Здравствуйте, гость ( Вход | Регистрация )

10 страниц V  « < 4 5 6 7 8 > »   
Ответить в данную темуНачать новую тему
Юрий Озеров. Сталинград.
Konstanten
сообщение 9.10.2012, 12:36
Сообщение #101


Активный участник
***

Группа: Актив
Сообщений: 529
Регистрация: 8.10.2010
Пользователь №: 2041



Обсуждение контрнаступления Красной Армии 19-23 ноября 1942.


Масштабы и сила удара советских войск были абсолютно неожиданными для всего командования немецких войск.
И 20 ноября в своих докладах Р.Гелен ещё не смел говорить о целях наступления армий Юго-Западного ,Донского ,Сталинградского фронтов
и его опасности для румыно-немецкого фронта на Дону:«Пока неясно, следует ли серьезно относиться к переходу русских в наступление на Донском фронте.»

В этом сражении впервые была применена новая система управления огнём артиллерии - т.н. "артиллерийское наступление",
технологию применения которого штаб артиллерии Красной Армии генерала Н.Н.Воронова разрабатывал с начала 1942 года.
Артиллерийское наступление имело целью полностью подавить передовую линию обороны врага с дальнейшей неослабевающей и непрывной поддержкой наступающих войск - вплоть до момента окончательного прорыва его обороны в глубине.
Ключевое значение при этом придавалось уничтожению артиллерии противника в полосе наступления , или другими словами "контрбатарейной борьбе".
Положение батарей противника засекалось всеми видами разведки , включая самую оперативную - акустическую разведку , когда по звукам стрельбы вычислялось и определялось положение батарей врага на местности.
Цитата("К.П.Казаков. Огневой вал наступления.")
В полосе 5-й танковой армии 15 румынских батарей, засеченных нашими звуковыми артиллерийскими станциями, были подавлены. В целом же вражеская артиллерия во всей полосе прорыва оказалась почти полностью парализованной, и в первой половине дня ее огневое сопротивление было слабым и эпизодическим. Обследуя результаты контрбатарейной борьбы в полосе 5-й танковой армии, я лишь изредка ловил ухом выстрелы отдельных орудий противника. А стрельбы организованной, батареями, не наблюдалось до вечера.


Атаку стрелковых дивизий 5 танковой ,21 и 65 общевойсковых армий поддерживала группировка из около 3000 орудий и миномётов с доселе невиданной плотностью огня.
Особая интенсивность артиллерийского огня пришлась на румынские части: в полосе 5 танковой армии на 8 и 9 пехотные полки 5 пехотной дивизии,в полосе 21 армии на 22 пехотный полк и смежный фланг 7 и 89 полков 13 пехотной дивизии.

Цитата("Доклад Н.Н.Воронова в Ставку ВГК")
:
«19 ноября, в день активных действий войск Ватутина, артиллерия, минометы и реактивные установки выполнили поставленную боевую задачу по обеспечению наступления и прорыва нашей пехотой и танками оборонительного рубежа противника на направлениях главного удара. Результаты огня хорошие.
Обработка началась мощным, внезапным для противника огневым налетом всех средств по его переднему краю и глубине.
Есть данные, что этот огневой налет нанес противнику большое поражение, так как был проведен в тумане, при плохой видимости.
Противник его не ожидал, и много вражеских солдат находилось вне укрытий.
Хуже получилось на второстепенных и сковывающих направлениях.
Здесь из-за малой плотности артиллерийских и минометных средств, хотя они и работали с большим напряжением, все-таки не удалось надежно обработать оборонительную полосу противника.
Здесь на действиях нашей артиллерии, на эффективности ее огня особенно сказалась плохая видимость из-за густого тумана, а затем и снегопада.
На главных направлениях эта помеха была сведена к минимуму стрельбой по площади с большой плотностью огня.
В ночь с 19 на 20 часть артиллерии, минометов и реактивных установок была повернута в сторону флангов для расширения прорыва и уничтожения вражеских войск, которые здесь продолжали оказывать сопротивление.Артиллерия и минометы поддерживали продвижение пехоты, танковых корпусов и конницы.
Для успешного взаимодействия танковых корпусов и тяжелой артиллерии были выделены танки с рациями, в них шли командиры-артиллеристы для наблюдения и вызова огня тяжелой артиллерии. Это мероприятие себя оправдало. Вчера и сегодня снарядами и минами артиллерия и минометы были обеспечены хорошо. Организую артиллеристов на выполнение предстоящих более трудных задач. Воронов».


Менее мощно ,но также внушительно, прошла артподговка и на Сталинградском фронте, где вследствие более слабой обороны артиллерийское наступление не планировалось.

Новым элементом было участие в прорыве тактической обороны стрелковых дивизий, входящих в состав 5 танковой армии. 5 танковая армия по мощи и структуре входящих в него соединений примерно равнялась полнокровному немецкому танковому корпусу.
Несмотря на положительный опыт - в дальнейшем от включения стрелковых соединений в состав танковых армий и соединений отказались,отдав предпочтение мотострелковым бригадам и корпусам.
Впервые за войну был осуществлён быстрый прорыв танковых соединений на глубину до 150 км ,связывание боями выдвинувшихся навстречу наступающим подвижных резервов 48 танкового корпуса с последующим их разгромом.
48 танковый корпус генерала Гейма стал наступать из глубины немецкой обороны с целью выйти в район хутора Перелазовский и ему на сутки удалось преградить путь 1 и 26 танковым корпусам 5 танковой армии.
Цитата("К.П.Казаков. Огневой вал наступления.")
22-я немецкая вступила в бой несколько позже. Вообще вся эта попытка командования немецко-фашистской группы армий «Б» закрыть прорыв или, по меньшей мере, локализовать его контрударом 48-го немецкого танкового корпуса и по замыслу и по исполнению, как выяснилось, выглядела беспомощной. Обе танковые дивизии несколько раз на дню перенацеливались с одного направления на другое, совершали марши туда-сюда, попадая то под атаки танков командарма П. Л. Романенко, то под удары наших бомбардировщиков. В результате 20–21 ноября и 22-я немецкая танковая дивизия попала в клещи и понесла тяжелые потери. Добили ее в районе того же хутора Перелазовский. Уже полуокруженная, эта дивизия получила приказ срезать советский танковый клин, подсекавший с севера главные силы сталинградской группировки фашистов. 22-я танковая нанесла контрудар с запада на восток через хутор Большая Донщинка на Перелазовский с целью оседлать основную дорогу, по которой продвигались на юг части 5-й танковой армии генерала Романенко. Однако Прокофий Логвинович предусмотрел и этот вариант. Он прикрыл захваченный опорный пункт сильным артиллерийским щитом — пушками 33-го истребительно-противотанкового и «катюшами» 75-го гвардейского минометного полков. И когда 21 ноября немецкие танки и пехота на бронетранспортерах выскочили с запада к Перелазовскому, их встретил сильный огонь.
Повторная атака противника тоже была отбита. Оставив под Перелазовским 16 подбитых и сгоревших танков, гитлеровцы отступили в сторону Большой Донщинки. Как позже стало известно от пленных, командир 48-го немецкого танкового корпуса генерал Гейм, потеряв все танки, с небольшой группой штабных офицеров и примкнувших к ней солдат из разгромленных частей вышел из окружения.
Гитлер обвинил его в бездеятельности....


Т.е. командующий 5 танковой армией генерал П.Л. Романенко не позволил немцам связать боем свои танковые бригады и направил их дальше на Калач - в тыл армии Паулюса, выставив против немецких танков свою противотанковую артиллерию.

Наиболее сложная задача стояла перед ударной группировкой 65 армии , которая обеспечивала левый фланг наступающего Ю.-З. фронта от контрударов 11 армейского корпуса и 14 танковой дивизии немцев, и где генерал П.И.Батов также смог навязать контратакующей немецкой 14 танковой дивизии бои с противотанковой обороной своих стрелковых дивизий .

В итоге 14 танковая дивизия ,потеряв в этих атаках свои танки , так и не смогла завязать сражение с подвижной группой 65 армии.
Правее 65 армии и почти не встречая сопротивления, в тыл 6 немецкой армии двигался 4 танковый корпус генерала А.Г.Кравченко ,которому было суждено встретиться со Сталинградским фронтом в лице 4 мехкорпуса генерала В.Т.Вольского .
С нашей строны это был тот случай, когда наступление разбито на несколько направлений - остановить его сложно ,и попытка сопротивляться только в одном или нескольких местах , угрожает обороняющемуся окружением с других направлений. Так что наличие множества стрел на военной карте у наступающей стороны говорит прежде всего о высокой квалификации её командования в управлении и организации наступления.

Также стремительно после прорыва обороны наступали и 4 и 13 (формально по названию 13 танковый корпус ) мехкорпуса Сталинградского фронта , за 3 дня сумев и поучаствовать в прорыве обороны 4 немецкой танковой армии , и по ходу наступления отбросить 29 мотодивизию в сторону намечающегося котла.
Более подробно бой с 29 мотодивизией немцев можно посмотреть у А.В.Исаева.
http://militera.lib.ru/h/isaev_av8/17.html

О количестве войск непосредсвенно участвоваших в Сталинградском наступлении.
Бойцы стрелковых рот.:
Стрелковая дивизия РККА состояла из 27 стрелковых рот , в каждой роте по полному штату было 145 бойцов.
В полнокровной стрелковой дивизии ,таким образом, было 3915 бойцов - её основная ударная сила ,которая с помощью танков и масс артиллерии атаковала оборону врага.

В стрелковой бригаде: 12 стрелковых рот , где стрелковая рота в 154 бойца. Или в полнокровной бригаде 1848 бойцов.

В составе всего Юго-Западного фронта было 18 стрелковых дививизий или максимально 70 470 бойцов. В составе Донского фронта 26 стрелковых дивизий ,где максимально 101 990 бойцов. В составе Сталинградского фронта (за исключением 62 армии в Сталинграде). 14 стрелковых дивизий (максимально 54 810 бойцов) и 9 стрелковых бригад (максимально ~ 16 632 )
,всего маскимально 71 442 бойцов.. На конец ноября в городе Сталинграде было в строю ~ 20 000 бойцов 62 армии.

Обычно средняя укоплектованость стрелковых подразделений находящихся на передовой составляла не более 90 % или всего на всех трёх фронтах ~ 220 000 бойцов.

Бойцы мотострелковых бригад.
В бригаде 885 бойцов (в трёх батальонах 707 ,рота автоматичиков 102 и рота ПТР 76).
В 2 мехкорпусах было 6 механизированых бригад (5 310 бойцов ) ,в 4 танковых корпусах 4 механизированые бригады ( 3 540 бойцов) . Всего 8 850 бойцов.

Танкисты: Всего в наступлении фронтов под Сталинградом участвовало ~ 1000 танков , ~ 5 000 танкистов.

Бойцы кавалерийских полков
3 кавкорпус - 3 кавдивизии - 9 кавполков,4 кавкорпус - 2 кавдивизии - 6 полков,8 кавкорпус - 3 кавдивизии - 9 кавполков
22 кавполка - 88 эскадронов (в каждом 170 бойцов) - 14 960 бойцов , т.е. тех кто воюет в стрелковой цепи.

Бойцы орудийных расчётов
В артиллерйиской подготовке участвовало ок. 5 000 орудийных расчётов или ~ 40 000 артиллеристов.

На Юго-Западном фронте прорывали румынскую оборону 3 стрелковые дивизии 5 таковой армии и 2 стрелковые дивизии 21 армии.
На Донском фронте наступали 3 стрелковых дивизии. Все дивизии полного штата.

Всего в Северной группировке наступало на румыно-немцкую оборону ~30 000 бойцов.
Их поддерживали 3000 орудий и миномётов или ~ 24 000 бойцов в орудийных расчётах и в управлении огнём.
Вследствие нелетная погоды 19-22 ноября наша авиация (как и немецкая ) участия не принимала.

Нашим войскам на направлении главного удара противостояли 2 румынских пехотных (~10 000 солдат в составе пехотных рот) и 1 кавалерийская дивизия (~ 4000 в составе эскадронов )
, 1 полк немецкой дивизии (~1 700 солдат в пехотных ротах полка).
Всего ~16 000 солдат в пехотных ротах и эскадронах. Почти все румынские и немецкие артиллерийские батареи были подавлены во время советской артподготовки.



На Сталинградском фронте оборону прорывали 3 стрелковые дивизии и стрелковая бригада 57 армии , и 3 стрелковые дивизии 51 армии. Всего ~ 25 000 бойцов.
Им противостояли 3 румынские пехотные дивизии (~ 15 000 солдат в составе пехотных рот ) .

После прорыва бои в глубине немецкой обороны вели ~ 850 танков трех танковых и двух механизированных корпусов , ~ 8 000 бойцов мехбригад и ~15 000 бойцов-кавалеристов.
Они блокировали сопротивление выдвинутого из глубины 48 и 14 танковых корпусов , 29 мотодивизии и резервных частей , затем обошли их и прорвались в тылы 6 полевой и 4 танковой армий, создав внешний и внутренний фронты окружения.

Все эти выкладки были приведены чтобы стало ясно - какова была численность советских группировок , что прорывали фронт и окружали немецких армии под Сатлинградом.
Поскольку эта операция была одной из крупнейших в войне - она даёт характерные значения количества участвующих в такого рода операциях войск.


О численности немецкой окруженной группировки.
Самая большая оценка была дана 28 ноября в штабе Вермахта ,ОКВ ~ 400 000 человек.
Оценка советской разведки 80 000. Вероятно ,это была оценка количества солдат в пехотных ротах, а не общего количества "едоков".
Если это так ,то ошибка была не столь велика.

Вот здесь приведены данные по захоронениям http://www.marshals-victory.senat.org/amva...grad-grupp.html после 2 февраля.

Взято в плен 90 000 , захоронено 147 000 убитых (немцы в "котле" перестали хоронить убитых после 10 января 1943 ) .
По утверждению пленных офицеров штаба Паулюса из "котла" было вывезено ок. 40 000 в основном раненых.
Таким образом в "котле" на момент окружения оказалось не менее 277 000.
Непонятен состав ,кроме почтовиков и организации Тодта, и количество военнослужащих в "145 отдельных частях" , приведённых Дерром в его книге.

Для формирования штурмовых групп для боёв в городе против 62 армии в сентябре-начале ноября немецкое командование
собирало лучших солдат и военных специалистов со всего Вермахта ,что придало окруженной группировке ,по словам генерала С.П.Иванова , уникальную боеспособность.


Цитата("А.М.Василевский.Дело всей жизни" )
К исходу 23 ноября создать сплошной внешний фронт окружения нам не удалось. Его общая протяженность составляла более 450 км. Из них нашими войсками было прикрыто не более 265 км. Минимальное удаление от внутреннего фронта окружения на самых ответственных направлениях не превышало 15—20 км. Но и у гитлеровцев не имелось сплошной линии обороны против наших войск. Более того, нам стало известно, что в результате столь удачных и абсолютно неожиданных для врага действий советских войск за последние пять суток на таком важнейшем участке, как Лихая — Ростов, образовалась огромная брешь, не занятая фашистами. Отсутствие у противника в непосредственном оперативном тылу резервов усугубляло остроту его положения.

Вечер 23 ноября застал меня в войсках Юго-Западного фронта. Обсудив с фронтовым командованием, а затем по телефону с командующими Сталинградским и Донским фронтами оперативную обстановку и наметив наиболее целесообразный план дальнейших действий, я доложил Верховному Главнокомандующему наши соображения и предложения.
Они сводились к следующему.

Гитлеровцы в самом срочном порядке, безусловно, примут все меры к тому, чтобы при максимальной помощи извне выручить свои войска, окруженные под Сталинградом; поэтому важнейшей задачей для нас является скорейшая ликвидация окруженной группировки врага и освобождение своих сил, занятых этой операцией; до решения этой основной задачи нужно как можно надежнее изолировать окруженную группировку от подхода неприятельских войск; в этих целях необходимо быстро создать прочный внешний фронт и иметь за ним достаточные резервы из подвижных войск.
Я доложил также, что войска всех трех фронтов, находящиеся на внутреннем фронте окружения, с утра 24 ноября без какой-либо существенной перегруппировки и дополнительной подготовки продолжат решительные действия по ликвидации окруженного противника.

Верховный Главнокомандующий одобрил наши выводы и действия и предложил, исходя из благоприятной, сложившейся для нас на среднем течении Дона обстановки, наметить проведение новой (о ней уже шла речь в Ставке) наступательной операции силами Юго-Западного и левого крыла Воронежского фронтов, чтобы расширить фронт нашего наступления и нанести врагу дополнительный и по возможности как можно более чувствительный удар в общем направлении на Миллерово, Ростов. Предполагалось, что успех этой операции может создать условия для полного разгрома противника на южном крыле советско-германского фронта и вместе с тем, при наличии наших активных действий на тормосинском направлении, надежнее обеспечить с запада ход ликвидации окруженной группировки врага. Верховный Главнокомандующий приказал мне в ближайшие дни вместе с командующими Юго-Западным и Воронежским фронтами рассмотреть этот вопрос на месте и представить в Ставку соответствующие соображения.

В ночь на 24 ноября я дал командующим Юго-Западным, Донским и Сталинградским фронтами директиву, в которой излагались их задачи по ликвидации окруженной группировки на ближайшее время (вечером они получили устные распоряжения о действиях на следующий день). К участию в боевых действиях, начинавшихся с утра 24 ноября, для удара с запада на восток, привлекалась 21-я армия, усиленная 26-м и 4-м танковыми корпусами Юго-Западного фронта; с севера, от Клетской и Качалинской, вместе с уже наступавшими здесь 65-й и 24-й армиями должна была перейти в наступление от Дубовки 66-я армия Донского фронта; с востока — 62, 64 и 57-я армии Сталинградского фронта. Общим для ударных группировок всех трех фронтов являлось направление на Гумрак: с выходом в этот район наших войск окруженные войска противника будут расчленены на мелкие группировки и не смогут оказать дальнейшего сопротивления.

Для обеспечения операции со стороны внешнего фронта окружения предусматривалось, что Юго-Западный фронт силами 1-й гвардейской и 5-й танковой армий прочно закрепит за собой позиции по восточным берегам рек Кривая и Чир с севера на юг и далее по железной дороге на участке Обливская — Суровикино — Рычковский с запада на восток, чтобы не допустить контрудара противника с юго-запада. С юга же, по линии Громославка — Аксай — Уманцево, обеспечение операции возлагалось на 4-й кавкорпус и стрелковые дивизии 51-й армии Сталинградского фронта.
С утра 24 ноября войска приступили к выполнению заданий. Но, к сожалению, ожидаемых результатов наступление не принесло.

В наших исходных расчетах, на которых основывалось решение об уничтожении окруженного противника действиями с ходу, была допущена серьезная ошибка. По разведывательным данным из фронтов, принимавших участие в контрнаступлении, а также разведывательных органов Генерального штаба, общая численность окруженной группировки, которой командовал генерал-полковник Паулюс, определялась в то время в 85—90 тыс. человек. Фактически же в ней насчитывалось, как мы узнали позднее, более 300 тыс.
Значительно преуменьшенными были наши представления и о боевой технике, особенно артиллерии и танках, и вооружении, которыми располагали окруженные фашисты.
Мы не учли тех пополнений, которые поступали в соединения 6-й полевой и 4-й танковой немецкой армий в процессе их наступления и обороны, и огромного количества частей и подразделений всякого рода специальных и вспомогательных войск, попавших в «котел». Между тем личный состав этих войск в большинстве своем был использован в дальнейшем для пополнения боевых частей. Так, мы совершенно не принимали в расчет попавшие в окружение дивизию ПВО, более десятка отдельных саперных батальонов, санитарные организации и подразделения, многочисленные строительные батальоны, инженерные отряды из бывшей организации Тодта (возглавленной после его смерти Шпеером), части полевой жандармерии, тайной военной полиции и т. д.


http://www.e-reading.org.ua/bookreader.php..._1939-1943.html
Цитата(" Из записей в журнале боевых действий штаба оперативного руководства Вермахта -ОКВ")
25 ноября 1942 года
Фюрер считает положение 6-й армии обнадеживающим. 62-я и 294-я пехотные дивизии быстро приблизились и соединились с 22-й танковой дивизией. С запада на подходе 336-я пехотная дивизия. Можно надеяться, что быстро подойдут 6-я и 11-я танковые дивизии. На Чире начальник штаба румынской 4-й армии и немецкий полковник Генштаба Венк организовали оборонительный фронт.
К 4-й танковой армии в Котельниково подошли первые резервы… Окруженная 6-я армия удерживает все свои фронты, однако ситуация с ее снабжением критическая, и перспектива ее улучшить, из-за неблагоприятных погодных условий и преимущества противника в истребителях, представляется сомнительной.
Вряд ли ежедневную потребность армии в 700 тонн продовольствия, боеприпасов и топлива можно удовлетворить, пользуясь только воздушным путем. У 4-го воздушного флота в наличии имеется 298 транспортных самолетов при потребности 500. Генерал-полковник барон фон Рихтгофен, командующий VIII авиакорпусом, предложил фюреру, чтобы 6-я армия сначала отошла на запад, чтобы потом снова атаковать. Фюрер отказался.
Из разных источников приходят сообщения о ненадежности французского флота. Поэтому фюрер решил как можно скорее провести операцию «Лила» (нападение на французский флот, находящийся в Тулоне).

26 ноября 1942 года
Относительно назначенного главнокомандующим на западе срока начала операции «Лила» – 4.00 утра – у фюрера имеются сомнения. Ему кажется, что для люфтваффе это слишком рано.
Однако время не было изменено. В письме дуче фюрер уступал весь французский флот итальянцам и намеревался пользоваться лишь взаимообразно небольшими подразделениями на время войны.
В письме маршалу Петену от 11 ноября фюрер, помимо всего прочего, заявил, что считает своей задачей сообща с французами снова завоевать французскую колониальную империю.

27 ноября 1942 года
Группа армий «Дон» сегодня утром – ровно в 8.00 – заняла свой участок. Расстановка сил противника в районе Сталинграда представляется достаточно благоприятной для задач 6-й армии.
Ситуация с продовольствием даже лучше, чем предполагалось ранее. Только 27 Ju-52 вылетали вчера в Сталинград. Имеющиеся в наличии 298 самолетов Ju-52 могут ежедневно доставлять в Сталинград около 600 тонн, однако пока необходимо 700 тонн, а позднее, после того как будет израсходован пищевой рацион, – 1500 тонн.
Сегодня утром началась операция «Лила» и была проведена, столкнувшись лишь с незначительным сопротивлением в Тулоне. Французский флот в основном был затоплен своими экипажами, линейный корабль «Страсбург» сел на мель. Одновременно с этой операцией было произведено разоружение французской армии. Фюрер рад, что устранена угроза удара в спину немецким войскам. Он надеется, что Лаваль останется, и хочет с ним встретиться.

28 ноября 1942 года
В группе армий «Дон» вчера только 30 самолетов Ju-52 вылетело в Сталинград. Окруженные там немецкие и румынские силы насчитывают около 400 тысяч человек.
Перед фронтом итальянской 8-й армии и венгерской 2-й армии собрались мощные силы противника для атаки на тянущуюся за фронтом железную дорогу Миллерово – Свобода.




Цитата("Г.Дёрр.Поход на Сталинград.")
а) Немецкие войска:
штаб 6-й армии;

штабы 4, 8, 11, 51-го армейских корпусов и 14-го танкового корпуса;

44, 71, 76, 79, 94, 100, 113, 295, 297, 305, 371, 376, 384, 389-я пехотные дивизии;

3, 29, 60-я моторизованные дивизии;

14, 16, 24-я танковые дивизии;

части 8-го зенитного корпуса;

648-й армейский полк связи;

2-й и 51-й тяжелые минометные полки;

91-й зенитный полк;

243-й и 245-й дивизионы самоходных орудий;

45, 294, 336, 225, 501, 605, 652, 672, 685, 912, 921 и 925-й саперные батальоны.

149 отдельных частей всех родов войск, как, например, артиллерийские дивизионы РГК,
строительные батальоны, полицейские части, подразделения организации Тодта, отделения полевой почты, аэродромы.

б) Соединения союзников:
1-я румынская кавалерийская дивизия;
20-я румынская пехотная дивизия;
100-й хорватский пехотный полк.

149 отдельных частей - рот ,батальонов ,полков.....?

Оценка положения и планы сторон.



Цитата("Г.К.Жуков.Воспомигания и размышления" )
Утром 29 ноября мною была послана Верховному телеграмма следующего содержания:
«Окруженные немецкие войска сейчас, при создавшейся обстановке, без вспомогательного удара противника из района Нижне-Чирская—Котельниково на прорыв и выход из окружения не рискнут.
Немецкое командование, видимо, будет стараться удержать в своих руках позиции в районе Сталинград—Вертячий—Мариновка—Карповка—совхоз Горная Поляна и в кратчайший срок собрать в районе Нижне-Чирская—Котельниково ударную группу для прорыва фронта наших войск в общем направлении на Карповку, с тем чтобы, разорвав фронт наших частей, образовать коридор для питания войск окруженной группы, а в последующем и вывода ее по этому коридору.

При благоприятных для противника условиях этот коридор может быть образован на участке Мариновка—Ляпичев—Верхне-Чирская фронтом на север.

Вторая сторона этого коридора, фронтом на юго-восток, по линии Цыбенко—Зеты—Гниловская—Шебалин.

Чтобы не допустить соединения нижне-чирской и котельниковской группировок противника со сталинградской и образования коридора, необходимо:

— как можно быстрее отбросить нижне-чирскую и котельниковскую группировки и создать плотный боевой порядок на линии Обливская—Тормосин—Котельниково.
В районе Нижне-Чирская—Котельниково держать две группы танков, не меньше 100 танков в каждой в качестве резерва;

— окруженную группу противника под Сталинградом разорвать на две части. Для чего... нанести рассекающий удар в направлении Бол. Россошка. Навстречу ему нанести удар в направлении Дубининский, высота 135. На всех остальных участках перейти к обороне и действовать лишь отдельными отрядами в целях истощения и изматывания противника.

После раскола окруженной группы противника на две части нужно ...в первую очередь уничтожить более слабую группу, а затем всеми силами ударить по группе в районе Сталинграда.

Жуков.

№ 02. 29.11. 42 г.».

После доклада Верховному я разговаривал по ВЧ с А. М. Василевским. Он согласился с моими соображениями. Одновременно мы обменялись мнениями и относительно предстоящих действий войск Юго-Западного фронта. Александр Михайлович согласился временно отказаться от операции «Большой Сатурн» и направить удар Юго-Западного фронта во фланг тормосинской группировки противника. Генеральный штаб был того же мнения.



Цитата("А.М.Василевский.Дело всей жизни" )
26 ноября такие же рекогносцировочные работы мы с Н. Ф. Ватутиным провели на правом крыле Юго-Западного фронта. Вернувшись на фронтовой КП в Серафимович, я доложил Верховному Главнокомандующему о проделанной работе и о наших предварительных соображениях по замыслу предстоящей операции. Сообщил я, примерно, следующее.

Для удобства управления войсками Юго-Западного фронта в предстоящей операции целесообразно войска 1-й гвардейской армии, входившие к тому времени в оперативную группу генерал-лейтенанта В. И. Кузнецова, реорганизовать в 1-ю гвардейскую армию, назначив Кузнецова ее командующим и создав для него управление. Остальные соединения этой армии, действовавшие юго-восточнее, растянувшиеся на рубежах рек Дон, Кривая и Чир до Чернышевской, выделить в самостоятельную 3-ю гвардейскую армию во главе с генерал-лейтенантом Д. Д. Лелюшенко (фактически он уже командовал в то время этими войсками).
Фронт от Чернышевской до устья реки Чир, то есть до стыка с войсками Сталинградского фронта, оставить по-прежнему за 5-й танковой армией генерал-лейтенанта П. Л. Романенко.

Ближайшая цель операции — разгром 8-й итальянской армии и немецкой оперативной группы «Холлидт». Для этого на Юго-Западном фронте создать две ударные группировки: одну — на правом фланге 1-й гвардейской армии (в составе 6 стрелковых дивизий, 3 танковых корпусов и необходимых средств усиления) для нанесения удара с плацдарма южнее Верхнего Мамона в южном направлении, на Миллерово; другую — в полосе 3-й гвардейской армии к востоку от Боковской (в составе 5 стрелковых дивизий и одного механизированного корпуса) для одновременного нанесения удара с востока на запад, также на Миллерово, чтобы замкнуть кольцо окружения. В дальнейшем, разгромив итальянцев, подвижные войска фронта выходят на Северский Донец и, захватив переправу в районе станции Лихая, создают благоприятную обстановку для развития дальнейшего наступления на Ростов.

Для обеспечения операции с северо-запада и запада ударная группировка 6-й армии Воронежского фронта (в составе 5 стрелковых дивизий и одного танкового корпуса) должна будет нанести удар из района юго-западнее Верхнего Мамона на Кантемировку, Волошино. Готовность войск к выполнению операции — 10 декабря. Мы считали необходимым к этому времени дополнительно передать распоряжением Ставки в Юго-Западный фронт 5 стрелковых дивизий, 3 танковых корпуса, один механизированный корпус, 6 отдельных полков, а 6-й армии Воронежского фронта — три стрелковые дивизии, один танковый корпус, 7 артиллерийских и минометных полков.5-й танковой армии предстояло в ближайшее время разгромить противника в районе Чернышевская, Морозовск, Тормосин с целью более прочной изоляции с юго-запада окруженной под Сталинградом группировки врага и развития в дальнейшем наступления на Тацинскую с выходом на рубеж реки Северский Донец. Успех операции означал бы приближение советских войск к Донбассу, начало освобождения Украины.

Верховный Главнокомандующий в основном одобрил наши предложения и обещал дополнительные войска и средства для фронтов. Мне он приказал обязать командующих Юго-Западным и Воронежским фронтами приступить к разработке детальных планов операции и представить в Ставку окончательные соображения по ней не позднее первых чисел декабря. Согласился Сталин и с моим предложением передать 21-ю армию Юго-Западного фронта, 26-й и 4-й танковые корпуса, действовавшие на внутреннем фронте кольца окружения у Сталинграда, Донскому фронту. Таким образом, все внимание командования Юго-Западного фронта сосредоточивалось на внешней линии борьбы и подготовке операции, получившей кодовое наименование «Сатурн»{30}.
В конце разговора И. В. Сталин указал, что в данное время самой важной и основной задачей является быстрейшая ликвидация окруженной группировки немцев. Это освободит занятые в ней наши войска для выполнения других заданий по окончательному разгрому врага на нашем Южном фронте.
— А потому,— заключил он разговор,— Ставка предлагает вам немедленно сосредоточиться на этом одном деле. Что касается операции «Сатурн», то ею пусть займутся Ватутин и Кузнецов, а Москва им будет помогать.

2 декабря Ставка без каких-либо особых изменений утвердила окончательный план операции «Сатурн». Представителем Ставки при Юго-Западном и Воронежском фронтах был назначен Н. Н. Воронов.
В начале декабря Ставка окончательно определила войска, необходимые этим фронтам для проведения «Сатурна». К 12 декабря на Юго-Западный фронт прибыли 5 стрелковых дивизий, 18-и, 24-й и 25-й танковые и 1-й гвардейский механизированный корпуса, 6 отдельных танковых и 16 артиллерийских и минометных полков. Воронежский фронт получил 3 стрелковые дивизии, одну стрелковую бригаду, 17-й танковый корпус и 7 артиллерийских и минометных полков.




http://militera.lib.ru/h/fatalerror/08.html
Цитата("К.Цейтцлер.Роковые решения. Сталинград.")
Гитлер согласился перестроить структуру командования на южном участке Восточного фронта. Между группами армий "А" и "В" была создана новая группа армий, получившая название "Дон".
В результате этой реорганизации группа армий "Б" передала южную часть своего обширного фронта группе армий "Дон", которая могла теперь сосредоточить все свои усилия на предстоящем деблокировании сталинградской армии, не отвлекаясь для решения других задач. 27 ноября в группу армий "Дон" были включены 6-я армия, 4-я танковая армия, которая должна была деблокировать окруженные войска, а также 3-я и 4-я румынские армии, в результате наступления русских откатившиеся на запад и теперь удерживавшие участок фронта перед Сталинградом.
Приказы Гитлера командующему группой армий "Дон" были отражением его взглядов, высказанных мне. Сталинград было приказано удерживать, а связь с окруженными немецкими войсками восстановить путем проведения наступательной операции в направлении Сталинграда. Манштейн сразу понял, что полученные им приказы выполнить невозможно. В своем четком докладе он писал, что 6-я армия должна прорваться в западном направлении одновременно с наступлением 4-й танковой армии на восток. После этого дальше на запад должен быть образовал новый фронт.
Таким образом, Манштейн в несколько видоизмененной форме выразил взгляды, уже высказанные мною и командующим группой армий "Б".
Однако Гитлер остался непреклонным, и Манштейн по существу был лишен оперативного руководства 6-й армией. Правда, фюрер попытался подсластить пилюлю, пообещав Манштейну дополнительные силы для усиления его войск, готовившихся к наступлению. Для этого предусматривалось перебросить части и соединения с Кавказа и Западного фронта. Хотя эти силы в конечном счете могли быть полезны Манштейну, они прибыли бы слишком поздно, так как подготовка к операции уже шла полным ходом.


Сообщение отредактировал Konstanten - 9.10.2012, 13:08
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Cesare Borgia
сообщение 12.10.2012, 14:28
Сообщение #102


Активный участник
***

Группа: Пользователи
Сообщений: 4670
Регистрация: 16.10.2010
Пользователь №: 2071



Сталин «едет» по России. Правозащитники в шоке

К 70-летию победы в Сталинградской битве на улицы городов выйдут новые «сталинобусы»
http://www.km.ru/v-rossii/2012/10/11/prazd...rossii-pravozas

Сталинградская битва
Фотоархив
http://topwar.ru/158-stalingradskaya-bitva.html

Цветные фотографии Парада Победы 1945 года
Фотоархив
http://topwar.ru/144-cvetnye-fotografii-pa...-1945-goda.html

Военные антифашистские плакаты
http://topwar.ru/172-voennye-antifashistskie-plakaty.html

Военные антифашистские плакаты (часть вторая)
http://topwar.ru/190-voennye-antifashistsk...st-vtoraya.html

Сообщение отредактировал Cesare Borgia - 12.10.2012, 15:42


--------------------
Aut Caesar, aut nihil.
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Konstanten
сообщение 12.10.2012, 21:32
Сообщение #103


Активный участник
***

Группа: Актив
Сообщений: 529
Регистрация: 8.10.2010
Пользователь №: 2041



2 -ая Ржевско-Сычевская (Марс) и Великолукская операции.


Немецкое командование до 21 ноября ,если верить оценкам Р.Гелена, пребывало в уверенности , что удар под Сталинградом является опасным ,но отвлекающим и вот-вот состоится главное русское наступление под Ржевом и Вязьмой.
Но после окружения войск 4 танковой и 6 полевой армий истинный масштаб и цели советского наступления стали очевидны.
Первой реакцией А.Гитлера была переброска штаба 11 немецкой армии фельдмаршала Э.Манштейна ,ожидавшего наступление на фронте под Великими Луками, на Дон для организации контрнаступления по прорыву к окруженной армии Паулюса. На Ржевско-Вяземском выступе и вблизи немцы держали 12 танковых и моторизованных дивизий ,которые в отличие от таких же подвижных немецких дивизий на Юге не были в связаны боями и могли быть по очень быстро переброшены и введены в бой на Дону. Для сковывания этих сил гр. армий "Центр" и была проведена 2-ая Ржевско-Сычевская (Марс) и Великолукская операции.

Цитата("Г.К.Жуков. Воспоминания и размышления.")
Переговорив с А. М. Василевским, мы назначили срок перехода в наступление для Юго-Западного фронта и 65-й армии Донского фронта 19 ноября, для Сталинградского фронта 20 ноября. Верховный утвердил наше решение.
17 ноября я был вызван в Ставку для разработки операции войск Калининского и Западного фронтов.


В конце ноября для этого на Калининском и Западном фронтах были привлечены 3 механизированных, 1 танковый корпус и 1 кавалерийский корпус.
Наступать были должны 20 армия Западного фронта силами 6 танкового и 2 гв. кавлерийского корпуса Западного фронта с плацдарма на реке Вазуза из района севернее Сычевки,
41 армия Калининского фронта силами 1 механизированного и 6 стрелкового корпуса из района южнее города Белый, 22 армия силами 3 механизированного и 2-х стрелковых дивизий 22 армии и 3 ударная армия в районе Великих Лук силами 5 гв. стрелкового корпуса и 2 механизированнго корпуса.


Цитата("П.А.Судоплатов.Спецоперации. Лубянка и Кремль 1930–1950 годы")
Из материалов немецких архивов известно, что командование вермахта совершило несколько роковых ошибок отчасти из-за того, что целиком полагалось на информацию абвера, полученную от источников из Советского Верховного Главнокомандования. Дезинформация, передаваемая «Гейне» — «Максом», готовилась в Оперативном управлении нашего Генштаба при участии одного из его руководителей, Штеменко, затем визировалась в Разведуправлении Генштаба и передавалась в НКВД, чтобы обеспечить ее получение убедительными обстоятельствами.
По замыслу Штеменко, важные операции Красной Армии действительно осуществлялись в 1942-1943 годах там, где их «предсказывал» для немцев «Гейне» — «Макс», но они имели отвлекающее, вспомогательное значение.

Дезинформация порой имела стратегическое значение. Так, 4 ноября 1942 года «Гейне» — «Макс» сообщил, что Красная Армия нанесет немцам удар 15 ноября не под Сталинградом, а на Северном Кавказе и под Ржевом. Немцы ждали удара под Ржевом и отразили его. Зато окружение группировки Паулюса под Сталинградом явилось для них полной неожиданностью.
Не подозревавший об этой радиоигре Жуков заплатил дорогую цену — в наступлении под Ржевом полегли тысячи и тысячи наших солдат, находившихся под его командованием. В своих мемуарах он признает, что исход этой наступательной операции был неудовлетворительным. Но он так никогда и не узнал, что немцы были предупреждены о нашем наступлении на ржевском направлении, поэтому бросили туда такое количество войск.
Дезинформация «Гейне» — «Макса», как следует из воспоминаний Гелена, способствовала также тому, что немцы неоднократно переносили сроки наступления на Курской дуге, а это было на руку Красной Армии.



Цитата("Р.Гелен.Война разведок.")
4 ноября 1942 года поступило важное донесение по линии абвера. В нем говорилось:
«По полученным от доверенного лица сведениям, 4 ноября состоялось заседание военного совета под председательством Сталина, на котором присутствовали двенадцать маршалов и генералов.
На нем приняты следующие основные решения:
а) в ходе операций принимать необходимые меры, чтобы избежать больших потерь в людях;
б) территориальные потери не столь важны;
в) сохранение промышленных предприятий и баз снабжения, их своевременная эвакуация из угрожаемых районов – жизненно важная задача (уже отдан приказ об эвакуации нефтеперегонных и машиностроительных заводов из Грозного и Махачкалы в районы Нового Баку, Орска и Ташкента);
г) полагаться на собственные силы, а не на помощь западных союзников;
д) строжайшие меры против дезертирства: с одной стороны, усиление политико-воспитательной работы в войсках и улучшение обеспечения личного состава продуктами питания и, с другой, расстрел на месте и строжайший контроль со стороны ГПУ;
е) провести все запланированные наступательные операции по возможности еще до 15 ноября, насколько это позволят погодные условия.
Главные удары:
– от Грозного в направлении Моздока,
– в районе Нижнего и Верхнего Мамона в Донской области,
– под Воронежем, Ржевом, южнее озера Ильмень и под Ленинградом.




http://nvo.ng.ru/history/2006-04-28/1_facts.html
Цитата("М.А.Гареев.Домыслы и факты об истории Великой Отечественной.Операция «Марс» как пример нескончаемой полемической битвы ")
Для того, чтобы как следует разобраться в особенностях операции «Марс», желательно обратить внимание на следующие обстоятельства.
Во-первых, является заблуждением и не соответствует действительности мнение, будто операции на южном (Сталинградская – «Уран») и западном («Марс») направлениях — это две самостоятельные стратегические операции. После неудач в летне-осенних кампаниях 1941 и 1942 годов страна, Государственный Комитет Обороны (ГКО) прилагали огромные усилия, чтобы снабдить резервами, оружием, боеприпасами, другими материально-техническими средствами войска, предназначенные для контрнаступления под Сталинградом. Да и там обеспеченность боеприпасами была в 1,5—2 раза ниже, чем в последующих наступательных операциях Великой Отечественной войны.

И тем более не было возможности хотя бы в таком же объеме, как под Сталинградом, дать все, что нужно, войскам на западном направлении.
В первую очередь это относится ГСМ, артиллерийским, танковым и авиационным боеприпасам. Вообще, это большой изъян нашей военно-исторической литературы, когда при описании той или иной операции перечисляют, сколько имелось у противостоящих сторон танков, орудий, самолетов, но ничего не говорят о степени обеспеченности боеприпасами. А без них любое оружие становится неполноценным.

Учитывая опыт предшествующей кампании первого периода войны, осенью 1942 года Ставка ВГК отказалась от одновременного проведения крупных наступательных операций на нескольких стратегических направлениях. ГКО и Ставка признали необходимым «считать предстоящую операцию в районе Сталинграда главным мероприятием до конца 1942 года на всем советско-германском фронте, сосредоточив на ней основное внимание и усилия партии, правительства и всего советского народа».

Замысел Ставки ВКГ состоял в том, чтобы «вначале разгромить неприятельскую группировку в междуречье Волги и Дона, а затем нанести удары на Северном Кавказе, Верхнем Дону и под Ленинградом. Чтобы сковать противника и лишить его возможности маневрировать силами, предусматривалось провести также наступательные операции в районах Великих Лук, Ржева и Вязьмы».
Главная цель операции в районе ржевско-вяземского выступа состояла, таким образом в том, чтобы не допустить переброски резервов из состава группы армий «Центр» на южное направление, а по возможности и привлечь к себе дополнительные силы противника и тем самым обеспечить успех Сталинградской операции.

Как пишет Маршал Советского Союза Василевский, после обсуждения в Ставке ряда вопросов план и сроки Сталинградской операции были окончательно утверждены Верховным главнокомандующим Сталиным и.Жуков получил вслед за тем задание подготовить отвлекающую операцию на Калининском и Западном фронтах. Василевский рассказывал также, что замысел стратегической операции на западном направлении в целом виде у Сталина не рассматривался. В Ставке или ее представителем Жуковым рассматривались отдельные планы фронтов и армий.
Не забудем также, что к моменту проведения операции «Марс» из состава Калининского и Западного фронтов в период с сентября по октябрь 1942 года были выведены 25 соединений (11 стрелковых дивизий, 5 танковых корпусов, 9 отдельных танковых бригад), а включены лишь три механизированных корпуса и несколько отдельных частей. И, конечно, оставшимися силами было невозможно проводить полноценную стратегическую операцию.

С переходом Калининского и Западного фронтов в наступление в 20-х числах ноября 1942 года и до 18 декабря того же года германское командование не только не смогло направить резервы под Сталинград, но было вынуждено привлечь на московское направление из резерва сухопутных войск и стран Западной Европы еще 5 дивизий и 2 бригады. Кроме того, за счет перегруппировки войск и резервов группы армий «Центр» на направления, где советские армии наносили удары в районах ржевско-вяземского выступа и Великих Лук, немцам пришлось перебросить еще 10 дивизий. Только во второй половине декабря противнику удалось направить с центрального участка фронта на юг всего 2 дивизии. Таким образом, поставленная Ставкой ВГК перед операцией «Марс» задача — сковать силы группы армий «Центр» и не допустить переброски резервов на сталинградское направление — была решена.




Наступление 20 армии Западного фронта (командующий фронтом генерал И.С.Конев) северо-восточнее Сычевки


Плацдарм на Вазузе в конце ноября-начале декабря 1942 по картам Д.Глантца.
25-27 ноября

28 ноября

29 ноября

после 30 ноября


И 200 танковая и 6 мотострелковая бригады прорвались из немецкого мешка в дальнейшем продожили воевать в составе 6 танкового корпуса.

Цитата("А.Л.Гетман.Танки идут на Берлин")
(Konstaten: Генерал А.Л.Гетман командир 6 танкового корпуса. В ноябре находился в госпитале ,корпусом командовал полковник П.М.Арман )

К 24 ноября 6-й танковый корпус выдвинулся со ст. Шаховская в исходный район Карамзино — Ильинское — Раково, расположенный к востоку от р. Вазузы.
Места были знакомые. Несколько севернее мы форсировали эту речку в августе. Теперь она покрылась льдом. Но больших морозов пока не было — термометр показывал минус 5 градусов — и лед был тонкий, не более 18–20 см, способный выдержать лишь колесные машины. Следовательно, переправлять танки предстояло по наведенным саперами мостам.
Оказалось здесь много и других перемен. Правда, линия фронта за Вазузой осталась в основном прежней. Но на северном ее участке теперь стояла в обороне 102-я пехотная дивизия, а на южный были переброшены разбитая нами в свое время и затем доукомлектованная 5-я танковая, а также 78-я пехотная дивизии.

Противник основательно подготовился к зимней кампании. В штабе 20-й армии нас ознакомили с показаниями пленных и разведывательными данными, которые говорили о том, что личный состав вражеских войск, не в пример прошлой зиме, уже в начале ноября был снабжен теплым обмундированием, а все блиндажи и землянки обеспечены железными печками. Что касается обороны, то гитлеровцы успели сильно укрепить ее. На всех вероятных направлениях ударов советских войск они установили от 2 до 4 рядов мин. Наиболее укрепленной оказалась полоса предстоявшего наступления нашей подвижной группы, тянувшаяся от Кортнева до населенного пункта Хлепень.К западу от этой линии противник превратил в мощные опорные пункты деревни Холм-Березуйский, Гредякино, Кобылино, Зеваловку, Пруды и Хлепень. Здесь он отрыл сплошные траншеи, а для ведения огня вдоль них создал систему дзотов, в которых устанавливались огневые средства. Таким образом, подходы к последним постоянно находились под прицельным огнем минометов и пулеметов. А пространство впереди и по сторонам дзотов было сплошь минировано.

Прорыв обороны был возложен на стрелковые дивизии 20-й армии, после чего намечалось ввести в бой подвижную группу. Возглавивший ее командир 2-го гвардейского кавалерийского корпуса генерал-майор В. В. Крюков построил войска для ввода в прорыв в два эшелона. Первый составили 6-й танковый корпус и 1-я самокатно-мотоциклетная бригада, второй — дивизии кавкорпуса.

Директивой фронта задача нашего корпуса была сформулирована так: «6-му танковому корпусу с 1-й самокатно-мотоциклетной бригадой из района Григорьево, Тимонино, Зеваловка нанести удар в направлении Вязовка, Барсуки, Колодня с задачей во взаимодействии с 20-й армией ударом с юго-запада овладеть Сычевкой и не допустить подхода к Сычевке резервов противника... В ночь перед атакой выйти на р. Вазузу» .В ночь на 25 ноября погода резко изменилась. Подул сильный юго-западный ветер. Он пригнал тяжелые серые тучи. Начался снегопад, продолжавшийся и на рассвете, когда вся артиллерия 20-й армии открыла огонь по вражеской обороне. Крупные хлопья снега слепили глаза. В довершение ко всему началась пурга. Видимость была не далее 20 м. Артиллеристы пытались разглядеть места разрывов своих снарядов, но тщетно. Орудия продолжали вести огонь, однако уже не по целям, а по площадям.Поэтому результаты артиллерийской подготовки, хотя она и длилась полтора часа, были незначительными. Это стало ясно сразу же после того, как в 9 часов 20 минут наша пехота пошла в атаку и по всему фронту от Васильков до Борщевки противник оказал сильное огневое сопротивление.
В этот день вражеская оборона была прорвана лишь в центре полосы наступления, на рубеже Зеваловка — Пруды.

Здесь и было решено ввести 6-й танковый корпус в прорыв. Он получил приказ сосредоточить свои силы в ночь на 26 ноября в новом районе: 22-ю танковую и 6-ю мотострелковую бригады — восточнее Кузнечихи, 200-ю — юго-восточнее этого же населенного пункта, а 100-ю — северо-восточнее деревни Пруды. Совершив марш в указанный район, корпус во главе с Героем Советского Союза полковником П. М. Арманом в середине дня 26 ноября был введен в бой.Сразу же оказалось, что частям корпуса нужно совместно с пехотой допрорывать вражескую оборону. И они с честью выполнили эту задачу.До поздней ночи во всей полосе наступления корпуса шли крайне ожесточенные бои. Гитлеровцы оборонялись с исключительным упорством. ...
В это время 22-я танковая бригада прорвалась далеко к западу от оси наступления 6-й мотострелковой бригады. Танкисты стремительно атаковали Большое и Малое Кропотово. Особенно сильный гарнизон оборонялся в первой из этих деревень...
Однако к исходу дня обе деревни были заняты 22-й танковой бригадой, а ее 2-й танковый батальон под командованием капитана М. С. Пинского не только овладел расположенной юго-западнее Березовкой, но и с боем прорвался через железную дорогу Ржев — Сычевка на подступы к деревне Ложки.
Столь же яростное сопротивление встретили и две другие бригады корпуса. Но и они с боями продвигались вперед. 200-я танковая бригада овладела Гриневкой, 100-я — Подосиновкой. Оборонявшиеся там вражеские войска частью были уничтожены, а частью, так и не выдержав натиска советских воинов, несмотря на запрет отступать, отошли к западу от этих населенных пунктов.
Первый успех нелегко достался 6-му танковому корпусу. Разгромив противостоявшего врага, он и сам потерял до 50% личного состава и танков. Особенно много было раненых, которых нужно было эвакуировать для лечения. Требовалось пополнить боеприпасы и запас горючего, подготовиться к дальнейшей борьбе с противником, который в связи с подходом резервов вновь резко усилил сопротивление. Вследствие этого корпус перешел 27 ноября к обороне.

К тому времени противник усиленно перебрасывал к участку прорыва части 27-го армейского корпуса из района Ржева и 39-го танкового корпуса со стороны Сычевки. Они, судя по всем признакам, готовились нанести контрудар. Но не успели.

28 ноября 6-й танковый корпус оставшимися силами снова перешел в наступление. Совместно с ним действовала 1-я самокатно-мотоциклетная бригада. С рубежа 100-й танковой бригады северо-западнее Подосиновки наносил удар также 2-й гвардейский кавалерийский корпус.
Вновь завязались напряженные бои. К ночи 22-я и 200-я танковые бригады с частью сил 6-й мотострелковой бригады, сломив сопротивление противника, прорвались на запад, перерезали железную дорогу Ржев — Сычевка и достигли Соустово, Ложки, Азарово, Никишино, Филиппово. Вместе с ними сюда вышли 1-я самокатно-мотоциклетная бригада и часть сил кавкорпуса. У деревни Ложки к 22-й танковой бригаде присоединился и батальон капитана М. С. Пинского. Овладев названными населенными пунктами, части корпуса истребили оборонявшиеся здесь вражеские гарнизоны, разгромили штабы трех частей из состава немецкой 9-й армии, захватили крупные склады с военным имуществом и техникой. В этих боях они уничтожили также два артиллерийских полка противника — один на огневых позициях, а другой на марше.
Но и в обеих танковых бригадах осталось в строю немного танков. С ними были до батальона 6-й мотострелковой, остатки 1-й самокатно-мотоциклетной бригад и отдельные кавалерийские части. К исходу 28 ноября они достигли рубежа Соустово — Азарово, где были встречены подошедшими вражескими танками с пехотой. Одновременно с севера нависла группа войск 27-го армейского корпуса, а с юга подошли части 39-го танкового корпуса противника.

Нанеся удар с двух сторон по флангам и в тыл нашей прорвавшейся группировке, они закрыли пробитую ею брешь в фашистской обороне на участке Ложки — Никишино. Противник захватил также ряд населенных пунктов к востоку от этого рубежа, в том числе Малое Кропотово.
Немногочисленные и ослабленные в боях части 6-го танкового, 2-го гвардейского кавалерийского корпусов и 1-й самокатно-мотоциклетной бригады оказались отрезанными от остальных наступающих войск Западного фронта. Были исчерпаны запасы продовольствия. Кончались боеприпасы и горючее. Была предпринята попытка организовать снабжение окруженных, но она не увенчалась успехом. Тогда командование 6-го танкового корпуса, находившееся вне вражеского кольца, приняло решение пробиться к отрезанным частям для руководства их дальнейшими действиями.

Утром 29 ноября бригадный комиссар П. Г. Гришин послал следующее донесение Военному совету Западного фронта:
«В ночь на 29 ноября перебросить тылы не удалось. Сами на танках перебрались к своим в лес, что юго-западнее Ложки. У личного состава продукты кончились, горючее и боеприпасы на исходе. Прошу ускорить расчистку проходов для тылов или подать необходимое воздухом. Части захватили большие трофеи, в том числе самолет.
Гришин» .

По приказу командующего фронтом окруженные части на рассвете 30 ноября предприняли атаку с целью прорвать кольцо в районе Малое Кропотово. Чтобы помочь им, был нанесен одновременный удар наших войск, наступавших с востока. Но пробиться к названной деревне удалось лишь окруженным. Овладев ею и отбивая непрерывные атаки врага, они удерживали ее до 16 часов. Однако наступающие с востока так и не смогли сюда прорваться.Гитлеровцы же, подтянув резервы, с новыми силами атаковали Малое Кропотово.

Командование 6-го танкового корпуса приняло решение оставить эту деревню и пробиваться из окружения севернее, в направлении Большое Кропотово. В ночь на 30 ноября наши воины, изнуренные многодневными неравными боями, но охваченные единым порывом, непреклонной решимостью прорвать вражеское кольцо, нанесли неожиданный удар на северо-восток. Одновременно им навстречу из района Большое Кропотово наступали части 100-й танковой бригады с пехотой.

В ночной тьме вспыхнул ожесточенный бой. Перевес сил был на стороне противника. К тому же у прорывающихся войск были уже последние остатки боеприпасов. В этом тяжелом бою смертью храбрых пали десятки наших воинов и в их числе возглавившие атаку командиры 200-й танковой и 6-й мотострелковой бригад Герой Советского Союза подполковник В. П. Винокуров и старший батальонный комиссар Е. Ф. Рыбалко.
Но еще большие потери понес противник. Его части, составлявшие фронт окружения на этом рубеже, были полностью уничтожены, и к утру 30 ноября прорыв был успешно завершен. Впоследствии в захваченных документах штаба группы армий «Центр» было обнаружено следующее донесение об этих боях: «27-й армейский корпус... Во время вражеской атаки западнее Большое Кропотово, предпринятой во взаимодействии с окруженной группой противника, последняя пробилась через заслон на восток» .

6-й танковый корпус после выхода его частей из окружения был выведен в район Буконтово — Козлово — Гребенкино. Здесь в течение 10 дней он доукомплектовывался. Ремонтировались и восстанавливались подбитые танки, прибыла и часть новых. Однако завершить доукомплектование ни личным составом, ни техникой не удалось.


http://www.1942.ru/book/mars2gvkk.htm

Цитата("Х.Гроссманн.Ржев — краеугольный камень Восточного фронта")
(Генерал Х.Гроссманн. в ноябре - декабре 1942 командовал 6 пехотной дивизией 9 полевой армии)

Вражеский удар севернее Сычевки был чрезвычайно опасен, так как был нацелен на жизненно важную железнодорожную линию снабжения 9-й армии — Вязьма-Ржев .
78-я пехотная дивизия под командованием генерала Фелькерса только что сменила 5-ю танковую дивизию, располагавшуюся в районе устья Гжати и на Вазузе, когда началось крупное русское наступление. В сильную вьюгу после ураганного, почти двухчасового огня, в 7.15 8 русских стрелковых дивизий и 3 танковые бригады приступили к штурму этого участка и добились прорыва на площади в 3 кв. км. Тотчас подполковник Кетер храбро повел в бой свой 14-й пехотный полк. До наступления темноты его 11-й батальон с огромным воодушевлением отбросил из многих деревень настойчиво сражающегося противника.
26 ноября продолжили начатую атаку. Но несмотря на большую храбрость 11-го батальона 14-го пехотного полка, сопровождаемого слева 1-м батальоном 14-го полка панцергренадеров 5-й танковой дивизии захватить прежний передний Край главной полосы обороны не удалось. После сильной огневой подготовки вражеская пехота и танки (их было 60) пошли в контрнаступление против фронта, фланга и тыла 11-го батальона. Началась нехватка боеприпасов. Подразделения несли очень большие потери и только небольшой группе солдат удалось пробиться на юг; Но все же этот бой был ненапрасен. Русские должны были теперь направлять свои силы не на расширение района прорыва, а на защиту от угрожающего ему немецкого окружения.
Еще во второй половине того же дня (26 ноября) генерал Фелькерс взял на себя руководство боем на южном участке 5-й танковой дивизии. Постоянные помехи в средствах связи сделали невозможным осуществление командования всем участком. Он был разделен на 2 части и стойко отбивал непрерывные вражеские атаки. В тяжелом ближнем бою храбрые немецкие бойцы отбросили противника назад и уничтожили 29 танков. Это стоило больших жертв. Вечером 78-я дивизия сообщала в рапорте о своем положении: «Все подразделения сильно ослаблены. Большие потери снаряжения и оружия, прежде всего легкого и среднего противотанкового и тяжелого стрелкового».

27 ноября русским удался прорыв на левом участке 78-й дивизии. Он сопровождался беспрерывными боями и сильным ураганным огнем, что крайне обессилило противника. Здесь вырвался вперед 2-й русский гвардейский кавалерийский корпус с танковыми подразделениями. Он перешел через железную дорогу Вязьма-Ржев и блокировал движение поездов. Враг проник глубоко в лес юго-западнее Ржева и угрожал уже другой железной дороге — Ржев-Оленино. В тяжелых боях дорога Вязьма-Ржев была освобождена. Но угроза со стороны прорвавшихся вражеских частей заставила составы с войсками, боеприпасами и продовольствием отправлять только с вооруженным сопровождением. Это вело к дальнейшему ослаблению фронта. Он вынужден был выделять теперь подразделения для охраны железной дороги. А слабые резервы должны были быстро перемещаться от одной горячей точки к другой, чтобы отражать вражеское наступление. Для этого нужно было разведать новые пути, освоить их и поддерживать в порядке.

По истечении некоторого времени удалось, наконец, окружить и уничтожить русский гвардейский кавалерийский корпус.

Но вернемся к борьбе 78-й дивизии . Подполковник Райзингер, командир 215-го пехотного полка, получил следующее задание: все части, находящиеся на опасном левом участке, сосредоточить под своим командованием в одну боевую группу, «закрыть» Пробитую врагом брешь и предотвратить дальнейшие попытки прорыва. На пути к участку Рай-зингер «прикрылся» учебной ротой своей дивизии, стоявшей в Лопотке на отсечной позиции, несколькими самоходными орудиями и отбившимися от своих частей солдатами.
В это же время к участку скакали галопом 5 казачьих эскадронов, стремясь прорваться на юго-восток. Им оказали «достойную встречу». Каждый, имеющий оружие, стрелял, будь то пехотинец или артиллерист. Самоходные орудия и легкая артиллерия били прямой наводкой. Случайно один «Ю-88» появился над деревней и, увидев русских, пустил в ход бомбы и бортовое оружие. Этим сосредоточенным огнем все казаки были уничтожены. После этого эпизода Райзингер организовал оборону на своем участке. Вражеский огонь не переставал. Из отдельных групп и отбившихся от своих частей солдат он образовал три участка, которым удалось закрыть брешь и отразить все атаки.

30 ноября после обычного сильного подготовительного огня, русский пехотный полк и около 45 танков ворвались в Малое Кропотово (правый фланг 5-й танковой дивизии, подходящий вплотную к участку подполковника Райзингера) и спустились в низину юго-западнее деревни. Чтобы исключить угрозу своему левому флангу Райзингер выставил против неприятеля учебную роту капитана Коллера, танковую роту и 4 самоходных орудия. Во второй половине дня Коллер внезапно, как буря, напал на врага, обошел его слева и в течение 20 минут русские (около 1 батальона) были отброшены, оставив на поле боя 20 танков, 7 противотанковых орудий и 2 зенитки. Этот успех окрылил Коллера: теперь он хотел исправить положение и в Малом Кропотове. И это смелое предприятие удалось благодаря неожиданной поддержке: атаке с северо-запада 11-го батальона 18-го полка 6-й дивизии. Русские, захваченные врасплох, отступили на восток.
Очень тяжелые дни следовали еще до середины декабря. 7 русских стрелковых, 4 гвардейские стрелковые, 3 гвардейские кавалерийские дивизии и 10 танковых бригад были так изнурены боями с 78-й дивизией, что оказались не способны к дальнейшему наступлению. В сообщении Вермахта от 5 декабря 1942 года говорилось: «В оборонительных боях за последние 10 дней 78-я пехотная дивизия одна уничтожила 169 танков».

Севернее 5-й танковой дивизии стояла 102-я дивизия с подчиненным ей усиленным 195-м полком 78-й дивизии. Здесь тоже наступали русские. Поддержанные танковыми частями, они бросали волну наступления за волной против участка 102-й дивизии. Но передний край обороны, хотя и с большим усилием, был удержан благодаря стойкости немецких солдат и хорошему взаимодействию всех видов оружия. 102-я дивизия успешно выступила против русского прорыва, угрожающего на южном фланге ее правому соседу, и закрыла брешь.

В середине декабря в докладе главного командования Вермахта говорилось:
«В течение нескольких недель, в тяжелых оборонительных боях за Ржев особенно отличилась 102-я силезская пехотная дивизия». В этих сухих словах лежало бесконечно многое: бой, смерть, стойкость, выдержка!
18-й пехотный полк под командованием полковника Беккера (6-я пехотная дивизия) после долгих тяжелых боев в летнем сражении за Ржев был выведен, наконец, для отдыха и комплектования юго-западнее Ржева и передан в резерв XXVII-го корпуса генерала Вайса. 25 ноября из корпуса пришла ориентировка: «Наступление русских по всему фронту» и 28 ноября в 8 часов: «Новое положение! Враг перешел у Осуги железную дорогу и движется на запад!».

Боевая группа Беккера была образована из 18-го полка и 3-го дивизиона артиллерийского полка 129-й пехотной дивизии и подчинена штабу этой дивизии (генерал Праун). Задача: «Ускоренно достичь Осуги». В снежную бурю, в своей хотя и отличной, но не предназначавшейся для долгих переходов походной форме войска с большим трудом пробивались вперед. Сани очень тяжело шли сквозь высокие снежные сугробы. Пешие части продвигались значительно лучше, а вот моторизованная истребительно-противотанковая рота 18-го полка совершенно застряла. Положение в районе Осуги было очень угрожающим, поэтому 11-й батальон 18-го полка в 22.00 был погружен на станции Папино (середина пути Ржев-Осуга). В воскресенье, 29 ноября, в 5 часов 11-й батальон прибыл в Осугу и приблизительно в это же время передовые части боевой группы достигли района Осуги.

Генерал Праун получил приказ: освободить железную дорогу и очистить от противника лес на западе. Боевая группа Беккера с танковой ротой должна была пройти вперед к станции и на восток к будке путевого обходчика, стоящей в 7,5 км южнее Осуги и, заняв исходное положение, прочесать лес юго-западнее Ложек. Самым безответственным было то, что командир получил только одну, столь важную для борьбы против вражеских танков, танковую роту. И поскольку истребительно-противотанковая рота 18-го полка еще не подошла, в боевой группе полностью отсутствовало противотанковое оружие.
30 ноября в 7 часов под ясными лучами солнца 18-й полк пошел в наступление. Налеты вражеских летчиков не задержали 18-й. Сильная канонада с востока указывала на то, что там бушует жестокий бой. Целью атаки русских были две деревни — Большое и Малое Кропотово. Обе деревни враг брал при поддержке танков. В Малом Кропотове он блокировал боевую группу Вэше (430-й полк 129-й дивизии). П-й батальон 18-го полка, идущий вперед восточное железной дороги, на высоте Малое Кропотово атаковал неприятеля с находящимися там 3 танками (их подбило самым счастливым образом случайно встреченное немецкое самоходное орудие), освободил группу Вэше (сравните с борьбой 78-Й дивизии) и двинулся к своей цели — вышеупомянутой будке путевого обходчика.
В 14.30 (а в 15.00 начинало уже темнеть) оба батальона 18-го полка пробивались в северо-западном направлении.

А в 18.00 взяли штурмом две деревни западнее железной дороги, где и расположились на ночь. Русские укрылись в лесу юго-западнее Ложек. Немецкий бронепоезд отлично помог в бою и в дальнейшем патрулировал по железной дороге. Он имел задание на подъезде из Сычевки к Осуге обеспечить охрану моста через Осугу. С юга к мосту устремились части 24-го русского кавалерийского полка. Бронепоезд проехал сквозь полк, рассек его на восточную и западную половины и на мосту (он был без перил), поднятом на 30-метровую высоту, уничтожил стоящих там кавалеристов. Своими 20 минометами и 24 пулеметами он активно действовал против врага в бесконечной поездке-маятнике.

Добычу дня составило большое количество военного имущества, среди которого — немецкая полевая гаубица. Железная дорога была освобождена и по ночам уже курсировал поезд со снабжением. Днем, по причине вражеского обстрела, поезда могли ходить только в снежную вьюжную погоду. А часто выкрашенный в белый цвет грузовик вез по рельсам также выкрашенные для маскировки вагоны.
В последующие два дня в сильный мороз, по колено в снегу подразделения генерала Прауна, с большим трудом продираясь сквозь густую поросль, прочесывали леса юго-западнее Ложек;
3 декабря 18-й полк получил от генерала Прауна следующую ориентировку: «Русский прорыв массированными танковыми силами севернее и южнее Белого. Боевая группа Прауна с подчиненным ей 18-м пехотным полком достигает по железной дороге Оленина. 1-й батальон 18-го полка остается в резерве корпуса для охраны железнодорожного пути в Ложках и южнее их».


Состав войск , участвовших в попытке прорыва немецкой обороны на Вазузе.По действующим тогда штатам.

2 гв.кавкорпус - 3 кавдивизии - 6 кавполков (6*1138 =6 816 ) - 24 эскадрона (24*170 = 4080 бойцов-конников ).

Из них 3 кавполка ( 12 эскадронов - 2 040 бойцов-конников ) оказались отрезанными и в дальнейшем рейдировали по немецким тылам под командованием полковника Курсакова (командира 20 кавдивизии ) и через полтора месяца прорвались обратно к своим в полосе 3 мехкорпуса 22 армии ,на противоположенном фасе Ржевско-Вяземского выступа.

6 танковый корпус - 120 танков в трёх танковых бригадах , 1 мотострелковая бригада (3 мотострелковых батальона) и 2 мотострелковых батальона в танковых бригадах (5*641 = 3 205 бойцов в батальонах ).

5 стрелковых дивизий (42 гв. , 251,20 гв.,247 и 26 гв. ) и 1 гв мотострелковая дивизия обороняли плацдарм на Вазузе во вермя операции от д. Холм-Березуйский до д Хлепень.
Это 135 стрелковых рот ( или 18 900 бойцов ) и 9 мотострелковых батальонов (или 5 760 бойцов).

Из них в прорыве обороны в районе (Малое Кропотово - Большое Кропотово) и обеспечении флангов конно-механизированной группы учавствовали 257 сд ( 3780 бойцов) , 20 гв. сд ( 3780 бойцов ) и 1 гв. мсд. (5 760 бойцов ) или всего 9140 бойцов.
В наступательных или позиционных боях потери несут только бойцы первой линии , пехотинцы (мото)стрелковых рот , бойцы эскадронов , танкисты.

Теоретические максимальные потери Красной Армии в этой операции ,как в фактически произошедшем позиционном сражении, могли бы составить ~ 4 000 убитых и ~12 000 раненых в трёх дивизиях , помогавших прорыву и в КМГ 2 000 убитых и 6 000 раненых. Это была бы абсолютная потеря боеспособности этих соединений - все бойцы убиты или ранены.
Все эти дивизии же продолжили держать оборону , а танковый и кавкорпус через 10 дней продолжили свои атаки с плацдарма.

Эти цифры возможных "потерь" приведены для того , чтобы был понятен их относительный "физический смысл".

Пусть ,например ,кто-то назовёт цифру потерь в наступлении (или в позиционных боях) 20 тысяч убитых(а это безвозвратные потери 62 армии в Сталинграде примерно за полтора месяца самых жестоких позиционных боёв той войны. В сентябре - октябре. ) , то надо к этому добавить 60 тысяч раненых (соотношение убитых и раненых в таких боях 1:3~4) ,с итоговыми потерями в 80 тысяч бойцов. - это полностью 20 дивизий. В позиционых и наступательных боях потери несут почти исключительно бойцы стрелковых рот. Этих бойцов в полнокровной дивизии РККА 1942 в зависимости от штата может быть от 3780 до 3 915 или 27 стрелковых рот.

Последствия таких потерь. Если эти потери случились, предположим, за неделю боёв - это означает ,что фронт как минимум в несколько десятков километров стал беззащитным без каких-либо усилий противника его прорвать.
И чтобы закрыть дыру Ставка должна была бы срочно (иначе враг непременно направит в эту "дыру" свои танки и мехчасти ) выдвинуть на фронт две полнокровные резервные армии , из четырёх имеющихся в ноябре 1942 и предназначенных для наступления.



Цитата("Г.К.Жуков. Воспоминания и размышления.")
8 декабря 1942 года фронтам была дана директива:
«Совместными усилиями Калининского и Западного фронтов к 1 января 1943 года разгромить группировку противника в районе Ржев—Сычевка—Оленино—Белый и прочно закрепиться на фронте Ярыгино—Сычевка—Андреевское—Ленино—Новое Ажево—Дентялево—Свиты.
Западному фронту при проведении операции руководствоваться следующим:

а) в течение 10—11.XII прорвать оборону противника на участке Большое Кропотово—Ярыгино и не позже 15.XII овладеть Сычевкой, 20.XII вывести в район Андреевское не менее двух стрелковых дивизий для организации замыкания совместно с 41-й армией Калининского фронта окруженного противника;

б) после прорыва обороны противника и выхода главной группировки на линию железной дороги подвижную группу фронта и не менее четырех стрелковых дивизий повернуть на север для удара в тыл ржевско-чертолинской группировки противника:

в) 30-й армии прорвать оборону на участке Кошкино, стык дорог северо-восточнее Бургово и не позже 15.XII выйти на железную дорогу в районе Чертолино: с выходом на железную дорогу установить боевое взаимодействие с подвижной группой фронта и ударом вдоль железной дороги наступать на Ржев с задачей взять Ржев 23.XII.

Калининскому фронту при выполнении задачи руководствоваться следующим:

а) продолжать развивать удар 39-й и 22-й армиями в общем направлении на Оленино с задачей разгромить оленинскую группировку противника, не позже 16.ХП армиям выйти в район Оленино.

Частью сил 22-й армии нанести вспомогательный удар в направлении Егорье с целью помощи 41-й армии в разгроме белыйской группировки противника;

б) 41-й армии к 10.XII разгромить прорвавшуюся группировку противника в районе Цыцыно и восстановить утраченное положение в районе Околица.

Не позже 20.XII частью сил выйти в район Мольня—Владимирское—Ленино с задачей замкнуть с юга окруженную группировку противника совместно с частями Западного фронта.

Не позже 20.XII овладеть городом Белый...

Ставка Верховного Главнокомандования

И. Сталин.

Г. Жуков.

№ 170700».

Эта операция, проводившаяся частью сил двух фронтов, имела важное значение для содействия нашим войскам в разгроме противника в районе ржевского выступа, и о ней следует сказать несколько слов.
Командование Калининского фронта в лице генерал-лейтенанта М. А. Пуркаева со своей задачей справилось. Группа войск фронта, наступавшая южнее города Белого, успешно прорвав фронт, двинулась в направлении на Сычевку. Группа войск Западного фронта должна была, в свою очередь, прорвать оборону противника и двинуться навстречу войскам Калининского фронта, с тем чтобы замкнуть кольцо окружения вокруг ржевской группировки немцев. Но случилось так, что Западный фронт оборону противника не прорвал.
Верховный потребовал от меня немедленно выехать к И. С. Коневу и разобраться в причинах неудачи и, если окажется возможным, выправить там положение.
Прибыв на командный пункт Западного фронта, я пришел к выводу, что повторять операцию бесполезно. Противник разгадал наш замысел и сумел подтянуть к району действия значительные силы с других участков.
В это время усложнилась обстановка и на Калининском фронте в районе нашего прорыва. Сильным ударом под фланги противник отсек наш механизированный корпус, которым командовал генерал-майор М. Д. Соломатин, и корпус вместе с другими частями остался в окружении.
Пришлось срочно подводить из резерва Ставки дополнительно стрелковый корпус, чтобы с его помощью вывести наши войска из окружения. Более трех суток корпус М.Д. Соломатина дрался в тяжелейших условиях и нес большие потери....Хотя наши войска здесь не достигли поставленной Ставкой цели — ликвидации ржевского выступа, но своими активными действиями они не позволили немецкому командованию перебросить значительные подкрепления с этого участка в район Сталинграда.
Более того, чтобы сохранить за собой ржевско-вяземский плацдарм, гитлеровское командование вынуждено было перебросить в район Вязьма—Ржев четыре танковые и одну моторизованную дивизии.


Плацдарм на Вазузе в декабре 1942.


11 декабря 6 танковый корпус был повторно введён в бой вместе 5 танковым корпусом.

Цитата("А.Л.Гетман.Танки идут на Берлин")
К 11 декабря корпус имел 100 танков, в том числе 7 КВ, 64 «тридцатьчетверки», 12 Т-70 и 17 Т-60. Они были в основном сосредоточены в 22-й и 100-й бригадах.
В 6-й мотострелковой бригаде (ею теперь командовал подполковник И. И. Равранский) было всего лишь 170 активных штыков. Однако в этот день корпус вновь был введен в бой.
(Konstanten:12 декабря началось наступление Манштейна на Дону с цель прорыва к армии Паулюса)
Ему была поставлена задача прорвать совместно со стрелковыми войсками 20-й армии оборону противника на участке Большое Кропотово — Малое Кропотово и вывести пехоту на рубеж Ложки — Белохвостово. В дальнейшем он должен был во взаимодействии с 2-м гвардейским кавалерийским корпусом выйти в леса южнее Макруши в готовности для действий в северо-западном направлении.
Наступление, таким образом, велось в том же направлении, что и в конце ноября. Однако на этот раз оно не имело успеха, так как осуществлялось меньшими силами, в то время как противник продолжал подтягивать резервы, в том числе свежую 9-ю танковую дивизию.

В 11 часов утра с исходных позиций в районе Никоново — Аристове перешли в атаку 22-я и 100-я танковые бригады. Первой из них удалось выйти несколько западнее деревни Малое Кропотово, но без отставшей пехоты. Здесь огневой бой продолжался до наступления темноты, после чего бригада, контратакованная превосходящими силами противника, была вынуждена отойти на исходные позиции. Сюда же одновременно отошла 100-я танковая бригада со сводным батальоном 6-й мотострелковой, которая в течение дня пела столь же безуспешный бой за Подосиновку.
200-я танковая бригада лишь к 15 часам 11 декабря получила танки, да и то немного — 23. Приняв и подготовив их к боевым действиям, она вышла на исходные позиции корпуса и совместно с остальными его соединениями вела в районе Большое и Малое Кропотово — Аристове — Подосиновка — Березовка многодневные бои.
К 1 января 1943 г. фронт на этом участке стабилизовался, и корпус был вновь выведен в район ст. Шаховская.


Наступление 3 механизированного корпуса в составе 22 армии Калиниского фронта (командующий фронтом генерал М.А.Пуркаев)

Прибытие корпуса в район сосредоточения было заранее известно немецкой разведке.

Цитата("М.Е.Катуков.На острие главного удара.")
Одновременно с нашим корпусом были сформированы 1-й и 2-й механизированные корпуса. Командовали ими генералы М. Д. Саломатин и И. П. Корчагин.
Все соединения сосредоточились на одном фронте. Корпус Саломатина был направлен в район города Белый, а Корчагина — под Великие Луки.

Нашему корпусу поставили задачу сосредоточиться в районе между городом Белый и железнодорожной станцией Нелидово, в месте впадения реки Лучеса в Межу, у деревень Сюльки, Тетенки, Севастополь. http://maps.google.ru/maps?q=%D0%B1%D0%B5%...%D0%B9&z=11
3-й механизированный корпус приказом Ставки придан был 22-й армии, которой в то время командовал опытный генерал-лейтенант В. А. Юткевич, а начальником штаба был генерал-майор М. А. Шалин....

В район сосредоточения мы выступили глубокой осенью. Шли ночами через калининские леса и болота. Бездорожье, грязь. Двигались по гатям — настилам из жердей, бревен и хвороста. На многие десятки километров протянулись жердевые дороги. Сойти с них и не думай: шаг-другой в сторону — и увязнешь в болотной топи. Нужно ли говорить, что скорость нашего движения в те ночи не превышала пешеходную. Днем укрывались в лесных массивах. Иначе узенькие, в ниточку гати могли бы стать большим кладбищем для наших войск. Фашистская авиация по-прежнему господствовала в воздухе. «Костыли» с восхода до захода солнца маячили в небе, «мессеры» с ревом проносились над гатями, контролируя подходы к фронту.
Добрались наконец в район сосредоточения. И тут снова неотложные заботы. Надо, не теряя времени, бросить все силы на постройку новых «жердянок» — гатей, обеспечить себе хотя бы самые скромные условия для подвоза к фронту боеприпасов, горючего, продовольствия и для боевого маневра создать мало-мальски сносные возможности. Тысячи воинов нашего корпуса и других соединений работали под осенними дождями на болотах, прокладывали новые дополнительные гати.
Едешь, бывало, по дороге и видишь, как группа выбившихся из сил бойцов упирается плечом в борт забрызганной грязью полуторки, колеса которой по ось увязли в осенней слякоти. Только удастся красноармейцам вытащить машину из одной ямы — она садится в другую, еще более глубокую.

Части корпуса расположились в лесах. Бойцы строили шалаши, рыли землянки. Тоже труд нелегкий. Пробивается из-под земли болотная вода, не спасешься от нее. К тому же район неспокойный и в других отношениях.
Сплошной линии фронта нет. И этим пользуются фашистские разведчики.

Как-то в штаб привели двух белобрысых верзил, одетых в форму советских летчиков.
— Вот полюбуйтесь, Михаил Ефимович! — сказал Никитин. — Говорят, пилоты! Документы оказались липовые, а в сумках рации. Одного захватили как раз в момент сеанса. Сообщал о передвижении частей нашего корпуса.
«Пилоты» переминались с ноги на ногу, глядя куда-то в стену поверх моей головы.
— Какие сведения вы передавали? — спросил я.
— Мы пытались связаться с нашей частью, — ответил один из шпионов на довольно чистом русском языке. Он рассказывал, видимо, тщательно заученную «легенду». Они советские летчики, заблудились во время непогоды и сделали вынужденную посадку. Пришлось оставить машины и отправиться на поиск своих частей. И вот их задержали.
— Бабушкины сказки! — прервал рассказ шпиона Никитин. — Авиационная часть, которую они называют, действительно существует, но там ничего не знают о вынужденной посадке самолета. Да и фамилии, которыми они прикрылись, тоже не известны никому.
— Нет, нет, — взмолился второй шпион, — это ошибка, уверяю вас, ошибка.

Шпионы пытались спасти свою «легенду». Но это были тщетные попытки. В подкладке костюма одного из них чекисты нашли закодированное донесение, которое удалось расшифровать. В нем сообщалось о прибытии на станцию Калинин новых танковых войск.
Эти агенты, а может быть, и другие, видимо, уже успели передать сообщение о месте дислокации 1-й гвардейской танковой бригады. Она расположилась в лесу, близ деревни Тетенки.
На следующий день после допроса шпионов над лесом появилось несколько звеньев «юнкерсов». Они обрушили на район мощный бомбовый удар. Мы видели, как над верхушками деревьев поднялось густое черное облако. Вскоре в штабе зазвонили телефоны. Командир 1-й гвардейской полковник В. М. Горелов доложил, что бригада понесла потери в людях и технике. Погиб помощник командира бригады по технической части капитан Саранцев, сменивший на этом посту Дынера. В дни подмосковных боев он работал не покладая рук над восстановлением танков. Бригада потеряла талантливого, энергичного военного инженера.

Мы, конечно, извлекли из этого случая серьезный урок. Усилили охрану районов расположения, на всех дорогах появились патрули, которые тщательно проверяли документы у проходящих и проезжающих, задерживали всех подозрительных.
В течение ноября — декабря все три механизированных корпуса периодически вели на своих направлениях бои — наступательные и оборонительные. Действовали мы разрозненно и по задачам, и по времени. Не скрою, были тогда среди танкистов разговоры: а почему бы не нанести по врагу одновременный удар силами трех корпусов? В таком случае мы, безусловно, добились бы более крупного успеха, создали бы ощутимый перелом в боевых действиях Калининского фронта.


Сосредоточение соедидений танковых , механизированных войск , масс артиллерии и огромных запасов в степных районах на донском плацдарме и правом берегу Волги немцы не заметили.
А столь быстрое обнаружение немецкими агентами расположения мехкорпуса в густых лесах означает ,что они заранее знали места его сосредоточения.
Наверняка были и районы ложных сосредоточений танков , а 3 мехкорпус предъявлялся немецкой агентуре как "живое доказательство".

Цитата("М.Е.Катуков.На острие главного удара.")
Теперь-то любой скажет, что в ноябре — декабре сорок второго года развертывалась решающая битва на сталинградских рубежах.
Следовательно, нашим механизированным корпусам ставилась вполне конкретная и с дальним прицелом задача: активными действиями не на одном, а на нескольких направлениях связать резервы противника и не дать гитлеровскому командованию широко маневрировать своими силами. Наши действия не только помешали фашистам перебросить часть соединений на поддержку группировке, попавшей на правом берегу Волги в безвыходное положение, но и заставили их усилить войска, действующие на нашем фронте.

Все это ясно, хотя и сейчас можно спорить; нельзя ли было ту же задачу решать другими методами, не изматывая в малоэффективных боях довольно крупные танковые силы? Правда, этому мешали непроходимые леса и болота. Но все же, думается, танковая группировка на калининском направлении была использована не в полную меру своих возможностей.
Осеннюю распутицу в ноябре неожиданно сменили морозы и обильные снегопады. 3-й механизированный корпус получил приказ перейти в наступление во взаимодействии со стрелковыми частями. 25 ноября началась Ржовско-Сычевская наступательная операция войск Калининского и Западного фронтов.
Как уже говорилось, мы стояли на участке, обращенном фронтом не на запад, а на восток. Причиной тому был все тот же большой немецкий клин, вдававшийся в нашу оборону. Так вот, корпус и другие соединения двух фронтов и должны были подрубить этот клин с востока и запада.

В тяжелейшей обстановке пришлось наступать танковым и механизированным бригадам, а также стрелковым частям. Правда, морозы сковали болота, но снежные заносы тоже были для нас немалой помехой. По сугробам, волнистым снежным наметам большой лихости не покажешь. К тому же гитлеровцы прикрыли свою оборону бессчетными минными полями. А это опять серьезное препятствие на пути движения боевых машин. Ведь пока мало-мальски разминируешь проходы, потеряешь уйму времени.
Наступлению предшествовала короткая артиллерийская подготовка. Но не столько она, сколько внезапность, лежавшая в основе нашего удара, принесла поначалу успех. Несмотря на неблагоприятные метеорологические условия и всякого рода препятствия, танковые и механизированные бригады продвигались вперед сравнительно быстро и вскоре вместе с взаимодействующей пехотой освободили от фашистов 55 населенных пунктов.

Впрочем, оговорюсь. Населенными эти пункты можно было назвать лишь условно. Вернее, мы освободили территорию, на которой несколько месяцев назад находились деревни, поселки.
От сел и деревень не осталось и следа. Все каменные и деревянные строения, вплоть до печей, фашисты разобрали для постройки дзотов и других укреплений, а то, что не успели использовать, сожгли дотла.Сначала гитлеровцы оказывали сопротивление, и довольно упорное, а затем оставляли позиции, откатывались на новые рубежи, даже не ввязываясь в бой.
Видимо, рассчитывали, что заминированные дороги и поля задержат продвижение советских войск, а они тем временем подтянут резервы и закрепятся на более выгодных, заранее подготовленных укрепленных позициях.

По предварительным данным нам было известно, что на этом участке фронта оборону держали части моторизованной дивизии «Великая Германия». ...Наше наступление застопорилось, как только войска корпуса подошли к дороге, ведущей из города Белый к железнодорожной станции Нелидово. Гитлеровцам особенно важно было удержать эту рокаду.
Они подтянули сюда резервы. Завязались ожесточенные бои. Противник предпринял несколько контратак, но части корпуса удержали захваченные накануне позиции. 20 декабря Ржевско-Сычевская операция была завершена.Штаб корпуса расположился в лесу, километрах в тридцати юго-восточнее Нелидово, на берегу лесной речки Тагоща в нескольких избушках маленькой деревушки, носившей то же название. От деревушки до переднего края — рукой подать. Так что мы ежедневно бывали в обороняющихся частях, уточняли обстановку, на месте решали, где и какие произвести дополнительные работы по укреплению позиций, куда срочно подбросить огневые средства.

На берегах Тагощи не было ни одного спокойного дня. Весь январь гитлеровцы атаковали корпус. Фашистская авиация непрерывно вела воздушную разведку, не раз бомбила леса и деревни.
Но серьезного ущерба она нам не наносила, больше била по пустым местам. Наши люди проявили немало изобретательности, искусно маскируя свои боевые порядки, тылы, пути подвоза.
В январские морозы корпус не только держал оборону, закреплялся на захваченных рубежах, но и вел активные боевые действия.


Сообщение отредактировал Konstanten - 12.10.2012, 22:17
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Konstanten
сообщение 12.10.2012, 21:52
Сообщение #104


Активный участник
***

Группа: Актив
Сообщений: 529
Регистрация: 8.10.2010
Пользователь №: 2041



2 -ая Ржевско-Сычевская (Марс) и Великолукская операции.
Продолжение

Цитата("Н.К.Попель.Танки повернули на запад")
(В ноябре-декабре генерал Н.К.Попель замполит 3 мехкорпуса)
Операция была задумана с оправданной широтой. Предстояло уничтожить емкий немецкий выступ в районе Ржева. Здесь сосредоточилось ни много ни мало — две вражеские армии: 9-я общевойсковая и 3-я танковая.На запад в полном согласии со своим названием наступал Западный фронт. А нам, находившимся по другую сторону выступа, предстояло двигаться на восток. Соединившись, два фронта отрезали бы немецкой группировке пути отхода, окружили бы ее.

В первые часы наступления план нарушился. Не уплотнившиеся перед атакой стрелковые части наступали на таком же широком фронте, на каком ранее оборонялись.
Вместо стремительного рывка вперед получилось медленное, неуверенное «прогрызание» обороны противника. После коротких бросков следовали томительные паузы.
Завершая артподготовку, дивизион «катюш» накрыл скопление вражеской пехоты, изготовившейся для контратаки.
Так, по крайней мере, нам сообщили. А когда к вечеру стрелковые полки продвинулись километра на два, то увидели в окопах грубые чучела в серо-зеленых шинелях. Их-то и накрыли «катюши».

Вспоминая сейчас эти ноябрьско — декабрьские бои сорок второго года, я испытываю горечь и боль. Уже появился дорого купленный опыт оборонительных боев. А вот наступали мы еще слабо, неумело. По крайней мере, на нашем, Калининском фронте.Все это для меня очевидно сегодня, после Курской дуги, Днепра, Сандомира, Одера и Берлина, после полутора десятилетий, которые имелись для того, чтобы обдумать обретенный опыт и кое-что извлечь из него.

Но тогда я видел лишь отдельные неполадки, неудачи, и прежде всего у общевойсковых и артиллерийских командиров. «У нас, у танкистов, — думал я, — ничего подобного не будет. Рванем так рванем...»Наш час «рвануть» пришел раньше, чем мы предполагали. К исходу второго дня наступления пехота продвинулась на два — два с половиной километра, незначительно вклинившись в глубоко эшелонированную вражескую оборону.

Танковые батальоны настойчиво буравили немецкие позиции. Но расширить клин почти не удавалось. Особенно узок он был при основании. Горловина — какие-нибудь три километра — насквозь простреливалась. Минувшей ночью я наблюдал, как гитлеровцы по обе стороны горловины сигналили друг другу ракетами.
Катуков подбросил часть сил к этому узкому (в буквальном смысле слова) месту. У нас были основания для такой предусмотрительности.

Немцы сумели отсечь наступавший южнее механизированный корпус генерала Саламатина. Слухи об этом распространялись, как круги по воде: чем дальше от центра, тем больше.
В наших батальонах уже тревожно шептались об окруженных «саламатинцах».




Корпус М.Е.Катукова вместе с 185 и 238 стрелковыми дивизиями вбили 15 километровый клин в немецкую оборону.
На острие клина был мехкорпус, а фланги обороняли стрелковые дивизии 22 армии.
Почти два месяца до конца января корпус и стрелковые дивизии отражали атаки немцев с целью ликвидировать этот клин в их обороне.

Цитата("Х.Гроссманн.Ржев — краеугольный камень Восточного фронта")
В долине реки Лучесы русские начали свое наступление 25 ноября и добились прорыва на участке 86-й дивизии. Положение было неясным.
До Гривы (19 км юго-западнее Оленина) стояла боевая группа Линдеманна 110-й дивизии. Затем фронт поворачивал на восток, где стояли еще части 110-й дивизии.
По направлению к следующим опорным пунктам 86-и дивизии у Карской и Малиновки зияла 4-километровая брешь. Она открывала противнику беспрепятственное продвижение на восток. 11-й батальон пехотинцев из дивизии «Великая Германия», поднятый по тревоге вечером 25 ноября, следовал по маршруту к долине Лучесы и в 5 км восточное старого переднего края обороны в районе Тархово-Старухи нанес по врагу удар.

27 ноября неприятель бросил свои танки на отдельно стоящий 11-й батальон, оказавший упорное сопротивление. Поспешившая на это поле боя 1-я штурмовая саперная рота «Великой Германии» атаковала в юго-западном направлении, сузила брешь (Старухи-Ладыжино) к 86-й дивизии и удерживала свою позицию в жестоком ближнем бою против далеко превосходящих сил противника и 25 танков.
Находящаяся в марш-броске к долине Лучесы, вновь созданная боевая группа Келлера получила от командования дивизии «Великая Германия» трудное задание: предотвратить дальнешее продвижение на восток больших сил противника и восстановить связь с 86-й дивизией. 29 ноября группа прибыла на место в тот момент, когда вражеские танки пошли на 11-й пехотный батальон. Часть из них прорвалась сквозь тонкую линию обороны и начала обстрел сзади позиции. Но батальон держался. 1-й пехотный батальон и некоторые имеющиеся в наличии 50-мм противотанковые орудия принесли некоторое облегчение, хотя эти орудия едва ли могли причинить серьезный вред Т-34 и КВ-1. Многие из них были раздавлены. Благодаря 88-мм зенитным орудиям, артиллерии и средствам ближнего боя удалось вывести из строя 15 вражеских танков. В полдень вражеские танки прорвались через северный опорный пункт 86-й дивизии — Карскую и, не встретив сопротивления, устремились на восток и север.

Чрезвычайно тяжелые бои выдерживали подразделения дивизии «Великая Германия» против численно далеко превосходящего, технически хорошо оснащенного противника. Напротив Старух прорвались 40 русских танков. Боевая группа Варшауера (1-й и 11-й штурмовые саперные батальоны) в жестокой борьбе ликвидировала этот прорыв, понеся при этом большие потери. Такие же ожесточенные, требующие обильных жертв ближние бои выдержал 11-й пехотный батальон. Ему пришлось сражаться не в полном составе: часть своих солдат он отдал для усиления другого участка.
Невозможно выразить словами то, что пришлось перенести в холод и снег сражающимся на переднем крае пехотинцу, саперу, артиллеристу и находящемуся впереди наблюдателю. Чтобы хотя бы немного заполнить образовавшиеся бреши, после «кампании чистки» из обозов и подразделений обеспечения были созданы временные боевые формирования и введены в бой. 1-й батальон пехотинцев отправлен на восток, чтобы преградить врагу путь к дороге снабжения Белый-Оленино.

После атак и огневых ударов утром 30 ноября противник вновь пошел в наступление. Атака следовала за атакой, за прорывом обороны следовал контрудар. Так, в одной особенно удачной атаке штурмующие саперы под командованием обер-лейтенанта Варшауера снова взяли Борогодицкое. Повсюду атаки! Кризисное время! 1-й пехотный батальон был блокирован в Смолькове и с трудом смог пробиться в Гороватку. Подчиненный 86-й дивизии 111-й батальон 216-й дивизии потерял всех офицеров, но продолжал сражаться. Путь на восток был снова свободен для русских. Из 110-й и 253-й дивизий спешили подкрепления пехоты, артиллерии и противотанкового оружия.

И затем наступило 1 декабря, которому суждено было стать для дивизии «Великая Германия» самым тяжелым днем в этом районе боев. С рассветом три русские дивизии после особенно сильной огневой подготовки начали наступление по всему фронту восточное от Гривы на юго-восток (Богородицкое-Большое Борятино). 1-й батальон 252-го полка 110-й дивизии прибыл на место и южнее 1-го пехотного батальона занял линию в восточном направлении: Короневка-Голышкино-Большое Борятино. Русские атаки были направлены: в 7.00 — на Большое Борятино, в 8.30 — на Богородицкое и на восток, в это же время на Гороватку и в 10.00 — на Богородицкое. В 15.00 там последовали еще две атаки. Русские добились прорыва обороны и пошли вперед, хотя вражеские танки и были уничтожены противотанковыми орудиями. В ходе ближних боев, в которых особенно отличился майор Лоренц со своими саперами, остановить врага не смогли. Погода тоже была не на нашей стороне. Снежные метели поглотили почти все вокруг и препятствовали введению в бой столь необходимых для успеха бомбардировщиков.

ХХШ-й корпус отправил в качестве подкрепления в долину Лучесы 11-й батальон 473-го полка 253-й дивизии (только 5 офицеров, 127 унтер-офицеров и рядовых) и 10-й дивизион 4-го зенитного полка. Из района Белого сюда поспешил дивизион самоходных орудий дивизии «Великая Германия». На участке полковника Келлера, командира пехотного полка «Великая Германия», русские добились нескольких вклинений в оборону. Прорвались даже отдельные танки на Гороватку и на небольшой холм позади нее. Здесь были командный пункт полковника Келлера. Этот испытанный в различных ситуациях и во многих боях чрезвычайно надежный командир пал здесь, смертельно пораженный осколком мины. Но его пехотинцы продолжали стойко сражаться, хотя несли ужасные потери. Передний край состоял только из отдельных пулеметных гнезд. Оказывая сильнейшее сопротивление, немецкий фронт, тем не менее, был отнесен назад.

И вновь «прочесаны» обозы и вследствие этого подразделения отданы 1-му пехотному батальону. Майор Лоренц взял на себя командование пехотным полком и личным примером, а также смелым, умным и осмотрительным руководством создал в нем атмосферу стойкого психологического равновесия, которое было резко нарушено смертью всеми почитаемого командира. 4 самоходные орудия, прибывшие из района Белого, придали бойцам уверенность в завтрашнем дне. Еще ночью командование дивизии «Великая Германия» приказало войскам занять одну укороченную линию обороны, которая протянулась от Гривы в общем восточном, затем юго-восточном направлении и южнее Новой Боярщины упиралась в 86-ю дивизию.

Наступило серое утро 2 декабря и уже в 7.00 возобновились русские атаки. Танки пошли против 11-го пехотного батальона в направлении Белого. Далее восточное они нацелились на Кузовлево против саперов и 1-го пехотного батальона. Отчаянно оборонялись слабые опорные пункты под безжалостным минометным огнем. Храброе сопротивление не помогло, отдельные вражеские танки с сидящей на них пехотой все же прорвались. 1-й пехотный батальон был блокирован в Кузовлеве, защищался с яростным упорством до тех пор, пока контратака, поднятая вечером майором Лоренцом, не выбила врага. Южнее Лучесы скопились большие вражеские силы, а также танки, чтобы в 9.00 нанести удар против 1-го батальона 252-го полка и добиться прорыва на восток. В ожесточенном ближнем бою противник оттеснил батальон к Худулихе. Мины рвались уже в 2 км от дороги Белый-Оленино, крайне важной для обеспечения стоящих южнее сил.

Сильно ослабленные из-за тяжелых потерь войска, вследствие постоянного боевого напряжения, холодов и снежных метелей, караульной и рабочей службы были совершенно измотаны, утомлены и чрезмерно требовательны. Резервы отсутствовали, их негде было взять.
Борьба в долине Лучесы продолжалась. 3 декабря русские вновь мощно атаковали и смогли добиться некоторого успеха. Группа Линдеманна 110-й дивизии должна была ослабить мощный вражеский напор. Она сражалась на линии Корниловка-Малая Ивановка — пункт 249,1, где получила в подкрепление 11-й пехотный батальон (Пызино-Лонов). Такой же жестокий бой состоялся в районе Кузовлева. Средства противотанковой обороны и танки уничтожили в ближнем бою 13 из 14 вражеских танков. Натиск русских в районе Худулихи против 1-го батальона 252-го полка закончился кровавым провалом.
Повсюду вражеская авиация вмешивалась в бой. Но немецкие летчики были тоже очень активны и 4 декабря добились успеха в борьбе против вражеских войск, занявших исходное положение.

Среди прибывших немецких подкреплений находилась боевая группа генерала Прауна, переброшенная из района боевых действий под Сычевкой. 4 декабря последовала посадка группы Беккера, командира 18-го пехотного полка, на станции Осуга, частично — на станции Папино: Осуга находилась под сильным вражеским обстрелом. Генерал Праун предоставил в распоряжение 18-го полка, имеющего здесь только 11-й батальон, следующие подразделения: 2-й мотоциклетный батальон (капитан Петри) 2-й танковой дивизии (вместо него в районе Осуги остался 1-й батальон 18-го полка), затем 3 танка и 2 самоходных орудия. Артиллерийскую огневую поддержку взял на себя 2-й дивизион артиллерийского полка дивизии «Великая Германия». Боевая группа Беккера должна была, атакуя стоящего западнее Кострицы врага, располагающего танками, отбросить его на запад от дороги Белый-Оленино. К атаке присоединились стоявшая здесь в обороне войсковая часть и 252-й полк 110-й дивизии.

В воскресенье, 6 декабря, пехотинцы 18-го полка доставлены в Кострицы на грузовиках дивизии «Великая Германия». В 4 часа заняли исходное положение. Атака, рассчитанная на внезапность нападения, должна была произойти без артиллерийской подготовки. Но на беду неосторожное поведение стоявшей здесь войсковой части заметил неприятель. Последовал минометный обстрел. Возникли ненужные потери. По радио противник передавал: «В Худилихе небольшая вражеская группа». Таким образом, исходное положение для наступления осталось для противника тайной. В одном маленьком блиндаже тесно разместились генерал Праун с адъютантом и переводчиком, штабы 18-го и 252-го полков, штаб 1-го батальона 252-го полка и артиллерийское объединенное командование.

Стрелки на мотоциклах, предназначенные для охвата противника слева, медленно и с трудом просачивались сквозь «дремучий лес». Шло время, от них не поступало никаких сообщений. Тогда генерал Праун дал разрешение на выступление 11-го батальона 18-го полка. В военном дневнике 18-го полка сообщалось: «В то время, когда батальонный командный пункт должен был переменить позицию, опытный командир батальона обер-лейтенант Бетер получил смертельное ранение осколком. Командование батальоном принял командир 6-й роты обер-лейтенант Хельвег. Противник упрямо отбивается в оборудованных полевых укреплениях. Гнездо за гнездом он должен был быть уничтожен штурмовыми группами. Как только батальон достиг первых домов в Новой Боярщине, начали прибывать стрелки — мотоциклисты. Противник на опушке леса южнее деревни однако был так силен, что мотоциклисты не смогли планомерно придти на помощь 11-му батальону. В этот момент на батальон, находящийся в деревне, последовала вражеская танковая атака. Она была отбита начавшими совместное наступление немецкими танками и самоходными орудиями. Враг начал слабеть и был отброшен из деревни на юго-восток. Полковой приказ гласил: «11-й батальон пробивается дальше и занимает Голышкино». Батальон, под командованием Хельвега, атаковал Голышкино...

В это же время 7-я рота лейтенанта Фезе с единственным самоходным орудием нанесла удар по Большому Борятину. Русские передали по радио: «Враг подвел танки, мы просим помощи танками». Ответ: «Положение вы знаете, отбивайтесь своими силами». На обеих улицах деревни вспыхивали один вражеский танк за другим. Немецкие танки и самоходные орудия израсходовали все свои снаряды. Только у одного танка остался единственный бронебойный снаряд. С этим танком и поспешно собранными частями обер-лейтенант Хельвег двинулся на Голыш-кино. Гора у Голышкина кипела сотнями русских. Один Т-34 вышел с того места, где стояла деревня (ее уже больше не существовало), поднялся на высоту и атаковал батальон. К счастью, последним бронебойным снарядом его подбили.

«Хельвег сознает, что ночью оборона полностью открытой высоты у Голышкина исключена, тем более что соседи справа и слева еще не подошли. С согласия командира полка он отошел на окраину леса. К обороне готовятся: слева — 1-й батальон 252-го полка, в середине — 11-й батальон, слева — 11-й мотоциклетный батальон. Стрелки-мотоциклисты должны отогнуть назад свое левое крыло и особенно внимательно оборонять свой фланг, поскольку следующее немецкое подразделение находится от него на расстоянии 15 км. Успех дня велик. Обе дороги казались частью распаханного поля — картина, типичная для отступления. 19 вражеских танков, 18 грузовиков, 14 противотанковых, орудий, 2 танкетки, 5 тяжелых пулеметов и большое число личного огнестрельного оружия или уничтожены или захвачены. Эта контратака помешала дальнейшему продвижению противника и отбросила его на расстояние 6 км от дороги Белый-Оленино. Кроме 20 пленных враг потерял 350 убитыми.

Собственные потери составляли 9 убитых и 41 раненый, что означало выход из боя целой крепкой роты»;
«Самое тяжелое теперь — оборудовать оборону. На переднем крае не только деревня, но и глубоко заснеженный зимний , лес. Он предоставил солдатам возможность укрыться и согреться. Сильный холод, земля замерзла. Хотя войско очень переутомлено, но из-за опасности замерзания никто не мог спать. Лихорадочно работая, построили снежные «хижины». Огонь разжигать не стали — маскировка. Большой шанцевый инструмент отсутствовал, короткие саперные лопатки чрезвычайно затруднили дело. Несмотря на это, настроение было отличным: за короткое время полк уже во второй раз достигает результата». Об этом говорилось в военном дневнике 18-го полка.
На следующий день (7 декабря) в 6.30 противник перешел в наступление на 11-й батальон и стрелков-мотоциклистов. Атака была отражена. Русская радиограмма: «Почему не можете удержать? Вчера же пришел новый хозяин. Он еще не работает с вами?» Ответ: «Хозяйничанье еще не полное». Новый приказ: «Сообщите ему, что я ему за это голову снесу».

Последовали дальнейшие атаки русских, несмотря на их большие потери. Деятельный артиллерийский дивизион дивизии «Великая Германия» и полевые орудия разбили вражеские исходные позиции. Начавшиеся севернее против дивизии «Великая Германия» русские танковые атаки были также отражены. Здесь, в долине Лучесы, дивизия «Великая Германия» уничтожила 120 танков противника.
(120 - это почти все танки 3 мехкорпуса ,но корпус ещё весь январь 1943 отбивал атаки немцев).
Натиск усиливался, наступательная сила русских была сломлена. Воздушная разведка установила движение с востока на запад русских моторизованных сил.
10 декабря в 16.45 генерал Праун вызвал по телефону полковника Веккера и передал ему ориентировку: «Новое положение. Штаб 18-го полка, подразделение полка и 11-й батальон 18-го полка еще сегодня транспортируются на грузовиках «Великой Германии» для участия в бою в районе вторжения противника севернее Оленина к расположению 14-й моторизованной дивизии (генерал Краузе) и подчиняются ей». Началась спешка. Был приведен 1-й батальон 18-го полка, до сих пор стоящий в районе Осуги. 11-й мотоциклетно-стрелковый батальон поступил под командование 252-го пехотного полка (полковник Хух).

Но в долине Лучесы было еще неспокойно. Время от времени плотный артиллерийский огонь ложился на позиции. Штурмовые группы наносили удары, но все они были отражены. Отряды с усердием работали на строительстве позиций, чтобы защититься от холода и вражеского обстрела. Когда во второй половине декабря присоединившиеся к 12-й танковой дивизии боевая группа Хэртвига 20-й танковой дивизии, а также боевая группа Казница, стрелковый полк «Великая Германия» достигли долины Лучесы, они провели несколько атак для захвата необходимой линии обороны. В ожесточенных боях 21, 30 и 31 декабря поставленная цель была достигнута.



В январе 1943 генерал М.Е.Катуков получил приказ оказать помощь кавалерийской группе полковника Курсакова 2 гв. кавлерийского корпуса, прорвавшейся в немецкий тыл при наступлении в раойне Сычевки в когнце ноября 1942. Для этого был через разрывы фронта в немецие тылы была направлена боевая группа подполковника Александра Федоровича Бурды, ранее известного "специалиста" по Гудериану , в составе танкового полка и отряда лыжников.

Цитата("М.Е.Катуков.На острие главного удара.")
Мы получили приказ штаба 22-й армии произвести глубокий поиск на территории, занятой противником, чтобы найти в лесах наших кавалеристов (большую группу до тысячи человек), ранее попавших в окружение, и вывести к своим. Еще задолго до ноябрьского наступления отряд конников был отправлен в длительный рейд по тылам противника. Кавалеристы удачно прорвались через линию фронта, уничтожили ряд вражеских объектов, смелыми, дерзкими налетами терроризировали коммуникации фашистов, но затем попали в отчаянное положение.

У кавалеристов кончились боеприпасы и запасы продовольствия. Фуражом для лошадей в заснеженных лесах тоже не разживешься. Начался падеж коней. Питанием первое время еще кое-как пробавлялись за счет трофеев, но потом и с ним стало крайне туго. Немцы неотступно преследовали измотанный, потерявший коней отряд, все туже. и туже зажимая его в кольцо. Пробовали конники пробиться обратно через линию фронта — ничего не получилось. С голыми руками против танков, пушек, пулеметов не пойдешь. Теперь следовало нам, не теряя ни дня, ни часа, выручать рейдовый отряд.
Для выполнения этой задачи выделили мы танковый полк, которым в это время командовал замечательный гвардеец подполковник Александр Федорович Бурда. Оп недавно вернулся в строй.
Когда после боя у села Ксаверья его отвезли в липецкий госпиталь, то там выяснилось, что зрение находится под угрозой. Восемь осколков триплекса и окалины впились в глазное яблоко.
Но операция прошла благополучно, и зрение Александру Федоровичу удалось сохранить. Я искренне обрадовался, что ветеран 1-й гвардейской бригады снова вернулся в родную часть.
Не занимать было этому умному командиру того, что мы называем военной хитростью. В общем, в штабе корпуса сложилось единодушное мнение, что не кто другой, как Александр Федорович, сумеет вызволить из окружения кавалерийский отряд.

Полку были приданы подразделение лыжников и группа медицинских работников. Когда подполковник Бурда разработал план поисков, мы без каких-либо поправок утвердили его. Продумывая предстоящую операцию, Александр Федорович учел, что у фашистов нет сплошной линии обороны и что между их опорными пунктами есть коридоры, по которым, пользуясь непогодой, можно проникнуть в тыл противника. В дальнейшем Бурда так и сделал. Укрываясь снежной поземкой, он повел свой отряд через линию фронта, не ввязываясь в бой с фашистами.
На берегу Тагощи в корпусных штабных землянках воцарилось тревожное ожидание. Начальник штаба подполковник М. Т. Никитин сам держал связь по радио с Александром Федоровичем.
Наконец пришло первое донесение, не ахти как обнадеживающее: «Линию фронта прошли. Но в указанном районе кавалеристов не встретили. Продолжаем поиски в лесах».
Что же будет дальше? Не сорвутся ли поиски? Не ровен час, и кавалеристов не выручим, и танки и лыжников потеряем. Но ведь полк ведет не кто-нибудь, а Александр Бурда. Его так просто не возьмешь. И не из таких положений ему не раз приходилось выходить.

Прошло совсем немного времени — и получаем новое донесение: «Ведем поиски и заняли круговую оборону. Лыжники ведут разведку по квадратам. Половина квадратов заштрихована, кавалеристов нет». А на следующий день третье радио до несение: «Разгромили автотанковую колонну противника».
Позднее узнаем подробности. Разведчики-лыжники своевременно донесли Бурде, что по дороге из Белого в Оленине движется большая автотанковая колонна. У Александра Федоровича возникло подозрение: не идет ли она с заданием уничтожить кавалеристов. И он атаковал се, разгромил полностью.

И наконец, долгожданное радиодонесение: «Нашли кавалерийский отряд в квадрате... не задерживаясь, возвращаемся».
Танкисты посадили раненых, больных, обмороженных конников на боевые машины, для некоторых соорудили сани-волокуши и тронулись в обратный путь. Однако снова перейти линию фронта было куда труднее, чем накануне. Гитлеровцы, конечно, уже знали, что у них в тылу советский танковый полк, и выставили заслоны на путях его движения,
Учитывая это, мы дополнительно передали по радио Бурде: «Ни в косм случае не пробивайтесь через линию фронта по старому маршруту. Держите курс на участок, где оборону держит механизированная бригада Бабаджаняна». Кроме того, сообщили Александру Федоровичу, по каким опорным пунктам откроем заградительный артиллерийский огонь, прикрывая прорыв танкистов через вражескую оборону. Обязали также Бурду обозначить подход танков к переднему краю серией ракет.

Январским утром наша артиллерия обрушила огонь на позиции противника в районе выхода группы Бурды. Взметнулись в воздух снежные султаны. Сразу же после артналета в разрыв обороны фашистов двинулись танки 3-й мехбригады А. X. Бабаджаняна. Танки расширили брешь. Через нее-то и стали выходить полк Бурды и кавалеристы. Впрочем, кавалеристами их теперь можно было назвать лишь условно. Все они стали пехотинцами.

На нашей стороне их ожидали дымящиеся кухни, медперсонал. Среди вышедших было много раненых и обмороженных. Санитарные машины эвакуировали их в тыл.
Двое суток по коридору в немецкой обороне, охраняемые с флангов танковыми заслонами, выходили окруженцы. Двое суток день и ночь работали медики, повара, интенданты.



Цитата("Н.К.Попель.Танки повернули на запад")
Так говорим мы, перескакивая с одного на другое, возвращаясь к неоконченным темам и снова бросая их.
— Кончили сегодня с Брауном или нет? — басит Горелов.
— В основном кончили.
— Я вчера вдруг понял: немцы все едино уйдут из-под Ржева. Мы не сомкнулись с Западным фронтом, не окружили их — силенок пока не хватило. Но они после Сталинграда чуют: поднатужимся — так хватит. Боятся теперь котла, как черт кадила. Браун наступал, чтобы обеспечить коммуникации для отхода.
Я кивнул головой:
— Командир корпуса так же считает.
— Примерно можно прикинуть, куда немцы хотят перебросить войска. Думаю, к Орлу. Помните, полк, который Бурда повстречал, торопился ко Льгову. Два дня назад мы транспортный самолет сбили. Помешали господам офицерам до Орла долететь.
— Видимо, немцы вытекут из Ржевского кувшина. Досадно, конечно. Но ведь не смогли они уйти отсюда в конце ноября, в декабре. Наоборот, тогда подбрасывали пехоту.
— Любопытная ситуация, — задумался Горелов. И неожиданно спросил:
— Выходит, тот грозный приказ нашей Ставки — взять Смоленск, Вязьму, Ярцево, Духовщину, перейти на зимние квартиры — сочинялся для немцев?
— Выходит.
— Дезинформация, чистейшая дезинформация противника. Ведь о южных фронтах, о Сталинграде ничего не говорилось... Но и здесь не зря пролили танкисты свою кровушку: не дали Гитлеру перебросить под Сталинград 9-ю общевойсковую и 3-ю танковую армии, не позволили ему маневрировать резервами... Конечно, славы нам большой не достанется. Что попишешь! Сочтемся славою... Радует то, что и мы в здешних лесах и болотах на Сталинград работали.


Наступление 1 механизированного корпуса южнее города Белого.



Цитата("Н.М.Хлебников.Под грохот сотен батарей.")
Одновременно с 3-й ударной армией, но в другом направлении — на город Белый — предприняла наступление наша 41-я армия. Она была нацелена на левый фланг вражеской группировки, занимавшей ржевский выступ. В дальнейшем предполагалось, взаимодействуя с войсками Западного фронта, срезать этот выступ, окружить и разгромить немецко-фашистские войска.
Ударная группа 41-й армии — 6-й сибирский стрелковый корпус генерала С. И. Поветкина и 1-й механизированный корпус генерала М. Д. Соломатина, — начав наступление 25 ноября, успешно прорвали оборону противника. К концу ноября наши подвижные части — танки и мотопехота — глубоко вклинились в левый фланг ржевской группировки гитлеровцев. Вражеское командование спешно перебрасывало на этот участок свои оперативные резервы. К концу ноября здесь действовали уже четыре немецкие танковые дивизии — 1, 9, 12 и 20-я.
1 декабря соединения 41-й армии были остановлены сильными контратаками танковых дивизий противника, а затем перешли к обороне.

Прибыв в штаб 41-й армии, я получил достаточно полную информацию от ее командующего генерала Г. Ф. Тарасова — того самого, что отлично командовал 249-й стрелковой (потом — 16-й гвардейской) дивизией в Торопецко-Велижской операции. Герман Федорович рассказал, что опасается за фланги клина, который его войска вбили в оборону противника. По данным разведки, гитлеровцы непрерывно подтягивали сюда свежие силы. Об этом же говорил мне и представителю командования бронетанковых и механизированных войск генералу И. А. Куркину командир 1-го мехкорпуса генерал М. Д. Соломатин. По мнению Соломатина, над его корпусом нависла реальная угроза окружения. Он уже приказал вывести в тыл строевой автотранспорт. В боевых порядках войск остались только танки, тягачи с орудиями, машины с боеприпасами и санитарные машины.

Надо было срочно перегруппировывать артиллерию на фланги, чем я и решил заняться в первую очередь. Однако не успел. Вскоре после полудня 7 декабря до 50 немецких танков прорвались на правом фланге и одновременно повели сильные танковые атаки с левого фланга, от города Белый, подрубая основание нашего клина. К исходу дня танковые и пехотные дивизии противника соединились в районе Шипарево, Цыцыно, Дубровка. Часть сил 1-го механизированного и 6-го сибирского стрелкового корпусов была окружена юго-восточнее этих пунктов.

Поскольку наши части после первых успехов вели уже несколько дней тяжелые оборонительные бои и теперь попали в окружение, обстановка стала неясной: продолжать ли обороняться на занятых рубежах и ждать помощи остальных соединений 41-й армии? Или прорываться из окружения? Соломатин попросил нас с Куркиным вернуться в штаб армии, пока кольцо вражеских войск еще не уплотнилось, и выяснить все эти вопросы. Так и порешили. С помощью танкистов нам уже под огнем удалось проскочить на машине через линию окружения.[/]

На командном пункте 41-й армии, в деревне Клемятин, мы увидели генерала армии Г. К. Жукова. Его выдержка в этой тяжелой обстановке меня поразила. [u]Безусловно, и командарм Г. Ф. Тарасов, и командующий артиллерией армии генерал Э. В. Тойко допустили крупный просчет, не усилив своевременно фланги ударной группировки. И вот результат: ударная группировка окружена.

Однако слушая их объяснения, задавая вопросы, уточняя тот или иной факт, генерал Жуков, обычно жесткий и суровый, даже не повысил ни разу голоса. Никаких лишних эмоций не было в этом разговоре — только дело, а ведь и сам он, как представитель Ставки на Калининском фронте, чувствовал свою ответственность за тяжелую обстановку, создавшуюся в 41-й армии.
Выяснив все до мелочей, спросив мнение у каждого из нас, он кратко и точно поставил задачу. Окруженные войска оставались на местах. Генералу Соломатину по радио был отдан приказ принять под свое командование все четыре механизированные и две стрелковые бригады, оказавшиеся в кольце. Была организована доставка им боеприпасов и продовольствия на самолетах, стягивались резервы для прорыва внешнего фронта окружения. Все эти меры предпринимались с целью удержать плацдарм, занятый танкистами Соломатина и сибирскими стрелками Поветкина в глубине вражеской обороны, чтобы затем продолжить наступление.

Директива Ставки Верховного Главнокомандования от 8 декабря 1942 года, подписанная И. В. Сталиным и Г. К. Жуковым, с которой я познакомился много позже, требовала от войск Калининского и Западного фронтов совместными усилиями к 1 января 1943 года разгромить группировку противника в районе Ржев, Сычевка, Оленино, Белый. 39-й и 22-й армиям Калининского фронта предстояло развить удар в общем направлении на Оленине. Что же касается 41-й армии, то, учитывая ситуацию, создавшуюся на ее участке, директива первой задачей ставила войскам 41-й армии «к 10.XII. разгромить прорвавшуюся группировку противника в районе Цыцыно», а затем не позже 20 декабря овладеть городом Белый .

Выполнить эти задачи 41-я армия не смогла. Противник уже стянул в район, где он замкнул окружение ее ударной группировки, четыре танковые и несколько пехотных дивизий. Перевес сил был явно не в нашу пользу. Командование Калининского фронта оказать 41-й армии сколько-нибудь существенную помощь не имело возможности — ведь в эти же дни войска фронта кроме трудных боев под городом Белый вели наступательные действия еще в двух далеко друг от друга расположенных направлениях — на Оленино и на Великие Луки.

Вместе с тем группа войск Западного фронта, которая должна была, прорвав оборону противника, двинуться навстречу 41-й армии, успеха не имела.
С 8 по 15 декабря сибиряки и танкисты Соломатина стойко сражались в окружении. Я постоянно поддерживал радиосвязь с командующим артиллерией мехкорпуса полковником Б. С. Трахтенбергом.
Он информировал нас о действиях артиллерии, давал целеуказания для огневых налетов армейской артиллерийской группы. Таким образом удавалось координировать наши действия с окруженными войсками. Доставка им боеприпасов и продовольствия воздухом, на самолетах, была крайне затруднена нелетной погодой. Постоянная низкая облачность, бушевавшие метели снижали видимость, ухудшали ориентацию, поэтому часть грузов, сбрасываемых с воздуха, не попадала в расположение наших войск. Отбивая все нараставшие атаки противника, они были вынуждены считать каждый снаряд и пулеметную ленту. Неоднократные попытки прорваться к ним извне также не имели успеха.

Все это время, почти безотлучно, генерал Г. К. Жуков находился вместе с нами — в штабе 41-й армии или на ее командном пункте. Когда прорваться к окруженной группе Соломатина не удалось и положение ее стало очень трудным, Георгий Константинович приказал вывести группу из кольца.

По радио генерал Соломатин доложил нам свое решение на прорыв. Были скоординированы место и время прорыва. Мы с командующим артиллерией армии генералом Тойко подготовили артиллерийское обеспечение прорыва, поставили задачу полковнику Трахтенбергу. Спланировали 20-минутную артподготовку по переднему краю противника на внешнем фронте окружения.
Это отвлечет внимание немцев от окруженных войск, позволит генералу Соломатину нанести неожиданный удар изнутри кольца. Затем наша артиллерия поставит отсечный огонь по флангам полосы прорыва, создаст как бы коридор со стенками из орудийно-минометного огня. По этому коридору будут выходить из окружения части 6-го сибирского стрелкового и 1-го механизированного корпусов. Поскольку прорыв намечено осуществить ночью, для ориентации прорывающихся войск около деревни Клемятин будут разложены большие костры.

В ночь на 16 декабря загремела наша артиллерия. По огневому коридору войска двинулись на прорыв. Генерал Соломатин отлично справился с задачей. Атаку он подготовил скрытно, ее внезапность ошеломила противника, дезорганизовала его оборону. Наши части, понеся незначительные потери и вывезя всех своих раненых, вышли из окружения.
Большую роль в успешном завершении этой операции сыграли войска, атаковавшие врага со стороны внешнего фронта. Особенно отличилась 154-я отдельная танковая бригада полковника Ф. Д. Артамонова, переброшенная в этот район из 4-й ударной армии. В трудных условиях пришлось вести бой танкистам. Численное превосходство противника в боевых машинах было очень значительным. Однако благодаря самоотверженному труду ремонтников во главе с заместителем командира бригады по технической части инженер-капитаном П. И. Кашиным большинство подбитых машин быстро возвращалось в строй. В одну из ночей отремонтировали 18 танков. Бригада осталась боеспособной и продолжала вести бои, пробиваясь навстречу окруженной группе войск генерала Соломатина.
Она отвлекла на себя внимание противника и способствовала этим прорыву группы генерала Соломатина.

Выйдя из окружения, части 1-го механизированного и 6-го сибирского корпусов заняли оборону на отведенных им участках.
За мужество и отвагу, за высокую дисциплину и организованность, проявленные в окружении и при выходе из него (противник потерял в этих боях до девяти тысяч солдат и офицеров и свыше 180 танков), около тысячи воинов этих славных корпусов были отмечены правительственными наградами.
От товарищей из 1-го мехкорпуса я узнал о гибели командующего артиллерией полковника Трахтенберга и заместителя командира корпуса полковника А. М. Горяинова. Аристарха Михайловича Горяинова я запомнил по боям лета сорок первого года на Западной Двине, под Даугавпилсом.
В начале наступления, когда корпус вместе со стрелками сибирских полков прорвал немецкую оборону, Горяинов, как всегда, был впереди. Он возглавил действия 37-й механизированной бригады и приданных ей корпусных частей. Бригада вырвалась далеко вперед, захватила станцию Матренино, оседлала железную дорогу. Здесь в бою Горяинов был смертельно ранен.


Цитата("Х.Гроссманн.Ржев — краеугольный камень Восточного фронта")
25 ноября началось русское наступление южнее Белого. Два русских моторизованных отборных корпуса отбросили южное крыло 246-й дивизии и всю 2-ю авиа-полевую дивизию, разорвали фронт между Симоновкой и Демашами и достигли на этом участке очень глубокого прорыва на восток. Все линии связи вышли из строя, снежные бури бушевали над местностью. Возникла полная неясность боевой обстановки. Само по себе напряженное положение стало еще более угрожающим из-за очень активных действий партизан в этом большом «дремучем лесу».

Поднятая по тревоге боевая группа Казница должна была 26 ноября вступить в бой южнее Белого. Туда же направлялась боевая группа фон Витерсгейма 1-й танковой дивизии, в то время как другая группа — фон дер Медена — той же дивизии получила задание на реке Нача преградить путь русскому продвижению вперед. Тем временем танки русских пошли дальше, чтобы закрепить свой успех.
До Попова (4 км юго-западнее Белого) прежний передний край был еще в немецких руках. Затем линия обороны поворачивала на восток.

Перед поворотом храбрый батальон 246-й дивизии держал населенный пункт Будино. Здесь полковник Казниц провел рекогносцировку. 26 ноября его боевая группа, подчиненная 1-й танковой дивизии, должна была выйти на юго-запад и снова овладеть старым передним краем обороны (Симоновка-Клемятино). Это наступление было отложено: за проходящими по территории стрелками Казница наблюдала сосредоточенная вражеская артиллерия. В то время, когда полковник Казниц еще ориентировался в Будино, последовала атака противника, которая привела к прорыву. Тотчас 1-й батальон пехотного полка ответил контрударом и отбросил русских назад. В 21 час возобновившаяся вражеская танковая атака прочно завязла в противотанковых рвах, но 11-й батальон пехотного полка заплатил за это своими потерями.

Утром 27 ноября вернувшийся по особому поручению 111-й пехотный батальон атаковал восточнее Будино в южном направлении, чтобы закрыть брешь, возникшую после отступления соседнего подразделения. Поддержанный своими танками, противник упрямо защищался. В тумане и вьюге бой продолжался несколько часов, пока наступательный порыв стрелков не ослабил русских. Стрелки штурмовали Морозове и закрыли брешь. Между тем 35-я русская танковая бригада проникла на старый передний край обороны приблизительно на 20 км (до Скерино, в 12 км юго-восточнее Белого) и приближалась к реке Нача. Спешащая сюда боевая группа фон дер Медена пыталась блокировать реку в районе Кавалыцино-Комары. К сожалению, крепко замерзшая Нача не представляла больше препятствия для танков.

28 ноября, в полдень, боевая группа Казница приступила к намеченному наступлению на старый передний край обороны. Но как только П-й стрелковый батальон стал выходить из своей позиции, на него обрушился чудовищный непрерывный огонь такой силы, что в течение 20 минут все было кончено. Лишь отдельные солдаты дошли до русской позиции, где и погибли. Погибли все офицеры, кроме раненого ординарца, которого спасли несколько солдат. Атакующий позади справа от 11-го 1-й батальон быстро занял часть прежнего переднего края обороны, но дальше не продвигался: 11-й батальон погиб, вражеский огненный вихрь был слишком силен, и сопротивление противника сломить было невозможно. В этом безнадежном положении полковник Казниц отвел 1-й батальон на исходную позицию. Теперь батальон 246-й дивизии, 1-й и 111-й стрелковые батальоны составляли сплошную линию обороны. «Обломки» своего 11-го батальона он «вытянул». Отныне в снег и бурю бойцы лежали теперь день и ночь во время боя под страшным вражеским огнем.

Тем временем из района Духовщины подошла 20-я танковая дивизия. Снежные бури и заносы значительно затрудняли ее продвижение вперед. Мотоциклетный батальон 20-го полка и 11-й батальон 59-го полка сражались в районе Сурматной. К сожалению, не обошлось без напрасных потерь от огня своих же подразделений. Это случилось оттого, что ход событий на собственной передовой был неясен, и повсюду шла борьба с партизанами. В довершении ко всему русские надели немецкую форму, взятую из трофейного имущества 2-й авиаполевой дивизии.
За Сурматную разгорелись сильные бои. Деревня несколько раз переходила из рук в руки и, наконец, досталась противнику. Отстроенную противников как крепость Турянку, в которой ожесточенно оборонялись 40 русских с 4 танками и отбивали атаки чрезвычайно сильным огнем, штурмовали вечером 1 декабря с энтузиазмом вступившие в бой саперы и стрелки 7-й роты 59-го полка.
Им помогали танки. На месте прорыва южнее Белого особенно храбро и упорно сражались 2-я авиа-полевая дивизия под командованием полковника Пэтцольда и 1-я кавалерийская дивизия СС под командованием генерал-лейтенанта войск СС Битриха. Бойцы СС, руководимые осторожным Битрихом, слились в одном наступательном порыве. 12-я танковая дивизия генерала Весселя, спешно переброшенная сюда из района Орла, разбилась на отдельные группы. Используя свою маневренность, она пыталась остановить дальнейшее продвижение русских. Ударом в долину Начи на северо-восток ей удалось помочь боевой группе фон дер Медена.

Все отчетливее становилось ясно, что без подхода новых сил прорыв русских не устранить. Их дальнейшее продвижение крайне угрожало Ржеву. В связи с этим от группы армий «Север» прибыл штаб ХХХ-го корпуса, возглавляемый генералом М. Фреттер-Пико. Позднее подошла 19-я танковая дивизия под командованием генерала Г. Шмидта. Генерал Фреттер-Пико получил задание со стоящими южнее района прорыва силами, а также 19-й танковой дивизией и 20-й танковой дивизией (генерал барон фон Лютвиц) уничтожить прорвавшегося врага и вновь восстановить положение южнее Белого. XXXXI-й танковый корпус генерала Гарпе поддержал наступление ХХХ-го корпуса.
Первая задача заключалась в «отсечении» места прорыва и разведке, проведенной боеспособной ударной группой. Позднее в бой вступала артиллерия. Она должна была уничтожить дальнейшее продвижение противника и, если не «выключить», хотя бы ограничить вражеское снабжение постоянным беспокоящим огнем по разорванному фронту. Генерал Фреттер-Пико решился на удар, рассчитанный на внезапность. С сжатой в кулак силой 1-й кавалерийской дивизии СС ударить с юга в направлении Белого и отрезать в месте вторжения «мешок». Все подготовленные мероприятия были с тщательностью замаскированы. Снежные заносы замедляли подготовку, зато скрывали следы машин. Атакующий клин составила 19-я танковая дивизия, которая была усилена всеми имеющимися танками, панцер-гренадерами и артиллерией 20-й танковой дивизии. Остатки 20-й танковой дивизии обороняли фланг и занимались разведкой местности. Слева к наступлению присоединилась дивизия СС и тотчас заняла фронт на западе для обороны от ожидаемого наступления русских. С северного края этого района 1-я танковая дивизия с подчиненной ей боевой группой Казница дивизии «Великая Германия» атаковала Дубровку и соединилась с наступающей с юга 19-й танковой дивизией.

7 декабря в пасмурную погоду при 40 см снежной глубине 19-я танковая дивизия с 70 окрашенными для маскировки в белый цвет танками, без артиллерийской подготовки (момент внезапности) прорвалась вперед. Не считаясь с тем, что справа и слева еще полыхали очаги сопротивления, (их уничтожение было задачей последующих частей) 19-я танковая дивизия сражалась против жестоко обороняющегося врага. Его сильный огонь не смог задержать ее.

Удар был нанесен на 10 км в глубину, прикрытый на правом фланге частями 20-й танковой дивизии (59-й стрелковый полк и 1-й батальон 112-го полка приблизительно на линии Сурматная-Шипарево). На второй день 19-я танковая дивизия перерезала единственную дорогу снабжения русских, а на третий — встретились атакующие шпили наступающих соединений с юга и севера.
В то время, когда 19-я танковая дивизия наступала на север, боевые группы фон Витерсгейма и Казница атаковали на юг и захватили после жестокой борьбы и очень сильного вражеского защитного огня Дубровку. 11-й батальон в ожесточенной борьбе восстановил связь в Будино с батальоном 246-й дивизии, а 1-й стрелковый батальон с подчиненным ему охранным батальоном присоединился к 19-й танковой дивизии. Кольцо вокруг прорвавшегося врага тем самым было замкнуто. Теперь предстояло уничтожить его. Отсутствовала пехота. Пехотный полк полковника Блюмке, прибывший на грузовом транспорте, тотчас был введен в бой. Войскам предстояли жестокие бои. Лежа на открытой местности без зашиты от снега и стужи, они должны были отбивать атаки снаружи и попытки прорыва изнутри. На Наче 12-я танковая дивизия успешно прошла вперед и укрепила боевую группу фон дер Медена 1-й танковой дивизии.

Затем они стали продвигаться на запад и начали наступление на прорвавшегося противника. В «котле» и у «стен котла» бушевали яростные бои. Здесь немецкий солдат, несмотря на немилость погоды и тяжело проходимую местность, показал высокий наступательный порыв и ожесточенную, непоколебимую стойкость. Начались кризисы, часто все качалось на лезвии ножа, стены «котла» едва держались. Но танковые дивизии (19-я и 20-я), дивизия СС и сражающиеся севернее подразделения все же удерживали слабый фронт, несмотря на то, что части русских все же удалось пройти на запад в районе Плоское южнее Дубровки сквозь тонкую стенку котла». Основная же масса осталась в «котле», была расколота на отдельные группы, сжата и уничтожена. В последующие недели атаки в отдельных местах улучшили линию переднего края обороны. Благодаря этой успешной операции 3-е русское наступательное сражение в обширном районе Ржева, проводимое одновременно в четырех местах и под единым командованием, было проиграно немецкому руководству и испытанным в обороне немецким солдатам.

Враг понес очень большие потери: две русские стрелковые дивизии, семь моторизованных, четыре отборных и две танковые бригады , 1847 танков, 279 орудий, 353 противотанковых и зенитных орудия, 264 миномета, 8718 пулеметов, 78 бронеавтомобилей, 1247 автомашин. Потери убитыми и ранеными составляли свыше 200000 человек. Авиация сбила 97, пехота — 30 самолетов. Хотя русские и смогли завоевать некоторую территорию, но ожидаемой цели — уничтожения 9-й армии — они не достигли. Выдержка немецких солдат, которые умело проведенными контрударами и контратаками отбивали врага, образцовое взаимодействие всех видов оружия и эффективное участие авиации даже в неблагоприятную погоду были основой этого успеха. Благодаря взаимному доверию командиры и рядовые одолели тяжелейшие кризисы.
(Konstanten: "Барон Подевельс" служил не только в 6 армии. При этом надо учитывать ,что поле боя осталось за немцами. Многовато трофеев для двух ускользнувших корпусов.)


9-я армия сообщала о зимней битве, длившейся с ноября по 15 декабря 1942 года: «...Бушующее в течение трех недель сражение обескровило русские дивизии. Враг понес огромные жертвы. 15 декабря русское наступление окончилось провалом. Это большое достижение немецкого руководства, наземных войск и авиации. Блок 9-й армии с бастионами Сычевка, Ржев, Оленине и Белый прочно оставались в немецких руках. На земле как всегда основную тяжесть борьбы несла стойкая пехота. Ей помогала подвижная, четко организованная и сосредоточившая основные усилия на обороне артиллерия. Танки, самоходные орудия, противотанковые орудия и все другие виды оружия образцово взаимодействовали в целях общего успеха».

Немецкому командующему, генерал-полковнику Моделю, это зимнее сражение, пылающее одновременно в четырех местах, предъявило особенно высокие требования. Неоднократно его упрекали в том, что он «разорвал» соединения и ввел их в бой разъединенными. Модель сам знал, что лучше всего солдат сражается в своей «куче» и что разрыв подразделений отяготит и командиров и рядовых. Но часто опасное положение вынуждало к введению в бой частей и подразделений там, где они «попадались под руку». Интуитивно он угадывал намерения противника и предусмотрительно принимал свои контрмеры. Искусное своевременное затишье на наступающих фронтах, во время которого он обозревал все участки с мельчайшими подробностями — было секретом его оборонительного успеха.


С корпусом генрала Саламатина наступал и 6 стрелковый добровольческий корпус , состоявший из 1 стрелковой дивизии и 4 стрелковых бригад. После выхода из окружения корпус занял в обороне.

Удержать фронт немцам позволили их подвижные и танковые соединения, без которых это сделать тогда было бы невозможно.
Но сковать подвижные силы группы "Центр" и было минимальной целью операции "Марс".

Великолукская операция ,наступление 3 ударной армии и 2 мехкорпуса.




http://militera.lib.ru/memo/russian/semenov_gg/02.html
Цитата("Г.Г.Семёнов.Наступает ударная")
(В ноябре 1942 - старший офицер штаба 3 Ударной армии Калининского фронта)
19 ноября к нам на командный пункт приехал представитель Ставки генерал армии Г. К. Жуков. Вечером некоторых работников штаба, в том числе и меня, пригласили к командарму. За столом — Жуков, Пуркаев, Галицкий, Литвинов, Юдинцев. Перед ними — карта с решением на наступление.
Галицкий поднялся и попросил у Жукова разрешения начать совещание. Затем не спеша стал докладывать план операции. Жуков слушал, не перебивая. Несколько уточняющих вопросов были заданы им начальнику разведки полковнику Сухацкому и командующему артиллерией генералу Стрельбицкому. Выслушав мнение генерала Пуркаева, поддержавшего командарма в оценке обстановки и решении, Г. К. Жуков, обращаясь к Галицкому, сказал:
— Имейте в виду, что боевые действия вашей армии органически связаны с операциями войск Калининского фронта и в целом Вооруженных Сил. Возьмете вы Новосокольники или нет — все равно будем считать, что задачу выполнили, если оттянете на себя силы врага и он не сможет снять их для переброски на юг.

http://militera.lib.ru/memo/russian/beloborodov2/08.html
Цитата("А.П.Белобородов. Всегда в бою.")
19 ноября меня вызвали на КП армии. Здесь кроме армейского командования находились командующий фронтом генерал МА. Пуркаев и член Военного совета корпусной комиссар Д. С. Леонов. Ждали представителя Ставки генерала армии Г. К. Жукова. Вскоре он приехал, и генерал К. Н. Галицкий доложил обстановку на фронте 3-й ударной армии н разработанный штабом план наступательной операции. Поскольку главный удар наносил 5-й гвардейский корпус, я тоже был готов к докладу.
Ваш черед, комкор! — обернулся ко мне генерал Жуков.
Он слушал не перебивая, внимательно рассматривал карту. Когда я закончил, он спросил:
— Передний край корпуса в нескольких километрах от переднего края противника. Как проведете артподготовку? Думали?
Я ответил, что докладывал по этому поводу командующему армией. Генерал Галицкий подтвердил, что такой разговор был, но занять нейтральную полосу заранее — значит насторожить противника и утерять фактор внезапности.
— Резонно! — заметил Г. К. Жуков. — Однако внезапность, не подготовленная эффективным артиллерийским ударом, даст вам в лучшем случае тактический успех. Каких-нибудь два-три километра. А что дальше? А дальше — главная оборонительная позиция противника. Она цела и невредима, она встретит пехоту организованным огнем. Так уже случалось на некоторых участках фронта...
И он рассказал о тактике, которую применяют фашисты, когда имеют заранее подготовленную, глубокую оборону. В момент нашей артподготовки они отводят свои части с переднего края в глубину, и вместо прорыва наши войска вынуждены "выталкивать" противника с одной оборонительной позиции на другую.

Представитель Ставки сделал еще ряд принципиальных замечаний по плану наступательной операции. В частности, он подчеркнул, что самое главное — это втянуть в бой как можно большее число вражеских соединений, вынудить немецко-фашистское командование использовать свои резервы здесь, а не под Сталинградом, где только что началось контрнаступление наших войск.
"Надо перемолоть их резервы", — сказал Г. К. Жуков.
Это означало, что после окружения Великих Лук 3-я ударная армия должна в случае необходимости, при сильных контрударах противника, немедленно перейти к жесткой обороне, навязать фашистам длительную, изнуряющую борьбу за каждый метр земли.


http://militera.lib.ru/memo/russian/hlebnikov_nm/09.html
Цитата("Н.М.Хлебников.Под грохот сотен батарей.")
(В ноябре 1942 года - командующий артиллерией Калининского фронта)
Перед фронтом 3-й ударной армии оборонялись соединения 59-го немецкого армейского корпуса. Город Великие Луки и прилегающие к нему участки обороняла 83-я немецкая пехотная дивизия со средствами усиления, в числе которых было несколько артиллерийских полков. Гарнизон самого города, по данным нашей разведки, состоял из одного пехотного, трех артиллерийских полков, нескольких охранных, запасного пехотного и саперного батальонов и других специальных подразделений.

Противник превратил Великие Луки в мощный, подготовленный к круговой обороне узел сопротивления, насыщенный огневыми средствами. Старая крепость в юго-западной части города, каменные железнодорожные пакгаузы в районе вокзала, более десятка церквей и монастырских зданий, множество старинных домов с их толстыми стенами и крепкими фундаментами были превращены в долговременные огневые точки, взаимодействующие друг с другом и перекрывшие огнем улицы и перекрестки. Вдоль реки Ловать, пересекающей город, также была подготовлена оборона. Передний край обороны противника проходил в 5 километрах от городских окраин.
В 11 часов утра 24 ноября ударила наша артиллерия. После получасовой артподготовки пошли вперед танки и пехота. Сопровождаемые огневым валом, они с боем заняли первые, а на некоторых участках и вторые позиции, углубившись в оборону противника на 3–4 километра. Достичь большего в первый день наступления не удалось, так как гитлеровское командование, подтянув резервы, предприняло ряд сильных контратак.

С утра 25 ноября наступление возобновилось. Бои были исключительно напряженными. Дивизии 5-го гвардейского корпуса — 9-я гвардейская стрелковая генерал-майора И. В. Простякова и 357-я стрелковая полковника А. Л. Кроника, обходя Великие Луки с юга, а 381-я стрелковая дивизия полковника Б. С. Маслова — с севера, — медленно продвигались вперед. Только к исходу 26 ноября дивизия Маслова одним полком вышла к западной окраине Великих Лук, а двумя полками продолжала развивать наступление на Новосокольники.
27 ноября дивизия Кроника вышла с юга к железной и шоссейной дорогам Великие Луки — Новосокольники и, успешно атаковав ключевой пункт обороны противника — высоту Воробецкая (названа так по близлежащей железнодорожной станции), отрезала гитлеровцам пути отхода из Великих Лук на запад. Сосед 357-й дивизии — 9-я гвардейская дивизия Простякова на следующий день захватила станцию Остриянь на той же железной дороге.

Одновременно 357-я дивизия частью своих сил вышла на юго-западную окраину Великих Лук, а наступавшая с фронта 257-я дивизия — на восточную окраину.
29 ноября эти соединения, установив контакт с наступавшей с севера 381-й дивизией, завершили окружение великолукской группировки противника.
Действия 5-го гвардейского корпуса, а также 357-й и 381-й дивизий по окружению Великих Лук обеспечили с юга левофланговые соединения 3-й ударной армии. Большого успеха добилась 28-я стрелковая дивизия генерала С. А. Князькова. Еще 25 ноября, в самый трудный для нас момент, ее 88-й полк под командованием подполковника И. С. Лихобабина при поддержке 112-го артиллерийского полка штурмом овладел высотой Ступинская. Эта господствующая над местностью высота была сильно укреплена и являлась стержнем всей обороны противника на правом фланге его великолукской группировки. Неоднократные попытки гитлеровцев вернуть высоту не увенчались успехом. Полк Лихобабина отбил все атаки. Во взаимодействии с другими полками 28-й дивизии и соседней 360-й дивизией генерала В. Г. Поздняка он прочно прикрыл от ударов противника наши главные силы, окружавшие Великие Луки.
Введенный в прорыв на участке Заворово, Отрепки 2-й механизированный корпус генерала Корчагина, продвинувшись к западу от Великих Лук, 29 ноября вышел к железнодорожному узлу Новосокольники, где вступил в напряженные бои с контратаковавшим противником.

Таким образом, первая часть задачи — окружить великолукскую группировку противника — была выполнена. Однако борьба за ее ликвидацию была еще впереди. Наше положение осложнялось тем, что в тылу 5-го гвардейского корпуса все еще продолжали сопротивляться блокированные в своих опорных пунктах части 83-й немецкой пехотной дивизии. Например, только ширипинская группировка состояла из 277-го пехотного полка, двух охранных батальонов и других подразделений. А главное — гитлеровское командование, пытаясь немедленно деблокировать гарнизон Великих Лук, спешно перебрасывало сюда подкрепления с других участков фронта.

Уже 28 ноября перед левым флангом 3-й ударной армии появилась подошедшая из Невеля 291-я пехотная немецкая дивизия. Ее передовой полк — 506-й пехотный — был разгромлен еще на марше подразделениями 28-й стрелковой дивизии и 184-й танковой бригады. С подходом главных сил противника здесь начались упорные бои.
Затем, в ходе борьбы за Великие Луки, вражеское командование перебросило сюда еще пять пехотных дивизий, 8-ю танковую дивизию, бригаду СС и несколько отдельных полков. Вся эта масса войск день за днем наращивала удар, пытаясь прорвать наш внешний фронт окружения и деблокировать свою великолукскую группировку.

В таких условиях, когда мы должны были, с одной стороны, отражать сильные контратаки противника на внешнем фронте окружения, а с другой — заниматься ликвидацией гарнизона Великих Лук, другие группы противника, блокированные в наших тылах, представляли немалую опасность. Главной из них была ширипинская группировка, действовавшая в тылу 5-го гвардейского стрелкового корпуса.
В последних числах ноября представитель Ставки Верховного Главнокомандования генерал армии Г. К. Жуков выехал из штаба 3-й ударной армии в 357-ю стрелковую дивизию. Я его сопровождал.
Георгий Константинович прибыл к нам из Москвы дня за три до начала Великолукской операции. Мне впервые пришлось видеть его в боевой обстановке. С первых же минут знакомства он произвел на меня сильное впечатление. Очень серьезен, немногословен, категоричен в каждом суждении и оценке. Помню, как при обсуждении плана операции он сказал одному товарищу, поторопившемуся высказать свое мнение: «Если вы чего-то не поняли, если сомневаетесь, сперва взвесьте свои сомнения, обдумайте их и тогда возражайте. Блистать академической терминологией сейчас не время. Война не терпит схоластики и верхоглядства».
Эта черта характера Г. К. Жукова заставляла каждого, кто имел с ним дело, быть предельно собранным, четко излагать свои мысли и не тратить драгоценное время попусту. Георгий Константинович помог уточнить план наступления 3-й ударной армии и утвердил его.....

....13 декабря соединения этой армии начали атаку окруженной в Великих Луках фашистской группировки. Как рассказали мне товарищи, перед штурмом в войсках стал ощущаться недостаток боеприпасов. Предшествующие напряженные бои вызвали их большой перерасход. И тут как раз вовремя прибыл из тыла целый эшелон с артиллерийскими снарядами. Его привел мой заместитель по артиллерийскому вооружению генерал А. П. Байков. Алексей Павлович всегда и всюду очень тонко чувствовал боевую обстановку, перспективы ее развития на том или ином участке фронта, что очень помогало нам поддерживать постоянную боевую готовность артиллерии.

Еще до войны Байков приобрел большой и разносторонний опыт артиллериста-вооруженца, будучи одним из ответственных руководителей Главного артиллерийского управления Красной Армии. Свой опыт он умело использовал во фронтовой обстановке. Алексей Павлович никогда не ждал подсказки. Наоборот — сам всегда предлагал решить загодя какой-либо вопрос с вооружением и боеприпасами, не ожидая, пока он встанет как нож к горлу.
Противник оказывал отчаянное сопротивление. Он все еще наделся на выручку, на помощь со стороны внешнего фронта окружения. И действительно, гитлеровское командование, понукаемое категорическими требованиями самого фюрера, делало все возможное для деблокады великолукской группировки. Пренебрегая тяжелыми потерями, оно снова и снова бросало танки и пехоту в наступление. 8-я танковая, 20-я моторизованная и несколько пехотных дивизий рвались к Великим Лукам с севера и юго-запада. Продвижение их было чрезвычайно медленным, за каждый метр земли они платили большой кровью
....17 января остатки великолукской группировки — около 6 тысяч солдат и офицеров — сдались в плен. Таким образом, мы ликвидировали этот первый, хоть и небольшой котел...

25 января Верховный Главнокомандующий И. В. Сталин своим приказом объявил благодарность за успешное освобождение города Великие Луки воинам 3-й ударной армии.
Великолукская операция, как и Ржевско-Вяземская, проводившаяся Калининским фронтом совместно с армиями Западного фронта, сковала противостоящие нам вражеские группировки, вынудила немецкое командование ввести в бой оперативные резервы. А ведь именно в этот период оно остро нуждалось в них на юге, под Сталинградом, на решающем участке советско-германского фронта.



Задача-минимум операции Марс была выполнена - немецкое командование смогло из гр. армий "Центр" в конце ноября - начале декабря 1942 перебросить на Юг только две танковые дивизии.
Из резерва группы 11 танковая дивизия была направлена гр. армий "Б" для восстановления фронта на реке Чир и 17 танковая дивизия из 2 танковой армии была включена в гр. армий "Дон" Э.Манштейна для удара на Сталинград. Хотя 28 ноября в ОКВ знали расклад советских танковых бригад на Восточном фронте.

http://www.e-reading.org.ua/bookreader.php..._1939-1943.html
Цитата(" Из записей в журнале боевых действий штаба оперативного руководства Вермахта -ОКВ")
28 ноября 1942 года
В группе армий «Дон» вчера только 30 самолетов Ju-52 вылетело в Сталинград. Окруженные там немецкие и румынские силы насчитывают около 400 тысяч человек. Перед фронтом итальянской 8-й армии и венгерской 2-й армии собрались мощные силы противника для атаки на тянущуюся за фронтом железную дорогу Миллерово – Свобода.
В группе армий «Центр» сегодня рано утром русские танки атаковали в направлении Вязьма – Ржев. Великие Луки практически окружены.
По оценке отдела иностранных армий Генерального штаба сухопутных сил, у русских имеется 5 – 6 тысяч танков.
В Сталинграде находится 32, а перед фронтом 9-й армии – 12 русских танковых бригад.

12 танковых бригад - это близко к составу 3 механизированных и 2 -х танковых корпусов , действовавших в операции "Марс".

P.S.
О боях Западного и Калининского фронтов в ноябре - декабре 1942 много всего написано , в частности о потерях советских войск.
Цель почти всей такого рода литературы (даже именующей себя "научной") "подтвердиь Гланца" или ещё раз что-то "попомнить" Жукову.
Вот типичный пример. http://rshew-42.narod.ru/gerasimova.html
Нет причин подвергать это какому-либо анализу , надо только вспомнить о личном составе Западного и Калининского фронтов в осень 1942.

На Западном фронте в конце ноябре 1942 было - 74 стрелковая дивизии , 19 стрелковых бригад ,6 кавалерийских дивизий, всего примерно ~ 370 000 бойцов в ротах и эскадронах.
На Калининском фронте в ноябре 1942 было - 39 стрелковых дивизии , 15 стрелковых бригад, 1 кавалерийская дивизия ,всего ~ 195 000 бойцов в стрелковых ротах.
Всего ~ 565 000 бойцов ,т.е. тех ,кто несёт почти все потери в позиционных и наступательных боях. Потери личного состава танкистов ничтожны ,потому ,что их мало.
Артиллеристы , саперы и т.д. в атаки не ходят и их потери малы по сравнению с пехотой.


Вот развед. донесение Р.Гелена о боевом составе РККА в августе 1942.

http://www.e-reading.org.ua/bookreader.php..._1939-1943.html

Численность русских войсковых подразделений, включая Финляндию, Кавказ, Иран и Дальний Восток
(Составлено отделом иностранных армийГенерального штаба сухопутных сил)




Во Всех Вооруженных силах СССР максимально 1.600.000 бойцов в стрелковых дивизиях ,из них 840.000 в боеспособных стрелковых дивизиях.
360.000 бойцов в стрелковых бригадах ,из них 280 000 в боеспособных стрелковых бригадах
200 000 бойцов в кавалерийских дивизиях , из них 165 000 в боеспособных кавалерийских дивизиях
8.000 танков в танковых бригадах , из них 6500 танков в боеспособных танковых бригадах.
.



На советско-германском фронте максимально (с учетом резервов) 1 300 000 бойцов стрелковых дивизиях, из них 1.200.000 в боеспособных стрелковых дивизиях.
300.000 бойцов в стрелковых бригадах, из них 226 000 в боеспособных стрелковых бригадах
165 000 бойцов в кавалерийских дивизиях, из них 135 000 в боеспособных кавалерийских дивизиях
7500 танков в танковых бригадах ,из них 6000 танков в боеспособных танковых бригадах.

Сообщение отредактировал Konstanten - 12.10.2012, 22:22
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Konstanten
сообщение 13.10.2012, 20:38
Сообщение #105


Активный участник
***

Группа: Актив
Сообщений: 529
Регистрация: 8.10.2010
Пользователь №: 2041



Сталинград. 25 ноября - 11 декабря 1942



Попытка быстрого разгрома армии Паулюса.

Окружив 6 армию Паулюса, советские войска попытались сходу разгромить окруженную группировку.Однако неудача 24 армии с прорывом обороны вдоль левого берега Дона в направлении на Вертячий позволила 11 армейскому корпусу переправиться через Дон и под натиском 21 и 65 армий отойти старые укрепления среднего обвода обороны Сталинграда , где отбили попытку армий Донского фронта сходу прорваться в глубь "котла". Похоже события развивались и в полосе 57 и 64 армий Сталинградского фронта.
Ф.Паулюс успел быстро перегрупировать свои силы и создать прочную оборону на советских обводах укреплений вокруг города , на которые села очень боепособная армия.
Если вспомнить немецкое наступление летом 1942 , то 4 танковая армия Гота и 6 полевая армии Паулюса, прежде чем выйти к окраинам Сталинграда, целый месяц прорывали эти укрепления (с 15 августа - по 15 сентября), неся при этом большие потери.



Цитата("К.К.Рокоссовский.Солдатский долг")
Войска 24-й армии долго не могли прорвать вражескую оборону, но своим наступлением вынудили противника оттянуть сюда непосредственно из-под Сталинграда несколько дивизий.
Это способствовало успеху 66-й армии, которая значительно продвинулась на юг, наступая на Сталинград вдоль берега Волги.
После того как части 65-й армии форсировали Дон, продвинулись и войска 24-й. Теперь обе армии, соединившись флангами, развернулись фронтом на восток, но преодолеть хорошо организованную оборону противника не смогли.

То же самое произошло с 66-й армией. Она, продвинувшись вначале успешно вперед, была остановлена противником на рубеже бывшего нашего среднего укрепленного обвода.
Как я уже вспоминал, по решению Ставки 24-я армия должна была наступать с целью окружения задонской группировки противника. Если бы этот маневр удался, получился бы так называемый слоеный пирог — окружение в окружении. Кроме основного котла мы должны были бы охватить кольцом задонскую группировку противника, что потребовало бы привлечения почти всех наших войск, причем 24-й и 21-й армиям пришлось бы действовать одновременно против задонской группировки фронтом на восток и против сталинградской фронтом на запад, находясь в узком коридоре.
План этот так и повис в воздухе.

В результате наступления наших войск площадь, которую занимала окруженная вражеская группировка, уменьшилась почти вдвое. К концу ноября она составляла менее полутора тысяч квадратных километров. На одних участках враг был оттеснен, на других он сам отошел на более выгодные рубежи. Гитлеровцы широко использовали систему наших укреплений, построенных еще летом, до боев за Сталинград. Сокращение фронта обороны позволяло противнику значительно уплотнить боевые порядки своих частей, а обилие различных укреплений на том рубеже, куда отошли его войска, — быстро организовать прочную оборону. Враг пользовался еще и тем преимуществом, что имел возможность быстро маневрировать своими резервами внутри круга, перебрасывая их на любое угрожаемое направление. Вполне понятно, что преодолеть сопротивление такого противника с ходу наши войска, сильно поредевшие за время непрерывного и длительного наступления, не смогли.

В боях с 28 по 30 ноября некоторый успех был достигнут войсками 21-й и 65-й армий: они овладели Песковаткой и Вертячим. На остальных участках ни. мы, ни наш сосед результатов не добились. Побывав на различных участках, я убедился, что без специальной, серьезной подготовки к наступлению на успех надеяться нельзя. При очередном разговоре по ВЧ я счел своим долгом доложить об этом Сталину. Затронул вопрос и о том, что целесообразнее было бы операцию по ликвидации окруженной группировки противника поручить одному фронту — Сталинградскому или Донскому — с подчинением ему всех войск, действующих под Сталинградом.

Сталин не дал определенного ответа. В это время внимание Ставки было обращено на внешний фронт окружения, куда и направлялись силы из ее резерва и из состава войск, сражавшихся с окруженным противником. Так, от нас были взяты три стрелковые дивизии и четыре истребительно-противотанковых полка, а из Сталинградского фронта — почти все танковые и моторизованные соединения и части. Все это намного ослабляло и без того малочисленные соединения, ведущие непрерывные бои под Сталинградом. Но в создавшейся к тому времени обстановке эти меры были правильными.


Локальным , но очень важным результатом, была удачная атака 66 армии и её соединение 24 ноября с группой полковника С.Ф.Горохова из 62 армии , которая была блокирована на севере Сталинграда в середине октября. С пятой попытки нашим войскам удалось прорвать немецкую оборону севернее Сталинграда.



Цитата("А.С.Жадов.Четыре года войны")
(В ноябре-декабре 1942 - командующий )
На рассвете 24 ноября командир 226-й дивизии полковник П. С. Никитченко доложил мне, что в стане противника началось оживление: одни группы пехоты и танков отходят на запад, другие — двигаются на восток или вдоль фронта. Примерно такие же действия врага были обнаружены и перед 99-й стрелковой дивизией.
Вывод мог быть один: немецко-фашистское командование снимало с нашего фронта 16-ю танковую и 60-ю моторизованную дивизии для переброски их на направление главного удара советских войск. Спешка и неорганизованность, которые царили в стане врага, говорили о том, что гитлеровцам стало туго и им не до маскировки. Мы решили вмешаться в планы противника. Я приказал Никитченко немедленно перейти в наступление.
Командир дивизии двинул в атаку сводный отряд под командованием энергичного и смелого командира старшего лейтенанта Степаняна.
Внезапность удара отряда, решительность воинов и его командира принесли успех. Застигнутые врасплох, вражеские солдаты не оказали организованного сопротивления. В образовавшуюся во вражеской обороне брешь устремились части дивизии и вскоре овладели северными скатами господствующих высот 137,8, 139,7 и 141,0. Это благотворно повлияло на ход боевых действий в полосе всей армии.


Мною лично и через командиров штаба были поставлены задачи, командирам 343-й стрелковой дивизии генерал-майору М.А.Усенко, 299-й стрелковой дивизии полковнику Г.В. Бакланову, 99-й стрелковой дивизии полковнику В. Я. Владимирову, 49-й стрелковой дивизии полковнику А.В.Чижову немедленно перейти в наступление готовыми к этому подразделениями, а затем и главными силами, разгромить противостоящие части противника и выйти на рубеж совхоз «Опытное поле», железная дорога, Рынок; в дальнейшем развивать наступление в общем направлении на Орловку.
Наступление развивалось вначале медленно, так как нейтральная полоса между нашими дивизиями и противником глубиной 300–400 метров была буквально начинена противотанковыми и противопехотными минами, опутана колючей проволокой, изрыта бесчисленными воронками, загромождена подбитыми танками и орудиями. В этой полосе и на переднем крае вражеской обороны то и дело возникали жаркие схватки. Но, преодолев эти препятствии, сломив сопротивление гитлеровцев, войска армии за день продвинулись на 8–12 километров, выбили противника из МТФ, колхоза «13 лет Октября», овладели населенными пунктами Томилино, Латошинка, Акатовка, Винновка, Рынок.

Вечером мне доложили, что части 99-й стрелковой дивизии соединились с группой полковника С. Ф. Горохова.


Цитата("К.К.Рокоссовский.Солдатский долг")
К началу декабря внешний фронт окружения проходил в удалении от 40 до 100 километров от котла. Это облегчало ликвидацию противника внутри кольца.
Но сил для ускорения этой операции явно не хватало.По настойчивому требованию Ставки, переданному через прибывшего к нам начальника Генерального штаба А. М. Василевского, в начале декабря мы снова провели наступление. Израсходовали много снарядов из наших оскудевших к тому времени запасов. Люди рвались в бой, дрались геройски. Но противник был еще очень силен, занимал выгодные и хорошо оборудованные оборонительные рубежи. Выбить его оттуда было нелегко.
Весь командный состав— от, командующего фронтом до командира взвода — находился в войсках, в ходе боев изучая систему обороны противника и характер его действий. Всемерно поддерживалась и поощрялась любая полезная инициатива, способствующая боевому успеху.

Было замечено: нашу длительную артиллерийскую подготовку противник использует, чтобы подтянуть резервы к месту предполагаемого удара, а затем огнем и контратаками отразить наше наступление. Поступил целый ряд предложений, как перехитрить противника. Так возник метод последовательного захвата отдельных вражеских объектов. На это дело выделялись хорошо подготовленные части, усиленные артиллерией и танками. В целях сохранения внезапности атака проводилась накоротке, без артиллерийской подготовки как днем, так и ночью. Штурм начинался одновременно с открытием артиллерийского огня по атакуемому объекту. Как только пехота, сопровождаемая танками, врывалась на первую линию вражеских окопов, артиллерия переносила огонь в глубину и на фланги. А в это время стрелковые подразделения блокировали огневые точки, уничтожали их и развивали успех в глубину. Применялись и другие способы...
Разгромить врага мы и тогда не смогли. Но своими активными действиями наши войска и войска Сталинградского фронта нанесли ему большой урон в живой силе и технике, вынудили расходовать боеприпасы, которых у окруженных гитлеровцев оставалось все меньше. Противник был оттеснен от Дона в сторону Волги на 20— 30 километров, кольцо вокруг него сжалось еще сильнее.


Цитата("В.Адам.Катстрофа на Волге.Мемуары адъютанта Ф. Паулюса")
10 декабря в Нижне-Чирскую прибыл вместе со своим штабом командир 384-й пехотной дивизии генерал-лейтенант барон фон Габленц. Мы были хорошо знакомы. Габленц был дружен с Паулюсом и часто бывал у нас в штабе.
— Мне поручено передать вам привет от генерала Паулюса, — сказал Габленц. — Он благодарит вас за вашу деятельность на чирском фронте. Но теперь 6-я армия снова нуждается в своем 1-м адъютанте. Поэтому, Адам, я должен вас здесь сменить.
— Это превосходно, но что сталось с вашей дивизией, господин генерал?
— Да, верно, вам ведь не известно, что произошло в котле после 22 ноября. Я, право, не знаю, с чего начать рассказ.

Итак, 23 ноября противник так сильно нас теснил, что командование армии решило отвести на восток за Дон XIV танковый корпус и XI армейский корпус, чтобы предотвратить угрозу их уничтожения.
Моя дивизия получила приказ создать западнее Дона плацдарм для прикрытия переправ у Перепольного и Акимовского. Надо было защищать позиции до тех пор, пока оба корпуса не переправятся через Дон. То был ожесточенный, кровопролитный бой. Когда вечером 24 ноября мы достигли восточного берега Дона, от моей дивизии мало что осталось. Нас поставили на западный участок обороны, но наша боеспособность свелась почти что к нулю. Поэтому генерал Паулюс решил расформировать дивизию. Уцелевшие офицеры и солдаты были распределены по другим пехотным дивизиям. Немногим лучше судьба 376-й пехотной дивизии, которая на восточном берегу Дона прикрывала нас с тыла.

Она, правда, еще существует, но вряд ли ее численность больше численности одного полка. В результате быстрого продвижения русских дивизии XI армейского корпуса растеряли все свои тыловые службы вместе со складами продовольствия, боеприпасов и обмундирования. Мой интендант доложил мне, что в руки противника попало большинство складов целиком и полностью. Не удалось заранее распределить даже те небольшие партии зимнего обмундирования, которые поступили раньше. В котле снижены нормы выдачи довольствия. Но я не хочу пугать вас. Вы сами скоро во всем лично убедитесь.
— Кроме 384-й, были расформированы еще и другие дивизии, господин генерал?
— Да, 94-я пехотная дивизия, которая также была уничтожена во время бегства. 79-я пехотная дивизия понесла такие серьезные потери, что и она, вероятно, будет в ближайшие дни расформирована, как мне об этом говорил Паулюс. Командир 94-й пехотной дивизии должен вылететь из котла, чтобы собрать возвращающихся отпускников 6-й армии.
Передача боевых групп была произведена быстро, без всяких задержек.
После того как я сделал обзор обстановки и охарактеризовал состояние войск, мы выехали к командирам. Я воспользовался этой возможностью, чтобы проститься с ними и поблагодарить их за самоотверженные действия.


Цитата("А.И.Еременко.Сталинград:Записки командующего фронтом")
С утра 24 ноября ударные группировки Сталинградского фронта продолжали наступление, охватывая противника с юго-запада.
Однако успех был уже менее значительным, чем раньше; противник понял серьезность обстановки и начал предпринимать ожесточенные контратаки на фронте 57-й армии.
В контратаку бросались группы по два — три пехотных полка, поддержанных 50–60 танками.

Однако эти попытки успеха не имели. Напряженные бои разгорелись на рубеже рек Карповка, Червленная и у южной окраины поселка Купоросное.
Противник успел повернуть назад танковые дивизии, уже начавшие движение на север. Начни Сталинградский фронт наступление днем позже, он добился бы гораздо большего успеха. Тогда танковые соединения противника оказались бы вовлеченными в боевые действия на севере; вряд ли их можно было бы оторвать с направления Юго-Западного фронта, а если бы это немцам и удалось сделать, эти дивизии запоздали бы не менее чем на сутки. Это несомненно ускорило бы разгром всей сталинградской группировки врага.
62-я армия, также перешедшая 24 ноября в наступление, сумела до конца ноября отбить у врага ряд кварталов в северной части города.
Ожесточенные бои последнюю неделю (24–30) ноября шли и на фронте 64-й армии, которая за это время продвинулась своим левым флангом на 18 км, хотя перед ней была сильно укрепленная полоса обороны противника. Ударная группа армии левым флангом вышла в район Цыбенко и развернулась фронтом на север.
51-я армия, действовавшая на внешнем фронте, отодвинула его и продолжала вести бои на рубеже реки Аксай.

На 2 декабря было назначено наступление двух фронтов (Сталинградского и Донского) с целью расчленения окруженных.
Однако к этому времени не удалось подтянуть отставшую тяжелую артиллерию и тылы. Наступление было начато 4 декабря.
Пять дней шли напряженные бои на участках обоих фронтов. Однако сколько-нибудь значительных результатов на этот раз достигнуто не было.
Противник уже успел организовать оборону на новых выгодных рубежах и, частично используя наши обводы, сумел создать надежную систему огня; но самое главное — враг разгадал направление нашего главного удара. Для предотвращения его успеха немецко-фашистское командование перебросило с других направлений наиболее полнокровные и надежные соединения: 113-ю пехотную, 3-ю и 29-ю моторизованные дивизии со значительным количеством танков. Следует при этом иметь в виду, что большая часть нашей артиллерии так и не была подтянута к началу наступления. Солдаты же наши были сильно утомлены предшествующими десятидневными непрерывными боями.


Оценка обстановки и планы сторон.
На фоне подготовки к операции "Сатурн" и неудачных попыток фронтов уничтожить окруженную группировку Паулюса ситуация на Нижнем Дону стала для Красной Армии меняться в сторону ухудшения. В районах , указанных Г.К.Жуковым 29 ноября ,начали формироваться ударные группировки немцев для наступления на Сталинград.
В район Тормосина из резерва гр. армий "Центр" прибыла 11 танковая дивизия , в район Котельниково прибыли танковые дивизии - 17 из гр. армий "Центр" , 23 из гр. армий "А" и 6 (резерв ОКВ) из Франции.

Цитата("А.М.Василевский.Дело всей жизни")
... по сведениям разведки, гитлеровское командование с целью деблокирования окруженной группировки и для восстановления в районе Сталинграда утраченного положения создавало на юго-восточном участке фронта группу армий «Дон» во главе с бывшим заместителем начальника германского генштаба генерал-фельдмаршалом Манштейном.
Ему были подчинены оперативная группа «Холлидт», 3-я румынская армия, армейская группа «Гот», в которую входили 4-я немецкая танковая и 4-я румынская армии, а также окруженные в районе Сталинграда войска 6-й и частично 4-й танковой немецкой армий.
Нам стало известно, что в составе группы «Гот» для осуществления операции по деблокированию создаются 2 ударные группировки: одна — в районе Котельникова, другая — в районе Тормосина.
4 декабря я доложил Верховному Главнокомандующему о создавшейся здесь обстановке. Было принято решение:
на Донской фронт в качестве основной ударной силы для ликвидации окруженных войск направить из резерва Ставки 2-ю гвардейскую армию, а также ряд других частей и соединений. Во 2-ю гвардейскую армию входили 1-й гвардейский стрелковый корпус генерал-майора И. И. Миссана, 13-й гвардейский стрелковый корпус генерал-майора П. Г. Чанчибадзе, 2-й гвардейский механизированный корпус генерал-майора К. В. Свиридова. Создавая эту армию из отборных соединений в районе Тамбов, Раненбург, Мичуринск и назначив ее командующим такого опытного военачальника, каким был руководивший ранее в эту войну 48-м стрелковым корпусом, 6-й армией, Южным фронтом, Донской группой армий и 66-й армией генерал-лейтенант Р. Я. Малиновский, Ставка возлагала на нее особые надежды в большом стратегическом плане разгрома южного крыла немецко-фашистских войск. Не отказалась она от этой мысли и теперь, ставя перед 2-й гвардейской армией в качестве предварительной задачи участие в ликвидации окруженных войск Паулюса.

В тот же день через ведавшего организационной структурой родов войск и резервами генерал-лейтенанта А. Г. Карпоносова я дал Генеральному штабу указания принять все меры к тому, чтобы сосредоточение 2-й гвардейской армии в районе Донского фронта было закончено к 18 декабря. 5 декабря Генштаб доложил мне, что для переброски армии привлекаются 165 железнодорожных составов и что армия с 18 часов 4 декабря уже приступила к погрузке. Был доложен также план ее перевозки в целом. Кроме того, тогда же для усиления Юго-Западного направления Ставка решила создать 5-ю ударную армию, развернуть ее к 9 декабря между 5-й танковой армией Юго-Западного фронта и 51-й армией Сталинградского фронта и подчинить командующему последним. В состав 5-й ударной армии должны были войти 2 стрелковые дивизии и 7-й танковый корпус из резерва Ставки, левофланговые соединения 5-й танковой армии, 4-й механизированный корпус и 3 стрелковые дивизии Сталинградского фронта. Кроме того, я обязан был выделить из войск Сталинградского и Донского фронтов на усиление этой армии 2 противотанковых артполка, 2—3 полка авиации Резерва Главного командования и 2 гвардейских минометных полка.

Командующим армией был назначен генерал-лейтенант М. М. Попов, оставленный одновременно в должности заместителя командующего Сталинградским фронтом. Его заместителем назначили генерал-лейтенанта В. Д. Цветаева, начальником штаба армии — генерал-майора А. К. Кондратьева. 5-ю ударную армию [243] обязали во взаимодействии с 5-й танковой армией уничтожить нижнечирскую и тормосинскую группировки противника и ни в коем случае не позволить ему прорваться на соединение с окруженной фашистской группировкой. Имелось в виду, что в дальнейшем армия будет продолжать наступление севернее Дона в общем направлении на Усть-Быстрянскую.
И вот в ночь на 5 декабря совместно с К. К. Рокоссовским, посоветовавшись с А. И. Еременко, мы приступили к разработке нового плана ликвидации окруженных войск Паулюса.


Цитата(""Э.Манштейн.Утерянные победы")
После тщательного анализа я в полном согласии со своим начальником штаба генералом Шульцем и начальником оперативного отдела полковником Буссе пришел к следующему заключению.
Противник, прежде всего, сделает все возможное, чтобы уничтожить окруженную 6 армию. Вместе с тем, надо иметь в виду, что противник, используя поражение 3 румынской армии, попытается своими подвижными силами продвинуться в районе большой Донской дуги в направлении на Ростов. Здесь ему предоставлялась возможность перерезать коммуникации не только 6 и 4 танковых армий, но и группы армий «А». Имевшиеся в распоряжении противника силы, которые он, несомненно, мог усилить за счет переброски на этот участок новых сил, позволяют преследовать одновременно обе названные цели.

Ясно, что армию ни в коем случае нельзя оставлять под Сталинградом, даже если бы удалось восстановить с ней связь в результате деблокирующего удара. Сталинград с точки зрения престижа не играл для нас никакой роли. Напротив, если удастся освободить армию, она будет срочно использована, независимо от того, в каком районе, для стабилизации обстановки на южном крыле немецкого фронта, с таким расчетом, чтобы мы продержались эту зиму. Но сейчас основной вопрос состоит в том, следует ли 6 армии сделать попытку вырваться из окружения (после того как был упущен подходящий случай). Так как после запроса Паулюса прошло уже два дня, эта операция могла бы начаться, по мнению штаба группы армий «Б», не ранее 29 или 30 ноября.
Следовательно, противник будет иметь более недели времени для укрепления своего фронта окружения.

Существует только два направления, в которых армия может пытаться вырваться из окружения. Обе эти возможности будут учтены противником. Она могла предпринять попытку вырваться в направлении на мост через Дон (у города Калач). Даже если бы армии удалось прорвать вражеский фронт окружения в этом направлении, перед ней встала бы преграда в виде реки Дон.
Большую часть своих боеприпасов она израсходовала бы для первого прорыва. Реку Дон ей пришлось бы форсировать против очень крупных сил противника, которые в настоящее время наступали западнее Дона в направлении на нижнее течение Чира, не имея перед собой наших войск. Возможность форсировать Дон против сильного противника в условиях, когда нет достаточного количества боеприпасов, а противник наседает с тыла, — казалась более чем сомнительной.

Более выгодным был прорыв восточнее Дона на юго-запад к остаткам 4 танковой армии. Правда, противник будет учитывать и эту возможность.
Весьма неблагоприятно было и то, что 6 армия на первом этапе не могла рассчитывать на помощь немецких войск, даже если бы ей удалось прорвать вражеский фронт окружения в юго-западном направлении. За ней по пятам следовали бы армии противника, которые стояли в данное время перед ее восточным, северным и западным фронтами у Сталинграда.
Западнее реки Дон противник мог бы перейти к параллельному преследованию в южном направлении, чтобы воспретить армии переправу через Дон.

Было ясно, что рано или поздно армия, не поддержанная другими немецкими войсками, была бы вновь остановлена противником в степи, не имея достаточного количества боеприпасов, горючего и продовольствия! Возможно, отдельным частям, особенно танковым, удалось бы спастись. Но уничтожение 6 армии было бы предрешено! Освободились бы скованные ею до сих пор силы противника. Это могло бы повести к уничтожению всего южного крыла Восточного фронта (включая находившуюся еще на Кавказе группу армий «А").
Поэтому, как с точки зрения существования 6 армии, так и с точки зрения общей обстановки на всем южном крыле, мы должны преследовать цель спасти 6 армию из окружения как боеспособную единицу.


Уже 26 ноября через одного прибывшего самолетом из котла офицера мне было передано письмо генерала Паулюса. Генерал Паулюс подчеркивал в нем необходимость «свободы действий на крайний случай».
Обстановка, которая делала необходимым немедленный прорыв на юго-запад, могла наступить каждый день и каждый час.
Отсутствовавшие в письме данные о положении со снабжением армии были восполнены сообщением прилетевшего из сталинградского котла генерала авиации Пикерта, которому командующий 4 воздушной армией, генерал-полковник барон фон Рихтгофен, поручил организацию снабжения по воздуху. Согласно этому сообщению, армия имела продовольствия (правда, уже при урезанных нормах) на 12 дней. Боеприпасов было 10-20% боекомплекта. Это соответствовало потребностям одного дня настоящих боевых действий! Горючего хватало только для небольших передвижений, но не для сосредоточения танков к началу прорыва. Если эти данные соответствовали действительности, то было совершенно непонятно, как командование армии хотело осуществить намерение прорваться, высказанное им 4 дня назад.

На основании этих сообщений я решил сам вылететь в котел, чтобы переговорить с Паулюсом. Однако вследствие настойчивых уговоров моего начальника штаба и начальника оперативного отдела я, в конце концов, отказался от этого. При таком состоянии погоды было вполне возможно, что мне пришлось бы задержаться в котле на два дня, а может быть, и больше. Но столь длительного отсутствия не допускали ни напряженная обстановка у других армий, ни необходимость отстаивать взгляды группы армий в ОКХ. Я послал туда моего начальника штаба генерала Шульца, а позднее еще начальника оперативного отдела полковника Буссе.

Первоочередной задачей Шульца было, наряду с получением личного впечатления о положении и состоянии 6 армии и ее командования, информировать меня о том, что может быть предусмотрено для деблокирования 6 армии. Благодаря этому я должен был получить возможность определить перспективы этой операции и момент ее предполагаемого начала.
Было очень важно согласовать взгляды Паулюса на требования обстановки с нашими взглядами, так как при отсутствии телефонной или надежной письменной связи влияние группы армий на решения командования армии могло быть только очень условным, тем более что армия, кроме того, через офицера связи ОКХ находилась все время под воздействием мыслей и приказов Гитлера.

Письмо Паулюса позволяло обнаружить глубокую и вполне понятную депрессию, являвшуюся следствием положения, за возникновение которого ответственность нес не командующий армией, а Главное командование. Мне казалось, что высказанное в нем настойчивое желание «свободы действий на крайний случай» означало, что генерал Паулюс думает о прорыве на случай, если бы положение в котле стало невыносимым в результате того,
что противник потеснит там наши войска или даже прорвет один или несколько участков фронта армии, и с тактической точки зрения обстановка будет угрожающей,
или ввиду того, что силы армии будут на исходе.
Но в обоих случаях, по моему мнению, попытка прорыва могла окончиться только катастрофой.

В сложившемся положении задачу нужно было решать в два этапа: сначала создать жесткую оборону, чтобы сохранить армию, а уже потом предпринять прорыв, не ожидая, когда положение станет отчаянным, а выбрав момент, когда армия еще будет иметь силы для таких действий и будет возможно взаимодействие с силами, осуществляющими деблокирующую операцию, предпринятую извне.
Это мнение генерал Шульц должен был передать генералу Паулюсу.
Общее впечатление, создавшееся у генерала Шульца после вылета в котел и позже подтвержденное полковником Буссе, было таково. 6 армия не расценивает свое положение и возможности сопротивления в котле как неблагоприятные, если будет обеспечено достаточное снабжение по воздуху (позже оказалось, что такая точка зрения также могла таить в себе опасность).
В связи с этим у меня возник вопрос, можно ли вообще считать, что снабжение 6 армии по воздуху осуществимо.

.....
28 ноября я отослал Гитлеру подробную оценку обстановки. Она содержала ясные данные о численности действующих против нас сил противника (143 соединения). Точно так же она давала ясную картину положения и состояния 6 армии, причем я особо указывал на то, что через короткий промежуток времени артиллерия 6 армии вследствие недостатка боеприпасов и потери подвижности действовать не будет.

При этих обстоятельствах, доносил я, сомнительно, можно ли ожидать своевременного прибытия всех сил, предназначенных для деблокирования, особенно группы Голлидта.
Вероятно, сначала придется действовать только силами деблокирующей группы 4 танковой армии. Само собой разумеется, что таким путем нельзя было достигнуть решающего успеха. Как уже сообщалось 24 ноября, он, во всяком случае, зависел от поступления дополнительных сил. Лучшее, на что можно было рассчитывать, было создание коридора до 6 армии, через который можно было бы пополнить запасы горючего и боеприпасов и тем самым восстановить ее подвижность. Однако после этого армию необходимо было вывести из котла.
Там, в открытой степи, она не могла держаться всю зиму.

Но, прежде всего, следовало учесть, что с оперативной точки зрения было невозможно дольше держать наши силы связанными на узком пространстве, в то время как противник имеет свободу рук на сотнях километров фронта. При всех обстоятельствах мы должны были снова обеспечить себе возможность проводить операции.

Так продолжалось до 3 декабря, пока мы не получили ответа на этот основной вопрос ведения операций, ..
Все же в этом ответе содержалось сообщение, что Гитлер согласен с нашей точкой зрения. Только в двух пунктах он сделал оговорки.
Он не хотел, чтобы в целях экономии сил был укорочен, то есть, отодвинут назад, северный участок фронта под Сталинградом.
Правда, он не оспаривал данные о количестве соединений противника, указанные группой армий.
Но он утверждал, что численный состав советских дивизий уменьшился, и что командование противника окажется перед трудностями подвоза и управления войсками, возникшими вследствие их внезапных успехов ......

..... отданный командованием группы армий 1 декабря приказ на проведение операции «Зимняя гроза» предусматривал следующее.
4 танковая армия должна была начать наступление основными силами из района Котельниково восточнее реки Дон.
День начала наступления должен был быть указан дополнительно (предполагалось, что это будет не раньше 8 декабря).
Ей предстояло прорвать фронт прикрытия противника, ударить в тыл или во фланг войскам, занимающим внутренний фронт окружения южнее или западнее Сталинграда, и разбить их.
Часть сил — 48 тк из состава группы Голлидта — должна была ударить в тыл войскам прикрытия противника с плацдарма на реках Дон и Чир в районе станицы Нижне-Чирская.
На случай, если еще до начала наступления количество войск противника перед фронтом 4 танковой армии севернее Котельниково значительно возрастет или же если вновь возникнет критическая обстановка на фронте 4 румынской армии, прикрывавшей глубокий восточный фланг 4 танковой армии, приказом был предусмотрен следующий запасный вариант: танковые дивизии 4 танковой армии должны были быть срочно и скрытно для противника переброшены по западному берегу Дона на север, на донско-чирский плацдарм у Нижне-Чирской и наносить главный удар отсюда. Далее, было предусмотрено, что меньшая ударная группа из донско-чирского плацдарма должна была наносить удар западнее реки Дон на Калач с тем, чтобы разорвать здесь фронт противника и открыть 6 армии путь через Дон по мосту.
6 армии приказ ставил следующие задачи: в определенный день после начала наступления 4 танковой армии, который будет указан штабом группы армий, прорваться на юго-западном участке фронта окружения в направлении на реку Донская Царица, соединиться с 4 танковой армией и принять участие в разгроме южного или западного фронта окружения и в захвате переправы через Дон у Калача.


Гитлер привёл правильное заключение - советские войска наступали по территории "железнодорожной пустыни" и по мере продвижения оставляли её у себя в тылу , к тому же был блокирован узел железных дорог в Сталинграде ,без которого устойчивое обеспечение наступающих армий на Юге было невозможно.
А отступающие немцы напротив уходили из "железнодорожной пустыни" ,приближаясь к густой сети железных дорог на востоке Украины.
Преодолеть это обстоятельство можно было нанося удары по фронту итальянских и венгерских войск на Дону с выходом на фланги и тылы немцких войск , опираясь на ж.д. коммуникации вдоль левого берега Дона.
Что и было сделано в декабре в операции "Малый Сатурн" , а затем в январе 1943 в Острогожско-Россошанской операции.







Боевая группа полковника В. Адама.Немецкий плацдарм на Чире у хутора Рычковский- ВерхнеЧирский -НижнеЧирская. Формирование Тормосинской группировки.

Цитата("В.Адам.Катстрофа на Волге.Мемуары адъютанта Ф. Паулюса")
"Физелер-шторх" уже ждал Паулюса и Шмидта. Перед самым отлетом командующий позвал меня к себе в комнату.
— Теперь мы должны расстаться, Адам. Не знаю, когда мы снова увидимся. В качестве старшего офицера вы возглавите штаб. Как только Красная Армия достигнет нижнего течения реки Чир, переведите штаб через Тормосин в Морозовскую и объединитесь там с управлением тыла армии, которое уже выехало туда.
Я проводил Паулюса и Шмидта до аэродрома, который был расположен на краю города. Мы молча простились, и они сели в самолет.
Пропеллеры завертелись, перешли на полные обороты. Самолеты покатились, оторвались от земли, легли курсом на восток, перелетели Дон и быстро скрылись за противоположным лесистым берегом.
Чтобы проехать пять или шесть километров до моего штаба, потребовалось более часа. Автомобиль еле двигался, пробиваясь по улицам, забитым людьми и всевозможным транспортом. Нижне-Чирская превратилась в армейский лагерь.
С быстротой молнии распространилась весть о том, что здесь разместился штаб армии. Где штаб армии, там безопасно — так думали тысячи солдат и оставались в маленьком казацком городке на реке Чир.Мы создаем боевые группы из отставших солдат.

Вечером я связался по телефону с комендантом станции Чир.
— Что вам известно о противнике? Где находятся его передовые части?
— К сожалению, я не могу этого сказать, господин полковник. Со мной осталось всего несколько сотрудников, все прочие отступили вместе с нагруженными машинами. Здесь на складах еще есть несколько сот тонн продовольствия, снаряжения и горючего. Не знаю, как я их отправлю отсюда. У меня мало машин.
— Здесь застряли сотни грузовиков. Попытаюсь часть послать вам. При всех обстоятельствах держите со мной связь. Если произойдет что-либо новое, прошу немедленно сообщить. В Верхне-Чирской расположена боевая группа полковника Микоша. Присоединитесь к ней, если противник вас вытеснит со станции. Но обязательно заберите с собой все оружие, все пулеметы.
Только я положил трубку, как телефон зазвонил снова. Я обрадовался, услышав голос Паулюса.
— Мы благополучно приземлились. Как дела у вас?
— Станция Чир еще в наших руках. В Нижне-Чирской тысячи машин загромождают улицы. Но я удивлен, господин генерал, что мы с вами имеем возможность разговаривать по телефону. Ведь провод тянется через район, который русские уже захватили во многих местах.
— Может быть, они его не обнаружили, а может быть, хотят засечь разговоры. Держите с нами связь по радио. Всего доброго. Конец.
Ко мне явились полковник Абрагам и капитан Гебель.
Они доложили о прибытии офицерской школы, которую я вызвал в Нижне-Чирскую.
Снова зазвонил телефон. Полковник Винтер, начальник оперативного отдела штаба группы армий "Б", осведомлялся о положении на нижнем течении реки Чир. От него я узнал также, что в районе Верхне-Чирской, восточнее Морозовска, уже не было ни одного немецкого солдата. Это было крайне неприятно. Надо было немедленно что-то предпринять. Я предложил из скопившихся здесь солдат образовать боевую группу для обеспечения Нижне-Чирской и плацдарма восточнее Дона у Верхне-Чирской. Ядро группы должна была составить офицерская школа. Винтер полностью согласился. Правда, ночью я уже мало что мог сделать. Поэтому я поручил капитану Гебелю выслать усиленные разведывательные отряды в северном направлении вплоть до станции Чир и на северо-запад до впадения реки Лиски в реку Чир, установить связь с полковником Микошем и организовать охрану Нижне-Чирской. Коменданту города было приказано собрать колонну грузовиков и направить ее на станцию Чир.
Около 23 часов группа армий снова вызвала меня по телефону и передала следующий приказ: "Подготовить силами боевых групп оборону плацдарма к востоку от Дона и железнодорожной линии, чтобы обеспечить 6-й армии после оставления Сталинграда отход в южном направлении".

Я облегченно вздохнул. Итак, командование группы армий все же рассчитывало получить от главного командования сухопутных сил приказ на прорыв из окружения. Тотчас же я вызвал к себе офицеров штаба, чтобы обсудить мероприятия на 23 ноября. Прежде всего нужно было ликвидировать пробку, созданную транспортом на улицах Нижне-Чирской. Для выполнения этой задачи были командированы все офицеры штаба и комендатуры города. Одновременно было приказано всех тыловиков — солдат и офицеров, за исключением водителей, — снабдить оружием и боеприпасами и направить на сборный пункт у школы. Там их разделят на отряды.
Наконец наступила тишина. Смертельно усталый, я прилег на матрац, но не мог заснуть. Снова ожили в памяти события последних трех дней. В глубине души я проклинал Гитлера и генеральный штаб. Это они нас довели до такого безвыходного положения, потому что они отмахивались от всех предложений и предостережений командования армии. Основная предпосылка успешного руководства войсками — правильная оценка противника. Верховное командование нарушило этот принцип самым безответственным и легкомысленным образом{49}. Что, в сущности, можно было теперь предпринять, когда армия фактически уже находится в окружении? Только одно — прорываться на юго-запад. А пока необходимо удержать плацдарм над Доном восточнее Нижне-Чирской.
Я твердо решил с наступлением дня употребить все силы для достижения этой цели.
Гитлер приказывает удержать город на Волге

Снова зазвонил телефон. Начальник оперативного отдела группы армий требовал данных о положении на нижнем Чире.
— Пока без перемен, — ответил я. — А как обстоят дела на других участках нашей армии?
— XI армейский корпус и XIV танковый корпус сражаются, имея в тылу Дон, IV армейский корпус, опираясь на Сталинград, отбивает ожесточенные атаки с юга. Прибыв на командный пункт в Гумраке, Паулюс советовался со всеми командирами корпусов, с которыми удалось установить связь. Они единодушно предложили вновь поставить вопрос об отводе 6-й армии за Дон. Группа армий немедленно поддержала это предложение. Но только что поступил ответ из ставки Гитлера. Слушайте внимательно. Согласно приказанию фюрера, 6-я армия должна при всех обстоятельствах удерживать Сталинград и фронт на Волге. Если из-за прорыва на флангах станет необходимой круговая оборона, то, продолжая удерживать Сталинград, организовать круговую оборону.

Командный пункт армии должен быть перенесен в район северо-восточнее Калача.
IV армейский корпус, 297-я пехотная дивизия, 371-я пехотная дивизия, 29-я моторизованная дивизия 4-й танковой армии передаются 6-й армии!
Полковник Винтер на том конце провода сделал короткую паузу, словно он хотел дать мне время, чтобы я мог освоиться с приказом Гитлера. Затем он продолжал:
— Командование армии немедленно возразило против этого приказа, так как нет возможности осуществить переброску войск, необходимых для образования круговой обороны. Нет свободных частей, необходимых для того, чтобы заполнить бреши на флангах армии, не ясно, можно ли снять части из города, а на вновь образуемом рубеже обороны нет укрепленных позиций, нет там и лесоматериала для устройства позиций и убежищ.
— Этот приказ занять круговую оборону целой армией — безумие, — вырвалось у меня. — А что станется с нашими дивизиями, сражающимися западнее Дона?
— Их следует, по приказу Гитлера, отвести на восток через Дон, — сказал Винтер. — Но, независимо от точки зрения генерального штаба, сделайте, Адам, все возможное для того, чтобы удержать плацдарм и оборону по реке Чир.

На этом разговор закончился. Ясно, я не пожалею сил для того, чтобы удержать порученный мне участок. Но что ждет фактически окруженные 20 немецких и 2 румынские дивизии? Какая же это все-таки гнусность со стороны Главного командования сухопутных сил! А должен ли вообще Паулюс выполнять приказ, отданный Гитлером? Не должен ли он, опираясь на свою неизмеримо большую осведомленность, действовать самостоятельно, прорываться на юго-восток, пока еще не поздно?
Сколько ни думал я над создавшимся положением, в одном я был уверен: Паулюс — до глубины души дисциплинированный и послушный солдат. Он скорей погибнет вместе со своей армией, чем взбунтуется. Генерал Паулюс был мне внутренне весьма близок и как начальник, и как человек. Я сочувствовал ему, понимая, какой душевный конфликт он переживает. Я жалел, что в эти тяжелые часы не мог быть вместе с ним на передовом командном пункте под Гумраком.

Телефон зазвонил снова в этот полночный час. Паулюс по все еще не нарушенной линии связи осведомлялся , как у нас обстоят дела и когда штаб армии перейдет в Тормосин.
Печально отозвался он на мой доклад:
— Котел уже замкнулся, Адам.
— Но, господин генерал, сюда беспрестанно прибывают отставшие солдаты из района восточнее Дона. Следовательно, кольцо окружения не очень плотное.
— Какая от этого польза, если мы прикованы к городу, — прозвучал горький ответ .
Из некоторых его слов я уловил, что командование группы армий "Б", разделявшее мнение Паулюса о необходимости прорываться из окружения, не склонно было действовать под собственную ответственность. Более того, оно указало ему на то, что он должен до получения новых директив выполнять приказы Главного командования сухопутных сил.
Станция Чир замолкла

Усталость в конце концов одолела меня. Но недолго длился сон, принесший забвение. Около двух часов ночи меня бесцеремонно разбудили. Передо мной стоял полковник Арнольд, начальник связи армии.
— Комендант станции Чир больше не отвечает. Мои линейные дозоры доносят, что в направлении железной дороги происходит сильная ружейная и пулеметная перестрелка. Пока я еще не знаю подробностей. Оперативная группа Микоша выслала разведку к станции Чир.
Я вскочил со своего матраца.
— Вызвать тотчас же ко мне коменданта Нижне-Чирской и капитана Гебеля.
Я ощутил всю тяжесть ответственности за укрывшихся в городе измученных солдат, за оружие и снаряжение. Ответственность за оказавшуюся под тяжелой угрозой 6-ю армию.
Вызванные ко мне офицеры немедленно явились. Я проинформировал их о последних событиях.
— Капитан Гебель, — сказал я, — немедленно вышлите новую разведку. Я должен безотлагательно узнать, какова обстановка на станции Чир, где находятся передовые отряды противника. Сообщите нашим разведчикам, что оперативная группа Микоша также ведет разведку в направлении станции Чир.

Коменданту города я приказал усилить караулы у выходов из населенного пункта и разведать местность между городом и станцией.
Из телефонных переговоров с группой Микоша выяснилось, что еще не получены данные разведки. Полковник опасался, как бы не попасть в окружение в связи с продвижением противника на юг. Я осведомил его, что с наступлением дня западнее Верхне-Чирской на равнине, примерно в 2 километрах южнее железной дороги, мы введем в дело усиленную боевую группу. Далее я ему предложил установить тесное взаимодействие с оперативной группой полковника Чекеля на придонском плацдарме. Фланги обеих групп сходились у разрушенного железнодорожного моста через Дон.
Поднять по тревоге штаб армии, доложить обстановку командованию группы армий "Б", организовать разведку и обозначение пути в Тормосин — таковы были мои дальнейшие действия. Тем временем разведка донесла, что противник своими передовыми частями оседлал железнодорожное полотно у станции Чир, а его патрули просочились к югу, хотя и отошли назад, когда с нашей стороны был открыт огонь.

На востоке забрезжил рассвет, занимался новый день, 23 ноября. Офицеры штаба продолжали ликвидировать пробку у южного выхода из города. Угрюмо и неохотно выполняли водители отданные им распоряжения. Настроение мгновенно изменилось, когда один из курсантов офицерской школы вскользь заметил, что русские уже оседлали железную дорогу. Тупое безразличие сменилось лихорадочной деятельностью.
Сильнее приказа был страх — он побуждал действовать молниеносно. Капитан Гебель организовал в школе в Нижне-Чирской сборный пункт для солдат, отбившихся от своих частей. Со всех сторон туда прибывали отряды под командованием курсантов офицерской школы. Они были вооружены и обеспечены боеприпасами, так что сразу можно было формировать роты и батальоны. Преподаватели офицерской школы были назначены командирами батальонов, курсанты — командирами рот и взводов.

Вновь сформированные части немедленно заняли указанные им позиции. К середине дня первые батальоны уже стояли, готовые к обороне, западнее Верхне-Чирской. Командование ими я возложил на капитана Гебеля. Ему, наверное, и во сне не снилось, что придется командовать таким пестрым, наскоро сколоченным отрядом. В основной массе это были солдаты из службы тыла, полевой почты, строительной организации Тодта. К ним присоединилось небольшое количество солдат, отставших от тех дивизий, которые подверглись удару советских войск, а также солдаты-отпускники. Они были вооружены винтовками, пистолетами и тремя ручными пулеметами. Особенной бодрости это не внушало. Но все они стремились помочь своим товарищам, оказавшимся в окружении в районе между Волгой и Доном. Известие о том, что котел замкнулся, подтвердил мне квартирмейстер 6-й армии капитан генерального штаба Тюмплинг. Он участвовал в оборонительных боях под Калачом и, убегая к Дону, наблюдал, как советские клещи сомкнулись восточнее Сталинграда.

За несколько часов стало пусто в Нижне-Чирской. Очистились проезжие дороги. Я передал полковнику Зелле командование штабом и поручил ему перенести штаб в Тормосин, а сам остался в Нижне-Чирской. Теперь моей главной задачей было добыть противотанковые пушки, артиллерию, минометы и танки для боевых групп. Без этого оружия они не могли оказать противнику серьезное сопротивление. Я уже рано утром по телефону приказал нашим мастерским в Тормосине все отремонтированные орудия, танки и пулеметы как можно быстрее, не позднее вечера, доставить в Нижне-Чирскую. Действительно, во второй половине дня стали поступать первые орудия. Полковник Зелле, прибыв в Тормосин, энергично поддержал это мероприятие. Он буквально все дочиста вывез из мастерских, заставил ремонтные отряды работать днем и ночью и почти ежедневно доставлял оружие и боеприпасы.

Я стремился побывать во всех боевых группах. На легковом вездеходе я проделал в обратном направлении тот путь, по которому прибыл не более суток назад. Уже накануне никак нельзя было сказать, что на дороге сохраняется порядок. Но теперь я не находил слов, пораженный тем, какой хаос порожден паническим бегством.
Не прекращался поток солдат, подхлестываемых страхом. К моей машине приблизился отряд, состоявший примерно из двадцати немцев и румын. Все они были без оружия, небриты, в лохмотьях.
— Откуда идете, к какой части принадлежите? — спросил я немецкого унтер-офицера.
— Мы из 4-й танковой армии. Мы отстали от наших частей. Русские следуют за нами по пятам, господин полковник.
— Это чепуха. Вы видите, я еду туда, откуда вы пришли. Там уже развернут новый фронт. Почему вы не воюете? Вы что, решили бросить своих товарищей на произвол судьбы? И где вообще ваше оружие?
— Мы водители, господин полковник. Наше оружие в машинах.
— А где машины?
— Мы были вынуждены их оставить в одной деревне. Иначе мы бы не выбрались. Повсюду уже русские. Уже два дня мы голодаем.
— Явитесь к коменданту Нижне-Чирской, это вон то селение за лесом. Там вас накормят. И выспитесь прежде всего как следует, тогда все предстанет в другом свете.
Они провожали меня удивленными взглядами, когда моя машина вновь двинулась по направлению к Верхне-Чирской. Видимо, им было непонятно, как можно ехать навстречу страшной опасности. А я не понимал, как могли так быстро пасть духом немецкие войска, как случилось, что так безвольно отступили те самые солдаты, которые всего несколько месяцев назад, уверенные в победе, шествовали по донским степям. Был ли это страх за собственную жизнь? Или боязнь плена? Усомнились ли они, наконец, в самом смысле войны?

В Верхне-Чирской я встретил полковника Микоша. Его боевая группа развернулась всего на расстоянии около полутора километров от противника. Но ее землянки и окопы были хорошо оборудованы. Солдаты по очереди могли поспать в домах, расположенных за линией фронта, которые, однако, то и дело обстреливались из "катюш". А у Микоша не было ни одного орудия или миномета для того, чтобы отвечать противнику. Еще более серьезным было положение боевой группы полковника Чекеля на придонском плацдарме, которую я вслед за этим посетил. Она окопалась на опушке леса, и ее то и дело атаковали небольшие советские подразделения, не дававшие солдатам покоя. Отсутствие тяжелого оружия было для них еще опаснее, чем для Микоша.
— Без артиллерийской поддержки, — заметил полковник Чекель, — мы здесь долго не продержимся. Нам необходимо хотя бы несколько танков.
— Мастерские в Тормосине направят в Нижне-Чирскую все исправные тяжелые орудия, подвезут боеприпасы. Я надеюсь вам завтра кое-чем помочь, — утешал я его, добавив еще несколько слов о предпринятых утром оборонительных мерах. Затем я отправился дальше к вновь созданной боевой группе Гебеля. В соответствии с отданным приказом она окопалась западнее Верхне-Чирской, километрах в двух южнее железной дороги.
Отряд капитана Гебеля численностью примерно 150 человек имел только одну полевую кухню. Этого, конечно, было далеко недостаточно.
Но множество полевых кухонь находилось на дороге, по которой отступали войска. Я разрешил Гебелю забирать оттуда все, что ему может пригодиться: машины, снаряжение, боеприпасы и оружие.
Что-то подозрительное происходило на его левом фланге. Куда бы его разведка ни направлялась, ей нигде не удавалось обнаружить хотя бы одного немецкого солдата
.
— Противнику достаточно ночью продвинуться вон по той дороге вдоль реки Чир, и мы окажемся в ловушке, господин полковник.
— Сейчас же после моего возвращения я запрошу у группы армий подкрепления. Вы немедленно получите от меня ответ... Есть ли у вас связь с Нижне-Чирской?
— Есть, господин полковник. Только что я говорил с дежурным.
Несколько успокоенный, я возвратился назад. Конечно, без тяжелого оружия положение у нас отвратительное. Но если бы противник хотя бы на несколько дней оставил нас в покое, мы могли бы укрепить полосу обороны.

Я считал целесообразным, чтобы все три боевые группы находились под единым командованием. Это усилило бы их боеспособность в случае наступления русских. Я решил в тот же день переговорить об этом с командованием группы армий.За время моего отсутствия наш офицер, преподаватель военного училища в Суворовском, сформировал еще шесть рот из отставших солдат. Я их тотчас же под его командованием отправил на передовую. Во взаимодействии с боевой группой капитана Гебеля они обеспечивали по обе стороны Чира дороги, идущие вдоль реки. Так был усилен еще один опасный участок обороны. Мало-помалу бремя забот становилось легче.Фронт получил еще и другую желанную помощь. Комендант города доложил, что 22 ноября прибыли в Нижне-Чирскую полностью укомплектованная ротная хлебопекарня и взвод полевой скотобойни. Они удрали от танков противника, что при создавшемся положении трудно было поставить им в вину. Обе эти части я сразу же включил в состав боевых групп.

У меня состоялся еще один разговор с группой армий "Б". Связь была установлена в течение нескольких минут. Полковник Винтер подошел к аппарату. Я доложил ему о том, что ввел в дело 18 рот западнее Верхне-Чирской, а также о других принятых мной мерах.
— Пока противник еще не оседлал железную дорогу, идущую на юг. Я объезжал сегодня все боевые группы. Наша самая большая беда — это то, что у нас почти вовсе нет тяжелого оружия. Чревато осложнениями и то, что три боевые группы не находятся под единым командованием. Я предлагаю объединить их в дивизионную боевую группу.
— Согласен. Кто примет командование боевой группой?
— Здесь у меня находится полковник Абрагам из 76-й пехотной дивизии. Месяц назад мы отозвали его с фронта по болезни. Теперь он вполне здоров. Я считаю, что он совершенно подходит.
— Согласен. Вы знаете Абрагама лучше, чем я. Но без работоспособного штаба он будет беспомощен.
— Здесь расположился штаб командующего артиллерией армии. Генерала здесь нет, так что штаб может в полном составе перейти к Абрагаму. Могу я соответственно распорядиться?
— Разумеется, Адам. Есть у вас еще вопросы?
— Еще бы! Как обстоят дела на участке левее нас? Разведка доносит, что там нет ни одного немецкого солдата.
— Это, к сожалению, верно. Фронт прорван на ширину в несколько сот километров. Мы еще не знаем, как закрыть эту гигантскую брешь. Если у меня где-нибудь освободится дивизия, я ее разверну слева от вас. До этого придется действовать боевыми группами, сформированными из остатков отступивших частей.
— Это плохие перспективы. Если бы мы имели по крайней мере противотанковые средства с достаточным количеством боеприпасов и несколько десятков пехотных офицеров. Большинством рот командуют унтер-офицеры.
— Я учел ваши пожелания. Мы поможем, насколько это в наших силах. Но вы ведь знаете, что и нам трудно заткнуть все дыры. Кстати, где вы намерены расположить свой командный пункт? В Нижне-Чирской опасно оставаться.
— Наш штаб я сегодня перенес в Тормосин. Я лично остаюсь здесь, пока мало-мальски не стабилизируется положение на Чире и придонском плацдарме.

После этой беседы я вызвал к себе полковника Абрагама, осведомил его о предложении принять командование вновь созданной дивизионной группой и сообщил ему, что штаб группы армий одобрил этот шаг. К моему величайшему изумлению, он отказался, ссылаясь на болезнь. Редко когда я так разочаровывался в товарище, как в Абрагаме. От простых солдат мы требовали, чтобы они отдавали последние силы, а как поступил кадровый офицер и командир полка? Он ссылался на болезнь, хотя за последние недели его пребывания в Суворовском нельзя было заметить никаких признаков нездоровья. Поведение моего старого сослуживца я оценил как шкурничество. И ничего не менялось оттого, что Абрагам представил врачебное свидетельство: Тем не менее я должен был с этим считаться согласно уставу.
Без колебаний я решил, что сам приму командование боевой группой.

Генерал Паулюс, с которым у меня, как ни странно, все еще сохранялась проводная связь, одобрил мое решение.
— Обеспечьте мне путь к отступлению, Адам, — сказал Паулюс. — Главное командование сухопутных сил должно разрешить прорыв из окружения, если оно не окончательно потеряло рассудок.
Командование группы армий "Б" также дало свое согласие. Его оперативный отдел сообщил мне, что по приказу генерала фон Зоденштерна, начальника штаб; группы армий, я подчиняюсь непосредственно групп армий впредь до новых распоряжений.

Я собрал штаб командующего артиллерии армии, распределил обязанности, отдал целый ряд приказов, обеспечивавших четкую организацию боевых групп. Оставшись снова один, я на несколько минут дал волю своим мыслям. Уже было темно. Настольная электрическая лампа; отбрасывала светлый круг, касавшийся своим внешним краем окон на улицу, покрытых толстым слоем льда. Был свирепый мороз, уже днем термометр показывал 15 градусов ниже нуля. Ночью мороз может дойти до 25 градусов. А войска находились на позициях без зимнего обмундирования, в степи под пронизывающим ледяным ветром. Имеет ли вообще смысл с таким наскоро сколоченным отрядом, без противотанковых средств, без артиллерии, без минометов, без танков, даже без достаточного числа пулеметов попытаться создать оборонительную линию, которую в ее теперешнем состоянии сломит любая сильная атака противника? Разве это не значило бессмысленно жертвовать солдатами?
Но я помнил последний телефонный разговор с Паулюсом: "Обеспечьте мне путь к отступлению, Адам". Да, я должен сделать все от меня зависящее, чтобы сохранить эту возможность для попавших в котел 22 дивизий. В этом теперь состоит мой высший долг, такова неотложная задача. Дело идет о жизни и смерти почти четверти миллиона людей, попавших в окружение. Я тоже за них отвечаю.
Поэтому прочь все сомнения, надо сосредоточить все силы, чтобы обеспечить обороноспособность боевых групп.

Укрепившись после мучительной внутренней борьбы в своем решении, я как будто дал толчок силам, действовавшим вовне. Офицер штаба доложил мне о прибытии тяжелого оружия из Тормосина: два зенитных орудия калибра 88 миллиметров, четыре гаубицы калибра 105 миллиметров и четыре противотанковые пушки калибра 55 миллиметров.
На следующий день должны были прибыть танки. Настроение у меня поднялось: если нас поддержит и группа армий, мы остановим противника.
В ночь на 24 ноября капитан Гебель донес об оживленной деятельности советской разведки. В последующие дни противник несколько раз атаковал нас небольшими силами. Он, несомненно, прощупывал силы нашей обороны. Постепенно советские атаки становились все более чувствительными, бои упорнее, а наши потери серьезнее.
Назначение фон Манштейна

Вскоре после начала контрнаступления Красной Армии Главное командование сухопутных сил осуществило некоторые организационные мероприятия, касающиеся войск, сражавшихся на Дону и в Сталинграде. 6-я армия, боевые группы на Чире и остатки 3-й румынской армии составили новую группу армий "Дон", которой предстояло действовать между группами армий "А" и "Б".
Командующим группой армий "Дон" 28 ноября был назначен генерал-фельдмаршал фон Манштейн. Моя боевая группа была подчинена XXXXVIII танковому корпусу, штаб которого был перенесен в Тормосин. Этот корпус под командованием генерал-лейтенанта Гейма к началу наступления был расположен в тылу 3-й румынской армии и должен был остановить наступление противника.
Генерал Паулюс мне не раз говорил, что считает это одной из опаснейших иллюзий Главного командования сухопутных сил. И действительно, разразилась беда. Обе значительно ослабленные дивизии Гейма были окружены. С небольшими остатками своих войск ему удалось пробиться на запад. Гитлер сделал его козлом отпущения и снял с занимаемого поста. Несмотря на то что его дивизиям явно недоставало боевого опыта, техники и численности, на фон Гейма взвалили вину и за советский прорыв. Генерал был изгнан из вермахта, но, впрочем, позднее реабилитирован.
Его преемником стал генерал танковых войск фон Кнобельсдорф, который 1 декабря прибыл в Тормосин.

Одними этими организационными изменениями и перестановкой военачальников, конечно, нельзя было улучшить положение на опасных участках. На всем чирском фронте от устья реки до ее верховьев обстановка постепенно становилась катастрофической. Достаточно было бы противнику атаковать более крупными силами, и наши боевые группы не могли бы противостоять напору. Советские войска все глубже вклинивались на различных участках нашей обороны. Мы нуждались в немедленном подкреплении.

В начале декабря левее моей боевой группы заняла позицию 336-я пехотная дивизия. Кроме того, мне подчинили несколько рот авиаполевой дивизии. Они были превосходно вооружены и снаряжены, а главное — у них было то, о чем больше всего мечтали наши солдаты: зимнее обмундирование. Понятно, что настроение моих пехотинцев не могло улучшиться, когда они увидели все эти груды шуб, меховых жилетов, меховых шапок, валенок, зимних теплых рукавиц, подбитых ватой маскировочных костюмов, которыми были снабжены солдаты военно-воздушных сил, находившихся под покровительством Геринга. Вдобавок еще они оскандалились в бою. Большинство офицеров держалось заносчиво, хотя не имело никакого представления о боевых действиях пехоты.


В эти дни меня навестил в Нижне-Чирской генерал фон Кнобельсдорф. Он подтвердил то, что мне уже было известно по слухам: в районе Котельникова, восточнее Дона, готовилась к удару новая 4-я танковая армия под командованием генерал-полковника Гота. В ближайшие дни она должна была прорвать кольцо окружения и развернуть наступление на широком фронте. Одновременно армейская группа под командованием генерала пехоты Холлидта должна была из района западнее верхнего течения Чира атаковать с фланга противника, наступающего на юг.
XXXXVIII танковый корпус под командованием генерала танковых войск фон Кнобельсдорфа вместе с только что прибывшей 11-й танковой дивизией и еще ожидавшимися соединениями должен был наступать с плацдарма восточнее Нижне-Чирской. Командир корпуса получил у нас подробную информацию об обстановке на придонском плацдарме и о расположении войск противника.


Появление немецких танков в непосредственной близости от нас вызвало огромный подъем среди солдат и офицеров. Много дней они вели кровопролитные бои с большими потерями, удерживали в самых тяжелых условиях оборонительную линию против сильного, упорного и мужественно сражающегося противника. У многих моих солдат и офицеров были друзья и родные в котле. Они считали долгом чести внести свой вклад в дело их освобождения. Тем не менее войска чрезвычайно измотались, сдали физически и морально — это было неизбежно. Немалое влияние оказали и просочившиеся сведения относительно того, с каким упрямством Гитлер и Главное командование сухопутных сил отклоняли все разумные предложения о прорыве котла изнутри.

... в непосредственной близости от нас началась интенсивная подготовка деблокирующего удара. Это внушало надежду, вызывало подъем. Может быть, в течение двух недель мы справимся с бедой. "Вслед за декабрем всегда приходит снова май" — таковы были слова солдатской песни, которую, правда, у нас уже никто не пел, но которую почти ежедневно передавали по радио.
Все лихорадочно ждали дня, когда деблокирующая армия нанесет удар. Между тем "май" все еще маячил в недоступной дали. У нас же было лишь начало декабря в буквальном смысле этого слова и соответственно обстояли дела.

После того как 336-я пехотная дивизия заняла позиции слева от нас, сильные советские части нанесли удар на ее участке. Дивизия была оттеснена. Этим была создана угроза на нашем левом фланге.
Правда, 11-я танковая дивизия восстановила положение. Но тем временем пламя пробилось в другом месте, и его тоже должна была погасить 11-я танковая дивизия.
Она и впрямь превратилась во фронтовую "пожарную команду", которая спешила туда, где под натиском противника грозила порваться тонкая нить нашей обороны.
Однако в этих дневных и ночных маневренных сражениях она тоже была сильно потрепана. На нашем участке мы ее больше не видели, хотя крайне нуждались в поддержке танков ввиду все более усиливавшихся атак противника. Плохо обстояло дело на придонском плацдарме. Он все больше суживался, чувствовалось, что вскоре придется его очистить.
Все это снова значительно ухудшило настроение. Если несколько дней назад прибытие наших танков способствовало подъему духа, то теперь настроение падало быстрее, чем когда-либо раньше.
Стало обычным, что солдаты без разрешения покидали свои позиции. Нам доносили об отказах повиноваться. Все были охвачены страхом перед пленом. Офицеры также стремились как можно быстрее выбраться из ловушки.

Тем временем проводная связь с котлом была прервана. Зато непрестанно поступали радиограммы. Генерал-майор Шмидт вызывал офицеров и писарей из штаба. Они летели из Морозовска в котел на самолетах, обеспечивавших его снабжение. Одна из радиограмм начштаба гласила: "Командиру полка связи 6-й армии полковнику Шрадеру немедленно вылететь в котел, ему надлежит заменить заболевшего начальника связи армии". Так как наш штаб тем временем перешел из Тормосина в Морозовск, то я передал радиограмму туда обер-квартирмейстеру армии. Не прошло и часа, как оттуда радировали, что полковник Шрадер рапортовал о болезни. За две недели это был уже третий случай, когда старший офицер 6-й армии в сущности дезертировал.
Начальник штаба генерал-майор Шмидт потребовал, чтобы полковник Шрадер был предан военному суду. Чем это кончилось, я так и не узнал.

Снова в Нижне-Чирской была получена радиограмма из котла. Она касалась лично меня. Генерал Паулюс срочно требовал, чтобы я прилетел. Я решил немедленно выполнить приказ Паулюса.
Я попросил по телефону командование группы армий "Дон" сменить меня. Сначала последовал отказ. Только после того как командующий армией обосновал перед командованием группы армий необходимость моего присутствия в Гумраке, на это было дано согласие, при условии, что один из освободившихся в котле командиров дивизии будет назначен моим преемником. Командующий армией согласился.
С тяжелым сердцем прощался я с моей боевой группой. За две недели совместных боев я завоевал доверие офицеров и солдат. Поймут ли они меня, если я сдам командование как раз сейчас, когда все больше обостряется положение в устье Чира и предстоит принять важные решения?
Капитан Гебель заверил меня, что все они весьма неохотно со мной расстаются, но никому не придет в голову мысль, что я в тяжелую минуту бросаю на произвол судьбы солдат, ведь я не отправляюсь в безопасный тыл, а иду навстречу неизвестному будущему в котле. В этой неизвестности я полностью отдавал себе отчет. Может быть, и не удастся выскользнуть из стального кольца между Доном и Волгой. .......

На другой день (11 декабря) автомобиль доставил меня в отдел обер-квартирмейстера 6-й армии в Морозовске. Здесь был размещен штаб 3-й румынской армии, которой моя боевая группа была последние дни подчинена. Когда я доложил о своем прибытии, командующий, генерал-полковник Думитреску, пригласил меня на обед. Там я встретил наряду с румынским начальником штаба и немецкого начальника штаба полковника Венка. Я узнал от него, что севернее Морозовска весь фронт пришел в движение. Подкреплениям, которые мы перебросили, с трудом удается закрыть образовавшиеся бреши.
Тяжелые переживания прошедших трех недель и серьезность сложившегося положения мешали завязать оживленную беседу сидевшим за столом офицерам. Лишь время от времени соседи по столу обменивались словами. А вообще царило мрачное молчание. У всех на устах были невысказанные вопросы: какие новые тревожные известия придут в ближайшие часы? Долго ли мы еще будем находиться в Морозовске? Когда будет сформирована деблокирующая армия Холлидта?

После обеда я вернулся в отдел обер-квартирмейстера, надеясь, что до вылета в котел я еще свижусь с моими старыми товарищами и сослуживцами. К сожалению, я не застал моего друга полковника Зелле. Он тоже принял боевую группу на Чире, близ Суровикина. Немногие встреченные мною знакомые, видимо, жалели меня. Это меня сердило. Конечно, ничего приятного не было в обратном полете в котел. Но в сложной обстановке каждый офицер должен быть со своей частью. Ею была для меня 6-я армия, находившаяся в окружении.

Во второй половине дня я встретил нашего обер-квартирмейстера полковника Баадера. Всего несколько дней назад Паулюс командировал его из котла, чтобы он извне обеспечил лучшее и более систематическое снабжение армии. Полковник передал мне телеграмму генерал-майора Шмидта, в которой тот просил меня выслать в котел трех командиров полков. Это показалось мне несколько странным — ведь генерал-лейтенант фон Габленц рассказывал мне о расформировании двух пехотных дивизий. Разве там не хватало командиров?
Из осторожности я направил соответствующий запрос командованию армии. Ответ пришел незамедлительно: три командира полка должны вылететь в котел. Это было нетрудно сделать. В Морозовске находился офицерский резерв. Здесь отобрали трех старших офицеров; на другой день они должны были вылететь в Гумрак.

Когда это дело было решено, я мог поговорить с обер-квартирмейстером о некоторых проблемах снабжения.
— Каким образом, собственно, снабжается армия, Баадер?
— Воздушным путем. Здесь, в Морозовске, создана база снабжения. Каждый день — насколько позволяет погода — беспрерывно летят в котел машины с продовольствием, боеприпасами, горючим, медикаментами, перевязочным материалом. Они доставляют на обратном пути тяжелораненых. И вы также завтра приземлитесь на большом аэродроме в Питомнике. Там еще размещено несколько истребителей, предназначенных для сопровождения транспортных самолетов.
— Это мне непонятно. В армии находится на довольствии около 330 тысяч человек. Разве все они могут быть снабжены воздушным путем?
— Теперь численность уже не столь велика, хотя в армию и вошли также попавшие в окружение три дивизии 4-й танковой армии и две румынские дивизии.
Согласно вчерашним донесениям, в котле теперь состоит на довольствии только 270 тысяч человек. Но и для такого количества далеко не достаточно перебрасываемого по воздуху продовольствия. Армия получает лишь небольшую долю своей минимальной потребности. Прямо сказать, это большое свинство, и виноват в этом в первую очередь Геринг.
Он, видимо, как всегда, прихвастнул, заверил Гитлера, что военно-воздушные силы полностью обеспечат снабжение армии материальными средствами. По нашим расчетам, для нормального снабжения армии нужно ежедневно по меньшей мере 700 тонн грузов. Для того чтобы в какой-то мере сохранялась боеспособность армии, надо перебрасывать не менее 500 тонн.
Следовательно, ежедневно должны были бы летать не меньше 250 "юнкерсов-52" с грузоподъемностью в 2 тонны каждый. Ни разу не удавалось этого осуществить.

В результате образовался все более нарастающий дефицит в продовольствии, боеприпасах, горючем. Добавьте к этому, что из окруженных дивизий восемь лишились своих складов и тыловых частей. Для их снабжения у нас, конечно, тоже не хватает транспортных средств, между тем именно эти дивизии, у которых вряд ли имеется зимнее обмундирование, должны были занять новые южный и западный участки обороны, где не было ни окопов, ни убежищ. Армию ждет тяжелейшая катастрофа, масса людей погибнет от голода, замерзнет, если наземная связь с котлом не будет восстановлена в кратчайший срок.

— Скажите, Баадер, почему армия сразу, в первые же дни, не прорвала еще слабое кольцо окружения и не пробилась на юго-запад? Конечно, это не обошлось бы без жертв, но главные силы были бы спасены.
— Я знаю только одно. Командующий армией неоднократно просил разрешения на прорыв из окружения, но Гитлер каждый раз отклонял эти предложения. Паулюс вам, вероятно, об этом расскажет подробнее.
— Значит, вы считаете невозможным, чтобы армия длительное время снабжалась воздушным путем?
— Я снова повторяю, что такая мысль может возникнуть только в голове фантазера. Такого же мнения и мои сотрудники, а все они имеют богатый опыт в этой области, — ответил мне полковник.
— Могу я сообщить ваше мнение генералу Паулюсу?
— Разумеется.
Было уже за полночь, а я все еще метался по комнате, отведенной мне для ночлега.

При всем моем чувстве долга, которое я и тогда еще не потерял, мне было не по себе, когда я думал о том, что не пройдет и суток, как я попаду в это чертово пекло. Притом и вне котла наше положение было немногим лучше. Перед нашим расчлененным фронтом западнее Дона стояли сильные, хорошо вооруженные и снаряженные советские армии, готовые к дальнейшим боям. В течение ряда дней они атаковали наши боевые группы и 3-ю румынскую армию. Я не мог также считать, что для советского командования осталось незамеченным развертывание под Котельниковом нашей новой армии под командованием генерал-полковника Гота. Советское командование, наверное, сосредоточило крупные силы в степях между Доном и Волгой. А наш фронт на нижнем Чире? Как долго он еще продержится? 11 -я танковая дивизия и 336-я пехотная дивизия были сильно измотаны и используют все силы для того, чтобы отбить атаки противника. От них нельзя ждать поддержки армии Гота{53}.
Но какая польза от всех этих размышлений? Ведь на другое утро должны были наконец выступить танки Гота. А вслед за ними должны последовать эшелоны с материальными средствами для 6-й армии.
Прежде чем лечь спать, я позвонил на аэродром в Морозовск. Комендант был у аппарата.
— Ну как, уже решено, в котором часу я завтра вылетаю? — спросил я.
— Первые три машины стартуют в 4 часа. На них летят двое из затребованных командиров полков. Вы отправитесь на одной из трех следующих машин, которые вылетят около 8 часов. Но обстановка может вынудить срочно изменить время вылета. Поэтому было бы целесообразно, чтобы вы прибыли к 7 часам.
Я обещал быть точным.


Ликвидация плацдарма у хутора Рычковского-ВерхнеЧирский- НижнеЧирской.

Цитата("П.А.Ротмистров.Стальная гвардия.")
(В ноябре-декабре 1942 командир 7 танкового корпуса )

....корпусу после выгрузки на станции Качалинская предстоял еще более чем 100-километровый марш для сосредоточения в районе населенных пунктов Ляпичево, Горин, Вербовсйий, Ново-Петровский юго-западнее Сталинграда.
3 декабря мы благополучно завершили выгрузку и, построившись в бригадные колонны, двинулись на юг. Хотя снег не был глубоким, но все-таки тормозил движение, особенно артиллерии и колесного транспорта. Приходилось тяжелым и средним танкам брать на буксир пушки и автомашины. Погода стояла пасмурная, и это нас спасало от налетов вражеской авиации.
На полпути к району сосредоточения нас догнал адъютант представителя Ставки генерал-полковника А. М. Василевского и доложил, что меня срочно вызывает Александр Михайлович.
Я приказал остановить корпус, дозаправить машины, накормить людей и продолжить движение в район сосредоточения.

А. М. Василевский находился в штабе Донского фронта в поселке Заварыкин. Я застал его явно чем-то расстроенным. Поздоровавшись, но не предложив мне сесть, он сказал:
— Звонил Верховный Главнокомандующий и выразил крайнее недовольство, больше того, возмущение, что мы вот уже в течение двух недель не можем ликвидировать плацдарм немцев в районе хутора Рычковский. Два корпуса — стрелковый и кавалерийский — пытались овладеть им, но безуспешно. Товарищ Сталин поручил возложить решение этой задачи на ваш корпус.
Поэтому я и вызвал вас. Сколько вам потребуется времени для подготовки удара по Рычковскому?
— Не меньше двух суток.
— Много. Противник может упредить ваш удар.
— Но, товарищ генерал, корпус еще не завершил марш, и к тому же мне совершенно не известна обстановка в районе Рычковского.
Мой, очевидно, резковатый ответ вывел из равновесия обычно выдержанного и любезного Александра Михайловича.
— Вам приказано немедленно ликвидировать этот чертов плацдарм лично товарищем Сталиным! Понимаете вы это? — повысил он голос и даже встал со стула.
— Прошу доложить товарищу Сталину, что мне нужно два дня, чтобы подготовиться к операции, — стоял я на своем.

Василевский посмотрел на меня так, как будто видел впервые, минуту подумал и уже спокойным тоном проговорил:
— Хорошо... Возвращайтесь в свой корпус и свяжитесь с командующим пятой ударной армией генералом Поповым, которому вы подчинены в оперативном отношении.
...Вечером 9 декабря я прибыл со штабом корпуса на хутор Малая Лучка. Почти одновременно приехал сюда и командующий войсками 5-й ударной армии, он же заместитель командующего Сталинградским фронтом генерал-лейтенант М. М. Попов.... командарм был настроен оптимистически, считая, что уже были возможности взяться за выполнение ближайших боевых задач, особенно с завершением марша 7-го танкового корпуса. В частности, ему удалось ознакомиться с обстановкой в районе хутора Рычковский, правда, по докладам из переданных армии 4-й гвардейской и 258-й стрелковых дивизий, которые неоднократно, но безуспешно пытались выбить противника с плацдарма.

— Атаковали, — рассказывал Маркиан Михайлович, — вроде бы по всем правилам военного искусства, били днем и ночью по флангам, под основание плацдарма. Но немцы неизменно отражали все атаки.
Я доложил ему о состоянии 7-го танкового корпуса, что все его части уже выходят в назначенные районы сосредоточения и приводят себя в порядок. Договорились, что М. М. Попов поедет на свой КП в Ляпичево, а я с командирами бригад проведу рекогносцировку района предстоящих действий корпуса и завтра доложу ему свое предварительное решение.
Укрываясь за складками местности и пользуясь тем, что погода стояла пасмурная, для вражеской авиации нелетная, мы относительно близко подобрались к хутору Рычковский и изучили подходы ко всем его окраинам. В бинокль хорошо просматривалась оборона противника. Гитлеровцы обосновались в своеобразном треугольнике, образуемом реками Чир и Дон и прикрытом с севера небольшой, но, видимо, хорошо укрепленной высоткой. Эта высотка, как мы убедились, побывав затем на наблюдательных пунктах командиров стрелковых дивизий и выслушав их информацию о ходе боевых действий, являлась ключом к устойчивости вражеской обороны. На ней была расположена значительная часть огневых средств противника, которые срывали все обходные маневры нашей пехоты.

— А где ваша артиллерия? — спросил я командира 4-й гвардейской стрелковой дивизии генерал-майора Г. П. Лиленкова.
Он, конечно, понимает суть вопроса: прежде чем атаковать, надо мощным артиллерийским огнем и бомбовыми ударами авиации подавить огневые средства противника —артиллерию, минометы, пулеметы.
— Артиллерии у нас достаточно, — ответил генерал. — Правда, вся она легкая, не способная разрушить прочные укрепления немцев. Авиационной поддержки мы не имеем. Говорят, что вся наша авиация занята уничтожением противника, окруженного под Сталинградом, и ликвидацией близлежащих вражеских аэродромов. А главное — не хватает боеприпасов, прежде всего снарядов и крупнокалиберных мин. Подвозят их, как говорится, в час по чайной ложке, в основном на санях. Надо бы накопить снаряды и ударить по немцам покрепче. Но начальство сверху ежедневно требует наступать... — Лиленков глубоко вздохнул: — Вот и наступаем. Пугнем фашистов слабеньким артналетом, они отсидятся в глубоких укрытиях, а затем отбивают наши атаки ураганным огнем из всех видов оружия.

Все ясно. Теперь знаем, почему так случилось, что значительные силы нашей пехоты и кавалерии в течение многих дней не могли ликвидировать небольшой плацдарм противника. Многократные атаки стрелковых и кавалерийских частей, проводимые, как говорил М. М. Попов, по всем правилам военного искусства, в конкретно сложившейся обстановке превратились в некий шаблон и не являлись для гитлеровцев неожиданностью.
Уже по пути в штаб корпуса у меня четко определилась основная идея — главный удар нацелить на высоту по кратчайшему направлению, вспомогательный — правым флангом, в обход высоты, чтобы отрезать противнику пути отхода к переправе и парализовать его огонь из глубины. Удар должен быть внезапным, мощным и без артподготовки. В интересах внезапности атаку следует начать на рассвете, когда уже можно ориентироваться на местности.

О своем замысле я доложил прибывшим на мой командный пункт М. М. Попову и А. М. Василевскому. С ними приехали также член Военного совета Сталинградского фронта генерал-лейтенант Н. С. Хрущев и командир 3-го гвардейского кавалерийского корпуса генерал-майор И. А. Плиев.
Александр Михайлович на этот раз был приветлив, сказал, что докладывал И. В. Сталину мою просьбу о предоставлении необходимого времени для подготовки к операции и получил на это разрешение.
Все внимательно выслушали меня. Только когда я доложил, что артиллерийскую подготовку атаки мы проводить не будем, А. М. Василевский спросил:
— Вы что, не признаете артиллерии?
— Признаю, — ответил я. — Но как показали бои за плацдарм, немцы уже привыкли к тому, что после нашей артподготовки обязательно последует атака, и успевали подготовиться к ее отражению.
— С Павлом Алексеевичем, пожалуй, следует согласиться. Действительно, артподготовка, да еще слабая, только предупреждала, противника о начале нашей атаки, — поддержал меня М. М. Попов.
— Артиллерия не останется без дела, — продолжал я. — Как только танки перейдут в атаку с исходных позиций, начнут работу и артиллеристы. Сигналом для открытия артиллерийского огня будет залп дивизиона РС нашего корпуса.

Представитель Ставки согласился с нашими доводами, а М. М. Попов пообещал договориться с командармом 5-й танковой об артиллерийской поддержке наших действий.
— Ну что же, пусть будет так, — сказал Александр Михайлович и предложил как можно тщательнее согласовать вопросы взаимодействия между танками, пехотой и артиллерией.
Подводя итоги этого совещания, А. М. Василевский указал на важную значимость нашей небольшой по глубине и размаху операции, потребовал от нас проявить бдительность и быть в постоянной готовности к отражению возможного контрудара противника. В этом случае на войска первого эшелона 5-й ударной армии возлагалась задача упорно оборонять занимаемые рубежи, а 7-му танковому корпусу решительными контратаками из глубины разбить врага и отбросить его за Чир.

У нас закипела работа. Ко мне на КП были вызваны командиры бригад и батальонов. Я ознакомил их с местностью и обстановкой, поставил конкретные задачи, указал боевые курсы и исходные позиции для атаки, на которые танки в ночь на 13 декабря, совершив 30-километровый марш, должны были выйти к утру.
Ночью немцы на плацдарме вели себя спокойнее, чем обычно, даже почти не пускали осветительных ракет. Такое поведение противника настораживало. «Что это? Стремление усыпить нашу бдительность или игнорирование возможности нашего наступления?»
Мои сомнения разрешила разведка. Захваченные «языки» показали, что фашистское командование не знает о сосредоточении нашего корпуса и что какой-либо подготовки к наступлению их войск с плацдарма не проводится.

К середине дня 12 декабря корпус был готов к боевым действиям. Н. В. Шаталов, как всегда, уехал в бригады для организации работы по мобилизации коммунистов и комсомольцев, всего личного состава на успешное выполнение поставленных задач, а я отправился на ВПУ 5-й ударной армии, чтобы доложить командарму о нашей готовности к операции.
Выслушав меня, М. М. Попов выразил беспокойство тем, как бы немцы не упредили нас. Оказалось, что с утра в этот день противник крупными силами танков и мотопехоты перешел в наступление на котельниковском направлении. После артиллерийского обстрела позиций сильно ослабленных в боях 302-й и 126-й стрелковых дивизий 51-й армии немецкие танки при поддержке авиации, прорвав оборону наших войск, двинулись на север, вдоль железной дороги Котельниково — Сталинград.
— А может, они и с Рычковского ударят? — озабоченно посмотрел на меня Маркиан Михайлович.
— Сегодня уже не ударят, а утром ударим мы, — успокоил я командарма.


Прощаясь, он сказал, что едет к И. А. Плиеву, а вечером будет у нас.
К тому времени, когда приехал М. М. Попов, у меня на КП находились командиры бригад, и командарм мог убедиться, что подготовка к наступлению идет четко и организованно. Все части и подразделения корпуса были готовы к ночному маршу, саперы за минувшую ночь «прощупали» минновзрывные заграждения немцев, наметили в них проходы для танков и оборудовали НП на кургане, с которого хорошо просматривалось предстоящее поле боя.
Оставалось лишь уточнить время атаки. Рассвет начинался в семь часов. Условились, что 3-я гвардейская тяжелая танковая бригада, наступавшая на главном направлении в первом эшелоне, должна будет к этому времени пойти в атаку. Танки и артиллерия откроют огонь только после того, как противник обнаружит нас.
Еще не было четырех утра, когда я собрался на свой НП. Хотел было ехать со мной и оставшийся у нас ночевать командарм, но я уговорил его несколько повременить, пока на месте не уточню обстановку и не установлю связь с командирами бригад.
— Значит, чтобы не мешал? — пошутил Маркиан Михайлович и потом уже серьезно сказал: — Понимаю, Павел Алексеевич, и вполне доверяю твоему опыту. Однако к началу атаки, ты уж извини, примчусь...

Мой НП представлял собой окоп, замаскированный снегом. Устанавливаю связь с комбригами и артиллеристами. Все было в порядке. К четырем часам бригады уже находились в исходном положении. Артиллеристы заняли огневые позиции.
В начале седьмого появился командарм.
— Рановато, товарищ командующий! — заметил я, докладывая ему обстановку. — Немцы на плацдарме ведут себя спокойно. За все время тишину нарушили лишь разрывы одиночных снарядов, вероятно выпущенных так, для острастки.
— А ты думал, я нежусь в постели. Нет, брат, тут не до сна. Разговаривал с командующим фронтом. Противник развивает наступление из района Котельниково. Его передовые части уже вышли к реке Аксай-Есауловский, особенно ожесточенные бои идут в районе Верхне-Кумского, — сообщил командарм.
— Да, там, видимо, нашим тяжело. Но здесь мы гитлеровцам всыплем, — уверенно заявил я. — Это точно! Слушайте...
В морозном воздухе уже уловимо доносился приглушенный шум танковых моторов. Через несколько минут мимо моего НП прошла первая линия тяжелых танков 3-й гвардейской танковой бригады. За ней вторая, третья. Следом подходила 62-я танковая бригада с десантами мотострелков на танках, имея боевой порядок тоже в три линии. Боевое построение корпуса было довольно глубоким, обеспечивающим наращивание силы удара. 87-й танковой бригаде с двумя мотострелковыми батальонами было приказано наносить вспомогательный удар в обход с северо-запада.
Заснеженная степь еще куталась во мглу, и лишь то нараставший, то удалявшийся рокот боевых машин да пламя, вырывавшееся из глушителей, указывали, где находятся наши танки.
Но вот начало светать. Мы напряженно всматривались в даль, куда первой ушла танковая бригада полковника И. А. Вовченко.
И вдруг всполошенно заметались осветительные ракеты. Противник явно был застигнут врасплох.
— Это уже половина успеха! — с радостью воскликнул я, отдавая приказание дивизиону «катюш» на открытие огня.
Тотчас же, оставляя за собой огненные хвосты, над нашими головами с воем пронеслись реактивные снаряды, охватив пламенем передний край обороны противника. Залп реактивного дивизиона, как было условлено, послужил сигналом для открытия огня артиллерией и атаки танков. Артиллерия успешно содействовала своим огнем атаке танков и мотопехоты.
— Капут немцам в Рычковском! — сказал я Маркиану Михайловичу, наблюдая в бинокль, как стремительно развиваются события на направлении главного удара.
— Не говори гоп, пока не перепрыгнешь! — слышу сквозь грохот артиллерийской стрельбы простуженный голос командарма.

В это время группа танков под командованием гвардии старшего лейтенанта Богатырева на предельной скорости обходила опорный пункт немцев на высоте, обозначенной на карте цифрами 110,7. Обогнув ее с запада, танкисты устремились на Рычковский, кромсая гусеницами противотанковые орудия, многие расчеты которых даже не успели подготовиться к стрельбе. Вражеские пехотинцы, увидев, что на них надвигаются танки с фронта и частью заходят в тыл, охваченные паникой, бросились к Рычковскому. Когда Богатырев со своими танками уже завязал бой на северо-восточной окраине хутора, боевые машины, действовавшие с фронта, подошли к противотанковому рву. Полковник Вовченко, отличавшийся быстротой реакции и смелостью в принятии решений, немедленно приказал командирам танковых батальонов изменить направление и двигаться вслед за Богатыревым.
Прошло каких-нибудь 50 минут, и Вовченко доложил, что бригада ворвалась в Рычковский и продолжает вести бой. По существу, прошло не больше часа с момента начала атаки, и хутор был в наших руках, хотя отдельные группы фашистов, укрывшись в приспособленных к обороне домах и подвалах, еще продолжали сопротивляться. Но к девяти часам они были добиты воинами мотострелковых батальонов.

Постепенно выяснилась обстановка в полосе наступления 258-й и 4-й гвардейской стрелковых дивизий. Они своевременно использовали успех нашего корпуса и продвигались вперед. К полудню части этих соединений пересекли железную дорогу и завязали бой за хутор Верхне-Чирский.
Поступили донесения о больших трофеях, захваченных в Рычковском. Я приказал начальнику штаба корпуса направить туда интендантов, чтобы все взять на учет и организовать охрану.
Можно было не сомневаться, что немецкие войска на плацдарме смяты и вряд ли в состоянии предпринять попытки восстановить утраченное положение.

Убежденный в этом, командующий 5-й ударной армией М. М. Попов уехал на свой КП для доклада о ходе боя командующему войсками фронта. Перед отъездом он приказал оказать помощь нашей пехоте в овладении Верхне-Чирским и одной танковой бригадой содействовать выходу кавкорпуса И. А. Плиева к реке Чир. При этом предупредил, чтобы 7-й танковый корпус ни в коем случае не переправлялся на западный берег Чира, поскольку предполагается перебросить наши танки в полосу 51-й армии.
Вечером на мой КП вновь приехал М. М. Попов. Он сообщил, что командующий фронтом доволен результатами боя, и потребовал после выполнения поставленной задачи по овладению Верхне-Чирским готовить корпус к маневру на котельниковское направление.

А Верхне-Чирский оказался сильным узлом вражеской обороны, насыщенным большим количеством противотанковых средств. Для ликвидации этого узла сопротивления гитлеровцев требовалась тщательная подготовка, чем и занимались войска корпуса, выведенные из боя и расположившиеся вдоль линии железной дороги Новомаксимовский — Рычковский.
В 7.30 14 декабря после артиллерийской подготовки танки и мотопехота корпуса во взаимодействии со стрелковыми частями перешли в атаку. Противник отчаянно оборонялся. Вся тяжесть выполнения задачи легла на 3-ю гвардейскую тяжелую танковую и 7-ю мотострелковую бригады. Бой был очень упорным и длился весь день.

Если при захвате Рычковского мы имели незначительные потери, то здесь лишились нескольких танков, преимущественно подорвавшихся на минах.
Убедившись, что днем сломить сильную противотанковую оборону противника мы не сможем, я принял решение прекратить попытки овладеть хутором и попробовать взять населенный пункт ночью. Назначил атаку на два часа 15 декабря. До этого времени потребовал устранить повреждения танков и с наступлением темноты провести разведку на направлении главного удара. Впереди должна была наступать 7-я мотострелковая бригада с саперами, а за ней танки.
Мы снова рассчитывали на внезапность удара, И расчет этот оправдался. Но ожесточенный бой шел всю ночь. В схватке с врагом был ранен командир 3-й гвардейской тяжелой танковой бригады гвардии полковник И. А. Вовченко. Командование бригадой принял его замполит гвардии подполковник И. В. Седякин, смелый и решительный человек. Верный традициям славных красных комиссаров, он повел за собой танкистов, и те успешно завершили выполнение поставленной задачи.

О яростном сопротивлении гитлеровцев говорил тот факт, что в Верхне-Чирском было уничтожено до 700 вражеских солдат и офицеров. Видимо, им был отдан приказ сражаться до последнего патрона и обещана поддержка главных сил тормосинской группировки немцев. В плен сдались только четыре солдата, и то, как помнится, по национальности румыны. ..

В середине дня на мой КП прибыл представитель Ставки А. М. Василевский. Во время предыдущих встреч с ним Александр Михайлович производил впечатление эмоционально сдержанного, молчаливого генерала. Но на этот раз он был необычно оживлен. Может быть, его радовал успех нашего корпуса или были для этого какие-то другие причины, но он сердечно поздоровался со мной, поздравил танкистов и попросил показать ему Рычковский.
Я передал Василевскому свой бинокль. Он долго смотрел на хутор, потом задумчиво проговорил:
— Эх, знали бы вы, Павел Алексеевич, какие неприятности пришлось пережить из-за этого совсем небольшого хутора.


После ликвидации 14 декабря этого плацдарма Тормосинская группировкая перестала представлять для совестских войск непосредственную опасность. Угрозу несло только что начавшееся наступление танков Гота из района Котельниково.
Цитата(" Из записей в журнале боевых действий штаба оперативного руководства Вермахта -ОКВ")
1 декабря 1942 года
В район Сталинграда вчера вылетело 30 Ju-52 и 35 He-111. Продовольственное снабжение 6-й армии до 5 декабря обеспечено, боеприпасов крупного калибра хватит до 12-го. По оценкам Генерального штаба армии, из Великобритании и Соединенных Штатов в Советский Союз отправлено разного военного имущества, в том числе через Мурманск – 250 тысяч тонн, через Иран – 100 тысяч тонн в месяц, через Владивосток и другие дальневосточные порты – 100 тысяч тонн в месяц, всего – около 1650 тысяч тонн. Генерал Цейтцлер оценивает количество ввезенных танков как 400 единиц в месяц. В зимние месяцы завоз ведется в основном через Мурманск и Архангельск.

2 декабря 1942 года
1-й танковой армии по ее предложению поручено фюрером отвести передовые части восточнее Моздока, чтобы обеспечить силы для ведения мобильных боевых действий. К 4-й танковой армии в Котельниково будут подведены 6-я танковая дивизия, пехотная дивизия с запада и полевая дивизия люфтваффе. Где будут использоваться 11-я и 17-я танковые дивизии, пока не решено. Генерал-фельдмаршал фон Манштейн хочет 9 декабря перейти в наступление в направлении Сталинграда. В район Сталинграда 1 декабря вылетело только 15 Ju-52 и 25 He-111. Натиск русских на позиции на Чире в последние дни возрос.

3 декабря 1942 года
Теперь снабжать в Сталинграде необходимо не 400 тысяч солдат и офицеров 6-й армии, как считалось ранее, а только около 300 тысяч. Вчера в район Сталинграда вылетело 73 самолета, из них половина боевых, имея на борту 115 тонн продовольствия, боеприпасов и топлива.

4 декабря 1942 года
В район Сталинграда вчера из-за погодных условий – туман и обледенение при температуре около 0 – не вылетело ни одного самолета со снабженческими грузами. Фюрер снова обдумывает мысль отказаться от Воронежского плацдарма, однако 2-я армия сообщила, что сегодняшние позиции в районе Воронежа лучше, чем просто отсечные позиции.
В Тунисе вчера был сформирован новый штаб армии, а именно штаб 5-й танковой армии. Его командиром назначен получивший звание генерал-полковника бывший командир XXXIX танкового корпуса генерал фон Арним. Фюрер приказал все прибывшие в Италию танки «Тигр» сначала доставлять в Тунис, а не в немецко-итальянскую танковую армию. Сегодня утром немецко-итальянские войска взяли населенный пункт Тебурба, расположенный в 30 километрах западнее Туниса.

7 декабря 1942 года
Оценивая обстановку, фюрер сказал следующее: он полагает, что англосаксонские войска, помимо операций в Северной Африке, в будущем планируют масштабную операцию на Средиземном море, цель которой – Балканы. В отношении этого необходимо принять надлежащие меры. Безопасность Крита после подвода 10-й полевой дивизии люфтваффе можно считать гарантированной, однако остров Родос и Пелопоннес остаются под угрозой. Также существует возможность удара вражеских военно-морских сил через пролив Отранто. Да и позиция Турции не ясна. Против нее в боевой готовности должна находиться Болгария. Перебрасывать венгерские войска в Хорватию нецелесообразно, поскольку таким образом будут укреп лены экспансионистские стремления венгров к Адри атическому морю. Прежде всего необходимо срочно сформировать на Балканах немецкую боевую группу из егерских и горных дивизий, костяк которой составят дивизии группы армий «Север» и дивизия СС «Принц Евгений».
В Ливии большая часть британской 8-й армии, по-видимому, не следует за немецко-итальянской танковой армией. Фюрер считает серьезной ошибкой отказ от позиций Марса-эль-Брега (как пожелал дуче). Находящимся сегодня перед фронтом британским силам танковая армия не уступает, но отрыв немоторизованных дивизий от противника после тяжелых боев почти невозможен. Таким образом, необходимо удерживать позиции, пока противник не стал сильнее. Фюрер считает, что в данный момент существует определенная выгода в том, что у армии недостаточно топлива для масштабных маневров.

8 декабря 1942 года
В группе армий «Дон» считают, что противник формирует мощную боевую группу между Сталинградом и Котельниковом и собирает еще более крупные силы против плацдарма на Чире. Генерал-фельдмаршал фон Манштейн полагает, что последние должны ударить, прежде чем он начнет наступление на Сталинград для деблокирования 6-й армии.

9 декабря 1942 года
Генерал-фельдмаршал фон Манштейн хочет при благоприятных погодных условиях выступить для деблокирования 6-й армии 11 или 12 декабря. Он рассчитывает вести наступление до 17-го. Фюрер уверен, что на Дону будут заняты прежние позиции. По его мнению, первая стадия большого зимнего наступления русских завершилась, не достигнув решающего успеха.

10 декабря 1942 года
Генерал-фельдмаршал фон Манштейн 12 декабря перейдет в наступление из Котельникова в направлении на северо-восток.
Вторая стадия атаки с плацдарма на Чире, третья стадия – прорыв 6-й армии на юго-запад. К Котельникову подошли 17-я танковая и 306-я пехотная дивизии.
Фюрер хочет сформировать атакующую группу из 7-й и 17-й танковых дивизий, чтобы она с группой Холлидта атаковала с Чира для возвращения позиций на Дону.

12 декабря 1942 года
В группе армий «Дон» сегодня утром началась атака танковой группы Гота; до 9.00 он успешно продвигался вперед. О дальнейшем наступлении можно не беспокоиться, потому что противостоящие танковые группировки противника существенно ослаблены. К танковой группе подойдет 11-я танковая дивизия.

13 декабря 1942 года
Фюрер обдумывает, с учетом положения группы армий «Дон», вывести 1-ю танковую армию с Кавказа. В танковой группе Гота 6-я танковая дивизия продвинулась до Аксая.
Генерал-фельдмаршал фон Манштейн сообщил, что он обеими наступающими танковыми дивизиями не может добиться решающего успеха и что он при сильно растянутых флангах не сможет обойтись имеющимися в его распоряжении силами. Фюрер решил, что 11-я танковая дивизия останется пока на своем месте – на плацдарме Чира, поскольку против него направлено сильное наступление противника, и что вместо нее к танковой группе Гота пойдет 17-я танковая дивизия.
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Cesare Borgia
сообщение 15.10.2012, 15:12
Сообщение #106


Активный участник
***

Группа: Пользователи
Сообщений: 4670
Регистрация: 16.10.2010
Пользователь №: 2071



Чеченцы в войне 1941-1945 гг.
http://topwar.ru/1140-chechency-v-vojne-1941-1945-gg.html

Миф о бездарном руководстве в период ВОВ
http://topwar.ru/528-mif-o-bezdarnom-rukov...period-vov.html

Битва за Россию (США, 1943 г.)
http://topwar.ru/515-bitva-za-rossiyu-ssha-1943-g.html


--------------------
Aut Caesar, aut nihil.
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Konstanten
сообщение 17.10.2012, 7:18
Сообщение #107


Активный участник
***

Группа: Актив
Сообщений: 529
Регистрация: 8.10.2010
Пользователь №: 2041



Зимний Шторм и Малый Сатурн


Цитата(А.М.Василевский.Дело всей жизни. )
Сказалось на оперативной обстановке и невыполнение 5-й танковой армией задачи — до начала «Сатурна» разгромить противника в районе Чернышевской и, отбросив его от Дона, овладеть районом Тормосин — Морозовск.
Это было необходимо для прочной изоляции войск Паулюса с юго-запада и создания более благоприятных условий для развития удара на Тацинскую, Лихую и далее на Ростов. Отрицательно повлиял и перенос начала «Сатурна» с 10 на 16 декабря. Начнись операция 10 декабря, то вполне возможно предположить, что тот успех, которого добились войска Юго-Западного и левого крыла Воронежского фронтов 16 декабря, исключил бы переход в наступление войск Манштейна 12 декабря на котельниковском направлении. Шестидневная задержка позволила немецко-фашистскому командованию усилить свои группировки как против правого крыла Юго-Западного фронта, так и особенно на тормосинско-верхнечирском и котельниковском направлениях. Все это убеждает в том, что решение повернуть удар с юга на юго-восток было совершенно правильным.

Цитата("А.И.Еременко.Сталинград:Записки командующего фронтом")
Одновременно с упрочением обороны по реке Чир происходило формирование в районе Котельниково действительно мощной ударной группировки, состоявшей первоначально из трех полностью укомплектованных танками танковых дивизий.
Уже с самого начала формирования этой группировки командование Сталинградского фронта опасалsoь, что основной удар будет нанесен именно этой группировкой из района Котельниково. И с точки зрения выбора района для ее сосредоточения, и с точки зрения быстроты и решительности этого сосредоточения, а также качества подтягиваемых соединений можно было предполагать, что проводимые здесь мероприятия имеют далеко идущие цели. Командование фронта стало принимать все зависящие от него меры, чтобы не быть захваченным врасплох.

Мы обратились к И. В. Сталину с просьбой выделить нам помощь в виде танковых частей. Мы считали, что необходимо нанести удар на Котельниково, в районе которого сосредоточивается основная группировка, предназначенная для освобождения окруженных. Но И. В. Сталин пообещал нам незначительную помощь — три танковых полка (т. е. 60 танков).
Представитель Ставки товарищ Василевский, предполагая, что противник будет наносить удар с целью деблокады из района Тормосин, предложил обеспечить внешний фронт окружения по линии Громословка, Абганерово, Ивановка.

Забегая несколько вперед, скажу, что дальнейшие боевые действия показали, что если бы мы создали свой внешний фронт в соответствии с этим предложением, то, во-первых, мы не разведали бы сосредоточения противника в районе Котельниково, а это привело бы к тому, что вражеский удар отсюда оказался бы для нас неожиданным; во-вторых, наш внешний фронт был бы настолько близок к окруженным (примерно 40 км), что при внезапном ударе противник мог бы преодолеть нашу оборону за 1–2 суток.

Чтобы доказать правильность своих выводов, командование Сталинградского фронта решило с целью разведки сил противника и отнесения внешнего фронта окружения на большую глубину от окруженных войск врага нанести удар наличными силами двух стрелковых дивизий, действовавших до этого на широком фронте (правда, ослабленных предыдущими боями), двух, также малочисленных, кавалерийских дивизий 4-го кавалерийского корпуса при поддержке танковой бригады. Мы полагали, что таким образом удастся окончательно выяснить реальную обстановку в районе Котельниково: если там противник не сосредоточил сил для основного удара, а лишь отвлекает наше внимание от тормосинской группировки, как это считал товарищ Василевский, мы и имеющимися у нас (перечисленными выше) силами овладеем Котельниково; если же именно отсюда враг предполагает нанести свой главный удар, как считали мы, тогда наши действия выльются в крупную оперативную разведку и раскроют всем нам истинный смысл намерений противника; одновременно наш внешний фронт отодвинется примерно на 40–50 километров дальше, что сыграет важную роль в упрочении кольца окружения.
Наступление на Котельниково началось 28 ноября. Стрелковые дивизии, действуя вдоль железной дороги Котельниково — Сталинград и восточнее ее, потеснили румынские части противника. Наиболее упорные боя завязались в 8 километрах от Котельниково. Здесь румынские части оказались под контролем немцев.
В то же самое время 4-й кавалерийский корпус в составе двух малочисленных кавалерийских дивизий: 61-й под командованием генерал-майора А. В. Ставенкова и 81-й под командованием полковника В. Г. Баумштейна — смело нанес удар на Котельниково с севера и северо-запада и ворвался в Котельниково.

Противник, вынужденный принять этот бой, чтобы обеспечить возможность дальнейшего сосредоточения своих войск в районе Котельниково, бросил против наших атакующих войск танки. Завязались напряженные бои, продолжавшиеся 1, 2 и 3 декабря. И без того малочисленные части кавалерийского корпуса товарища Шапкина понесли большие потери. Под ударами танков противника (около 200 танков сосредоточивавшегося 57-го танкового корпуса) наши части были отброшены от Котельниково. Однако свою основную задачу они выполнили. Намерения противника были раскрыты.

От пленных, взятых в этой операции, мы узнали, что сюда переброшена из Франции свежая полнокровная 6-я танковая дивизия, разгрузившаяся на станции Морозовская и следовавшая к месту своим ходом. Удалось обнаружить также подход эшелонов с танками из района Сальска. Все это говорило о том, что здесь формируется мощный танковый кулак, что для сосредоточения его используются обе имеющиеся в этом районе железные дороги. Стало совершенно ясно всем, где сосредоточивается основная ударная группировка противника.
Особенно важным оказалось то, что мы получили эти данные своевременно и тем самым выиграли не менее 10 суток, которые позволили сосредоточить резервы для парирования удара, а затем и для полного разгрома котельниковской группировки противника.

Об итогах нашего удара на Котельниково я сразу же подробно доложил И. В. Сталину. Сделав в конце доклада выводы о намерениях противника, мы просили подбросить резервы, чтобы парировать готовящийся удар со стороны Котельниково. И. В. Сталин обещал разобраться и по возможности усилить нас.
Обещание усилить нас «по возможности» мы поняли в том смысле, что И. В. Сталин продолжал опасаться удара из района Тормосин.

После этих переговоров мы ...., решили, что надо принять срочные меры для создания такой группировки войск, которая могла бы парировать удар противника со стороны Котельниково и не допустить встречного удара из кольца окружения. Что конкретно мы сделали? Преодолевая большие трудности, перебросили из-за Волги две стрелковые дивизии — 300-ю и 87-ю,
сняли с фронта и вывели из боя 4-й и 13-й механизированные корпуса.

4-й механизированный корпус заменили 300-й стрелковой дивизией, а 13-й механизированный корпус заменили пятью батальонами укрепленного района.
4-й механизированный корпус предварительно привел себя в порядок, а 13-й сразу же был передан из состава 57-й в 51-ю армию с целью усиления ее на глазном направлении вдоль железной дороги на Котельниково. Оба корпуса были малочисленны: в боях они потеряли до 50% танков и личного состава. 87-я стрелковая дивизия сосредоточивалась в районе Зеты, Крепь.

Наш танковый и артиллерийский резерв: 235-я танковая огнеметная бригада KB, 234-й отдельный танковый полк (39 танков) и 20-я истребительно-противотанковая артиллерийская бригада — был сосредоточен в районе Выпасной.

4-й механизированный корпус, 87-я стрелковая дивизия, 20-я истребительно-противотанковая артиллерийская бригада, 235-я танковая бригада и 234-й танковый полк, составившие фронтовую группу, предназначались для того, чтобы во взаимодействии с правым крылом 51-й армии не допустить развития удара противника из района Котельниково с целью деблокировать окруженных. А чтобы не допустить встречного удара из кольца окружения, командарму 57-й было приказано на направлении вероятных действий противника создать широкую систему минных заграждений, что и было аккуратно выполнено



О командире 4 кавалерийского корпуса генерале Т.Т.Шапкине.

Цитата("Н.С.Хрущев.Время @ люди ,власть")
Тимофей Тимофеевич Шапкин, старый русский воин, человек уже в летах, среднего роста, с окладистой бородой. У него сыновья уже были не то генералы, не то полковники.
Сам он служил в царской армии, воевал в Первую мировую войну. Еременко говорил мне, что он имел четыре Георгиевских креста (как и сам генерал А.И.Еременко).
Одним словом, боевой человек. Когда он нам представлялся, на его груди Георгиев не было, но три или четыре ордена Красного Знамени украшали его грудь.
Я встретил его с большим уважением и почтением, умиленно смотрел на него и слушал рассказы старого воина.
С ним пришел и его заместитель, молодой, красивый и очень подготовленный человек, туркмен по национальности.
Это был уже современный человек, он был душой кавкорпуса, но не успел повоевать, был убит.
Когда начались главные бои, он был уже мертв: при подготовке операции разъезжал по своим частям, и на одном переезде его с воздуха расстрелял в автомашине "мессершмитт".
Я очень жалел этого генерала. Однако не он был первым, не он и последним. Многих поубивал противник таким образом.
(Konsatnten: Тимофей Тимофеевич Шапкин ,генерал-лейтенант , в Гражданскую войну в чине подъесаула до марта 1920 воевал в Добровольческой армии , был командиром сотни.
После известных событий в Новороссийске в марте 1920 перешел к красным в 1 Конную армию С.М.Буденного, где командовал кавалерийским эскадроном, полком, бригадой.
Практически, биография Григория Мелехова.
)





12 декабря.

Цитата(""Э.Манштейн.Утерянные победы")
.....{Противник}10 декабря вновь атакует большими силами наш фронт западнее Дона на нижнем течении реки Чир.
Стало ясно, что не может быть уже и речи о высвобождении с этого участка 48 тк, с тем чтобы он наступал во взаимодействии с 57 тк с донско-чирского плацдарма.
Зато теперь самой срочной задачей становится наступление 57 тк. Обеспечив себе в тяжелых боях с крупными силами противника, пытавшимися сорвать его подготовку к наступлению, возможность произвести выгрузку и занять исходное положение в районе Котельниково и нанеся серьезное поражение этим силам противника, корпус 12 декабря начал наступление на Сталинград. Его фланги прикрывали: на востоке, со стороны Волги — 7 румынский корпус; на западе, со стороны Дона — 6 румынский корпус.

Наступление по всем признакам явилось неожиданностью для противника, во всяком случае, он не ожидал наступления так скоро. Вначале корпус успешно продвигается.
Но противник срочно перебрасывает сюда новые силы из района Сталинграда. Он отнюдь не ограничивается оборонительными действиями, но постоянно пытается с помощью контратак вновь захватить занятую нашими танковыми дивизиями местность или окружить части этих дивизий превосходящими силами танков. 57 тк неоднократно удается разбить крупные силы противника.


Цитата("А.М.Василевский.Дело всей жизни." )
....на левом фланге Юго-Западного фронта 5-й танковой армии, несмотря на все усилия, никак не удавалось выбить c врага с плацдарма на левом берегу Дона, у Нижне-Чирской, а также ликвидировать его плацдарм на восточном берегу Чира.
Нас продолжало это беспокоить, тем более что и здесь за последние дни тоже был установлен подход новых вражеских сил, а расстояние от Верхне-Чирского до противника, находившегося в окружении, не превышало 40 км.





Цитата("Дёрр. Поход на Сталинград")
Задача, которую группа армий «Дон» поставила перед армейской группой Гота, заключалась в том, чтобы «наступая восточнее р. Дон на север, пробиться к 6-й армии».
6-й армии командование группы армий «Дон» приказало: «Подготовиться к тому, чтобы прорваться на юг, когда армейская «группа Гота» выйдет к высотам восточнее Ерико-Крепинский».
План армейской «группы Гота» состоял в том, чтобы нанести удар правым флангом ударной группировки вдоль железнодорожной линии Котельниково — Сталинград и юго-западнее станции Тундутово (высота с отметкой 180 восточнее Зеты) попытаться соединиться с 6-й армией.

Для этого ставились следующие задачи:
а) 57-му танковому корпусу продвинуться на северо-восток, имея направление главного удара вдоль железной дороги на Котельниково, уничтожить силы противника между железной дорогой и Доном и занять плацдарм на р. Аксай в районе Кругляков и западнее его.
О продолжении удара на Зеты армейская группа должна была дать приказ впоследствии, в зависимости от действий противника севернее р. Аксай.
б) 4-й румынской армии (7-й румынский армейский корпус) обеспечивать глубокий восточный фланг, оставаясь на прежних позициях.
Для обеспечения правого фланга наступавшего 57-го танкового корпуса 4-й румынской армии сформировать из 5-й и 8-й румынских кавалерийских дивизий «кавалерийский корпус Попеску».
Перед ним ставилась задача овладеть населенными пунктами Дарганов и Шарнутовский и затем уступом справа следовать за танковым корпусом через Жутов II к р. Аксай.
в) 6-му румынскому армейскому корпусу до начала наступления удерживать свои позиции по обе стороны от Пимен-Черни, а затем, двигаясь за наступающим 57-м танковым корпусом, очистить от противника район северо-западнее Котельниково. В дальнейшем он должен был в районе нижнего Течения р. Аксай обеспечивать западный фланг.

В соответствии с задачей, поставленной группой армий «Дон» на основе приказа Гитлера, армейская группа Гота должна была «наступая восточнее р. Дон, кратчайшим путем пробиться к 6-й армии». Это означало, что она сама должна была прорвать фронт окружения, если бы 6-я армия не получила до этого приказа пробиваться из окружения.
План операций армейской группы Гота, однако, не заходил так далеко.

Она собиралась только «юго-западнее станции Тундутово попытаться соединиться с 6-й армией».
Как бы то ни было, высоты восточнее Зеты должны были явиться районом, в котором решался исход операции.
Отсюда должен быть сделан последний бросок на север для прорыва фронта окружения или здесь должны были соединиться обе армии.

Только от высоты в районе Зеты местность становится пригодной для удара танков на Ракотино — ближайший населенный пункт (35 км) в районе окружения 6-й армии.
Армейская «группа Гота» знала об этой танкодоступной местности, так как она в конце августа уже осуществляла такой удар на Ракотино через эти высоты: тогда этот удар быстро привел к соединению с 6-й армией восточнее Ново-Рогачик.
Как сильно изменилась, однако, обстановка! Тогда русские из последних сил оборонялись от наступавших немецких армий, теперь сила и свобода действий были на их стороне, они могли бросить навстречу наступавшим немецким войскам все имевшиеся в их распоряжении резервы.

... местность, в которой должно было развернуться наступление, была для противника более благоприятной, чем для наступавших войск. На пути последних лежало много водных рубежей: Аксай, Мышкова, Мишково (у Ерико-Крепинский) и Донская Царица. Обойти р. Аксай было невозможно. Но севернее его полоса шириной в несколько километров приподнималась над этим районом; она проходила в направлении железнодорожной линии Котельниково — Сталинград восточнее р. Мышкова в ее верхнем течении через стандию Абганерово к высотам восточнее Зеты и далее на Ракотино
аступление 57-го танкового корпуса началось в соответствии с намеченным планом 12 декабря и вначале принесло ожидавшийся успех. С наступлением темноты 6-я танковая дивизия вышла на южный берег р. Аксай, 23-я танковая дивизия — в район севернее Небыков.









Цитата("А.И.Еременко.Сталинград:Записки командующего фронтом")
Удар врага пришелся по стыку 302-й стрелковой дивизии и 4-го кавалерийского корпуса. В первый же день противнику удалось преодолеть тактическую глубину нашей обороны и овладеть населенными пунктами Гремячая и Небыков. Это было началом крупной операции, задуманной гитлеровской ставкой и рассчитанной на ликвидацию всех наших успехов на сталинградском направлении.




Цитата(А.М.Василевский.Дело всей жизни. )
Утром 12 декабря я находился в Верхне-Царицынском. Там мне стало известно, что на фронте 51-й армии после короткого артиллерийского обстрела позиций 302-й стрелковой дивизии, оседлавшей железную дорогу Котельниково — Сталинград, и 126-й стрелковой дивизии, оборонявшейся несколько восточнее, гитлеровцы перешли из района Котельникова в наступление.
Как и предполагалось, в нем принимали участие дивизии 57-го немецкого танкового корпуса из армейской группы «Гот». Боевые порядки наступавших были усилены тяжелыми танками.
На флангах действовали пехотные соединения румын.
Удар врага отражали наши 3 довольно слабые стрелковые, 2 кавалерийские дивизии 4-го кавалерийского корпуса и одна танковая бригада. 6-я и 23-я танковые дивизии врага, обрушив удар в основном на 302-ю стрелковую дивизию и используя значительное превосходство в силах, при поддержке авиации прорвали фронт обороны и начали теснить нас на северо-восток.

К вечеру 12 декабря передовые части 6-й танковой дивизии противника на отдельных участках уже подошли к южному берегу Аксая, а его 23-я танковая дивизия, наступая вдоль железной дороги, вышла в район, который 10—15 км южнее железнодорожного и шоссейного моста через Аксай у Круглякова.

Вернувшись в Верхне-Царицынский, я связался с командующим Сталинградским фронтом, который находился в Райгороде; мы условились, что он немедленно позаботится об усилении 51-й армии и, кроме того, выделит часть сил для организации обороны по реке Мышкове.
После этого я отправился в Заварыгин, чтобы, уведомив Ставку, принять более решительные меры против гитлеровцев, наступавших от Котельникова. Связаться с Верховным Главнокомандующим мне сразу не удалось. Тогда я проинформировал об обстановке на юге командующего Донским фронтом К. К. Рокоссовского и оказавшегося в то время в его штабе командующего 2-й гвардейской армией Р. Я. Малиновского о том, что намерен просить Ставку по мере прибытия соединений 2-й гвардейской армии немедленно направлять их к югу от Сталинграда, навстречу наступавшим войскам Манштейна.

Я предложил Малиновскому тотчас приступить к организации переброски уже готовых частей и соединений его армии форсированным маршем на реку Мышкову, чтобы, упредив противника, дать ему на рубеже Мышковы решительный отпор. Следует заметить, что к тому времени из 165 железнодорожных эшелонов, занятых перевозкой гвардейцев, в район к северо-западу от Сталинграда прибыли и разгрузились только 60. С ними же прибыли штаб армии и 1-й стрелковый корпус.

В заключение я порекомендовал Р. Я. Малиновскому для скорейшего развертывания управления войсками на новом направлении использовать на первых порах КП 57-й армии, а ее командующего Ф. И. Толбухина попросил оказать 2-й гвардейской армии всемерное содействие в организации управления и снабжения горючим, в котором она особенно нуждалась.
Через некоторое время состоялся разговор с Верховным Главнокомандующим.
Я доложил о начавшемся крупном наступлении танковых войск противника со стороны Котельникова, а также о том, что с выходом этих войск к реке Аксай из-за отсутствия здесь у нас резервов создалась серьезная опасность прорыва внешнего фронта окружения войск Паулюса. Чтобы ликвидировать эту угрозу, необходимы серьезные и срочные меры как по усилению внешнего фронта, так и по укреплению южного и юго-западного фасов внутреннего фронта. Меры эти принимаются, но их далеко не достаточно.

Далее я просил Верховного Главнокомандующего разрешить немедленно начать переброску прибывающей 2-й гвардейской армии на Донской фронт и развернуть ее на реке Мышкове, остановить продвижение войск Манштейна, а в дальнейшем, подчинив 2-ю гвардейскую армию Сталинградскому фронту, разгромить их, а операцию по ликвидации окруженных войск Паулюса временно отложить.
Это предложение вначале встретило довольно резкие возражения со стороны И. В. Сталина. Он сказал, что вопрос о передаче 2-й гвардейской армии из Донского в Сталинградский фронт будет рассмотрен Государственным Комитетом Обороны.



Цитата("В.Адам.Катастрофа на Волге.")
.....армия Гота начала удар с целью прорыва котла извне и к вечеру значительно продвинулась вперед!
— Если армия сохранит такой темп продвижения, самое позднее через неделю с ней будет установлена связь, — заметил один из молодых адъютантов.
Паулюс несколько охладил этот оптимизм.
— Если 4-я танковая армия сохранит такой темп... Хорошо, что вы сделали такую оговорку.
Вам должно быть ясно, Циммерман, что пока Гот отбросил лишь передовое охранение войск Красной Армии. Борьба с основными силами еще только предстоит.
Будем надеяться, что армия Гота обладает достаточной пробивной силой.....
— Если я не ошибаюсь, — вмешался я в беседу, — LVII танковый корпус, включающий 6-ю и 23-ю танковые дивизии, а также 15-ю авиаполевую, является ударным клином армии Гота.
Румынские пехотные и кавалерийские дивизии следуют за ними для прикрытия флангов.
Кроме 6-й танковой дивизии, которая полностью укомплектована и сейчас прибыла из Франции, во всех остальных дивизиях уже нет полной численности.
Это относится прежде всего к румынским дивизиям, которые были 20 ноября в начале контрнаступления Красной Армии рассеяны и обращены в бегство.
— Это верно, — подтвердил Шмидт. — В ближайшие дни Гот должен получить еще и 17-ю танковую дивизию.



Выдвижение на рубеж реки Чир 11 танковой и 336 пехотной дивизий и образование немецкого фронта на этой реке сорвало попытки частей 5 танковой армии овладеть Тормосином и Морозовской , что в свою очередь сделало невозможным начало операции "Сатурн" ранее 12 декабря.
У советского командования с "Сатурном" были связаны основные надежды предотвратить наступление Гота на Сталинград из района Котельниково. Начнись "Сатурн" до 12 декабря и у Э.Манштейна нашлись бы другие более важные заботы ,кроме спасения армии Паулюса.
Но произошло то , что произошло .... За просчёт в сроках начала "Сатурна" пришлось останавливать начавшееся танковое наступление гр. армий "Дон".


Цитата(" Из записей в журнале боевых действий штаба оперативного руководства Вермахта -ОКВ")
12 декабря 1942 года
В группе армий «Дон» сегодня утром началась атака танковой группы Гота; до 9.00 он успешно продвигался вперед. О дальнейшем наступлении можно не беспокоиться, потому что противостоящие танковые группировки противника существенно ослаблены.
К танковой группе подойдет 11-я танковая дивизия.



Сообщение отредактировал Konstanten - 17.10.2012, 14:38
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Konstanten
сообщение 17.10.2012, 7:32
Сообщение #108


Активный участник
***

Группа: Актив
Сообщений: 529
Регистрация: 8.10.2010
Пользователь №: 2041



Зимний Шторм и Малый Сатурн
Продолжение


13 декабря.

Цитата("А.М.Василевский.Дело всей жизни." )
До подхода 2-й гвардейской армии к реке Мышкове врага должна была сдерживать 51-я армия, усиленная 13-м танковым корпусом, одной стрелковой дивизией и отдельной танковой бригадой.
Сюда были привлечены также части 4-го мехкорпуса, действовавшего на левом фланге 5-й ударной армии. Хотя танковый и механизированный корпуса были крайне ослабленного состава, так как им приходилось длительное время вести напряженные бои, они сыграли здесь в дальнейшем исключительную роль.
13 декабря у реки Аксай-Есауловский развернулись ожесточенные бои с превосходящими силами противника.



Цитата("ДИРЕКТИВА СТАВКИ ВГК КОМАНДУЮЩИМ ВОЙСКАМИ ЮГОЗАПАДНОГО И ВОРОНЕЖСКОГО ФРОНТОВ @ ПРЕДСТАВИТЕЛЮ СТАВКИ ")
ОБ ИЗМЕНЕНИИ ПЛАНА ОПЕРАЦИИ «САТУРН»

13 декабря 1942 г. 22 ч 10 мин

Первое. Операция «Сатурн» с выходом на [рубеж] Каменск, Ростов была задумана при благоприятной для нас военной обстановке, когда у немцев не было еще резервов в районе Боковский, Морозовский, Нижне-Чирская, когда танковая армия успешно наступала в сторону Морозовского и когда предполагалось, что удар с севера будет поддержан одновременным ударом с востока, в сторону Лихой. При этом предполагалось, что 2-я гвардейская армия будет передвинута в район Калача и использована для развития успеха в сторону Ростов, Таганрог.
В этой обстановке операция «Сатурн» была вполне обоснованна.

Второе. В дальнейшем, однако, обстановка изменилась не в пользу нас. Романенко и Лелюшенко стоят в обороне и не могут двигаться вперед, так как за это время противник успел подвести с запада ряд пехотных дивизий и танковых соединений, которые сдерживают их. Следовательно, удар с севера не встретит прямой поддержки с востока от Романенко, ввиду чего наступление в сторону Каменск, Ростов не может получить успеха. Я уже не говорю о том, что 2-я гвардейская армия не может быть использована для операции «Сатурн», так как она работает на другом фронте.

Третье. Ввиду всего этого необходимо видоизменить операцию «Сатурн». Видоизменение состоит в том, чтобы главный удар направить не на юг, а на юго-восток в сторону Нижнего Астахова и с выходом на Морозовский, с тем чтобы боковско-морозовскую группу противника взять в клещи, пройтись по ее тылам и ликвидировать ее одновременным ударом с востока силами Романенко и Лелюшенко и с северо-запада силами Кузнецова и приданных ему подвижных частей. Задача Филиппова при этом будет состоять в том, чтобы помочь Кузнецову ликвидировать итальянцев, выйти на реку Богучар в районе Кременкова и создать серьезный заслон против возможного удара противника с запада.

Четвертое. Прорыв произвести в тех же районах, в которых был он задуман по операции «Сатурн». После прорыва удар повернуть на юго-восток в сторону Нижний Астахов, Морозовский, обрушиться на тылы противника, стоящего против Романенко и Лелюшенко. Операцию начать 16 декабря. Наименование операции — «Малый Сатурн».

Пятое. Вы теперь можете обойтись без 6-го мех. корпуса, тем более что к вам подошли танковые полки. Поэтому 6-й мех. корпус передается Сталинградскому фронту для использования против котельниковской группы противника. Взамен 6-го мех. корпуса вы можете получить один из танковых корпусов Филиппова, 25-й или 17-й.

ВАСИЛЬЕВ

ЦАМО Ф. 148а. Оп. 3763. Д. 126. Л. 211—214. Подлинник




Цитата("Дёрр. Поход на Сталинград")
13 декабря 6-я танковая дивизия на рассвете захватила плацдарм на р. Аксай у Заливский и отсюда частью сил продвинулась на Верх. Кумский.
К середине дня русские предприняли атаки на флангах корпуса, на Верх. Яблочный и Небыков. 23-я танковая дивизия, нанеся ответный удар, разгромила на исходных позициях стрелковый полк, сосредоточившийся за танковой бригадой.


Цитата("А.И.Еременко.Сталинград:Записки командующего фронтом")
На следующий день противник продолжал наступление. Ему удалось создать танковый таран: на главном направлении удара наступали две танковые дивизии (6-я и 23-я).
При массированной поддержке бомбардировочной и истребительной авиации фронт прорыва был значительно расширен: к исходу дня гитлеровцы овладели населенными пунктами Верх. Курмоярская, Верх. Яблочный, Кошара 2-я.

В связи с этим 302-я стрелковая дивизия отвела свои значительно потрепанные правофланговые части в северо-восточном направлении и заняла оборону на рубеже Бирюковский, совхоз Терновый,
а 81-я кавалерийская дивизия отошла на север.
Чтобы закрыть образовавшийся прорыв, мы спешно выдвинули 13-й механизированный корпус (в нем было 28 танков и 1600 бойцов мотопехоты), передав его из 57-й армии в подчинение командарма 51-й; 41-й танковый полк этого корпуса был направлен в район Жутово для прикрытия железной дороги.
13-й механизированный корпус с 302-й и 126-й стрелковыми дивизиями действовал с переменным успехом; противнику здесь не удалось добиться серьезных успехов.
В последующем корпус вместе с указанными дивизиями, нависнув на флангах ударной группировки противника, действовавшей вдоль железной дороги и западнее ее, остановил его.

По-иному развивались события западнее железной дороги в направлении Верхне-Кумский, Громославка. Здесь танковые дивизии противника легко теснили 81-ю и 61-ю кавалерийские дивизии с 85-й танковой бригадой, имевшей не более 15 танков. Создавалась явная угроза быстрого выхода противника на тылы 57-й армии, ведшей бои с войсками противника, окруженными под Сталинградом, которые в свою очередь готовились к встречному удару на соединение с группировкой Гота — Манштейна.
В этой обстановке необходимо было во что бы то ни стало задержать продвижение противника до подхода оперативных резервов Ставки.
Для руководства сосредоточением войск и главным образом для координации и увязки взаимодействия их в последующих боевых действиях 12 декабря, сразу же, как началось наступление противника из Котельниково, была создана небольшая оперативная группа во главе с моим заместителем генерал-лейтенантом Г. Ф. Захаровым.

13 декабря все части 4-го механизированного корпуса, после того как они были сменены 300-й стрелковой дивизией, находились на марше;
к этому времени корпус уже более 20 суток вел непрерывные бои и имел потери более 60% личного состава и материальной части. У него оставалось 42 танка и 2000 бойцов.

Также второй день двигалась из-за Волги 87-я стрелковая дивизия, подходя головным полком в район Капкинского.
Одновременно танковый и артиллерийский резервы подходили к Громославке. В войсках находились представители штаба фронта, посланные туда сразу же после принятия нами решения о создании группировки для парирования угрозы со стороны Котельниково. Их основной задачей было всеми силами содействовать ускорению темпа сосредоточения и продвижения войск.

14 декабря.

Цитата("РАСПОРЯЖЕНИЕ ВЕРХОВНОГО ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕГО № 170708")
ПРЕДСТАВИТЕЛЮ СТАВКИ ОБ ИЗМЕНЕНИИ ПОРЯДКА РАЗГРОМА ОКРУЖЕННОЙ ПОД СТАЛИНГРАДОМ ГРУППИРОВКИ ПРОТИВНИКА

14 декабря 1942 г. 22 ч 30 мин

Первое. Ввиду изменившейся обстановки на юге осуществление первого этапа операции «Кольцо» отложить.

Второе. Все хозяйство Яковлева, в первую очередь мехчасти, форсированным маршем двинуть на юг и расположить в тылу частей, действующих против котельниковской группы противника.

Третье. Приказать Донцову и Иванову продолжать систематическое истребление окруженных войск противника с воздуха и наземными силами, не давать противнику передышки ни днем, ни ночью, все более сжимать кольцо окружения, в корне пресекать попытки окруженных вырваться из кольца.

Четвертое. Главная задача наших южных войск — разбить котельни-ковскую группу противника, силами Труфанова и Яковлева в течение ближайших дней занять Котельниково и закрепиться там прочно.

ВАСИЛЬЕВ

ЦАМО. Ф. 148а. Оп. 3763. Д. 126. Л. 215. Подлинник.




Цитата("Дёрр. Поход на Сталинград")
Уже 14 декабря стало ясно, что противник превосходящими силами танков попытается задержать дальнейшее продвижение 57-го танкового корпуса за р. Аксай.
Корпус вел в это время бои с 4-м кавалерийским и 13-м танковым корпусами русских. На р. Аксай и в районе Красноармейск противник сосредоточил крупные силы.
6-я танковая дивизия отражала сильные атаки на западный фланг ее плацдарма в районе Заливский; при этом было уничтожено 46 танков противника.
23-я танковая дивизия, наступая из района Небыков на северо-восток, во встречном бою отразила атаку моторизованной бригады противника, в составе которой действовали тяжелые танки; после этого, продвинувшись через Самохин, она вышла к р. Аксай и захватила плацдарм у железнодорожного и шоссейного моста у Кругляков.
8-я румынская кавалерийская дивизия кавалерийского корпуса Попеску взяла Дарганов.


Цитата("А.И.Еременко.Сталинград:Записки командующего фронтом")
С утра 14 декабря эти части, получившие еще на марше свои задачи, смело бросаются навстречу противнику, нанося контрудар на Верхне-Кумский.
Завязался огневой встречный бой механизированных частей. Населенный пункт был атакован 4-м механизированным корпусом с двух направлений: с одного он прорывался в населенный пункт, а с другого охватывал его справа. Одновременно из района Громославки 235-я танковая бригада с подчиненным ей отдельным танковым полком охватывала этот пункт с востока.
20-я истребительно-противотанковая артиллерийская бригада с подоспевшим головным 1378-м стрелковым полком 87-й стрелковой дивизии (остальные части, задержавшиеся на переправах через Волгу, были на подходе) развернулась левее (восточнее) 235-й танковой бригады на уровне Верхне-Кумского и остановила продвижение группы противника, наносившей удар восточнее Верхне-Кумского.

В результате стремительного контрудара передовые части противника были полуокружены и понесли большие потери в живой силе и технике (до 40 танков и много мотопехоты).
Под давлением наших частей противник оставил Верхне-Кумский и отошел на рубеж реки Аксай.
Первый контрудар войск внешнего фронта окружения — 4-го механизированного корпуса и 235-й танковой бригады — 14–15 декабря 1942 года в районе Верхне-Кумского против танковых соединений котельниковской группировки дал успешный результат. Это был характерный пример встречного боя, возникшего после прорыва противником внешнего фронта окружения с целью освобождения своей окруженной группировки.



Цитата(""Э.Манштейн.Утерянные победы")
В то время как 57 тк пытается добиться решающего успеха на восточном берегу Дона, противник удваивает свои усилия на западном берегу, чтобы разгромить наш фронт по реке Чир.
Он, по-видимому, оценил значение удерживаемого нами плацдарма в углу, образуемом реками Дон и Чир, и находящегося там моста через Дон. Начиная с 12 декабря его массированные атаки направляются на этот плацдарм и мост через Дон. 14 декабря мы вынуждены оставить мост, предварительно взорвав его.


Цитата(А.М.Василевский.Дело всей жизни. )
Чтобы сковать гитлеровцев на нижнечирском направлении и обеспечить правый фланг 51-й армии от удара с запада, утром 14 декабря перешла в наступление 5-я ударная армия.
К концу дня 7-му танковому корпусу совместно с 258-й и 4-й гвардейской стрелковыми дивизиями удалось сбросить вражеские силы с рычковского плацдарма и закрепить его за собой.


Цитата(" Из записей в журнале боевых действий штаба оперативного руководства Вермахта -ОКВ")
13 декабря 1942 года
Фюрер обдумывает, с учетом положения группы армий «Дон», вывести 1-ю танковую армию с Кавказа. В танковой группе Гота 6-я танковая дивизия продвинулась до Аксая. Генерал-фельдмаршал фон Манштейн сообщил, что он обеими наступающими танковыми дивизиями не может добиться решающего успеха и что он при сильно растянутых флангах не сможет обойтись имеющимися в его распоряжении силами. Фюрер решил, что 11-я танковая дивизия останется пока на своем месте – на плацдарме Чира, поскольку против него направлено сильное наступление противника, и что вместо нее к танковой группе Гота пойдет 17-я танковая дивизия.



Сообщение отредактировал Konstanten - 17.10.2012, 14:40
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Konstanten
сообщение 17.10.2012, 8:32
Сообщение #109


Активный участник
***

Группа: Актив
Сообщений: 529
Регистрация: 8.10.2010
Пользователь №: 2041



Зимний Шторм и Малый Сатурн
Продолжение 2

15 декабря

Цитата("А.И.Еременко.Сталинград:Записки командующего фронтом")
Первый контрудар войск внешнего фронта окружения — 4-го механизированного корпуса и 235-й танковой бригады — 14–15 декабря 1942 года в районе Верхне-Кумского против танковых соединений котельниковской группировки дал успешный результат. Это был характерный пример встречного боя, возникшего после прорыва противником внешнего фронта окружения с целью освобождения своей окруженной группировки.
15 декабря мы послали в Ставку следующую телеграмму:

«В связи с тем, что все резервы, нацеливавшиеся на юго-запад и группировавшиеся в районе Плодовитое, Зеты, совхоз Крепь, получили свое предназначение (т. е. израсходованы), Сталинградский фронт не имеет сейчас никаких резервов. Восточнее линии Ивановка, Аксай нет вообще ни одного человека. Если противник разовьет удар вдоль железной дороги на Абганерово и из района Цыбенко на Зеты, то он поставит войска фронта в крайне тяжелое положение, поскольку выйдет на растянутые и без того напряженно работающие тылы.

Нами принят ряд мер: из 64-й. армии взяты две дивизии, правда, очень слабые, и передвинуты в район Зеты, станция Абганерово с целью занять оборону по внешнему сталинградскому обводу до подхода резервов. При этом докладываю, что ведшие в течение трех дней напряженные бои 126-я и 302-я стрелковые дивизии были весьма малочисленны; сейчас ведут бои 4-й и 13-й мехкорпуса (Konstanten:он же 13 танковый ,по названию танковый - по штату механизированный).
14 декабря под Верхне-Кумским во встречном бою с каждой стороны участвовало примерно по 90 танков. 4-й мехкорпус вывел из строя 40 танков противника, потеряв 32 танка.

Такие же потери и в 13-м мехкорпусе. Положение очень напряженное. Прошу немедленно направить в мое распоряжение один мехкорпус в район Зеты, а также один танковый корпус и два стрелковых корпуса в район Ляпичев, Бузиновка, совхоз Крепь с задачей нанести удар с участка Шабалинский, Громославка на Котельниково».


Однако эта помощь могла быть оказана не раньше, как через 5–7 дней. Поэтому, несмотря на наш успех 14 декабря под Верхне-Кумским, положение продолжало оставаться крайне напряженным.
Ведь за два предшествующих дня (12 и 13 декабря) противник, прорвав наш внешний фронт, продвинулся на 50 километров.

Правда, на одном из флангов вражеского прорыва упорные действия 13-го механизированного корпуса сдерживали дальнейшее продвижение противника, отвлекая его танки;
зато на другом фланге прорыва, где действовал обескровленный 4-й кавалерийский корпус (товарища Т. Т. Шапкина), положение было критическим: восполнить потери корпуса было совершенно нечем, никаких, ни кавалерийских, ни других резервов у нас не было. Угроза деблокирования окруженных по-прежнему оставалась вполне реальной.

Для создания более прочной обороны по рубежу реки Аксай было приказано к исходу 15 декабря отвести 4-й кавалерийский корпус и остальные части правого крыла 51-й армии. Они заняли рубеж Городской, Перегрузный. Части левого крыла в этот период успешно отражали попытки врага прорвать наш фронт и на этом участке.





Цитата("Дёрр. Поход на Сталинград")
. Постоянное опасение 57-го танкового корпуса за тыл и фланги увеличилось, когда 15 декабря 23-я танковая дивизия была вынуждена бросить свои моторизованные части против атакующих танков и пехоты противника, неожиданно появившихся в районе Кашара (7 км юго-западнее Самохин). Передовые части дивизии захватили еще один плацдарм — у населенного пункта Шестаков (5 км западнее Кругляков). 6-я танковая дивизия в это время завязала танковые бои с противником, атаковавшим силами трех танковых бригад танковый полк, посланный в район Верх.
Кумский на помощь войскам, ведущим тяжелые бои. После тяжелых боев, в которых полк понес большие потери, не добившись никаких результатов, он пробился обратно к плацдарму в Заливский, куда прибыл как раз вовремя, чтобы успеть нанести удар в тыл танкам противника, атаковавшим плацдарм с запада.

Полк потерял 23 танка.Кавалерийский корпус Попеску взял Шарнутовский, группа Бишофа — Шошелдакин. В этот день по приказу командования армейской группы Гота был оставлен мост в Верх.-Чирская; на протяжении многих дней на небольшом плацдарме у моста велась круговая оборона. Оборонявшиеся войска теперь уже подвергались атакам танков противника не только восточнее Дона, но и с запада. Этот плацдарм оборонялся так упорно в связи с тем, что существовал план, по которому в рамках общего наступления для освобождения 6-й армии крупные силы должны были выступить также и с этого плацдарма. Намеченные, однако, для этого дивизии 48-го танкового корпуса были использованы в качестве резервов для отражения сильных атак противника на рубеже р. Чир, и использовать их для наступления с этого плацдарма на северо-восток оказалось невозможным.



Операция "Малый Сатурн"


Цитата(""Э.Манштейн.Утерянные победы")
Одновременно с этим вырисовывается новая угроза в районе большой излучины реки Дон. 15 декабря нами была обнаружена явная подготовка противника к наступлению перед левым флангом группы армий «Дон» и правым флангом группы армий «Б».



Цитата("Д.Д.Лелюшенко.Москва-Сталинград-Берлин-Прага.Записки командарма")
(генерал Д.Д.Лелюшенко в декабре 1942 командующий 3 гвардейской армией)

Командующий Юго-Западным фронтом в соответствии с директивой Ставки поставил войскам следующие задачи:
«Ликвидация сталинградской группировки противника затянулась. Противник настойчиво ведет атаки из района Нижне-Чирской и Котельникова в северо-восточном направлении.
В целях быстрейшей ликвидации сталинградской группировки противника Ставка приказала Юго-Западному фронту нанести удар в общем направлении на юго-восток через Нижний Астахов на Морозовск с ближайшей задачей силами 1-й и 3-й гвардейских армий уничтожить 8-ю итальянскую армию и далее наступать в направлении Морозовск».

К этому времени в состав нашей 3-й гвардейской армии входили: 1-й гвардейский механизированный корпус, 14-й стрелковый корпус (159, 203, 266 и 14-я гвардейская стрелковые дивизии), 197, 278 и 50-я гвардейская стрелковые дивизии, 90-я и 94-я отдельные стрелковые бригады, 22-я мотострелковая бригада, 243, 114 и 119-й танковые полки, 1110, 1092, 213-й пушечные артиллерийские полки, 320-й и 877-й гаубичные, 870, 210 и 525-й истребительно-противотанковые, 426, 1249, 532 и 1243-й артиллерийские полки, 1257, 579 и 1114-й артиллерийские полки противовоздушной обороны, 60-й отдельный зенитно-артиллерийский дивизион, 101-й, 103-й минометные полки, 58-й гвардейский минометный полк, 2 мотоциклетных батальона.

По данным разведотдела штаба фронта, перед фронтом 3-й гвардейской армии занимали оборону 2-я итальянская пехотная дивизия, 7, 9 и 11-я пехотные дивизии румын; 62, 249, 298-я немецкие пехотные дивизии, располагавшие 100-150 танками. Кроме того, противник продолжал подтягивать свежие силы в район Кружилина, Вислогубова.
В соответствии с директивой фронта нам ставилась задача прорвать оборону противника на участке Боковская, Краснокутская и развить наступление в общем направлении на хутора Верхне-Чирский, Нижний Астахов, Кашары навстречу войскам 1-й гвардейской армии, охватывая с юга оперативную группу противника «Холлидт», 8-ю итальянскую армию и остатки 3-й румынской армии; в дальнейшем наступать в общем направлении на Морозовск и к концу операции стрелковыми соединениями выйти на рубеж Никольская, Тацинская, Морозовск. С воздуха армию поддерживал 1-й смешанный авиационный корпус под командованием генерал-майора авиации В. И. Шевченко.

Справа 1-я гвардейская армия должна была силами 5 стрелковых дивизий и 2 танковых корпусов нанести удар из района осетровского плацдарма на Дону близ Верхнего Мамона в направлении Маньково-Калитвенская-Дегтево-Тацныская-Морозовск с целью окружения и уничтожения во взаимодействии с 3-й гвардейской армией основных сил 8-й итальянской армии и оперативной группы «Холлидт». К концу операции стрелковыми войсками этой армии предстояло выдвинуться на рубеж Марковка, Никольская, Чертково, а танковыми корпусами выйти в район Тацинской и Морозовска.
Сосед слева — 5-я танковая армия — должен был во взаимодействии с 5-й ударной армией Сталинградского фронта уничтожить противника в районе ст-цы Нижне-Чирской и Тормосино, ни в коем случае не допуская прорыва неприятеля из этих районов на соединение с окруженной вражеской группировкой. В дальнейшем 5-й танковой армии П. Л. Романенко предстояло развивать наступление на Морозовск, Ильинку, Тацинскую, Лихую.

Накануне наступления военным советом, штабом армии, командующими и начальниками родов войск, командованием соединений была проделана большая работа по планированию, организации и осуществлению операции: проведены занятия с частями и подразделениями на местности, подобной той, на которой предстояло выполнять боевую задачу...
На направлении главного удара каждая дивизия должна была наступать в полосе шириной 3 км. На каждый километр фронта выделялось здесь 70 артиллерийских стволов и 18 танков непосредственной поддержки пехоты с учетом танков 1-го гвардейского механизированного корпуса. Это давало нам, по ориентировочным подсчетам, полуторное или двукратное преимущество над противником на избранном для удара участке. Мы полагали, что это обеспечит успех.

Подготовка к проведению операции «Малый Сатурн» велась напряженно. Штаб армии, командующие и начальники родов войск и служб, весь коллектив полевого управления армии и соединений творчески подошли к организации предстоящего важного наступления.
Войскам армии были поставлены следующие задачи:
14-му стрелковому корпусу генерала Ф. Е. Шевердина, объединявшему 203, 266, 159 и 14-ю гвардейскую стрелковые дивизии, и стрелковым дивизиям, не входившим в его состав, — 197, 278, 50-й гвардейской — прорвать оборону противника перед своим фронтом и развивать наступление в общем направлении на юго-запад, а после соединения с 1-й гвардейской армией в районе Кашары 14-му корпусу повернуть на юг в направлении Морозовска.
1-му гвардейскому механизированному корпусу генерал-лейтенанта И. Н. Руссиянова войти в прорыв в полосе 14-го стрелкового корпуса, в первый день операции овладеть Каргинской, частью сил развивать наступление на запад, соединиться с частями 1-й гвардейской армии ориентировочно в районе Кашары, на третий день овладеть городами Морозовск и Чернышковский, перерезав железнодорожную линию Лихая-Сталинград, и захватить аэродромы.
1-му смешанному авиакорпусу предстояло прикрыть сосредоточение ударной группировки армии и обеспечить наступление главных сил, в первую очередь 1-го гвардейского механизированного корпуса.

Войска получили 3 комплекта боеприпасов, зенитная артиллерия — 6, горючего — 2,5 заправки, продовольствия — 9 суто-дач.
Начало наступления намечалось на 16 декабря. Артиллерийскую и авиационную подготовку предполагалось начать в 8 час. утра и продолжать до 9 час. 30 мин.


Сообщение отредактировал Konstanten - 17.10.2012, 16:09
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Konstanten
сообщение 17.10.2012, 8:38
Сообщение #110


Активный участник
***

Группа: Актив
Сообщений: 529
Регистрация: 8.10.2010
Пользователь №: 2041



Зимний Шторм и Малый Сатурн
Продолжение 3



16 декабря


Цитата("А.И.Еременко.Сталинград:Записки командующего фронтом")
С утра 16 декабря наши части, добившиеся успеха в бою 14–15 декабря, продвинулись к югу от Верхне-Кумского и по рубежу южнее и юго-восточнее этого пункта организовали противотанковую оборону. Гитлеровцы, приведя в порядок главные силы двух танковых дивизий, наступавших в первом эшелоне, в 10 часов утра 16 декабря снова перешли в наступление на Верхне-Кумский.
На только что названном рубеже сразу же разгорелся сильный танково-артиллерийский бой.
Несмотря на то что противник имел большое преимущество в силах, особенно в танках, упорство наших войск, беспримерная стойкость и храбрость воинов 4-го механизированного корпуса, 235-й танковой бригады, 20-й истребительно-противотанковой артиллерийской бригады, 55-го отдельного танкового полка, 1378-го стрелкового полка 87-й стрелковой дивизии не позволили противнику развить успех. 6 дней на этом рубеже не затихали бои.
Верхне-Кумский несколько раз переходил из рук в руки. Все части в этом неравном бою проявили исключительный героизм; особенно выделились 1378-й стрелковый полк (командир полка подполковник М. С. Диасамидзе) и 55-й отдельный танковый полк (командир полка подполковник А. А. Асланов).
В этих боях отличились также 235-я танковая бригада (командир полковник Д. М. Бурдов) и 20-я истребительно-противотанковая артиллерийская бригада (командир майор П. С. Желамский).
Эти части и соединения, сражаясь до последнего снаряда, до последнего патрона, выдержали упорный шестидневный бой, но ни на шаг не отступили перед врагом. В боях они потеряли почти всю материальную часть, которая была разбита или раздавлена. Высокий героизм проявил личный состав 20-й бригады, хотя и понес огромные потери в людях и материальной части; задержав продвижение противника на своем участке, он нанес врагу большой урон, не отдав ему ни одного метра занятого им участка.


Очень тяжелые бои в районе Кругликов, Жутово вели две бригады 13-го механизированного корпуса (командир генерал Танасчишин) и совершенно ослабленные 302-я стрелковая дивизия (командир полковник Макарчук) и 126-я стрелковая дивизия (командир полковник Сычев). Против них враг бросил в наступление свежую авиационно-полевую дивизию, группу полковника Панвитц, поддержанных танками и румынским армейским корпусом.Здесь уместно упомянуть о следующем эпизоде.
В период этих тяжелых боев в районе Жутово стойко оборонялся малочисленный отряд автоматчиков (до 50 человек) из 126-й стрелковой дивизии, поддержанный двумя танками и одним орудием. Почти неделю эта горстка советских людей сражалась в полуокружении. Враг неоднократно бросал в атаку мотопехоту с танками. Несколько раз атакующие врывались на окраины, но каждый раз вынуждены были откатываться назад.



Цитата("Дёрр. Поход на Сталинград")
16 декабря атака танков корпуса, входивших в бригаду Гюнерсдорфа, на Верх. Кумский окончилась неудачей. В Верх. Кумский находились в окружении части 6-й танковой дивизии.
Атака была отражена в результате массированного применения противником новых хорошо замаскированных противотанковых средств.
Напротив, 6-й танковой дивизии удалось разбить две танковые бригады русских (проникших на западный фланг у Заливский) и занять населенный пункт Водянский.

К середине дня плацдарм 23-й танковой дивизии севернее Кругляков был атакован крупными силами танков; его удалось удержать, лишь введя в бой последние резервы. Для отражения все усиливавшихся атак против восточного фланга корпуса севернее р. Аксай было необходимо использовать все силы 23-й танковой дивизии; таким образом, продолжать наступление могла лишь 6-я танковая дивизия.


Операция "Малый Сатурн".

Цитата("Г.К.Жуков.Воспоминания и размышления")
16 декабря начали наступление войска Юго-Западного фронта и 6-я армия Воронежского фронта с целью разгрома противника в районе Среднего Дона и выхода в тыл тормосинской группировки.
1-я гвардейская армия под командованием генерал-лейтенанта В. И. Кузнецова, 3-я гвардейская армия под командованием генерал-лейтенанта Д. Д. Лелюшенко (к этому времени 1-я гвардейская армия была разделена на две армии: на 1-ю и 3-ю гвардейские), 6-я армия под командованием генерал-майора Ф. М. Харитонова (переданная в состав Юго-Западного фронта и усиленная 17-м танковым корпусом П. П. Полубоярова), разгромив 8-ю итальянскую армию, стремительно развили удар в общем направлении на Морозовск.
В первом оперативном эшелоне, таранным ударом опрокидывая сопротивление врага, наступали 24-й и 25-й танковые корпуса и 1-й гвардейский механизированный корпус. Уступом справа в район Миллерово выходили 17-й и 18-й танковые корпуса.


Цитата("А.М.Василевский.Дело всей жизни.")
...наступление Юго-Западного и Воронежского фронтов началось 16 декабря. Главный удар наносился 6-й и 1-й гвардейской армиями на их стыке.
Встречный удар наносила 3-я гвардейская армия Юго-Западного фронта. Ближайшей целью являлся разгром 8-й итальянской армии и оперативной группы «Холлидт».
После этого в результате нового удара подвижных корпусов по сходящимся направлениям (на Тацинскую и Морозовск) 1-й и 3-й гвардейским армиям предстояло выйти в тыл фашистским войскам, предназначавшимся для участия в освобождении окруженной группировки Паулюса.



Цитата("Н.Н.Воронов.На службе военной")
(Генерал Н.Н.Воронов. В середине декабря 1942 представитель Ставки ВГК на Воронежском и Юго-Западном фронтах)
В ночь на 16 декабря пришлось работать особенно напряженно. Звонки не давали покоя, да и сам частенько обращался к телефону, чтобы лишний раз убедиться, предусмотрены ли все мелочи и детали наступления.
Рассветало медленно. Плохая погода могла снизить эффективность нашего артиллерийского огня, помешать боевой работе авиации....Артиллерийская подготовка началась в густом тумане.
С наблюдательных пунктов ничего не было видно, но во вражеском расположении стоял сплошной, несмолкаемый гул от разрывов наших снарядов и мин.
Первые минуты артподготовки, особенно в таких «слепых» условиях, всегда вызывали у меня сильное волнение и опасения — не откроет ли противник ответный артиллерийский огонь по нашим войскам? На этот раз вражеская артиллерия молчала.

Началась атака пехоты и танков.Завязался бой на плацдарме, на этом маленьком «пятачке».
Когда наши танки ворвались на передний край обороны противника, они вдруг стали подрываться на минах. Оказалось, что здесь в ряде мест мины лежали как бы в три этажа: первый был положен итальянцами еще в летних условиях, второй — в осенних, а третий — с началом зимнего периода.

Потери в танках, конечно, сказались на действиях пехоты. Бой стал принимать затяжной характер. Выяснилось, что оборона противника здесь оказалась намного глубже, чем мы предполагали. Наша артиллерия и авиация напрягали все свои силы, чтобы надежно обеспечить прорыв.

С утра, пользуясь туманом, бомбардировщики смело летали над боевыми порядками врага без прикрытия своих истребителей, которых у нас недоставало. Командующий 17-й воздушной армией, действовавшей на данном направлении, генерал-лейтенант авиации С. А. Красовский решил прикрывать свои бомбардировщики штурмовиками. Его инициатива была одобрена.
В воздухе все шло благополучно. Противник долго не мог догадаться, что за самолеты ходят вместе с бомбардировщиками и прикрывают их своим пушечным огнем.

Во второй половине дня, когда туман стал быстро рассеиваться, в воздухе появились истребители противника и сбили четыре наших самолета-штурмовика. С этого момента наш вынужденный эксперимент оказался полностью исчерпанным. Генерал Красовский сразу же дал команду прекратить сопровождение бомбардировщиков штурмовиками и вместо них послал истребителей.
Но в этот момент, к сожалению, нашлись люди, которые хотели обвинить С. А. Красовского в неправильном использовании авиации в бою и гибели четырех самолетов.
Мне пришлось вмешаться и защитить генерала от несправедливых обвинений.

Короткий зимний день быстро пролетел. Незаметно подкрались сумерки. Бой продолжался. Пехота и танки медленно, но верно прогрызали оборону противника.
К концу дня мне доложили, что на минах подорвалось около двадцати наших танков. Я приказал продолжать «прогрызать» оборону противника, ночью бой не прерывать, а, наоборот, усилить нажим на врага.




Цитата("Д.Д.Лелюшенко.Москва-Сталинград-Берлин-Прага.Записки командарма")
Утром 16 декабря .... После артиллерийского огня началась атака.
На участке 14-го стрелкового корпуса из-за плохой видимости артиллерийская подготовка продолжалась всего 30 мин., поэтому значительную часть огневых точек на переднем крае и в глубине подавить не удалось.
Авиационная подготовка не проводилась из-за густого тумана. Метеорологические условия явились главной причиной того, что в первый день мы достигли ограниченного успеха. ....


Цитата("М.И.Казаков")
(В декабре 1942 начальник штаба Воронежского фронта)
Утром 16 декабря началась артиллерийская подготовка. Мы следили за ней с наблюдательного пункта на окраине деревни Гороховка.
Особенно сильное впечатление произвели на меня гвардейские минометы. Их в этот раз было довольно много: только в полосе 6-й армии действовало до десятка дивизионов М-30 и несколько полков М-13. После такой обработки переднего края обороны противника можно уверенно начинать атаку. Не беда, что из-за морозного тумана вплоть до 11 часов дня не могла действовать наша авиация.
Первые минуты атаки всегда напряженны. Пехота выбралась из траншей и идет по открытому полю на вражеские позиции, где совсем еще недавно гулял огонь нашей артиллерии. Какие силы остались там? Насколько удалось артиллеристам подавить огневую систему переднего края? Эти вопросы волнуют каждого.
Но вот стрелки с криком сура» ворвались в первую траншею. Завязываются беспощадные рукопашные схватки. Тут в дело идет все: и штык, и саперная лопата, И просто цепкие руки, хватающие противника за горло. Отвоевываются десятки, потом сотни метров родной земли. Затем противник вводит в бой резервы. Начинаются контратаки.
А тем временем на наблюдательных и командных пунктах ведутся отрывистые, часто нервные переговоры по радио и телефонам. Кто-то сообщает об успехе. Другой требует огневой помощи. Командные пункты на все реагируют, все принимают к сведению и требуют, настаивают, приказывают: вперед!
...Наступление 6-й армии протекало в целом неплохо. Сопротивление итальянцев было сломлено, и уже в первый день наши войска продвинулись на пять километров. Это не так мало, если на пути глубокий снег и довольно трудный для наступления рельеф местности.
Ведь войскам 6-й армии пришлось атаковать снизу вверх, преодолевая отлогий, но длинный подъем — от топографической отметки 100 до отметки 220.


Цитата(""Э.Манштейн.Утерянные победы")
16 декабря здесь начались атаки противника небольшими силами на отдельных участках. Нельзя было еще определить, хотел ли он только прощупать наш фронт перед решающим наступлением с целью прорыва, как он это часто делал, или же он хотел только приковать наши силы к этому участку, чтобы не дать нам перебросить силы с этого фланга на восточный берег Дона. Однако радиоразведка установила наличие новой армии противника (3 гвардейская армия), что позволило сделать вывод о намерении противника предпринять глубокий прорыв с далеко идущей целью -захват, Ростова.

Командование группы армий не имело возможности вести решительные боевые действия на левом фланге, когда еще приходилось добиваться освобождения 6 армии восточнее реки Дон. Оно вынуждено предпринять попытку избежать здесь боя. Чтобы действующая на этом фланге группа Холлидта могла выделить резервы, необходимые для ведения маневренной обороны, штаб группы армий потребовал отвести ее назад, заняв более короткий фронт и сохраняя при этом локтевую связь с правым флангом группы армий «Б».

Цитата("Дёрр. Поход на Сталинград")
16 декабря русские на нескольких участках прорвали фронт 8-й итальянской армии, занимавшей с сентября западнее 3-й румынской армии полосу Вешенская, район севернее Новая Калитва.
Главный удар противник наносил по обе стороны от Верхний Мамон, однако и у Казанская и западнее Вешенская противнику удалось вклиниться в наши позиции на большую глубину.
Так же, как и за несколько недель до этого на фронте 3-й румынской армии, благодаря хорошо налаженному взаимодействию между войсками, совершавшими прорыв, русские на разных участках вырвали из немецкого фронта целые куски и тем самым добились разгрома всей 8-й итальянской армии, начавшей беспорядочное отступление.Непосредственный удар по обороне, созданной на р. Чир, был нанесен 3-й русской гвардейской армией, которая, наступая из района западнее Вешенская на юго-запад, прорвала фронт на участке 1-го румынского армейского корпуса, расположенного на левом [103] фланге 17-го армейского корпуса, а также на правом фланге 8-й итальянской армии, и форсировала р. Чир северо-западнее Боковская.


Цитата("В.Адам.Катастрофа на Волге.")
Генерал-майор Шмидт стоял перед картой обстановки. По знаку командующего он начал свой доклад.
— Я только что говорил с начальником штаба группы армий "Дон" генералом Шульцем по коротковолновой радиостанции.
Он сообщил мне, что сегодня утром Красная Армия начала действия против правого фланга группы армий "Дон" и левого фланга группы армий "Б".
Вероятно, противник намерен прорваться по направлению к Ростову.


Сейчас положение еще неясно. LVII танковый корпус Гота ведет ожесточенные бои с крупными силами неприятеля и весьма медленно продвигается вперед.
Его авангарды ведут бои на участке Верхне-Кумский, Водянский, Кругляков, то есть примерно в 50 километрах от нашего южного участка.
Группа армий "Дон" снова предложила Главному командованию сухопутных сил разрешить 6-й армии прорыв из окружения.
Следовательно, мы должны считать, что в этой крайней критической обстановке главное командование войдет наконец в наше положение.
Прошу начальника оперативного отдела и квартирмейстера доложить о том, как идет подготовка.
Сначала голос начальника штаба чуть дрожал от волнения, но к концу речи Шмидт успокоился.

Начальник оперативного отдела в своем выступлении добавил к вышесказанному:
Наши 40-50 еще боеспособных танков сосредоточены вблизи намеченного места прорыва. Запаса горючего хватит не меньше чем на 30 километров.
Перед командиром танкового корпуса поставлена задача прорвать вражескую линию обороны и установить связь с LVII танковым корпусом.
Участок прорыва должен быть обеспечен с флангов, чтобы 6-я армия могла выбраться из котла. Вывод наших дивизий подготовлен на всех участках.....
Конечно, приготовления в районе Карповки не могли укрыться от наших войск. Простой солдат был на этот счет необычайно чуток.
Если медленное продвижение армии Гота породило известное уныние, то весть о готовящемся прорыве из котла, распространившаяся с быстротой ветра, вызвала новый подъем оптимизма.
Солдаты готовы были забыть обо всех мытарствах и жертвах, принесенных ими в последние недели, только бы выбраться из этой мышеловки.


Сообщение отредактировал Konstanten - 17.10.2012, 8:41
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Konstanten
сообщение 17.10.2012, 8:46
Сообщение #111


Активный участник
***

Группа: Актив
Сообщений: 529
Регистрация: 8.10.2010
Пользователь №: 2041



Зимний Шторм и Малый Сатурн
Продолжение 4


17 декабря

Из группы армий "Центр" на усиление группы армий "Дон" прибыла 17 танковая дивизия.

Цитата(""Э.Манштейн.Утерянные победы")
.....к 17 декабря, когда в бой восточнее реки Дон может, наконец, вступить 17 танковая дивизия, исход этих боев, шедших до сих пор с переменным успехом, еще не решен.
ОКХ, уступая постоянным настойчивым требованиям командования группы армий, наконец, передало ему эту дивизию, находившуюся в районе своей выгрузки позади левого фланга группы армий.
Но дивизии сначала пришлось совершить продолжительный марш до моста через Дон у Потемкинской и перейти по этому мосту, прежде чем она смогла принять участие в боевых действиях восточнее реки Дон.



Цитата("Дёрр. Поход на Сталинград")
17 декабря создалась чрезвычайно критическая обстановка. Рано утром войска, оборонявшие плацдарм у Кругляков, были атакованы с востока получившей свежее пополнение 87-й русской стрелковой дивизией и танковой бригадой. Вклинившегося противника удалось отбросить только при поддержке 6-й танковой дивизии и авиации.
Вскоре после этого бригаде Гюнерсдорфа, которая как раз должна была выступить для нанесения решающего удара по танкам противника в районе Верх. Кумский, пришлось повернуть часть сил для борьбы с 40 танками противника, прорвавшимися с севера к Шестаков. После того как противник был отброшен на северо-восток, началось наступление танковой бригады на Верх. Кумский.
Но и это наступление окончилось неудачей из-за хорошо организованной противником противотанковой обороны; понеся тяжелые потери, бригада отошла назад.
Румынский кавалерийский корпус Попеску взял Сомин-Экин и впервые после 21 ноября закрыл брешь между 6-м и 7-м армейскими корпусами румын на рубеже Кануково, Сомин-Экин.
6-й румынский армейский корпус, имевший задачу овладеть районом нижнего течения р. Аксай, без боя занял Верх. Яблочный.




Цитата("В.Адам.Катастрофа на Волге.")
эти дни наш штаб ожил: аппарат работал полным ходом — офицеры связи, телефонные разговоры, радиограммы, приказы, рапорты. Шмидт был особенно в форме. Паулюс почти ежедневно говорил по радио с фельдмаршалом фон Манштейном. Большую часть этих разговоров я слышал и застенографировал. Они мало чем отличаются друг от друга.

Паулюс добивался ответа на свои вопросы: какова обстановка у места советского прорыва к западу от Дона? Когда можно рассчитывать на приход деблокирующих войск?
Восстановлен ли на Чире сплошной устойчивый фронт? Приостановлено ли наступление противника? Скоро ли генерал Холлидт перейдет в контрнаступление?

Манштейн отвечал скупо, неконкретно, Паулюс сердился, что командующий группой армий "Дон", по-видимому, плохо информирован.....
Может быть, господин генерал, мы бы выручили Гота, если бы перешли в наступление и прорвались ему навстречу, тогда русские вынуждены были бы драться на два фронта и распылять свои силы?
— Это-то верно, Адам, но до сих пор Манштейн нам этого не разрешил. Он ведь должен санкционировать начало операции под кодовым названием "Удар грома".


Операция "Малый Сатурн"

Цитата("Н.Н.Воронов.На службе военной")
Утром 17 декабря поступили благоприятные донесения о развитии успеха. Наши стрелковые корпуса с танками сопровождения при хорошем взаимодействии с артиллерией продвигались вперед и захватили много пленных и трофеи. Но танковые корпуса все еще продолжали следовать за наступающей пехотой.


Цитата("Д.Д.Лелюшенко.Москва-Сталинград-Берлин-Прага.Записки командарма")
Для обеспечения прорыва обороны противника утром 17 декабря пришлось уточнить цели и вновь организовать 30-минутную артиллерийскую подготовку. Сразу же за последним огневым налетом началась атака. Наиболее сильное сопротивление враг оказал на направлении главного удара (ст-ца Боковская). С особым упорством он удерживал и ст-цу Краснокутскую. Там оборонялись 294-я и 62-я немецкие пехотные дивизии, усиленные танками. В середине дня 14-й стрелковый корпус овладел рядом опорных пунктов, но полностью прорвать тактическую зону обороны противника ему не удалось.
Для осуществления прорыва тактической глубины обороны вместе со стрелковыми дивизиями 14-го стрелкового корпуса нами был введен в бой 1-й гвардейский механизированный корпус И. Н. Руссиянова.


Цитата("М.И.Казаков")
Во второй день наступление развивалось еще успешнее. Контратаки 385-й пехотной дивизии немцев и их же 318-го пехотного полка, а также бригады итальянских чернорубашечников были отбиты. Правда, в результате этих контратак части, наступавшие в направлении Новой Калитвы, продвигались несколько медленнее. Зато очень хорошо шли дела у тех, кто наступал на Писаревку.
Здесь нам удалось окончательно сломить сопротивление 5-й пехотной дивизии итальянцев, и к исходу дня 17-й танковый корпус овладел Писаревкой.



Сообщение отредактировал Konstanten - 17.10.2012, 8:48
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Konstanten
сообщение 17.10.2012, 8:50
Сообщение #112


Активный участник
***

Группа: Актив
Сообщений: 529
Регистрация: 8.10.2010
Пользователь №: 2041



Зимний Шторм и Малый Сатурн
Продолжение 5

18 декабря


Этот день 18 декабря был днём кризиса всего сражения. Свободных сил у генералов А.И.Еременко и Н.И.Труфанова на этот день не было, все резервы фронта были 14-16 декабря введены в бой
и сражались у Верхне-Кумского и Коротково. В этот же день генерал Гот начал вводить по частям в бой 17 танковую дивизию.

Цитата(""Э.Манштейн.Утерянные победы")
18 декабря было днем самого серьезного кризиса.
Восточнее реки Дон 57 тк, несмотря на участие в бою 17 тд, так и не добился решающего успеха, который создал бы предпосылки для того, чтобы корпус быстро продвинулся в район сталинградского котла и обеспечил бы возможность 6 армии вырваться из окружения.
Дело, наоборот, выглядело так, что корпус будет принужден занять оборону, поскольку противник бросал против 57 тк все новые силы, снимаемые с внутреннего фронта окружения под Сталинградом.

18 декабря я направил в штаб 6 армии начальника разведки штаба группы армий, майора Генерального Штаба Эйсмана. Он должен был изложить командованию армии соображения командования группы армий относительно проведения операции по выходу из окружения, предпринять которую, несомненно, необходимо будет в ближайшее время....
Задача, поставленная 6 армии в приказе об операции «Зимняя гроза» от 1 декабря и заключавшаяся в том, что армия должна быть готова к продвижению в юго-западном направлении до реки Донская Царица с целью соединения с 4 танковой армией, теперь должна быть расширена.
Может оказаться необходимым, чтобы армия осуществила прорыв на большую глубину, чем предусмотрено планом операции «Зимняя гроза», вплоть до соединения с 4 танковой армией.
Если в плане операции «Зимняя гроза» было предусмотрено, что армия в соответствии с приказом Гитлера будет удерживать район Сталинграда, то в этом случае она должна будет по мере продвижения на юго-запад отходить из этого района от рубежа к рубежу.

Майор Эйсман должен был далее указать на то, что, по мнению командования группы армий, несмотря на все предпринятые усилия, нет возможности улучшить снабжение 6 армии по воздуху и тем самым обеспечить ей условия длительного пребывания в районе Сталинграда.
Результат миссии майора Эйсмана с целью выработки единства взглядов командования группы армий и командования 6 армии был мало утешительным.
На генерала Паулюса высказанные им соображения произвели должное впечатление, хотя командующий 6 армией и подчеркивал, насколько велики трудности и риск, связанные с предлагаемым штабом группы армий командованию 6 армии планом действий. В переговорах, которые майор Эйсман вел с начальником оперативного отдела и начальником тыла армии, они также, хотя и подчеркивали трудности, все же заявили, что в данной обстановке должно и следует по возможности скорее осуществить выход армии из окружения.
Но решающее влияние на позицию командования армии оказала точка зрения начальника штаба 6 армии, генерал-майора Артура Шмидта. Он заявил, что прорыв 6 армии в настоящее время исключен, так как подобное решение ведет к «катастрофе». Он сказал буквально так: «6 армия сможет удерживать свои позиции еще до Пасхи. Вы должны только лучше снабжать ее».



Цитата("В.Адам.Катастрофа на Волге.")
Утром 18 декабря с нами связался комендант аэродрома в Питомнике.
— Только что прибыл офицер разведывательного отдела группы армий "Дон" майор генерального штаба Эйсман. Он просит прислать за ним машину.
Тотчас же была отправлена одна из дежурных легковых машин, через час майора принял генерал Паулюс, а вслед за этим — генерал-майор Шмидт.
Затем в убежище состоялась обстоятельная беседа между обоими генералами и представителем командования группы армий.

Я познакомился с Эйсманом — довольно поверхностно — во время совместного обеда. Это был очень молодой офицер, умный и сообразительный — таково было мое первое впечатление. С каким поручением он сюда явился? За столом об этом не было сказано ни слова. Я услышал только, что ему дан приказ в тот же день вылететь обратно в штаб группы армий "Дон" в Новочеркасске. "Молниеносный визит", — подумал я.
Эйсман пожелал после обеда еще переговорить с Эльхлеппом и фон Куновски. Я, как обычно, сопровождал Паулюса в его бункер.
Командующий предложил мне пройти вместе с ним в его рабочий кабинет.

— Вы, наверное, спрашиваете себя, Адам, что означает этот короткий визит молодого офицера. Манштейн поручил ему ввести нас в курс всей обстановки. Армия Гота натолкнулась на сильного, численно превосходящего противника. Она не сможет продвинуться вперед. По мнению главного командования группы армий "Дон", сомнительно, чтобы Готу удалось с имеющимися в его распоряжении силами прорвать кольцо окружения. Манштейн считает также, что возможность увеличить снабжение по воздуху исключена. Поэтому 6-я армия должна быть готова к контрудару.

— Я полагаю, господин генерал, мы к этому вполне подготовились. Когда мы должны выступить? Наиболее серьезным представляется мне положение с горючим. При его наличном запасе немногие имеющиеся у нас танки с трудом пройдут в боевой обстановке 30 километров. Между тем передовые отряды Гота отдалены от нас более чем на 50 километров. Распорядилось ли по крайней мере командование группы армий, чтобы горючее и снаряжение было переброшено по воздуху? Представляет ли себе Манштейн, каковы силы наших солдат? Знает ли он, что большинство в полуголодном состоянии?

Вы сами сказали, что наши солдаты изнурены и что большая часть наших дивизий расположена на расстоянии свыше 40 километров от намеченного места прорыва.
Вспомните судьбу 94-й пехотной дивизии, которую Зейдлиц 23 ноября оттянул с Северного фронта. Точно так же противник обрушится и на наши измотанные и потрепанные войска и уничтожит их.
Нет, при создавшихся условиях было бы безответственно давать приказ о прорыве из окружения.
Я должен быть уверенным, что кольцо окружения будет прорвано извне или что Гот настолько к нам приблизился, что мы сможем в течение одного дня установить с ним связь.
Создать предпосылки для прорыва и назначить время для начала прорыва может только Манштейн.
До сих пор он в этом решающем вопросе все еще держится уклончиво. Я откровенно изложил Эйсману мою точку зрения и просил его столь же откровенно информировать Манштейна.
Ведь положение в котле за последние недели решительно изменилось. Считать нашу армию боеспособной можно только условно.

Я должен всем вам, господа, сообщить приятное известие. Сегодня наш 1-й адъютант полковник Адам за его участие в организации обороны на реке Чир, за проявленные им при этом самоотверженность и мужество награжден Рыцарским крестом. С этими словами генерал вручил мне высокую награду.


Заслуги полковника В.Адама ,вернувшегося 11 декабря в "котёл" кобязанностям адъютанта геерала Ф.Паулюса, немецким командованием были оценены по достоинству .
Плацдарм у Рычковского-ВерхнеЧирского сыграл ключевую роль в стабилизации немецкого фронта после 23 ноября и способствовал срыву сроков операции "Сатурн" в начале декабря.


Цитата(А.М.Василевский.Дело всей жизни. )
18 декабря две стрелковые дивизии 2-й гвардейской армии развернулись по реке Мышкове, а 2-й гвардейский мехкорпус сосредоточился у совхоза «Крепь». Для удобства управления войсками Малиновскому переподчинили вступившие в бой южнее 4-й кавалерийский, 4-й механизированный корпуса и 87-ю стрелковую дивизию. Бои между реками Аксай и Мышкова и южнее продолжали развертываться с нарастающей силой.
18 декабря я направил Верховному Главнокомандующему донесение, в котором сообщал об обстановке на котельниковском и нижнечирском направлениях и излагал предложения по использованию 2-й гвардейской армии против котельниковской группировки врага. Над этими предложениями вместе со мной работал Р. Я. Малиновский.
Согласовали мы их и с командующим Сталинградским фронтом А. И. Еременко. Приведу часть второго пункта донесения, так как мне придется на него ссылаться:
«Прошу утвердить следующий план дальнейшего планирования и действия Яковлева.
В ночь на 21-е и 21-го развернуть гвардейские стрелковые корпуса Яковлева по реке Мышкова на фронте Нияше-Кумский — Капкинский и 2-й гвардейский мехкорпус сосредоточить в районе Перегрузный, Аксай, Шелестов и с утра 22.ХII перейти к активным действиям. 22.ХII гвардейские стрелковые корпуса, нанося главный удар в направлении Громославка, Шестаков и далее вдоль железной дороги на Котельниково, вместе с корпусом Вольского должны будут окончательно разгромить противника в районе Верхне-Кумский, очистить северный берег реки Аксай и выходом на южный берег реки Аксай закрепить его за собой. 2-й гвардейский мехкорпус из района Аксай, действиями по флангу и тылу противника через Дарганов, к вечеру 22.ХII должен будет, захватив сильным передовым отрядом Котельниково, главными силами выйти в район Пимен-Черни, Гремячая и тем самым прочно сесть на тылы группировки противника, действующей к северу от Котельниково. 23.ХII — ликвидация противника к северо-востоку от Котельниково, с сильным заслоном от 2-го гвардейского мехкорпуса в сторону Дубовское и с выходом гвардейских стрелковых корпусов к вечеру на линию Верхне-Яблочный — Пимен-Черни — Дарганов. 24.ХII — выход гвардейских стрелковых корпусов на линию Майорский — Котельниково — Поперечный о выброской 2-го гвардейского мехкорпуса и корпуса Вольского на реку Сал, седлая железную дорогу.
Обеспечение указанных действий Яковлева с востока возложить на армию Труфанова в составе 38-й, 302-й, 126-й и 91-й стрелковых дивизий, 2 танковых бригад, а в дальнейшем и кавкорпуса Шапкина, который в ближайшие дни начал выходить в район Плодовитое. Попова обязать 20.ХII ударом с северо-запада овладеть Нижне-Чирская и в дальнейшем совместными действиями с Романенко в направлении на Тормосин к вечеру 24.ХII выйти на реку Цымла...»




Цитата("Дёрр. Поход на Сталинград")
Подтянутая в этот район 17-я танковая дивизия форсировала р. Аксай в ее нижнем течении в районе Генераловский и 18 декабря быстро продвинулась к Восьмое марта (7 км западнее Верх. Кумский), где она разгромила атаковавшие русские танки, подбив 22 из них; введенные противником свежие силы (моторизованные и танковые части) вынудили дивизию прекратить продвижение.
6-я танковая дивизия медленно продвигалась вперед к юго-восточной окраине Верх. Кумский; однако в этот день овладеть им не удалось.



Операция "Малый Сатурн"

Цитата("Д.Д.Лелюшенко.Москва-Сталинград-Берлин-Прага.Записки командарма")
..... в ночь на 18 декабря 1, 2 и 3-я гвардейские механизированные бригады 1-го гвардейского механизированного корпуса овладели Астаховым и на рассвете атаковали противника в ст-це Боковской. Смелый удар был нанесен здесь 20-м гвардейским танковым полком под командованием полковника Н. А. Сергеева. Автоматчики взвода Г. В. Филимонова первыми ворвались в Боковскую.
Танкисты-гвардейцы, увязав свои действия со стрелковыми подразделениями 14-й гвардейской стрелковой дивизии, быстро вышли во фланг и прорвались в тыл противника, уничтожив несколько орудий, пулеметов и минометов и до двух рот солдат. В горячей схватке с врагом командир полка коммунист Н. А. Сергеев погиб как герой. Танковая атака решила исход боя — Боковская была захвачена. Открывались ворота на оперативный простор.
Вслед за 1-м гвардейским механизированным корпусом начал развивать успех в направлении Кружилина, ст-цы Каргинской, а частью сил на юго-запад 14-й стрелковый корпус Ф. Е. Шевердина. В результате стремительного наступления к концу дня 18 декабря в упорных боях был занят нашими войсками ряд населенных пунктов: хутор Коньков, ст-ца Боковская, Старый Земцов и др.


Цитата(" Из записей в журнале боевых действий штаба оперативного руководства Вермахта -ОКВ")
18 декабря 1942 года
Русское наступление на фронте итальянской 8-й армии началось вчера утром и привело к глубокому прорыву на центральном участке. И на участке Холлидта противнику удалось прорваться к Чиру. Фюрер приказал отвести фронт на позиции по хорде. Его основной принцип во что бы то ни стало удерживать передовые линии, из-за беспорядочного отхода итальянцев, неприменим.
Немецко-итальянская танковая армия, которая с 11 декабря подвергалась атакам превосходящих сил британской 8-й армии на позициях Марса-эль-Брега, вчера отошла на запад.
В полдень итальянский министр иностранных дел граф Чиано и главнокомандующий маршал граф Каваллеро прибыли в «Волчье логово» для переговоров в сопровождении генерала Дейхмана, начальника штаба командования «Юг», и полковника фон Вальденбурга, заместителя немецкого генерала при штаб-квартире итальянских вооруженных сил.



Сообщение отредактировал Konstanten - 17.10.2012, 14:41
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Konstanten
сообщение 17.10.2012, 8:56
Сообщение #113


Активный участник
***

Группа: Актив
Сообщений: 529
Регистрация: 8.10.2010
Пользователь №: 2041



Зимний Шторм и Малый Сатурн
Продолжение 6


19 декабря

Цитата(А.М.Василевский.Дело всей жизни. )
19 декабря в 0 час. 50 мин. был получен ответ Верховного Главнокомандующего. Он утвердил наши предложения.
Утром противник ввел против 4-го механизированного корпуса, преобразованного 18 декабря в 3-й гвардейский механизированный корпус, свежую 17-ю танковую дивизию и, сосредоточив здесь до 300 танков, местами смял нашу слабую оборону и прорвался к реке Мышкове. Обстановка на поле боя достигла наивысшего напряжения. Соединения и части 2-й гвардейской армии, подходившие к линии фронта, с ходу вступали в бой. Все усилия врага были направлены к тому, чтобы прорвать нашу оборону на Мышкове. 19 декабря немецко-фашистским войскам местами удалось выйти на северный берег реки и даже занять там некоторые населенные пункты. Но их попытки расширить плацдарм успеха не имели.



Цитата(""Э.Манштейн.Утерянные победы")
На следующий день, 19 декабря, мы, наконец, обрели надежду, что обстановка в ближайшие дни восточнее Дона будет развиваться так, что намеченная командованием группы армий совместная операция двух армий будет иметь успех и приведет к освобождению из окружения 6 армии.
57 тк в этот день имел значительный успех. Ему удалось преодолеть рубеж реки Аксай и продвинуться дальше на север до реки Мышкова. Его передовой отряд находился в 48 км от южного участка внутреннего фронта окружения сталинградского котла. Наступил момент, которого мы ожидали с тех пор, как приняли здесь командование, момент, когда приближение деблокирующих сил предоставило 6 армии возможность вырваться из окружения.
Если 6 армия начала бы наступление с целью прорыва, в то время как 4 танковая армия продолжала бы продвигаться на север или, по крайней мере, по-прежнему отвлекала бы на себя значительные силы из внутреннего фронта окружения, то противник оказался бы в результате действий обеих армий на этом участке фронта между двух огней.
Открылась бы возможность создать коридор между 4 танковой армией и 6 армией, чтобы подвезти последней горючее, боеприпасы и продовольствие, необходимые для продолжения прорыва. Для этой цели командование группы армий держало наготове позади 4 танковой армии автоколонны с 3000 т названных запасов, а также и тягачи, которые должны были обеспечить подвижность части артиллерии 6 армии. Они должны были быть переброшены к 6 армии, как только танковые силы пробьют хотя бы временный коридор между ней и 4 танковой армией.
Если когда-либо с конца ноября, когда Гитлер запретил Паулюсу осуществить немедленный прорыв через недостаточно еще прочное кольцо вражеского окружения под Сталинградом, имелась возможность спасти 6 армию, то это было 19 декабря. Командование группы армий приказало воспользоваться этой возможностью несмотря на все связанные с прорывом 6 армии трудности и на угрожающую обстановку, сложившуюся на остальных участках фронта. Ниже мы рассмотрим, на какой риск шло при этом командование группы армий. Сейчас — между 19 и 25 декабря — речь шла о том, сможет ли 6 армия выполнить отданный ей приказ и выполнит ли она его.

Гитлер согласился с прорывом 6 армии на юго-запад с целью соединения с 4 танковой армией.
Но он по-прежнему настаивал на том, чтобы армия продолжала удерживать свой восточный, северный и западный фронт в районе Сталинграда.

Он все еще надеялся, что удастся пробить «коридор», через который можно будет снабжать армию под Сталинградом всем необходимым в течение длительного времени.
......
Когда я в одном довольно продолжительном телефонном разговоре пытался убедить Гитлера дать свое разрешение на прорыв 6 армии с оставлением Сталинграда, он постоянно возражал мне: «Чего же вы, собственно, хотите, ведь у Паулюса горючего хватит только на 20 или в лучшем случае на 30 км; он ведь сам докладывает, что в настоящее время вовсе не может осуществить прорыв».
Таким образом, мнению командования группы армий, с одной стороны, противостояло мнение Главного командования, которое в качестве обязательного условия прорыва в юго-западном направлении выдвигало удержание армией остальных участков фронта под Сталинградом, и, с другой стороны, мнение командования армии, которое считало прорыв, требуемый приказом группы армий, невозможным ввиду недостатка горючего. Принимая свое решение, Гитлер мог сослаться на командующего армией, который должен был бы взять на себя выполнение этой сложнейшей задачи.
Если бы Гитлер не имел в своих руках этого аргумента, он под давлением обстоятельств, возможно, все же отказался бы от своего требования удерживать Сталинград в любых условиях, даже в случае прорыва 6 армии на юго-запад. Но тогда, судя по всему, и генерал Паулюс посмотрел бы на это дело совсем другими глазами.
Он был бы освобожден от ответственности, связанной с тем, что ему приходилось действовать вразрез с прямым приказом Гитлера.
Я подробно рассмотрел причины, из-за которых командующий 6 армией не использовал представившуюся ему последнюю возможность спасения армии,

В течение недели, протекшей после отдачи командованием группы армий приказа 6 армии от 19 декабря, в котором требовалось немедленно начать прорыв, и решилась судьба этой армии.


О выдвижении 2 гв. армии на рубеж р. Мышкова Манштейну ,таким образом, 19 декабря не было известно.


Цитата("А.И.Еременко.Сталинград:Записки командующего фронтом")
19 декабря противник, подтянув на этот участок(район Верхне-Кумского и Жутово ) свежую 17-ю танковую дивизию, смог продвинуться.
В этот день он наносил удар на широком фронте Ново-Аксайский, Антонов; наступали танковые дивизии.
Главный удар снова обрушился на 4-й механизированный корпус, 235-ю танковую бригаду, 20-ю истребительно-противотанковую бригаду, 55-й отдельный танковый полк и 1378-й полк 87-й стрелковой дивизии, которые занимали позицию в 6 километрах севернее реки Аксай. По нашим боевым порядкам, особенно на громославском рубеже, произвела мощный удар вражеская авиация (до полутора тысяч самолето-вылетов).

Танковые части противника под прикрытием авиации с ходу атаковали участок фронта на рубеже колхоз имени 8 марта, Нижне-Кумский, Заготскот в общем направлении на Черноморов.
Неоднократно повторявшиеся атаки противника отбивались, но в самом конце дня ценою огромных потерь противнику удалось выйти на рубеж реки Мышкова и овладеть районом Нижне-Кумский, Васильевка.В силу этого наши войска в районе Верхне-Кумского оказались в крайне тяжелом положении.

В связи с тем, что головные части 2-й гвардейской армии достигли к этому времени рубежа реки Мышкова, войскам 51-й армии было приказано отойти из района Верхне-Кумского к реке Мышкова. Остановленный упорным сопротивлением наших войск, противник уже не смог здесь продвинуться на север; переправиться через реку Мышкова ему также не удалось.

Помимо 4-го кавалерийского корпуса, пришлось отвести с фронта еще 4-й механизированный корпус, теперь уже переименованный за свои боевые заслуги в 3-й гвардейский механизированный корпус. Он также понес большие потери и был переброшен в район Тингутского лесничества для приведения себя в порядок и укомплектования пополнением.
В районах совхозов Крепь и имени Юркина, поселка Зеты был сосредоточен противотанковый резерв в составе истребительной противотанковой артиллерийской бригады, истребительного полка и двух полков гвардейских минометов.....Пришлось также снять с фронта и 13-й механизированный корпус, как потерявший боеспособность, и направить его в район Бага-Малан.
Оба механизированных корпуса, как понесшие большие потери, были выведены с расчетом быстро восстановить хотя бы частично их боеспособность и создать из них подвижную группу 51-й армии для глубокого охвата противника слева (с востока). Все это нам удалось сделать довольно быстро.
Дело в том, что до вывода механизированных корпусов из боя отдел укомплектования фронта получил от меня указание использовать для их укомплектования 3000 хорошо подготовленных солдат, собранных по распоряжению заместителя наркома товарища Щаденко из войск военных округов и направленных в Сталинград. Пока корпуса сосредоточивались в назначенных районах, пополнение подошло. Каждый корпус получил по 1500 человек. Каждая из бригад этих корпусов (их было три в каждом корпусе) получила по 500 отличных солдат, знатоков своего дела — снайперов, минометчиков, бронебойщиков. Кроме того, каждый механизированный корпус получил по 20 новых танков. К исходу 23 декабря корпуса были укомплектованы и получили задачу.


Цитата("Г.Н.Чухрай.Моя война")
(Г.Н.Чухрай - великий кинорежиссер, в войну офицер воздушно-десантных войск. Его 33 гв. стрелковая (воздушно-десантная) дивизия после вывода из Сталинграда в сентябре 1942 года ,переформировавшись в середине декабря 1942 , вернулась под Сталинград в составе 1 гв. стрелкового корпуса 2 гв. армии )
На нарах в телячьем вагоне солдаты пытались определить маршрут нашего эшелона. — Только бы опять не в этот ад, — говорили они, вспоминая бои в Большой излучине Дона и у элеватора в самом Сталинграде. — Второй раз такого не вынесешь! Но эшелон пришел опять в Сталинград. Нас выгрузили на станции Котлубань и приказали совершить марш-бросок на 70 километров.
Нас торопили. Для скорости выдали лыжи, на них можно быстро передвигаться. Но снег был покрыт неровной ледяной коркой. Двигаться на лыжах было трудно.
Сняли лыжи, погрузили на них всю свою амуницию и оружие и таким образом 70 километров преодолели в срок.
Теперь мы были во внешнем кольце окружения сталинградской группировки немцев. Нашей задачей было не пропустить танковую группу Гота, рвущуюся по приказу Манштейна на выручку окруженным. Есть хороший фильм Г. Егиазарова «Горячий снег». Там показаны эти бои. Они поистине страшны.
Но никакой кинематограф не может передать того, что было в действительности. Бои были жестокие, кровь делала снег красным.


http://www.youtube.com/watch?feature=playe...6IYqZ9A#t=2415s (Есть реклама)
http://www.youtube.com/watch?feature=playe...6IYqZ9A#t=2981s

24 и 33 гв. стрелковые дивизии входили в 1 гв. стрелковый корпус 2 гв. армии.

Цитата("П.К.Кошевой.В годы военные")
(Генерал П.К.Кошевой командир 24 гв. стрелковой дивизии 2 гв. армии , будущий Маршал Советского Союза )
24-я гвардейская стрелковая дивизия покинула Волховский фронт 15 октября 1942 года. Мы знали, что направляемся в распоряжение Ставки Верховного Главнокомандования, но пока не имели представления о пункте назначения....

Нам не было известно, что противник оттеснил передовые части Сталинградского фронта, создал угрозу для советских войск на внешнем фронте окружения и рассчитывал вызволить 6-ю армию.
Ставка Верховного Главнокомандования еще утром 13 декабря 1942 года решила использовать 2-ю гвардейскую армию на котельниковском направлении, передав ее в состав Сталинградского фронта. За последующие сутки обстановка здесь значительно ухудшилась. Танковые дивизии противника стремительно развивали наступление.

14 декабря в 22 часа 30 минут представитель Ставки генерал-полковник А. М. Василевский получил официальную директиву, которая предписывала 2-ю гвардейскую армию форсированным маршем двинуть на юг и расположить в тылу частей, действующих против котельниковской группы противника...
Четыре дня форсированного марша на юг... Хутора встречаются редко. Повсюду голая степь с балками, которые тянутся к Дону или его притокам. Мороз стал крепким. Укрыться негде... На зубах бойцов скрипят песчинки — ветер несет их с полузанесенных просторов... Бойцы устали, похудели, но молчат, не ропщут... Война...
19 декабря — последний переход к реке Мышкова. Идем, как всегда, почти бегом. Но день принес неожиданности: навстречу стали попадаться войска. Бойцы шли понурив голову, двигалась артиллерия на взмыленных, утомленных лошадях, тарахтели санитарные повозки с ранеными... Почему мы — к фронту, они — в тыл? Я подошел к командирам отходивших частей с этим вопросом.
Отвечают: вынуждены оставить позиции, немцы прут танками и самоходками от самого Котельниково. Пехота у врага — на автомашинах. Удержать его не хватило сил.
Мы не укоряли: знали, что отходят после того, как сделали все возможное.

Вскоре еще немецкая авиация налетела: то бомбардировала, то сбрасывала листовки на плохом русском языке.
В них сообщалось, что блокада с окруженных под Сталинградом войск скоро будет снята, а нам, советским солдатам, пора сдаваться в плен.
Когда до Мышковой осталось не более двух-трех часов ходу, я выехал вперед, чтобы на местности уточнить сделанные ранее наметки расположения сил в обороне. Меня сопровождали два штабных командира. Дорога была хорошо накатана, и мы быстро приближались к цели......
Чтобы ориентироваться на местности, я держал перед собой карту. Где же Мышкова? Ей самое время показаться, но за стеклом тянулась скованная морозом однообразная [125] степь. Наконец слева мелькнула неширокая коричневая полоска земли — обнажение породы крутого берега реки.
В первую минуту, когда машина затормозила, мы даже опешили: так не вязался этот невзрачный ручей с понятием водной преграды — каких-нибудь 8–10 м ширины.
И то в половодье. Глубина, вероятно, была тоже невелика. Гладь воды скрыта льдом, перевитым космами снежной поземки.

Мы вышли из машины, сориентировались на местности. Сомнений не осталось: это был рубеж назначенной нам обороны. Одно радовало: берег наш был высоким, падающим к воде крутым обрывом — отличное противотанковое препятствие. Да и пехоте не легко его преодолеть. Противоположный берег пологий. От нас хорошо и далеко видно, а нас просмотреть не так-то просто.
Отход войск на северный берег реки Мышкова закапчивался, когда мы заметили у самого обрыва невысокого плотного человека в лихо заломленной папахе, бекеше и белых бурках. Он отчитывал лейтенанта в изорванном, опаленном полушубке, как видно, командира отходившего подразделения. Лейтенант был утомлен и бледен, едва держался на ногах.
Я подошел вплотную и услышал, как лейтенант заявил, что имеет приказание на отход, просит не мешать ему выполнять задачу. Заметив меня, человек в бекеше оставил лейтенанта. Мы взаимно представились. Оказалось, что это генерал Георгий Федорович Захаров — заместитель командующего Сталинградским фронтом, человек весьма горячий и не терпевший возражений.
Мое появление отвело грозу от лейтенанта. Узнав, что я командир свежей дивизии, подходящей к рубежу обороны, Захаров отпустил его. Тот бросился догонять свое подразделение.

С Захаровым мы уточнили рубеж обороны дивизии. Генерал показал следы оплывших и обвалившихся окопов, некогда отрытых для войск, защищавших Сталинград. Это и была та заранее подготовленная оборонительная позиция, о которой говорил мне И. И. Миссан по телефону.
— Давайте быстрее, — потребовал Г. Ф. Захаров. — Враг будет здесь с минуты на минуту.
Он простился, сел в машину, которая стояла в неглубокой балке, и уехал.
Теперь мне следовало, не теряя времени, осмотреться и уточнить решение на оборону дивизии. За рекой уже никого не было. Лишь три фигуры одиноко маячили в степи, приближаясь по дороге к Мышковой. Что это за путники там, где уже мог появиться противник? Их мерный шаг как-то не вязался с нервной обстановкой отхода и вызывал чувство тревоги.
Мы с командирами перебрались чуть назад от берега на небольшой гребень, где сохранились окопы и добротные пулеметные ячейки. Одна из них послужила нам наблюдательным пунктом. Пока мы подходили к ней, над головой прошла трасса пуль с немецких самолетов, пролетавших на восток. По всему чувствовалось, что выход 24-й гвардейской стрелковой дивизии надо сколь можно ускорять. Завершение отхода советских войск, требование Захарова, наконец, три одинокие фигуры, которые подходили к берегу реки и как бы ставили последнюю точку на том, что было ранее, — все это звало к действиям.

Размышлять долго не пришлось. Налетели фашистские самолеты. Прошли на бреющем полете, но нас не заметили: под плащ-палаткой с набросанным на нее снегом наблюдательный пункт сливался с местностью. Это — воздушные разведчики врага. За ними жди наземных...
Теперь все мое внимание было обращено на убегавшую к горизонту дорогу. Там начиналось движение. Откуда-то из глубины подходили немецкие танки. Их было не более десятка. Шли колонной. Километрах в двух от нас повернули влево. За этой колонной шла на отдалении другая, бесконечно длинная... Подобный грозе, доходил гул мощных моторов, почва, казалось, колебалась. Стальная армада шла тоже влево, на Васильевку.
Вскоре около роты танков повернуло на Нижне-Кумский. Три танка направились прямо к нам по дороге... Они шли уверенно, не останавливаясь... Затормозили у подбитой автомашины. Люки открылись, показались головы в шлемах. Раздалась чужая речь. На тихом ходу один танк приблизился к проходу, ткнулся носом: узко, не пройти... Мотор заработал на полные обороты — стальные чудовища покатили к Нижне-Кумскому.
Если танки не стали детально просматривать берег, значит, враг сегодня, вероятно, наступать не собирается, он надеется разведать нас завтра. Это лучше для дивизии, сумеем занять оборону и организованно встретить противника.
Мы снова стали наблюдать. От горизонта на Нижне-Кумский уже массой шли войска противника: танки, артиллерия, пехота на бронетранспортерах и автомашинах. Они втягивались в хутор и пропадали там за строениями и редкими деревьями.
— Может быть, немцы, на ночевку собрались, товарищ генерал? — спросил мой спутник. — Танки-разведчики, очевидно, доложили, что советские войска не обнаружены. До утра, значит, наступать не станут?
Предположения наши совпадали.
Тем временем колонны немецких войск исправно заворачивали на Нижне-Кумский. Видимо, там уже было тесно, и не всем опоздавшим достались теплые хаты.
В хуторе нарастал шум. То и дело раздавались крики и могучее рыканье моторов. А войска все прибывали и прибывали: артиллерия, пехота...


Стрелка часов подбиралась к 16... Светлого времени оставалось в обрез: декабрьский день короток. Наши полки еще не показались...
Всякие мысли приходили тогда в голову. Но главная все-таки возвращалась к Нижне-Кумскому.
«Если враг остановился на ночевку, — думалось тогда мне, — то завтра он нанесет организованный, мощный удар по нашей обороне, которую мы вынуждены будем создавать ночью, в темноте.
Это единственно возможный вариант. Ночь нас свяжет. Не придется на местности согласовать огни артиллерии, особенно на стыках частей и подразделений.
Нельзя будет определить с исчерпывающей полнотой, как действовать по танкам — основной силе врага.
Направление контратак разведать до деталей тоже, вероятно, не сумеем... Минные поля будем вынуждены ставить без точной привязки к местности...
Одним словом, положение складывается неприятное».Я посматривал на дорогу в тыл. Она была пуста...
А в Нижне-Кумском уже шумел настоящий базар. Лаяли собаки. Кое-где немецкие солдаты нестройно затянули какие-то песни. Из труб поднялись столбы дыма. Запах кизяка достигал нас...

В бинокль хорошо просматривалась ветряная мельница в Нижне-Кумском. Как и ранее, противник там не располагался. Почему он пренебрегает таким удобным пунктом наблюдения?
Не потому ли, что не собирается атаковать нас на реке Мышкова? Может статься, гитлеровское командование не допускает возможности выхода советских войск к Нижне-Кумскому и не подозревает, что мы в состоянии создать еще сегодня прочный оборонительный рубеж на этой ничтожно малой реке?
Было тогда о чем подумать, сидя в холодном окопе. Постепенно у меня складывалось твердое убеждение, что беспечность противника в Нижне-Кумском следует использовать, чтобы навязать ему нашу волю. В бинокль было видно, что никакого охранения за пределами хутора у фашистов нет. Только на северной окраине они что-то копали. Ориентируясь по звукам, можно было определить, что войска противника располагаются не компактно, по родам войск, а вразброс: очевидно, так, как успевали захватить хаты. Разбросанность усложняла гитлеровцам управление частями и подразделениями.
А что, если организовать под покровом ночи внезапный упреждающий удар? Пока впотьмах немцы разберутся, в чем дело, мы нанесем им потери, может быть, захватим хутор, спутаем фашистскому командованию карты... Такое нападение позволит нам временно вырвать у врага инициативу, выиграть время и организовать подлинно непреодолимую оборону.
Надо сказать, что я пытался гнать мысли о таком ударе прочь. Дивизии ведь была поставлена задача занять оборону по реке Мышкова, отнюдь не овладевать Нижне-Кумским.
Но... гнать-то гнал, а мысль меня не оставляла.

Мало того, анализируя снова и снова поведение противника, я все больше утверждался в том, что нанести противнику упреждающий удар и захватить Нижне-Кумский будет в данных условиях обстановки наиболее целесообразным решением......Опытные командиры понимали, что ночь и внезапность дадут нам большие преимущества перед противником. ..
— Удар надо хорошо организовать, чтобы не было авантюры, — присоединился я к товарищам. — Успеем ли?
....Здесь же, в траншее на безымянном гребне восточного берега реки Мышкова, мы коротко наметили план действий, и я поставил задачи полкам и артиллерии, связистам и инженерам....
Твердо договорились о времени атаки: насколько мне помнится, в 2 часа 30 минут..... Батальонам провели прямую телефонную связь с НП дивизии, установили радионаправления...
Мы вернулись на НП, когда зимний день кончился. Шло 19 декабря 1942 года, часы показывали всего 17.00. Ветер не стихал и гнал колючую поземку. Бойцы 70-го полка окапывались.
Теперь хаты хутора стали почти невидимы, но гвалт и шум в Нижне-Кумском все еще продолжались. По-прежнему из труб поднимался дым. В окнах виднелся свет. Автомашины ходили с зажженными фарами. Противник не ждал никаких осложнений обстановки. Это позволяло нам вести земляные работы на исходном положении без опасения быть обнаруженными противником.

..хаты хутора стали почти невидимы, но гвалт и шум в Нижне-Кумском все еще продолжались. По-прежнему из труб поднимался дым. В окнах виднелся свет.
Автомашины ходили с зажженными фарами. Противник не ждал никаких осложнений обстановки.
Это позволяло нам вести земляные работы на исходном положении без опасения быть обнаруженными противником.Что-то необычное в поведении немецких войск было и кроме шума.
Я долго не мог определить, в чем именно состоит эта необычность. Потом понял, что враг не пускал осветительные ракеты. Не было их мерцающего, мертвенного блеска, который привыкли видеть всегда, когда противник останавливался на ночь. Такая беспечность могла проистекать только из уверенности гитлеровских командиров в полной их безопасности.

Замысел удалось выполнить. Группа Казака проникла на хутор, заняла пустовавшую мельницу и установила пулемет наверху.
Приближалось самое глухое время ночи: часы показывали 2 часа 30 минут.
В Нижне-Кумском все было тихо. Мы с замполитом, начальником штаба и начартом всматривались в темные очертания хутора, ожидая атаки. Сапрыкин переговорил с Тонких: артиллеристы были полностью готовы. Наконец команда по телефону батальону Казака: «Вперед!» Артиллерия открыла огонь.
По-особому мощно гремели в ту ночь наши пушки.

Работать пришлось без пристрелки, но стреляли хорошо. Снаряды рвались в центре хутора, где располагалось, как мы думали, командование противника. В хуторе поднялась суматоха. Раздался грохот моторов фашистских танков. Враг пытался вывести их из-под обстрела. Суматоха на улицах перерастала в панику.
В это время батальон ворвался в расположение противника и косил метавшихся возле домов гитлеровцев. На окраине завязалась ожесточенная схватка. Особенно жаркий бой вела рота лейтенанта В. Ф. Кречетова, которая вышла к стоянке фашистских танков. Ее поддерживали огнем минометчики лейтенанта Нургая Орумбекова.

Они не дали немецким танкистам завести застывшие на морозе моторы. Бойцы Кречетова действовали отважно и напористо, перебили экипажи двух десятков танков и повредили сами машины.
В центре хутора тем временем продолжали рваться снаряды нашей артиллерии. Гитлеровские начальники, не сумев навести порядок, бросились в легковые автомашины и пытались уехать из опасной зоны. В этот-то момент и заговорил пулемет капитана Казака и его боевых товарищей, занимавших ветряную мельницу.
Одну за другой они расстреляли три легковые машины с пассажирами. Это добавило страху противнику. Сопротивление гитлеровцев потеряло даже видимость организованности.
Они ретировались в отдаленную, южную часть хутора, куда еще не добрались наши бойцы. Но и отход для них не был прост.
Три бронебойщика — сержант Лодский и рядовые Фофанов и Болдырев — подбили два танка и автомашину противника, которые намеревались ускользнуть от возмездия.

Наблюдая за Нижне-Кумским, отвечая на доклады и отдавая приказания, мы не забывали посматривать на восток. Там на горизонте появилась чуть видная белая полоска — признак близкого рассвета. Пора бы иметь полные данные о результатах боя в хуторе, но их у меня все еще было мало. Невольно возникало чувство острого беспокойства. Каждые двадцать минут я брал трубку телефона 3-го батальона и говорил с Ясыревым. Тот откровенно докладывал, что противника побили много, но разгромлен ли он или пока нет — сказать не может: в темноте никак не разберется. Одно было ясно, что в отдельных местах хутора сопротивление врага заметно ослабело, а кое-где он уклоняется от боя и отходит в южную и западную части Нижне-Кумского. Комбат же все воевал в боевых порядках и на КП батальона не появлялся.

Время подошло к пяти часам. Думалось, что настал момент для моего перемещения в Нижне-Кумский. Там с рассветом я смогу оглядеться на месте и принять меры на случай осложнения обстановки. Главные силы дивизии еще не втягивались в бой, и парировать удары врага, если они состоятся, нам будет чем. Оставив Котика на НП, мы с Сапрыкиным, разведчиком и оператором сели в машину и по той дороге, по которой вчера подходили к реке немецкие танки, помчались на хутор.
На окраине Нижне-Кумского — сотни трупов вражеских солдат, разбитое немецкое вооружение, дымящиеся танки. От стальных коробок несло жаром и смрадом. Славно воевали бойцы батальона Казака!
Когда машина выбралась к ветряной мельнице, там уже находились раненный в руку и ногу С. Л. Казак, командир полка П. П. Ткаченко. Вскоре подъехал и Г. Е. Кухарев. Потерявший много крови комбат был бледен, но настроен решительно.
— Какие потери в батальоне? — спросил я его.
— Доложить точно пока не могу, — ответил он. — Но потери большие. Говорю об этом потому, что всю ночь был с бойцами в бою.
Постепенно мы осмотрелись и точно разобрались в обстановке. Потери в батальоне Казака составили почти половину его численности. Причина столь высоких потерь заключалась в том, что непосредственно в атакующих войсках нельзя было применить ни танки, ни артиллерию. Бойцам пришлось действовать в Нижне-Кумском лишь со стрелковым оружием в руках. Силы же врага были немалые, причем с танками и артиллерией.
В результате удара 3-го батальона 70-го полка враг был выбит из восточной части хутора, но сумел закрепиться в его западной и южной частях. Там и шел сейчас бой. Потери противника за ночь были весьма тяжелыми: многие сотни убитых и 65 танков. Это позволяло думать, что прийти в себя врагу удастся не сразу, тем более что и шок был у него, вероятно, не из легких.

Постепенно в Нижне-Кумский втянулись все силы 70-го и один батальон 72-го полка, вплотную к хутору был придвинут и 71-й полк. Противник активности не проявлял и, казалось, контратаковать не собирался. Это позволяло нам сохранять наступательный боевой порядок на случай развития успеха в направлении Верхне-Кумского. Конечно, во избежание каких-либо неприятностей мы надежно повсюду окопались.
Я забрался на верхнюю площадку ветряной мельницы и осмотрелся. В Верхне-Кумском находились крупные силы противника: танки и пехота.
Немецкая артиллерия развернулась на огневых позициях — жди фашистского гостинца. В районе Васильевки уже громыхало: там шел бой.

С наступлением дня я позвонил И. И. Миссану (командир 1 гв. стрелкового корпуса 2 гв. армии), намереваясь доложить о результатах ночной атаки.
— Что ты там натворил? — спросил он, не дав как следует сообщить обстановку. — Серегин звонил мне, что в Нижие-Кумском происходит какой-то тарарам.
Серегину это, конечно, на руку: вроде бы нажим врага получается не такой сильный. Но он и беспокоится: все ли у нас благополучно?

Я выждал, пока командир корпуса немного остынет, затем рассказал, как было дело, что нахожусь в Нижне-Кумском.
— Нигде так не врут, — заметил на это Миссан, — как на охоте и на фронте. Ты давай мне и письменный документ.

Я приказал Г. Б. Котику немедленно направить донесение в штаб корпуса.
Поскольку вскоре проявил беспокойство по поводу событий в Нижне-Кумском не только командир 98-й стрелковой дивизии полковник И. Ф. Серегин,
но и полковник И. М. Афонин — наш правый сосед, командир 300-й стрелковой дивизии, то пришлось связаться с ними и рассказать о ночном деле.
— Скажи правду, — просил Серегин, — где ты находишься? А то «хозяин» (он намекал на нашего комкора) меня упрекает, что плохо разворачиваюсь.
Я вынужден был еще раз чуть не клятвенно подтвердить, что сижу у ветряной мельницы в Нижне-Кумском.
Переговорил со мной и командир 33-й гвардейской стрелковой дивизии генерал-майор А. И. Утвенко.
Из штаба армии не было ни звонков по телефону, ни вызова по радио. Вероятно, командир нашего корпуса доложил командарму о ночном бое достаточно полно.


Т.е. 24 гв. стрелковая дивизия сорвала удар свежей 17 танковой дивизии в направлении кратчайшего в тот момент расстояния до армии Ф.Паулюса.
Цитата("Дёрр. Поход на Сталинград")
На рассвете 19 декабря 17-я танковая дивизия заняла высоты северо-западнее Верх. Кумский, в то время как 6-я танковая дивизия с трудом продвигалась, ведя бои с крупными силами противника, с южного и западного направления. Наконец, к середине дня, после шестидневных боев, Верх. Кумский был захвачен. При этом были уничтожены крупные силы противника, остатки их беспорядочно отступали на север. Преследуя противника, 17-я танковая дивизия во второй половине дня взяла Ниж. Кумский и в результате этого вышла на южный берег р. Мышкова.

Несмотря на прошедшие тяжелые бои, сопровождавшиеся большими потерями, 57-й танковый корпус после занятия Верх. Кумский продолжал преследование и ночью, стремясь овладеть плацдармами на р. Мышкова. Для этого в течение ночи танковая бригада Гюнерсдорфа должна была переправиться через реку в Васильевке, а 17-я танковая дивизия — в Громославке. Бригаде Гюнерсдорфа удалось ночью ворваться в Васильевку и захватить этот населенный пункт и мост, но на рассвете 20 декабря она вела уже тяжелые оборонительные бои с противником, атаковавшим при сильной поддержке артиллерии.
В то же время 17-я танковая дивизия была внезапно контратакована в Ниж. Кумский противником, пытавшимся добиться охвата ее фланга.
При отражении этих контратак дивизия понесла большие потери. Наступление на Громославку было сорвано...


Цитата("П.А.Ротмистров.Стальная гвардия")
19 декабря 1942 года распоряжением представителя Ставки А. М. Василевского 7-й танковый корпус был передан в оперативное подчинение 2-й гвардейской армии и сосредоточен в районе селения Пятый Таврический, в 10 — 15 километрах от переднего края обороны наших войск на котелъниковском направлении.
К тому времени корпус имел 92 танка, из них 20 КВ, 41 Т-34. Хотя по штату нам машин не хватало, корпус являлся достаточно боеспособным. Сила его была прежде всего в людях.
Личный состав соединения имел большой боевой опыт, хорошо освоил тактику ведения боев, верил в свое оружие и умел навязывать противнику свою волю.


Операция "Сатурн"

Цитата("Д.Д.Лелюшенко.Москва-Сталинград-Берлин-Прага.Записки командарма")
19 декабря 1-й гвардейский механизированный корпус, выдвинул вперед 1-ю гвардейскую механизированную бригаду полковника Федора Васильевича Червякова, во взаимодействии с 197-й стрелковой дивизией М. И. Запорожченко полностью разгромил в районе Кружилина 7-ю пехотную дивизию румын. В итоге этот важный в тактическом отношении населенный пункт перешел в наши руки, было уничтожено до 2 тыс. солдат и офицеров врага, захвачено большое количество пленных, свыше 30 орудий, много минометов, пулеметов и боеприпасов, 2 вражеских боевых знамени.
Корпус Руссиянова в тот же день овладел Пономаревкой и Калиновским. Особенно отличились танкисты и мотострелки 2-й гвардейской механизированной бригады полковника А. Т. Худякова и 3-й гвардейской механизированной бригады полковника П. И. Горячева. Их части, выйдя в глубокие тылы 8-й итальянской армии, соединились с головными отрядами 1-й гвардейской армии в районе Кашары, завершив тем самым окружение главных сил 8-й итальянской, трех дивизий 3-й румынской армий и оперативной группы «Холлидт».
В уничтожении кружилинской группировки большую роль сыграл стремительный удар с северо-востока 197-й дивизии генерал-майора М. И. Запорожченко. Его головной полк под командованием подполковника Мизеева отрезал пути отхода противнику.
19 декабря 278-я стрелковая дивизия полковника Д. П. Монахова нанесла крупное поражение 11-й пехотной дивизии румын и продолжала развивать наступление на запад. Одновременно 50-я гвардейская стрелковая дивизия генерал-майора А. И. Белова овладела населенным пунктом Фомин. В тот же день стрелковая дивизия генерал-майора Л. В. Ветошникова и 94-я стрелковая бригада полковника И. А. Краснова прорвали оборону 62-й немецкой пехотной дивизии, нанесли ей большие потери в живой силе и технике и продолжали наступление на запад.

Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Konstanten
сообщение 17.10.2012, 9:00
Сообщение #114


Активный участник
***

Группа: Актив
Сообщений: 529
Регистрация: 8.10.2010
Пользователь №: 2041



Зимний Шторм и Малый Сатурн
Продолжение 7


20 декабря.

Цитата(А.М.Василевский.Дело всей жизни. )
20 декабря главные силы 2-й гвардейской заканчивали свое сосредоточение и развертывание по северному берегу Мышковы.
В течение двух дней ни на минуту не стихали бои за каждую пядь степи. Населенный пункт Васильевна и другие неоднократно переходили из рук в руки.
И все же атаки врага были отбиты с огромными для него потерями.
Сражавшиеся у Громославки наши 98-я стрелковая, а у Васильевки 3-я гвардейская стрелковая дивизии потеряли свыше половины личного состава, но выстояли.
В те дни и часы здесь, на изрезанных балками Ергеньских буграх, решалась судьба Сталинградской битвы.


Цитата("П.К.Кошевой.В годы военные")
Весь день 20 декабря бой шел в пределах Нижне-Кумского. Но основные события развивались тогда не у нас, а в районе Васильевки, где рвались вперед главные силы наступающей группировки войск Манштейна.
Хотя удары гитлеровских танков были чрезвычайно мощными, 13-й гвардейский стрелковый корпус генерал-майора П. Г. Чанчибадзе не уступил им ни пяди земли и прочно удерживал рубеж реки Мышкова. Прорваться к окруженной под Сталинградом армии Паулюса врагу не удалось.
И. И. Миссан регулярно информировал об обстановке в полосе армии, понимая, как важно для нас быть в курсе событий. В Нижне-Кумском тем временем враг пришел в себя и прочно удерживал позиции. Большое количество танков и орудий, колючая проволока внаброс и таким же путем поставленные многочисленные минные поля в обороне противника вынуждали нас основательно готовить новый удар. Тем более что в районе хутора соотношение сил было не в нашу пользу. Как оказалось, ночной удар мы нанесли по частям свежей 17-й танковой дивизии — соединению мощному. Командовал дивизией весьма опытный генерал. Помню, что при опросе пленных мы никак не могли понять его фамилию. Пленные скороговоркой произносили очень длинно: «Фридо фон Зенгер унд Этерлин», слова сливались, и мы полагали, что нас вводят в заблуждение. Ожидая от фон Зенгера ответного хода, мы тщательно наблюдали за поведением противника. И действительно, разведка донесла, что в Верхне-Кумском сосредоточились немецкие танки и мотопехота с артиллерией. Отсюда назревала угроза танкового удара вражеских войск. Надо было удар сорвать. Главную роль в этом деле мы предоставили артиллерии.....Артиллерийский удар мы нанесли во второй половине дня, и, вероятно, он достиг цели: танковая атака 20 декабря так и не состоялась.


Цитата(" Из записей в журнале боевых действий штаба оперативного руководства Вермахта -ОКВ")
20 декабря 1942 года
Фюрер отказался от мысли сдать Сталинград. 6-я армия, учитывая ее сегодняшнее положение, при прорыве может продвинуться вперед не более чем на 30 километров, поэтому она не должна выступить преждевременно. С другой стороны, фюрер твердо намерен установить и поддерживать связь с 6-й армией. Чтобы целиком и полностью не зависеть от армии Гота, 6-я армия окажется в положении, когда ей придется при прорыве продвинуться вперед как минимум на 50 километров. Для этого ей необходимо подвозить 300 тонн снабжения ежедневно.



Операция "Сатурн"

Цитата("Н.Н.Воронов.На службе военной")
В эти дни 8-я итальянская армия прекратила свое существование.
А всего только за два — три дня до этого Муссолини, выступая в Риме на собрании руководящих фашистских деятелей Италии, хвастливо заявил: «8-я итальянская армия, находясь на берегу Дона, высоко несет славные фашистские знамена и готова броситься в любой момент вперед для окончательного разгрома ненавистных красных войск».
Теперь хвастовство сменилось паникой. Один из командиров дивизий доносил командующему 8-й итальянской армией:
«Остатки дивизии отходят в беспорядке, потеряна вся артиллерия и другая боевая техника. С фронта, справа и слева — русские. Прошу Ваших указаний».
Я с большим интересом прочитал эту радиограмму и приказал усилить наблюдение за эфиром.
Через какой-то промежуток времени радисты перехватили ответ командующего армией: «Мужайтесь».
Наши войска продолжали захватывать пленных и многочисленные трофеи — вооружение, боеприпасы, машины, обмундирование, продовольствие.
На 200 километров по фронту была прорвана оборона противника, на десятки километров вглубь продвинулись наши наступающие войска.



Цитата(""Э.Манштейн.Утерянные победы")
Рано утром 20 декабря явился немецкий генерал, командир корпуса, которому был подчинен правый фланг итальянцев, и доложил, что обе подчиненные ему итальянские дивизии поспешно отступают. Причиной отступления явилось, по-видимому, известие о том, что на фланге уже глубоко вклинились 2 танковых корпуса противника.
Таким образом, фланг группы Холлидта был совершенно оголен.
Когда генерал Холлидт доложил об этом командованию группы армий, оно немедленно отдало приказ, чтобы упомянутый генерал (находившийся, собственно говоря, в подчинении группы армий «Б") любыми средствами остановил отступающие итальянские дивизии. Группе Холлидта было приказано по-прежнему удерживать свои позиции на верхнем Чиру и обеспечить свой фланг, расположив на нем уступом одно из своих соединений. Но в течение этого дня слабый фронт группы Холлидта также был прорван в двух местах. 7 румынская пд самовольно отступила. Штаб 1 румынского корпуса, которому был подчинен этот участок, в панике бежал со своего КП. Вечером 20 декабря обстановка в глубине за флангом группы Холлидта была совершенно неясна. Никто не знал, оказывают ли еще где-либо сопротивление итальянцы, которые раньше были соседями группы.
Повсюду в тылу группы Холлидта были обнаружены передовые отряды танков противника, они достигли даже уже важной переправы через реку Донец у города Каменск-Шахтинский.


Сообщение отредактировал Konstanten - 17.10.2012, 14:46
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Konstanten
сообщение 17.10.2012, 9:07
Сообщение #115


Активный участник
***

Группа: Актив
Сообщений: 529
Регистрация: 8.10.2010
Пользователь №: 2041



Зимний Шторм и Малый Сатурн
Продолжение 8


21-22 декабря


http://militera.lib.ru/memo/russian/eremenko_ai2/17.html
Цитата("А.И.Еременко.Сталинград:Записки командующего фронтом")
К 22 декабря, изучив обстановку, мы решили вопрос не только о направлении главного удара, но также и о создании группировки.
В соответствии с нашим решением к этому времени заканчивалось сосредоточение войск на исходных рубежах.
22 декабря от представителя Ставки Верховного Главнокомандования товарища Василевского нам был доставлен план операции 2-й гвардейской армии,...
Изучая план, я пришел к заключению, что он, к глубокому сожалению, не соответствовал оперативной обстановке момента и ни в какой степени не увязывался со временем, которое предоставлялось нам этой обстановкой.
......в создавшихся условиях выбор времени и направления для удара по котельниковской группировке противника имел решающее значение, я не мог не поделиться [412] с Никитой Сергеевичем возникшими у меня сомнениями. Вопрос стоял так: или мы разобьем котельниковскую группировку, или противник сумеет прорваться к окруженным войскам. Предлагавшийся контрудар по котельниковской группировке противника с охватом и обходом ее с востока нарушал весь ход операции по разгрому окруженных войск. Осуществление подобного плана не только не сулило нам успеха, но было чревато крайне нежелательными последствиями.
Никита Сергеевич, внимательно выслушав мои доводы и согласившись с ними, предложил немедленно выехать во 2-ю гвардейскую армию, чтобы доложить Александру Михайловичу наше несогласие с наметками указанного плана, обсудить на месте наши соображения. Было решено просить товарища Василевского прибыть на командный пункт 2-й гвардейской армии.
Понятно, что возражать против решения старшего начальника (товарищ Василевский был тогда начальником Генерального штаба и официальным представителем Ставки) можно было лишь имея очень существенные основания. Но такие основания у нас были.Через 30 минут мы были уже в пути.

В чем же, однако, состояла разница между нашим замыслом и предложением товарища Василевского?
По плану, полученному нами, 2-я гвардейская армия должна была нанести свой главный удар в направлении Абганерово, Аксай, Дарганов и далее на Котельниково .
Такое направление удара вело к сложной перегруппировке войск, которую мы должны были произвести перед фронтом противника.
По существу это была рокировка войск, на которую потребовалось бы немало времени; помимо того, она обнажала наш правый фланг.
Так, при реализации этого замысла 7-й танковый и 2-й гвардейский механизированный корпуса, а также один стрелковый корпус должны были вначале передвинуться к востоку до линии железной дороги в районе Абганерово, а затем направиться к югу на Шелестов, Аксай, Перегрузный и далее на Дарганов и лишь после этого повернуть на запад — на Котельниково.
В соответствии с таким планом механизированные части при своем передвижении должны были описать дугу, чтобы выйти к слабому правому флангу противника, на котором были румынские части (полагаю, что не всегда возможно руководствоваться только этим принципом; важно суметь поставить свои войска в наивыгоднейшие условия по отношению к противнику).
При этом оставлялось выгодное направление для удара тоже по уязвимому и притом близкому левому флангу противника. Я уже не говорю о том, что в значительной степени нарушалась почти сосредоточенная группировка, нацеленная для удара с рубежа Черноморов, Громославка в общем направлении на Котельниково.

Для перегруппировки войск 2-й гвардейской армии в этих условиях потребовалось бы дополнительно минимум двое — трое суток, т. е. мы смогли бы осуществить удар не ранее 27, а возможно и 28 декабря. Но, как знать, может быть, этого времени и было бы достаточно противнику, чтобы подтянуть резервы, привести в порядок свои войска, сделать еще один нажим и соединиться с войсками 6-й армии. Ведь до нее оставалось не более 25–30 километров.Обстановка, таким образом, требовала от нас немедленных контрмероприятий, чтобы ни в коем случае не дать противнику отдыха после продолжительных и ожесточенных боев.Недостатки предложенного нам плана заключались не только в этом. Марш трех корпусов (стрелкового, танкового и механизированного) в указанном направлении протекал бы в очень трудных условиях: местность, по которой проходил путь рокируемых частей, характеризовалась сильно пересеченным рельефом; на ней имелось колоссальное количество оврагов, глубоких балок, в ту пору занесенных снегом; двигаться можно было лишь по дорогам, весьма малочисленным. Корпуса оказались бы в крайне тяжелом положении в отношении снабжения их горючим, которое мы для них получали тогда через Донской фронт, из района Качалино.

Все это могло задержать корпуса в пути, что вынудило бы стрелковые соединения наносить удар без поддержки танков и мотопехоты. Такая операция не могла не захлебнуться и не получила бы необходимого развития.Кроме того, рокировка 2-й гвардейской армии влево привела бы к перемешиванию войск 2-й гвардейской и 51-й армий, что стеснило бы действия войск этой последней. Выдвинутые в предложенный район корпуса 2-й гвардейской армии не смогли бы в дальнейшем принять участие в ударе на правом берегу Дона.
Здесь следует сделать еще одно замечание о предполагаемых действиях 2-й гвардейской армии. Как только командованию и штабу Сталинградского фронта стало известно о том, что 2-я гвардейская армия будет передана в состав фронта, началась работа по планированию ее действий. К описываемому моменту эта работа подходила к концу и, по сути дела, уже вылилась в определенный план разгрома группировки Гота силами гвардейцев в тесном взаимодействии с войсками 51-й армии при скрупулезном учете реальной обстановки. Поэтому весьма странным выглядело полученное нами решение, в котором совершенно не были учтены эти наши наметки.

Все эти соображения были мной изложены товарищу Василевскому в присутствии Никиты Сергеевича по прибытии в район сосредоточения 2-й гвардейской армии. Следует отметить, что товарищ Василевский воспринял критику, как подобает коммунисту, и тут же попросил меня изложить свои предложения. Я кратко сообщил суть нашего замысла. План предусматривал немедленное нанесение главного удара в направлении вдоль Дона на Котельниково. Такой удар приходился частично по левому флангу противника и мог быть осуществлен (силами четырех корпусов) в короткие сроки и не требовал проведения какого-либо маневра и перегруппировки сил и средств. Меня горячо поддержал Никита Сергеевич.
— Ну хорошо, — сказал товарищ Василевский, выслушав нас, — вы командующий фронтом, вы и решайте, как находите нужным.
Поддержка этого замысла Н. С. Хрущевым сыграла решающую роль в его принятии. Оценив оперативную обстановку, товарищ Хрущев быстро и точно определил наиболее верное, соответствующее данному моменту и сложившимся условиям решение и защитил его с партийной принципиальностью и прямотой. Так зачастую Никита Сергеевич решительно и бесповоротно отбрасывал все, что не помогало делу, и поддерживал то, что содействовало быстрому движению к цели.
Через полчаса собрались вызванные нами генералы: командующий 2-й гвардейской армией товарищ Малиновский, командиры корпусов и другие. Присутствовали также товарищи Н. С. Хрущев и А. М. Василевский. Прежде чем поставить задачи, я задал несколько вопросов товарищу Малиновскому и командирам корпусов с целью выяснения готовности войск. Все в один голос доложили, что будут готовы только 25 декабря. Разъяснив, что это будет поздно, я назначил начало действий на 24 декабря.







http://militera.lib.ru/memo/russian/vasilevsky/16.html

Цитата("А.М.Василевский. Дело всей жизни.")
Основная роль при выполнении этой, еще более ответственной задачи, имевшей целью окончательный разгром группировки Манштейна, в основном возлагалась на ту же 2-ю гвардейскую армию. Одновременно левее готовились к наступлению 51-я армия с 3-м гвардейским механизированным и 13-м танковым корпусами, а правее — 5-я ударная армия.
Ожесточенные бои с наседавшим врагом на берегах Мышковы вынудили перенести наступление с 22 на 24 декабря.

Пришлось дополнительно усилить 2-ю гвардейскую армию прибывшим из резерва Ставки 6-м мехкорпусом и передать ей же из 5-й ударной армии 7-й танковый корпус;
3-й гвардейский мехкорпус (бывший 4 мехкорпус), который предполагалось использовать, 22 декабря был выведен для срочного доукомплектования танками, после чего он в первые же дни операции был передан на усиление 51-й армии.
В течение всего периода подготовки операции я находился в Верхне-Царицынском, на КП 2-й гвардейской армии.
Вместе с командармом Малиновским мы внимательно следили за обстановкой, часто бывали в войсках. Анализируя события, мы полагали, что, как только яростные атаки врага будут приостановлены, гвардейские стрелковые корпуса армии в соответствии с утвержденным Ставкой планом с рубежа Шабалинский — Громославка — Капкинский нанесут удар и совместно с правофланговыми войсками 51-й армии разгромят основные силы врага между реками Мышковой и Аксаем. Главная роль отводилась 1-му гвардейскому стрелковому и 7-му танковому корпусам на правом фланге армии.
2-й гвардейский и 6-й механизированный корпуса намечалось вывести не позднее вечера 24 декабря в район Аксай — Перегрузный, чтобы нанести удар по слабо прикрытому румынскими войсками флангу 57-го танкового корпуса немцев, а затем, развивая успех в юго-западном направлении, перекрыть пути отхода противника.

Все наши предположения и намерения своевременно докладывались Ставке. Никаких существенных поправок или тем более изменений в утвержденный Ставкой 19 декабря замысел операции и в план ввода в сражение 2-й гвардейской армии для разгрома войск Манштейна они не вносили и предусматривали лишь усиление охватывающего удара по флангу врага с востока, с выходом на его коммуникации в районе Котельникова. 23 декабря в Верхне-Царицынский прибыл командующий Сталинградским фронтом А. И. Еременко. Мы обсудили с ним план наступления.
Сведения, полученные от пленных, свидетельствовали, что с утра 24 декабря можно было ожидать возобновления ожесточенных боев за северный берег Мышковы.

Однако наши планы уже ничто не могло изменить: завершение сосредоточения 2-й гвардейской армии на этом направлении и прибытие сюда же 7-го танкового и дополнительно 6-го механизированного корпусов резко меняли соотношение сил в нашу пользу. Это, а также выгодное для нас развитие военных событий на среднем течении Дона создавало благоприятные условия для перехода 2-й гвардейской и 51-й армий в немедленное наступление. Разгром 8-й итальянской армии на Юго-Западном фронте и глубокое выдвижение его танковых корпусов в сторону Морозовска и Тацинской говорили о том, что в ближайшие же дни противник вынужден будет не только прекратить попытки освободить окруженные войска Паулюса, но и под угрозой собственного окружения начнет отвод своей группировки.

При обсуждении вопроса о порядке ввода в сражение 2-й гвардейской армии А. И. Еременко настаивал на том, чтобы встречный удар гвардейских стрелковых корпусов с севера усилить не только 7-м танковым, но и 2-м гвардейским механизированным корпусом и сосредоточить здесь же, в районе Зеты, 6-й мехкорпус, изготовив его для контрудара. Нанесение же флангового удара в тыл 57-му танковому корпусу немцев с востока он предложил возложить лишь на 13-й танковый и 3-й гвардейский мехкорпуса 51-й армии.
Я доложил Верховному Главнокомандующему эти предложения. Он порекомендовал нам особенно не настаивать на своем, и мы согласились с настойчивыми требованиями комфронта.....
.....
Что касается вопроса об использовании в этой операции мощных 2-го гвардейского и 6-го механизированных корпусов, то я доныне уверен, что принятие командующим фронтом предложения Малиновского и представителя Ставки направить эти корпуса к началу операции в район Аксай, Перегрузный для удара против слабых румынских войск в юго-западном направлении и в тыл танковой группировки противника могло бы поставить 57-й танковый корпус врага в исключительно тяжелое положение, и он едва ли смог бы проскочить при своем отходе через Котельниково.
Следовательно, и без того удачно проведенная нами операция на котельниковском направлении приобрела бы еще больший эффект.



Цитата("П.К.Кошевой.В годы военные")
Ночь на следующие сутки была крайне тревожной. Со стороны Верхне-Кумского подошло к противнику большое количество танков. Слышалось рычание моторов и лязг гусениц.
На этот раз в расположении гитлеровских войск соблюдалась строжайшая светомаскировка. Над позициями не затухали осветительные ракеты. Я не оставлял наблюдательного пункта на ветряной мельнице, пытаясь предвидеть действия противника. Передвижение войск, тщательная их маскировка — все это свидетельствовало, что враг замышляет контратаку. Так оно и произошло.
Ранним утром 21 декабря на участок 70-го полка в Нижне-Кумском устремилось до сорока танков и много пехоты.
Незадолго до этого командир полка Ткаченко коротко доложил: враг будет контратаковать, и назвал почти точное место. Подполковник перебросил сюда противотанковые ружья и все батальонные противотанковые орудия. Мы со своей стороны нацелили сюда артиллерийские огни. Ждали недолго.
Бой разгорелся мгновенно и жарко. Гитлеровские танки ринулись вперед, стараясь рассечь боевой порядок 70-го полка, но были встречены огнем орудий и противотанковых ружей. Нехитрое, на первый взгляд, было это оружие — ПТР, однако весьма действенное, когда оно было в надежных и крепких руках. В нашей дивизии проходили службу несколько питомцев одного из стрелково-пулеметных училищ. Молодые командиры хорошо знали возможности ПТР и мастерски ими владели. Свой опыт и знания они передали и подчиненным.

Когда танки врага пошли на наши позиции, бронебойщики не дрогнули. ...Хладнокровно и весьма расчетливо действовали наши стрелки....

Это метельное тревожное утро уступило место хмурому дню. Около 11 часов, не добившись успеха, немецкие танки и пехота убрались восвояси. .. Враг понес большие потери.
Половина его контратакующих танков была подбита. Сотни трупов неприятельских солдат остались перед нашими позициями.
Едва ли после такого приема фашистские командиры смогут решиться на повторение контратаки.

Мы же в этом бою понесли относительно малые потери, хотя они и были. Силы 71-го и 72-го полков сохранились. Артиллерия была в полной готовности на позициях.
Вывод напрашивался сам собой: нам следовало не давать врагу передышки, а наступать, чтобы очистить Нижне-Кумский. Так мы и поступили.
Причем противник оказал относительно слабое сопротивление. К исходу дня 21 декабря весь Нижне-Кумский находился уже в наших руках. Дивизия прочно закрепилась на выгодном для нас и опасном для гитлеровского командования рубеже на левом фланге ударной группировки Манштейна. Отсюда мы были в состоянии осуществить удары, осложняющие положение главных сил деблокирующей группировки противника.



Цитата(" Из записей в журнале боевых действий штаба оперативного руководства Вермахта -ОКВ")
21 декабря 1942 года
При докладе обстановки, на основании сообщения генерал-фельдмаршала фон Манштейна, выяснилось, что 4-я танковая армия дальше достигнутого ею участка (Аксай) продвинуться не может и 6-я армия сможет пройти не более 30 километров. Это привело к длительной дискуссии между фюрером и начальниками Генеральных штабов сухопутных сил и люфтваффе относительно положения на юге Восточного фронта. Но, как и доныне, никаких значимых решений принято не было. В районе развертывания 306-й пехотной дивизии немецкие войска должны расположиться на линии Наумов (55 километров к востоку от Миллерова) – Миллерово – Кантемировка – это будет «задерживающая» линия для итальянцев. По распоряжению фюрера должно быть создано еще 30 – 60 штурмовых бригад из усиленного батальона для ведения мобильной обороны.



Операция "Малый Сатурн"
Цитата("Д.Д.Лелюшенко.Москва-Сталинград-Берлин-Прага.Записки командарма")
21 декабря 14-я гвардейская стрелковая дивизия во взаимодействии со 2-й гвардейской механизированной бригадой А. Т. Худякова овладела населенным пунктом Евлампиевский. Это имело большое значение для стремительного продвижения наших войск на Морозовск, где были сосредоточены авиационные базы противника, обеспечивавшие снабжение 6-й армии, окруженной в Сталинграде.

Наступление армии развивалось в нарастающем темпе в полном соответствии с намеченным планом, что не всегда бывает на войне, и характеризовалось высоким наступательным порывом личного состава. На участке соседа справа — 1-й гвардейской армии — события развивались так же успешно. Таким образом, усилиями двух гвардейских армий, слившимися воедино, были созданы благоприятные условия для быстрого развития операции и полного уничтожения 8-й итальянской, остатков 3-й румынской армий и оперативной группы «Холлидт», что имело огромное значение для скорейшей ликвидации окруженной армии Паулюса под Сталинградом.
20-21 декабря войска армии стремительно преследовали противника и в ряде пунктов соединились с частями 1-й гвардейской армии; боевые порядки неприятеля были рассечены, его сопротивление некоторое время носило очаговый характер. Под ударами гвардейцев вражеские части рассыпались по бескрайней степи, солдаты прятались по балкам, офицеры срывали погоны и зарывались в снег.




Сообщение отредактировал Konstanten - 17.10.2012, 14:47
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Konstanten
сообщение 17.10.2012, 9:45
Сообщение #116


Активный участник
***

Группа: Актив
Сообщений: 529
Регистрация: 8.10.2010
Пользователь №: 2041



Контрнаступление Сталинградского фронта.23-30 декабря 1942

23 декабря

Цитата("А.М.Василевский. Дело всей жизни.")
23 декабря группировка Манштейна находилась от окруженных войск Паулюса всего в 35—40 км. Однако дальше продвинуться оказалась неспособной. 51-я армия вместе с войсками 2-й гвардейской армии при авиаподдержке со стороны отлично работавшей 8-й воздушной армии генерал-майора Т. Т. Хрюкина остановили врага.
Время, необходимое для окончательного развертывания 2-й гвардейской армии генерал-лейтенанта Р. Я. Малиновского, было выиграно.
План гитлеровского командования по освобождению войск Паулюса провалился. Создались благоприятные условия для перехода здесь наших войск в наступление.

Цитата("А.И.Еременко.Сталинград:Записки командующего фронтом")
В ходе боев с 20 до 23 декабря нам удалось значительно улучшить группировку войск фронта, уплотнив их боевые порядки. 4-й кавалерийский корпус с 23 декабря был сосредоточен в районе Ермохинский, Логовский, 87-я стрелковая дивизия, переданная в подчинение командующего 51-й армией, организовала оборону на участке Бирзовой, выс. 157,0 фронтом на запад. 300-я стрелковая дивизия, стянутая к правому флангу 2-й гвардейской армии, заняла рубеж Зимовской, (иск.) Шабалинский. 1-й гвардейский стрелковый корпус 2-й гвардейской армии был выдвинут на участок Шабалинский, Громославка, а 13-й гвардейский стрелковый корпус той же армии — на участок (иск.) Громославка, Капкинский; 7-й танковый и 2-й гвардейский механизированный корпуса были сосредоточены в балках северо-восточнее Черноморов, Громославка (за 1-м гвардейским стрелковым корпусом). В районе Зеты заканчивал сосредоточение 6-й механизированный корпус (ожидавший горючего). Таким образом, мы видим, что в результате предпринятых фронтом мероприятий основная масса войск сосредоточилась на северном берегу реки Мышкова. В полосе же вероятных действий окруженного противника, чтобы не допустить его прорыва из окружения навстречу котельниковской вражеской группировке, как мы уже отмечали, были поставлены части укрепленного района; многие участки местности были заминированы.
Как же к 24 декабря сложилось соотношение сил?
Чтобы не получилось неправильного представления об этом соотношении (ведь мы оперируем корпусами, на стороне же противника дивизии), необходимо сразу же оговориться. Рассмотрим сравнительный состав соединений.
Наш механизированный корпус того времени фактически состоял из трех механизированных бригад, двух танковых отдельных полков (по 20 танков в каждом), одного артиллерийского полка и нескольких мелких подразделений; механизированная бригада имела три батальона мотопехоты и один танковый полк (20 танков). Таким образом, в механизированном корпусе было пять танковых полков (по 20 танков в каждом), девять батальонов мотопехоты и 24 орудия.
В немецкую же танковую дивизию входили два танковых полка, каждый из которых имел до 100 танков, пехотный батальон, артиллерийский полк и несколько мелких подразделений. Таким образом, немецкая танковая дивизия по фактическому составу превосходила наш механизированный корпус в два раза.


Цитата("П.К.Кошевой.В годы военные")
Ночь на 23 декабря показалась мне длинной. Не проходило нервное напряжение. ...
Враг, хоть и потерпел днем поражение, но вел себя активно. То и дело слышались выстрелы и разрывы снарядов, в небе зависали осветительные ракеты.
Поземка не прекратилась. Наблюдать было трудно. Бдительность требовалась тройная, и полки на всякий случай вытянули всю пушечную артиллерию к переднему краю.
Мы полагали, что гитлеровцы могли решиться на атаку наших позиций даже ночью. Гвардейцы несли боевую службу хорошо и огнем ликвидировали попытки разведки врага прощупать расположение дивизии.
У наших соседей стрельба и шум боя тоже не утихали. Справа 300-я дивизия Афонина сбивала прикрытие врага и подтягивалась вперед, на рубеж Нижне-Кумского. К нам доносилась оттуда артиллерийская и пулеметная стрельба.
Слева все громыхало и сверкало, особенно мощно в районе Васильевки. Там отражались последние попытки противника продвинуться к Сталинграду.
Рассвет 23 декабря принес новые тревоги. Опять ударила немецкая артиллерия, в небе появились вражеские самолеты. На правом фланге полка Кухарева противник вновь начал атаку. Впереди, теперь уже не в линию, а тупым клином, шли танки, за ними бежали пехотинцы — автоматы прикладом к животу. Гитлеровцы, видимо, учли ошибку в построении войск, допущенную накануне, создали танковый таран и шли напролом. В отдалении появилось несколько других эшелонов фашистских танков с десантом на броне.

«Что это? — спрашивал я себя. — Продолжение старой попытки прочно обеспечить фланг? Или враг, потерпев неудачу в Васильевке, перенес направление главных усилий и будет пытаться прорваться к окруженным под Сталинградом войскам через полосу нашей дивизии? Если верно второе, то следовало бы ожидать натиска не пятидесяти танков, а крупных сил, может быть дивизии».

Пока я размышлял, позвонил Кухарев и доложил обстановку. В голосе его не чувствовалось ни тени тревоги.Олимпийское спокойствие командира полка мне показалось не ко времени. Об этом я сказал ему откровенно. Но Кухарев ничуть не смутился: полк был в порядке, стоял на хорошей позиции, которая за ночь улучшена в инженерном отношении. Там, где вчера были стрелковые ячейки, сегодня отрыты глубокие окопы и траншеи. Батальоны находились за щитом артиллерийского полка, причем орудия, как и ранее, стояли в готовности открыть огонь прямой наводкой.
— Отобьюсь, — уверенно заявил полковник.Мы все-таки подготовили истребительно-противотанковый артиллерийский дивизион — наш противотанковый резерв — к маневру на правую дорогу, в помощь 72-му полку. Забегая вперед, скажу, что перемещаться не пришлось: бой развернулся хоть и напряженно, но весьма организованно и проходил успешно. Как только враг подошел на дальность прямого выстрела, гвардейцы обрушили на него убийственный огонь.

Со своего НП я видел, как один за другим останавливались подбитые фашистские танки. Многие поворачивали назад. Пехота противника, почувствовав отпор, отошла.
На левой дороге все было тихо, и оба полка, 70-й и 71-й, готовились к наступлению на Верхне-Кумский.Через два часа после начала боя была отражена последняя, шестая в тот день атака противника. Я наблюдал, как расстроенные и заметно поредевшие вражеские цепи уползали к Верхне-Кумскому. К тому времени от хутора вернулись дивизионные разведчики и доложили, что серьезных инженерных сооружений на подступах и на территории хутора фашисты не создали.Момент был благоприятным, чтобы, преследуя отходящего противника, на его плечах ворваться в Верхне-Кумский. Большие потери, понесенные в бою, и сам факт неудачи подорвали его дух и боевые возможности. Что касалось наших войск, то ранее намеченные планы не были нарушены, задачи полкам менять не приходилось, части не были ослаблены. Следовало идти вперед.
Веление момента почувствовал и Кухарев. Он доложил о готовности полка преследовать противника. У него был батальон, который не развертывался для отражения контратак, он-то и был в состоянии немедленно наступать на Верхне-Кумский.Сапрыкин и Тонких подтвердили готовность артиллерии. ...Мы атаковали противника в Верхне-Кумском около полудня, одновременно охватывая хутор с востока и запада. Бой продолжался четыре часа, был упорным и кровопролитным. Враг сражался за каждый дом. Многие его танки из-за нехватки горючего или поражения ходовой части были закопаны в землю и применялись как бронированные огневые точки. С ними расправлялись относительно просто: расстреливали огнем орудий прямой наводки, забрасывали противотанковыми гранатами. Враг не сумел отразить удар гвардейцев и с потерями отошел из Верхне-Кумского на юг.


Операция "Сатурн"
Цитата(""Э.Манштейн.Утерянные победы")
23 декабря, во второй половине дня, командование группы армий вынуждено было, наконец, с тяжелым сердцем решиться на то, чтобы выправить более чем угрожающее положение на своем левом фланге путем переброски туда необходимых сил. Оно приказало 3 румынской армии, державшей фронт по нижнему течению реки Чир, высвободить со своего участка штаб 48 тк с 11 тд, чтобы с их помощью восстановить положение на западном фланге.
Вместо этого 4 танковая армия должна была отдать одну танковую дивизию для занятия обороны на нижнем Чиру, так как без этого удержать этот фронт было бы абсолютно невозможно.
Уже следующий день показал, как необходимо было это решение. Мы потеряли аэродром в Тацинской и тем самым лишились возможности снабжать 6 армию.

Командование группы армий только тогда приняло решение ослабить деблокирующую группу 4 танковой армии, отняв у нее одну дивизию, когда стало ясно, что нет больше оснований ждать своевременного прорыва 6 армии. Оно могло бы еще воздержаться от этого в течение некоторого времени, если бы к этому моменту оно имело уже в своем распоряжении 16 мд.
Правда, уступая нашим постоянным настойчивым требованиям, ОКХ 20 декабря, наконец, распорядилось о том, чтобы 16 мд у города Элиста была сменена дивизией «Викинг» группы армий «А».
Но эта смена должна была продолжаться еще 10 дней......Гитлер и обещал теперь передать группе армий 7-ю тд (из Франции прибыла в январе ), она не могла прибыть вовремя для участия в предпринимаемой попытке выручить 6 армию. Гитлер одновременно ожидал, что решающий успех принесет передававшийся нам первый снаряженный для фронта батальон «тигров», но и это оказалось иллюзией. Не говоря уже о том, что прошло немало времени, пока батальон прибыл к нам, эти танки, не испытанные в боевых условиях, были подвержены еще стольким «детским болезням», что они в первое время не могли оказать нам действенной помощи. Вообще это был типичный случай переоценки Гитлером эффективности нового вида оружия.
Итак, теперь и на фронте восточнее реки Дон пробил час, когда инициатива перешла в руки противника.


Цитата("Д.Д.Лелюшенко.Москва-Сталинград-Берлин-Прага.Записки командарма")
1-й гвардейский механизированный корпус 23 декабря овладел ст-цей Селипановской, за 2 дня прошел с боями более 100 км, сметая на своем пути и обращая в бегство вражеские части, пытавшиеся оказать сопротивление. На следующий день 1-я гвардейская механизированная бригада Червякова с ходу захватила ст-цу Милютинскую, что позволило главным силам корпуса выйти на подступы к ст-це Тацинской и к Морозовску. Это не на шутку обескуражило гитлеровцев — ведь мы были у них в глубоком тылу.

1-й гвардейский механизированный корпус после разгрома крупной группировки противника в районе совхоза «Красная заря», населенных пунктов Кружилина, Каменки, Каргинской повернул на юг в направлении Милютинской-Тацинской — Морозовска, 14-й стрелковый корпус развивал наступление на юго-запад. Его 266-я дивизия генерал-майора Л. В. Ветошникова овладела Пономаревкой, 159-я полковника М. В. Анапшина выбила врага из Володина и Свиридова, 203-я полковника Г. С. Здановича освободила Краснокутскую.
Другие дивизии стремительно продолжали преследовать неприятеля, 22-я мотострелковая бригада (командир полковник В. С. Потапенко) соединилась с частями 1-й гвардейской армии южнее Кашары. Кольцо вокруг 8-й итальянской армии стало еще плотнее.

... под Тацинскую, была переброшена и 6-я танковая дивизия из армейской группы «Гот» , которая представляла главную ударную силу деблокирующей котельниковской группировки. Эта дивизия была сформирована во Франции, имела новую материальную часть, в том числе танковый батальон «тигров» , и хорошо отдохнувший опытный личный состав. Без этой дивизии надежды гитлеровцев на прорыв к Сталинграду рухнули.


Цитата("Дёрр. Поход на Сталинград")
Приказ 57-му танковому корпусу от 23 декабря, в соответствии с которым он должен был немедленно снять с фронта 6-ю танковую дивизию для выполнения других задач, являлся следствием воздействия рычага, пущенного в ход русскими в 250 км дальше на северо-запад, — прорыва русских на среднем течении Дона в направлении на Ростов.
Этот прорыв, правда, не был ответом на попытку немцев освободить 6-ю армию, но в связи с тем, что по срокам прорыв был, безусловно, заранее согласован, он отчасти преследовал и эту цель. В первую же очередь в этот второй период своего контрнаступления русские преследовали крупную оперативную цель: отрезать на юге России все силы немцев и их союзников, т. е. главные силы группы армий «Дон» и группы армий «А».



Противник на рассвете 23 декабря прорвал фронт на западном участке и взял Скосырская, важнейший опорный пункт на р. Быстрая. 3-я румынская армия немедленно бросила свой единственный резерв, расположенный в Обливская, 11-ю танковую дивизию, к Морозовск, чтобы путем контратаки восстановить положение в районе Скосырская.
В то время как все еще производилась переброска этой дивизии, крупные силы танков прорвали фронт на севере и начали окружать Милютинская.
3-я румынская армия могла бороться только с одной из двух наступавших группировок, потому что других сил, кроме 11-й танковой дивизии, у нее в резерве не было, а дивизию разделить было нельзя. Командование этой армии считало, что главная опасность находится на западе, где возникла непосредственная угроза важной базе снабжения — станции Тацинская и находящемуся там не менее важному аэродрому, с которого снабжалась окруженная 6-я армия. 11-я танковая дивизия получила поэтому задачу отбить Скосырская и отбросить противника за р. Быстрая.
Танкам противника в районе Милютинская армии противопоставить было нечего.
Такова была обстановка, которая вынудила командование группы армий «Дон» передать 23 декабря 3-й румынской армии 6-ю танковую дивизию, принимавшую участие в деблокирующем наступлении. Ведь теперь на карту было поставлено нечто большее, чем освобождение 6-й армии.
Западнее 3-й румынской армии дело выглядело не лучше. На фронте шириной в 150 км до р. Богучар были рассеяны отдельные немецкие части, которые тщетно пытались удержаться на одной линии с отходившей 8-й итальянской армией. Противник окружил у Миллерово 3-ю горную дивизию и продвигался на Каменск-Шахтинский и Старобельск. 24 декабря в район севернее Каменск-Шахтинский был переброшен 30-й армейский корпус, принимавший затем участие в боях под названием армейской группы Фреттер-Пико. Эта группировка освободила Миллерово и создала ряд крупных опорных пунктов, которые в конце концов вынудили противника остановить свое наступление.
За 9 дней противник продвинулся от Дона в районе Казанская на 180 км на юг. За это же время армейская группа Гота смогла пройти только от р. Аксай до р. Мышкова (35 км). Русские стояли у Тацинская в 170 км от Ростова, а у немцев не было в резерве танковых корпусов, которые могли бы преградить русским путь.


Сообщение отредактировал Konstanten - 17.10.2012, 12:20
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Konstanten
сообщение 17.10.2012, 12:20
Сообщение #117


Активный участник
***

Группа: Актив
Сообщений: 529
Регистрация: 8.10.2010
Пользователь №: 2041



Контрнаступление Сталинградского фронта.23-30 декабря 1942
Продолжение



24 декабря


Цитата("А.М.Василевский. Дело всей жизни")
24 декабря 2-я гвардейская и 51-я армии перешли в решительное наступление, тесня противника на Котельниково и развивая удар с севера и северо-востока.
В оперативной глубине на этом направлении наиболее успешно действовали 7-й танковый, а затем 6-й механизированный корпуса.


Цитата("П.К.Кошевой.В годы военные")
Первый день общего наступления нашего фронта не был для 24-й гвардейской стрелковой дивизии победным шествием. Гитлеровское командование выдвинуло против нас части 17-й танковой дивизии немцев и 6-го армейского корпуса румын. Бои носили упорный и маневренный характер. Это требовало постоянного и неослабного внимания, быстрой оценки обстановки, оперативного управления войсками. Вражеские танкисты не позволяли отвлекаться или медлить. Они использовали любую возможность, чтобы контратаковать.
Целый день я мотался на «виллисе», стараясь быть там, где требовалось мое личное присутствие, не потерять пульса боя, предвидеть действия противника, не дать ему прийти в себя от наших ударов. Все мы — и штаб, и начальники родов войск — работали напряженно. Нам удалось выполнить намеченное по плану наступления.
В ходе разъездов я сильно продрог, ноги окоченели. Мороз стоял свыше 20 градусов и сопровождался жестоким восточным ветром.
В конце дня мы освободили один из небольших хуторов. Я потерял всякое терпение и забежал в хату, чтобы согреться. Попросил хозяйку затопить печь.Огонь запылал, я сбросил полушубок и протянул ноги к огню.

Вдруг дверь хаты широко распахнулась и в горницу стремительно вошли представитель Ставки генерал-полковник А. М. Василевский и сопровождавший его командир 33-й дивизии генерал-майор А. И. Утвенко.
Я рапортовал Василевскому.
— Ну, брат, видел работу ваших гвардейцев у Верхне-Кумского, — сказал Александр Михайлович, весело улыбаясь. — Молодецки сражались, много фашистских танков побили.
— Девятнадцать подсчитано только на одной позиции, — уточнил Утвенко. — Не меньше их и на других.
Представитель Ставки присел к столу, нанес на свою карту положение частей нашей дивизии, о чем-то подумал, а затем спросил, ясна ли мне задача соединения. Я доложил.
Но сам вопрос показался мне странным, о чем я сказал Василевскому. Генерал-полковник задал его, однако, отнюдь неспроста: он заметил, что в моем докладе не было ни слова о наших танках.
А они действовали совместно с 24-й и 98-й дивизиями, наступали в наших полосах. Их было много: целый 7-й танковый корпус.
Наличие танкового кулака существенно меняло положение и требовало от нас большой работы по организации взаимодействия. Пока что эта работа не была сделана.

Ни корпусное, ни армейское командование, ни тем более фронтовое ничего о танках нам не сообщило, и до момента встречи с представителем Ставки я полагал, что на Аксай наступают только стрелковые соединения 1-го гвардейского корпуса. Был озадачен и А. М. Василевский. Он обещал разобраться во всем. Вскоре он распрощался и вместе с А. И. Утвенко вновь отправился по своим нелегким делам.
После отъезда А. М. Василевского я немедленно связался с Миссаном и доложил ему о 7-м танковом корпусе. Комкор был очень рад, что наступать будем с танками, но откровенно бранил всех, кто еще не научился организовывать взаимодействие мощных сил и средств, которые развертывались для решительного броска на запад и юг.
Мне было приказано разыскать танкистов и договориться с ними о совместных действиях.
Захват Верхне-Кумского создал благоприятные условия для ввода в сражение главных сил 7-го танкового корпуса.



Цитата("Дёрр. Поход на Сталинград")
24 декабря построение армейской группы Гота, занявшей оборону, выглядело следующим образом:
7-й румынский армейский корпус — Обильное, Кенкря, Шошелдакин;
кавалерийский корпус Попеску — Сомин-Экин, Жутов 2-й, северная окраина Самохин;
57-й танковый корпус — плацдарм у Кругляков, высоты севернее р. Аксай, Кондауров;
6-й румынский армейский корпус — Генераловский (вкл.), плацдарм в районе Чаусовский.

Оборона должна была носить маневренный характер {т.е. речь шла об отступлении по рубежам }, потому что на большее армейская группа уже не была способна.
В ночь с 24 на 25 декабря противник предпринял атаки на фронте 57-го танкового корпуса, прорвал линию охранения 23-й танковой дивизии севернее р. Аксай, прошел через боевые порядки пехоты и проник танками до моста в районе Шестаков, откуда был отброшен назад. 17-я танковая дивизия также вела тяжелые оборонительные бои, но корпус устоял.



Операция "Сатурн"
Цитата("Д.Д.Лелюшенко.Москва-Сталинград-Берлин-Прага.Записки командарма")
Подвижные соединения соседа справа — 1-й гвардейской армии — развивали наступление на Тацинскую, с выходом в полосу 3-й гвардейской армии они были переданы в оперативное подчинение командующего 3-й гвардейской армией: 24 декабря 25-й танковый корпус вышел в район Урюпина (12 км северо-западнее Морозовска); 24-й танковый корпус, действуя рейдом по тылам врага, с ходу овладел станцией, железнодорожным узлом, аэродромом и ст-цей Тацинской, разгромил крупные силы противника, захватив 300 самолетов, 500 авиамоторов, 50 орудий, большое количество оружия и боевой техники, ...
Уже к исходу 24 декабря противник подтянул в район Тацинской 11-ю и 6-ю танковые дивизии и 2 пехотные дивизии, насчитывавшие около 200 танков.
Наш же 24-й танковый корпус, уже ослабленный в предшествовавших боях, имел в строю всего 54 танка (1/3 из них легкие Т-70) и ограниченное количество горючего и боеприпасов. Численно превосходящему противнику удалось окружить Тацинскую, но танкисты Баданова героически сражались вплоть до 28 декабря. И когда обстановка резко ухудшилась, иссякли боеприпасы и горючее, Ставка разрешила выход из окружения. Решительным ударом танкисты 24-го корпуса прорвали кольцо вражеской обороны, вышли в район Ильинки, соединившись с 25-м танковым и 1-м гвардейским механизированным корпусами.



Цитата("Дёрр. Поход на Сталинград")
24 декабря вначале не принесло 3-й румынской армии никакого облегчения, наоборот, обстановка еще более осложнилась. Наступление 11-й танковой дивизии задерживалось.
Вследствие этого западная группировка противника продвинулась дальше вперед и заняла Тацинская. Посланный туда вскоре из Обливская бронепоезд уже на станции Ковылкин был обстрелян русскими танками.
Навстречу противнику, продвигавшемуся от Тацинская дальше на юг, в районе Кольцов была брошена наскоро сколоченная из различных батальонов «Боевая группа Филиппа», которой действительно удалось остановить его.
Вечером того же дня (сумерки наступали тогда уже в 15 часов) 306-я пехотная дивизия в связи с угрозой окружения преждевременно оставила Милютинская и начала беспорядочно отходить на юг. К счастью, противник не использовал сразу этого положения; дорога на Морозовск была свободна.
Расположенный там штаб 17-го армейского корпуса получил роковое известие об этом отступлении в 21 час. Командир корпуса со своим штабом повернул отступающие части и расположил дивизию для обороны Морозовск на рубеже Чиков, Урюпин.Войскам удалось удержать эти позиции. Итак, в районе Морозовск опасность была устранена; на западе также наступил решительный поворот к лучшему, когда 11-я танковая дивизия, развернув наступление, не только снова заняла Скосырская, но и повернула затем на юг против сил противника в районе Тацинская и окружила их. В бою, продолжавшемся несколько дней, в котором 24-й танковый корпус русских, неоднократно пытавшийся вырваться из окружения, потерял 63 танка, при эффективной поддержке авиации к 28 декабря были уничтожены крупные силы противника. Тацинская с аэродромом, на котором находилось почти 100 неповрежденных немецких самолетов, 28 декабря снова была в наших руках.



25-26 декабря


Цитата("П.К.Кошевой.В годы военные")
Захват Верхне-Кумского создал благоприятные условия для ввода в сражение главных сил 7-го танкового корпуса. Помощь боевых товарищей — танкистов мы почувствовали немедленно, на подступах к хутору Новоаксайскому, где враг встретил нас огнем хорошо организованной обороны. Тогда-то и поддержали дивизию части танкового корпуса. Они обнаружили в боевых порядках противника не занятые войсками промежутки и через них прорвались на южный берег реки Аксай. Совместным ударом с фронта и флангов стрелки и танкисты опрокинули врага, а во второй половине дня 25 декабря освободили Новоаксайский.
В тот же день в наших руках оказался и хутор Генераловский....В боях за Генераловский и Новоаксайский мы разгромили 2-ю румынскую пехотную дивизию и ряд подразделений 17-й танковой дивизии немцев.


Цитата("Дёрр. Поход на Сталинград")
Когда 25 декабря выяснилось, что противник готовит наступление на фланги румынских войск у Самохин на востоке и Генераловский на западе, командир 57-го танкового корпуса отдал 17-й танковой дивизии приказ в ночь на 26 декабря отойти за р. Аксай и сосредоточиться у Чилеково и Небыков. На р. Аксай осталась одна 23-я танковая дивизия.


26 декабря на рассвете русские прорвались у хутора Генераловский и в течение нескольких часов разбили 6-й румынский армейский корпус, в панике бежавший частично на юг, а частично через замерзший Дон — на запад....

Прибывшая на рассвете после тяжелых ночных боев в районе Чилеково 17-я танковая дивизия из-за переутомления личного состава не смогла достаточно быстро перейти в контратаку, чтобы восстановить положение.



Цитата("А.И.Еременко.Сталинград:Записки командующего фронтом")
6-й механизированный корпус, переброшенный из района Зеты в Аксай, 26 декабря совместно с войсками 51-й армии уничтожил вражеский гарнизон в Жутово. Части корпуса начали стремительное продвижение на юго-запад и 29 декабря овладели поселком Нагольным, находящимся в 4 километрах южнее Котельниково...

2-й гвардейский механизированный корпус, форсировавший реку Аксай, 26 декабря получил задачу наступать в тормосинском направлении и овладеть этим пунктом.



Цитата("П.А.Ротмистров.Стальная гвардия")
... в тринадцать часов наша 3-я гвардейская тяжелая танковая бригада ворвалась в Верхне-Кумский, где недавно героически сражались 1378-й стрелковый и 55-й отдельный танковый полки, которые при поддержке 20-й истребительно-противотанковой бригады и 565-го истребительно-противотанкового полка насмерть стояли, преграждая фашистским танкам путь к Сталинграду.
Из газет нам было известно, что командирам стрелкового и танкового полков подполковникам М. С. Диасамидзе и А. А. Асланову Указом Президиума Верховного Совета СССР от 22 декабря было присвоено высокое звание Героя Советского Союза.
Следы этого жестокого побоища еще сохранились. В самом хуторе и на подступах к нему мы видели подбитые и сожженные вражеские танки, искореженные орудия и автомашины.
Смяв пытавшегося контратаковать противника в районе колхоза имени 8 Марта и «Заготскота», наши танкисты заняли Верхне-Кумский.




Сообщение отредактировал Konstanten - 17.10.2012, 12:21
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Konstanten
сообщение 17.10.2012, 12:23
Сообщение #118


Активный участник
***

Группа: Актив
Сообщений: 529
Регистрация: 8.10.2010
Пользователь №: 2041



Контрнаступление Сталинградского фронта.23-30 декабря 1942
Продолжение 2


27 декабря

Цитата("П.А.Ротмистров.Стальная гвардия")
. Мы выходили уже на подступы к городу Котельниково с одноименной крупной железнодорожной станцией. Встал вопрос: как действовать дальше — ожидать ли подхода нашей пехоты или наступать на город самостоятельно?
По докладу начальника штаба корпуса полковника В. Н. Баскакова, поддерживавшего радиосвязь со штабом 2-й гвардейской армии, стало известно, что наши стрелковые корпуса ведут ожесточенные бои с главными силами котельниковской группировки противника. Гитлеровцы не только упорно оборонялись справа и слева от железной дороги Сталинград — Котельниково, но и переходили в контратаки. Увяз в этих боях и 6-й механизированный корпус, явно запаздывая с выходом к Котельниково с востока.
Обсудив сложившуюся обстановку, я принял решение утром 28 декабря атаковать город с севера, рассчитывая, что противник, скованный боями со 2-й гвардейской армией, не сможет выделить достаточных сил на оборону Котельниково.


Цитата("Дёрр. Поход на Сталинград")
После разгрома западного фланга румынской армии создалась критическая обстановка на восточном фланге; противник атаковал кавалерийский корпус, были оставлены Шарнутовский и Самохин.
23-я танковая дивизия еще удерживала населенные пункты в долине р. Аксай, однако армейская группа вынуждена была принять решение отойти в ночь на 27 декабря на линию Кетченеры, Верх. Сальск, Крайняя Балка, Гремячая, Верх.-Курмоярская.
Отход 57-го танкового корпуса удалось провести, несмотря на гололед, а также на попытки противника обойти корпус с флангов.
Однако 4-я румынская армия потерпела окончательное поражение. Уже ночью она отошла дальше, чем ей было приказано, и без боя отдала противнику Кетченеры; утром 27 декабря она располагалась на рубеже: район северо-восточнее Киселевка, Ики-Зоргакин, Верх. Сальск.
Перед 57-м танковым корпусом противник продвинулся до района 8 км севернее Котельниково и собирался (подобные попытки он предпринимал уже дважды) овладеть городом путем охвата его с востока. Он нанес удар на юго-запад, неожиданно быстро овладев Выпасной (кавалерийский корпус Попеску) и Пимен-Черни (23-я танковая дивизия).

Ввиду этого создалась угроза для левого фланга 7-го румынского кавалерийского корпуса в районе Верх. Сальск. Следовало ожидать, что при малейшем ударе он начнет отступать.
Когда около 11 часов 10 танков противника появились в Кадженкин, 1-я румынская дивизия в панике начала отступление через Шебалин; ее не удалось удержать и расположенному там резерву армейской группы (156-й моторизованный полк).
Следствием этого явился отход и на остальных участках фронта, занимаемых корпусом; он отошел на рубеж р. Акшибай. Когда затем противник с танками предпринял сильные атаки и южнее Киселевка разгромил храбро сражавшуюся 4-ю румынскую пехотную дивизию, 7-й румынский корпус отошел еще дальше к р. Сал по обе стороны от Заветное.
Вечером он был снова атакован танками противника, войска потеряли управление и были рассеяны.
Борьба 4-й румынской армии окончилась. «Армейской группы» Гота больше не существовало; 4-я танковая армия состояла только из двух обескровленных дивизий, изолированной в районе Степной 16-й моторизованной дивизии и остатков бежавшей 4-й румынской армии.
Когда во второй половине дня 27 декабря противник взял Похлебин и одновременно продвинулся с востока через железную дорогу южнее Котельниково на запад, положение 57-го танкового корпуса казалось безнадежным.


Цитата("А.И.Еременко.Сталинград:Записки командующего фронтом")
Для разгрома противника, действовавшего против левого фланга 51-й армии, и для выхода на глубокие тылы котельниковской группировки были использованы 13-й и 3-й гвардейский механизированные корпуса. Начав свои действия из района Бага-Малан (13-й корпус) и Тундутово (3-й корпус), они развивали удар в общем направлении на Заветное и Зимовники. 13-й механизированный корпус, сломив сопротивление противника, преследовал отходившие в беспорядке румынские части. 27 декабря в Верхне-Сальске он уничтожил до двух батальонов вражеской пехоты и захватил 500 пленных. На следующий день он окружил и уничтожил гарнизон в Шебалине, где также разгромил гарнизон (до 500 человек) и захватил много пленных.



28 декабря
Цитата("П.А.Ротмистров.Стальная гвардия")
По оценке нашей разведки, позиции немцев в городе были для них чрезвычайно выгодными. Река с обрывистыми берегами севернее города являлась естественной противотанковой преградой, а с высот, занимаемых противником, хорошо просматривалась и простреливалась местность, по которой нам предстояло наступать. Вскоре выяснилось, что гитлеровцы обнаружили наш подход и вечером выдвинули на северные окраины города до 30 танков, 40 орудий, минометы и пулеметы. В общем, враг готовился встретить нас во всеоружии.
И все-таки мы решились наступать. Уже в полночь 3-й батальон 7-й мотострелковой бригады под командованием гвардии майора Е. К. Дьячука форсировал реку Аксай-Курмоярский и захватил плацдарм на его южном берегу. С рассветом 3-я гвардейская и 62-я танковые бригады быстро переправили свои танки по специально окопанным за ночь проходам в крутых берегах и, развернувшись в боевой порядок, перешли в атаку.

Противник ждал нашей атаки и с приближением танков к окраинам города открыл сильный огонь из противотанковых пушек, установленных на высотах, имеющих отметки 84,0 и 101,5.
Со своего НП я следил за продвижением наших танков и видел, как остановился подбитый КВ, затем задымили два Т-34 и вспыхнул Т-70. Можно было понять мое состояние. Я приказал экипажам немедленно выйти из зоны противотанкового огня. Но один из батальонов 3-й гвардейской танковой бригады прорвался к высоте 84,0 и проутюжил огневые позиции стоявших там вражеских противотанковых батарей. Появилось «окно» в обороне противника, в которое устремились 2-й танковый и мотострелковый батальоны этой же бригады.
Однако гитлеровцы снова обрушили на них мощный артиллерийский и минометный огонь уже непосредственно с окраин Котелъниково. Появилась даже немецкая авиация, сбросившая на наши боевые порядки серию авиабомб.

Огневой бой продолжался до наступления ночи. И опять у меня на КП решался вопрос: что делать? Во мнениях собравшихся возникли разногласия. Одни говорили, что надо занять жесткую оборону, обеспечив за собой переправы через Аксай-Курмоярский, и ждать подхода пехоты 2-й гвардейской армии. Другие настаивали на усилении натиска с севера вводом в бой второго эшелона корпуса.
Последнее слово было за мной. Взвесив все «за» и «против», я принял решение нанести сосредоточенный огневой удар по северной окраине Котельниково всей артиллерией корпуса и продолжать атаку в лоб теми же 3-й гвардейской и 62-й танковыми бригадами, а 87-ю танковую и 7-ю мотострелковую бригады направить в обход Котельниково с запада и юго-запада. Я считал, что если этим бригадам даже не удастся внезапно ворваться на западную и юго-западную окраины города, то их активные действия неизбежно приведут к ослаблению сопротивления противника, оборонявшего северную окраину Котельниково. Можно было также ожидать и наступления 6-го мехкорпуса с юго-востока. Тогда будет совсем хорошо.

По радио мне удалось связаться с начальником штаба 2-й гвардейской армии генералом С. С. Бирюзовым и доложить командарму о принятом решении — нанести удар частью сил корпуса с запада через населенные пункты Цыган, Похлебин. Ответ был коротким: «Действуйте!»
Нам повезло. С утра повис плотный туман. Небо заволокла низкая облачность, исключившая действия вражеской авиации. После короткого артиллерийского налета все бригады приступили к выполнению поставленных задач, И нужно сказать, действовали они довольно успешно. Поддерживая непрерывную связь по радио с командирами бригад, я следил за ходом боя и отдавал необходимые распоряжения. С севера танкисты и мотострелки под прикрытием тумана упорно вгрызались во вражескую оборону. Рота мотострелкового батальона старшего лейтенанта Пинского из 62-й танковой бригады уже к девяти часам ворвалась на окраину Котельниково. ..
С нетерпением мы ожидали обнадеживающих донесений от командиров 87-й танковой и 7-й мотострелковой бригад, обходивших Котельниково с запада и юго-запада. И вот радостное для нас сообщение: бригадами перерезаны все дороги (в том числе железная), идущие из города на запад и юго-запад. В километре западнее Котельниково захвачен аэродром с 13 исправными и 2 поврежденными нашими же танкистами самолетами, а также большие запасы авиационного бензина и авиабомб. Для гитлеровцев это было полной неожиданностью. Когда аэродром был уже в наших руках, на полосу приземлился вражеский самолет-разведчик и, конечно, попал в руки танкистов. Взятый в плен фашистский летчик удивленно таращил глаза, так как всего несколько минут назад получил разрешение на посадку. Вскоре, однако, завязались напряженные бои на западной и юго-западной окраинах города, главным образом с подошедшими резервами противника.

Цитата("П.К.Кошевой.В годы военные")
28 декабря вместе с головными подразделениями 71-го полка я подходил к аэродрому. В двух километрах западнее туда же направлялись главные силы дивизии.
Командир корпуса по радио предупредил, что наши войска охватывают Котельниково с востока, но моя забота — правый фланг.
— У Манштейна остается одна дорога — на юг. Но с запада может прийти к нему помощь из района Тормосина. Говорят, там еще не все закончено. Поэтому посматривай направо и держи там сил побольше.
Он поинтересовался, сумел ли я договориться с командиром 7-го танкового корпуса генералом П. А. Ротмистровым. Сам Миссан этого еще не сделал: танкисты все время находились в движении, и повидаться ни с комкором, ни с начальником штаба полковником В. Н. Баскаковым Ивану Ильичу не удалось.
— Лови его у Котельниково, — сказал мне тогда Миссан. — Там, наверное, у противника организована сильная противотанковая оборона, так что танкисты прямо в город не полезут, а будут ждать нас, пехоту.
Я заверил генерала, что меры на правом фланге уже приняты, наблюдаю за этим флангом особенно внимательно. Что касается танкистов, то буду искать встречи с их командованием.
Вскоре показались редкие приземистые строения аэродрома. В западной его части шла активная перестрелка и горели склады горючего. Очевидно, кто-то из танкистов уже туда ворвался и вел бой. Надо было помогать. Командир полка П. М. Савельев это понял, ускорил движение своих подразделений и почти без сопротивления со стороны противника овладел восточной, ближней к городу частью аэродрома.
Помня об угрозе с запада, я продвинул 72-й и 70-й полки за аэродром, где мы действительно встретили танкистов из бригад 7-го танкового корпуса. Полки находились в готовности встретить противника, идущего на помощь гарнизону в Котельниково. 71-й полк повернул к северной окраине города, где за рекой оборонялся враг. Оттуда редко постреливали танковые и зенитные орудия да шел дальний пулеметный огонь, не причиняющий вреда.
И. И. Миссан точно предвидел встречу с командиром 7-го танкового корпуса. По дороге к Котельниково навстречу мне на большой скорости шел «виллис», в котором находились два танковых командира в кожаных куртках. Мы остановились, вышли из машин и обменялись приветствиями.
— Ротмистров, — представился один из танкистов, в круглых очках, с хорошо выбритым лицом. Передо мной был командир 7-го танкового корпуса, встречи с которым я искал.
еня в курс обстановки у танкистов. Они овладели аэродромом и пытались ворваться в город. Но противотанковая оборона была весьма плотной. Освободить Котельниково им не удалось. Мы договорились о совместных действиях, наметили план наступления, в том числе время и порядок атаки, сигналы взаимодействия. Поскольку дело подходило к вечеру, начало наступления назначили на 29 декабря. К тому моменту, как сообщил Павел Алексеевич, будут готовы и войска, подходившие с востока. Он взял на себя задачу связаться с ними — танкистами 6-го мехкорпуса и частями 51-й армии, — чтобы согласовать действия. Все это генерал блестяще выполнил. До сих пор я вспоминаю об этой встрече, которая дала возможность избежать многих неприятностей при освобождении Котельниково.


Цитата("А.И.Еременко.Сталинград:Записки командующего фронтом")
Выйдя к 28 декабря в район Верх. Курмоярская, войска 2-й гвардейский механизированный корпусуса во взаимодействии с 33-й гвардейской стрелковой дивизией с ходу начали форсирование Дона.
Сравнительно легко преодолев такую значительную водную преграду и уничтожив части прикрытия врага на правом берегу ...


29-30 декабря

Цитата("П.А.Ротмистров.Стальная гвардия")
К двенадцати часам 29 декабря танкисты и мотострелки корпуса после упорных уличных боев полностью очистили Котельниково от противника, о чем я донес командующему 2-й гвардейской армией генерал-лейтенанту Р. Я. Малиновскому. А на следующий день под рубрикой «В последний час» в газетах было опубликовано сообщение Совинформбюро:
«29 декабря наши войска овладели городом и железнодорожной станцией Котельниково. Захвачены большие трофеи, среди которых много авиационного и танкового имущества, а также 17 исправных самолетов и эшелон с танками. Трофеи подсчитываются...»
Если добавить к этому сообщению, что в наших руках оказалось 800 бочек с горючим, 14 складов, из них 8 с боеприпасами и 6 продовольственных, то трофеи были солидными{31}.


Цитата("Дёрр. Поход на Сталинград")
29 декабря Котельниково было оставлено. 57-й танковый корпус отошел сначала на запад на рубеж р. Ерик севернее Ремонтная. Здесь он получил подкрепление — дивизию СС «Викинг», имевшую задачу оборонять Ремонтная и обеспечивать южный фланг.


Цитата(" Из записей в журнале боевых действий штаба оперативного руководства Вермахта -ОКВ")
29 декабря 1942 года
Прошедшей ночью фюрер принял решение отвести войска групп армий «А» и «Дон» и объединить их под командованием генерал-фельдмаршала фон Манштейна. Утром был издан соответствующий приказ. Прибывший в штаб-квартиру фюрера командир XIV танкового корпуса генерал танковых войск Хубе доложил о ситуации в районе Сталинграда. 6-й армии необходимо не менее 300 тонн снабженческих грузов в сутки.
Армия стремится остаться на своих оборудованных позициях. Генерал-квартирмейстер сухопутных войск получил указание фюрера организовать подвоз армии усиленного питания, так как запасы мяса будут израсходованы не позднее конца января.



Цитата("А.И.Еременко.Сталинград:Записки командующего фронтом")
Сравнительно легко преодолев {Дон }и уничтожив части прикрытия врага на правом берегу, 2 гв. мехкорпус и 33 гв. ст. дивизия 29 декабря вышли на рубеж Жирный, Агинов.
На следующий день, 30 декабря, продвижение продолжалось успешно: наступавшие достигли рубежа Минаев, Епифанов.
Отсюда, обеспечив себя с запада и северо-запада 33-й гвардейской стрелковой дивизией, 2-й гвардейский механизированный корпус продвинулся по направлению к Тормосину, который и был занят во взаимодействии с частями 5-й ударной армии, наступавшей с востока

К 30 декабря, громя по пути разрозненные части противника, {13 танковый корпус } корпус вышел в район Ильичев-Терновский{юго-западнее Котельниково}. 3-й гвардейский механизированный корпус, овладевший к 28 декабря населенными пунктами Заветное, Кичкино, к 30 декабря занял Глубокий. Противник понес при этом огромные потери как убитыми, так и пленными. Пехота 2-й гвардейской и 51-й армий, наступавшая за подвижными соединениями, к 30 декабря вышла на рубеж Семичный, станция Семичная, Андреевская, Ильичев-Терновский, Глубокий, Валуевка.
На этом рубеже обе армии получили новые задачи, связанные с дальнейшим преследованием немцев и наступлением на Ростов...


Сообщение отредактировал Konstanten - 17.10.2012, 15:30
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Cesare Borgia
сообщение 17.10.2012, 14:04
Сообщение #119


Активный участник
***

Группа: Пользователи
Сообщений: 4670
Регистрация: 16.10.2010
Пользователь №: 2071



Русский солдат глазами гитлеровцев - «Потери жуткие. Не сравнить с теми, что были во Франции»
Цитата
Генерал Гюнтер Блюментритт, начальник штаба 4-й армии: «Поведение русских даже в первом бою разительно отличалось от поведения поляков и союзников, потерпевших поражение на Западном фронте. Даже оказавшись в кольце окружения, русские стойко оборонялись».
Генерал-майор Гофман фон Вальдау, начальник штаба командования люфтваффе через 9 дней после начала войны писал в своем дневнике: «Качественный уровень советских летчиков куда выше ожидаемого… Ожесточенное сопротивление, его массовый характер не соответствуют нашим первоначальным предположениям».
Артиллерист противотанкового орудия вспоминает о том, какое неизгладимое впечатление на него и его товарищей произвело отчаянное сопротивление русских в первые часы войны: «Во время атаки мы наткнулись на легкий русский танк Т-26, мы тут же его щелкнули прямо из 37-миллиметровки. Когда мы стали приближаться, из люка башни высунулся по пояс русский и открыл по нам стрельбу из пистолета. Вскоре выяснилось, что он был без ног, их ему оторвало, когда танк был подбит. И, невзирая на это, он палил по нам из пистолета!»...

http://atnews.org/news/poteri_zhutkie_ne_s...2012-10-16-5056


--------------------
Aut Caesar, aut nihil.
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Cesare Borgia
сообщение 19.10.2012, 13:35
Сообщение #120


Активный участник
***

Группа: Пользователи
Сообщений: 4670
Регистрация: 16.10.2010
Пользователь №: 2071



Сталинград, девушки, самолеты
Цитата
Немецкий ас не мог поверить, что его сбила женщина.


http://www.newsland.ru/news/detail/id/1059039/


--------------------
Aut Caesar, aut nihil.
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение

10 страниц V  « < 4 5 6 7 8 > » 
Ответить в данную темуНачать новую тему

 



Текстовая версия Сейчас: 28.3.2024, 19:48