июне-июле 1942 показал ,что в борьбе с равным врагом провалы в организации избытком силы войск скомпенсировать нельзя.
И защитили воинскую честь рядовых бойцов 66 армии. Из доклада также ясно, что заградотряды в этих боях были ненужны.

И ещё о приказе №227. Солдатам передовой линии в общем-то все строгости этого приказа, как и жуковского приказа на Лениградском фронте в сентябре 1941 года,были страшны не более, чем детские ужасы. По сравнению с тем , что они видели и испытывали на линии огня каждый день.

Балка было полна людей, и артиллерийский налет превратил ее в кровавое месиво. Воздух наполнился дымом и гарью. Сквозь разрывы слышались крики раненых.
— Ой, мамочка, руку… руку оторвало!
— Помогите!
— Братцы, помогите, погибаю!
Володя Остапенко стоял на коленях и окровавленными руками собирал перепачканные землей и мусором собственные кишки, пытаясь возвратить их в живот, распоротый осколком.
Очередной разрыв снаряда прикончил его мучения. Меня отбросило к стенке оврага.
.......
Недалеко от себя я услыхал всхлипыванье. Плакал солдат Гуров.
— Подлецы, подлецы!.. — повторил он несколько раз, захлебываясь слезами, и вдруг закричал во весь голос. — Все! Все мы подлецы! Оставили тяжело раненых. Немцы их постреляют!
Этот вопрос мучил нас всех. Он тяжелым камнем лежал на душе, часто вызывая нестерпимую боль.
— Чем же мы могли им помочь?
— Умереть вместе с ними! — закричал он еще громче.
— Не ори! Немцы вокруг!
— И пусть! Я не хочу жить!.. — Он царапал землю руками и рыдал.
— Зачем я пошел за тобой? Я такой же подлец, как вы все!..
Это была истерика. Такие истерики бывали, иной раз, и в госпиталях. Врачи прекращали их успокаивающими уколами или при помощи элементарной пощечины.
Я влепил ему пощечину. Влепил от всего сердца. Уж очень он распустился и обидел нас всех. Я весь дрожал от обиды.
— Убирайся от нас ко всем чертям и честно умирай! А мы еще должны воевать. Чего лежишь? Иди! — гнал его я.
Гуров замолк. Наступила долгая пауза. Потом Кондрашов сказал:
— Мы, Гуров, не от войны убежали. Придем к своим, снова станем в строй. И будем бить немцев. А ты рассопливился, как базарная баба..
Если бы можно было хоть как-то им помочь, каждый из нас жизни не пожалел бы.

Приказ №227 ,помимо прочего, как-то уравнивал в мере ответственности бойцов передовой и тех, кто делал необходимую работу в полковых ,дивизионных,армейских , фронтовых тылах и штабах,но допускал нередко трусость , преступные ошибки и нераспорядительность.
Как работники штаба из приведённого доклада , не согласовавшие боевую работу советских штурмовиков ,которые в этом наступлении бомбили свои атакующие части 66 армии.
Может быть ,в том числе , и поэтому, воевашие на передовой, но очень разные люди по взглядам - Г.Н.Чухрай и Д.А.Гранин, хорошо отзывались о деятельности Г.К.Жукова.

Сегодня борзописцы стараются всеми силами опорочить Жукова («завалил всю землю трупами наших солдат», «был жесток», даже «вывез из Германии несколько вагонов награбленного добра»).
Трудно передать, как ранила сердца ветеранов эта «демократическая» ложь.
Молодежь не обращала на эти строки внимания, у нее были другие заботы, а мы, прочитав такое, чувствовали себя оболганными и беззащитными.
Мы-то знали, что это ложь, гнусная и грязная.Да, у нас были большие потери, но мы не относили их на счет Жукова.
Мы знали: где Жуков — там победа. А мы готовы были платить за победу дорогую цену.

Сообщение отредактировал Konstanten - 24.9.2012, 17:27