Здравствуйте, гость ( Вход | Регистрация )

10 страниц V  < 1 2 3 4 > »   
Ответить в данную темуНачать новую тему
Юрий Озеров. Сталинград.
Konstanten
сообщение 10.7.2012, 22:00
Сообщение #21


Активный участник
***

Группа: Актив
Сообщений: 529
Регистрация: 8.10.2010
Пользователь №: 2041



Начало немецкого наступления. Группировка Вейхса. Восточнее Курска.




Цитата("Ф.Гальдер. Дневник")
28 июня 1942 года, 372-й день войны

Операция «Блау». Вейхс выступает.Наступательная операция «Блау» началась. Выступление группы фон Вейхса оказалось для противника тактической неожиданностью.
После сравнительно легко удавшегося прорыва в расположение противника он начал оказывать местами очень упорное сопротивление, которое пришлось подавлять.
Наступление развивается вполне удовлетворительно. Результаты наступления полностью подтвердили данные о группировке противника.
Силы противника на фронте количественно слабы, но на отдельных участках — глубоко эшелонированы.
Когда и где противник введет в глубине обороны более крупные силы, еще неизвестно. В течение первого дня наступления никаких признаков такого ввода сил не обнаружено...

29 июня 1942 года, 373-й день войны

Войска северного крыла, наступающие по плану операции «Блау», не смогли использовать вполне удовлетворительные успехи предыдущего
дня из-за сильных грозовых ливней, которые остановили весь транспорт. Наши ожидания не оправдались только в одном,
а именно — что венгры (2-я венгерская армия) на южном фланге тоже продвинутся вперед...
Подвижные части Вейхса смогли возобновить наступление только в полдень (из-за дождей). Хорошие успехи. 40-й моторизованный корпус выступит завтра.



Цитата("Ф.фон Бок. Я стоял у ворот Москвы.")
28/6/42
Дороги после прошедших дождей до такой степени раскисли, что армия начать завтра наступление не сможет. Хотя обычно я возражаю против всяческих оттяжек, к этой я отношусь спокойно,
поскольку она дает время противнику отступить — такое решение он может принять под давлением достигнутого сегодня 2-й армией первоначального успеха.
Армейская группа Вейхса прорвала позиции противника на широком фронте, пересекла Тим и в нескольких местах Кшень
и продвинулась в глубину обороны русских на 50 километров!
Однако если у армии поначалу складывалось впечатление, что противник «отошел», то в течение дня выяснилось, что это не так.
В нескольких секторах, а именно: справа и слева от места прорыва противник оказывал ожесточенное сопротивление и неоднократно переходил в контратаки,
в результате которых продвижение венгров на правом крыле и частей XXX корпуса (в оригинале: XXXXI корпуса, Фреттер-Пико) значительно замедлилось.
По этому поводу я сказал Вейхсу (2-я армия), что, даже если венгры останутся в том месте, где они «застряли»,
4-я танковая армия не должна поворачивать внутрь перед их фронтом, но с подключением всех своих сил должна прорываться в направлении Воронежа.
К несчастью, в секторе группы армий всю ночь шел дождь.


29/6/42

Как только земля подсохла, армейская группа Вейхса снова перешла в наступление, которое успешно развивается по всему фронту.





Цитата(Василевский.Дело всей жизни.)
28 июня гитлеровские войска группы генерал-полковника Вейхса (2-я полевая, 4-я танковая немецкие и 2-я венгерская армии из группы армий «Б»)
перешли в наступление из районов восточнее Курска..... прорвали оборону на стыке 13-й (генерал-майора Н. П. Пухова)
и 40-й (генерал-лейтенанта артиллерии М. А. Парсегова) армий Брянского фронта и за два дня продвинулись в глубину на 40 км.
Управление нашими армиями нарушилось.



Цитата("М.И.Казаков. Над картой былых сражений")
На рассвете 28 июня пошли тревожные звонки из 13-й и 40-й армий. Звонили по всем линиям: оперативные дежурные, офицеры разведки,
работники артиллерийских штабов. Беспокойство было не напрасным: противник перешел к активным действиям.
Пока что, судя по всему, он проводил силовую разведку на левом крыле 13-й и правом крыле 40-й армий с рубежа Греково, Вышне-Долгое,
Полевое, Рождественское. Наиболее упорными были его атаки в полосе 15-й стрелковой дивизии (13-я армия), а также перед фронтом 121-й и 160-й дивизий (40-я армия).
На каждом из этих направлений действовало до батальона пехоты с танками.
В шесть часов утра я переговорил с начальниками армейских штабов — А. В. Петрушевским и З. З. Рогозным.
После короткого обмена мнениями мы пришли к единодушному выводу, что вот-вот двинутся в наступление главные силы противника.
Первые же утренние вылеты наших разведывательных самолетов установили сосредоточение крупной группировки немцев на стыке 13-й и 40-й армий.
К восьми часам вражеские батальоны, осуществлявшие разведку боем, повсеместно были отброшены на свои исходные позиции.
Им нигде не удалось вклиниться в нашу оборону. На фронте опять установилось относительное спокойствие. Но мы-то понимали, что это ненадолго.
И действительно, в десять часов на боевые порядки наших войск обрушился мощный удар фашистской авиации и артиллерии. Возобновились атаки пехоты и танков.
На главном направлении удара противника действовали войска его 4-й танковой армии. Они наступали из района Щигры на узком фронте, в плотных построениях.
Танковые дивизии (24, 9 и 11-я) перемежались с моторизованными или пехотными.
На флангах ударной группировки немцев наступали: с севера (в общем направлении на Ливны) до трех дивизий 55-го армейского корпуса,
а с юга войска 7-го армейского корпуса 2-й венгерской армии.Наступление пехоты и танков поддерживалось сильными ударами авиации и артиллерии.
Как правило, авиация противника наносила свои удары группами в 20–30 бомбардировщиков с хорошим истребительным прикрытием.
Ее воздействие распространялось не только на боевые порядки нашего первого эшелона, но и на оперативную глубину вплоть до меридиана реки Дон.
В первый день наступления немцам удалось добиться некоторого успеха. Они продвинулись на 10–12 километров и достигли реки Тим.
Но наши войска, хотя и понесли серьезные потери, далеко не утратили своей боеспособности. Исключение составлял, пожалуй,
только один из полков 15-й стрелковой дивизии. Он пострадал гораздо больше других и в беспорядке отходил к востоку.

В ночь на 29 июня Ставка очень оперативно приняла меры по усилению Брянского фронта.
Нам возвратили 4-й танковый корпус, ранее переданный Юго-Западному фронту, и, кроме того,
добавили еще два таких же корпуса: 24-й из состава Юго-Западпого фронта и 17-й из резерва Ставки.
Первые два должны были сосредоточиться в районе Старый Оскол, а 17-й танковый корпус выдвигался из Воронежа в район Касторное.
Усиливалась и наша воздушная армия. Из резерва Ставки в нее переходили четыре истребительных и три штурмовых авиаполка.
Правда, перебазирование их к нам задержалось: по вине тыла ВВС они не получили вовремя горючее.
Командующий фронтом провел некоторую перегруппировку наличных сил. По его приказу 16-й танковый корпус выводился на рубеж реки Кшень
в стык между 13-й и 40-й армиями. Две танковые бригады (115-я и 116-я) из фронтового резерва передавались в подчинение командарма 40.
К сожалению, Парсегов недооценил угрозы, нависавшей над его войсками. Его штаб находился в районе Быково, во второй оборонительной полосе.
В течение 28 июня ни сам командарм, ни его заместители ни разу не побывали в 121-й и 160-й стрелковых дивизиях, которые вели тяжелые бои.
Управление войсками осуществлялось только по телефону. Даже вновь прибывшим 115-й и 116-й танковым бригадам генерал Парсегов
не поставил задачу лично, а сделал это через офицера связи.
Такие методы руководства войсками в обстановке напряженного оборонительного сражения явно не годились.
С утра 29 июня погода несколько ухудшилась: прошли дожди, уменьшилась видимость, и наши войска хоть немного отдохнули от воздействия немецкой авиации.
К полудню опять проглянуло солнце, раскисшие было дороги начали быстро просыхать. И в 13 часов наступление противника возобновилось.
Точно так же, как и накануне, атакам его танков и мотопехоты предшествовала интенсивная авиационная и артиллерийская обработка боевых порядков наших войск.
Немцы стали предпринимать более настойчивые попытки расширить прорыв в сторону флангов. Одновременно они упорно атаковали передний край нашей обороны
в направлениях Ливны (силами двух-трех пехотных дивизий) и Тим (частями 7-го армейского корпуса). Однако войска 13-й армии оборонялись достаточно стойко.
К Ливнам враг не прорвался. Захлебнулись его атаки и в районе Тим.
А вот в направлении своего главного удара противник добился значительных успехов: он преодолел здесь сопротивление наших дивизий первого оперативного
эшелона и вышел к рубежу реки Кшень на 40-километровом фронте. Немецкие танковые дивизии вступили в боевое соприкосновение с частями нашего
16-го танкового корпуса и стрелковыми соединениями, составлявшими второй эшелон 40-й армии.
Вечером 29 июня стало ясно, что дальнейшее продвижение противника в направлении Касторное поведет к серьезному осложнению обстановки.
Нарастала реальная угроза обхода войск левого крыла 40-й армии. Ее 45-я стрелковая дивизия уже начала развертываться фронтом на север.
А на армейском КП в районе Быково все еще медлили. И дождались наконец того, что вражеские танки приблизились вплотную к Быкову.
Этого оказалось достаточно, чтобы генерал Парсегов и его штаб потеряли связь с войсками. Командующий армией поспешно «отскочил» юго-восточнее Касторного.
Продолжая использовать успех в районе Быково, противник подтянул сюда моторизованные и пехотные дивизии для развития удара в направлении Горшечное, Старый Оскол.
Создалась явная угроза окружения войск левого крыла 40-й и правого крыла 21-й армий. Это вызвало озабоченность в Ставке Верховного Главнокомандующего.
В ночь на 30 июня Сталин лично вызвал к телефону командующего фронтом и заявил ему следующее:
— Нас беспокоят две вещи. Во-первых, слабая обеспеченность вашего фронта на реке Кшень и в районе северо-восточнее города Тим.
Мы считаемся с этой опасностью потому, что противник может при случае ударить по тылам сороковой армии... Во-вторых, нас беспокоит слабая обеспеченность
вашего фронта южнее города Ливны. Здесь противник может при случае ударить на север и пойти по тылам тринадцатой армии.
В этом районе у вас будет действовать Катуков, но во втором эшелоне у него нет сколько-нибудь серьезных сил.
Считаете ли вы обе опасности реальными и как вы думаете рассчитаться с ними?
Ф. И. Голиков довольно спокойно доложил о всех уже предпринятых и предпринимаемых нами мерах с целью противодействия намерениям противника.
За 13-ю армию мы не волновались — она прочно удерживала оборону. К тому же в полосах 13-й и соседней с ней 48-й армий у нас имелись достаточные силы
для нанесения контрудара, если бы даже немцы добились какого-либо успеха в районе Ливны. А вот 40-ю нужно было выручать из беды.
Пользуясь случаем, Ф. И. Голиков доложил Верховному Главнокомандующему, что сосредоточение 4-го и 24-го танковых корпусов
в районе Старый Оскол проходит очень медленно, а с 17-м положение еще хуже: на марше он растерял свои тылы, и части остались без горючего.
Под конец доклада была высказана просьба об отводе войск левого крыла 40-й армии на рубеж Быстрик — Архангельское.
Таким образом мы надеялись уберечь эти войска от окружения и обеспечить им более выгодное для обороны положение.
Однако Верховный Главнокомандующий не согласился с нашим предложением. По аппарату Бодо нам был передан следующий ответ:
«1. Мы считаем, что простой и неподготовленный отвод армии Парсегова на рубеж Быстрик — Архангельское будет опасен, так как рубеж этот не подготовлен
и отвод превратится в бегство.
2. Самое плохое и непозволительное в вашей работе состоит в отсутствии связи с армией Парсегова и танковыми корпусами Мишулина и Баданова.
Пока вы будете пренебрегать радиосвязью, у вас не будет никакой связи и весь ваш фронт будет представлять неорганизованный сброд.
Почему вы не связались с корпусами через Федоренко? Есть ли у вас связь с Федоренко?
3. Хорошо бы из района Оскол один танковый корпус, например корпус Мишулина (4-м танковый корпус), направить для удара на Горшечное,
а танковый корпус Фекленко (17-м танковый корпус) направить с севера на юг тоже для удара на Горшечное. Все это против танков, занявших Быково.
Сюда же надо направить корпус Павелкина ( 16-м танковый корпус), рядом с Фекленко или во втором эшелоне.
4. Парсегов жалуется на авиацию, а что делала наша авиация?..»
{команадование Брянского фронта} с полным вниманием отнеслись к указанию о перенесении усилий наших четырех-пяти танковых корпусов
с фланга танковой группировки противника на острие ее клина в районе Горшечное, Старый Оскол.
Сюда устремились 24-я танковая дивизия и основные силы 7-го армейского корпуса, а несколько позже к Старому Осколу должны были выйти также 23-я танковая дивизия
и части 8-го корпуса 6-й немецкой армии.
Осуществление контрмер осложнялось рассредоточенностью наших танковых корпусов и необеспеченностью их горючим.
В Ставке, вероятно, учли серьезность положения и пытались выправить его. Но не все эти попытки были удачными.
На фронтовом вспомогательном пункте управления, развернутом в районе Касторное,
находился в то время командующий бронетанковыми и механизированными войсками Красной Армии Я. Н. Федоренко.
И вот на его имя из Ставки телеграфом передается директива:
«1. Тов. Федоренко немедленно вылететь в район расположения корпуса Мишулина и незамедлительно двинуть Мишулина для занятия Горшечное.
2. Если у тов. Мишулина мотострелковая бригада еще не готова, пусть выступит с теми частями корпуса, которые готовы, а остальные подтянутся потом.
3. Если танковые бригады Фекленко готовы к бою, можно и следовало бы двинуть на Горшечное хотя бы одну...»
Так у нас появился ответственный представитель Ставки, независимый от командующего фронтом. Он имел полномочия управлять крупными соединениями,
но не располагал при этом ни соответствующим штабом, ни средствами связи.Сразу же вслед за телеграммой на имя Федоренко последовало указание Голикову:
«Запомните хорошенько, у вас теперь на фронте более 1000 танков, а у противника нет и 500 танков.
Это первое. Второе — на фронте действия трех танковых дивизий противника у вас собралось более 500 танков, а у противника 300–400 танков самое большее.
Все теперь зависит от вашего умения использовать эти силы и управлять ими по-человечески».






Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Konstanten
сообщение 10.7.2012, 23:30
Сообщение #22


Активный участник
***

Группа: Актив
Сообщений: 529
Регистрация: 8.10.2010
Пользователь №: 2041



30 июня-3 июля 1942.Наступление группировок Вейхса и Паулюса (6 армия).




Цитата("Ф.Гальдер. Дневник")
30 июня 1942 года, 374-й день войны

40-й армейский корпус выступает.
Обстановка. Во второй половине дня под Севастополем настолько серьезные успехи, что падение города и порта следует ожидать со дня на день.
Наступление 40-го моторизованного корпуса началось вполне успешно.
Наступающие войска Вейхса продолжают продвигаться вперед. Сопротивление противника на фронте усиливается, он оказывает давление из района Ливен на наш северный фланг.
На остальных участках фронта спокойно.

1 июля 1942 года, 375-й день войны

Наступление войск северного фланга 6-й армии (40-й армейский корпус) развивается весьма успешно; войска достигли и частично форсировали реку Оскол.
Левый фланг ударной группировки неожиданно быстро продвинулся в направлении Старого Оскола.
На центральном участке фронта ударной группировки (правый фланг 29-го армейского корпуса) идут упорные бои.
Войска правого крыла Вейхса успешно продвигаются вперед, в то время как венгры на правом фланге участка прорыва наступают очень медленно.
Несмотря на сопротивление на центральном участке прорыва, войска также продвигаются вперед.
Противник усиливает нажим на северный фланг нашей группировки из района Ливен и пытается заставить левое крыло Вейхса перейти к обороне.

2 июля 1942 года, 376-й день войны


На фронте группы армий «Юг» наступление 6-й армии замедлилось в результате встреченного 40-м армейским корпусом упорного сопротивления противника.
У Волоконовки и западнее противник прилагает все усилия к тому, чтобы не допустить нашего прорыва на Валуйки, пока он не вывел свои войска на восточный берег Оскола.
8-й армейский корпус хорошо продвигается вперед. Войска Вейхса, по-видимому, сломили сопротивление противника на центральном участке и правом фланге.
Операция принимает маневренный характер. Противник, кажется, ослабил нажим на наше северное крыло и переместил усилия дальше на восток. Все атаки отражены.

3 июля 1942 года, 377-й день войны


Южнее Донца, кроме налетов авиации противника, ничего нового. У 1-й танковой армии также никаких достижений. Противник, по-видимому, переразвертывает войска на север.
Войска 6-й армии разгромили противника и прорвались непосредственно к Валуйкам; ее танки (40-й танковый корпус) форсировали Оскол и взяли направление на Коротояк.
8-й армейский корпус встретился с внутренним крылом армии Вейхса и замкнул кольцо окружения под Старым Осколом,
а теперь продвигается главными силами на юго-восток через Оскол.
Передовые отряды ударной группы Вейхса (24-я танковая дивизия и дивизия «Великая Германия») приближаются к Дону.
Кажется, разгромленные войска противника откатываются здесь назад. Северное крыло, видимо, продолжает растягиваться в восточном направлении,
к Воронежу, и подвергается здесь сильному нажиму со стороны противника, атакующего еще дальше к востоку. Общее течение боев удовлетворительное.
На фронте группы армий «Центр» противник, по-видимому, оттягивает силы с фронта перед 2-й танковой армией в район Воронежа.

Противник, вероятно, знает о нашем оперативном плане. Это подтверждается всем ходом нашего развертывания. Этому способствовала и потеря приказов.
Опасность того, что он сумеет уйти от разгрома.
Вашингтон лишь утешает и заверяет. Никакого действительно второго фронта. Предложение — рассчитывать на 1943 г. Поведение Черчилля — лучшее доказательство.
Отвлекающий маневр на Западе? Сомнительно; очевидно, никаких серьезных обещаний России не дадут. Скорее предупредят о необходимости сражаться дальше.
Предельные территориальные возможности сопротивления России: нефтеносные районы, Ленинград, Москва; экономическая катастрофа.
Две идеи: нажим с севера вполне допустим; перебазирование на восток.
1. Брать Воронеж отнюдь не при любых обстоятельствах. Если выяснится, что противник наступает крупными силами, тогда достаточно выхода к Дону южнее Воронежа.
(По имеющимся данным, промышленность Воронежа не демонтирована.)
2. В ходе дальнейших операций нужны быстрые короткие прорывы, чтобы постоянно нейтрализовать противника по частям...



Цитата("Ф.фон Бок. Я стоял у ворот Москвы.")
30/6/42

6-я армия перешла в наступление. Ее главные силы встретили ожесточенное сопротивление между Волчанском и Нешеголом;
противник задействовал здесь даже вкопанные в землю танки.
3-я танковая дивизия передвинута вправо, чтобы атаковать через сектор успешно наступающей 113-й дивизии и выйти в тыл к обороняющимся русским частям.
Если разобраться, неплохой тактический ход, но я опасаюсь ослабления ударной мощи танковых соединений, особенно в случае с 3-й танковой дивизией, которая,
совершая этот маневр, легко может отклониться от направления главного удара. Переговорив с начальником штаба 6-й армии, я узнал,
что дивизия уже находится в процессе осуществления этого маневра. Я напомнил начальнику штаба, что чрезвычайно важно, чтобы река Оскол была форсирована
на юге от города Новый Оскол и чтобы танки как можно быстрей достигли танкодоступной местности на юго-востоке от Чернянки и Старого Оскола.
При этом VIII корпус должен двигаться как можно ближе к находящемуся от него справа ХХХХ корпусу с тем, чтобы острие наступления армии на направлении
главного удара оставалось достаточно мощным. Эти инструкции я позже повторил, отправив 6-й армии телеграмму.
Слабый XXIX корпус (Обстфельдер; в оригинале XIX корпус), который, по идее, должен был лишь эскортировать атаку, добился просто удивительных успехов:
к концу дня он уже достиг Корочи.
В секторе армейской группы Вейхса венграм опять не удалось преодолеть сопротивление русских арьергардов.
Начавшиеся проливные дожди заставили танки остановиться; равным образом, замерли без движения и транспортные колонны с горючим и боеприпасами.
В результате успех оказался минимальным. До сих пор не обнаружено никаких следов того, что русские наращивали здесь свои силы,
чтобы противостоять северному крылу наших атакующих войск, если не считать нескольких свежих танковых подразделений, атаковавших левое крыло армейской группы Вейхса.
Вечером я позвонил Гальдеру и попросил у него разрешения выдвинуть резерв Верховного командования сухопутных сил, следующий за армейской группой Вейхса,
а именно: 340-ю(Бутце)и 323-ю (Берген) дивизии, в восточном направлении вместо юго-восточного, как того хочет он.
Если Гальдер мне это позволит, эти две дивизии будут у меня под рукой, чтобы при необходимости поддержать наступление,
защитить левый фланг танковой армии Гота (4-я армия) или, если ничего этого не понадобится, направить их потом к югу.

1/7/42

Вылетел в Щигры, где встретился с Готом. Мы сошлись на том, что танковая армия будет прорываться к Ростову компактной массой, не обращая внимания на фланги.
Я не смог посетить части, так как хлынули дожди, сделавшие дороги непроходимыми. Поехал в штаб-квартиру 2-й венгерской армии.
Венгры понимают, что имеют дело лишь с арьергардами русских. При всем том венграм не удалось выбить их с хорошо укрепленных позиций.
Я предложил командующему оставить против русского фронта небольшие части, сосредоточить все остальные силы на левом фланге
и возобновить наступление в юго-восточном направлении, следуя за танковой армией. Я знаю, что венгры — смелые люди, но считаю,
что их командные структуры слишком сложны, неуклюжи и медлительны.
Передовые части 3-й танковой дивизии пересекли Ос-кол на юге от Волоконовки. Пехота VIII корпуса также достигла реки в районе Чернянки — великолепное достижение!
Слева от корпуса части статических дивизий наступают на Скородное с южного направления.
В секторе армейской группы Вейхса 387-я дивизия (Яр) достигла деревни в 20 километрах от города Старый Оскол.
Передовые части танковой армии отбили атаки свежих танковых частей русских и вышли к Кулевке. Пехотные дивизии на левом крыле танковой армии достигли Кшени.
На фронте левофлангового корпуса имели место танковые атаки русских. Противник, после достижения первоначального ограниченного успеха, был отбит на всех направлениях.
Верховное командование сухопутных сил настоятельно требует, чтобы я окружил силы русских в излучине реки Оскол на западе от населенного пункта Валуйки.
Штаб 6-й армии считает это вполне возможным делом. Были изданы соответствующие приказы с указанием придвинуть части XVII корпуса к восточному берегу Оскола в промежутке между 3-й танковой дивизией и Валуйками с тем, чтобы не позволить противнику отступить в этом месте через реку.
Я вкратце обрисовал фюреру ситуацию и сказал, что решил направить мобильные силы 6-й армии к северу вместо северо-востока, чтобы отрезать те силы противника,
которые еще нами не отрезаны, и одновременно избавить танковую армию Гота от опасений за ее правый фланг во время наступления армии на Воронеж.

Таким образом, тесное окружение противника на западе от Оскола с закрытием двери в районе Старого Оскола должно осуществляться в основном пехотными частями.
Фюрер согласился.Сразу же после этого разговора пришло сообщение относительно того, что противник отступает перед фронтом 6-й армии.
В этой связи я издал приказ следующего содержания: 6-я армия должна вести преследование противника по всему фронту,
послав свои мобильные силы во главе атакующих войск в направлении населенных пунктов Истобное и Синие Липяги.
Прикрытие правого фланга атакующих войск должно осуществляться пехотными дивизиями по линии Валуйки — Николаевка — Коротояк.
Армейская группа Вейхса будет продолжать атаковать силами венгерской армии и танковой армии Гота в направлении Воронежа.
16-я моторизованная дивизия должна быть направлена к танковой армии после того, как будут заблокированы переправы в районе Старого Оскола.
При этом левое крыло армии будет прикрывать северный фланг атакующих войск.

2/7/42


Атака 6-й армии с целью ликвидации выступа в районе Валуйков хорошо развивается на правом крыле;
однако ее левое крыло остановлено танковыми контратаками противника и не продвинулось ни на шаг до второй половины дня.
3-я танковая дивизия помогла армии отразить эти атаки. Сегодня дивизия все еще находится поблизости от захваченного ею плацдарма в районе Волоконовки!
Это все печальные последствия лихого маневра 30 июня!
Все остальные части армии движутся в направлении Оскола, преодолевая незначительное сопротивление противника.
В секторе армейской группы Вейхса венгры начинают осторожно продвигаться вперед. Противник в этом секторе, вероятно, уже почти полностью отступил.
Авангард 387-й дивизии и подвижные части на острие 4-й армии были атакованы бронетанковыми частями противника; все эти атаки отбиты.
Олым пересечен в нескольких местах, несмотря на ожесточенное сопротивление противника.
Пехотные дивизии на левом крыле танковой армии медленно продвигаются в восточном направлении.
Левое крыло танковой армии и LV корпус (Виров) атаковали противника, но были отражены.
Отмечено активное движение эшелонов с востока в направлении Воронежа и с северо-востока в направлении Ельца.
Вечером обсуждал с Гальдером сложившееся положение; особенно отданный мною приказ о движении к северо-востоку ХХХХ танкового корпуса.
Мне стоило больших трудов уговорить 6-ю армию дать на это согласие, так как она хочет направить танки на Коротояк.
Но там танки «застрянут» в излучине реки и никакой пользы не принесут.
Танки должны быть задействованы прежде всего на танкодоступном направлении на востоке от Оскола с тем, чтобы отбросить противника к востоку
и прикрыть правый фланг 4-й танковой армии. Гальдер согласился с принятыми мной решениями.
Потом я узнал, что Верховное командование не придает больше решающего значения захвату Воронежа.
Это что-то новенькое! В настоящий момент, однако, я должен следовать данным мне приказам, и в этой связи я не могу поворачивать танки к югу, пока не достигну Дона.





Цитата(Василевский.Дело всей жизни.)
...командование {Брянского}фронта не сумело своевременно организовать массированный удар по флангам основной группировки противника, а Ставка и Генеральный штаб, по-видимому, ему в этом плохо помогали.
Действительно, как показали события, танковые корпуса при отражении наступления врага вводились в дело по частям, причем не столько для решения активных задач по уничтожению прорвавшегося врага, сколько для закрытия образовавшихся брешей в обороне наших общевойсковых армий.
Командиры танковых корпусов (генерал-майоры танковых войск М. Е. Катуков, Н. В. Фекленко, М. И. Павелкин,
В. А. Мишулин, В. М. Баданов) еще не имели достаточного опыта, а мы им мало помогали своими указаниями и советами.
Танковые корпуса вели себя нерешительно: боялись оторваться от оборонявшейся пехоты общевойсковых армий, в связи с чем в большинстве случаев сами действовали по методам стрелковых войск, не учитывая своей специфики и своих возможностей.

К исходу 2 июля обстановка на воронежском направлении резко ухудшилась. Оборона на стыке Брянского и Юго-Западного фронтов оказалась прорванной на глубину до 80 км.
Фронтовые резервы, имевшиеся на этом направлении, были втянуты в сражение. Ударная группировка врага грозила прорваться к Дону и захватить Воронеж.
Чтобы помешать этому, Ставка передала из своего резерва командующему Брянским фронтом генерал-лейтенанту Ф. И. Голикову две общевойсковые армии, приказав развернуть их по правому берегу Дона на участке Задонск — Павловск и обязав Голикова взять на себя руководство боевыми действиями в районе Воронежа.
Одновременно в распоряжение этого фронта передавали 5-ю танковую армию. Вместе с танковыми соединениями фронта она должна была нанести контрудар по флангу и тылу группировки немецко-фашистских войск, наступавшей на Воронеж. В ночь на 3 июля корпуса 5-й танковой армии заканчивали сосредоточение к югу от Ельца. Немедленный и решительный их удар по врагу, рвавшемуся к Воронежу,
мог бы резко изменить обстановку в нашу пользу, тем более что основные силы этой фашистской группировки, понеся уже довольно значительные потери и растянувшись на широком фронте, были связаны боями с нашими войсками.
Однако танковая армия никаких задач от командования фронта не получила. По поручению Ставки мне пришлось срочно отправиться в район Ельца,
чтобы ускорить ввод в сражение танковой армии.



Цитата("М.И.Казаков. Над картой былых сражений")
30 июня положение на воронежском направлении осложнилось еще больше.
Противник нанес удар по обороне 21-й армии Юго-Западного фронта, довольно легко прорвал ее и начал быстро продвигаться на Волоконовку и Новый Оскол.
В этих условиях мы получили разрешение Ставки на отвод войск левого крыла 40-й армии. Оно поступило к нам уже в ночь на 1 июля в 2 часа 50 минут.
К тому времени танковые части противника, наступавшие в направлении Быково, Горшечное, оказались по отношению к Старому Осколу значительно ближе,
чем левофланговые соединения нашей 40-й армии, а группа немецких войск, действовавшая в полосе 21-й армии, уже подходила к Новому Осколу.
Организация отвода войск, оказавшихся под угрозой окружения, осложнялась тем, что командующий 40-й армией и ее штаб все не могли восстановить связь с частями.

2 июля крупные силы пехоты и танков противника заняли Горшечное и вели бои в городе Старый Оскол,
перехватив таким образом пути отхода войскам левого крыла нашей 40-й армии. Противотанковый район у Касторного продолжала удерживать 284-я стрелковая дивизия
с приданными [111] ей частями усиления. Восточнее Горшечного и Старого Оскола находились плохо управляемые части 17-го и 24-го танковых корпусов.
С боем отходил на восток 4-й танковый корпус.
24-я танковая дивизия противника и его моторизованные части после занятия Горшечного взяли курс на Синие Липяги.
Их целью было соединение с 23-й танковой дивизией 40-го корпуса и полное окружение левофланговых частей нашей 40-й армии.
К северу от линии Старый Оскол, Синие Липяги, Гремячье для врага открылись пути на Дон и далее на Воронеж.
На исходе 2 июля войска левого крыла 40-й армии в составе трех дивизий и двух бригад оказались окруженными.
Перед ними встала дилемма: пробиваться через боевые порядки противника совместными усилиями или просачиваться небольшими группами?
Наше внимание тем временем сосредоточивалось на другом: во что бы то ни стало и как можно быстрее остановить дальнейшее продвижение противника.
Западнее реки Дон у нас был заранее подготовленный оборонительный рубеж, проходивший по линии Большая Верейка, Долгое, Нижняя Ведуга, Синие Липяги, Репьевка.
Но мы не располагали силами, которые могли бы надежно занять его.
Учитывая это, Ставка отдала распоряжение о включении в состав нашего фронта 3-й и 6-й резервных армий.
Командующему фронтом приказано было переехать с оперативной группой в Воронеж и лично осуществлять руководство боевыми действиями в данном районе.
Но выдвигавшиеся к Воронежу наши резервные армии теперь уже не могли опередить противника не только в занятии подготовленных позиций западнее реки Дон,
но даже и рубежа по самому Дону.
Ф. И. Голиков, прибыв на новое место, направил 3-ю резервную армию (переименованную затем в 60-ю) севернее, а 6-ю — южнее Воронежа.
Головной 232-й дивизии было приказано занять оборону по реке Дон севернее Семилук.
На рубеж западнее и южнее Воронежа отходили правофланговые дивизии 40-й армии и некоторые танковые части.
Однако эти силы не смогли оказать здесь противнику организованного сопротивления.
3 июля стрелковые дивизии, понесшие тяжелые потери в прошлых боях, были сбиты с только что занятых ими позиций и отошли к северо-западу от Воронежа.
Части 4-го танкового корпуса, потерпев неудачу в районе Горшечное, продолжали отход на восток.
17-й и 24-й танковые корпуса отходили за реку Дон на участке Воронеж, Коротояк, по существу не принимая боя.
Пользуясь тем, что противник не успел создать сплошного фронта в районе Горшечное, Старый Оскол, здесь стали прорываться войска левого крыла 40-й армии.
Вместе с ними вышли из окружения генерал-лейтенант Ф. Ф. Жмаченко и генерал-майор И. С. Грушецкий, сделавшие все возможное в тех условиях
для спасения отрезанных соединений.К исходу 3 июля передовые танковые части противника достигли реки Дон западнее Воронежа.
Началась непосредственная борьба за Воронеж.

Контрудар 5-й танковой армии

Обстановка на воронежском направлении продолжала осложняться. Но у нас еще оставались резервы для нанесения сильного контрудара по войскам противника.
Кроме 3-й и 6-й армий Ставка передала нам и 5-ю танковую армию. Действия последней могли быть усилены не потерявшими боеспособность частями 1-го и 16-го танковых корпусов,
а также стрелковыми дивизиями из состава 3-й и 48 и армий.
Этому благоприятствовала и оперативная обстановка. Танковые и моторизованные соединения противника при выходе к Дону растянулись на широком фронте.
Все они уже понесли значительные потери и были связаны боями у Касторного и на подступах к Воронежу.
А развернувшиеся фронтом на север части 13-го армейского корпуса, так же как и части 55-го корпуса, не имели успеха: их сдерживали 1-я гвардейская стрелковая дивизия
и 8-й кавкорпус, выдвинутые из наших фронтовых резервов.
Организацию контрудара взял на себя Генеральный штаб. В ночь на 4 июля командующий 5-й танковой армией генерал-майор А. И. Лизюков получил из Москвы директиву,
обязывающую его лично «ударом в общем направлении Землянск, Хохол (35 километров юго-западнее Воронежа) перехватить коммуникации танковой группировки противника,
прорвавшейся к реке Дон на Воронеж; действиями по тылам этой группы сорвать ее переправу через реку Дон».




Цитата("К.С.Москаленко.На Юго-Западном направлении.")
30 июня перешли в наступление 6-я немецкая армия и 40-й танковый корпус противника. Вражеская ударная группировка прорвала оборону южнее,
на стыке 21-й и 28-й армий Юго-Западного фронта, еще не успевших восстановить свои силы после недавних неудачных боев на р. Северный Донец.
Продолжая наступление, 6-я немецкая армия своим левым флангом соединилась 3 июля в районе г. Старый Оскол с прорвавшимися туда накануне войсками группы Вейхса.
Часть соединений 40-й и 21-й армий оказалась в окружении. После этого главные силы группы Вейхса устремились на Воронеж, а 6-й армии — на Острогожск.
6 июля подвижные соединения противника форсировали Дон и завязали бои в районе Воронежа. Между Брянским и Воронежским фронтами образовалась брешь.
Это резко осложнило обстановку на обоих фронтах.
Четыре месяца спустя после описываемых событий, когда я стал командующим 40-й армии,
мне подробно рассказали о тех событиях заместитель командарма генерал-майор Ф. Ф. Жмаченко и член Военного совета бригадный комиссар И.-С. Грушецкий.
Попав в окружение, они организовали прорыв вражеского кольца и во главе сохранивших крепкое боевое ядро дивизий отошли за Дон.
Оба они критически оценивали действия тогдашнего командующего 40-й армией генерал-лейтенанта артиллерии М. А. Парсегова. Это меня удивило.
Я знал его еще по войне с белофиннами в 1939—1940 гг. Тогда он, будучи командующим артиллерией 6-й армии, прекрасно справился со своими обязанностями.
Смелый, энергичный, решительный, прекрасно знавший и любивший артиллерийское дело, он быстро схватывал и внедрял все новое, прогрессивное.
Не удивительно, что и по службе он продвигался быстро. В начале Великой Отечественной войны он был уже командующим артиллерией Юго-Западного фронта
и положительно зарекомендовал себя во всех оборонительных и наступательных операциях того периода.
В должности же командующего общевойсковой армией в 1942 г. его сразу постигла неудача.
Вскоре после описанных событий положение войск правого крыла Юго-Западного фронта еще больше ухудшилось.
Наступавшие на северо-восток левофланговые корпуса 6-й немецкой армии повернули на юг.
Они преодолели тыловой оборонительный рубеж и двигались теперь по обе стороны железной дороги Свобода — Миллерово на Россошь.
Таким образом, удар наносился во фланг и тыл 28-й армии и всему Юго-Западному фронту.
В целом ход боевых действий тех дней достаточно широко освещен в советской мемуарной и исследовательской литературе.
Поэтому здесь я кратко коснусь лишь той стороны этих событий, с которой непосредственно связаны мои воспоминания о действиях 38-й армии в июле 1942 г.
Итак, противник нанес удар во фланг и в тыл 28-й армии, которая была нашим правым соседом.
Чтобы предотвратить угрозу главным силам фронта, маршал С. К. Тимошенко решил преградить путь противнику на р. Тихая Сосна.
Для обороны этой реки была выделена часть сил фронта, в том числе взятые из состава 38-й армии следующие соединения: 22-й танковый корпус,
1-я истребительная дивизия, части 52-го укрепленного района, 13-я и 156-я танковые бригады.
Легко представить, насколько понизилась прочность обороны 38-й армии, после того как она лишилась перечисленных выше соединений.
Но мы понимали неизбежность принятого командующим фронтом решения и стремились к тому, чтобы оставшимися силами выполнить свою задачу.




Цитата("Д.И.Рябышев. Первый год войны.")
В июне и начале июля 1942 г. -командующий 28-й армией Юго-Западного фронта , где наносила свой главный удар 6 -ая немецкая армия.


28 июня враг перешел в наступление из района Курска и 30 июня из района Волчанска. Известно, чем оно закончилось.
Но как развивались события в полосе 28-й армии Юго-Западного фронта, расскажу.
Будет уместно еще раз напомнить, что после Харьковского сражения армия не пополнялась, войска испытывали недостаток боеприпасов.


И вот когда мы находились в таком ослабленном состоянии, 30 июня 1942 года в 4 часа утра враг начал артиллерийскую и авиационную подготовку
на участках 124, 169, 13, 15 и 175-й дивизий.

В 7 часов утра уже можно было окончательно определить главное направление удара гитлеровцев. Как доложил полковник Рогачевский,
его правый сосед — [241] 124-я стрелковая дивизия, атакованная большим количеством пехоты и танков, отходит в северо-восточном направлении,
оголяя фланг и тыл его соединения. Перед фронтом дивизии — до двух пехотных полков противника при 50 танках. Они атаковали участок 680-го полка.
Первая атака была отбита.
Через полчаса после этого доклада над боевыми порядками дивизий полковников Рогачевского и Родимцева появилось
до 60 пикирующих бомбардировщиков под прикрытием истребителей. У меня авиации не было.
Приказом командования фронта она была переброшена на другое направление. Я немедленно доложил о складывающейся обстановке командующему фронтом.
Моим сообщением о ситуации на 7 часов утра маршал Тимошенко, видимо, остался доволен и пожелал нам успеха.
Меня же неотступно преследовала мысль: где взять хоть одну стрелковую дивизию и по меньшей мере две танковые бригады,
чтобы поддержать 680-й и 34-й гвардейский стрелковые полки и не дать врагу прорвать их оборону?
Год войны научил простой истине, что если своевременно не залатать дыру прорыва и немецкие танки выйдут на оперативный простор,
то потом потребуется в десять раз больше сил и средств, чтобы выправить положение.

В 10 часов С. М. Рогачевский и А. И. Родимцев порадовали докладами об отражении второй атаки.
Докладывая главнокомандующему обстановку на 10 часов утра, я настойчиво просил подбросить в мой резерв одну стрелковую дивизию и две танковые бригады,
которые у меня забрали накануне. Отсутствие резервов не давало мне возможности влиять на ход сражения, тем более что все части очень малочисленна значит,
могут не выдержать танкового тарана. Немного подумав, Тимошенко ответил:— Хорошо. Пока держись. Что-нибудь придумаем!
И мы держались. Но к 12 часам от непрерывных бомбежек и танковых атак наши силы стали иссякать. На участке 680-го полка противник овладел его первой траншеей.
Начали выдыхаться и гвардейцы 34-го полка. Момент был критический. Именно сейчас, не позднее, надо было поддержать эти полки, чтобы отбросить врага в исходное положение.
Я снова доложил главкому обстановку и попросил помощи. Маршал Тимошенко пообещал направить в мое распоряжение 23-й танковый корпус.
«Наконец-то!» — вздохнул я с облегчением. Эту радостную весть я тут же сообщил члену Военного совета и начальнику штаба.
Попросил генерала Л. В. Ветошникова выяснить, где находится 23-й танковый корпус и как скоро можно ожидать его прибытия.
Через полчаса начальник штаба доложил, что корпус находится в 70 километрах от нас и может быть здесь только к утру 1 июля.
«Поздно, — мелькнула мысль, — войска могут не выдержать танкового удара, и тогда поддержка будет запоздалой...
Недаром говорят, дорога ложка к обеду. А сейчас надо немедленно усилить правый фланг армии до прихода 23-го танкового корпуса».
Я вывел один полк из 38-й стрелковой дивизии, с ее же участка взял 65-ю танковую бригаду,
вывел один полк из 175-й стрелковой дивизии и бросил их на помощь 13-й гвардейской и 169-й стрелковым дивизиям. Но вскоре понял, что и эти меры запоздали.


К 14 часам немецкие танки прорвали оборону 680-го и 34-го гвардейского стрелковых полков, а выводимые мною части для усиления правого фланга
еще не начали марша к пунктам сосредоточения.
Чтобы эти части успели прийти на помощь 680-му и 34-му гвардейскому полкам, надо было отдать приказ в 8 часов утра, а не в 12 часов 30 минут дня, как это сделал я.
Но мог ли я пойти на такую меру в 8 часов, когда обстановка еще не прояснилась?
Впоследствии я много думал над этим и всякий раз приходил к выводу, что в 8 часов нельзя было принять такое решение,
потому что противник был не менее активен и на левом фланге армии в полосах 38-й и 175-й стрелковых дивизий;
в ходе боя ослаблять оборону этих дивизий и нарушить принятый боевой порядок было опасно.
Под давлением танков и авиации 169-я и 13-я гвардейская начали с боем отходить. За день противник занял Борисовку, хутора Гришкин и Огибное,
вклинился в нашу оборону на 12 километров.

К утру 1 июля в район Погромца, Дмитровки прибыл 23-й танковый корпус в составе 6-й гвардейской, 6-й, 114-й танковых и 9-й мотострелковой бригад.
Корпус имел только 85 танков. По сравнению с количеством танков у гитлеровцев их было явно недостаточно. Однако беда была не только в этом.
Корпус не мог немедленно уступить в бой. 75-километровый ночной марш измотал личный состав, боевые машины бригад были в таком состоянии,
что на приведение их в порядок требовалось не менее 8 часов.
Между тем обстановка требовала начать атаку с раннего утра, пока немцы не подтянули резервы.
При этом условии 1 июля общими усилиями еще можно было, внезапно нанеся удар, отбросить противника назад, восстановить оборону на прежнем рубеже.
Но мы не смогли это сделать. И враг, произведя перегруппировку своих сил, получил возможность с утра 1 июля продолжать активные действия против 13-й гвардейской
и особенно против 169-й стрелковых дивизий, стремясь развить успех в направлении Волоконовка, Пятницкое и в стыке с 21-й армией.
К 14 часам стали поступать сведения из 13-й гвардейской, 169-й стрелковых дивизий и 9-й мотострелковой бригады о том, что в районе Старосельцево, Осколище, Яблоново
противник сосредоточил до 100 танков и 300 автомашин с мотопехотой и начал переправу на левый берег Оскола у деревень Пятницкое и Козловка,
которые находились глубоко в тылу 13-й гвардейской и 169-й стрелковых дивизий.

..ночью (с 1 на 2 июля) последовал приказ главкома отвести левый фланг 28-й армии на рубеж Астахов, Старый Хутор, Буденновка, Григорьевка,
а на правом фланге прочно удерживать ранее занимаемые позиции и после перегруппировки частей начать оттуда контратаку, отбросить немцев на правый берег Оскола
и занять оборону по его левому берегу от Волоконовки до Ветчинниково. Но время было уже упущено, и в сложившейся ситуации не представлялось реальной возможности
выполнить этот приказ.
Затем были получены указания: 23-му танковому корпусу с утра 2 июля перейти в наступление на север, разгромить танковую группировку противника
в районе Осколище, Старосельцево и войти в связь с 13-м танковым корпусом 21-й армии.
Где находился этот корпус, мы не знали, и штаб фронта нас об этом не информировал.
Как стало известно позднее, корпус вел тяжелые бои восточнее Белгорода на рубеже Червонная Дубрава, Дегтярное у берегов рек Нежеголь и Волчья.
30 июня после короткой артиллерийской подготовки и массированного удара бомбардировочной авиации по боевым порядкам стрелковых соединений
и танкового корпуса противник перешел в наступление в полосе 21-й армии.
Главный удар был нанесен по правому флангу 76-й стрелковой дивизии вдоль левого берега реки Нежеголь, вспомогательный — по левому флангу 124-й стрелковой дивизии вдоль правого берега реки Волчья.
Измотанные в предыдущих боях, стрелковые дивизии не смогли сдержать удар такой силы и начали организованный отход, чтобы не попасть в окружение.
Их отход прикрывал 13-й танковый корпус. Бои носили ожесточенный маневренный характер. В отдельные периоды в них участвовало с обеих сторон до 400 танков.
Танкисты 13-го дрались мужественно, изобретательно. За день они сожгли и подбили 98 вражеских танков, то есть больше трети бронеединиц вражеской ударной группировки,
действовавшей в районе реки Волчья.

Однако противник перегруппировал силы, предпринял еще три атаки и повернул ход сражения в свою пользу.
Несмотря на частный успех танкистов и нанесенные неприятелю потери, общая обстановка к исходу дня для оборонявшейся здесь 21-й армии складывалась неблагоприятно.
С утра 1 июля бои разгорелись с новой силой. 13-й танковый корпус, прикрывая отступающие стрелковые части огнем своих орудий, медленно отходил с рубежа на рубеж.
Соединиться с ним в таких условиях, не зная его точного местонахождения, танкисты 23-го танкового корпуса не смогли.
Этот факт свидетельствует о том, что командование фронта резервов уже не имело, а его попытки организовать эффективное противодействие врагу
не всегда основывались на реальных возможностях.С утра 2 июля неприятель возобновил активные действия против войск 28-й.
Части мужественно вели тяжелые оборонительные бои. В 6 часов утра 23-й танковый корпус нанес контрудар из района Погромца на север, к 10 часам овладел хутором Яблоново, высотой и рощей, что южнее хутора Емельянов. Здесь он был атакован большим количеством танков с мотопехотой и подвергся бомбежке.
Под ударами танков, артиллерии и авиации отважные танкисты в течение дня пытались прорвать вражескую оборону то на одном, то на другом участке, но их усилия не получили дальнейшего развития.

В 12 часов свыше ста танков с пехотой при поддержке пикирующих бомбардировщиков атаковали передний край 13-й и 15-й гвардейских стрелковых дивизий.
Гвардейцы отбивались до последней возможности, подожгли до 30 танков, вывели из строя свыше двух тысяч солдат и офицеров, но к 15 часам их силы стали иссякать.
Во второй половине дня я приехал в район войск северо-западнее Аркатово, где встретился с командиром 13-й гвардейской полковником А. И. Родимцевым и не узнал его — настолько он был удручен утратами своих бойцов и командиров. До этого Александр Ильич даже в самые трудные минуты не терял железного самообладания.
С болью в сердце докладывал он, что авиабомбежки, продолжавшиеся без перерыва пять часов, поколебали стойкость его гвардейцев.
Некоторые в таком аду становились невменяемыми, утрачивали способность понимать команды.

К вечеру неприятель занял прибрежные села и хутора. Он стремился отрезать 15-ю гвардейскую и 38-ю стрелковые дивизии от переправ и баз снабжения.
К этому времени 23-й танковый корпус вел бой в полном окружении. Я приказал танкистам пробиваться сквозь боевые порядки врага в район Аркатово, Казначеевка, Колпаково, с тем чтобы преградить противнику путь к сохранившимся у нас переправам.

Остатки 169-й стрелковой дивизии и 91-й танковой бригады отошли на левый берег Оскола и удерживали Волоконовку.
15-я гвардейская и 38-я стрелковые дивизии по-прежнему сражались на рубеже Старый Хутор, Бутырка, Буденновка, Григорьевка,
хотя враг навис над правым флангом и тылом 15-й гвардейской, создал угрозу ее окружения.
Неблагоприятно сложилась обстановка и на левом фланге 38-й дивизии, действовавшей на левом фланге армии.
Ее левый сосед — 32-я кавалерийская дивизия начала отходить в юго-восточном направлении, оголяя фланг и тыл стрелковых частей.


Сообщение отредактировал Konstanten - 11.7.2012, 0:26
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Konstanten
сообщение 11.7.2012, 16:37
Сообщение #23


Активный участник
***

Группа: Актив
Сообщений: 529
Регистрация: 8.10.2010
Пользователь №: 2041



4 -12 июля 1942.Наступление группировок Вейхса и Паулюса (6 армия).





Цитата("Ф.Гальдер. Дневник")
4 июля 1942 года, 378-й день войны

Обстановка на фронте. Наступление группы армий «Юг» развивается вполне успешно. Наши войска вышли к Дону на широком фронте западнее и южнее Воронежа.

(
Konstanten:
C этого дня начинает отсчёт развал Юго-Западного фронта.
Лишившись ж.д. обеспечения боезапасами и горючим , с 4 по 17 июля фронт стал выполнять три задачи
1. Насколько возможно прикрыть правый фланг и тыл Южного фронта и выиграть время
для отвода войск Южного фронта за Дон в его нижнем течении ,во избежание их окружения .
2. Выиграть время для равёртывания 62 и 64 армий в большой излучине Дона на линии Клетская-Тормосин.
3. Выводить окружённые части к Дону и переправам.
Решению этой задачи способоствовало стремление немецких танковых и моторизованных дивизий не задерживаться на бои
с окружёнными соединенниями Ю.-З. фронта ,а быстро продвигаться к Ростову и нижнему Дону для окружения войск всего Южного фронта.
Помогало выполнению задачи и сильное отставание немецкой пехоты от подвижных соединеий.
Все эти три задачи войска С.К.Тимошенко выполнили.
)

Есть опасность того, что 24-я танковая дивизия и дивизия «Великая Германия» серьезно истощат свои силы, наступая на хорошо подготовленный
к обороне и укрепленный Воронеж.
Атаки противника против оборонительного рубежа, созданного Вейхсом для прикрытия своих войск с севера, отражены.
Они велись частично при сильной поддержке танков, но не были достаточно организованы и взаимосвязаны.
Противник подтягивает новые силы к северному участку и в районе Воронежа.
6-я армия при захождении левым крылом на юг форсировала реку Тихая Сосна и создала здесь плацдарм.
Во время доклада у фюрера возникла оживленная дискуссия по поводу дальнейшего ведения операции.
Фюрер сомневается, сможет ли фон Бок одним достаточно мощным рывком продвинуться до рубежа реки Тихая Сосна в ее нижнем течении,
и не одобряет прежде всего вывод 23-й танковой дивизии (40-го армейского корпуса) на северо-восток, а также движение 16-й моторизованной дивизии в восточном направлении,
тогда как ей следовало бы двигаться на юго-восток.

После моего разговора с Зоденштерном фон Бок по телефону пытался доказать мне, что эти передвижения обусловлены угрозой южному флангу Гота (4-я танковая армия).
В возможность такой угрозы ни я, ни Зоденштерн не верим. Речь здесь идет всего лишь об отколовшихся танковых частях противника, которые в отчаянии наступают куда попало,
но никак не представляют собой угрозы южному флангу 4-й танковой армии.
Я оцениваю обстановку так: Гот был нацелен на Воронеж,
но ему эта задача показалась «несимпатичной», и он начал выполнять ее без особой охоты. Он должен был сосредоточить на этом направлении все силы и потому
потребовал от фон Бока прикрыть его южный фланг. Фон Бок, таким образом, попал в полную зависимость от Гота и стал продвигаться в направлении Воронежа больше,
чем это было нужно.

После моего телефонного разговора он указал 6-й армии направление на Тихую Сосну, но это касалось главным образом пехотных соединений,
которые сейчас уже достигли этой реки, в то время как основные силы подвижных соединений, которые следовало сосредоточить в направлении
Свободы (ж.д. станция ветки Лиски-Россошь на правом берегу Дона ),
чтобы потом наступать через Тихую Сосну на участке между Валуйками и Доном в одиночку.
Хотя на совещании 3.7 фюрер сам подчеркнул, что не придает Воронежу никакого значения и предоставляет группе армий право отказаться от овладения городом, если это может привести к чересчур большим потерям, фон Бок не только позволил Готу упрямо лезть на Воронеж, но и поддержал его в этом.
В ответ на его вечернее донесение о том, что он собирается наступать через Тихую Сосну на участке между Валуйками и Доном главным образом силами пехотных соединений, а 24-ю танковую дивизию и дивизию «Великая Германия» направить на Воронеж, ему было категорически приказано приостановить наступление на Воронеж, удерживая захваченные плацдармы, и как только появится возможность, вывести оттуда последние две дивизии и, выдвигая их через Тихую Сосну в ее нижнем течении, с рубежа примерно не ниже Николаевки, наступать, сосредоточив сильные подвижные части в направлении устья Сосны, а пехотные части — на внутреннем крыле танковой группы.
Первый шаг для этого — расширение захваченных плацдармов. Это распоряжение преследует цель не допустить фронтального оттеснения войск противника.
В результате оттяжки его опирающегося на Дон крыла и выдвижения нашего ударного крыла вдоль Дона вперед противник будет окружен с севера
и уничтожен во взаимодействии с 1-й танковой армией. Тогда освободится путь в излучину Дона.
Приказ о передаче командования 1-й танковой армией, 17-й армией и группой-Виттерсгейма (командующему группой армий «А») будет отдан в 0.00 часов 7 июля...


6 июля 1942 года, 380-й день войны

Обстановка. Наступление войск группы армий «Юг» приняло неожиданный оборот. Еще вчера фон Бок высказывал озабоченность по поводу правого крыла Гота
и докладывал о серьезном сопротивлении противника у Воронежа (наличие полевых укреплений, батальоны рабочих и т. п.) и о подтягивании войск противника
против нашего северного крыла (Вейхс), а сегодня во второй половине дня оказалось, что Воронеж эвакуирован противником,
что перед северным флангом противник поспешно отступает и что 6-я армия перешла реку Тихая Сосна на широком фронте и наступает на юг.
Причину этого внезапного развития я вижу в том, что Гот, выполнявший свою задачу по овладению Воронежем весьма неохотно, представлял себе все в слишком черном свете.
Зоденштерн в этой связи говорит о «нарочитых донесениях». Фон Бок, как и всегда, попал под влияние своих командующих армиями.
Вот и получилось, что Вейхс вынужден был сосредоточить свои силы к северу, Гот из-за своих страхов держал у себя весь 40-й армейский корпус,
а Паулюс, как обычно, ни о чем не заботясь, наступал, вводя новые силы, и опрокинул противника. Командование группы армий, которому была четко поставлена задача наступать
в южном направлении, не сумело выработать единой линии, чтобы направить этих разбредшихся во все стороны чертей на выполнение общей задачи.
Во время доклада у фюрера снова произошла неприятная сцена из-за действий командования группы армий.
Последовал категорический приказ сосредоточить все силы группы армий на выполнении задачи наступления на юг и запрет штурмовать Воронеж.
Отдан приказ остановить продвижение 9-й и 11-й танковых дивизий, высвободить как можно скорее все подвижные соединения и ввести их в бой вслед
за 40-м армейским корпусом на рубеже реки Тихая Сосна.
Действительное положение противника мне еще не совсем ясно. Есть две возможности.
Либо мы переоценили силы противника и в результате нашего наступления он оказался полностью разгромленным,
либо противник предпринял планомерное отступление и пытается по крайней мере не дать себя окончательно уничтожить в 1942 году.
Учитывая сообщение из-за рубежа, фюрер, видимо, склоняется к той точке зрения, что Тимошенко ведет «эластичную оборону».
Я в этом пока сомневаюсь. Не имея серьезных причин, он вряд ли отдаст излучину Дона и находящийся здесь индустриальный район.
Без основательной встряски он не может «эластично» оттянуть фронт с тех сильно укрепленных позиций, которые он создал перед фронтом группы армий «А».
Значит, нужно еще подождать и посмотреть, как развернутся дальнейшие события.
Во всяком случае, задача продвижения 6-й армии вперед и «подготовка» 1-й танковой армии должны выполняться исключительно быстрыми темпами.
Необходимые приказы уже отданы.
Учитывая обстановку на Западе, фюрер не желает придавать лейбштандарт «Адольф Гитлер» 1-й танковой армии, который очень помог бы ей в ходе наступления.
Будем надеяться, что это не принесет нам неприятностей!..
Записи совещания с фюрером (18.50) и переговоров между Кейтелем и Гальдером (19.30) 6.7.1942 г. {576}
Разговор с фюрером. Если город (Воронеж) свободен от противника, его надо взять. Ростов (сравнение!).
Все это не соответствует донесениям! Необходимо перерезать железные дороги. ()
Дело идет о нескольких часах. Тим(ошенко) уходит из-под удара. Бросить вслед за ним моторизованные (соединения)!
Кейтелъ. Фюрер вместе с фон Боком определили рубеж, за который не должны выходить основные силы в ходе преследования.
Воронеж, если он свободен, занять пехотой! Не давать сюда ни одной моторизованной дивизии!
Все зависит от быстрейшего ввода «Великой Германии» и 24-й танковой дивизии вслед за 40-м армейским корпусом.
После этого ввести здесь 11-ю и 9-ю танковые дивизии.
Снабжение горючим!
Листа держать наготове со всеми подручными средствами!..

7 июля 1942 года, 381-й день войны

Обстановка на фронте. «Азов» (кодовое наименование командования группы армий «А») будет готов к наступлению к 9.7. имеет приказ обеспечить быстрое
занятие индустриального района.
Группа армий «Юг». Ход операции удовлетворительный. Танки и пехота вышли к реке Калитва. 23-я танковая дивизия подтягивается.
24-я танковая дивизия и «Великая Германия» сменены и продвигаются в южном направлении.
В районе Свободы и Коротояка продвижения не отмечено. Ввод соединений вслед за заходящим крылом протекает хорошо.
Вейхс частью сил занимает оборону фронтом на север и одновременно продвигается на восток.


8 июля 1942 года, 382-й день войны

Обстановка. Противник ослабил сопротивление перед 1 -й танковой армией и южным крылом 6-й армии.
Однако он удерживает позиции перед правым крылом 1-й танковой армии (Витерсгейм) и левым флангом 6-й армии (40-й армейский корпус),
где он бросил им навстречу три танковые и одну противотанковую бригады. Отходит ли тут противник и в каком масштабе — неизвестно.
В районе Свободы и Коротояка противник снова активизировался. Воронеж эвакуирован. Северный оборонительный рубеж Вейхса оборудован;
войска отражают здесь атаки противника, поддерживаемого танками. Подтягивание дивизий из глубины в полном разгаре.
Группа армий «Центр». Атаки против северного участка фронта 2-й танковой армии утихли.
В них против 6,5 немецкой дивизии участвовало в общей сложности 25–30 соединений.
Из 600 вражеских танков подбито 289. Операция «Зейдлиц» развивается успешно. Окруженный противник, очевидно, не думал об отходе.
Снова отбиты атаки против внешнего и внутреннего кольца окружения.


9 июля 1942 года, 383-й день войны

Обстановка. Наступление южнее Дона развивается. Общее впечатление: противник удерживает позиции в районе Лисичанска н южнее Россоши,
а на восточном участке отходит. Западнее Айдара, по-видимому, лишь упорно сопротивляющиеся арьергарды.
Сомнительно, удержится ли противник в Айдаре и станет ли его оборонять, поскольку мы уже пересекли Богучар в районе Талого.
Решение.
Продвинуть 40-й танковый корпус вдоль дороги Россошь — Ростов, а потом развернуть подтягивающиеся части подвижных соединений вниз по течению Дона
в юго-восточном направлении. У противника там нет никаких новых соединений.
Северный участок фронта Вейхса снова подвергается сильным атакам. Здесь появились новые соединения (из района Тулы).
Группа армий «Центр». Сильные атаки против северного участка фронта 2-й танковой армии.


10 июля 1942 года, 384-й день войны

Обстановка. В полосе (группы армий) «А» противник ослабил сопротивление и в районе Лисичанска.
Северное крыло группы армий «А» заходит на юго-восток. У Бока на фронте 6-й армии также начато захождение северным крылом вдоль Дона в направлении Миллерово.
По сведениям из различных источников, противник собирается удерживать рубеж Ростов, Миллерово. Однако он уже прорван на севере.
Неясно, означает ли появление выявленных по радио резервных армий намерение противника создать оборону на Дону и попытку задержать захождение северного
крыла нажимом на 40-й армейский корпус. В районе Воронежа и южнее венгры (3-й армейский корпус) вышли к Дону. Положение противника на восточном берегу неясное.
Северный участок фронта Вейхса снова под ударами противника. Смена 9-й и 11-й танковых дивизий затруднена.
Группа армий «Центр». Сегодня противник предпринимал атаки против северного участка фронта 2-й танковой армии уже без поддержки танков.


11 июля 1942 года, 385-й день войны

Обстановка. Войска северных флангов 17-й и 1-й танковой армий продвигаются на восток. 4-я танковая и 6-я армии наступают на юг с целью остановить противника севернее излучины Дона и нанести ему удар с тыла. Соответствующие приказы отданы.
Северный участок фронта Вейхса снова подвергся атакам при участии крупных танковых сил противника. Атаки отбиты после нескольких местных вклинений.
Группа армий «Центр». Атаки противника на участке 53-го армейского корпуса ослабли. Контрударом наши войска восстановили положение, вернув передний край. 47-й танковый корпус, по-видимому, выдержал новый натиск противника (4 группы с 175 танками на фронте шириной до 18 км). В этом мощном наступлении участвовали, неся большие потери, английские танки, вероятно переброшенные из Москвы. Наши войска оказались в очень тяжелом положении. На внутреннем фронте окружения в районе Белого противник местами оказывает упорное сопротивление. На внешнем фронте — новая атака с участием свежей танковой бригады.
Группа армий «Север». Атаки в районе Дымно, Грузино, Кири-ши. В последнем случае — при поддержке танков и сильного артогня...

12 июля 1942 года, 386-й день войны

Обстановка. В полосе операций на юге складывается вполне соответствующая замыслам картина. Войска противника на внешнем крыле еще держатся.
Западнее Ворошиловграда противник отходит на юг, за Донец, на заранее подготовленные позиции;
Севернее Донца 16, 22 и 14-я танковые дивизии продвинулись через Айдар на восток, их прикрывают наступающие пехотные дивизии южного крыла 6-й армии.
4-я танковая армия силами 3-й и 23-й дивизий продвинулась еще дальше на юг, но из-за нехватки горючего не может подтянуть 24-ю танковую дивизию
и дивизию «Великая Германия». Тем не менее можно надеяться, что войска армий своевременно усилят передовые отряды с целью перерезать пути отхода на восток противнику,
который сейчас дытается уйти из-под удара войск северного крыла в юго-восточном направлении. Выход к Дону и использование его в качестве оборонительного рубежа,
прикрывающего наше наступление с севера, в основном осуществлены.
Войска на северном участке фронта Вейхса в ожесточенных танковых боях, в которых противник использовал большое количество танков, отразили наступление противника.
Группа армий «Центр». Атаки противника на северном участке фронта 2-й танковой армии сегодня возобновились, но с меньшей интенсивностью.
На остальных участках предпринималось много местных атак, которые были отражены.
Совещание у фюрера посвящено главным образом продвижению ударного крыла (4-я танковая армия).

Майор Нагель вернулся из 6-й и 4-й армий, где он был свидетелем наступления.
Существенно, что наши вновь пополненные танковые дивизии имеют очень слабую боевую подготовку; неразбериха с матчастью и плохая связь.
Жалобы войск частично оправданы, а частично объясняются их избалованностью в прежних кампаниях.:.



Цитата("Ф.фон Бок. Я стоял у ворот Москвы.")
3/7/42

Фюрер приехал в 07.00; несмотря на то что ему пришлось покинуть свою штаб-квартиру около 04.00, он был весьма оживлен и благодушно настроен.
Он подтвердил то, что Гальдер сказал мне вчера, и предоставил мне свободу отказаться от захвата Воронежа в случае,
если на подступах к городу наши войска встретят особенно ожесточенное сопротивление. Он хочет одного: чтобы находящиеся в городе крупные авиационные заводы,
а также огромные депо и прочие железнодорожные сооружения были выведены из строя. Он не будет возражать, если 4-я армия, к примеру, выйдет к Дону южнее города.
Обсуждались полученные нами в течение ночи наработки Верховного командования сухопутных сил относительно проведения будущих операций.
Рассматривалась даже идея о проведении операции «Блау» силами пехоты во избежание потерь времени.
Я указал, что такой способ не позволит добиться окружения противника, который за последнее время кое-чему научился.
При таких условиях противник будет вовремя выходить из-под удара, что он уже пытается делать, правда, далеко не всегда успешно, в течение всего этого года.
В этой связи чрезвычайно важно, чтобы мы атаковали как можно быстрее с подключением мобильных сил и нанесли противнику удар за рекой Айдар,
за каковую он, возможно, станет отходить, как только осознает, что его пытаются обойти с флангов. Фюрер с этим согласился.
Затем обсуждался вопрос целесообразности переброски войск из Крыма к Таманскому полуострову синхронно с началом реализации плана «Блау 3» с тем,
чтобы добиться быстрого развала обороны противника в нижнем течении Дона.
Зоденштерн предложил обсудить эту идею завтра совместно с Верховным командованием сухопутных сил.
Я высказался в пользу этого плана, после чего мне было предложено начать подготовку к этой операции.
Под конец Гальдер поднял вопрос о разделении командования при осуществлении плана «Блау 2».
Как и прежде, я высказался против этой идеи, поскольку в настоящее время планирование, подготовка и проведение операций находятся в моих руках,
и подключение к операциям второй группы армий только усложнит процесс командования.
Подчас нам требуется очень быстро принимать решения и воплощать их в жизнь, и я сомневаюсь, что это может быть достигнуто, если вести военные действия
и руководить ими будут две группы армий. Этот вопрос так и остался неразрешенным.
Во время дискуссии фюрер высмеял англичан, которые имеют обыкновение снимать со своих постов генералов, которых постигла даже небольшая неудача, подрывая тем самым основы принципа свободного принятия решений в английской армии.
Сражения в Крыму близятся к завершению.
В южном секторе группы армий имели место разведывательные рейды противника; кроме того, здесь отмечается повышенная активность русской авиации.
Противник, находящийся перед фронтом 6-й армии, разбит; однако большей части его войск удалось ускользнуть из выступа на западе от Валуек.
Армия направила два своих правофланговых корпуса к линии Валуйки — Николаевка — Коротояк.
Внутренние крылья 6-й армии и армейской группы Вейхса соединились под городом Старый Оскол. Таким образом, войска противника, которые все еще находятся на западе от Оскола, нами отрезаны. На северо-востоке от Старого Оскола правое крыло 4-й танковой армии пересекло пути отступающих русских колонн. Танковая армия быстро продвигается в восточном направлении по всему фронту; ее передовые части находятся всего в нескольких километрах от Дона. На юге от населенного пункта Ливны продолжаются безуспешные танковые атаки противника; фокус атак противника переместился в сектор между Кшеном и Олымом; слева от этого района атаки практически не проводились. Я приказал армейской группе Вейхса как можно быстрее послать 340-ю и 323-ю дивизии в направлении Воронежа и к северу от него; а 387-ю германскую дивизию и 6-ю легкую венгерскую дивизию в направлении Воронежа и к югу от него. Это делается для того, чтобы я мог иметь под рукой пехотные части для защиты северного фланга танковой армии и для высвобождения ее из района боевых действий после достижения ею Дона, так как после этого танки должны подключиться к проведению операции «Блау 2».
6-я армия стремится продвинуться в направлении Коротояка и перехватить отступающие через него колонны русских, чтобы, воспользовавшись возникшей сумятицей, захватить плацдармы на другой стороне Тихой Сосны. Я, однако, должен следить за тем, чтобы 4-я армия ни на минуту не упускала из виду Воронеж и не забывала прикрывать свой северный фланг. Только при таких условиях мы сможем быстро захватить Воронеж и уничтожить находящиеся там важные промышленные и оборонные объекты. В этой связи я приказал 6-й армии направить мобильные подразделения в сторону Острогожска и Коротояка с тем, чтобы они осуществляли прикрытие южного фланга 4-й танковой армии у Дона между Коротояком и границей зоны ответственности армии.
Генерал Димитреску, командующий румынской армии, которая формируется на моем правом крыле, прибыл в штаб-квартиру группы армий и доложил, что готов приступить к исполнению своих обязанностей. Я пригласил его на завтрак.
4/7/42

Утром пришло известие, что 24-я танковая дивизия и пехотный полк «Великая Германия» достигли Дона; части танковой дивизии пересекли горящий мост на юго-западе
от Воронежа и захватили плацдарм на противоположном берегу. Вейхс обеспокоен положением на северном фланге танковой армии,
где ее подразделения из-за сильных атак противника были вынуждены остановиться.
В этой связи я приказал венгерской танковой дивизии, отставшие части которой должны подойти завтра, выдвинуться вперед на восточном направлении.
До этого момента дивизия находилась в резерве группы армий.
Когда я узнал, что 6-я армия задействовала в направлении Коротояка весь ХХХХ корпус, но отправила к северо-востоку лишь разведывательные подразделения,
я отдал приказ задействовать на этом направлении танковую дивизию в полном составе, имея при этом в виду, что 4-ю танковую армию необходимо обезопасить
хотя бы от атак с правого фланга. В течение дня мы узнали, что в районе между Доном и Осколом все еще находятся танковые части противника,
которые пытаются атаковать наступающую в восточном направлении 16-ю моторизованную дивизию.
Принадлежащий 6-й армии ХХХХ танковый корпус сегодня существенных успехов не добился;
насколько я знаю, его продвижение вперед сдерживают заложенные противником на его пути мины.
Когда 6-я армия подняла вопрос относительно того, какую танковую дивизию задействовать, я приказал послать в северо-западном направлении 23-ю танковую дивизию.
Когда меня спросили, какая задача имеет первый приоритет: захват плацдармов на Тихой Сосне или прикрытие южного фланга 4-й танковой армии, — я ответил «обе!».
Первую задачу должны выполнить две мобильные и одна пехотная дивизии, а вторую — 23-я танковая дивизия.
Правое крыло 6-й армии продолжает наступать через лесистую местность на севере от Валуек, преодолевая слабеющее сопротивление противника.
VIII корпус (Хейтц) также поворачивает к востоку; совместно с правым крылом армейской группы Вейхса в уничтожении окруженного в районе Старого Оскола противника
принимает участие и XXIX корпус.4-й танковой армии удалось захватить три плацдарма на противоположном берегу Дона на западе от Воронежа,
отдельные части ее левофлангового корпуса втянулись в сражения с противником, отступающим к городу.
На левом крыле танковой армии 11 -я танковая дивизия вступила в ожесточенные бои с противником, атакующим с северного направления.
Атаки русских на западе от Олыма потеряли былой накал, а в некоторых местах и вовсе прекратились.
Поскольку я задействовал пехоту для прикрытия северного фланга между Доном и Олымом и поскольку 4-я танковая армия должна высвободиться после завершения своей миссии
в районе Воронежа, я решил передать XXIX корпус (Обстфельдер) в распоряжение армейской группы Вейхса вместе с двумя пехотными дивизиями,
которые сегодня все еще ведут бои под Старым Осколом. Однако эти дивизии должны рассматриваться как составная часть 6-й армии.
Воздушная разведка обнаружила отступающие колонны противника, движущиеся с северо-запада в направлении Коротояка,
а также в восточном и северном направлениях. Русские, кроме того, отступают с северо-запада в направлении Воронежа и к югу от него.
Замечены также механизированные колонны, приближающиеся к Ельцу с востока.
5/7/42

Из утренних рапортов стало ясно, что поворот в южном направлении 3-й танковой дивизии, совершенный на начальной стадии наступления 30 июня, все еще дает о себе знать.
Другими словами, дивизия сильно отстает от атакующих войск. Я направил 6-й армии телеграмму, в которой потребовал от ХХХХ корпуса
собрать под своим крылом части 3-й танковой и 29-й моторизованной дивизий и выйти с этими силами на запланированную линию Острогожск — Коротояк уже к концу дня.
Того же я потребовал и от 23-й танковой дивизии, которая из тактических соображений подчинена 4-й танковой армии.
Граница между зонами ответственности армейской группы Вейхса и 6-й армии переместилась на юг от Потодана.
Во второй половине дня Гальдер проинформировал Зоденштерна о том, что фюрера раздражает медленное продвижение на правом крыле.
По его мнению, 6-я армия давно уже должна была захватить плацдармы на другой стороне Тихой Сосны! Он также в недоумении относительно того,
что делает «там вверху» 23-я танковая дивизия! 2-я армия должна отвести дивизии с левого крыла и передвинуть их на правый фланг вместо того,
чтобы растрачивать их силы в бессмысленных атаках. Я сказал Гальдеру, что медленное продвижение танкового корпуса в значительной степени связано
со сменой командования и что я не зря выступал против замены своих лучших командиров перед началом наступления. Что же касается отставания 3-й танковой дивизии, то это связано с тем, что позавчера ее по инициативе Верховного командования направили к югу от реки Оскол. 23-я дивизия связана тяжелыми боями в районе Репьевки. Это свидетельствует о том, что на правом крыле 4-й армии все еще находятся значительные силы противника, и место 23-й дивизии — там. Плацдармы, о которых упоминал фюрер, уже захвачены нами в районе Буденного, Николаевки и Острогожска. Все миссии 2-й армии выполнены, но сейчас она ведет бои почти по всей линии своего фронта. Кроме того, существует письменная директива Верховного командования сухопутных сил, где сказано: весьма желательно, чтобы наступающие войска захватили дорогу Ливны — Воронеж. На это Гальдер заметил, что это была лишь «рабочая теория»; я ответил, Что об этом следовало предупредить заранее.
Ближе к вечеру, когда стало ясно, что сопротивление противника слабеет, я приказал 6-й армии усилить давление на противника и выйти к линии Лиман
(наш самый южный плацдарм на противоположном берегу Оскола) — Веделевка — Варваровка — Каменка.
Я сообщил об этом Верховному командованию сухопутных сил и добавил, что я намереваюсь взорвать железнодорожный мост через Дон в районе Свободы.
Я также сказал, что высвобождение мобильных дивизий из района Воронежа зависит от того, когда туда подойдет пехота и займет позиции южнее города,
прикрыв дорогу, по которой в настоящее время осуществляется снабжение наших частей горючим. Позже пришла директива о том,
что правое крыло 6-й армии может сдвинуться с места лишь после того, как находящийся перед его фронтом противник отступит!
Что касается усиленного левого крыла армии, то оно, совершив резкий поворот, должно наступать в направлении Буденного.
Верховное командование сухопутных сил хочет подстроить противнику ловушку и считает, что он обязательно в нее попадет, если мы прекратим атаки на фронте!
Мост в районе Свободы должен остаться в неприкосновенности; вместо него следует уничтожить другой мост, который находится в 20 километрах к северо-востоку
от указанного выше.Под Воронежем сопротивление противника усилилось. Хотя ему явно недостает артиллерии, положение может измениться,
так как к Воронежу со всех сторон подходят подкрепления. Гот является последовательным противником атаки на город;
мы в очередной раз узнали о его нежелании атаковать Воронеж из радиосообщения, отправленного состоящим при 4-й танковой армии офицером связи
из Верховного командования сухопутных сил. В отличие от командующего 4-й танковой армией Вейхс хочет завтра утром предпринять попытку захвата Воронежа —
пока противник не успел основательно усилиться, особенно в плане артиллерии. Верховному командованию сухопутных сил было сообщено, что, по мнению Вейхса,
удержать плацдарм на противоположном берегу Дона можно только при условии, что Воронеж будет захвачен.
Вейхс также считает, что железнодорожные коммуникации, по которым в город идут пополнения с западного берега Дона, не могут быть нами перерезаны,
если противник отберет у нас этот плацдарм.Я согласен с позицией Вейхса. Однако Верховное командование сухопутных сил решило иначе:
если атака на Воронеж и будет иметь место, то «как-нибудь потом».24-я танковая дивизия и части дивизии «Великая Германия» должны быть выведены с плацдарма
и заменены ближайшей моторизованной дивизией.Атаки противника на левом крыле армейской группы Вейхса становятся все слабее.
Русская атакующая группа в районе Урицкого подверглась концентрическим атакам наших войск с использованием танков и была разгромлена.
В Севастополе захвачено более 95 000 пленных и большое количество военного имущества. Пришел приказ о том,
что Лист принимает на себя командование 11-й, 1-й танковой и 17-й армиями начиная с 7 июля.
Теперь боевые действия на южном фронте будут проводиться в двух отдельных секторах.
В этой связи хотелось бы заметить, что две последние армии из этого списка следует как можно быстрее ввести в дело.
6/7/42

Утром разговаривал с Хойзингером. Передовое подразделение 29-й моторизованной дивизии (Фремерей) достигло железной дороги в 25 километрах на юго-востоке от Острогожска. 3-й танковой дивизией захвачен еще один плацдарм на противоположном берегу Тихой на юго-востоке от Острогожска. Я намереваюсь отдать приказ 6-й армии осуществить прорыв в направлении Калитвы силами ее восточного крыла и бронетанковых частей при осуществлении одновременного прикрытия ее левого фланга. Однако я должен заручиться одобрением со стороны Верховного командования сухопутных сил, так как мне придется отменять изданные вчера приказы. К примеру, я считаю ошибочным перенацеливание острия наступления в направлении населенного пункта Буденный, поскольку силы противника там откровенно слабы и, по моему разумению, состоят лишь из арьергардных частей. Я считал и считаю, что для решения проблем в зоне ответственности 6-й армии необходима мощная атака Силами этой армии по всему фронту.
Вейхс хочет наступать по направлению к линии Дон-Снов — Сосна — Труды. Так как противник слаб, достичь этой линии будет нетрудно,
и я склонен дать согласие на предложение Вейхса — хотя бы потому, что потом он будет наступать в северном направлении,
а это облегчит положение центра группы армий и позволит ввести противника в заблуждение относительно наших дальнейших намерений.
Поэтому я затребовал у Верховного командования сухопутных сил разрешение и на эту операцию.
Ближе к полудню ситуация выглядела следующим образом: на северном крыле 4-я танковая дивизия атаковала и разгромила две бронетанковые бригады русских.
Противник отступает на всем северном фронте армейской группы Вейхса. Мне докладывают, что в нескольких местах русские «бегут».
Почти одновременно пришло известие, что противник начал эвакуироваться из Воронежа и что в течение ночи батальон 24-й танковой дивизии прорвался через южную часть города
к реке Воронеж.Я позвонил Гальдеру и сказал, что противник в секторе армейской группы Вейхса разбит наголову и что сейчас пришло время атаковать 6-й армии,
и не одним только ее сильным левым крылом, но по всему фронту. Признаться, мне осточертели ограничения, которые на меня постоянно налагают в последние дни,
поэтому я сказал, что хочу наступать на Воронеж, и спросил, выводить ли мне из боя 9-ю танковую дивизию, после того как она достигла столь впечатляющего успеха,
намекая на то, что Верховное командование сухопутных сил запретило 2-й армии (армейская группа Вейхса) наступать в каком-либо направлении.
Увы, все мои аргументы были не в силах поколебать намерений Верховного командования сухопутных сил, которое против того,
чтобы 6-я армия наступала своим северным крылом. Между тем наступать правым крылом, как это было запланировано ранее, — значит совершить ошибку,
так как левое крыло в течение этого дня уже успело пройти большое расстояние в южном направлении.
Мост через Дон у Коротояка достался нам целехоньким. Город Воронеж и еще один мост через Дон были захвачены нами без всякого сопротивления.
Верховное командование сухопутных сил продолжает давить на меня с тем, чтобы я высвободил части танковой армии, находящиеся у Воронежа
и на севере от него, и развернул их в южном направлении. Против этого возразить нечего, но все зависит от того, как быстро подойдет пехота, которая должна сменить танкистов.
Разбитые и рассеянные части противника мечутся из стороны в сторону в тылах 6-й армии и армейской группы Вейхса.
Это мешает нам вести подсчет пленных и оценить количество захваченного нами военного имущества.

7/7/42

Вчера вечером 3-я танковая дивизия, соединение левого крыла 6-й армии, достигла Калитвы у Россоши.
305-я дивизия также приближается к этой реке. К полудню 6-я армия сообщила, что главные силы противника, как и ожидалось, отошли перед фронтом LI корпуса.
VIII корпус, который наступает к югу в направлении Николаевки, докладывает, что у отступающего противника отсутствует единое командование
и что корпусу оказывают сопротивление лишь небольшие разрозненные группы.
Кроме того, противник бросает по пути артиллерийские орудия и прочее вооружение, так что налицо все приметы приближающегося полного коллапса.
Я сообщил об этом генералу Йодлю из Верховного командования сухопутных сил и сказал, что я приказал атаковать по всему фронту.
Вейхс докладывает, что противник отступает перед его северным флангом, и осведомляется, нужно ли ему останавливаться на указанной в плане линии
или есть смысл продолжать наступление. Я сказал, что его правое крыло должно остановиться на линии Ольховатка — Горки в соответствии с изданным вчера приказом,
но что на западе от этой линии он может продолжать движение вплоть до Сосны и населенного пункта Труды при условии, что в процессе он снимет со своего фронта дивизию.
Вечером этот приказ был конкретизирован, так как я потребовал от Вейхса в любом случае снять дивизию с его левого крыла и переадресовать ее в восточном направлении.
Потом армейская группа получила одно за другим два последовательных указания о необходимости резко ускорить поворот к югу ее моторизованных подразделений.
В течение дня стало ясно, что вчерашние рапорты, где говорилось о том, что русские «бегут» перед северным фронтом Вейхса,
верны лишь отчасти, поскольку сегодня противник атаковал там в нескольких местах.
К вечеру 6-я армия пересекла Калитву на всем фронте VIII армейского корпуса и ХХХХ танкового корпуса.
LI и XVII корпуса продвинулись на 18 километров в глубь оставленных русскими позиций.
Вечером армия получила приказ наступать силами ХХХХ танкового корпуса вплоть до командной высоты на юге от Михайловки, начав движение в направлении Павловска,
сомкнуть там ряды, после чего захватить плацдармы на противоположной стороне Дона в районе Богучара,
рассылая при этом разведывательные подразделения во всех направлениях.
Вслед за ХХХХ корпусом необходимо направить сильные пехотные части.
Кроме того, я сказал, что дивизия «Великая Германия» и 24-я танковая дивизия должны завтра атаковать к югу, перейдя в подчинение ХХХХ танкового корпуса.
Полученная нами директива от Верховного командования сухопутных сил говорит, что группа армий Листа,
а именно: 1-я танковая армия и 17-я армия, будут атаковать 9 июля своими главными силами через Лисичанск с тем,
чтобы достичь командных высот около населенного пункта Высочинов.
На других участках фронта группы армий Листа наши войска будут атаковать только в том случае, если противник начнет отходить.
Высочинов является объектом наступления согласно плану «Блау 2»;
Верховное командование сухопутных сил продолжает носиться с идеей реализации плана «Блау 2»
и надеется окружить в районе Высочинова войска противника, которых, я уверен, там уже нет.
8/7/42

Передовые части 23-й танковой дивизии, направленные к северу, достигли позиций ХХХХ танкового корпуса. Дивизия «Великая Германия»,
которая также высвободилась из-под Воронежа, уже продвигается в южном направлении, в то время как 24-я танковая дивизия,
прикованная к месту взорванными мостами и ливнями, не смогла двинуться в путь ранее вчерашнего дня.
Утром наши войска отразили атаки противника с севера в направлении Воронежа.
В северной части города несколько изолированных очагов сопротивления противника, который, по-видимому, не успел эвакуироваться полностью, продолжают огрызаться огнем.
В полдень я отправил Гальдеру телекс, в котором указал, что противник, без сомнения, отступает перед 6-й армией по всему фронту,
а также в южном направлении и что намеченный Верховным командованием сухопутных сил двусторонний охват, скорее всего, противника на прежнем месте не застанет.
По моему мнению, при сложившихся обстоятельствах план «Блау 2» можно «похоронить»; в настоящее время Верховному командованию сухопутных сил необходимо решить,
где и с какой целью задействовать танковые части моего левого крыла.
Противник перед фронтом правого крыла 6-й армии продолжает отступать. Два ее правофланговых корпуса прошли около 30 километров, не встретив никакого сопротивления.
VIII армейский корпус, преодолевая на своем пути сопротивление противника, также продвинулся на 30 километров в глубь русских позиций и теперь находится за линией
по реке Айдар. ХХХХ танковый корпус натолкнулся на ожесточенное сопротивление противника на севере от Михайловки; никаких известий оттуда до вечера не поступало.
Части корпуса захватили неповрежденный мост через Дон около Белогорья на северо-западе от Павловска.
В районе Свободы на южном берегу Дона все еще находятся войска противника. Они атаковали наш небольшой плацдарм у Коротояка.
К северу на западном берегу Дона также дислоцируются соединения противника, которые завтра или послезавтра должны быть уничтожены
или рассеяны медленно подтягивающимися туда венгерскими частями.
Северный фронт 2-й армии перешел к обороне. Противник, которого никто не преследовал, оправился от предыдущих ударов и теперь проводит атаки локального характера,
в особенности между Доном и Олымом. Армия ожидает более мощных атак со стороны противника.
Оказавшись перед лицом всех этих фактов, Верховное командование сухопутных сил, хотя время уже к ночи, не издало пока никаких приказов
относительно продолжения операции. В разговоре между генералом Хойзингером и Зоденштерном первый сказал,
что обе группы армий должны прийти к соглашению относительно того, которая из них и когда будет осуществлять руководство двумя танковыми армиями!
Неужели не было бы лучше, если бы обе танковые армии изначально находились под строгим контролем одной группы армий?

9/7/42

Правое крыло 6-й армии продолжает продвигаться к Айдару; центр армии развернут влево для установления контакта с ХХХХ танковым корпусом, дивизии левого крыла приближаются к Дону. Центр ХХХХ танкового корпуса натолкнулся на крупные силы противника, которые, впрочем, позже были отброшены. К вечеру части корпуса находились на юго-западе и юго-востоке от Михайловки, а также временно захватили плацдарм в районе
Богучара. Русские перед фронтом 6-й армии отступают на восток густыми колоннами. Сегодня наши войска снова отразили атаки противника в районе плацдарма у Коротояка.
В первой половине дня XXXXVIII танковый корпус достиг Тихой Сосны силами дивизии «Великая Германия» и 24-й танковой дивизии. Река была
форсирована в нескольких местах, после чего указанные части остановились на дозаправку.
В секторе армейской группы Вейхса венгерские части медленно подходят к Дону; на восточном фронте армейской группы сравнительно тихо. На
северном фронте противник атаковал крупными силами по обеим сторонам Олыма, прорвал в нескольких местах нашу оборону, но на большинстве направлений был отражен.
Так как к 19.30 никаких распоряжений относительно продолжения операции не последовало, я позвонил Верховному командованию сухопутных сил и
предложил считать следующим объектом атаки моих танковых дивизий равнинную местность в районе Н. Астахова. Быстро атакуя, по этой танкодоступной возвышенной местности можно пересечь находящиеся перед моим фронтом дороги, по которым отступает противник, и даже
перехватить часть его откатывающихся в тыл колонн. Поздно вечером меня поставили в известность о том, что фюрер приказал ХХХХ танковому корпусу наступать главными силами вдоль железной дороги на Миллерово, а также левым крылом в направлении Мешкова с тем, чтобы быстро
захватить железную дорогу и «перерезать пути отхода» противника. Рассматривается также вопрос о возможности дальнейшего наступления в направлении Каменска на Донце.
Необходимо захватить и удерживать плацдармы на противоположном берегу Дона в районе Богучара. Это позволит танковой армии развивать наступление на восток в направлении [471] Сталинграда! Когда я спросил, следует ли мне рассматривать это заявление как приказ, мне было сказано: нет, это скорее указание на то, к чему следует готовиться. Поскольку конкретные приказы на утро завтрашнего дня от Верховного командования
сухопутных сил так и не поступили, я приказал ХХХХ танковому корпусу атаковать своим сильным правым крылом в направлении Миллерова, а левым
— в направлении Мешкова, одновременно осуществляя прикрытие своего левого фланга.

10/7/42

В течение ночи пришла телеграмма от Верховного командования сухопутных сил, подтверждавшая вчерашнюю устную директиву. В телеграмме
содержалось также дополнение, где говорилось, что после пересечения Донца группа армий «А» (Лист) должна захватить переправы через Айдар у
Старобельска и на юге от него, а затем атаковать по направлению к линии Каменск — Миллерово. Позже пришел приказ относительно передачи 9-й
(Беслер) и 11-й (Бальк) танковых дивизий, которые в настоящее время высвобождаются из-под Воронежа, в распоряжение Верховного командования
сухопутных сил. Очень надеюсь, что Верховное командование сухопутных сил не заберет у нас сразу обе эти дивизии, так как до сих пор существует
опасность атак противника против северного фланга армейской группы Вейхса.
Согласно приказу группы армий, подтягивающийся ко вторым линиям наших позиций венгерский армейский корпус переводится на юго-восток к Дону в сектор Павловск — Коротояк с тем, чтобы 4-я танковая армия получила наконец возможность переправить свои основные силы на противоположный
берег реки Тихая Сосна.
В секторе группы армий «А» 1-я танковая армия (Клейст) пересекла Донец у Лисичанска. Слева от нее наступают румынские части. Правое крыло 6-й армии вышло к Айдару по всему фронту и после короткой стычки с арьергардами противника захватило переправы. Дивизии центра
двинулись через Белую в юго-восточном и южном направлениях на соединение с танковым корпусом, передовые части которого вечером вышли в
район Никольского. VIII корпус движется к Богучару, чтобы высвободить дислоцирующиеся там танки, а также захватить необходимые нам
плацдармы. Дивизии левого крыла приближаются к Дону. У Свободы противник был отогнан за реку. На южном крыле армейской группы Вейхса
венгры приняли на себя миссию по прикрытию наших войск со стороны Дона, за исключением наиболее важного сектора в излучине реки у Россоши,
где русские все еще находятся на западном берегу. Высвобождение танковых дивизий из-под Воронежа происходит медленно; мосты здесь
находятся в полуразрушенном состоянии, а противник продолжает атаковать Воронеж с севера. Противник также проводит мощные атаки с
подключением танков на северном фронте между Доном и Кшеном, но атаки эти плохо скоординированы. Различные вклинивания локального
характера необходимо срочно ликвидировать. Особенно напряженная ситуация сложилась в секторе необстрелянной 340-й дивизии (Бутце), которая
в процессе замены танковых частей на передовой была атакована противником, поддержанным тяжелыми танками. На этом фронте только за один
сегодняшний день русские потеряли до 50 боевых машин.
Снова не получил никаких директив на завтрашний день. В этой связи я предложил Верховному командованию сухопутных сил передвинуть XXXXVIII танковый корпус, который отстал из-за проблем с горючим и находится у Тихой Сосны, вперед и ближе к позициям ХХХХ танкового корпуса, с чем Верховное командование сухопутных сил согласилось.

11/7/42

Русские взорвали мост через Дон в районе Богучара. Теперь Верховному командованию сухопутных сил придется обходиться без столь желанного ему плацдарма в этом месте.
Наши летчики атаковали густые колонны русских, отступающих к мостам на Дону. Так как нами были захвачены здесь далеко не все мосты, крупным силам противника удалось от нас ускользнуть.
Утром пришло известие, что противник отступает в восточном направлении также перед фронтом северного крыла группы армий «А». Разговор с Верховным командованием сухопутных сил выявил то обстоятельство, что оно намеревается обратиться к фюреру с предложением направить танковую армию в сторону Донца с выходом ее правого крыла к Каменску и восточнее его. Я отдал 4-й армии следующий приказ: целью наступления ХХХХ
танкового корпуса, а также 23-й и 3-й танковых дивизий является выход к Донцу в районе Каменска и юго-восточнее его; остальные силы армии должны двигаться к району Кашары и населенному пункту Боковская.
К вечеру правое крыло 6-й армии снова значительно продвинулось вперед в юго-восточном направлении. ХХХХ танковый корпус продолжает продвигаться в южном направлении, преодолевая незначительное сопротивление противника. XXXXVIII танковый корпус, который движется
навстречу ХХХХ корпусу, из-за проблем с горючим и взорванных мостов продвигается медленно и с остановками. Левое крыло 6-й армии вышло к
Дону.
В секторе армейской группы Вейхса венгры так и не вступили в боевое соприкосновение с противником, который все еще находится на западном берегу Дона в Яриве. Замена танковых частей на пехотные под Воронежем продолжается. На северном фланге противник провел особенно мощные атаки на севере от Землянска и добился глубокого вклинивания в наши позиции. В ответ на наше требование Верховное командование сухопутных сил решило задействовать 9-ю (Беслер) и 11-ю (Бальк) танковые дивизии с тем, чтобы нанести противнику быстрый мощный удар и
восстановить положение.

12/7/42

В течение ночи пришла директива от Верховного командования сухопутных сил относительно продолжения операции:
«Группа армий «Б» (Бок) должна продвигаться в общем направлении к устью Донца, посылая все имеющиеся в ее распоряжении мобильные силы на Каменск, чтобы вступить в сражение с войсками противника на севере от Дона и уничтожить их, атакуя стыла. Оставшиеся силы группы армий должны
прикрывать этот маневр от угрозы с востока и способствовать созданию условий для наступления в направлении Сталинграда».
Помимо того, что эта директива лишена ясности, она распыляет мои танковые войска, рассылая их по всем направлениям.
Я не могу послать все имеющиеся в моем распоряжении мобильные силы на Каменск по причине ужасных дорожных условий. Здесь каждому
моторизованному соединению требуется своя собственная дорога.
Шесть притоков с севера на юг впадают в Донец перед фронтом 4-й танковой армии. Мы можем послать передовое соединение танковой армии —
ХХХХ танковый корпус — по двум полоскам земли между этими реками в направлении Донца между Каменском и Форштадтом. Следующий за ним XXXXVIII танковый корпус может быть направлен к югу по танкодоступному плато, протянувшемуся от Боковской через Морозовскую. Когда корпус
достигнет Морозовской, он может повернуть направо и двинуться напрямую через Дон в направлении Донца или налево навстречу противнику, угрожающему атакующим войскам с востока. Вчера я озвучил эти мысли в присутствии оберста фон Грольмана из Верховного командования
сухопутных сил, когда последнее рассматривало вопрос об использовании моих танковых войск на изрезанной реками территории на юге от Миллерово. Вполне возможно, меня не поняли, так как в течение ночи Зоденштерну пришла телеграмма от начальника Генерального штаба с
требованием «противостоять ненужному растягиванию мобильных сил к востоку, так как танковой армии предстоит выполнять свою следующую миссию на южном направлении. А именно: осуществить поворот соединений к югу с выходом в тыл войск противника, удерживающих позиции на
севере от Ростова. При таких условиях посылка мобильных сил в юго-восточном или восточном направлениях может быть оправдана только необходимостью флангового прикрытия».
Тем временем левое крыло группы армий «А», а равно и мое правое крыло приблизились к городу Миллерово. Крупные бронетанковые и пехотные
силы будут стиснуты там на небольшой территории в центре операции при очень слабых флангах!
Вылетел в 4-ю танковую армию в Ольховатку, где обсуждал продолжение операции с Готом и имел возможность наблюдать части дивизии «Великая
Германия» и 24-й танковой дивизии. Несмотря на испепеляющую жару и страшную пыль, танковые войска пребывают в великолепном настроении. Жаль только, что обе дивизии не имеют горючего и простаивают.
На других участках фронта все идет своим чередом. Венгерские части на правом крыле армейской группы Вейхса наконец вступили в боевое
соприкосновение с русскими на этой стороне Дона, однако, добившись кратко временного первоначального успеха, были отброшены! Русские атаковали наш северный фронт под Воронежем, но безуспешно. Контратака против русских бронетанковых частей на северном фланге силами 9-й
и 11-й танковых дивизий, предоставленных нам Верховным командованием сухопутных сил, имела успех, хотя и не привела к окружению и полному уничтожению противника, на что мы рассчитывали.





Цитата(Василевский.Дело всей жизни.)
В ночь на 3 июля корпуса 5-й танковой армии заканчивали сосредоточение к югу от Ельца. Немедленный и решительный их удар по врагу,
рвавшемуся к Воронежу, мог бы резко изменить обстановку в нашу пользу, тем более что основные силы этой фашистской группировки,
понеся уже довольно значительные потери и растянувшись на широком фронте, были связаны боями с нашими войсками.
Однако танковая армия никаких задач от командования фронта не получила. По поручению Ставки мне пришлось срочно отправиться в район Ельца,
чтобы ускорить ввод в сражение танковой армии. Предварительно по телеграфу я передал командующему армией и командованию Брянского фронта приказание немедленно
приступить к подготовке контрудара.

На рассвете 4 июля я прибыл на командный пункт фронта.
Уточнив обстановку, выяснив, что можно было бы дополнительно привлечь из фронтовых войск к участию в контрударе,
мы вместе с начальником штаба генерал-майором М. И. Казаковым направились на КП командующего 5-й танковой армией генерал-майора А. И. Лизюкова.
Здесь, произведя вместе с командармом и начальником штаба фронта рекогносцировку, я уточнил задачу 5-й танковой армии: одновременным ударом всех ее сил
западнее Дона перехватить коммуникации танковой группировки врага, прорвавшейся к Дону, и сорвать ее переправу через реку.
С выходом в район Землянск — Хохол 5-я армия должна была помочь войскам левого фланга 40-й армии отойти на Воронеж через Горшечное, Старый Оскол.
В тот же день я получил указание Верховного Главнокомандующего не позднее утра 5 июля быть в Ставке в связи с тем,
что осложнилась обстановка на правом крыле Юго-Западного фронта. 6-я немецкая армия вышла здесь к Каменке и развивала удар в южном направлении.
Создалась угроза тылам не только Юго-Западного, но и Южного фронтов. Отдав вечером 4 июля указания о порядке ввода 5-й танковой армии в сражение и
об организации взаимодействия артиллерии и авиации, возложив ответственность за осуществление задания на командарма и штаб фронта, я отбыл в Ставку.
Но, как показал дальнейший ход событий, 5-я танковая армия задания не выполнила.
Ее командование, не имея опыта в вождении таких танковых объединений, на первых порах действовало не совсем уверенно,
штаб фронта ему не помогал и фактически его работу не направлял; не было поддержки со стороны фронтовых средств усиления — артиллерии и авиации.
Поэтому одновременно мощного удара танков по флангу и тылу ударной группировки врага достичь не удалось.
Правда, 5-я танковая армия отвлекла на себя значительные силы врага и тем самым позволила другим войскам Брянского фронта выиграть несколько дней,
необходимых для организации обороны Воронежа.

Хотя наступление врага на Воронеж было в те дни приостановлено, обстановка для нас оставалась крайне напряженной.
7 июля 6-я полевая и 4-я танковая немецкие армии начали наступление из района южнее Воронежа вдоль правого берега Дона,
а 1-я танковая армия — из района Артемовска в направлении на Кантемировку. Противник стремился во что бы то ни стало выйти в большую излучину Дона.
Юго-Западный и Южный фронты продолжали отход на восток. К середине июля враг захватил Валуйки, Россошь, Богучар, Кантемировку, Миллерово.
Перед ним открывались восточная дорога — на Сталинград и южная — на Кавказ. Переход Красной Армии к стратегической обороне давался нелегко.
При всех неудачах наших войск весной и летом 1942 года в событиях того периода главное состояло в том,
что Красная Армия вела активные маневренные оборонительные действия, которые подготовили условия для срыва второго «генерального» наступления гитлеровцев
на советско-германском фронте.



Цитата("М.И.Казаков. Над картой былых сражений")
К исходу 3 июля передовые танковые части противника достигли реки Дон западнее Воронежа. Началась непосредственная борьба за Воронеж.
Контрудар 5-й танковой

Обстановка на воронежском направлении продолжала осложняться. Но у нас еще оставались резервы для нанесения сильного контрудара по войскам противника.
Кроме 3-й и 6-й армий Ставка передала нам и 5-ю танковую армию.
Действия последней могли быть усилены не потерявшими боеспособность частями 1-го и 16-го танковых корпусов,
а также стрелковыми дивизиями из состава 3-й и 48 и армий.
Этому благоприятствовала и оперативная обстановка. Танковые и моторизованные соединения противника при выходе к Дону растянулись на широком фронте.
Все они уже понесли значительные потери и были связаны боями у Касторного и на подступах к Воронежу.
А развернувшиеся фронтом на север части 13-го армейского корпуса, так же как и части 55-го корпуса, не имели успеха: их сдерживали 1-я гвардейская стрелковая дивизия
и 8-й кавкорпус, выдвинутые из наших фронтовых резервов.
Организацию контрудара взял на себя Генеральный штаб. В ночь на 4 июля командующий 5-й танковой армией генерал-майор А. И. Лизюков получил из Москвы директиву, обязывающую его лично «ударом в общем направлении Землянск, Хохол (35 километров юго-западнее Воронежа) перехватить коммуникации танковой группировки противника, прорвавшейся к реке Дон на Воронеж; действиями по тылам этой группы сорвать ее переправу через реку Дон».
А утром 4 июля прибыл начальник Генерального штаба А. М. Василевский и в моем присутствии на КП 5-й танковой армии уточнил поставленную перед ней задачу.
Успешный ввод в сражение этого мощного войскового объединения мог существенно повлиять на обстановку под Воронежем.
К сожалению, массированной танковой атаки не получилось. Танки вступали в бой из колонн по методу ввода в готовый прорыв с выделением передовых батальонов (примерно по два батальона от корпуса). В итоге наступление танковых корпусов свелось, по существу, к действиям только передовых батальонов.
Наступательные действия 5-й танковой армии продолжались фактически до 7 июля. Она отвлекла на себя помимо 9-й и 11-й танковых дивизий еще и другие войска противника.
Однако разгромить основные его силы западнее Воронежа нам не удалось.
Первый опыт боевого применения танковой армии оказался неудачным. Начались разговоры о непригодности такого оперативного объединения вообще.
Истинные же причины неудачи, на мой взгляд, были в другом: в неумении. Это умение пришло позднее.
Руководство действиями 5-й танковой армии осуществлял непосредственно Генеральный штаб, и формально мы не несли ответственности за ее неудачи.
Но справедливости ради не могу не заметить здесь, что, если бы командованию и штабу Брянского фронта была отведена в данном случае иная роль,
если бы нас тоже привлекли к руководству контрударом, ход событий от этого вряд ли изменился.
Судьба Воронежа была предрешена еще 3–4 июля, когда передовые части 48-го немецкого танкового корпуса вышли к реке Дон и без особых затруднений форсировали ее.
После же упорных боев 5–7 июля немецкая 4-я танковая армия фактически овладела городом. В наших руках остались лишь городские предместья Отрожка и Придача,
расположенные на восточном берегу реки Воронеж, а также студенческий городок на северной окраине города.
В последующие дни противник пытался расширить захваченный район, но цели не достиг. Не удалось немцам увеличить плацдарм и на левом берегу Дона у Коротояка.
Потерпев эти неудачи, вражеское командование приступило к перегруппировке своих войск для наступления на юг, против Юго-Западного фронта.
Снять с воронежского направления оно сумело только одну танковую и три моторизованные дивизии.
Против Брянского и вновь созданного Воронежского фронтов осталась полностью 2-я немецкая армия (10–12 дивизий), а непосредственно в районе Воронежа удалось
задержать на некоторое время и 24-й танковый корпус. Кроме того, в междуречье Дона и Воронежа были развернуты три дивизии 29-го армейского корпуса,
прибывшего из 6-й армия, а к югу от устья реки Воронеж до Павловска развертывалась 2-я венгерская армия в составе десяти дивизий.


Цитата("М.Е.Катуков.На острие главного удара.")
К 3 июля положение войск под Воронежем резко ухудшилось. Противник прорвал нашу оборону на стыке между Брянским и Юго-Западным фронтами на глубину до 80 километров
и устремился к Дону и Воронежу. На помощь войскам, сражающимся на воронежском направлении, Ставка из своего резерва выдвинула общевойсковые и танковые соединения.
Командующему фронтом было дано указание вместе с оперативной группой немедленно перебраться в Воронеж, чтобы на месте организовать отпор врагу.
На основном КП командующего фронтом временно заменил генерал-лейтенант Н. Е. Чибисов.
На рассвете 4 июля на КП Брянского фронта прилетел представитель Ставки Верховного Главнокомандования генерал-полковник А. М. Василевский.
Как мы узнали впоследствии, Ставка поручила ему организовать контрудар 5-й танковой армии Лизюкова.
Только теперь, когда изучаешь архивные документы, понимаешь, насколько верно и точно была задумана эта операция,
которая даже не получила в нашей исторической литературе своего наименования.
А смысл этого замысла Ставки заключался в том, что 5-я армия, получившая дополнительно вновь прибывший 7-й танковый корпус,
при поддержке наших уже поредевших к тому времени 1-го и 16-го танковых корпусов должна была нанести удар с севера на юг в направлении Землянск — Хохол
по северному флангу группы армий «Вейхс», перерезать ее коммуникации, сорвать переправу через Дон и,
выйдя в тыл противнику, помочь вырваться из окружения левофланговым дивизиям 40-й армии. 6 июля 5-я армия нанесла контрудар.
Гитлеровское командовавшее, опасаясь за левый фланг группы «Вейхс», вынуждено было повернуть на север две танковые и три пехотные дивизии,
бросить против лизюковцев большую часть авиации. Удар противника на Воронеж был значительно ослаблен.
Конечно, результаты контрудара были бы значительнее, если бы Лизюков имел время на его подготовку.
Армия была введена в бой по частям, как правило, с ходу, без разведки местности и противника. Это также значительно ослабило мощь ее удара.
Отрицательно сказались и слабая артиллерийская поддержка танкистов, и отсутствие надежного авиационного прикрытия.
К тому же противник обнаружил выдвижение 5-й танковой армии на исходные позиции. Это привело к потере внезапности ее применения.
Ко всему сказанному надо добавить, что армия Лизюкова не имела боевого опыта.



Цитата("Д.И.Рябышев. Первый год войны.")
3 июля я получил неожиданный приказ: сдать армию командиру 3-го гвардейского кавалерийского корпуса генерал-майору Василию Дмитриевичу Крюченкину,
а самому с бригадным комиссаром Н. К. Попелем прибыть в штаб Юго-Западного фронта для дальнейшего следования в Ставку.
... освобождение от обязанностей командарма 28-й, думаю, было несправедливостью. Войска этой армии успешно вышли на ближние подступы к Харькову,
затем стойко дрались при отходе к Северскому Донцу и не позволили окружить себя, хотя соседей на флангах уже не было,
а наиболее боеспособные соединения из ее состава изъяты фронтом. В этом и моя профессиональная заслуга.
38, 21, 40-я армии под ударами превосходящего противника раньше отошли на восток не в лучшем состоянии, однако их командармов не освобождали от обязанностей.
Вместе с Н. К. Попелем я написал письмо Верховному Главнокомандующему И. В. Сталину, изложил ход событий, свои решения
и просьбы к командованию фронта, его меры, оказавшиеся недостаточными и запоздалыми, необъяснимый перенос средств связи, затем просьбу вернуть в 28-ю.
Как выяснилось после войны, Сталину о письме не докладывали.
После моего отъезда боевые действия 28-й армии протекали в исключительно неблагоприятных условиях.
В то время как ее соединения находились на левом берегу Оскола, в районе Волоконовки и Валуек, неприятель проник глубоко на восток в полосе 21-й армии,
овладел Острогожском, затем занял город Россошь и Кантемировку и твердо стал на тыловых коммуникациях 28-й.
Наши части отходили от рубежа к рубежу, мужественно сдерживали наседавшие немецко-фашистские войска.
Упорно обороняясь, они прикрывали свой правый фланг и тыл от танков и мотопехоты, действовавших в полосе 21-й армии.
На всем протяжении от реки Оскол до Дона у станиц Казанская, Мигулинская и Вешенская противник настойчиво пытался с северо-востока выйти на тылы армии,
окружить ее и уничтожить. Но бойцы и командиры героически расчищали дорогу на восток, испытывая острейший недостаток и хлеба, и боеприпасов.
В непрерывных многодневных боях с превосходящими силами пехоты, танков и авиации соединения армии понесли очень большие потери.
К берегам Дона они пришли совершенно обескровленными. В полках оставалось по 100–150 активных штыков и обозы, но управление войсками не нарушалось
и сохранялось до конца боев. 13-я и 15-я гвардейские стрелковые дивизии вскоре после тяжелого отступления были переброшены в Сталинград. .


http://militera.lib.ru/memo/russian/ivanov_sp/08.html
Цитата("C.П.Иванов.Штаб армейский @ штаб фронтовой")
В июне - июле 1942 года начальник штаба 38 армии.

38-я армия оказалась в арьергарде войск Юго-Западного фронта. Естественно, что на нее обрушились особенно сильные удары врага. 40-й танковый корпус противника, наступавший в сторону Кантемировки, к 8 июля расширил брешь между нашей и 28-й армиями. Возникла опасность выхода немецких танков и мотопехоты в тылы соседей и наши собственные. Потребовалось выдвинуть на рубеж Кантемировка, Ровенки поредевшие части 304-й, 9-й гвардейской, 199-й стрелковых дивизий и 3-й танковой бригады. Они сдержали яростный напор не только танков 40-го корпуса, но и подошедшей пехоты из 8-го армейского корпуса вермахта. Этим 38-я вновь помогла соседям, но сама оказалась в критическом положении, ибо угроза отсечения тылов нависла еще реальнее.
10 июля ночью я передал в арьергардные дивизии приказ командарма немедленно начать отход на промежуточный рубеж северо-западнее Черткова в верховьях реки Деркул, а затем на линию железной дороги Кантемировка — Миллерово. Здесь мы намеревались закрепиться, но брешь между нашей и 28-й армиями настолько расширилась, что вскоре пришлось отойти на реку Калитва.
Действиями разведки мы установили, что часть войск нашей армии и соседней слева 9-й отрезаны севернее Миллерово от главных сил Юго-Западного фронта. Дело в том, что Гитлеру наконец удалось направить в намеченных направлениях "разбредшихся в разные стороны чертей", и танки Клейста вышли южнее Миллерово, то есть почти соединились с 6-й армией Паулюса. Генерал П. И. Бодин, сменивший 26 июня И. X. Баграмяна, вначале успокоил нас, сказав, что 24-я армия Д. Т. Козлова спешит на помощь, но вскоре она сама попала в сложный оперативный переплет. Тем не менее наши части, оказавшиеся под угрозой окружения, 15 июля прорвали заслоны врага и вместе с остальными войсками армии достигли Дона.
Вышло сюда и подавляющее большинство других войск Юго-Западного фронта. Нового "грандиозного котла", который готовило гитлеровское командование, не получилось.


Цитата("К.С.Москаленко.На Юго-Западном направлении.")
Сосредоточив в районе Двуречная свои войска, противник нанес здесь удар 5 июля.
Ему удалось форсировать Оскол и захватить на восточном берегу два небольших плацдарма.
Каждый из них он удерживал силами одного пехотного батальона, усиленного артиллерией и небольшим числом танков.
Хотя серьезной угрозы для армии со стороны этих плацдармов в ближайшие дни нельзя было ожидать, мы все же начали их ликвидацию,
чтобы отбросить противника за реку. Однако осуществить это не удалось, так как на следующий день, 6 июля,
действовавшие севернее нашей полосы два немецких корпуса — 17-й армейский и 40-й танковый — форсировали р. Тихая Сосна.
Войска фронта, выделенные для обороны рубежа этой реки, не успели туда выйти. Что касается 28-й армий, то она к тому времени отошла уже за р. Черная Калитва.
Теперь 38-ю армию легко могли обойти справа наступавшие с севера вражеские корпуса.
Видимо, поэтому командующий фронтом в ночь на 7 июля приказал начать отвод войск нашей армии на тыловой оборонительный рубеж фронта
Нагольная — Ровеньки — Курячевка — Белокуракино, оставив на р. Оскол прикрытие от каждой дивизии.
Указанный рубеж находился в 35—40 км восточное р. Оскол и был занят батальонами 118-го укрепленного района. Дивизиям 38-й армии предстояло уплотнить их оборону.
Сутки спустя после получения приказа об отходе войск 38-й армии она была отведена на этот рубеж. Но к этому времени обстановка вновь изменилась, и опять к худшему.

7 июля противник начал наступательную операцию «Клаузевиц». В ней участвовали 6-я и 4-я танковая армии, наступавшие вдоль правого берега Дона на юг,
а также 1-я танковая армия, наносившая удар из района Артемовск, Славянок в направлении Миллерово.
Обе группировки, согласно плану, должны были окружить и уничтожить войска Юго-Западного и часть войск Южного фронтов.
Во второй половине того же дня 8-й армейский и 40-й танковый корпуса противника заняли г. Россошь.
Утром следующего дня они захватили населенный пункт Ольховатку и овладели плацдармами на южном берегу реки Черная Калитва.
Это создало угрозу выхода в тыл левого крыла Юго-Западного фронта. По данным авиаразведки, в район Россоши двигалось до 100 танков и колонна мотопехоты противника.
В середине дня они начали развивать наступление в тыл 38-й армии.
28-я армия и отступившая туда же группа войск под командованием генерал-майора танковых войск Е. Г. Пушкина не успели организовать оборону
на южном берегу реки Черная Калитва и вынуждены были продолжать отход в юго-восточном направлении.
В результате разрыв между 28-й армией и 38-й, занявшей оборону на рубеже Нагольная — Белокуракино, увеличивался.
Воспользовавшись этим, противник двинул свои подвижные части дальше на юг. К 15 часам 8 июля вражеские танки с автоматчиками появились в районе Мартынцы, Еремовка,
в непосредственной близости от правого фланга 38-й армии. Основные же силы наступавшей группировки, имевшей до 300 танков,
двигались двумя колоннами из района Россоши на Кантемировку и из района Ольховатки в направлении Каменки. Первая из них к исходу 8 июля приближалась к Митрофановке,
вторая достигла Екатериновки.
Таким образом, противник уже на следующий день мог оказаться в тылу у 38-й армии. В этих условиях наиболее целесообразно было бы отвести ее войска еще на 15 км к востоку,
на линию р. Айдар и там обороняться частью сил фронтом на запад, одновременно выставив заслон с севера на рубеже Ровеньки — Кантемировка.
Командующий фронтом, к которому я обратился за разрешением произвести отвод, одобрил лишь предложение о создании заслона фронтом на север. На отвод войск с рубежа 118-го укрепленного района не было дано согласия. Это осложнило дело.
Для создания заслона с севера были выделены сравнительно ограниченные силы. Их составили ослабленные в предшествующих тяжелых боях
304-я, 9-я гвардейская, 199-я стрелковые дивизии и 3-я танковая бригада.
В тяжелом положении оказались и оставленные для обороны рубежа Нагольная—Белокуракино 300, 162, 242-я стрелковые дивизии и части 118-го укрепленного района.
Их позиции были обращены на запад, а враг крупными силами приближался с севера к Кантемировке, которая находилась в тылу армии в 90 км от ее рубежа обороны.
Недоумевая по поводу столь странного решения фронтового командования, я попытался добиться его отмены.
Донесение по этому вопросу было передано в штаб фронта в 2 часа 9 июля. Адресуя его маршалу Тимошенко и начальнику Генерального штаба генерал-полковнику Василевскому,
я вновь просил разрешения отвести войска на 15 км с целью создания более эффективной обороны.
В ответ было получено распоряжение, в категорической форме подтверждавшее прежнее решение. Оно гласило:
«1. Не допустить скольжения по фронту с целью обеспечения направления, угрожаемого со стороны 28 А.
2. Создать прочную оборону занимаемого рубежа по приказу.

3. Создать группировку на своем правом фланге и не допустить прорыва противника как на своем правом фланге, так и в стыке с 28 А.

4. Никакого отхода быть не может.

5. За оборону рубежа по приказу будет отвечать лично Москаленко»{84}. [254]

Позже мне стало известно, что начальника Генерального штаба встревожила моя телеграмма.
Он связался со штабом фронта и вел переговоры по прямому проводу с начальником оперативного отдела штаба фронта полковником И. Н. Рухле.
Но тот не знал действительной обстановки в полосе фронта и не мог раскрыть причин, побудивших меня настаивать на отводе войск армии
с тылового оборонительного рубежа фронта на р. Айдар.Подтверждением этому является следующее донесение,
переданное полковником Рухле генерал-полковнику Василевскому во время переговоров 9 июля: «Группа генерал-майора Пушкина...
занимает оборону на южном берегу р. Черная Калитва на участке Морозовка, Россошь, Ольховатка с задачей не допустить противника в южном направлении
на фланг и тылы 28, 38 и 9 армий. Слабостью этого участка является отсутствие в данный момент пехоты на переднем крае и в глубине обороны.
Противнику с полудня 7.7 удалось передовыми частями занять Россошь и затем с утра 8.7 и Ольховатка (30 км северо-западнее Россоши).
На всем участке группы Пушкина сейчас противник ведет разведку боем. По данным авиации фронта, противник подводит в район Россошь до 100 танков и мотопехоту,
его окончательные намерения еще точно не определились. Однако участок р. Черная Калитва от устья реки вверх до Ольховатка остается наиболее опасным для всего Юго-Западного фронта»{85}.
Эти данные не соответствовали действительности. Они отставали от развития событий. Выше отмечалось, что еще в середине дня 8 июля 28-я армия и группа генерала Пушкина, не успев закрепиться на южном берегу реки Черная Калитва, под давлением танков и мотопехоты противника отошли на юго-восток. Штаб фронта не знал этого. Оставив Россошь еще 7 июля, он перебазировался в Калач (Воронежской области) и не успел организовать связь с отходящими войсками. Командующий фронтом находился на вспомогательном пункте управления в населенном пункте Гороховка в 10 км восточное г. Новая Калитва и также не имел связи ни с 28-й армией, ни с группой генерала Пушкина. С перебоями работала связь между командующим и штабом, поддерживаемая только по радио и офицерами связи.
Не удивительно поэтому, что точного представления о положении войск у них не было. Более того, командующий, информируя утром 9 июля штаб об отданных войскам распоряжениях, сообщил: «Данных о прорыве противника в район Митрофановки не поступало, если это данные авиации, то они явно ложные... До 12 часов 9.7 постараюсь получить все данные о положении Пушкина, Крюченкина и мероприятия по перестройке растерявшегося Москаленко, после чего выеду в Калач...».
При таком представлении об обстановке мое предложение об отводе армии за р. Айдар действительно выглядело абсурдным. И командующий отклонил его, полагая, что я «растерялся».
Однако это было не так, и обстановка была иная. Я поддерживал постоянную связь с 28-й армией и знал, что она поспешно отходит вместе с группой генерала Пушкина и что противник уже к 12 часам 9 июля захватил Митрофановку и широким фронтом от населенного пункта Писаревка до Ровеньки наступал в юго-восточном и южном направлениях. Командующий 9-й армией генерал-лейтенант А. И. Лопатин тогда же информировал меня, что 14-й танковый корпус из состава Южного фронта еще не начал выдвижение в район Кантемировки.
Таким образом, обстановка в полосе 38-й армии с каждым часом ухудшалась. Противник силами 51-го армейского корпуса начал атаки рубежа обороны армии с запада. К счастью, они были отражены. Но главная опасность нарастала в глубоком тылу армии, в районе Кантемировки. Оттуда надвигалась угроза окружения армии, а решения фронта по ее предотвращению опаздывали.
III

9 июля в 16 часов в штаб фронта было послано следующее донесение:
«Начальнику штаба ЮЗФ.
Вам и командующему непрерывно доносится положение войск противника и наших. Еще раз дополнительно доносим, что части 28 армии и группа Пушкина ушли на юго-восток.

Противник зашел глубоко в тыл армии и продвигается стремительно на юго-восток, восток и на юг. К 13.00 вышел — Писаревка, Титаревка, Смаглеевка (где никаких наших войск нет), далее— Талы, Михайловка, Ново-Белая, Ровеньки.

Наступление идет также с фронта, где войска армии атаки отбивают. Противник вышел в глубокий тыл армии, во фланг и тыл УР. 14 танковый корпус, по данным Лопатина, еще на месте. Создалась угроза обхода армии с тыла.

Поэтому мы настоятельно просим разрешения отвести армию на рубеж Колесниковка, Кантемировка, Марковка, так как уже сейчас противник в ближайшем тылу 300, 162 стрелковых дивизий, УР и в глубоком тылу армии, что грозит последствием беспорядочного отхода частей армии.

Командующий 38 армией
генерал-майор Москаленко

Члены Военного совета
бригадный комиссар Кудинов,
бригадный комиссар Лайок

Начальник штаба армии
полковник Иванов».

Теперь, когда противник наступал на юг широким фронтом от г. Ровеньки до Писаревки, а мы не располагали необходимым для отпора силами,
приходилось отходить дальше, чем мы предполагали всего лишь несколько часов назад.
Ответа на эту нашу просьбу мы не получили, так как связь с штабом фронта надолго прервалась.
Обстановка же была настолько критической, что даже при незначительной задержке на занимаемом рубеже армия неминуемо попала бы в окружение.
К такому выводу мы пришли на заседании Военного совета.
Поэтому я принял решение на отвод войск, который и начался в 20 часов 9 июля.
Весь этот долгий, знойный июльский день войска армии вела тяжелые, кровопролитные бои с противником.
Дивизии, прикрывавшие северное направление, сражались самоотверженно, героически против врага, обладавшего абсолютным превосходством в танках.
В этот день мы сорвали все попытки окружить 38-ю армию. Атаки противника с запада также были успешно отражены.
Фашистским танкам не удалось прорваться на юг потому, что на каждом шагу они встречали жестокое огневое сопротивление войск 38-й армии и,
главное, взорванные мосты, минные поля, заминированные дороги и броды.
Взрывные препятствия, установленные находившимися в составе армии четырьмя инженерно-саперными батальонами и двумя саперными бригадами,
сыграли решающую роль в сковывании маневра танков и мотопехоты противника.
К исходу дня бой утих, и войска армии начали организованно отходить на юго-восток из-под нависающего удара с севера.
10 июля было сравнительно спокойно. Противнику приходилось прокладывать путь через минированные участки,
восстанавливать мосты и дороги, поэтому он медленно продвигался вперед и только к концу дня достиг переднего края нашей поспешно занятой обороны.
Да и то потому, что его авиация действовала почти беспрепятственно, нанеся нам тяжелый урон.
В этот день была восстановлена связь со штабом фронта. Вероятно, командующий фронтом разобрался в обстановке.
Он одобрил решение на отвод войск армии и указал два промежуточных рубежа до выхода на железную дорогу Россошь—Миллерово,
на первый из которых войска армии отошли ночью, и третий рубеж вдоль железной дороги.
Командующий поторапливал нас. Главное, говорил он, вывести войска из-под угрозы наметившегося окружения.
Вторые эшелоны и тылы начали отход еще засветло, а с наступлением сумерек двинулись и остальные войска.
После изнурительного ночного марша к утру 11 июля мы достигли последнего промежуточного рубежа Первомайский — Ново-Стрельцовка
и перекрыли железную дорогу севернее районного центра Чертково.
Правый фланг 38-й армии по-прежнему был открыт, угроза обхода его не уменьшилась. 4-я танковая армия противника наносила удар на юг,
глубоко обходя армию с тыла. Наиболее угрожающим был участок в центре обороны, там, где проходила железнодорожная линия на Миллерово.
Здесь и обрушился на армию удар противника. Разгорелся жестокий бой. К 12 часам вражеским танкам удалось прорвать оборону армии на нескольких участках.
Оценив обстановку, я отдал приказ на отход войск армии за р. Калитва в направлении Дегтево, Кашары.
Следует пояснить, что в районе Чертково действовали основные силы 4-й танковой армии и 51-й корпус 6-й армии, которые повернули на юг и наступали в направлении Миллерово.
Нечего и говорить о том, каким громадным превосходством сил и средств обладала обходившая нас вражеская группировка.
Кроме того, именно в этом районе, согласно плану немецко-фашистского командования, предполагалось окружить войска Юго-Западного и часть сил Южного фронтов.
Данному намерению не суждено было осуществиться. Основные силы Юго-Западного фронта отходили на восток, а Южного — на юг,
к Ростову, в том числе и 9-я армия Юго-Западного фронта.
На пути у наступавшего противника в районе Чертково оказалась лишь 38-я армия. Но и ее не удалось окружить.
Здесь опять отлично поработали инженерные и саперные части армии: противник, стремившийся отрезать нам пути отхода, повсюду натыкался на всевозможные «сюрпризы».
Был даже случай, когда они избавили от серьезной опасности штаб армии.
Это произошло вблизи населенного пункта Дегтево, расположенного у р. Калитва. К нему вели две параллельные дороги, тянувшиеся по обе стороны реки.
И вот по. одной из них двигались штабные машины, направлявшиеся через Дегтево в Кашары, по другой — колонна войск противника.
Она спешила достичь Дегтево, чтобы встретить нас у моста. Мы же рассчитывали добраться туда первыми.
Так и получилось. Но лишь потому, что колонна противника вскоре наскочила на заминированный нашими саперами участок и отстала. Мы свободно переехали мост.
К вечеру 11 июля штаб армии прибыл в Кашары. Сюда же широким фронтом отходили ее войска.
Дивизии в результате почти непрерывных четырехнедельных боев были крайне ослаблены. Кроме того, теперь уже оба фланга армии были открыты:
слева, на стыке с 9-й армией, глубоко вклинилась танковая группировка противника, действовавшая вдоль дороги на Миллерово.
Ко всему этому вновь была потеряна связь со штабом Юго-Западного фронта. Мы непрерывно посылали в эфир свои позывные, но ответа не получали.
Наконец, 12 июня мы приняли по радио приказ о том, что по распоряжению Ставки Верховного Главнокомандования 38-я армия передается в состав Южного фронта.
Многочисленные попытки связаться по радио со штабом Южного фронта были безрезультатны.
Связь с Юго-Западным фронтом также была потеряна окончательно.
Армия попала в тяжелое положение. Оба фланга открыты. Соседей нет. Связи нет. Войска растянулись на десятки километров.
Пришлось самостоятельно искать выход. Отводить войска армии в полосу Южного фронта было нецелесообразно, так как к югу,
в сторону Чертково и Миллерово прорвались большие массы танков и мотопехоты неприятеля.
При любых условиях армия обязана была оборонять свою полосу, у левой разграничительной линии которой она находилась.
Исходя из этого, я решил отводить войска армии на восток, в направлении Боковской, обойти с юга этот населенный пункт,
занятый противником, войти в свою полосу и попытаться восстановить связь с 28-й армией, которая до прорыва фронта обороны была правым соседом.
Но для этого нужно было прежде всего уйти из-под ударов группировки противника.
6-я немецкая армия в то время стремилась охватить правый фланг 38-й армии или рассечь ее фронт.
И, несмотря на беспримерную отвагу и самоотверженность воинов армии, отразить вражеские удары удалось не сразу.
В течение нескольких дней армия с боями отходила на восток, двигаясь по самому краю своей полосы и даже несколько южнее.
На северо-восток мы повернули только тогда, когда убедились, что войскам больше не грозит окружение.
То были трудные дни. И они особенно ярко показали величие духа советских воинов, их готовность к самопожертвованию во имя Родины.
Считается, что в войсках, находившихся продолжительное время в обороне, постепенно падает дисциплина.
Казалось бы, именно так должно было обстоять дело и в 38-й армии в описываемое время.
Ведь непрерывные жестокие бои с превосходящими силами врага, массированные атаки танков и автоматчиков, вой фашистских самолетов,
целыми днями бомбивших наши колонны, постоянная угроза окружения не могли не сказаться на физических и моральных силах командиров,
политработников и красноармейцев. Однако должен сказать, что, несмотря на все это, не помню ни одного случая невыполнения приказания,
замешательства, паники или бегства с поля боя под каким-либо благовидным предлогом.
Весь личный состав армии сражался самоотверженно, самозабвенно и с таким накалом злости, что враг не отваживался вести ближний бой без танков.



Боевой путь 9 - гв. стрелковой дивизии на Ю.-З. фронте с начала июня по 12 июля 1942 года.
Как типичная боевая судьба стрелковой дивизии Ю.-З. фронта летом 1942 года.

http://militera.lib.ru/memo/russian/beloborodov2/07.html


Цитата("А.П.Белобородов. Всегда в бою.")
Командир 9 гв. стрелковой дивизии. Дивизия в составе 38 армии в начале июня начала бои по Купянском.

2 июля
На проводе командир корпуса. Генерал Крюченкин, выслушав мой доклад, сказал:
— Поделюсь, чем смогу, но имей в виду, боеприпасов у нас мало. Теперь слушай мой последний приказ.
— Последний?
— Да. По распоряжению штаба армии я ухожу с корпусом к Валуйкам — там еще труднее, чем здесь.
Тридцать вторая кавдивизия остается твоим соседом. Ты входишь в непосредственное подчинение командующего двадцать восьмой армией.
А последний мой приказ такой: артиллерию и обозы немедленно переводи на восточный берег Оскола. Ясно?
— Ясно!
Он помолчал и уже другим тоном добавил:
— В случае чего, действуй самостоятельно. Ну, до встречи!
3-й гвардейский кавкорпус снялся с переднего края и ушел в тыл.

(
Этот кав. корпус (2 кав. дивизии по действующему штату - не более 3 тыс. бойцов на дивизию ) ушёл с позиций у реки Оскол ,чтобы противостоять у Дона фронтом
на север повороту 4 немецкой танковой армии от Воронежа на юг. Это всё , чем располагал и что мог сделать маршал С.К.Тимошенко.

)

В полдень 3 июля мы получили приказ командующего 38-й армией. Дивизия опять вошла в состав ее войск.
Нам была поставлена задача "оборонять полосу с передним краем по восточному берегу р. Оскол...".
В ближнем нашем тылу проходила железная дорога Валуйки — Купянск,

Утром 5 июля, после сильной артиллерийско-авиационной подготовки, противник форсировал Оскол на фронте 38-й и 28-й армий.
До вечера 6 июля мы вместе с приданными нам частями — 9-й танковой бригадой и 5-м гвардейским минометным полком — вели ожесточенный бой на линии железной дороги,
в районе населенных пунктов Лиман 2-й, Орловка, Петровка, разъезд Грениково. В 23.00, в соответствии с приказом генерала Москаленко, дивизия начала отходить
на новый рубеж, прикрываясь 18-м полком.
За ночь дивизия совершила марш-бросок и заняла оборону в 30 км восточное Оскола, на рубеже Лантратово, Троицкое, что на железной дороге Валуйки — Луганск
Столь значительный отход мог означать только одно: противник прорвал фронт где-то севернее нашей 38-й армии.
Утренняя информация из штаба армии это подтвердила — фашистские танковые соединения заняли уже город Россошь (100 км восточнее Оскола),
вышли к Дону и продвигались на юг, угрожая тылам 38-й армии.

(6-8 июля)
Едва мы приступили к инженерным работам, как поступил новый приказ командарма: отойти в район населенного пункта Кривоносово и организовать оборону фронтом на север,
обеспечивая фланг и тыл армии с направления Россоши. Дивизии предстояло пройти за сутки 90 км.
Было ясно, что, если дивизия двинется к новому рубежу компактно, пешим маршем, мы не уложимся в назначенный нам срок.
Тем более что бойцы и часа не поспали после форсированного ночного марша. Но приказ есть приказ.
Сажаем на грузовики около 200 стрелков, связистов, артиллеристов и минометчиков 22-го полка и с орудиями на прицепе отправляем по маршруту.
Говорю Романову напоследок:
— Успеем мы к тебе на подмогу или не успеем, но Кривоносово держи до последнего. Не удержишь, фашист запустит танковую клешню в тыл всей армии.
— Удержим! — кивает Иван Никанорович. Он четко козырнул, вскочил на подножку грузовика, и скоро степная пыль скрыла автоколонну.
Главные силы дивизии двинулись к Кривоносово пешим маршем. Это был трудный день. В небе — ни облачка, зато в степи, насколько хватает глаз, над дорогами висят облака пыли, поднятой марширующими колоннами. Пыльные завесы столь плотны, что только вблизи можно определить, чья это колонна — советской пехоты или немецкой. Ошибались и фашистские летчики. Иногда они не бомбили нас, принимая за своих, и наоборот — бомбили своих, принимая за нас.

Романов отлично выполнил приказ. Его отряд, на сутки обогнав главные силы дивизии, вышел в район Кривоносово (чуть южнее Россоши)
и занял оборону на 12-километровом участке, фронтом на север.
Удалось отряду опередить и противника — танковые части 4-й немецкой танковой армии, наступавшие от Россоши на юг, на тыловые коммуникации 38-й армии,
подошли к этому рубежу на несколько часов позже.....

К утру 9 июля уже вся дивизия, совершив за двое суток 90-километровый марш, вышла в район Кривоносово и прямо с марша приняла бой с гитлеровскими танками и мотопехотой.

От генерала Москаленко прибыл связной с приказом отойти в район хутора Бокай и занять там оборону.
Этот очередной 80-километровый марш дивизия совершила за 32 часа. Если прежде мы отходили на восток, то, теперь шли почти строго на юг — через Ново-Марковку, Бугаевку,
Кантемировку, Морозовку. Подвижные соединения противника, опережая нас, пересекали пути отхода к Дону.
В самом начале марша наша штабная колонна едва не попала под удар фашистских танков. Летняя ночь была темна — хоть глаз выколи. А слышимость отличная.
Близ хутора Высочинов нашу "эмку" остановил майор Тычинин, работавший теперь начальником оперативного отделения штаба.
Он доложил, что дозорные обнаружили в Высочинове группу солдат противника, автофургон и мотоцикл; с хутора доносился громкий разговор на немецком языке.
По моему приказу все, кто был в машинах (в основном это работники штаба и политотдела), тотчас рассыпались в стрелковую цепь, артиллеристы противотанкового
дивизиона привели в боевую готовность пушки. В хутор отправился взвод автоматчиков во главе со старшим лейтенантом Хижняковым.
Вскоре там простучали очереди немецких и наших автоматов, и все стихло.
Однако с высотки, что темнела впереди, ударили немецкие танковые пушки, бледный свет ракет озарил степь.
Противник бил наугад, трассирующие снаряды шли то у нас над головами, то в стороне.
Разведчики привели пленного. Он оказался шофером из хозяйственного подразделения, ехал с командой за продуктами.
С помощью сотрудника разведотделения штаба Д. П. Веселова, хорошо владевшего немецким языком, удалось выяснить расположение немецких частей.
На высотке стояли рота легких танков и две роты мотопехоты. Их выдвинули сюда, чтобы перехватить нам пути отхода на перекрестке дорог.
Между тем со стороны высотки послышался шум танковых моторов, он явно приближался. Противотанковый дивизион открыл огонь, стреляли на звук.
Танки сперва встали, затем отошли. Я оставил на перекрестке прикрытие — комендантскую роту и две пушки;
наша колонна обошла высотку степной целиной и благополучно прибыла в Морозовку. Здесь удалось установить связь со штабом армии,
генерал Москаленко подтвердил приказ занять оборону под хутором Бокай.
В пять утра 11 июля передовые части дивизии прибыли в Бокай, а три часа спустя они уже приняли бой с танками и мотопехотой гитлеровцев.
Это был, пожалуй, самый тяжелый день с момента нашего отхода с рубежа реки Оскол к Дону. Дивизия была сильно ослаблена.
Конечно, всякое отступление под натиском численно превосходящих сил противника чревато потерями, особенно в тех случаях,
когда пехоте приходится под непрерывными, интенсивными авиационными бомбежками прорываться сквозь танковые заслоны.
Как бы ни был вынослив пехотинец, состязаться с мотором ему трудно.

Гвардейцы пробились сквозь вражеское кольцо и поздно вечером 12 июля, перейдя через реку Чир у станицы Боковская, вышли к Дону, к переправе у станицы Клетская.
Здесь я установил связь с армейским штабом. Мы заняли оборону в районе станицы Ново-Григорьевская (штаб дивизии находился в хуторе Вилтов).
Начались бои местного значения.
В первых числах августа 9-я гвардейская дивизия была отведена в тыл и совершила пеший марш в город Камышин.
Вскоре мы погрузились в эшелоны и по железным дорогам двинулись на восток страны, на Урал.


Цитата("И.П.Рослый.Последний привал — в Берлине")
В июле 1942 командир 4 стрелковой дивизии 12 армии Южного фронта. Дивизия в начале июля обороняла Ворошиловград (Луганск).

В штаб армии , размещавшийся в Серго (ныне г. Стаханов), я ехал с недобрыми предчувствиями. А как только зашел в кабинет командующего (генерал А.А.Гречко) и увидел его угрюмое, озабоченное лицо, сразу понял, что не услышу ничего хорошего.
Командующий не сглаживал остроту происходящих событий.
— Сосредоточив свои резервы и усилия на южном крыле советско-германского фронта, — говорил генерал А.А.Гречко , — противник добился успеха в Крыму и под Харьковом. Сейчас его танки вышли в район Миллерово и угрожают окружением Южному фронту.
Для наглядности Андрей Антонович подвел меня к карте. В районе Миллерово я увидел три большие стрелы, густо закрашенные темно-синей тушью и направленные на юго-восток: это были 1-я и 4-я танковые и 6-я немецкие армии....
— Совершенно очевидно, — продолжал командующий, — что немцы хотят ударом вдоль правого берега Дона выйти к Ростову и овладеть им, а значит, окружить войска Южного фронта и уничтожить их. Чтобы этого не случилось, генерал Малиновский решил отвести войска фронта за Дон и там закрепиться. Задача вашей дивизии — в ночь на 16 июля незаметно оторваться от гитлеровцев и уже к утру выйти в район Серго..



Сообщение отредактировал Konstanten - 11.7.2012, 22:34
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Konstanten
сообщение 11.7.2012, 22:36
Сообщение #24


Активный участник
***

Группа: Актив
Сообщений: 529
Регистрация: 8.10.2010
Пользователь №: 2041



70 лет назад был создан Сталинградский фронт







Подсчитайте, живые,
Сколько сроку назад
Был на фронте впервые
Назван вдруг Сталинград.

А.Т.Твардовский


Цитата
«Особо важная по прямому проводу. Командующему Южным фронтом, командующему Юго-Западным фронтом.
12 июля 1942 г. 02.15.
Ставка Верховного Главнокомандования приказывает:
1. В целях удобства управления из одного центра войсками Юго-Западного и Южного фронтов 28, 38, 57 и 9-ю армии Юго-Западного фронта с 6.00
12 июля передать в состав Южного фронта.

2. Юго-Западный фронт переименовать в Сталинградский фронт. Военный совет Юго-Западного фронта с фронтовым управлением незамедлительно
переместить в Сталинград, включив в состав Сталинградского фронта 63-ю армию (бывшую 5-ю резервную армию),
62-ю армию (бывшую 7-ю резервную армию),64-ю армию (бывшую 1-ю резервную армию) и 21-ю армию.

3. Задача Южного фронта: используя резервы и часть сил армий Южного фронта, организовать решительный отпор противнику,
продвигающемуся на восток между Миллерово и Мигулинской.

4. Задача Сталинградского фронта: силами 62-й и 64-й армий, двух морских стрелковых бригад, восемнадцати артиллерийско-пулеметных уровских батальонов,
курсантов восьми училищ, прибывающих с Северного Кавказа, прочно занять Сталинградский рубеж западнее р. Дон
и ни при каких условиях не допустить прорыва противника восточнее этого рубежа в сторону Сталинграда.
Силами 63-й армии оборонять восточный берег реки Дон на занимаемом ею участке и ни при каких условиях не допустить форсирования противником Дона.
21-ю армию подтянуть в район Серафимовича и восточнее его на северном берегу р. Дон, примкнув ее правый фланг к флангу 63-й армии и левый фланг к флангу 62-й армии, с задачей ни в коем случае не допустить форсирования противником р. Дон на этом участке и прочно обеспечить стык 62-й и 63-й армий.
Ставка Верховного' Главнокомандования
И. СТАЛИН А. ВАСИЛЕВСКИЙ
№ 170495».


P.S. Политрук роты 220-го стрелкового полка 4-й стрелковой дивизии младший политрук Алексей Гордеевич Еременко погиб в бою под Ворошиловградом 12 июля 1942 года.

Цитата("Командир 4 стрелкoвой дивизии генерал-майор А.П.Рослый:")
Мы обороняли Ворошиловград, прикрывая отход 12-й армии на новый рубеж.
На некоторых участках гитлеровцы вклинились в расположение нашей дивизии, но решительными контратаками были отброшены назад.
Водил тогда свою роту в победную контратаку и политрук А. Г. Еременко. Тот бой стал для него последним.


http://www.youtube.com/watch?v=32VFGe_ps3A

Сообщение отредактировал Konstanten - 12.7.2012, 7:57
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Konstanten
сообщение 13.7.2012, 18:41
Сообщение #25


Активный участник
***

Группа: Актив
Сообщений: 529
Регистрация: 8.10.2010
Пользователь №: 2041



Цитата("Ф.Гальдер. Дневник")
13 июля 1942 года, 387-й день войны

Обстановка. Операция на юге развивается безостановочно. В то время как противник еще держится на таганрогском участке, главные его силы оказались сжатыми в результате концентрических ударов
танковой армии Клейста и 6-й армии с запада и севера. 4-я танковая армия заходит ему в тыл.
Передовыми частями (3-я танковая дивизия) она уже достигла Каменска и здесь развертывается вместе с
подошедшими сюда в ходе операции танковыми и моторизованными дивизиями второго эшелона.
На фронте Вейхса серьезные и успешные танковые бои северо-западнее Воронежа.
Доклад у фюрера начался с выражения крайнего недовольства по поводу затягивания с вводом в действие 23-й танковой дивизии,
которая наступала с запада и оказалась связанной противником, 24-й танковой дивизии и дивизии «Великая Германия», а также двух других моторизованных дивизий 4-й танковой армии.

Вину за эту задержку несут те, кто, несмотря на требование фюрера, погнал 24-ю танковую дивизию и дивизию «Великая Германия»
на Воронеж и тем самым задержал их высвобождение. Поэтому фюрер принял решение освободить с поста командующего группой армий «Б»
[фельдмаршала фон Бока];
он хотел также снять и начальника штаба группы [Зоденштерна]. Только то обстоятельство, что
в свое время наперекор штабу провел в жизнь вместо неудачного предложения командующего группой армий «Юг» перенести направление
главного удара перед вражеским наступлением план заранее подготовленного удара в тыл под Изюмом, помешало
одновременному устранению командующего и его начальника штаба.
4-я танковая армия переподчиняется группе армий «А» с задачей помешать оттягиванию противника на восток ударом с тыла.
Группа армий «Б» должна прикрыть тыл и флант группы армий «А» (группа А пойдёт на Кавказ).


14 июля 1942 года, 388-й день войны

Обстановка. Группа армий «Юг» продолжает окружение вражеских сил севернее Дона. 4-я танковая армия действует с тыла.
Трудности с горючим частично уменьшены за счет складов противника.
Фронт на Дону в процессе становления. Противник, занявший оборону напротив нас по Дону между Воронежем и Свободой, начал укрепляться.
В районе Воронежа с большим трудом отбиты сильные атаки противника при участии танков.
Между Воронежем и старыми позициями незначительные вражеские атаки нейтрализованы наступлением 9-й и 11-й танковых дивизий на участке между Доном и Олимом.

15 июля 1942 года, 389-й день войны

Обстановка. На юге разворачивается сражение, которому несколько мешают грозы и дожди. На западном участке (Руофф, 17-я армия) противник еще держится, успехов мало.
Да здесь и не нужно идти на лишние жертвы. Войска 1-й и 4-й танковых армий, движущихся с севера, достигли Донца у Каменска.
К северу отсюда противник разрознен на мелкие группы, которые уничтожаются наступающими с севера подвижными соединениями во взаимодействии с пехотными дивизиями в отдельных, иногда весьма жарких, схватках. Фронт на Дону остановился. Под Воронежем снова атаки, на этот раз менее сильные. Они отражены. На участке северо-западнее Воронежа отражаются атаки противника, предпринимаемые силой до батальона — полка.

16 июля 1942 года, 390-й день войны
Обстановка.
Противник слабеет также и в районе Ворошиловграда. Руофф здесь сильно нажимает, а Клейст спешит севернее Донца со своими подвижными соединениями и пехотой к Каменску, выслав, как предписывал ему приказ, 16-ю танковую и 60-ю моторизованную дивизии в направлении Миллерово.
Севернее Каменска вплоть до Миллерово сплошная неразбериха боев, в ходе которых части противника, разрозненные и зажатые между наступающей с запада 1-й танковой армией и наступающей с севера 4-й армией, пытаются группами прорваться в разных направлениях.
В то же время 24-я танковая дивизия и дивизия «Великая Германия» быстро продвигаются к востоку от этого района неразберихи к Дону, почти не встречая серьезного сопротивления.
По вполне надежным сведениям, следует рассчитывать, что противник использует все силы и средства для удержания Сталинграда.
В районе Коротояк, Воронеж отбиты атаки противника, поддержанные танками. Бои у Воронежа характеризуются большими потерями.
Северо-западнее этого района лишь слабые атаки. Фронт, обороняемый молодыми дивизиями, будет нуждаться в поддержке резервами.
Совещание с Геленом и Хойзингером. Обсуждение замысла предстоящего сражения у Сталинграда.
Мы должны будем подготовить, а может быть, даже и начать его еще до окончания сражения у
Ростова (севернее и южнее Дона).
Распределение времени и расчет сил.
С Вагнером (генерал-квартирмейстер) обсуждали ту же проблему. Горючее на Нижний Дон доставлять по воздуху!
Противотанковые боеприпасы для воронежского участка фронта!

17 июля 1942 года, 391-й день войны

Группа армий «Юг». Противник оставил Ворошиловград. Армия Руоффа преследует отходящего на юг и юго-восток противника.
1 -я танковая армия встретила у Каменска сопротивление, но сумела юго-восточнее этого района создать плацдарм через Донец и так его расширить,
что завтра можно будет продолжить наступление в направлении Шахты. Пехота следует вплотную за подвижными соединениями.
4-я танковая армия вышла силами дивизии «Великая Германия» и 29-й моторизованной дивизии к Дону восточнее устья
Донца. Никаких мостов. Противоположный берег занят войсками противника. В продвижении вдоль Дона 6-я армия не встречает сопротивления.
У Коротояка противник атакует при поддержке танков, авиации и артиллерии. Под Воронежем отбиты атаки с востока и севера.

18 июля 1942 года, 392-й день войны

На юге операция по окружению противника севернее Ростова развивается планомерно. Восточнее Ростова войска заняли берег Дона.
Сильные грозы ночью серьезно замедлили и осложнили передвижение войск и их снабжение горючим.
На Дону и северном участке фронта группы армий «Б» никаких существенных боевых действий за исключением отдельных атак северо-западнее Воронежа.
Подтягивание [русских] сил с севера и северо-востока в направлении Воронежа продолжается.
По данным агентуры, Сталин использует все, чтобы отстоять Сталинград, переправить свои войска через Дон и удержать этот рубеж.
На докладе у фюрера сегодня вдруг было одобрено то, что я предлагал вчера и что было довольно резко отклонено в пользу бессмысленного сосредоточения сил против Ростова на северном берегу Дона;
отдан «высочайший приказ», требующий форсирования Дона на широком фронте [на юг, к востоку от устья Донца] и начала сражения за Сталинград.

19 июля 1942 года, 393-й день войны

Сильные ливни затрудняют продвижение войск на юге, хотя и следует отметить успехи пехоты, не имеющей машин, при преследовании противника на многих участках
(Ворошиловград, севернее Каменска). На таганрогском участке противник еще удерживает позиции.
На северном фланге этого участка, у Ворошиловграда, он отступает в условиях полного отсутствия исправных дорог.
Ему не удалась попытка создать фронт в излучине Донца юго-восточнее Каменска и, таким образом, прикрыть свое отступление с северо-востока.
22-я танковая дивизия расколола здесь противника и создала плацдарм. К ней подтягиваются 97-я егерская и 14-я танковая дивизии.
На Дону, восточное устья Донца, после поворота дивизии «Великая Германия» под Цимлянской создан плацдарм против подтянутой сюда с Кавказа дивизии противника.
24-я танковая дивизия все еще отстает; 3-я и 23-я танковые дивизии соединились и сейчас пополняют запасы горючего.
На фронте группы армий «Б» войска движутся безостановочно южнее Дона в юго-восточном направлении, причем темпы продвижения пехоты исключительно велики,подтягиваются 3-я и 60-я моторизованные и 16-я танковая дивизии, которые должны взять на себя роль авангарда.
У Воронежа и севернее — атаки слабых сил, но в то же время усиленные железнодорожные перевозки, которые позволяют ожидать новых ударов противника.
Общее положение противника. Планомерный отход за Дон в районе Ростова, слабые попытки организовать оборону Дона восточное Ростова.
Попытка создать сильную группировку для обороны Сталинграда. Севернее Дона образовалась широкая брешь,
в которой на небольших плацдармах закрепились разрозненные части противника. Они будут обороняться до тех пор, пока мы их не сбросим с плацдармов.
Попытка образовать фронт восточнее Дона от района Свободы.


Цитата("Ф.фон Бок. Я стоял у ворот Москвы.")
13/7/42

Ближе к полудню я телеграфировал Гальдеру:
«Противник перед фронтом 4-й танковой армии и северного крыла группы армий «А» отступает: частично в восточном и юго-восточном направлениях,
но в основном — к югу. Я полагаю, что уничтожение крупных сил русских не может быть достигнуто посредством проведения операции с мощным центром и слабыми крыльями, особенно учитывая тот факт, что наступление будет осуществляться через Миллерово в направлении позиций, занятых главными силами противника.
Вместо этого 4-я танковая армия должна наносить главный удар через Морозовскую в направлении устья Донца и к востоку от него,
одновременно осуществляя прикрытие своих тылов и восточного фланга».
Во второй половине дня фельдмаршал Кейтель проинформировал меня по телефону о том, что, согласно приказу фюрера,
4-я танковая армия должна присоединиться к группе армий «А», как это было предусмотрено Верховным командованием.
Потом он совершенно неожиданно для меня объявил, что командование группой армий «Б» передается генерал-полковнику Вейхсу
и что я должен прибыть в распоряжение фюрера!


14/7/42

В полдень я проинформировал Вейхса о сложившемся положении и нынешнем состоянии группы армий.
Во второй половине дня пришел приказ об использовании 4-й танковой армии в соответствии с предложенным мной вчера планом.



Цитата("В.Кейтель. 12 ступенек на эшафот...")
В ходе трехдневных боев танковым дивизиям фон Бока удалось прорвать глубоко эшелонированную оборону противника.
Вскоре немецкие войска вели ожесточенные бои за донские переправы, а передовые части ворвались в пригороды Воронежа.
Однако фюрер начал проявлять первые признаки нетерпения и недовольства, считая, что Бок топчется на месте,
в то время как нужно атаковать в южном направлении, вверх по течению Дона, без оглядки на тылы и фланги, не заботясь о судьбе Воронежа.

Я чувствовал, что назревает очередной кризис главнокомандования и конфликт с Гальдером,
поэтому предложил фюреру самому встретиться с фельдмаршалом и разобраться в ситуации непосредственно на месте.
Фюрер с энтузиазмом отнесся к моей идее, и в тот же день, 4.7.42, мы вылетели в штаб-квартиру фон Бока вместе с офицером оперативного отдела ОКХ,
которого отправил вместе с нами... Гальдер. Фюрер в необыкновенно деликатной манере изложил свою точку зрения и внес некоторые коррективы в ход операции.
Внешне обсуждение положения и последующие оперативные совещания проходили в обстановке корректности и дружелюбия,
однако я чувствовал, что фюрер крайне недоволен/...




Цитата("Ф.фон Бок. Я стоял у ворот Москвы.")
Частный разговор Ф. фон Бока и В.Кейтеля весной 1943 года.

22/3/43

..Но поговорим о Воронеже (!) — продолжал Кейтель. — В начале операции Гальдер и я имели сомнения насчет того, не свяжет ли операция по захвату этого города наши мобильные силы до такой степени, что это помешает нам наступать в направлении Дона.
Перечитав изданную Верховным командованием сухопутных сил директиву, я попросил фюрера, который тогда собирался вылететь в группу армий, поставить вас в известность о том, что захват Воронежа не является для вас обязательным.
Однако после обсуждения этого вопроса в Полтаве 3 июля у меня сложилось впечатление, что эта идея не была выражена достаточно ясно и не до конца доведена до сведения командования группы армий».
Я заявил:«Ничего подобного. Мой разговор с фюрером о Воронеже закончился тем, что я сказал ему: «Как я понимаю, я должен взять Воронеж, если это будет нетрудно сделать, но не должен из-за него ввязываться в тяжелые и продолжительные бои». Фюрер подтвердил это кивком головы.
Но потом начались осложнения.
Офицер связи при 4-й танковой армии радировал Верховному командованию сухопутных сил, что Воронеж, вероятно, можно будет взять только после тяжелых боев.

Вейхс придерживался противоположного мнения, и я с ним согласился. Пока шли дискуссии по этому вопросу с Верховным командованием сухопутных сил, 6 июля танковый батальон 24-й танковой дивизии прошел через весь Воронеж почти без боя, после чего мы сообщили Верховному командованию сухопутных сил, что захватить город не составит труда...» Кейтель сказал:«Фюрер после этого долго еще говорил: «Под Воронежем мы потеряли 48 часов». Судя по всему, он рассматривал это как серьезную потерю времени».


Цитата("В. Адам.Катастрофа на Волге.(Мемуары адъютанта Ф. Паулюса)")
3 июля были выбиты с занятых ими позиций части Красной Армии, оказавшие упорное сопротивление у Оскола...
Форсированным маршем, делая по 30-40 километров ежедневно, немецкие дивизии двинулись на восток. Однако надежда на успех не сбылась.
С первых же дней мы вынуждены были признать, что сражались только с численно слабым, но хорошо вооруженным арьергардом.
Главные силы советских войск смогли избежать угрожавшего им уничтожения. Уже на второй день наступления оперативный отдел 6-й армии перебазировал
свой командный пункт на участок за прежними позициями советских частей. С волнением ждали мы каждый вечер оперативную сводку Главного командования сухопутных сил,
которую принимал по радио разведывательный отдел и представлял командующему. Мы были немало удивлены, когда услышали о своих грандиозных успехах.
Из сводки явствовало следующее: вражеским армиям, противостоявшим группе армий "Юг", нанесен сокрушительный удар.
Штаб 6-й армии оценил эти первоначальные успехи значительно трезвее.....
Только у Оскола удалось взять несколько тысяч пленных. Остальные же данные, сообщенные дивизиями о количестве пленных, можно было не принимать в расчет.
На поле боя мы обнаружили мало убитых и раненых бойцов Красной Армии. А тяжелое оружие и транспорт советские войска увели с собой.
К тому же ХХХХ танковый корпус, который 4 июля повернул на юго-восток и наступал вдоль Дона, оказался не в состоянии преградить путь отходившим советским войскам.
Корпус вышел к Дону у Коротояка, через два дня стоял к западу от Новой Калитвы, а 9 июля уже был к востоку от Кантемировки.
Его три дивизии растянулись на большом расстоянии, продвижению их часто мешало отсутствие горючего, так что русские все время уходили через широкие бреши и избежали окружения.....

9 июля к нам прибыл на "физелер-шторхе" начальник штаба 4-й танковой армии. Штаб ее получил приказ принять командование ХХХХ танковым корпусом,
вытянутым в ожесточенные бои под Кантемировкой. Начальник штаба возглавлял рекогносцировочную группу. Он сообщил, что по указанию высшего командования
4-я танковая армия уже двигается на юго-восток. При этом она должна будет пересечь полосу наступления 6-й армии. Если не будут приняты меры,
войска обеих армий могут перемешаться. Поэтому штабам необходимо согласовать свои действия. Такая договоренность вскоре была достигнута.
Начальник штаба танковой армии отправился в ХХХХ танковый корпус, которому удалось преодолеть советское сопротивление под Кантемировкой.
11 июля он вышел к Чиру у Боковской. В тот же день ХХХХ танковый корпус был передан 4-й танковой армии, 6-я армия лишилась своего ударного
и наиболее подвижного соединения. Теперь у нее уже не было возможности настигать отходящего противника.
13 июля 4-я танковая армия получила приказ повернуть от Чира на юг, преградить советским войскам, отступающим перед фронтом 17-й и 1-й танковой армий,
путь на восток, создать плацдарм на левом берегу Дона и затем вместе с 1-й танковой армией овладеть Ростовом.


Цитата(" А.М.Василевский. Дело всей жизни.")
В середине июля войска Сталинградского фронта развернулись для обороны: 63-я армия генерал-лейтенанта В. И. Кузнецова по левому берегу Дона от Павловска до Серафимовича, 21-я армия генерал-майора А. И. Данилова — от Серафимовича до Клетской, 62-я армия генерал-майора В. Я, Колпакчи (его сменил вскоре генерал-лейтенант А. И. Лопатин) — западнее Дона в его большой излучине на 100-километровом фронте от Клетской до Суровикино.
На рубеж от Суровикино до Верхне-Курмоярской, примерно по меридиану прямо с севера на юг, выходили части 64-й армии генерал-лейтенанта В. И. Чуйкова,
срочно перебрасываемые по железной дороге из района Тулы. Далее по Дону занимала фронт 51-я армия Южного фронта,
отошедшая с 28 июля под командованием генерал-майора Т. К. Коломийца к Северо-Кавказскому фронту.
Таким образом, Верховному Главнокомандованию пришлось фактически создать новый фронт в 500-километровой полосе от Павловска до Верхне-Курмоярской,
чтобы остановить врага и прикрыть сталинградское направление. На это была израсходована значительная часть стратегических резервов, подготовлявшихся ранее для летнего наступления.
Оборонительным действиям наших войск Генштаб и Ставка стремились придать характер стратегической обороны,
чтобы тем самым сорвать новое «генеральное» наступление гитлеровской армии.
Политбюро ЦК ВКП(б), учитывая опасность обстановки, 14 июля приняло решение об объявлении в Сталинградской области военного положения.
Оборонительные сражения на дальних подступах к Сталинграду начались еще 17 июля со столкновений нашей 62-й армии и войск 6-й немецкой армии на реке Чир.
После упорного боя передовые части 62-й армии вынуждены были отойти на основной оборонительный рубеж, занятый главными силами армии.
Все попытки немецких войск прорвать с ходу нашу оборону вплоть до 23 июля срывались.
В то же время через фронт обороны 62-й армии отходили потерпевшие поражение в борьбе за Восточную Украину и Придонье разрозненные войска 38-й и 28-й армий.
Ставка приняла решение на базе этих армий сформировать в рамках Сталинградского фронта 1-ю и 4-ю танковые армии смешанного состава.



Цитата("Штеменко. Генштаб в годы войны.")
В полдень 9 июля И. В. Сталин лично связался с командующим (Ю.-З. фронта) по телеграфу и потребовал доложить обстановку на правом фланге фронта, соображения о плане действий и предложения о возможной помощи со стороны Южного фронта.
С. К. Тимошенко доложил обстановку и сделал следующий вывод:
«Из всего наблюдаемого войсковой разведкой и по данным авиации противник все свои танковые силы и мотопехоту устремляет на юго-восток,
преследуя, очевидно, цель захлестнуть удерживающие рубеж обороны 28-ю и 38-ю армии, и тем самым грозит выводом своей группировки
на глубокие тылы Юго-Западного и Южного фронтов». Командующий признал, таким образом, что над советскими войсками нависла огромная опасность.
Он полагал, что за счет собственных возможностей фронт в состоянии только временно сдержать противника на направлении Кантемировка, Миллерово,
но решительного отпора дать не сумеет, и просил дополнительные войска, особенно авиацию.
Серьезно обострилась обстановка и на Южном фронте. Гитлеровское командование нанесло мощный удар по правофланговым 37-й и 12-й армиям.
Наступала лавина танков и мотопехоты 1-й танковой армии генерал-полковника Клейста, в состав которой кроме двух армейских входили три танковых корпуса,
c воздуха их поддерживала сильная авиация.
Вскоре выявилось, что свои основные усилия противник направил в стык наших Юго-Западного и Южного фронтов и в обход с севера густонаселенных промышленных
районов Донбасса, неудобных для танковых действий.
Теперь замысел гитлеровского командования раскрылся в полном объеме: оно предполагало не только выйти на тылы Юго-Западного и Южного фронтов,
но и рассечь наши войска, чтобы затем по частям уничтожить их.
Замысел врага был понятен, однако Южный фронт не располагал свободными силами, чтобы ему противодействовать или по крайней мере задержать
продвижение неприятельских танков и мотопехоты.
Генерал Р. Я. Малиновский, который командовал Южным фронтом, первоначально решил было остановить немецко-фашистские войска
на рубеже Миллерово, Петропавловка, Черкасское.
Но от этого решения пришлось почти сразу отказаться, поскольку более маневренные части противника опережали нас в выходе на этот рубеж.
Южному фронту пришлось загибать северный фланг на восток, чтобы не дать врагу охватить этот фланг и прорваться в тыл.

По мнению Генштаба, целесообразно было все наши силы, которые действовали от Лиски до устья Дона, свести в один фронт и подчинить его Р. Я. Малиновскому.
Конечно, фронт занимал огромное пространство, но здесь был опытный, хорошо работающий штаб во главе с генералом А. И. Антоновым, и он, без сомнения,
мог успешно управлять войсками.
О соображениях Генштаба А. М. Василевский доложил Верховному Главнокомандующему. Оказалось, что И. В. Сталин думает так же.
И когда Р. Я. Малиновский во время переговоров упомянул о Сталинграде, Верховный Главнокомандующий продиктовал ему:
«В нынешней обстановке немцы имеют главную задачу выйти на Сталинград, перерезать единственную оставшуюся железнодорожную линию
Сталинград — Тихорецкая, связывающую север с югом, разрезать таким образом весь советский фронт надвое и прервать связь между севером и тремя южными фронтами, а именно: Юго-Западным, Южным и Северо-Кавказским.
Это теперь самая большая опасность (выделено мной,— С. Ш.).

Юго-Западный фронт не в состоянии отразить продвижение противника главным образом потому, что руководство фронта лишено связи с частями в несколько дезорганизовано. Оно не связано с 9-й армией и не управляет ею.
21-я армия ушла за Дон и приводит себя в порядок. Осталось во фронте две армии: 28-я и 38-я и группа Никишева, с которыми фронт не имеет регулярной связи.

Так дальше продолжаться не может. Мы считаем своевременным армии Южного фронта и армии Юго-Западного фронта...
объединить в Южный фронт под Вашим командованием с общей протяженностью линии фронта от Ростова до Дона в районе Вешенская.
Что касается Юго-Западного фронта, то есть его штаба и аппарата, то мы думаем весь этот аппарат переместить в Сталинград с подчинением
ему 5-й резервной армии, 7-й резервной армии — она стоит в Сталинграде — и 1-й резервной армии, которая скоро прибудет в Сталинград,
с тем чтобы все эти три армии вместе с 21-й армией составили Сталинградский фронт с задачей не допустить противника до Дона в районе Сталинграда».
Вслед за этим А. М. Василевский передал Р. Я. Малиновскому директиву Ставки № 170495, где задача Сталинградского фронта,
соседнего с Южным, была сформулирована так: «...прочно занять Сталинградский рубеж западнее р. Дон и ни при каких условиях не допустить прорыва противника
восточнее этого рубежа в сторону Сталинграда».
Директива эта была передана в 2 часа 45 минут 12 июля 1942 года.

Мне теперь приходилось с утроенным вниманием следить за развитием обстановки: операции вот-вот могли перекинуться на Кавказ.
Начальник Генштаба обратил внимание Верховного Главнокомандующего на то,
что противник может появиться на Северном Кавказе и минуя район Ростова: форсирует Дон где-то под Верхне-Курмоярской или чуть западнее.
И. В. Сталин приказал оборону левого берега Дона от этой станицы до устья возложить на Северо-Кавказский фронт.
Однако войска фронта ослабили, срочно передав на более опасное сталинградское направление
Орджоникидзевское и Житомирское пехотное и Краснодарское пулеметно-минометное военные училища.
На северокавказцев легли также многие другие задачи, обусловленные отходом войск Сталинградского фронта.
В Генштабе на случай возникновения чрезвычайных обстоятельств рассчитали силы, которые можно было бы привлечь для обороны Кавказа,
изучали вероятные варианты выдвижения и выгодные рубежи развертывания войск, мобилизационные возможности района и вообще все,
что относилось к организации отпора врагу на Кавказе.
События продолжали развиваться неблагоприятно для нас.
Вскоре главные силы 4-й немецкой танковой армии обошли с востока части наших 38-й и 9-й армий.
Противник выдвинулся через Морозовскую до переправ через Дон у Цимлянской, где встретил противодействие слабо укомплектованных войск нашей 51-й армии.
Одновременно танки противника с мотопехотой совершили рывок с севера на Лихую, Шахты и Новочеркасск, отрезая основные силы Южного фронта в Донбассе.
Обстановка на этом фронте становилась все тяжелее, и 16 июля А. М. Василевский по указанию Ставки информировал командующего Северо-Кавказским фронтом,
что «Южный фронт в ближайшие дни начинает отход с занимаемого фронта на рубеж южного берега р. Дон от Верхне-Курмоярская и далее по Ростовскому укрепрайону».
Ответственность за удержание рубежа реки Дон оставлялась за Северо-Кавказским фронтом.

Цитата("С.М.Штеменко. Генеральный штаб в годы войны.")
13-17 июля

Мне теперь приходилось с утроенным вниманием следить за развитием обстановки: операции вот-вот могли перекинуться на Кавказ.
Начальник Генштаба обратил внимание Верховного Главнокомандующего на то,
что противник может появиться на Северном Кавказе и минуя район Ростова: форсирует Дон где-то под Верхне-Курмоярской или чуть западнее.

И. В. Сталин приказал оборону левого берега Дона от этой станицы до устья возложить на Северо-Кавказский фронт.
Однако войска фронта ослабили, срочно передав на более опасное сталинградское направление
Орджоникидзевское и Житомирское пехотное и Краснодарское пулеметно-минометное военные училища.
На северокавказцев легли также многие другие задачи, обусловленные отходом войск Сталинградского фронта.
В Генштабе на случай возникновения чрезвычайных обстоятельств рассчитали силы, которые можно было бы привлечь для обороны Кавказа,
изучали вероятные варианты выдвижения и выгодные рубежи развертывания войск, мобилизационные возможности района и вообще все,
что относилось к организации отпора врагу на Кавказе.События продолжали развиваться неблагоприятно для нас.
Вскоре главные силы 4-й немецкой танковой армии обошли с востока части наших 38-й и 9-й армий.
Противник выдвинулся через Морозовскую до переправ через Дон у Цимлянской, где встретил противодействие слабо укомплектованных войск нашей 51-й армии.
Одновременно танки противника с мотопехотой совершили рывок с севера на Лихую, Шахты и Новочеркасск, отрезая основные силы Южного фронта в Донбассе.
Обстановка на этом фронте становилась все тяжелее, и 16 июля А. М. Василевский по указанию Ставки информировал командующего Северо-Кавказским фронтом,
что «Южный фронт в ближайшие дни начинает отход с занимаемого фронта на рубеж южного берега р. Дон от Верхне-Курмоярская и далее по Ростовскому укрепрайону».
Ответственность за удержание рубежа реки Дон оставлялась за Северо-Кавказским фронтом.



Один из методов борьбы с моторизованными колонами немцев на Дону летом 1942 года.

Мобильной группировке "катюш" придавался полк или два мотострелков , танковый батальон и зенитчки.
Заняв оброну , пехота и танки заставляли немецкие колонны разворачиваться и сосредотачиваться для прорыва линии обороны.
По выявленым местам сосредоточения немцев наносился мощный залп "катюш" (ок. 1000 мин ) , далее следовала контратака.
Противник задерживался на время до суток или более.


Цитата("А.И.Нестеренко.Огонь ведут «катюши»")
Генерал А.И.Нестеренко в июле 1942 года возглавлял оперативные группы гвардейских минометных частей (ГМЧ) Южного фронта.

Генерал Малиновский кратко ввел нас в обстановку на фронте:
— Противник танковыми и моторизованными частями форсирует Дон, выходит на оперативный простор в стыке нашего и Юго-Западного фронтов.
У нас нет механизированных и танковых резервов, мало артиллерии, авиации, танков...
Понимая серьезность создавшегося положения, я высказал предложение, которое мы дорогой обсуждали с Ломаковским.
Суть его заключалась в следующем. Танковым и моторизованным колоннам противника я предлагал противопоставить подвижные войска,
и в первую очередь гвардейские минометные части.
Своим маневром и массированным залповым огнем они смогут задерживать и рассеивать колонны противника в этой равнинной местности,
уничтожать его в районах сосредоточения. Из наших полков можно быстро собрать группу в шестьдесят боевых машин,
один залп которых составит около тысячи снарядов. По Манычскому каналу нам удалось вывезти к Сальску более десяти тысяч снарядов М-13 и шесть тысяч снарядов М-8.
— Части боеспособны, — закончил я, — для прикрытия им надо придать стрелковые подразделения, посаженные на автомашины,
противотанковые и зенитные средства, если такие найдутся.
— Ваше предложение мы обсудим, — немного подумав, сказал командующий. — А пока будет решаться этот вопрос, перекусите и отдохните в соседней комнате.
Часа через два нас разбудили, и генерал А. И. Антонов вручил мне боевое распоряжение,
в соответствии с которым должна была сформироваться подвижная группа, а я назначался ее командующим.
В состав группы входили 176-я стрелковая дивизия, 8, 43, 49-й гвардейские минометные полки,
14-й отдельный гвардейский минометный дивизион, отдельный танковый батальон, зенитная артиллерия, автотранспорт.

На правом крыле фронта сложилась очень тяжелая обстановка. Противнику удалось форсировать Дон в нескольких местах (в Семеновской, Константиновской, Николаевской).
Его танки и механизированные колонны стремительно двигались в направлении Большая Орловка, Буденновская, Пролетарская.
Создавалась угроза тылам и штабу Южного фронта, тылам и штабу 9-й армии.
Выполняя приказ, подвижная группа в составе двух стрелковых полков на автомашинах, двух полков и одного дивизиона ГМ,
артполка дивизии и двух зенитных дивизионов в 6 часов утра 26 июля 1942 года выступила по указанному маршруту.
Предстоял тяжелый марш. Противник имел абсолютное господство в воздухе. Чтобы уменьшить потери от налетов авиации,
мы двигались несколькими параллельными дорогами, соблюдая дистанции между машинами.
Несмотря на частые массированные налеты, подвижная группа, прикрываясь огнем зенитных дивизионов,
уже к исходу дня 26 июля переправилась через Манычский канал, прошла станицу Пролетарская и вышла на рубеж хуторов Привольный, Поливанов, Донской.
Высланные в направлении станицы Буденновская и хутора Бекетный два передовых отряда к утру 27 июля завязали бой с разведкой и авангардами противника.
Движение вражеских авангардов было остановлено.
Наша разведка установила сосредоточение танков и мотопехоты противника в балках и лесных посадках юго-восточнее станицы Буденновская и южнее хутора Бекетный.
Было ясно, что с рассветом немцы перейдут в наступление. Уточнив на картах места сосредоточения гитлеровцев, мы решили до рассвета дать массированный залп.
Чтобы осуществить этот внезапный удар, огневые позиции «катюш» необходимо было расположить на линии нашего боевого охранения.Дивизионы вышли на позиции ночью, машины двигались без фар, в полной темноте, соблюдая строжайший порядок и тишину.
Мы наметили скрытые и наиболее удобные подъездные пути и пути вывода машин с огневых позиций после залпа.
Перед выходом батарей на огневые позиции выставили боевое охранение с пулеметами и противотанковыми ружьями.
Не менее сложно в ночное время было осуществить наводку боевых машин по целям в непосредственной близости от противника.

В огневом налете участвовали 28 установок от 8-го гмп, 20 установок от 49-го гмп и 10 установок от 14-го огмдм.
Всего 58 боевых машин. Их залп составил 928 снарядов М-13. Примерно по равному количеству установок было нацелено на каждый район сосредоточения гитлеровцев.Командиры частей подполковники Лобанов, Сухушия, капитан-лейтенант Москвин успешно выполнили поставленную задачу.В 3 часа 30 минут 27 июля 1942 года был дан залп одновременно всеми 58 установками. Внезапный и мощный удар ошеломил противника.
В районах огневых налетов вспыхнули очаги пожаров. Фашисты стали беспорядочно отступать.

Было принято решение преследовать врага и выйти на рубеж станица Буденновская, хутор Бекетный.
О результатах огневого налета и своем решении радировали и штаб фронта. Но в ответ получили такой приказ: «Приостановить преследование.
Для прикрытия переправы в районе Пролетарской оставить усиленный батальон. Группе немедленно выступить по маршруту: Сальск, Целина, Хлебодарный, Мало-Кузнецовка.
Занять оборону на рубеже Безводный, Красный Луч, Попов».
Это означало, что подвижная группа должна была срочно вернуться .....


Сообщение отредактировал Konstanten - 13.7.2012, 20:04
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Konstanten
сообщение 16.7.2012, 9:44
Сообщение #26


Активный участник
***

Группа: Актив
Сообщений: 529
Регистрация: 8.10.2010
Пользователь №: 2041



Обсуждение поражения войск Брянского и Юго-Западного фронта в июне-июле 1942 г.


I. События и карта майора Рейхеля.

1. В приципе , что касалась Ю.-З. фронта Cтавка и командование фронта поверили в той мере
в какой можно верить одному из источников информации и сосредоточили 4, 24 и 13 танковые корпуса в полосе 21 армии .
23 танковый корпус находился в тылах 38 армии , прикрывая жизненно-важное для Ю.З. фронта направление
Валуйки-Острогожск , и выйти в полосу 28 армии с готовностью к контрудару сумел только ко 2 июля, когда прорыв немцев на Старый Оскол
был уже совершен. 22 танковый корпус находился в резерве фронта в районе западнее Россоши.
Оба этих корпуса ,таким образом , 30 июня - 1 июля в итоге оказались в стороне от главных событий
, произошедших в полосе Ю.-З. фронта, а 4 и 24 танковые корпуса за день до немецкого наступления 29 июня были
переданы Ставкой из полосы 21 армии фронта на Брянский фронт для контрудара по наступающей на Воронеж группировке Вейхса.
Наш 13 танковый корпус 30 июня-1 июля был связан боями с 23 танковой дивизией немецкого XXXX танкого корпуса, а 3 танковая дивизия
этого корпуса и 29 моторизованная быстро наступали от него слева и справа .
Цитата("Д.И.Рябышев (В те дни командующий 28 армией Ю.-З. фронта ). Первый год войны.")
.. были получены указания: 23-му танковому корпусу с утра 2 июля перейти в наступление на север, разгромить танковую группировку противника
в районе Осколище, Старосельцево и войти в связь с 13-м танковым корпусом 21-й армии.
Где находился этот корпус, мы не знали, и штаб фронта нас об этом не информировал.
Как стало известно позднее, корпус вел тяжелые бои восточнее Белгорода на рубеже Червонная Дубрава, Дегтярное у берегов рек Нежеголь и
Волчья. 30 июня после короткой артиллерийской подготовки и массированного удара бомбардировочной авиации по боевым порядкам стрелковых
соединений и танкового корпуса противник перешел в наступление в полосе 21-й армии.
Главный удар был нанесен по правому флангу 76-й стрелковой дивизии вдоль левого берега реки Нежеголь,
вспомогательный — по левому флангу 124-й стрелковой дивизии вдоль правого берега реки Волчья.
Измотанные в предыдущих боях, стрелковые дивизии не смогли сдержать удар такой силы и начали организованный отход, чтобы не попасть в
окружение. Их отход прикрывал 13-й танковый корпус. Бои носили ожесточенный маневренный характер. В отдельные периоды в них участвовало
с обеих сторон до 400 танков. Танкисты 13-го дрались мужественно, изобретательно. За день они сожгли и подбили 98 вражеских танков, то есть
больше трети бронеединиц вражеской ударной группировки, действовавшей в районе реки Волчья. Однако противник перегруппировал силы,
предпринял еще три атаки и повернул ход сражения в свою пользу. Несмотря на частный успех танкистов и нанесенные неприятелю потери, общая
обстановка к исходу дня для оборонявшейся здесь 21-й армии складывалась неблагоприятно. С утра 1 июля бои разгорелись с новой силой. 13-й
танковый корпус, прикрывая отступающие стрелковые части огнем своих орудий, медленно отходил с рубежа на рубеж.
Соединиться с ним в таких условиях, не зная его точного местонахождения, танкисты 23-го танкового корпуса не смогли.


Вероятно , командование фронта смогло бы в глубине обороны остановить наступление 6 полевой армии немцев и её танковых соединений,
но только при условии стабильности соседнего Брянского фронта и сохранности своих тыловых путей в районе Воронежа и Лиски.

2.Основная угроза всему южному направлению , как показали события, как раз и исходила из полосы Брянского фронта.
Командование этого фронта , в том числе используя обстановку с карты Рейхеля ,
Цитата(""М.И.Казаков(В те дни - начальник штаба Брянского фронта). Над картой былых сражений")
19 июня на Юго-Западном фронте, в районе Нежеголь, был сбит немецкий военный самолет. Все, кто находились в нем, погибли,
но в планшете одного из погибших сохранились карта масштаба 1 : 100 000 и еще какие-то документы. При тщательном изучении удалось
установить, что планшет принадлежал майору Рейхелю, начальнику оперативного отдела 23-й танковой дивизии, и что этот самый Рейхель
доставлял в свой штаб директиву командира 40-го танкового корпуса 6-й немецкой армии о предстоящей наступательной операции «Блау».
Особенно подробно была расписана в директиве задача 40-го танкового корпуса, который имел в своем составе две танковые дивизии
(3-ю и 23-ю), одну моторизованную (29-ю) и две пехотные (100-ю и 376-ю). На первом этапе операции корпусу надлежало наступать частью сил
из района Волчанск в общем направлении на Волоконовка, Старый Оскол, с тем чтобы у Старого Оскола соединиться с войсками 4-й немецкой
танковой армии, наступающей из района Щигры, и замкнуть кольцо окружения значительной группировки советских войск.


установило примерный район удара немцев, но предпринять действенных мер для усиления обороны стрелковых дивизий в направлении Щигры
не успело , а впоследствие не сумело и правильно использовать танковые соединения и армию
для удара по флангам наступающей 4 танковой армии немцев. 3-4 июля немецкие подвижные части вышли в район южнее Воронежа
и чуть позже в район Лиски на правом берегу Дона, перерезав железнодорожные пути обеспечения Ю.-З. фронта
и практически заблокировав авиацией автомобильные переправы на Дону.
Единственной ж.д. веткой ,которая могла обеспечивать Ю.-З. фронт осталась дорога Сталинград-Морозовская-Лихая.
Но на ней "сидел" и занимал почти всю её пропускную способность Южный фронт и для обеспечания войск Ю.-З. фронта было слишком
неподъёмное "плечо" (500-1000 км в обе стороны от станций ветки Сталинград-Лихая ) автомобильным транспортом , количества и
возможностей которого было явно недостачно для обеспечения войск целого фронта.

II. Обстоятельства поражения.
1. Немецкое командование весной -летом 1942 умело разыграло карту "двух угроз" на Восточном фронте.
а.Первой угрозой был удар на Москву. На московском направлении , на расстоянии 200-300 км. от Москвы, немцы держали в составе 4 армий
72 дивизии. В случае взятия Москвы в течение месяца -двух распались бы все фронты северо-западнее Москвы.
Пропускной способности ж.д. сети в обход Москвы с севера не хватило бы для снабжения войск 5-х фронтов и Ленинграда.


б.Второй угрозой была возможность прорыва немцев на Кавказ,используя объективную слабость положения Юго-Западного фронта.
Его слабость заключалась в тыловом обеспечении , с опорой на "железнодорожную пустыню"
Воронеж-Сталинград-Лихая и хороших условиях местности для широкого использования немцами моторизованных соединений.
Причём захват всего лишь одного пункта этой "пустыни" ,развилки вблизи станций "Пост 159 км." и "Мелогорье" в районе Лиски
на правом берегу Дона , оставлял фронт практически без тылового обеспечения.
А делать большие запасы в тылах на западном берегу Дона было очень рискованно и даже невозможно- просто негде.
Из запасов Юго-западного на правом берегу Дона фронта немцам в июле досталось только немного горючего
для 4 танковой армии.
Цитата("Ф.Гальдер.Дневник")
14 июля 1942.
Трудности с горючим частично уменьшены за счет складов противника.

Кстати, фон Бок ,в июле постоянно жалуясь на нехватку горючего для подвижных частей ,этот факт не отметил.

При всём этом немцы со свей строны опирались на довольно густую сеть железных дорог , позволявшей им ,помимо надёжного обеспечения ,
проводить и быстрые перегруппировки своих войск , включая пехоту.
Прорыв же гитлеровцев на Кавказ лишал СССР бакинской нефти и делал бессмысленными наши планы по
производству танков , авиации и автомобилей - добычи нефти в Поволжье тогда ещё не было.
Это также ясно осозновалось Ставкой ВГК и Генштабом.

г. И ключевым обстоятельством , повзволившим немцам провести успешную "игру" весной 1942 было обладание ими стратегичечкой
инициативой и "джокером" - в виде доказанной в 1941 году способности быстро перебрасывать
(в течение нескольких дней или одной недели ) на большие расстояния (до 1 тысячи км.) танковые , моторизованные соединения ,
армиии и быстро их вводить в дело.

- Т.е. если Ставка за счёт московского направления и резервов собирает силы в полосе Ю.-З. и Южного фронтов
, то быстро перебросив подвижные войска к Москве ,в дополнение к 72 уже стоящим там дивизиям
, немцы начинают наступление на Москву.
А быстро вытащить свои дивизии из "железнодорожной пустыни" на юге Ставка бы не смогла.
Похоже , отчасти поэтому Сталин отказывал маршалу С.К.Тимошенко в дополнительных стрелковых дивизиях
,но спокойно дал 4 танковых соединения из которых 2 постоянно находились на воронежском направлении
и могли быть переброшены на орловское направление.

-Если же всё оставить как есть - немцы начинают наступление на Юге и прорываются на Кавказ.

- Вот такую задачу Ставка ВГК и Генштаб решали весной и в начале лета 1942 года.
И очевидно , что даже карта Рейхеля тут ясности добавить не могла в принципе.
Планы немцев могли бы быстро поменяться - если бы Ставка начала лихорадочно накачивать Ю.-З. фронт резервами.
Тут уместно вспомнить как 18-19 мая 1942 года Гитлер ,вопреки мнению ОКХ , сомнениям фон Бока и самого Клейста,
изменил план использования группировки Клейста под Харьковом.

д. Харьковское поражение (во многом всё-таки бывшее счастливой и во многом случайной удачей немцев) в мае сильно ухудшило обстановку
для советских войск на Юге.
Это дало немцам очень большой выигрыш во времени развёртывания операции Блау и огромную экономию боевых ресурсов при
её подготовке и начале.

е. Гипотетически был вариант отступления без боя войск за Дон. Ю.-З. фронт это спасало ,но общую ситуацию сильно ухудшало
- немцы получали прямую и "бесплатную" возможность быстрого прорыва на Кавказ.
III. Решение Ставки.
Ставка ВГК и Генштаб нашли выход из этой ситуации "цугцванга" (когда любой выбор , в нашем случае из двух возможностей , вынужден и
приводит к проигрышу). Идея была в насыщении войск Брянского и частично Юго-Западного фронта танковыми соединениями и бригадами для
парирования немецкого наступления их контрударами.
Брянский фронт по танкам и без учёта 5 танковой армии превосходил группировку Вейхса (даже только считая Т-34 и КВ-1),
а Юго-западный фронт , имея 3 танковых корпуса (13 ,22 ,23 ) - немного уступал танковым силам 6 армии Паулюса.
В случае же прорыва Брянского или Ю.-З. фронта и поворота немцев на юг был возможен , хотя не планировался заранее, удар 5 танковой
армии во фланг и тыл наступающей вдоль Дона группировки Вермахта. А если бы немецкое командование стало бы перебрасывать
подвижные силы с юга на московское направление ,то туда же можно было быстро вывести танковые
корпуса двух фронтов. Ставка ВГК при таком раскладе посчитало ненужным усиливать Брянский (13 и 40 армии) и особенно Юго-Западный фронт
стрелковыми дивизиями ,оставив их в резервных армиях или на московском направлении. По условиям боевого обеспечения и по факту
последующих событий это было сделано правильно и очень предусмотрительно. Такое решение Ставки ВГК в тех условиях было хоть и
компромиссным ,но единственно верным - любые другие решения сразу бы приводили всю страну к быстрой и необратимой катастрофе.

Сообщение отредактировал Konstanten - 16.7.2012, 10:36
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Konstanten
сообщение 16.7.2012, 23:37
Сообщение #27


Активный участник
***

Группа: Актив
Сообщений: 529
Регистрация: 8.10.2010
Пользователь №: 2041



70 лет назад - 17 июля 1942 года началась Сталинградская битва.




Атака советского стрелкового подразделения под Сталинградом летом 1942 года.


Цитата("В.И.Чуйков.Сражение века.")
Началом Сталинградской битвы принято считать 17 июля 1942 года. когда передовые отряды 62-й и 64-й армий вошли в соприкосновение с противником.
Передовые отряды этих армий до 19 июля оказывали упорное сопротивление, но не могли сдержать натиска накатывающейся массы немецких войск.
Развернулось одно из крупнейших сражений второй мировой войны.
16 июля 1942 года мы прибыли в штаб Сталинградского фронта. Там мы узнали, что противник своими разведывательными и передовыми отрядами вышел на рубеж Чернышевская, Морозовский, Чернышковский, где был остановлен передовыми отрядами 62-й армии.
62-я армия готовилась к обороне на западном берегу Дона на рубеже Клетская, Калмыков, Суровикино, Пещерская, Суворовский. Штаб ее находился на восточном берегу Дона в хуторе Камыши, в 60—80 километрах от войск.
В это время начали выгружаться из вагонов войска 64-й армии: 112-я дивизия — на станциях Котлубань, Качалино, Филонове; 214-я дивизия — на станциях Донская, Музга, Рычков; 29-я дивизия — на станции Жутово.
Остальные — на берегу Волги в 120—150 километрах от указанного штабом фронта рубеже обороны.
Штаб фронта переместился в город. Связь работала с перебоями, управление войсками от этого сильно страдало.
Я не мог узнать в штабе фронта, куда и когда прибывают эшелоны армии, где выгружаются и где сосредоточиваются; сколько и каких частей уже прибыло и что они делают?
17 июля мы получили директиву командующего Сталинградским фронтом:
«64-й армии в составе 229, 214, 29 и 112-й стрелковых дивизий, 66-й и 154-й морских стрелковых бригад, 40-й и 137-й танковых бригад в ночь на 19 июля выйти
на фронт Суровикино, Нижне-Солоновский, Пещерский, Суворовский, Потемкинская, Верхне-Курмоярская.
На этом рубеже закрепиться и жесткой обороной не допустить прорыва противника на Сталинград. Передовые отряды по одному полку с артиллерией от каждой дивизии иметь на рубеже реки Цимла...»
Задача, поставленная директивой, была явно невыполнимой, так как дивизии и армейские части еще только выгружались из эшелонов и направлялись на запад, к Дону, не боевыми колоннами, а в том составе, как они следовали по железной дороге. Головы некоторых дивизий уже подходили к Дону, а их хвосты были на берегу Волги, а то и в вагонах.
Тыловые же части армии и армейские запасы вообще находились в районе Тулы и ждали погрузки в железнодорожные вагоны.
Войска армии нужно было не только собрать после выгрузки из эшелонов, но и переправить через Дон.
Указанная в директиве линия обороны — Нижне-Солоновский, Пещерский и Суворовский — находилась от переправ через Дон у Верхне-Чирской и Нижне-Чирской на расстоянии суточного перехода, от станции выгрузки в 120—150 километрах.
Линия передовых отрядов на реке Цимла также была впереди основного рубежа обороны армии в сорока-пятидесяти километрах.
Войска армии после выгрузки из эшелонов должны были пройти пешим маршем от ста до двухсот километров.



Цитата(Н.К.Попель.В тяжкую пору.)
Попель Николай Кириллович. В июне 1941 - замполит 8-го механизированного корпуса (командир генерал Д.И.Рябышев).
Участник танкового сражения под Дубно в июне 1941. Был в тех боях командиром передовой подвижной группы 8-го мехкорпуса .
В июне-июле 1942 г. - член Военного Совета 28-й армии Ю.-З. фронта.



На следующий день нежданно-негаданно телеграмма: то, что осталось от {28} армии, передать командующему подвижной группой генералу Крюченкину. Д.И.Рябышеву (командарму 28 армии Ю.З. фронта) и мне отбыть в распоряжение Ставки.
Путь в Ставку лежит через штаб фронта. А штаб подчинен тому же безостановочному движению за Дон, что и вся масса войск.
Дороги вышли из своих границ. Поток повозок, машин, беженцев хлынул через канавы, обочины, широко растекся по полям.
И кажется, сами поля, подобно песку, подхваченному ветром, катятся на восток.

Вспоминаются дороги отступления прошлого лета. Нет, эти страшнее, эти хуже. Тогда было меньше войск, техники.
Тогда знали: захваченная врасплох страна там, в тылу, только еще собирает силы. А сейчас — вот он, прошлогодний тыл, вот силы, накопленные за год...

И еще. В первые дни войны я чувствовал: как ни плохо, но наш корпус, не веря в поражение, развертывается для удара.
Сегодня отступают все — танки и пехота, госпитали и склады, артиллерия и эрэсы, штабы и колхозные стада.
И в этом безбрежном, окутанном пылью потоке две наши машины — песчинки, подчиненные общему движению.
"Воздух!" — и мы с Дмитрием Ивановичем плюхаемся в истоптанную траву. Пробка — и мы ждем, пока где-то впереди наведут мост.

Машины движутся шагом. Дмитрий Иванович, ссутулившись, бредет среди солдат. В минуты затора сидит вместе со всеми, затягиваясь махоркой.

— Как, товарищ генерал, до Волги тикать будем или до Урала? — спрашивает молоденький веснушчатый солдат, который со своим пожилым напарником тащит длинное противотанковое ружье.

— Это от тебя так же, как и от меня зависит, — отвечает Рябышев. :

— Как прикажут, так ружье и поставлю. Приказать только некому. Взводного лейтенанта убили, ротного лейтенанта убили, — загибает пальцы молодой боец, — капитана батальонного в живот ранило, военкому ногу оторвало... Кто ж мне приказ отдавать будет?..

— Дурак ты, Валька,- перебивает пожилой,- все конопатые дураки... Разве такую волну простым словом остановишь...
Тут надо слово железное. Чтобы сквозь сердце прошло.

По пути мы узнали, что штаб фронта уже в Сталинграде. Навстречу стали попадаться части, не похожие на те, с которыми мы двигались.

— Какой армии? — окликнул Дмитрий Иванович лейтенанта в зеленой гимнастерке, выбивавшейся из-под брезентового ремня.

Лейтенант поправил пилотку, щелкнул каблуками новеньких кирзовых сапог:

— Шестьдесят второй, товарищ генерал-лейтенант. Занимаем оборону на заранее подготовленных позициях.

— Ну, спасибо тебе, лейтенант,- Рябышев пожал руку офицеру.


Тот смутился, не понимая, за что благодарит его седой, с ног до головы покрытый пылью генерал.


Сообщение отредактировал Konstanten - 17.7.2012, 0:25
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Konstanten
сообщение 17.7.2012, 20:09
Сообщение #28


Активный участник
***

Группа: Актив
Сообщений: 529
Регистрация: 8.10.2010
Пользователь №: 2041



Обсуждение поражения войск Брянского и Юго-Западного фронта в июне-июле 1942 г.


IV. Причины поражения фронтов.

1. Главная причина очевидна. Это неудачи контрударов танковых группировок всего Брянского фронта.
Цитата("Из телеграммы И.В.Сталина командующему Брянским фронтом генералу Ф.И.Голикову от 29 июня 1941")
«Запомните хорошенько, у вас теперь на фронте более 1000 танков, а у противника нет и 500 танков. Это первое.
Второе — на фронте действия трех танковых дивизий противника у вас собралось более 500 танков, а у противника 300–400 танков самое большее.
Все теперь зависит от вашего умения использовать эти силы и управлять ими по-человечески»

Почему танковые корпуса фронта потерпели неудачи, а танковая армия не смогла прорвать немецкую оборону севернее Воронежа?
Танки были лучше немецких , суммарно их было больше , опытных танкистов и командиров хватало.
У многих из них в составе танковых бригад был опыт побед над немецкими танковыми соединениями и частями осенью и зимой 1941-42.
В частности , он был и у танкистов 1 танкового корпуса генерала М.Е.Катукова.
Цитата("М.Е.Катуков.На направлении главного удара.")
По поручению И. В. Сталина начальник Генерального штаба генерал-полковник А. М. Василевский передал командующему фронтом (Брянским) :
«Некоторые из танковых корпусов перестали быть танковыми и перешли на методы боевых действии пехоты.
Примеры: Катуков (1-й тк) вместо быстрого уничтожения пехоты противника в течение суток занимался окружением двух полков, и вы, по-видимому, это поощряете...»
Этот документ объясняет многое из ситуации тех дней. Разумеется, 1-й танковый корпус окружал два полка пехоты не по собственной инициативе,
а по приказу сверху. Но дело не только в этом. Из этого документа следует более важный вывод: танковые корпуса вводились в бой разрозненно, каждому из них ставились узкие,ограниченные задачи. А ведь можно было сосредоточить их в мощный кулак и, усилив средствами воздушной и наземной поддержки, нанести гитлеровцам действительно решающий удар во фланг.Но, как всякий опыт, боевой тоже не дается сразу.
Все эти мысли уже приходят к нам, участникам тех событий. как следствие опыта, накопленного в последующих боях.
Уже через несколько месяцев мы научились применять для решения крупных наступательных операций не только танковые корпуса,
но и по нескольку танковых армий одновременно.


Цитата("М.Е.Катуков.На направлении главного удара.")
Чем можно объяснить неуспех действий многочисленных танковых корпусов в этой операции на Брянском фронте?
Танковые корпуса вводились в сражение на разных участках фронта и в большинстве случаев неодновременно.
Ни разу не было нанесено по войскам противника массированного удара крупных танковых сил.
Многие танковые корпуса вводились в бой, не завершив формирования и сколачивания.
Отрицательно сказалось на боеспособности корпусов и большое количество легких танков (до 40—50 процентов), состоявших на их вооружении.
Корпуса не прикрывались истребительной авиацией, не поддерживались нужным количеством артиллерии. Отсутствовала помощь штурмовой и бомбардировочной авиации.
А ведь по всем заповедям военной науки успех в бою достигается усилием и тесным взаимодействием всех родов войск и видов вооруженных сил по месту, времени и цели.
Однако некоторые высокие начальники считали, что «танки все могут». Так было и в этой операции.

Все эти недостатки были вскрыты в специальном приказе Народного комиссара обороны за № 325 от 16 октября 1942 года.


По этому приказу отдельные танковые бригады и полки в наступлении предназначались для действий в качестве танков непосредственной поддержки пехоты.

Танковые и механизированные корпуса объявлялись средством командования фронта, армии.

Их необходимо было применять для действий на главном направлении в качестве эшелонов развития успеха.

Приказ требовал, чтобы танки атаковали противника на максимальных скоростях, ведя огонь с ходу, чтобы они широко применяли на поле боя маневр для выхода во фланг
и тыл огневым средствам противника.

Танкам запрещалось атаковать противника в лоб. Главная задача их — уничтожение вражеской пехоты.

Борьба с боевыми машинами противника возлагалась на артиллерию.

Танки должны были вести бой с ними только в случае явного превосходства в силах и занимаемого выгодного положения.

Использовать танковые и механизированные корпуса предполагалось только после преодоления общевойсковыми соединениями главной оборонительной полосы противника
и выхода атакующей пехоты в районы его артиллерийских позиций.

При самостоятельном прорыве танковыми корпусами слабой обороны противника предписывалось усиливать их артиллерией и авиацией.
В приказе детально излагался порядок организации взаимодействия танков с пехотой, артиллерией и авиацией, устанавливался порядок ввода корпусов в прорыв
и указывались мероприятия по обеспечению этого ввода.

В обороне отдельным танковым полкам и бригадам самостоятельные участки не назначались.
Они использовались только как средство нанесения контратак по частям противника, прорвавшимся в глубину нашей обороны.

Иногда разрешалось зарывать танки в землю, используя их в качестве неподвижных огневых точек, а также применять в засадах или в качестве кочующих орудий.
По этому приказу даже танковый корпус не получал самостоятельного оборонительного участка, а использовался как мощное средство контрудара из глубины.

Этот приказ сыграл большую роль в дальнейшей судьбе танковых войск. Он, по существу, стал важнейшей теоретической основой их боевого применения.


Речь , таким образом , шла о проблемах во внутренней организации танковых корпусов , методологии
и приёмах их использвания армейским и фронтовым командованием.
Поражение танковых сил на Брянском фронте летом 1942 года подтвердило истину - дефекты огранизации и слабость в управления войсками
никак не могут быть компенсированы бОльшим количеством даже качественой техники и умелых кадров.
Объяснения этому можно найти только в том , что эти танковые корпуса были созданы лишь за 2-3 месяца до событий на Брянском фронте
и просто не хватило времени довести их до организационной и управленческой готовности противостоять таким же танковым соединениям противника.
Если же всё сумировать ,то к тяжелым поражениям Красной Армии летом 1942 года привели вопросы чисто "технического исполнения" - неумение в основном фронтового 2-х фронтов и отчасти армейского командования 21 ,28 и 40 армий ставить задачи и организационно обеспечивать применение танковых соединений.
Через год ,на Курской дуге, немцы попытались повторить свой успех 1942 года - разгромить во встречном сражении танковые
и механизированые войска Центрального и Воронежского фронтов . Но там их уже встретили совсем другие танковые и механизированные части
, соединения и армии, хотя танки и пушки на их вооружении остались теми же , а у немцев танки стали гораздо лучше ,чем были в лето 1942 года.

V. Личности командующих.

1. Командующий Юго-западным фронтом маршал Совесткого Союза С.К.Тимошенко. Имел ли основания И.В.Сталин ему доверять как командующему?
До июня 1942 года послужной список маршала С.К.Тимошенко был почти безупречен.
В июле -августе 1941 войска Западного фронта под его командованием восстановили и стабилизировали рухнувший в июне фронт на западной границе,
остановив наступление гр. армий Центр , имевшей в своём составе 2 танковые группы.
Осенью 1941 года С.К.Тимошенко сумел восстановить Юго-Западный фронт после Киевского окружения ,
а затем войска Ю.З. направления стали донором для войск Западного фронта под Москвой.
В середине -конце ноября 1941 , в разгар немецкого наступления на Москву, войска С.К.Тимошенко провели
Ростовскую наступательную операцию , разгромив там танковую группировку Клейста.
В наступлении зимой 1941 года войска направления провеи первую в той войне успешную операцию
на окружение и уничтожение немцев под Ельцом. Поэтому , когда Сталин сказал: "Считать Харьковское наступление внутренним делом направления "
, он имел все основания полностью доверять С.К.Тимошенко как командующему.
2. Командующий Брянским фронтом генерал-полковник Ф.И.Голиков. Начал войну в конце ноября 1941 во главе сформированной им же 10 армии Западного фронта.
Армия в зимнем наступлении за 4 недели прошла с боями почти от Рязани до Сухиничей 250 км , разгромив и оставив почти без танков 2 танковую армию Г.Гудериана.
В командующие фронтом ,таким образом,генерал Ф.И.Голиков был выдвинут вполне по его боевым заслугам.



VI. Итоги оп. Блау.

1. Финальной целью ,означающей успех операции "Блау" , был захват Каваза и лишении СССР кавказкой нефти.
Особенностью операции была её этапность . Ключевыми были 2 и 3 - ий этап.
2 этап - Быстрый поворот 4 танковой армии от Воронежа на Юг и её быстрый выход к Дону в его нижнем течении
3 этап - Захват Ростова -на Дону и окружение всех войск Южного фронта на правом брегу Дона.
Окружение Южного фронта было одним из ключевых элементов быстрого захвата Кавказа.
Отход боеспособных и опытных дивизий Южного фронта за Дон и далее к позициям на Тереке и в предгорьях Кавказа
значительно усиливал войска Северо-Кавказкого фронта и делал невозможным для гитлеровцев быстрый прорыв на Баку и в Закавказье.
2. Решающие сбои "Блау".
а. Начались уже на втором этапе. Контрудары советских танковых корпусов в районе Воронежа и фланговый удар 5 танковой армии
задержал почти на неделю поворот подвижных сил 4 танковой армии Гота от Воронежа на Юг .
б. Подвижная оборона отступающих 28 и 38 армий Юго-Западного фронта и задержка армии Гота под Воронежем позволила командованию
Южного фронта успеть не только загнуть правый фланг фронт к северу и северо-востоку ,но даже подготовить и нанести контрудар в направлении Миллерово
для спасения 9 армии от окружения. В дальнейшем Южному фронту удалось организовать подвижную оборону и организованно отвести войска за Дон.
Ростов немцы смогли взять только 24 июля. Так что Гитлер вполне "заслуженно" отставил фон Бока - его промедление и втягивание в бои за Воронеж , как показали дальнейшие события , способствовало срыву окружения Южного фронта севернее и западнее Ростова .
в. В излучине Дона к 17 июля непредвиденно для немецкого командования возник новый Сталинградский фронт из 62, 64 и 1,4 танковых армий.
Он напрямую угрожал флангу и тылу немецких войск наступающих на Кавказ. Для парирования этой угрозы сначала была усилена наступающая 6 армия Паулюса
, потом на Сталинград была повернута с Кавказкого направления и 4 танковая армия Гота.
Затем целью было продолжить наступление на Сталинград с последующим выходом к Волге от Сталиграда до Астрахани.
Захват немцами правого берега Волги от Сталинграда до Астрахани крайне затруднял обеспечение советских войск на Кавказе и вывоз нефти из Баку.


Цитата("Варлимонт.В ставке Гитлера.Воспоминания немецкого генерала ОКХ")
...все сошлись на том, как важен Сталинград. В определенной степени эта концепция была новой; в своих первоначальных планах Гитлер рассматривал этот город как важный «промышленный и транспортный узел» и говорил, что его надо захватить, чтобы обеспечить безопасность с фланга для главной операции на Кавказе.



Цитата("Ф.Гальдер.Дневник.")
16 июля «Разговор с Геленом {начальник разведывательного отдела, занимавшегося иностранными армиями на востоке} и Хойзингером;
основные мысли по поводу предстоящего сражения под Сталинградом. Мы должны продолжать борьбу за Ростов и севернее, и южнее Дона,
но одновременно мы должны быть готовы для битвы за Сталинград и, пожалуй, инициировать ее»

30 июля

.....слово было дано генералу Йодлю, который высокопарно объявил, что судьба Кавказа решится под Сталинградом.
Поэтому необходима передача сил из группы армий «А» в группу армий «Б», и это должно произойти как можно дальше к югу от Дона.
Таким образом, в совершенно новой сервировке преподносится та самая мысль, которую я высказал фюреру шесть дней тому назад,
при форсировании 4-й танковой армией Дона. Но тогда досточтимая компания из ОКВ ничего не поняла.



д. Трудности со снабжением .
Выйдя к Сталинграду и предгорьям Кавказы немцы "захватили" и " железнодорожную пустыню" ,оставив её всю у себя в ближайшем тылу.

Цитата("Ф.Гальдер.Дневник.")
26 июля 1942. {на юге} .... нехватка горючего и боеприпасов!

27 июля 1942...В результате нехватки горючего и боеприпасов войска 6-й армии не могут больше наступать.

30 июля 1942
{ командующий группой армий «Б» (Вейхс)} ... жалуется на службу подвоза, которая все время его сковывает.
2 августа 1942
На фронте группы армий «Б» 6-я армия перешла из-за недостатка снабжения к обороне.

Цитата("Адам.Катастрофа на Волге.Мемуары адъютанта Ф. Паулюса")
После переправы через Дон с каждым днем все больше обострялась проблема снабжения 6-й армии.
Для доставки горючего, боеприпасов и продовольствия имелась только одноколейная железная дорога, которая вела в Сталинград с запада через Морозовск
и мост через Дон у Рычковского. Но железнодорожный мост был взорван, так что на станции Чир все грузы приходилось перегружать на автотранспорт.
А на машинах эти грузы доставлялись через мост только до Верхне-Чирской, а там они снова отправлялись по железной дороге.
Легко можно себе представить, как все это было неудобно и какой требовало затраты времени.
Часто железнодорожные пути бывали заняты порожняком и санитарными поездами — создавались пробки.


http://militera.lib.ru/memo/german/speer_a/text.html#03
Цитата("А.Шпеер (Министр вооружений Германии). Воспоминания. ")
наши войска овладели нефтяными промыслами Майкопа, а передовые танковые подразделения вели бои уже на Тереке
и пробились через не имеющие транспортных дорог степи к южной Волге. Но темп наступления первых недель был все же утрачен.
Не поспевала доставка грузов на фронт; запчасти, находившиеся непосредственно в частях, были уже израсходованы — в результате ударный напор передовых частей ослабевал.


Сообщение отредактировал Konstanten - 17.7.2012, 20:59
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Konstanten
сообщение 23.7.2012, 15:47
Сообщение #29


Активный участник
***

Группа: Актив
Сообщений: 529
Регистрация: 8.10.2010
Пользователь №: 2041



Сталиградская битва - начало.


Цитата("В.Варлимонт.В ставке Гитлера.Воспоминания немецкого генерала" )
.... все сошлись на том, как важен Сталинград. В определенной степени эта концепция была новой; в своих первоначальных планах Гитлер рассматривал этот город как важный «промышленный и транспортный узел» и говорил, что его надо захватить, чтобы обеспечить безопасность с фланга для главной операции на Кавказе. Однако по мере развития наступления росла уверенность в том, что безопасность, необходимая для проведения боевых действий в дальнейшем, может быть обеспечена только полным завоеванием всей Сталинградской области, и это решение было оформлено в виде приказа в директиве ОКВ № 45 от 23 июля относительно «продолжения операции «Блу-Брунсвик». Многие считали, что тот факт, что наши войска оказались рассредоточенными и, так сказать, затерялись на огромном пространстве между Черным и Каспийским морями, стало результатом директивы № 45. Я с этим не согласен. Истинная причина такого развития событий скорее кроется в целях и формулировках первоначальных гитлеровских планов этой весьма сомнительной операции; директива просто выделила расходящиеся направления, по которым должно было происходить дальнейшее наступление. Если нужны дополнительные доказательства, то они есть в записи Гальдера, сделанной 16 июля, .... Он пишет:
«Разговор с Геленом [начальник разведывательного отдела, занимавшегося иностранными армиями на востоке] и Хойзингером; основные мысли по поводу предстоящего сражения под Сталинградом. Мы должны продолжать борьбу за Ростов и севернее, и южнее Дона, но одновременно мы должны быть готовы для битвы за Сталинград и, пожалуй, инициировать ее».
Хотя все заинтересованные лица явно проявляли единодушие в оценке значения Сталинграда как пункта, от которого зависело будущее всей кампании, было множество других причин для разногласий.
Гитлер по-прежнему подталкивал к тому, чтобы фактически одним махом достичь всех остальных целей, то есть полностью захватить северное и восточное побережье Черного моря, отрезать Грозный и осетинские дороги через Кавказ, «по возможности, на вершинных участках перевалов», западный берег Каспийского моря вместе с Баку и Нижнюю Волгу от Астрахани до Сталинграда



Цитата("Адам. Катастрофа на Волге")
В директиве №45 от 23 июля 1942 года были заново сформулированы задачи групп армий "А" и "Б".
.... Группа армий "А" должна была частью своих сил наступать на западный Кавказ и вдоль Черноморского побережья, а другой частью своих сил — захватить Майкоп и Грозный, перекрыть дороги через горные перевалы Центрального Кавказа и затем прорваться к Баку.
"Перед группой армий "Б", — сказано в соответствующем разделе директивы, — поставлена задача, как было приказано ранее,
наряду с созданием линии обороны по реке Дон нанести удар по Сталинграду и разгромить формируемую там вражескую группировку,
занять сам город и перерезать междуречье Дона и Волги в его наиболее узком месте, а также прервать движение судов на Волге.
Вслед за тем направить подвижные соединения вдоль Волги с задачей выйти к Астрахани и там также перекрыть главное русло Волги".
Если директива №41 предписывала достичь сперва Сталинграда силами обеих групп армий и затем проводить дальнейшие операции,
то директива №45 требовала решить все эти задачи одновременно, иначе говоря, растянуть фронт от 800 километров в начале летнего наступления
до 4100 километров после окончания планируемых операций. Это значило распылить силы обеих групп армий, хотя, как уже отмечено,
наши собственные потери далеко не были восполнены.

Директива ничего не изменила в задаче, поставленной перед 6-й армией , даже после того, как 4-я танковая армия двинулась на юг;
овладеть большой излучиной Дона — такова была наша ближайшая цель.


Цитата("Шпеер.Третий рейх изнутри.Воспоминания рейхсминистра военной промышленности. 1930-1945")
С учетом наших ограниченных возможностей одна важная цель напрашивалась сама собой — русские электростанции.
Мы полагали, что никакой комплексной противовоздушной системы обороны в России нет.
Кроме того, между энергосистемами Советского Союза и западных государств имелось одно важное отличие.
В результате плавного промышленного развития в странах Запада было построено множество электростанций средних размеров,
связанных в единую энергосистему, а в Советском Союзе строились гигантские электростанции по большей части в центре промышленных регионов.
Так, единственная колоссальная электростанция на Верхней Волге обеспечивала большую часть энергетических потребностей Москвы.
Мы располагали информацией о том, что 60 процентов производства стратегического оптического и электрического оборудования сосредоточено в советской столице.
Более того, разрушение нескольких гигантских электростанций на Урале парализовало бы почти всю советскую сталелитейную промышленность,
а также выпуск танков и боеприпасов.
Прямой удар по турбинам или подводящим линиям, и высвободившиеся водные массы нанесут больше разрушений, чем множество бомб.
Поскольку многие крупные советские электростанции строились с помощью немецких фирм, мы могли раздобыть подробную документацию.

(Konstanten:Это планировалось делать из района Сталинграда , откуда Южный и Средний Урал были уже достижимы для дальних немецких бомбардировщиков.
Были под ударами и города Среднего Поволжья. А Саратов , где производились истребители Як-1 был в полосе действия их фронтовой бомбардировочной авиации.
(В 2011 году Саратовский авиционный завод тихо , без сообщений в центральных СМИ , прекратил своё существование
http://work-engels.ru/archives/8703) .
К середине лета 1942 года уже удалось наладить массовое производство вооружений и боеприпасов на Урале и в Поволжье достаточное
для достижения необходимого превосходства над нацистской Германией и Европой.
Выход же немцев к Сталинграду позволял им начать войну на разрушение советской промышленности (прежде всего танковой и авиационной )
в этих районах путем массированных бомбёжек заводов и вспомогательных производств. Эта угроза был одной из главных причин для принятия приказа 227.
Но вследствие развития событий , обустроить в районе Сталинграда инфрастурктуру дальних бомбардировок ,аэродромы и базы "подскока" , немцы к ноябрю 1942 года не успели.)



Цитата("С.М.Штеменко.Генштаб в годы войны.")
Верховный Главнокомандующий не сомневался, что основная задача вермахта оставалась прежней — захват Москвы.
С учетом этого и Генштаб в июле 1942 года анализировал общую оперативно-стратегическую обстановку и события на южном фланге советско-германского фронта.

Надо было решить, какое из двух направлений — на Кавказ или на Сталинград — главное.
От этого решения зависели распределение войск и материальных средств, использование стратегических резервов, формы взаимодействия фронтов, характер подготовительных мероприятий и многое другое.
В Генштабе учитывали, что кавказское направление связано для противника с необходимостью преодолеть мощную горную преграду с относительно слабо развитой сетью удобных дорог. Прорыв нашей обороны в горах требовал больших наличных сил, а в будущем значительного пополнения войск людьми и техникой.
Основное ударное средство противника — многочисленные танки могли разгуляться только на полях Кубани, а в горных условиях они теряли значительную долю своих боевых возможностей.
Положение гитлеровских войск на Кавказе серьезно осложнилось бы и тем, что их флангу и тылу при благоприятных условиях мог угрожать наш Сталинградский фронт и войска, сосредоточенные в районе южнее Воронежа.


В целом Генштаб считал маловероятным, что свои главные операции гитлеровские войска развернут на Кавказе.
По оценкам генштабистов, более перспективным для противника было сталинградское направление.
Здесь местность благоприятствовала ведению широких боевых действий всеми видами войск и до самой Волги не было крупных водных преград, кроме Дона. С выходом противника на Волгу положение советских фронтов стало бы весьма сложным, а страна оказалась бы отрезанной от источников нефти на Кавказе. Нарушились бы и линии, по которым союзники снабжали нас через Иран.
А. М. Василевский, непосредственно работавший над анализом обстановки на фронтах в тесном содружестве с операторами, разведчиками и другими генштабистами, доложил обо всех этих соображениях Верховному Главнокомандующему.

Тот рассмотрел их с позиций угрозы Москве и согласился, что сталинградское направление следует признать главным.


Однако, как стало известно позже, немецко-фашистские стратеги главным направлением своих усилий считали Кавказ.
Они планировали быстро ворваться сперва на Северный Кавказ, чтобы сильным
танковым охватом захлестнуть и отрезать Южный фронт на Нижнем Дону(не достигнутая цель Блау), в районе южнее и юго-восточнее Ростова.
По их расчетам, пока пехота будет уничтожать попавшие в петлю советские войска, подвижные силы вермахта стремительно ворвутся в предгорья Кавказа и устремятся по основным горным проходам к Черноморскому побережью, Баку и в Закавказье.

Помогать им со стороны Керченского пролива станут переправленные из Крыма соединения 11-й армии.
Предполагалось, что на труднодоступных путях через Главный Кавказский хребет успех обеспечат специально обученные
горные соединения.....
Одновременно с походом на Кавказ ставка Гитлера планировала широкое наступление на Среднем Дону и Нижней Волге.
На сталинградском направлении группа армий «Б», в состав которой входила 6-я немецкая армия, при поддержке большого количества танков 4-й танковой армии и авиации, а также войск сателлитов должна была оборудовать оборонительные позиции на реке Дон и в то же время нанести удар по Сталинграду, разгромить советские войска, захватить город и нарушить наши перевозки по Волге.Задача была как бы комплексной: с одной стороны — подготовить оборонительные позиции, вероятно обеспечивающие фланг и тыл гитлеровских войск на кавказском направлении, с другой —захватить Сталинград.





Цитата("С.М.Штеменко.Генштаб в годы войны.")
Для того чтобы выполнить ее (задачу выхода к Волге от Сталинграда до Астрахани), немецкое командование намеревалось сначала окружить и вырвать из общего построения советских войск 62-ю армию.
Это привело бы к возникновению широкой бреши в обороне Сталинградского фронта и позволило бы противнику выйти к Волге севернее Сталинграда.
Одновременно подготавливался такой же прорыв южнее Сталинграда. В совокупности эти удары создали бы противнику благоприятные условия для еще большего
окружения советских войск. Ведь в случае его прорывов к Волге все наши силы на этом направлении оказались бы под угрозой выхода
им в тыл с севера и юга вражеских войск.Гитлеровцы ожидали поистине грандиозных последствий, поскольку советские войска были бы уничтожены вся Нижняя Волга оказалась бы в их руках. Таковы были планы немецко-фашистского стратегического руководства.

Пользуясь захваченной в свои руки инициативой, 6-я немецкая армия генерала Паулюса 17—22 июля наступала уже на сталинградском направлении.
Она сбила наши передовые отряды на реках Чир и Цимла, подошла к переднему краю обороны главных сил на рубеже Клетская, Суровикино, Верхне-Курмоярская.
Теперь противник практически начал выполнять замысел окружения и разгрома 62-й армии Сталинградского фронта, которой командовал генерал-майор В. Я. Колпакчи.
Для этого по обоим флангам 62-й армии с 22 июля наносились мощные удары, сходящиеся в районе Калача.

Советские генштабисты относительно точно предвидели, как, куда и зачем станет наступать армия Паулюса.
Анализ боев немецких передовых отрядов и последующие боевые действия показывали, что противник стремится прорваться к Волге.
В Генштабе не сомневались, что гитлеровское командование будет действовать по канонам классического военного искусства и предпримет попытку захватить в клещи 62-ю армию, нанося удары с севера, из района Боковская, и с юга, из района Морозовская, по направлениям, смыкающимся под Калачом.
Господство в воздухе обеспечивало противнику весьма серьезные преимущества.




Сообщение отредактировал Konstanten - 23.7.2012, 22:57
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Konstanten
сообщение 23.7.2012, 22:15
Сообщение #30


Активный участник
***

Группа: Актив
Сообщений: 529
Регистрация: 8.10.2010
Пользователь №: 2041



Сталиградская битва - начало.



Цитата(А.М.Василевский.Дело всей жизни.)
Натолкнувшись на ожесточенное сопротивление советских войск, немецко-фашистское командование с первых дней операции по овладению Сталинградом стало усиливать свою 6-ю армию частями, перебрасываемыми с других участков фронта, главным образом из-под Воронежа.
Уже к 23 июля враг имел против Сталинградского фронта 18 дивизий вместо 14, с которыми он начал операцию.
Создав превосходство в силах и возобновив наступление, противник прорвал на правом фланге 62-й армии оборону и своими подвижными войсками вышел к Дону у Каменского, глубоко охватив с севера левый фланг этой армии.
Продолжая развивать прорыв, он окружил возле Майоровского около трех советских стрелковых дивизий и танковую бригаду и выходом крупных сил к Верхне-Бузиновке и Сухановскому создал непосредственную угрозу не только переправам через Дон, но и всем войскам 62-й и 64-й армий, оборонявшимся в большой излучине Дона.
Для ликвидации этой серьезной опасности вновь потребовались немедленные меры. Резервов у Ставки в районе Сталинграда,
за исключением еще не готовых к действиям 1-й и 4-й танковых армий, не было. 1-я танковая армия генерал-майора К. С, Москаленко к тому времени получила лишь управление двух танковых корпусов, с ними 160 танков и одну стрелковую дивизию;
4-я танковая армия генерал-майора В. Д. Крюченкина имела одни танковый корпус (80 танков) и одну стрелковую дивизию.
Правда, во фронтовом резерве находилась 57-я армия генерал-майора Ф. И. Толбухина, но и она только начала получать пополнение.
Ставка, передав фронту две формировавшиеся танковые армии, приказала восстановить утраченное положение.
Одновременно из резервов Ставки в район Сталинграда перебрасывались шесть новых стрелковых дивизий.

23 июля в качестве представителя Ставки я прибыл на Сталинградский фронт. Командование его находилось в то время на наблюдательном пункте в деревне Камыши, на левом берегу Дона, в трех-четырех километрах севернее Калача.
Вместе с командованием фронта мы тщательно проанализировали обстановку.
Старались не упустить ни одной детали, беседовали, советовались с командирами и политработниками. Все были преисполнены решимости отстоять город на Волге.
Изучение сложившейся на фронте обстановки показало, что единственная возможность ликвидировать угрозу окружения 62-й армии и захвата противником переправ через Дон
в районе Калача и к северу от него заключалась в безотлагательном нанесении по врагу контрударов наличными силами 1-й и 4-й танковых армий.

4-я танковая армия смогла сделать это только через двое суток, но ждать ее не было возможности, иначе мы потеряли бы переправы и фашистские войска вышли бы в тыл 62-й и 64-й армиям.
Поэтому пришлось пойти на немедленный удар 1-й танковой армии, а затем уж и 4-й.

Контрудар не привел к разгрому группировки врага, прорвавшейся к Дону, но, как показали последующие события, сорвал замысел противника окружить и уничтожить 62-го армию, сыгравшую в дальнейшем вместе с 64-й армией основную роль при обороне Сталинграда, и не позволил ему осуществить стремительный бросок для захвата Сталинграда с ходу.

В те же дни осложнилась обстановка на правом фланге 64-й армии.
Фашисты потеснили растянутые на широком фронте советские соединения и овладели Нижне-Чирской (28 июля).
Возникла еще одна угроза — прорыва противника к Сталинграду с юго-запада.

28 июля в разгар оборонительных боев был подписан и немедленно отправлен в войска приказ № 227 народного комиссара обороны И. В. Сталина.

Захватив Нижне-Чирскую, противник не смог развить успеха. У 6-й немецкой армии сил оказалось недостаточно, и ее войска вынуждены были перейти к временной обороне.
Чтобы завершить операцию, немецко-фашистскому командованию ничего не оставалось, как в самом спешном порядке, одновременно с усилением 6-й армии, перенацелить 4-ю танковую армию с северокавказского на сталинградское направление.
Перед последней была поставлена задача нанести удар по городу с юга, вдоль железной дороги от Котельникова.
Это наступление началось 31 июля. Несмотря на численное превосходство в силах, 4-я танковая армия понесла большие потери и осуществить замысел не смогла.
Большую роль в этом сыграло выдвижение командованием Сталинградского фронта из своего резерва 57-й армии на рубеж Абганерово — Рай-город.





Цитата("С.М.Штеменко.Генштаб в годы войны.")
Советские генштабисты относительно точно предвидели, как, куда и зачем станет наступать армия Паулюса.
Анализ боев немецких передовых отрядов и последующие боевые действия показывали, что противник стремится прорваться к Волге.
В Генштабе не сомневались, что гитлеровское командование будет действовать по канонам классического военного искусства и предпримет попытку захватить в клещи 62-ю армию, нанося удары с севера, из района Боковская, и с юга, из района Морозовская, по направлениям, смыкающимся под Калачом. Господство в воздухе обеспечивало противнику весьма серьезные преимущества.
В предвидении решающих событий, стремясь парировать замысел гитлеровского командования, а затем и сорвать его,
Сталинградскому фронту поручили в самом срочном порядке сформировать 4-ю и 1-ю танковые армии в районах Иловля и Калач.
Командующим 4-й танковой армией был назначен генерал-майор В. Д. Крюченкин, а 1-й — генерал-майор К. С. Москаленко.

23 июля крупные силы танков и пехоты противника вклинились в нашу оборону на правом фланге 62-й армии.
С воздуха их поддержала мощная авиагруппа.

Результаты натиска вражеских войск на различных участках южного фланга советско-германского фронта были тщательно рассмотрены в Ставке советского Верховного Главнокомандования. Сталинградское направление признали особо опасным.
Вечером И. В. Сталин связался по телеграфу с Военным советом фронта. Командующий фронтом генерал В. Н. Гордов доложил, что из 150
немецких танков, участвовавших в бою, 35 было подбито, но враг не остановлен. Не оставалось никаких сомнений в том, что гитлеровцы устремляются к Сталинграду.
«Главное теперь, — телеграфировал Верховный Главнокомандующий Гордову, — не переправы у Цимлянской... а правый фланг фронта.
Противник выброской своих частей в район Цимлы отвлек наше внимание на юг, и в это самое время он подводил потихоньку главные силы к правому флангу фронта.
Эта военная хитрость противнику удалась благодаря отсутствию у нас надежной разведки. Это дело надо учесть, и нужно всемерно усилить правый фланг фронта».
И. В. Сталин потребовал сосредоточить на правом фланге девять десятых всей авиации.
«На диверсии и фокусы противника в районе Цимлы не обращать внимания и всю силу удара перенести,
повторяю, на правый фланг фронта»,— приказал он и сообщил о силах и средствах, которые Ставка направляла в распоряжение фронта,
об утверждении плана формирования 1-й и 4-й наших танковых армии.

«Имейте в виду,— предупредил Верховный Главнокомандующий Гордова,— если противник прорвет правый фланг и подойдет к Дону в район Гумрака или севернее, то он отрежет ваши железнодорожные сообщения с севером. Поэтому правый фланг вашего фронта считаю теперь решающим».
Верховный Главнокомандующий поставил фронту еще одну важную задачу, оказавшую значительное влияние на последующий ход битвы под Сталинградом:
«Требую, чтобы оборонительный рубеж западнее Дона от Клетская через Рожковскую до Нижней Калиновки был сохранен в наших руках беспрекословно.Противника, вклинившегося в этот рубеж в районе действий гвардейской дивизии (имеется в виду 33-я гвардейская стрелковая дивизия.— С. Ш.), уничтожить во что бы то ни стало. У вас есть для этого силы, и вы должны это сделать. Категорически воспрещаю отход от указанного оборонительного рубежа...»
В. Н. Гордову все было понятно. Однако И. В. Сталин сделал еще одно пояснение, касающееся командарма-62 генерала В. Я. Колпакчи:
«...имейте в виду, что Колпакчи — очень нервный и впечатлительный человек. Хорошо бы направить к Колпакчи кого-либо покрепче для поддержания духа, а если Гордов сам выедет к нему, будет еще лучше».

Предвидя, что назревают важные события, Верховный Главнокомандующий направил на Сталинградский фронт в качестве представителя Ставки А. М. Василевского с небольшой группой офицеров, приказав ему разобраться в обстановке и оказать помощь командованию фронта.
Обстановка в полосе 62-й армии становилась все более острой буквально на глазах у начальника Генерального штаба. Противник продолжал нажим и на участке Клетская, Евстратовский сумел добиться заметных успехов: прорвался в глубину обороны и окружил две наши дивизии.
Обойдя основные силы 62-й армии, враг приблизился к Дону.
Это грозило нам новыми, еще более тяжкими неудачами и прорывом гитлеровских войск к Сталинграду.
А. М. Василевскому совместно с командованием фронта пришлось принять вынужденное, но в той обстановке единственно правильное решение:
немедленно провести контрудар еще не закончившими формирование силами 1-й и 4-й танковых армий.
Время было дороже всего. Промедлишь, упустишь его — противник форсирует Дон и закрепится на достигнутом рубеже.
Тогда уж столкнуть его обратно будет чрезвычайно трудно.
Командующие танковыми армиями получили приказ действовать без промедления наличными силами, разгромить вклинившегося в наши боевые порядки противника и восстановить оборону. Задача состояла в том, чтобы ударами с севера и юга подсечь под основание клин фашистских войск.
Уже в 10 часов 25 июля в наступление пошел один из корпусов 1-й танковой армии К. С. Москаленко.
За ним вступали в дело другие ее силы. Войска армии, действуя очень решительно, заставили противника перейти к обороне, а затем и отступить.
С рассветом 27 июля нанесла удар 4-я танковая армия В. Д. Крюченкина, которой активно помогали пехота и артиллерия 62-й и 64-й армий...
Для Генерального штаба эти дни, как, впрочем, и все другие, были крайне напряженными. Я теперь с головой погрузился в свою основную работу.
Враг вышел на порог Северного Кавказа. 24 июля наши войска оставили Ростов.
На Нижнем Дону началась оборонительная операция войск Южного и Северо-Кавказского фронтов. Враг здесь обладал превосходством над нашими войсками в танках и авиации, а следовательно, в подвижности и маневренности. Никаких серьезных, подготовленных к бою оборонительных рубежей южнее Ростова у нас не было.
В Генштабе остался за главного генерал П. Г. Тихомиров. Верховный Главнокомандующий потребовал, чтобы он доложил,
где и как, по его мнению, следует строить оборону Кавказа. Мы в Оперативном управлении, рассчитав все и взвесив, пришли к выводу,
что с танками противника в кубанских степях бороться будет трудно, тем более что на Северном Кавказе у нас имелось много конницы и мало
противотанковых средств, а подходящих естественных рубежей для организации обороны поблизости не было.
Поэтому мы считали, что строить оборону надо по реке Терек и предгорьям Кавказского хребта.
И. В. Сталин приказал запросить мнение командующего Северо-Кавказским фронтом С. М. Буденного и члена Военного совета адмирала И. С. Исакова.
Они ответили: «Главной и основной линией обороны должны быть река Терек и Кавказский хребет.
Для обороны военно-морских баз — Новороссийск, Анапа, Туапсе — 47-ю армию с отдельным стрелковым корпусом подчинить в оперативном
отношении Черноморскому флоту». Таким образом, точки зрения совпали.
Кроме того, мы предложили ряд мероприятий, связанных с формированием на Кавказе резервов, с организацией снабжения войск через Каспийское море и по суше, с выделением фронту авиации, а также с другими насущными для обороны Кавказа делами.
Организовав контрудар танковых армий на Дону, А. М. Василевский прилетел в Москву и доложил Ставке свои выводы и предложения относительно Сталинградского фронта.
Но пока он летел, на земле уже произошли изменения: противник локализовал развитие нашего контрудара.
В ночь на 26 июля И. В. Сталин приказал Александру Михайловичу лично связаться со Сталинградским фронтом и передать строгое предупреждение:
«Ставка категорически требует от Военного совета фронта... сделать все, чтобы немедленно ликвидировать прорвавшегося противника и восстановить положение».
26 июля Верховный Главнокомандующий приказал Василевскому передать фронту еще более резкую директиву:
«Действия командования Сталинградского фронта вызывают у Ставки Верховного Главнокомандования возмущение... Ставка требует, чтобы в ближайшие дни сталинградский рубеж — оборонительная линия от Клетская до Калмыков была бы безусловно восстановлена и чтобы противник был отогнан за линию реки Чир. Если Военный совет фронта не способен на это дело, пусть заявит об этом прямо и
честно.Ставка требует от командования Сталинградского фронта ясного ответа о готовности исполнить данную директиву».

Ответа командования фронта А. М. Василевский долго ждал у аппарата, но генерала В. Н. Гордова, находившегося в войсках 62-й армии, не смогли сразу найти. Ответ пришел чуть позже — командование заверило Ставку, что все ее указания будут выполнены.

Нужно сказать, что Верховный Главнокомандующий, видимо, чувствовал недостаточную обоснованность чрезвычайно резкого тона этой директивы.
Дело в том, что непосредственно на поле сражения противник обладал превосходством, особенно в танках и авиации.
В состав Сталинградского фронта тогда входило 38 дивизий. Половина из них — по 6—8 тысяч человек, а остальные всего по 1—3
тысячи человек. Этим слабым соединениям пришлось воевать на фронте протяженностью 530 километров.
Всего фронт имел 187 тысяч человек, 360 танков, 337 исправных боевых самолетов, около 7900 орудий и минометов, а противник — 250 тысяч человек, почти 740 танков, 1200 самолетов, 7500 орудий и минометов. Соотношение сил, таким образом, было в пользу противника: в людях — 1,4 :1,
орудиях и минометах — 1:1, танках — 2:1, самолетах — 3,6 : 1.

Поэтому, чтобы выполнить задачи, выпавшие на долю фронта, от каждого воина требовалось чрезвычайное напряжение сил.
Верховный Главнокомандующий принял к сведению заверения Военного совета Сталинградского фронта в том, что директивные указания Ставки будут выполнены, но все же счел нужным снова направить Александра Михайловича в самое горячее место советско-германского фронта: этого требовали обстоятельства.
В час ночи 27 июля 1942 года начальник Генерального штаба уже был на пункте управления Сталинградского фронта.
Затем Верховный Главнокомандующий велел подготовить особо строгий приказ: потребовать, чтобы войска безусловно удержали занимаемые ими рубежи. Дальнейший отход на восток, по его мнению, грозил стране тяжкими бедами. И. В. Сталин продиктовал основные положения приказа и распорядился, чтобы Генеральный штаб тщательно контролировал его неукоснительное выполнение войсками.

Приказ этот, на мой взгляд,— один из наиболее интересных и важных документов войны.
Он рисовал точную картину общего положения на фронтах, состояния противника, ставил советским войскам
неотложные задачи. Общее положение страны оценивалось кратко и выразительно: «Наша Родина переживает тяжелые дни».
В приказе требовалось: «...в корне пресекать разговоры о том, что... у нас много территории, страна наша велика и богата, населения много, хлеба всегда будет в избытке.
Такие разговоры являются лживыми и вредными, они ослабляют нас и усиливают врага, ибо,
если не прекратим отступление, останемся без хлеба, без топлива, без металла, без сырья, без фабрик и заводов, без железных дорог...
Пора кончить отступление. Ни шагу назад! Таким теперь должен быть наш главный призыв».
Далее говорилось, что войска должны остановиться на занимаемых ими рубежах, а затем отбросить и разгромить врага, чего бы это ни стоило (выделено мной.—С. Ш.).

Очень дальновидной была формулировка, касающаяся состояния противника и характера ближайшего этапа войны.
Она может служить примером глубокого стратегического предвидения: «Немцы не так сильны, как это кажется паникерам.
Они напрягают последние силы. Выдержать их удар сейчас, в ближайшие несколько месяцев,— это значит обеспечить за нами победу...
Можем ли выдержать удар, а потом отбросить врага на запад?
Да, можем, ибо наши фабрики и заводы в тылу работают теперь прекрасно и наш фронт получает все больше и больше самолетов, танков, артиллерии, минометов».


Причины неудач на фронте в каждом конкретном случае были, конечно, свои.
Однако приказ выделял то общее, что касалось всех воинов, подчеркивал самое неотложное: «Чего же у нас не хватает? Не
хватает порядка и дисциплины в ротах, в батальонах, в полках, в дивизиях, в танковых частях, в авиаэскадрильях.
В этом теперь наш главный недостаток. Мы должны установить в нашей армии строжайший порядок и железную дисциплину,
если мы хотим спасти положение и отстоять нашу Родину...»

Приказ содержал много практических требований.
Приведу одно из них, думается, весьма существенное: «Отныне железным законом дисциплины для каждого командира, красноармейца,
политработника должно являться требование — ни шагу назад без приказа высшего командования».
28 июля 1942 года И. В. Сталин, как Нарком обороны, подписал этот приказ, получивший номер 227.
Текст размножили, разослали в действующую армию и зачитали всем воинам.
На следующий день, 29 июля, Главное политическое управление Красной Армии издало директиву о разъяснении приказа бойцам и командирам.
Все мощное политическое влияние коммунистов в армии было направлено на безусловное выполнение требования «Ни шагу назад!».
Генеральный штаб вменил в обязанность своим офицерам в войсках проверять на месте, как проводится приказ в жизнь.




Цитата("Ф.Гальдер. Дневник")
19 июля 1942 года, 393-й день войны

Обстановка. Сильные ливни затрудняют продвижение войск на юге, хотя и следует отметить успехи пехоты, не имеющей машин, при преследовании противника на многих участках (Ворошиловград, севернее Каменска). На таганрогском участке противник еще удерживает позиции.
На северном фланге этого участка, у Ворошиловграда, он отступает в условиях полного отсутствия исправных дорог.
Ему не удалась попытка создать фронт в излучине Донца юго-восточнее Каменска и, таким образом, прикрыть свое отступление с северо-востока.
22-я танковая дивизия расколола здесь противника и создала плацдарм. К ней подтягиваются 97-я егерская и 14-я танковая дивизии.
На Дону, восточное устья Донца, после поворота дивизии «Великая Германия» под Цимлянской создан плацдарм против подтянутой сюда с Кавказа дивизии противника.
24-я танковая дивизия все еще отстает; 3-я и 23-я танковые дивизии соединились и сейчас пополняют запасы горючего.
На фронте группы армий «Б» войска движутся безостановочно южнее Дона в юго-восточном направлении, причем темпы продвижения пехоты исключительно велики,
Подтягиваются 3-я и 60-я моторизованные и 16-я танковая дивизии, которые должны взять на себя роль авангарда.
У Воронежа и севернее — атаки слабых сил, но в то же время усиленные железнодорожные перевозки, которые позволяют ожидать новых ударов противника.
Общее положение противника. Планомерный отход за Дон в районе Ростова, слабые попытки организовать оборону Дона восточное Ростова.
Попытка создать сильную группировку для обороны Сталинграда.
Севернее Дона образовалась широкая брешь, в которой на небольших плацдармах закрепились разрозненные части противника.
Они будут обороняться до тех пор, пока мы их не сбросим с плацдармов.

Попытка образовать фронт восточнее Дона от района Свободы. У Воронежа и на «сухом участке фронта» отмечается значительный расход сил, направленный на то, чтобы отбросить нас назад и повлиять на расстановку наших сил....
Волнения по поводу якобы слишком большой медлительности при создании желательной ему ударной группы «Таганрог».
Действительная причина медлительности — грозы и ливни.
Сейчас он (Гитлер) все больше признает необходимость форсирования Дона 4-й танковой армией на широком фронте.
С учетом очень слабой вероятности успеха в нанесении решительного «удара по Ростову это является единственной возможностью разгромить южнее
Дона все те силы противника, которые смогут отойти за него.
Разрешено передать 11-ю танковую дивизию из группы армий «Б» в группу армий «Центр».

20 июля 1942 года, 394-й день войны

Обстановка. В ходе операции на юге в районе южнее Донца и к северо-востоку от Ростова достигнуты отрадные успехи (22-я танковая,
16-я моторизованная дивизии и дивизия «Великая Германия»).
Донесение с одного из плацдармов на южном берегу Дона в районе Цимлянской оказалось неверным. Задача остается прежней.
6-я армия успешно продвигается на юго-восток. Под Воронежем и северо-западнее — атаки при сильной поддержке артиллерии и танков.
Все атаки отбиты. [Немецкий] плацдарм у Коротояка эвакуирован.

21 июля 1942 года, 395-й день войны

Обстановка. Наступление на Нижний Дон развивается хорошо.
Наступление от Таганрога и севернее также проходит успешно, несмотря на деятельность арьергардов противника.
Нажим с севера и северо-востока (от Шахт) ведет к полной дезорганизации противника.
«Великой Германии» поставлена задача создать плацдарм (на Дону, западнее устья Донца).
4-я танковая армия создала плацдармы у Цимлянской и западнее.
Войска Паулюса (6-я армия) очень быстро и энергично продвигаются вперед к Сталинграду,
куда противник пытается перебросить свои войска по железной дороге, идущей с северо-запада, и автотранспортом.
Смена войск на фронте по Дону и подтягивание сил протекают хорошо.


22 июля 1942 года, 396-й день войны

Обстановка. Отрадные успехи в сражении под Ростовом, где наши войска уже прорвали внутреннее кольцо обороны.
К востоку от города войска форсировали Дон в четырех местах.
Продвижение 6-й армии обеспечено, успешно организуется сторожевое охранение Дона.


23 июля 1942 года, 397-й день войны

Обстановка. На юге удовлетворительное продвижение войск на Ростов.
На восточном берегу Дона к востоку от Ростова успехов на своем плацдарме добилась только 3-я танковая дивизия.
Противник усилил сопротивление на участке 29-й моторизованной дивизии, поэтому обстановка здесь настолько напряженна,
что встал вопрос о сдаче плацдарма 4-й танковой армии. Намечавшийся взрыв железной дороги (на участке Сальск — Сталинград) не удался.
6-я армия добилась успехов против упорно сопротивляющихся, но разрозненных частей противника (с танками) в излучине Дона.

Доклад у фюрера. После того как он 17.7 против моего желания сам приказал сосредоточить подвижные соединения и бросить их на Ростов,
а 21.7 потребовал передачи 24-й танковой дивизии в 6-ю армию, даже дилетанту становится ясно, что под Ростовом стянуты все подвижные силы неизвестно зачем,.{Konstanten: Прямое признание того , что цель третьего этапа операции Блау не достигнута - Южный фронт избежал окружения севернее и западнее Ростова}
, в то время как на внешнем крыле у Цимлянской, то есть на очень важном участке, наши силы истощены
Всегда наблюдавшаяся недооценка возможностей противника принимает постепенно гротескные формы и становится опасной.


24 июля 1942 года, 398-й день войны

Обстановка.[b] Ростов в целом в наших руках, бои продолжаются только в восточной части города.

Предпринята попытка прорваться на южный берег реки, где, по всей видимости, еще нет никакой организованной обороны.
Восточнее Ростова новые успехи у «Великой Германии» и у 3-й танковой дивизии, зато у 29-й моторизованной — незначительные.



Цитата("Н.И.Крылов.Сталинградский рубеж")
В Начальник штаба 62 армии.
С 23 июля бои вела уже вся армия. ....
Сражение, разгоревшееся в конце июля в большой излучине Дона, опрокинуло расчеты гитлеровцев на быстрый — одним рывком и напрямую — выход к Волге. 62-я армия, как и ее соседи, оборонялась активно, предпринимала крупные контратаки, перераставшие в упорные встречные бои.
Однако не подпустить немцев в своей полосе к Дону она не смогла и вскоре должна была бороться за то, чтобы самой не оказаться отрезанной от донских переправ.
Прорыв врага в тылы армии на ее правом фланге (где гитлеровцы обеспечили себе подавляющий, многократный перевес в силах)
привел уже 24 июля к окружению двух наших дивизий с частями усиления.
При этом прорвавшимся фашистским танкам удалось смять штабы обеих дивизий, и окруженные войска остались без боевого управления.
Командование армии сумело его наладить, перебросив туда офицеров своего штаба.
Окруженная группировка продержалась четыре дня на прежних позициях, отбиваясь от четырех-пяти неприятельских дивизий, а когда восстановить фронт здесь стало уже невозможно, пробилась — организованно, с танками и артиллерией — в расположение соседней армии.
Тем временем осложнялось положение и на других участках.
Командованию фронта потребовалось выручать 62-ю экстренно подготовленными контрударами 1-й танковой армии генерал-майора К. С. Москаленко
и 4-й танковой генерал-майора В. Д. Крюченкина.
Ни та, ни другая к тому времени не завершили еще формирования, не успели получить средства усиления, не были как следует сколочены и смогли ввести в бой меньше сил, чем предполагалось. Все это, очевидно, и помешало достигнуть поставленных целей — разгромить противостоящего противника и восстановить положение на фронте 62 армии Однако без поддержки танковых армий ей вряд ли удалось бы избежать окружения всей в целом.



Цитата("В.И.Чуйков. Сражение века")
Выбор оборонительной позиции для войск 62-й и 64-й армий был произведен штабом фронта по линии
Клетская — Суровикино — Верхне-Солоновский — Суворовский — Верхне-Курмоярская. Передовым отрядам в составе усиленный батальон — полк предлагалось выйти на рубеж реки
Цуцкан, Чир, Чернышковский и далее по р. Цимла.По всем нашим уставам и наставлениям обороняющийся должен прежде всего оценить противника и местность, на которой он решает принять бой или сражение и разместить свои силы в наивыгоднейшем положении.
Для обороняющегося местность всегда должна быть союзником, она должна дать ему тактические выгоды для контратак, для использования всех огневых средств, для маскировки.
В то же время местность должна по возможности затормозить движение и маневр наступающего, а при инженерном обеспечении сделать ее недоступной для танков, чтобы наступающий не имел скрытых подступов и как можно дольше находился под огнем обороняющегося.
Оборонительная линия для 62-й армии выбиралась без учета этих требований.
Мы не успели использовать естественные преграды — реки, речушки и овраги, которые можно было легко усилить
инженерными сооружениями и сделать их труднодоступными для наступающего, позиции были размещены в голой степи,
в открытых для наблюдения и просмотра их как с земли, так и с воздуха. Много получилось разрывов между обороняющимися подразделениями и частями, особенно на правом фланге, которые давали возможность противнику охватывать позиции обороны и выходить ей в тыл.

Фронт обороны западнее р. Дон для четырех дивизий первого эшелона 62-й армии был растянут на 90 километров и для двух дивизий и одной бригады 64-й армии — на 50 километров.
Особенно растянутой оказалась правофланговая, 192-я стрелковая дивизия.
Около одной четвертой или даже одной третьей части дивизий первого эшелона были выделены в передовые отряды на удалении от главных сил на 40—50 километров, не имея ни артиллерийской, ни авиационной поддержки. Это еще больше ослабило главную полосу обороны, сократило до минимума вторые эшелоны и резервы дивизий первого эшелона.

В то же время дивизии первого эшелона, кроме передовых отрядов, высылали боевое охранение на рубеж р. Куртлак, Нестеркин, Бол. Торновский,
на расстояние 20—25 километров от переднего края обороны. Боевое охранение также не могло поддерживаться даже дальним артиллерийским огнем.
Оборона получилась четырехэтажная: передовые отряды в 50 километрах; боевое охранение — в 20—25 километрах; главная полоса
и наконец последняя позиция вторых эшелонов или резерв дивизий и армии.

Вечером 19 июля в штаб 64-й армии, который находился в хуторе Ильмень-Чирский,
прибыл генерал В. Н. Гордов с предписанием вступить в командование 64-й армией. Я оставался его заместителем.
Это был седеющий генерал-майор с усталыми серыми глазами.

Что касается второго эшелона армии, то здесь командуюющий внес существенные изменения.
Он приказал поставить 112-ю стрелковую дивизию не на стык 62-й и 64-й армий, а растянуть на внешнем,
сталинградском оборонительном рубеже по реке Мышковка от хутора Логовского до Громославки;
66-я морская стрелковая бригада, 137-я танковая бригада, и полк курсантов военных училищ выводились на рубеж реки Аксай, то есть на левый фланг армии.
Этим решением генерал Гордов задерживал все резервы армии на восточном берегу Дона,
и создаваемая западнее Дона оборона 64-й армии оставалась без второго эшелона и без резерва.

Утром 21 июля я выехал на оборонительный рубеж западнее реки Дон
и два дня, 21 и 22 июля. занимался с , командирами дивизий рекогносцировкой местности и выбором позиций.
Полки и дивизии в это время еще совершали марш со станций выгрузки и прибывали на позиции с опозданием и не в полном составе.

Выход частей и соединений 64-й армии на рубеж обороны в эти дни, несомненно, был зафиксирован противником:
его разведывательные самолеты «фокке-вульф» подолгу кружили над нашими позициями; мы не могли вести с ними борьбу,
ибо в армии не было зенитной артиллерии, а истребители воздушной армии фронта были заняты на другом участке фронта.

Материально-техническое обеспечение 64-й армии в звене армия — дивизия до начала боевых действий,
т. е. до 25 июля. фактически организовано не было — армейские тылы. и снабженческие органы находились еще в эшелонах, растянутых от Тулы до Сталинграда.
По существу 64-я армия до конца июля своего организованного тыла не имела. Даже дивизионные запасы были выгружены распыленно
по многим станциям между Волгой и Доном и на волжских пристанях.
Материально-техническое снабжение 62-й армии, в основном, было нормальное, поскольку район ее формирования был на Волге, в районе Сталинграда.
Управление и штаб тыла, возглавляемый генерал-майором Лобовым, размещался в районе станции и поселка Советский в 80—120 километрах от главной полосы обороны.
Вернувшись 22 июля в штаб армии, я узнал, что Гордова еще накануне вызвали в Москву, откуда он вернулся через сутки командующим Сталинградским фронтом.

В штабе 64-й армии был получен приказ фронта, которым предписывалось 66-ю морскую стрелковую бригаду
и 137-ю танковую бригаду направить по западному берегу Дона к станице Цимлянская.

Перед ними ставилась задача — ударом во фланг и тыл уничтожить группу войск противника, переправлявшуюся там через Дон.
Весь этот отряд по приказу Гордова в ночь на 23 июля сосредоточился в станице Суворовской.
Однако тяжелые и средние танки 137-й танковой бригады не смогли переправиться через Дон, так как мост у Нижне-Чирской не выдерживал их веса.
Бригада вошла в этот отряд одним мотострелковым батальоном с пятнадцатью танками Т-60.
Позже стало известно, какая огромная группировка вражеских войск выходила в район Цимлянской.
Но когда подписывали этот приказ, штаб фронта, к сожалению, не располагал точными сведениями о противнике и высылал
этот незначительный отряд против 48-го танкового корпуса немцев из 4-й танковой армии, а также против 4-го немецкого и 6-го румынского армейских корпусов, на участок нашего соседа, 51-й армии Южного фронта.
Казалось, что нам все же удастся остановить противника, не допуская к рекам Дон и Чир, и закрыть образовавшийся прорыв.

Но в медсанбаты, в артпарки и в обозы частей, расположенных на правом берегу Дона и Чира, кто-то сообщил, что немецкие танки находятся в двух-трех километрах.
Многие устремились к переправе.

Чтобы остановить людей и повозки, я послал на переправу находившихся около меня работников .штаба и генерал-майора артиллерии Я. И. Броуда.
Но все было напрасно: авиация противника уже заметила большое скопление людей и машин у переправы и начала их бомбить.
Во время этой бомбежки были убиты генерал Броуд, начальник оперативного отдела подполковник Т. М. Сидорин,
начальник инженерной службы армии полковник Бурилов и другие командиры штаба армии.К вечеру мост через Дон у Нижне-Чирской был разбит авиацией противника.
214-я стрелковая дивизия и две морские стрелковые бригады 64-й армии оставались на западном берегу Дона без переправы.
Начальник штаба армии полковник Новиков Н. И. с членом Военного совета дивизионным комиссаром Абрамовым К. К.,
находясь на основном КП штаба Ильмень-Чирский, проявили излишнюю инициативу: без моего ведома (я был еще в Нижне-Чирской) они передали приказ по радио: «214-й стрелковой дивизии, двум бригадам морской пехоты и 137-й танковой бригады отходить назад за Дон».
Об этом я узнал лишь по прибытии в штаб армии, ночью 26 июля.
Я пришел в ужас от мысли, что может произойти ночью на реке: ведь в это время не работала ни одна переправа.

Надо было не отходить за Дон, а организовать оборону на западном берегу, упершись в него обоими флангами.
Мы мобилизовали все средства связи для того, чтобы довести это решение до войск.
Не помню, какие средства связи выручили нас, но войска этот приказ получили, и отход к Дону принял более или менее организованный характер
и во время отхода за Дон потерь не было.


Переправа стоила нам больших усилий. С фронта наседали части 71-й пехотной дивизии противника.
Не было почти никаких переправочных средств. Переправу прикрывал один из полков 214-й дивизии,которой командовал генерал Н. И. Бирюков.
И он, и комиссар дивизии А. Ф. Соболь проявили большую организованность и личное мужество, руководя отходом дивизии. 214-я стрелковая дивизия и другие соединения армии, переправившись через Дон, тут же, с ходу заняла оборону по его восточному берегу.

В результате принятых мер к вечеру 27 июля образовавшийся прорыв был ликвидирован на всем фронте 64-й армии. Противник хотя и прорвал первую полосу обороны 64-й армии, но дальше развить наступление не смог. Он был остановлен на реках Чир и Дон.
Опасность прорыва противника из района Нижне-Чирской с ходу на Сталинград была ликвидирована. Противник также не смог прорваться с юга к переправам у Калача.

Три боевых дня — срок небольшой, но для меня. недавно прибывшего на фронт, этот малый срок оказался во всех отношениях очень важным.
Правофланговым войскам 64-й армии пришлось отступить.


Цитата("С.П.Иванов. Штаб армейский @ штаб фронтовой.")
В конце июля в начале августа 1942 года - нач. штаба 1 танковой армии.

На столе, за которым поместился Александр Михайлович, была развернута большая оперативная карта.
Начальник Генерального штаба склонился над ней и глубоко задумался. На лице его можно было увидеть озабоченность и суровость.
Наконец, оторвавшись от карты и обращаясь к В. Н. Гордову и К. С. Москаленко, он сказал:
— Обстановка вынуждает нас принять архитрудное и ответственнейшее решение — безотлагательно нанести контрудар танковыми армиями,
который мы планировали начать не ранее самых последних чисел июля. Причем 1-й танковой армии придется выступить немедля — завтра с утра.
Ее контрудар вскоре же поддержат 4-я танковая, 21, 62 и 64-я армии. Штабу фронта предстоит спешно разработать план контрудара во фронтовом масштабе. — Мы готовим такой план,— доложил В. Н. Гордов,— но его осуществление намечается, как вы заметили, на более поздний срок.
Это фактически санкционировал во время переговоров со мной товарищ Сталин.
Он дал мне ряд срочных указаний, но среди них не было требования о преждевременном введении в сражение не закончивших формирование танковых армий.
Верховный Главнокомандующий сообщил лишь, что им утвержден представленный нами план формирования этих армий.
Кирилл Семенович, в свою очередь, напомнил об очень слабом составе нашей армии:
— Мы имеем фактически один танковый корпус, одну стрелковую дивизию, одну тяжелую танковую бригаду с минимальными средствами артиллерийского усиления.
Василевский не медлил ни секунды:
— Вот эти соединения завтра на рассвете вы и переправите через Дон, двинете их от совхоза "10 лет Октября" и села Ложки через Липологовский на Большенабатовский, Ближнюю Перекопку. Встретите слабого противника — ваше счастье.
Разгромите его около Малонабатовского и Осиновского и будете преследовать врага в северном направлении до рубежа Новогригорьевская, Логовский, где оставите передовые отряды. Главные силы по выполнении задачи сосредоточите в районе Сиротинская, Ближняя Перекопка и севернее Верхнеголубой.
Встретите сильного противника — будете биться до последнего танка на том рубеже, до которого сумеете его отбросить, но к переправе у Калача гитлеровцев не пустите.

Вас поддержит сразу же, как только высвободится, 196-я дивизия. Она будет подчинена вам в оперативном отношении и нанесет удар на Скворин.
Будет возвращен вам и нацелен на Евсеев, Верхнебузиновку, Клетскую и 13-й танковый корпус. Когда сможет выступить 4-я танковая армия — мы сейчас узнаем.
Александр Михайлович приказал соединить его с генералом В. Д. Крюченкиным, который ответил, что имеющийся у него единственный 22-й танковый корпус генерала А. А. Шамшина сможет переправиться через Дон и выйти в исходный район не ранее 27 июля.
Заметив, что В. Н. Гордов намеревается высказать еще какие-то соображения, Василевский не терпящим возражения тоном подчеркнул:
— Всю ответственность за последствия принятого решения я беру на себя и буду докладывать товарищу Сталину о причинах,
по которым мы прибегаем к этой крайней, но совершенно необходимой сейчас мере.
Взгляните на карту — вы ясно увидите, что целью двух группировок 6-й армии — северной и южной — наверняка является Калач.
Враг вышел к Дону у Голубинского, но не предпринял попыток форсировать реку, хотя мог бы это сделать, а повернул на юг.
К правому флангу 64-й армии тоже подходит немецкая группировка танков и пехоты, которая, видимо, также будет стремиться прорваться к Калачу.
Ведь от него прямой кратчайший путь к центру Сталинграда, да еще при хороших коммуникациях.
Посмотрев на часы, Александр Михайлович попрощался со всеми кивком головы, быстро вышел, сел в машину и уехал в Сталинград.
Вслед за ним отправился и Гордов, сказав, что пришлет для помощи 28-му корпусу своего заместителя по автобронетанковым войскам, фамилию которого не назвал, а генерала Н. А. Новикова приказал направить в 13-й корпус, чтобы досконально выяснить там обстановку.




Цитата("К.С.Москаленко. На Юго-западном направлении")
В конце июля в начале августа 1942 года - командующий 1 танковой армией.

С утра 23 июля[/] правофланговый полк 33-й гвардейской стрелковой дивизии был атакован 113-й пехотной и 16-й танковой дивизиями врага.
Несколько позднее противник нанес удар и на правом фланге 192-й стрелковой дивизии. Используя многократное превосходство в силах и средствах, в особенности в авиации, вражеские войска прорвали главную полосу обороны 62-й армии К исходу дня они продвинулись в глубину до 20 км.

[b]С утра 24 июля
гитлеровцы на этом направлении дополнительно ввели в сражение свежую моторизованную дивизию.
Совместно с 60-й моторизованной дивизией они прорвались в район Верхне-Бузиновка, где разгромили штабы 192-й и 184-й стрелковых дивизий.

Контрудар, предпринятый силами 62-й армии, успеха не имел. Задержать продвижение противника не удалось.

К исходу дня обе группировки врага прорвались к р. Дон в район Каменский. Оказались окруженными части 184-й и 192-й стрелковых дивизий, 40-я танковая бригада и отдельный танковый батальон.
В штабе фронта, куда к этому времени прибыл начальник Генерального штаба генерал-полковник А. М. Василевский, по его инициативе было принято решение нанести контрудар с целью разгрома вражеской группировки, прорвавшейся к Дону, и восстановления положения в полосе 62-й армии. Осуществить контрудар должны были 1-я и одновременно с ней начавшая формирование 4-я танковые
армии.

К утру 24 июля соединения и части формирующейся 1-й танковой армии были еще разбросаны на значительном пространстве. 13-й танковый корпус под командованием полковника Т. И. Танасчишина, не
успевший завершить укомплектование своих бригад, вел бои на западном берегу Дона в районе Манойлина. Три его бригады —163, 166-я и 169-я — имели всего 123 танка, в том числе Т-34—74, Т-70—49.

У 28-го танкового корпуса полковника Г. С. Родина танков имелось больше—178 (88—Т-34, 60 — Т-70 и З0—Т-60). Но [268] получены они были буквально накануне выдвижения в район Калача. Тогда же прибыл и личный состав. Словом, корпус только-только начал формироваться.

Далее, 158-я тяжелая танковая бригада (командир полковник А. В. Егоров) еще не была полностью оснащена боевыми машинами. Она получала их на ст. Кривомузгинская, куда прибыл эшелон с
танками КВ. Что касается 131-й стрелковой дивизии, то она в это время вела оборонительные работы на восточном берегу Дона севернее Калача.

Ко всему этому надо добавить, что к утру 25 июля противник оказался в непосредственной близости к району формирования 1-й танковой армии. Ее войска сосредоточивались на восточном берегу Дона,севернее Калача, а к западному берегу подошли вражеские дивизии. Они приблизились к переправе и обрушили на нее артиллерийский и минометный огонь.

Я привожу здесь данные об обстановке, сложившейся к утру 25 июля, по очень простой причине: именно в это утро, согласно приказу командования фронта, наносился контрудар, в котором 1-й танковой армии отводилась главная роль. Ей предписывалось переправиться через Дон в районе Калача и наступать в направлении населенного пункта Майоровского. Ближайшая задача — уничтожить
противостоящего врага и к исходу дня овладеть рубежом Верхне-Бузиновка — Манойлин. В последующем мы должны были развивать наступление в направлении Перелазовского и там соединиться с 4-й танковой армией. Ее войска не успевали сосредоточиться на исходных позициях к 25 июля, поэтому им предписывалось начать боевые действия 27 июля, наступая из района Трехостровской в направлении Перелазовского.

Сказанное означает, что контрудар наносился неодновременно, причем силами двух танковых армий, еще не закончивших формирование и не получивших всех предназначенных для них средств усиления. Насколько оправданным было такое решение представителя Ставки? Этот вопрос фигурирует в целом ряде военно-исторических исследований и воспоминаний. Ответы на него даются разные.
Некоторые авторы считают, что это решение было ошибочным. Полагаю, что мне как бывшему командующему 1-й танковой армией, выполнявшей главную роль в нанесении контрудара, также следует ответить на этот вопрос.

Прежде всего замечу, что авторы, которые исходят из того, что 1-я и 4-я танковые армии не были готовы к контрудару, поскольку еще только формировались, высказывают мнение, что ввиду этого следовало подождать с контрударом.

Сторонникам подобной точки зрения уже ответил Маршал Советского Союза А. М. Василевский. .... он писал: «Будучи одним из наиболее ответственных инициаторов этого события, лицом, которое вело все переговоры с Верховным Главнокомандующим по этому вопросу, а также непосредственным очевидцем всей серьезности создавшейся обстановки, я считал и считаю, что решение на проведение контрудара даже далеко не полностью готовой к боевым действиям 1-й танковой армии в тех условиях было единственно правильным и что оно, как показал дальнейший ход событий, с учетом контрудара столь же неготовой 4-й танковой армии, в значительной степени себя оправдало.
Необходимость контрудара наличными силами 1-й танковой армии вызывалась тем, что противник, прорвав оборону правофланговых дивизий 62-й армии и окружив здесь две наши стрелковые дивизии и танковую бригаду, выходом крупных сил в район Верхне-Бузиновка, Сухановский создал непосредственную и серьезную угрозу не только переправам через Дон, но и всем войскам 62-й и левого фланга
64-й армий, оборонявшимся в большой излучине Дона. Для ликвидации этой серьезной опасности, нависшей над войсками 62-й армии, требовались немедленные контрмеры. Других войск, кроме 1-й и 4-й танковых армий, не было...
Поэтому пришлось пойти на немедленный, хотя и не на одновременный контрудар танковыми армиями... Последующие события показали, что благодаря активным действиям и упорному сопротивлению войск Сталинградского фронта в целом главная группировка войск немецкой армии, вместо захвата Сталинграда с ходу, вынуждена была втянуться в затяжные бои на восточном берегу Дона. В связи с этой задержкой в наступлении 6-й немецкой армии немецко-фашистскому командованию пришлось повернуть свою 4-ю танковую армию с кавказского на сталинградское направление».

...... Добавлю, что именно контрудары силами танковых армий, пусть еще неготовых, помешали противнику с ходу захватить Сталинград. Таким образом, на мой взгляд, не может быть и речи об ошибочности принятого в то время решения. Тем же, кто видит лишь неготовность к контрудару, хотелось бы напомнить, что эта сторона дела была хорошо известна и принимавшим решение, и выполнявшим его. Вот об этом и пойдет речь.

Уже 22 июля, во время разговора с командующим фронтом, я понял, что осуществить это намерение будет нелегко. Слишком малым был срок, отведенный для формирования и сколачивания 1-й танковой армии. Однако ее командование и штаб, прибыв в район Калача, приложили все силы к обеспечению боевой готовности частей и соединений в назначенный срок — к 24 часам 26 июля.

Но и этот срок, урезанный на двое суток по сравнению с указанным в приказе Ставки, был вновь сокращен почти наполовину. 23 июля, когда мы еще только начали формирование армии, последовал вышеупомянутый приказ командования фронта о нанесении контрудара утром 25 июля, т. е. менее, чем через двое суток.
......
24 июля мною было отдано боевое распоряжение, в котором ставились задачи войскам армии.

28-му танковому корпусу было приказано перейти с утра 25 июля в решительное наступление, разгромить противника в районе Малонабатовской, Осиновский, Ложки и затем преследовать его до Ново-Григорьевской, Логовского. После этого сосредоточить свои главные силы в районе Ближняя Перекопка, Сиротинская. 13-му танковому корпусу предписывалось наступать в направлении Евсеевский, Верхне-Бузиновка, Клетская, нанести поражение вражеским войскам в районе Муховин, Майоровский, Евсеевский и затем преследовать их до рубежа р. Дон.

131-я стрелковая дивизия участвовала силами одного полка в нанесении контрудара.
Два остальных обороняли восточный берег Дона от Голубинского до Калача. 158-я тяжелая танковая бригада, которая вместе с батальоном 131-й стрелковой дивизии составила резерв армии, должна была двигаться вслед за 28-м танковым корпусом.

Боевое распоряжение требовало в течение ночи на 25 июля довести задачи до исполнителей, заправить танки горючим и боеприпасами, вывести их в исходное положение для атаки.

Добавлю, что согласно директиве штаба фронта слева во взаимодействии с 13-м танковым корпусом должна была нанести удар частью сил 62-я армия.
Из района Серафимовича в южном направлении, в тыл группировке противника, предстояло наступать трем дивизиям 21-й армии.


Вечером, накануне нанесения контрудара,......я занялся организацией переправы войск через Дон. Обстановка была сложная. Армия должна была вступить в бой в крайне невыгодных условиях.
Ее главным силам, находившимся на восточном берегу, предстояло переправляться через Дон под непрерывным воздействием авиации врага, а на западном берегу с ходу вступить в бой.

IV

То, что этой ночью представлялось нелегким делом, еще более усложнилось утром.
Первым начал переправляться 482-й стрелковый полк 131-й стрелковой дивизии, а за ним 56, 55, 39-я танковые и 32-я мотострелковая бригады. 1-й батальон 482-го стрелкового полка занял свой рубеж, обеспечивающий переправу, и его выдвижение осталось незамеченным вражескими наблюдателями. Следовавший за ним 3-й батальон на западном берегу в 2,5 км от переправы подвергся на марше нападению 15 танков противника и мотопехоты на семи машинах.

Батальон быстро развернулся и вступил в бой. Но он не имел противотанковых средств и нес потери.
Выручили его из беды передовые подразделения 56-й танковой бригады полковника В. В. Лебедева, входившей в состав 28-го танкового корпуса. Они тоже только что переправились на западный берег и двигались к своему исходному рубежу. Встретив врага, наши танкисты с ходу атаковали его. Танки противника были сначала остановлены, а затем отброшены от переправы.

Так начали войска 1-й танковой армии сосредоточение в исходном районе для наступления.

Выход {немецкого} 14-го танкового корпуса и других соединений 6-й немецкой армии к Калачу мог поставить под угрозу окружения 62-ю армию и часть сил 64-й.
Главная же опасность заключалась в том, что противник силами этой своей группировки стремился форсировать Дон у Калача и, наступая дальше на восток, с ходу захватить Сталинград.
Его передовые части у Голубинского и Березова вели обстрел противоположного берега Дона.
Утром 25 июля они находились уже в 2,5—3 км от Калача, и мост у этого города обстреливали огнем артиллерии и минометов.
Неприятелю оставалось преодолеть последние два-три километра.
Но ему это не удалось, так как именно в этот момент по наступающему противнику нанесла контрудар 1-я танковая армия. Завязалось встречное сражение с танками и мотопехотой. Оно проходило в крайне невыгодных для нас условиях. К уже упомянутым причинам нужно добавить превосходство наземных сил противника и полное господство его авиации в воздухе. В первый день боя она совершила более 1000 самолето-вылетов на боевые порядки 1-й танковой армии.
Вражеская авиация действовала группами по два-три десятка самолетов, появлявшихся над нами через каждые 20—25 минут. Им, к сожалению, ничего не противопоставила наша 8-я воздушная армия, занятая, видимо, на других направлениях.

Несмотря на все свои преимущества, враг не сумел добиться успеха.
Напротив, в упорных боях, продолжавшихся в течение всего дня, войска 28-го танкового корпуса, ломая сопротивление неприятеля, отбросили его на 6—8 км от Калача.

К исходу дня бои прекратились на всем фронте. Обе стороны понесли большие потери. Что касается противника, то он вынужден был отказаться от наступления и перешел к жесткой обороне, используя для борьбы с нашими танками даже средства ПВО. Мы же произвели перегруппировку и пополнили боеприпасы.

Оставив на своем наблюдательном пункте заместителя по бронетанковым и механизированным войскам Н. А. Новикова и члена Военного совета В.М. Лайока, я прибыл к Г. С. Родину в 28-й танковый корпус.
С утра 26 июля его войска возобновили наступление. Атака началась на рассвете, в 3 часа, до появления авиации противника. Мы рассчитывали, что удар будет не только стремительным, но и внезапным.

Однако оказалось, что к его отражению вражеские войска готовились всю ночь. Они заняли выгодные рубежи, зарыли в землю танки, подтянули противотанковую артиллерию.
Применили против наших танков 88 мм зенитные пушки. Атака, проведенная на рассвете частями 28-го танкового корпуса, успеха не имела.
Мы смогли лишь сбить боевое охранение и передовые части противника. Сломить сопротивление его главных сил, оборонявшихся в районе населенного пункта Ложки и совхоза «10 лет Октября», не удалось.

Вторая атака, предпринятая в 15 часов, также была отражена противником.
И только третий удар, нанесенный в 19 часов, принес успех.
Тараном из 36 танков была пробита брешь на левом фланге вражеской обороны.
Это позволило продвинуться вперед силами всего 28-го танкового корпуса, разгромить врага и захватить его опорные пункты в населенном пункте Ложки и в совхозе «10 лет Октября».

Все это произошло в течение короткой паузы между бомбовыми ударами авиации противника, представлявшей для нас главную угрозу.

Но вот пауза окончилась. Налетевшие вражеские самолеты вынудили приостановить дальнейшее продвижение на север. В результате нам не удалось преследовать противника, который поспешно отступал, оставив на поле боя сотни трупов солдат и офицеров, 12 орудий крупного калибра, 10 противотанковых пушек и несколько бронетранспортеров.
Среди трофеев оказался склад боеприпасов, устроенный гитлеровцами в Ложках.

В этот день войска 28-го танкового корпуса, действовавшие на правом фланге наступающей 1-й танковой армии, продвинулись на 9—10 км, отбросив противника к северу.

На левом фланге армии наступал 13-й танковый корпус. Вы полняя поставленную задачу, его войска нанесли удар из района Добринка в северном направлении.
Овладев населенным пунктом Евсеевский и преследуя отступающего врага, они вышли на подступы к Манойлину.

Несколько продвинулась вперед и 196-я стрелковая дивизия 62-й армии, взаимодействовавшая с войсками 1-й танковой армии.

Командующий 62-й армией генерал-майор В. Я. Колпакчи еще 24 июля рассказал мне о надеждах, которые он возлагал на эту дивизию.
Я встретился с ним на командном пункте армии, куда мы с командиром 28-го танкового корпуса Г. С. Родиным приехали ознакомиться с обстановкой и договориться о взаимодействии.
В. Я. Колпакчи подтвердил, что 14-й танковый корпус противника рвется к Калачу, и это создало угрозу окружения главных сил 62-й армии, захвата переправ через Дон вражескими войсками с целью прорыва на Сталинград. В то же время враг начал сжимать кольцо окружения в районе Верхне-Бузиновки, в котором, как отмечено выше, оказалась тогда часть сил 62-й армии. В такой обстановке генерал Колпакчи счел возможным участвовать в контрударе силами одной лишь 196-й стрелковой дивизии.

— Вот здесь, на левом фланге армии,— говорил он, показывая на карте район южнее Суровикино,— 196-я стрелковая дивизия передаст свою полосу обороны 229-й стрелковой дивизии 64-й армии. Сама
же сосредоточится в районе совхоза «Победа Октября». Оттуда она с приданным ей танковым батальоном нанесет удар на Скворин, Сухановский, Верхне-Бузиновку. Ей ставится задача взаимодействовать с вашим 13-м танковым корпусом с целью деблокировать окруженную группировку 62-й армии.

Таким образом, 196-я стрелковая дивизия наступала между 13-м и 28-м танковыми корпусами. Она как бы разобщила их. Несомненно, это тоже ослабило силу контрудара 1-й танковой армии. Возможно, что целесообразнее было бы передать 196-ю стрелковую дивизию в состав нашей армии.

V

Еще 26 июля вечером на наблюдательном пункте армии, расположенном на западном берегу Дона, вновь побывал генерал-полковник А. М. Василевский.....
Ознакомившись с результатами первых наступательных боев, представитель Ставки Верховного Главнокомандования уточнил последующую задачу.
27 июля, разъяснил он, должны нанести удары 1-я и 4-я танковые армии, одна в северном, другая в западном направлении на Верхне-Бузиновку и далее на Клетскую и Перелазовский, разгромив вражескую группировку, прорвавшуюся на правом фланге 62-й армии.

Проводив А. М. Василевского, уехавшего в тот же вечер в штаб фронта, мы приступили к подготовке войск к завтрашним боям. Были определены исходные рубежи и поставлены задачи всем соединениям и частям. В то время как танковым корпусам предстояло с двух сторон наступать на Верхне-Бузинкову, 131-й стрелковой дивизии и 158-й тяжелой танковой бригаде было приказано очистить от противника высоты западного берега Дона.

Когда штаб армии закончил работу, уже светало.

Наступило 27 июля. На этот день мы возлагали большие надежды.

До сих пор удар наносился в основном силами 1-й танковой армии. Ведь, например, 62-я армия смогла выделить для совместных с нами действий лишь одну стрелковую дивизию.
Что же касается 21-й армии, то ее участие было еще меньшим.
Ей надлежало силами трех-четырех дивизий нанести удар в направлении Клетской, Евстратовского, разгромить вклинившегося противника и отрезать ему пути отхода. Выполнение этой задачи должно было сыграть заметную роль в осуществлении замысла всей фронтовой наступательной операции.
Однако 21-я армия сумела выделить только один стрелковый полк, который действовал в указанном направлении в качестве передового отряда.
Конечно, он не мог оказать существенного влияния на ход борьбы.

Воспользовавшись тем, что 1-я танковая армия в течение первых дней наступления сражалась по существу одна, противник сосредоточил против нее большую часть огневой мощи своей артиллерии, а также крупные силы мотопехоты, танков, авиации. Выше уже приводилась цифра — 1000 самолето-вылетов противника в первый день наступления 1-й танковой армии. Без преувеличения можно сказать, что примерно такое же число вражеских самолетов и в дальнейшем ежедневно сбрасывало бомбовый груз на боевые порядки 1-й танковой армии.

Легко представить себе, с каким нетерпением ждали у нас в штабе начала наступления 4-й танковой армии, назначенного на 27 июля. Совместные действия должны были дать, наконец, тот перевес сил, который необходим был для того, чтобы сломить сопротивление врага.

Наши ожидания не оправдались. К сожалению, даже к 16 часам 27 июля из состава 4-й танковой армии на западный берег Дона переправились только 17 танков одной из бригад 22-го танкового корпуса.

Жаль, что 4-й танковой армии не удалось начать наступление одновременно с нами еще 25 июля. Но еще досаднее то, что она не могла выступить даже 27 июля, в срок, указанный директивой фронта.

VI


Итак, 4-я танковая армия запаздывала с началом наступления, а наш 13-й танковый корпус по-прежнему вел бои в районе Манойлина.
Поэтому удар в направлении Верхне-Бузиновки 1-я танковая армия наносила лишь силами 28-го танкового корпуса.
Кроме того, по приказу командования армии 131-я стрелковая дивизия наступала на север вдоль правого берега Дона.

При слабой артиллерийской и авиационной поддержке мы медленно продвигались вперед. В течение дня нам удалось отбросить на север части прикрытия противника.
28-й танковый корпус достиг рубежа населенных пунктов Липолебедевский, Липологовский.
Части 131-й стрелковой дивизии овладели окраиной Голубинского.
Но, не имея перевеса ни в живой силе, ни в технике и огневой мощи, мы не смогли прорвать оборону главных сил врага, а только продвинулись на 6—7 км.

Тем временем немецко-фашистское командование спешило принять меры для отражения удара 1-й танковой армии. Чтобы остановить наступление ее правофланговых войск, оно ввело в бой еще одну пехотную дивизию 8-го армейского корпуса — 376-ю. Понимая, что контрудар имел целью восстановить положение на правом фланге 62-й армии, противник еще 25 июля активизировал свои действия слева от нее, южнее Суровикино. Там оборонялись две стрелковые дивизии 64-й армии — 229-я и 214-я. Последняя только прибыла в указанный район. 229-я же едва успела сменить196-ю
стрелковую дивизию 62-й армии. Таким образом сложилась выгодная для противника обстановка. К тому же он обладал значительным превосходством в силах и средствах.

И вот, несмотря на упорное сопротивление, оказанное обеими правофланговыми дивизиями 64-й армии, противнику удалось оттеснить их. Форсировав р. Чир на участке разъезд Дмитриевка, Рычковский, две пехотные и танковая дивизии врага разорвали смежные фланги 62-й и 64-й армий и создали угрозу удара на Калач с юго-запада.
Ценою тяжелых потерь противник захватил 27 июля Нижне-Чирскую, Новомаксимовский и Ближнеосиновский и также создал угрозу удара на Сталинград с юго-запада.

Намерения противника стали очевидны. Он стремился ударом с юго-запада отрезать 1-ю танковую и 62-ю армии от переправ через Дон.

Дальнейшие планы врага, как мы теперь знаем, были связаны с тем, что в результате контрудара 1-й танковой армии неприятелю не удалось с ходу прорваться на Сталинград через Калач. Следующей попыткой и должно было стать наступление в том же направлении, но с юго-запада, из района Нижне-Чирской.

На это обстоятельство обратила внимание Ставка Верховного Главнокомандования. Руководству Сталинградского фронта было приказано переключить главные усилия на юго-западное направление, становившееся наиболее угрожающим. «В связи с отходом 214 сд 64 армии южнее устья р. Чир за Дон,— гласила директива Ставки Сталинградскому фронту от 28 июля,— и выходом здесь противника на западный берег реки Дон, направление Нижне-Чирская — Сталинград в данный момент является для фронта наиболее опасным, а следовательно, и основным. Опасность эта состоит в том, что противник, переправившись через реку Дон, может обойти Сталинград с юга и выйти в тыл Сталинградскому фронту».

Ставка приказывала: «1) Продолжая действия по полному уничтожению противника в районе Верхне-Бузиновка, основной задачей фронта в ближайшие дни иметь: активными действиями 64 армии с использованием подошедших в район Калач и южнее 204 и 321 сд и 23 танкового корпуса во что бы то ни стало не позднее 30.7 разбить противника, вышедшего южнее Нижне-Чир екая на западный берег Дона, и полностью восстановить здесь оборону по сталинградскому рубежу».

К моменту получения этой директивы командованием фронта уже были приняты меры, в основном совпадавшие с указанием Ставки. Главная роль в их осуществлении, однако, была отведена не 64-й армии, как предлагалось в вышеприведенной директиве, а 1-й танковой армии. Командование фронта приказало немедленно [279] повернуть часть ее сил на юго-запад и разгромить вражескую группировку, которая оттуда угрожала выходом на кратчайшее направление к Сталинграду.

В целях усиления армии в ее состав передавались 23-й танковый корпус, 204-я стрелковая дивизия, 397-й и 398-й легкие артиллерийские полки.
Но эти соединения я части находились либо на подходе к Калачу, либо еще дальше. Поэтому до их прибытия в район Суровикино я направил туда 163-ю танковую бригаду, которой была поставлена задача совместно с 229-й стрелковой дивизией 64-й армии задержать врага.

23-й танковый корпус и 204-я стрелковая дивизия вскоре прибыли и были также направлены в намеченный район и введены в бой на стыке 62-й и 64-й армий. Они сыграли решающую роль в отражении удара противника с юго-запада. Вражеские дивизии понесли большие потери и были отброшены из района Новомаксимовского за р. Чир.

В эти последние июльские дни 1-я танковая армия, таким образом, действовала на двух противоположных направлениях — северо- и юго-западном, причем последнее потребовало и соответственного внимания со стороны командования и штаба армии. Теперь мы имели два наблюдательных пункта, и мне приходилось быть то на одном, то на другом, чтобы руководить действиями войск на обоих направлениях. Естественно, что юго-западное поглощало и все подкрепления, прибывавшие в армию, и, кроме того, отвлекало часть сил от главного направления. В результате не произошло
наращивания ее усилий в северном направлении. Там мы действовали ослабленными силами, к тому же измотанными в жестоких боях последних дней.

Севернее Калача бои не утихали теперь ни днем, ни ночью. Они становились все ожесточеннее. Противник оказывал яростное сопротивление нашим атаковавшим войскам. Он пытался в свою очередь перейти в наступление, прорваться к Калачу. А убедившись в тщетности этих усилий, поставил своей целью удержать хотя бы рубеж Липолебедевский — Липологовский — Скворин. Это ему удалось сделать, после того как он оборудовал здесь прочную оборону, закопал в землю танки и подтянул полевую и противотанковую артиллерию.

Сил и средств, которыми располагала 1-я танковая армия на своем правом фланге, оказалось недостаточно, чтобы сломить сопротивление сильного врага. Однако мы прочно сковали его на этом участке.
Это означало, что 28 июля, когда 4-я танковая армия начала наконец наступление на запад, возникла реальная возможность окружить всю вражескую группировку, прорвавшуюся в тыл 62-й армии.

То обстоятельство, что 13-й танковый корпус находился как бы «на отшибе», отрицательно сказалось на его первоначальных действиях. Наступление он начал силами двух, а не трех танковых бригад.
Впоследствии выяснилось, что одна из них — 163-я — оказалась в это время в резерве... 62-й армии в районе населенного пункта Остров, расположенного к юго-востоку от Добринки. Далее после овладения Евсеевским, командир корпуса направил сначала 166-ю танковую бригаду, а на следующий день и 169-ю в район Манойлина. Между тем боевой приказ войскам армии требовал, чтобы 13-й танковый корпус наступал на Верхне-Бузиновку и далее на Клетскую.

Невыполнение этой задачи привело к тому, что в целом контрудар наносился по расходящимся направлениям вопреки замыслу операции, имевшей целью разгром всей вражеской группировки, прорвавшейся на правом фланге 62-й армии.

Положение было исправлено после принятия мер командованием фронта и 1-й танковой армии.
В район Манойлина прибыл генерал-майор танковых войск Е. Г. Пушкин, который и стал с 28 июля руководить действиями 13-го танкового корпуса.
В состав последнего была возвращена 163-я танковая бригада, а две другие, сражавшиеся под Манойлином фронтом на северо-запад и запад, выведены из боя. Проведя разведку, войска корпуса на рассвете 28 июля атаковали противника в районе Майоровского и установили тесную связь с 184, 192-й стрелковыми дивизиями и 40-й танковой бригадой (Kontanten:бывшими в окружении).

К этому времени получили развитие боевые действия 1-й танковой армии и на других участках фронта.

Благоприятствовали тому и успешные действия, предпринятые 1-й танковой армией силами 13-го танкового корпуса в районе Верхне-Бузиновки.
Танкисты под командованием генерал-майора Е. Г. Пушкина 29 июля нанесли удар на Верхне-Бузиновку с юга и освободили ее совместно с группой полковника К. А. Журавлева.

При таких условиях можно было сломить сопротивление вражеской группировки, рвавшейся к Калачу, нанеся ей удар одновременно с фронта и с тыла.
Эта задача и была поставлена перед войсками 1-й танковой армии.
В частности, 13-му танковому корпусу было приказано освободить населенный пункт Оськинский и, установив связь с наступавшими со стороны Трехостровской ,войсками 4-й танковой армии, совместно с ними нанести удар в тыл липологовской группировке противника.

Нечего и говорить, что судьба последней фактически зависела от силы этого удара, в сочетании, конечно, с наступлением 28-го танкового корпуса в районе Липолебедевский, Липологовский и активными действиями части сил 62-й и 21-й армий. К сожалению, у всех нас тогда не хватило нужных для этого сил и средств.

29—31 июля боевые действия против липологовской группировки противника достигли наивысшего напряжения.

Переправившиеся в тот день через Дон войска 4-й танковой армии, как оказалось, насчитывали пока что не более 100 танков.
То были две из четырех танковых бригад 22-го танкового корпуса. Они смогли продвинуться лишь до рубежа Верхне-Голубая — Евлампиовский — Малонабатовский, где были остановлены упорно сопротивлявшимся противником. 21-я армия по-прежнему участвовала в контрударе силами сравнительно небольшого передового отряда.

Что касается 13-го танкового корпуса 1-й танковой армии, то легко догадаться, что его силы в то время были невелики. Ведь позади у него были долгие изнурительные бои, в которых успех был добыт ценою значительных потерь. Достаточно сказать, что уже Верхне-Бузиновкой он овладел, имея в строю всего 27 танков.

VII



В результате полностью осуществить наш замысел не удалось. И все же удары, нанесенные противнику, были весьма чувствительными.

В 4 часа утра 30 июля, прочно сковав липологовскую группировку с фронта, правофланговые соединения 1-й танковой армии — 28-й танковый корпус, 131-я стрелковая дивизия и 158-я тяжелая танковая бригада начали наступление. Нанося удар левым флангом и стремясь обойти противника с запада, они медленно продвигались вперед.

Нам удалось теперь достичь и наращивания сил армии, действовавших против липологовской группировки противника с юга.

Как только 23-й танковый корпус выполнил поставленную задачу по разгрому врага в районе устья р. Чир, командование армии перенацелило его для действий в северном направлении.
В это же время 13-й танковый корпус, переданный в состав 4-й танковой армии, совместно с частями 22-го танкового корпуса начал наступление на Осиновский, в тыл главным силам липологовской группировки.

Теснимой со всех сторон, ей угрожало полное окружение и уничтожение. Но командованию 6-й немецкой армии удалось оказать ей помощь. Оно ввело в бой свежие силы, которые прорвали внешний фронт 62-й армии и, выйдя в район Добринки, установили контакт с окружаемым нами 14-м танковым корпусом.

С этого момента бои приняли еще более ожесточенный характер. Наши танки, ломая сопротивление врага и нанося ему значительный урон, продолжали двигаться вперед. 189-я танковая бригада 23-го танкового корпуса, например, в самом начале атаки овладела западной окраиной Липологовского, уничтожив при этом 12 противотанковых орудий, 2 батареи тяжелой артиллерии и 8 танков противника.
Этот успех необходимо было развить, так как населенный пункт Липологовский, где враг спешно построил дзоты и, закопав в землю танки, создал систему плотного противотанкового огня, оставался главным участком сопротивления.

Вскоре к оборонявшимся в районе Липологовского и Липолебедевского начали прибывать подкрепления. Это был первый результат вышеупомянутого прорыва фронта 62-й армии. Из района Добринки на помощь сражавшимся против нас двум моторизованным дивизиям подходили 50 танков и до 600 автомашин с пехотой и артиллерией. Кроме того, к Сухановскоаду двигался батальон пехоты с 30 танками, а в район Майоровского, Сухановского — 20 танков.

Но не эта помощь извне спасла врага от полного разгрома. Окружить и уничтожить его помешала авиация противника, которая и на этот раз господствовала в воздухе. Она появилась над боевыми порядками 1-й танковой армии уже в 5 часов, спустя всего лишь час после начала нашей атаки. Только на западную часть Липологовского, куда прорвалась 189-я танковая бригада, вражеские самолеты до 13 часов совершили 28 групповых налетов. Бригада потеряла 20 танков, но свои позиции удержала.

Кровопролитные бои на всем фронте наступления армии продолжались и 31 июля. На отдельных направлениях противник переходил в контратаки, но, получив отпор, с большими потерями откатывался назад.

В последующие пять дней 1-я танковая армия вновь и вновь наносила удары по липологовской группировке врага. В течение 12 дней армия непрерывно атаковала немецко-фашистскую группировку. Мы стремились уничтожить ее, но не смогли. К ней непрерывно поступали подкрепления, а силы 1-й танковой армии, не получавшей пополнения, день ото дня таяли. Более того, часть сил, в том числе единственную вновь прибывшую 254-ю танковую бригаду и три гвардейских минометных полка, мы по приказу штаба фронта передали в состав 64-й армии.

И на то была причина: центр тяжести боев под Сталинградом (после 31 июля) переместился на котельниковское направление.

Теперь, когда я бегло, в общих чертах рассказал о боевых действиях 1-й танковой армии в конце июля и начале августа 1942 г., сам собой напрашивается ответ на вопросы, поставленные в начале этой главы. Да, контрудар, в котором эта армия выполняла главную задачу, был полностью оправдан теми результатами, которые без него не могли быть достигнуты.

Главным результатом контрудара 1-й танковой армии было то, что враг, намеревавшийся без задержки переправиться через Дон и с ходу овладеть Сталинградом, не достиг этой цели. Был сорван также план окружения и уничтожения 62-й и 1-й танковой армий.
Немецко-фашистскому командованию не удалось осуществить подобный замысел даже в отношении окруженной в районе Верхне-Бузиновки части сил 62-й армии.
В результате успешных действий 13-го танкового корпуса 1-й танковой армии, поддержанных усилиями окруженных, вражеское кольцо было разорвано и из него вырвались несколько тысяч советских солдат и офицеров.


Прорыв к Сталинграду не удался, несмотря на то, что командующий 6-й немецкой армией генерал-полковник Паулюс к 30 июля вынужден был ввести в бой 12 из имевшихся в его распоряжении дивизий.
Вместо наступления немецко-фашистским войскам пришлось перейти к обороне. Более того, их коммуникации были перерезаны, а сами они, понеся огромные потери, оказались перед угрозой окружения.
Правда, противнику ударом на Манойлин, Евсеевский, Сухановский вскоре удалось восстановить свои коммуникации. Но было очевидно, что 6-я армия, не преодолев все возраставшего сопротивления советских войск, завязла в оборонительных боях.
Из сказанного видно, что нет никаких оснований сомневаться в целесообразности ввода в сражение незакончивших формирование 1-й и 4-й танковых армий. Эти армии воспрепятствовали врагу окружить 62-ю армию, сковали за Доном на три недели 6-ю немецкую армию,
нанесли ей тяжелый урон и выиграли время для подхода резервов Ставки и организации обороны в междуречье (Волги и Дона).



Цитата("С.П.Иванов. Штаб армейский @ штаб фронтовой.")
В конце июля в начале августа 1942 года - нач. штаба 1 танковой армией.

Немецкий 14-й танковый корпус, противостоявший нам здесь(р-н наступения 1 танковой армии ), занимал более выгодные позиции.
За пологими скатами высоты 169,8 протянулась гряда довольно тесно сдвинутых небольших возвышенностей, дефиле между которыми, изрезанные глубокими оврагами, были почти непроходимы для танков.
Генерал Виттерсгейм оставил на высоте 169,8 хорошо оснащенный передовой отряд, а основные силы развернул на непрерывно совершенствуемом рубеже за грядой возвышенностей с прилегающими к ним многочисленными оврагами. В глубине располагалась тяжелая артиллерия.
Периодически из-за высоты 169,8 фашистские танкисты наносили внезапные контратаки при поддержке орудийного огня и ударов авиации.
14-й танковый корпус непрерывно пополнялся.
Вот в каких далеко не равных условиях и развернулся наш почти десятидневный поединок с одним из лучших в вермахте танковым соединением.
Он продолжался вплоть до расформирования армии 5 августа 1942 года. Мы переживали горечь каждодневных потерь боевых соратников.
Но бывали и радостные моменты несомненных успехов, когда командованию армии и фронта удавалось организовать четкое взаимодействие пехоты,
танков, реактивной артиллерии и даже авиации.
Так, например, воодушевил нас 30 июля мощный удар танков и пехоты при массированной поддержке реактивной и ствольной артиллерии.
Еще вечером 29 июля 23-й танковый корпус получил приказ сосредоточиться в районе Скворин, Остров, совхоз "10 лет Октября"
и готовиться к наступлению во взаимодействии с 28-м танковым корпусом. После эффективного огневого налета 189-я танковая
и 20-я мотострелковая бригады ворвались на западные окраины Липологовского, а затем и на артиллерийские позиции.
В итоге было уничтожено две батареи тяжелой артиллерии, 12 противотанковых орудий и 8 танков.
Кроме того, наши воины подорвали несколько дзотов, нарушили линии связи и заложили в ряде вражеских блиндажей
мины замедленного действия. При появлении авиации противника бригады получили приказ отойти на исходные позиции.
Еще более впечатляющими, хотя и менее кровопролитными были в тот день события в полосе 28-го танкового корпуса.
У Родина к этому времени осталось всего 5 тридцатьчетверок и 13 легких танков; ослабела и 32-я мотострелковая бригада.
Корпус укрепили, подчинив ему 131-ю дивизию и усилив двумя полками реактивной артиллерии.
Перед атакой "катюши" хорошо рассчитанным залпом накрыли район западнее высоты 169,8 — как раз там, где гитлеровцы изготовились к контратаке.
Нервы фашистов не выдержали душераздирающего воя реактивных снарядов и бушующего шквала огня. Немецкие танкисты и артиллеристы покинули свои машины, орудия, а мотопехота —автомобили. Все они очертя голову бросились в укрытия за высотой.
Танкисты Румянцева, Бабенко и мотострелки Хорошева ринулись вперед.
Перед ними открылось удивительное зрелище: 30 танков с заведенными моторами стояли, как бы ожидая команды.
Два танка были сразу подбиты, но никто из них не пытался выбраться. Тогда Родин понял, что машины пустые. Последовал приказ взять часть из них на буксир, а в другие пересели наши механики-водители. 28 немецких танков T-IV в полном порядке быстро перегнали в Ложки. Одновременно было захвачено 15 исправных орудий с боеприпасами и 50 автомашин.
Как потом объясняли пленные, их танковая часть только что прибыла из Франции на пополнение корпуса Виттерсгейма и они еще не привыкли к "ужасам Восточного фронта".

К сожалению, несомненный успех этого дня не удалось развить из-за массированного удара немецкой авиации и прорыва подошедших новых вражеских танков через фронт 62-и армии в районе Добринки.
Близка была победа и 2 августа. С рассветом, в 3 часа 40 минут, 33-й гвардейский минометный полк дал удачный залп по основному рубежу обороны противника.
Спустя двадцать минут прогремел еще один залп, на сей раз — 4-го гвардейского минометного полка.
Не успела закончиться артподготовка, как в воздухе появились самолеты нашей 8-й воздушной армии.
Трижды десятки бомбардировщиков сбрасывали свой смертоносный груз на гитлеровцев, причем без помех фашистских истребителей.
Урон врагу был нанесен большой, но размещенная на закрытых позициях мощная немецкая артиллерия пострадала мало, и когда создалась угроза прорыва нашими танками и мотострелками тактической зоны обороны противника, она открыла заградительный огонь.
Перед наступающими подразделениями возникла непроницаемая стена разрывов. Подавить дальнобойную артиллерию гитлеровцев нам, к сожалению, было нечем .

Эти и последующие удары, с учетом действий 13-го танкового корпуса, поставили группировку Виттерсгейма под угрозу полного окружения.
В этом нам оказала существенную помощь армия генерала В.Д. Крюченкина. Ее 22-й танковый корпус под командованием генерала А. А. Шамшина, располагавший 100 танками, сумел с тяжелыми боями продвинуться до рубежа Евлампиевский, Малонабатовский. ...

Теперь о результатах контрударов. Те, кто утверждает, будто они были практически безрезультатными, ибо, дескать, в ходе их не была выполнена главная задача, поставленная танковым армиям,— уничтожить прорвавшегося к Дону противника,— заблуждаются.
В действительности такая задача была сформулирована Ставкой в расчете на хорошо подготовленный контрудар двух полностью сформированных танковых армий при поддержке соседей. При переносе срока перехода в наступление выполнение ее стало маловероятным.
Реально осуществимая задача была поставлена устно начальником Генерального штаба.
Вообще же, как я знаю из опыта войны, штабы почти всегда разрабатывали "задачу-максимум" и "задачу-минимум".
Войскам, как правило, ставилась первая, практически же приходилось не редко довольствоваться выполнением второй.
В той ситуации такой "задачей-минимумом" было не допустить форсирование гитлеровцами Дона у Калача.
В самом деле, если бы немецкие 14-й и 24-й танковые корпуса, и прежде всего шедшие в их авангарде 16-я и 24-я танковые дивизии,
захватили 25—26 июля переправу у Калача, то они могли бы почти беспрепятственно по кратчайшим и надежным коммуникациям с ходу ворваться в центральную часть Сталинграда в районе Даргоры. Сорвать или даже локализовать такое развитие событий оказалось бы крайне трудно.
Вполне могло случиться, как и в Орле в октябре д1941 года, когда танки Гудериана ворвались в город столь неожиданно, что в нем продолжали еще ходить трамваи.
14-й танковый корпус, как мы видели из трофейных документов, был специально предназначен для подобного громко именуемого гитлеровцами "Прыжка пантеры".




Цитата("Ф.Гальдер. Дневник")
25 июля 1942 года, 399-й день войны

Потери с 22.6.1941 года по 20.7.1942 года: ранено — 29 816 офицеров, 1 010 237 унтер-офицеров и рядовых; убито — 10 665 офицеров, 277 217 унтер-офицеров и рядовых;
пропало без вести — 930 офицеров, 62 319 унтер-офицеров и рядовых. Всего потеряно 41 411 офицеров, 1 349 773 унтер-офицера и рядовых.
Общие потери 1 391 184 человека, что составляет 43,47 проц. средней численности (3,2 млн человек).
Обстановка. Отрадные успехи группы армий «А» на Нижнем Дону. Рассчитывать на то, что противник создаст здесь какую-то сплошную оборону, уже нельзя; однако пока еще не ясно, какие выводы из этого он сделает для себя.
Первый акт сражения под Сталинградом заключался в раздроблении брошенных нам навстречу частей противника.
При этом наши войска, энергично преодолевая ожесточенное сопротивление и в то же время перестраиваясь на ходу в отдельные группы, прорвались к Дону.
Удастся ли им овладеть мостом у Калача, покажет время.
Во всяком случае, через некоторое время 6-я армия должна будет сомкнуть свои чересчур разбросанные в стороны соединения.
Нехватка горючего ведет к тому, что значительная часть подвижных соединений оказывается застрявшей позади наступающих войск.
В районе Серафимовича, видимо, намечается создание (русскими) северной группы, которая после боев в Сталинграде,
то есть в третьем акте этой гигантской битвы, должна будет сыграть свою роль.
Атаки противника под Воронежем уже не так интенсивны, как в предыдущие дни.
В районе Цимлянска наши войска энергично атакуют, по-видимому, еще очень упорно сопротивляющегося противника.


26 июля 1942 года, 400-й день войны

Обстановка. На Дону противник все еще держится южнее Ростова. Усиленные контратаки. Однако наше наступление развивается.
Между Манычем и Салом противник, очевидно, ослабил сопротивление, к северу от Сала он вводит в бой две новые дивизии,
но. с юго-запада он ничего не подтягивает, поэтому его оборона здесь скоро будет сломлена. Нехватка горючего!
[b]Западнее Сталинграда тяжелые бой. Противник, разделенный на четыре группы, сражается ожесточенно и подбрасывает новые силы, в том числе много танков, через Дон.
По всей вероятности, в Сталинграде еще находится крупное соединение.
[У нас:] нехватка горючего и боеприпасов!
На воронежском участке отражена новая атака. По-видимому, противник оборудовал исходные позиции южнее, восточнее и севернее города, стянув сюда множество танков.
У Цимлянска положение восстановлено успешной контратакой 9-й танковой дивизии. Наши потери! Следует ожидать новых атак.

27 июля 1942 года, 401-й день войны

Обстановка. Под фронтальным нажимом наших войск в районе Ростова,сопротивление противника слабеет. Однако он, кажется, подтягивает новые силы.
Войска овладели переправой через Маныч (у Спорного); дамба и мост взорваны.
Никакого подтягивания свежих сил противником перед восточным крылом группы армий. «А» не наблюдается; однако он все еще оказывает упорное сопротивление.
Наступление 6-й армии на Сталинград в излучине Дона продолжается с неослабевающей силой.


28 июля 1942 года, 402-й день войны

Обстановка. Южнее Ростова противник слабеет. Станет он оттягивать силы на юг или предпочтет юго-восточное направление, еще не ясно.
Последний вариант мог бы преследовать цель создания новых позиций по Манычу.
Однако этот замысел фактически уже сорван быстрым продвижением 1-й танковой армии через Маныч.
К сожалению, войска левого фланга 4-й танковой армии все еще задерживаются в районе Цимлянской,
а поэтому противнику удалось южнее этого района создать фронт, развернутый на запад, и даже начать с этих позиций наступательные действия с участием танков.
Сражение под Сталинградом. В результате нехватки горючего и боеприпасов войска 6-й армии не могут больше наступать.
Противник, после того как все его бешеные атаки были отражены, кажется, собирается отойти за Дон. (В атаках участвовало до 9 новых танковых бригад.)


29 июля 1942 года, 403-й день войны

Обстановка. Перед группой армий «А» противник отступает скорее в юго-восточном, чем южном направлении.
На фронте группы армий «Б», в районе Калача, — упорные оборонительные бои.

Доклад у фюрера. Большое возбуждение по поводу того, что 29-я моторизованная дивизия не выступила в срок, а к 6-й армии не подвозится горючее.
Невыносимая ругань по поводу чужих ошибок, которые являются лишь следствием выполнения им же самим отданных приказов (скопление сил под Ростовом).


30 июля 1942 года, 404-й день войны

Обстановка. У группы армий «А» благоприятное развитие операции.
Противник отходит перед войсками 17-й армии по всему фронту, а на восточном крыле (1-я танковая армия) обратился в беспорядочное бегство.
4-я танковая армия вышла к Пролетарской и оттуда продвинулась на юг, вплоть до переправ через Маныч. Под Цимлянской наступление начнётся завтра.
На фронте группы армий «Б», особенно в полосе 6-й армии, действующей в излучине Дона к западу от Сталинграда, развернулась ожесточенная битва,
исход которой в деталях пока еще нельзя предугадать. Наступательная мощь 6-й армии ослаблена трудностями в снабжении боеприпасами и горючим.
По всей видимости, северный участок (гряда высот) начинает приобретать решающее значение [противник строит 8 мостов (через Дон)].


На докладе у фюрера слово было дано генералу Йодлю, который высокопарно объявил, что судьба Кавказа решится под Сталинградом.
Поэтому необходима передача сил из группы армий «А» в группу армий «Б», и это должно произойти как можно дальше к югу от Дона.
Таким образом, в совершенно новой сервировке преподносится та самая мысль, которую я высказал фюреру шесть дней тому назад, при форсировании 4-й танковой армией Дона.
Но тогда досточтимая компания из ОКВ ничего не поняла.
Далее предлагается, чтобы 1-я танковая армия немедленно развернулась фронтом на юг и юго-запад с целью перерезать пути отхода на Кавказ противнику, планомерно отступающему от Дона под натиском 17-й армии. Это полная бессмыслица, потому что отступающий здесь противник достигнет северных отрогов Кавказа гораздо раньше, чем наши подвижные соединения, а это значит, что нам придется снова столкнуться с организованной обороной.
1-я танковая армия должна взять направление на юго-восток и продвигаться к излучине Кубани севернее Армавира.
Развитие событий в течение дня целиком и полностью подтверждает мою правоту. Разговоры по телефону с командующими группой армий «А» (Лист) и группой армий «Б» (Вейхс).
Первый хочет оставить у себя на левом фланге дивизию «Великая Германия», что и без того пришлось бы сделать из-за трудностей ее транспортировки оттуда.
Второй жалуется на службу подвоза, которая все время его сковывает.

31 июля 1942 года, 405-й день войны

Обстановка. Обстановка южнее Дона развивается в полном соответствии с нашими планами.
Фронт противника разгромлен. На отдельных его участках противник еще оказывает сопротивление.
Положение 6-й армии улучшилось. Противник снова наступает, подтягивая свежие силы, но все его атаки отбиваются.
Положение с боеприпасами и горючим нормализовалось.
На фронте по Дону и у Воронежа затишье.
Отданы приказы о дальнейшем ведении операции на юге, после того как на докладе у фюрера было достигнуто общее согласие...


Сообщение отредактировал Konstanten - 23.7.2012, 23:02
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Konstanten
сообщение 27.7.2012, 1:07
Сообщение #31


Активный участник
***

Группа: Актив
Сообщений: 529
Регистрация: 8.10.2010
Пользователь №: 2041



Обсуждение сражения у Калача-на Дону 23 -31 июля 1942.

1.
Цитата("С.М.Штеменко. Генштаб в годы войны")
Верховный Главнокомандующий не сомневался, что основная задача вермахта оставалась прежней — захват Москвы.
С учетом этого и Генштаб в июле 1942 года анализировал общую оперативно-стратегическую обстановку и события на южном фланге советско-германского фронта.

Т.е. И.В.Сталин и в июле 1942 года продолжал считаться с угрозой быстрой переброски танковых и моторизованных сил групп армий
"А" и "Б" на московское направление. И только к концу августа 1942 после провалов немецкого наступления
на Сухиничи ,успешного наступления 20 армии Западного фронта в районе Погорелое Городище и когда все подвижные силы немцев плотно увязли
(т.е. вели бои позиционные бои и стали неизвлекаемыми с фронта ) под Сталинградом и на Кавказе ,
Сталин перестал опасаться возможности наступления немцев на Москву. Подтвреждением чего был отзыв генерала Г.К.Жукова
с Западного фронта под Сталинград в конце августа 1942 года и переброска войск с Воронежского направления под Сталинград в начале сентября.

Цитата("М.И.Казаков (В конце лета в начале осени - нач. штаба Воронежского фронта).Над картой былых сражений")
7 сентября, когда командующий находился где-то в 38-й армии, меня вызвали к телефону ВЧ. На проводе был И. В. Сталин. Последовало указание:
Четыре стрелковые дивизии, полученные для участия в наступательной операции, в передовую линию не вводить, а готовить немедленно к отправке в район Царицына... Операцию, которую вы готовите, разрешается временно отложить...
Далее мне задан был вопрос: как скоро мы можем начать отправку названных дивизий и какие меры необходимо предпринять для ускорения этого дела. Я ответил, что у нас есть небольшой оперативный резерв подвижного состава, примерно на одну дивизию, и мы можем приступить к перевозкам сегодня ночью. Сталин был, повидимому, удовлетворен таким ответом. Он приказал лишь немедленно доложить его указания командующему фронтом.



2. Как и в случае с прорывом обороны 40 армии в июне под Воронежем немцы преуспели - на направлении главных ударов оборона 62 и 64 армий была взломана в первый же день.
В полосе 64 армии , где наступала южная группировка ,из 4 немецкой танковой армии, даже возникла паника , а войска армии получили несанкционированный командующим "приказ" на отход за реки Чир и Дон.
Только балоприятное стечение обстоятельств и удар 23 танкового корпуса по захваченному немцами плацдарму на левом берегу Чира помогли избежать катастрофы - прорыву немцев к Калачу с юга.
3. Командование Сталинградским фронтом было заменено 22 июля - вместо маршала С.К.Тимошенко был назначен генерал В.Н.Гордов ,бывший командующий 21 армией Юго-Западного фронта.
Но ключевые решения в этих событиях принимал представитель Ставки ВГК,начальник Генштаба генерал А.М.Василевский.
Собственно, в этом сражении зародился и впервые был использован институт представителей Ставки.
Этот институт был первым оргвыводом из поражений Юго-Западного и Брянского фронтов в мае-июне 1942 года. Излишнее "доверие" к решениям командования Ю.-З. направления ("внутреннее дело направления" ) и Брянского фронта и ограничение влияния Генштаба на принятие решений в Харьковской операции - были одной из главным причин катастроф Ю.-З. и Брянского фронтов. Естественный выход был найден Верховным Главнокомандующим - на главных направлениях и фронтах нужен ещё один , помимо мнения командования фронтами, альтернативный квалифицированный взгляд на события и их перспективу. Эту альтернативу представляло мнение ответственного представителя Ставки ВГК , часто выработанное офицерами Генштаба под его руководством. Если не было расхождений - всё шло своим ходом , а когда мнения были разными Верховный уделял своё время анализу разногласий и выработке общего решения.Эта система принятия и контроля решений,совершенствуясь, просуществовала до конца войны.
http://www.youtube.com/watch?v=M7MEs_eWKO4 (начало - 33:00)
В фильм "Сталинград" вкралась вопиющая ошибка - С.К.Тимошенко был остранён от командования фронтом 22 июля и заменён В.Н.Гордовым,
а Нижне-чирская была захвачена немцами 27 июля и к этому сроку К.А.Гуров уже был в 62 армии.
Это странно потому , что Ю.Озеров в войну был офицером связи Генштаба и боевые даты и назначения командующих
для него имели профессиональный смысл. Что его заставило внести в фильм эту нелепость и упоминать С.К.Тимошенко
вместо Н.Гордова всвязи Нижне-Чирской? Это как если бы в фильме об Отечественной войне 1812 года сняли ,что совет в Филях вёл бы Барклай де Толли.
4. В отличие от танковых соединений Брянского фронта в июне, недоформированные 1 и 4 танковые армии Сталинградского фронта
были с успехом использованы А.М. Василевским -они сумели остановить прорыв 14 танкового корпуса 6 армии Паулюса к Калачу.
Т.е. первые правильные управленческие выводы из поражения танковых сил Брянского фронта были к концу июля сделаны.

5.
Цитата("Ф.Гальдер. Дневник")
25 июля 1942 года+ 399-й день войны
25 июля 1942 года 399-й день войны
Потери с 22.6.1941 года по 20.7.1942 года: ранено — 29 816 офицеров, 1 010 237 унтер-офицеров и рядовых;
убито — 10 665 офицеров, 277 217 унтер-офицеров и рядовых;
пропало без вести — 930 офицеров, 62 319 унтер-офицеров и рядовых. Всего потеряно 41 411 офицеров, 1 349 773 унтер-офицера и рядовых.
Общие потери 1 391 184 человека, что составляет 43,47 проц. средней численности (3,2 млн человек).

Вообще любые количественные величины имеют смысл только в сопоставлении.

Цитата("А.Шпеер.Воспоминания.")
В мирное время среднегодовой приход примерно 600 тысяч молодых людей в экономику уравновешивал отток рабочей силы
по возрасту или смерти. Теперь же не только они, но и частично промышленные рабочие, призывались в вермахт.
В 1942 г. поэтому военной экономике не хватало более миллиона рабочих.


Цитата("К.Рейнгардт (западно-германский военный историк).Поворот под Москвой.")
Наряду с этим в период с декабря 1941 года по февраль 1942 года пришлось призвать на военную службу около 700 тыс. человек,
чтобы хоть в какой-то мере покрыть потери на Восточном фронте.
Так как лица 1922 года рождения составили только 270 тыс. человек (эти призывники были отправлены на фронт в период с февраля по апрель),
пришлось изъять из военной промышленности в декабрьском призывном контингенте 16%, в январском 60% и в февральском даже 80%.
Таким образом, в январе — феврале военная промышленность потеряла около 10% занятых в ней мужчин-немцев.


Призыв в Вермахт 320 тыс. человек из военной промышленности с декабря 1941 по февраль 1942 года означает
, что по крайней мере 320 тысяч человек (призыв из военной промышленности) были убиты до марта 1942 года.
Нет смысла призывать людей из военного производства , если была бы возможность пополнить войска из госпиталей
или молодыми призывниками.Т.е. очевидно ,как миниум , 320 тыс. - пополнялась убыль убитыми.

Сообщение отредактировал Konstanten - 27.7.2012, 10:45
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Konstanten
сообщение 27.7.2012, 14:50
Сообщение #32


Активный участник
***

Группа: Актив
Сообщений: 529
Регистрация: 8.10.2010
Пользователь №: 2041



Обсуждение сражения у Калача-на Дону 23 -31 июля 1942. Продолжение.



http://militera.lib.ru/db/podewils_c01/text.html
Цитата("Подевильс @ Клеменс, граф Podewils, Clemens, Graf Бои на Дону и Волге.Офицер вермахта на Восточном фронте. 1942—1943")
{
Граф Клеменс Подевильс по заданию командования Вермахта совершал поездки на Восточный фронт и составлял отчеты о дислокациях и рекогносцировках войск, результатах проводимых боевых операций, потерях в технике и живой силе и тому подобных показателях, отражающих состояние армии и положение на фронте.
}


24 июля


Преследование отступающего противника должно перейти в новую операцию. Мы приближаемся к «большой излучине Дона». Это разворот, который описывает река, огибая возвышенности и меняя направление течения с юго-восточного на юго-западное, устремляясь к Азовскому морю после поворота на 90°, а затем еще на 90°. Воздушная разведка свидетельствовала о том, что противник готовится оказать серьезное сопротивление на недавно подготовленных позициях в пределах этой дуги, а также к западу от нее, защищая место удобной переправы через реку (в районе города Калач-на-Дону.). Для наступления на излучину Дона задействовано два танковых корпуса — XIV (севернее) и XXIV. XXIV танковый корпус, в котором я прохожу службу, если удастся, прорвав фронт, быстро нанесет удар по Калачу-на-Дону с юга, попытается овладеть мостом и быстро создать плацдарм на восточном берегу Дона. Впервые я слышу в этой связи о Сталинграде и Волге как конечной цели.


25 июля

Для моего доклада важно, чтобы с высоты птичьего полета дать представление о событиях на участке, в котором будет происходить операция. Дайте мне развернуться!
В петле, которую описывает приток Дона, располагается аэродром самолетов-разведчиков тактической разведки типа «Фокке-Вульф»{29}. Получив рекомендацию из вышестоящего армейского штаба, я представляюсь авиационному командиру, и он приглашает меня на совещание, которое происходит в тени густых кустарников. Я хорошо осознаю, что втайне я подвергаюсь проверке и что постепенно дела склоняются в мою пользу. «Ну, тогда полетите в экипаже в качестве кормового стрелка!»
Взлет в 15 часов, направление — Дон. Когда время подходило к 3 часам дня, под темными тучами, стремительно надвигающимися с запада, началась песчаная буря. Везде — с дорог, берегов, лесных прогалин — поднялись клубы пыли и песка, они кружились, образуя вихри. Эти пылевые вихри двигались по дорогам, словно ходоки на ходулях. Это продолжалось до тех пор, пока не пошел сильный дождь, который пропитал влагой сухую землю, и пыль на время исчезла.
Приказ на взлет удалось получить только в 5 часов. Небо снова было голубым, лишь на востоке виднелись вихри поднятых пыли и песка — в том направлении уходила буря. Но именно туда нам и надо было лететь.
Мы должны были осуществить разведку с воздуха, осуществить самым внимательным образом. Речь шла об оборонительных позициях, наличии танков у противника, войсковых колоннах, над которыми мы пролетали, о которых сообщалось, что одни из них являются вражескими, а другие — нашими. Мне стоило большого труда определить, о чем шла речь. Мы поднимаемся на высоту 2 тысячи метров. На севере виднелась широкая излучина Дона. Темное кольцо подмывало меловой берег, а на другом, низком, берегу виднелись темно-зеленые заросли.
Сквозь равномерный гул двигателей я вдруг услышал ясный сильный хлопок, похожий на удар кнутом. Это указывало на огонь зенитных орудий противника. В глубине обороны русских я обнаружил дульное пламя и стволы зениток. С высоты нашего полета до горизонта простирались необозримые поля зерновых государственных хозяйств (совхозов).
Темная полоса раскинувшейся большой излучины Дона, в которую впадали притоки, сверху напоминала ручьи. Все производило впечатление большой физической карты, только здесь стирались нюансы, колебались очертания. Но именно поэтому возрастало значение добытой нами информации. Здесь нужны были гибкость восприятия и предельная внимательность.
Зенитная артиллерия русских обстреляла нас с позиции, которая располагается далеко в тылу наших продвинувшихся вперед танковых авангардов. Чтобы выйти из зоны обстрела, машина пикировала с большой высоты на многие сотни метров. Растущее атмосферное давление так давило на барабанные перепонки, что мне казалось — они могут лопнуть в любой момент.
Нас настигла гроза, которая удалялась на восток. Стало холоднее, дождь на высоте сменился снегом, пальцы на спусковом крючке пулемета онемели, возникла угроза обледенения. Было нецелесообразно пробиваться сквозь облачный покров, поскольку мы находились далеко за линией фронта, под Калачом-на-Дону, где была сосредоточена зенитная артиллерия противника. Поэтому следовало возвращаться на базу. Вновь под нами попеременно чередовались поля, зернохранилища и степи. Линии недавно вырытых траншей противника выделялись зигзагами, словно нарисованные трясущейся рукой. Поля сельскохозяйственных культур испещрены черными воронками: малыми — от разрыва снарядов, большими — от бомб. Мы летели в западном направлении, на солнце, стало тепло. В течение всего времени я не наблюдал других самолетов. Затем я увидел, как два бомбардировщика «Хейнкель» возвращались на свои временные аэродромы. Какое-то время мы летели параллельно с ними. Потом их фюзеляжи сверкнули на солнце, и они выполнили вираж к земле.
Когда мы вылезали из приземлившейся машины, я был почти без чувств.
Служба на самолетах-разведчиках тактической разведки, как никакая иная, проходит под девизом «Быть более значительным, чем кажется на первый взгляд». Разведывательные самолеты изо дня в день, час за часом, находятся под угрозой и несут большие потери. Самолеты эти не обладают большой скоростью и почти безоружны. При имеющемся «вооружении» их действия направлены не на ведение воздушного боя. Главное — визуальная разведка и корректировка огня артиллерии, выбор целей для бомбардировочной и штурмовой авиации. Воздушный бой может быть только вынужденным и ведется в целях необходимой обороны.

26 июля

Умывание в речке, которая течет, почти окружая полуостров, на котором располагаются палатки временного аэродрома, как защитный ров вокруг крепости. Мне удалось увидеть новую красивую по цвету птицу — щурку золотистую. До сих пор она проносилась только на горизонте, находясь в поле моего зрения, но здесь, в обрыве противоположного берега, находилось гнездо самки и самца в гнездовой норе, из которой они вылетали и в которую влетали для корма птенцов. Золотистая щурка весит 50–60 граммов, длина крыла 14–15 сантиметров. Это сказочные гастролеры в наших бедных на краски широтах.
......

27 июля

Чем дальше мы продвигаемся вперед по излучине Дона, тем однообразнее кажется местность. Это те участки, над которыми я летал позавчера. Необозримые степи, где отсутствуют какие-либо деревья, то обработанные поля, то покрытые высокой травой участки. В степи отсутствие деревьев обусловлено недостаточным количеством осадков......

28 июля

По маршруту наступления танкового корпуса (XIV танковый корпус), которое началось в излучине Дона на севере, мы проехали вчера 150 километров и прибыли в составе одной из дивизий, фронт которой сформировался на холмах у Дона севернее Калача. Обстановка была непонятной. Сильный противник располагается еще у нас в тылу.
(В окружение к северо-западу от Калача попали до 3 стрелковых дивизий и 1 танковая бригада. См. выше. Москаленко , Крылов )
И никак нельзя понять, кто отрезан, противник или мы. Под Калачом по мосту непрерывно движутся русские танки, ибо нам не удалось захватить мост внезапным атакующим ударом, и все это произошло по той причине, что нашим танкам не хватило горючего и они встали. В результате ливня дороги в день решительных действий раскисли, поэтому подвоз всего необходимого не осуществлялся. Теперь превосходящие силы русских, которые увеличивались ежечасно, перешли в контратаку. Противник предпринимает попытки установить связь со своими частями, находящимися в нашем тылу. В настоящий момент маршрут наступления, по которому я еще вчера беспрепятственно добрался сюда, перерезан русскими танками.
Как сильно изменилась обстановка в районе Дона после событий в Коротояке, по течению реки!
..
Штаб моторизованной дивизии (60 мтд) функционирует в палатках и автобусах, которые постарались прикрыть кустарниками, на возвышенности, поднимавшейся на востоке. Отсутствует какое-либо прикрытие на случай усиливающихся воздушных налетов, существует только надежда, что из четырехсот целей противник, может быть, выберет другую цель. Обеденный перерыв является излюбленным временем для противника для совершения воздушных налетов. Под покровом кучевых облаков, которые сгущаются к этому времени и заслоняют часть неба, русские бомбардировщики появились и сегодня, чтобы внезапно беспорядочными группами, что является их манерой, осуществить налеты на самолеты, в то время как высоко над ними в синеве выполняли виражи русские истребители. Мы своевременно прыгнули в близлежащую траншею. Страх перед немецкими истребителями мешает противнику планомерно сбрасывать бомбы, его планы срываются, и он почти готовится к бегству. Тем не менее и этих бомбардировщиков догнали три немецких истребителя. Не менее пяти русских самолетов загорелись, в течение нескольких минут пошли на снижение или совершили вынужденную посадку, оставляя за собой растущие хвосты дыма, на этой стороне фронта.
Во время воздушного боя все внимание на земле приковано к нему. Никто не забывает проследить, как самолет противника при быстро пожирающем его пламени вертикально и все быстрее падает на землю, а затем загорается при ударе и сильном взрыве. Среди немецких солдат раздаются восторженные возгласы. Тут что-то от древней охоты, когда убивают опасного хищного зверя. Но это не исключает и вздоха, когда внезапно появившиеся в небе парашюты возвещают, что экипаж ускользнул из горящего факела.
Полк оборудовал свой командный пункт на позициях, оставленных русскими. Роты располагаются, далеко рассредоточившись, на холмах, которые выдвинуты вперед полукругом с юга на восток до Дона. Здесь, на холмах, стоят десятки подбитых русских танков. Они всегда поднимались примерно на одно и то же место и, достигнув гребня возвышенности, останавливались на несколько минут, а потом становились хорошей мишенью для наших танков и 88-мм зенитных орудий. Выстрелы имеют большое значение, когда следует беречь каждый снаряд, ибо вместе с горючим заканчивались и боеприпасы, многие танки уже не могут двигаться и способны вести бой только с места.
По дороге в полк, к батальону из его состава на левом фланге, за мной то по ковылю, то по переспевшим зерновым высотой в человеческий рост, тянулся телефонный провод. Одиночные окопы пехотинцев находятся на склоне узкой балки, в непростреливаемой для артиллерии противника зоне, однако потери вызваны стрельбой минометов, мины которых падают почти отвесно в окопы.
Дивизия сражается, основной фронт находится на юге, сосед слева — на востоке. Мы образуем клин, выдвинутый выступом вперед с севера, посредством которого можно было бы устранить угрозу, исходящую от занятого противником моста, и овладеть исходной позицией для продолжения немецкого наступления. На нас двигаются прямо со Сталинградского танкового завода на Волге, одного из крупнейших в Советской России, совершенно новые русские танки, они идут через донские степи по мосту и пытаются осуществить охват наших позиций. Фронтальное наступление противника до сих пор не имело успеха, несмотря на ввод в бой крупных сил. Однако беспокойство вызывает то, что танки противника внезапно появились на нашем правом фланге, то есть на юго-западе, а также в тылу корпуса. Со вчерашнего дня русские использовали здесь, на северо-востоке, большие паромы для перевозки пехоты и танков через Дон.

29 июля

День я провел в расположении корпуса, который был атакован русскими танками и в результате был вынужден покинуть занимаемые позиции.
Жертвами танковых атак стали десятки самолетов, которые были уничтожены.
Сейчас штабные машины стоят на обратном склоне господствующей высоты, с которой ведется широкое наблюдение, чтобы противник не мог во второй раз подойти незаметно и внезапно.
Прибыл в расположение 16-й танковой дивизии. Она представляет собой огневую мощь и собственно основу корпуса. Хотя у 16-й дивизии есть свой постоянный участок фронта, тем не менее в зависимости от наличия горючего ее танки вступают в бой всякий раз на опасных направлениях и противодействуют противнику в местах его вклинения. Дивизией командует генерал Хубе.
Я докладываю генералу о прибытии. Он коренаст, энергичен. Из рукава униформы выступает черная перчатка протеза. Хубе потерял руку в годы Первой мировой войны.

30 июля

Флайсснер и я переночевали в своих спальных мешках под открытым небом в одной деревне, на некотором удалении от штаба дивизии, располагавшегося в долине. Машину мы оставили в стороне, в лощине. Мой глубокий сон нарушает разрыв снаряда. У меня звенит в ушах, и я вижу, как в следующее мгновение в самый большой дом в селении на противоположном склоне попадает еще один русский снаряд. Огонь был открыт с косогора, и снаряд пролетел над нашими головами. Это могло означать следующее: мы были увлечены натиском «на большое скопление сил противника», тем первоначальным движением, к которому второпях стремится часть или соединение, оказавшиеся оторванными от главных сил.
Когда мы подъехали к деревне, застали незавидное зрелище: беспорядочное движение автомобилей всех видов, обгонявших друг друга. Полный газ и паническое бегство!
Противник, на удивление хорошо проинформированный о планах нашего командования, снова улучил момент вчера рано утром, используя под покровом темноты танковое подразделение, и, когда на рассвете солнечные лучи ярко осветили селение, русские танки атаковали с востока. Однако на этот раз наши части в обороне быстро среагировали, и после кратковременного боя 6 танков Т-34 было подбито на окраине болотистой долины, куда они продвигались. Как говорили, экипаж другого русского танка погубила безрассудная смелость. Он вклинился в колонну немецких грузовиков и продолжал движение до центра населенного пункта. Только здесь его опознали немецкие танкисты, и в результате прямого попадания танк противника буквально взлетел на воздух — сдетонировал боезапас.
«Отправляйтесь на фронт, там более безопасно», — говорит Хубе.
По дороге на юг мы проезжали мимо болота, где еще дымились подбитые русские танки. «Мерседес» съехал задним колесом на бревенчатую гать. Для устранения неисправности нам потребовалось два часа. Три русских истребителя атаковали нас на бреющем полете, и мы заползли под корпус сгоревшего танка Т-34. От него все еще исходил палящий зной. Однако потом я внезапно почувствовал запах горелого мяса. Только одна волна, которая пришла и исчезла. Однако инстинктивное чувство ужаса, охватившее меня, долго не проходило.

31 июля

Бои стихли, я вернулся в корпус, автомобили которого все еще стояли на солнцепеке на холме. Здесь, в штабе, изучая оперативную карту, я узнал о положении дел. Сражение в этом районе завершилось, оно закончилось в нашу пользу.
Только теперь стала ясна картина гигантских усилий, которые предприняли Советы, чтобы широкомасштабным натиском уничтожить наши три дивизии. Со вчерашней ночи ослабел натиск русских, была установлена связь с тылом, противник начинает отступление. Также делается статистический отчет. Приблизительно тысяча русских танков, входящих в состав 18–20 танковых бригад, перешли за последние восемь дней через Дон. Из них 600 танков были уничтожены и остались стоять на линии соприкосновения с нашими войсками и перед ней. С немецкой стороны боевые действия вели лишь 250 танков, которые были вынуждены экономить боекомплект и из которых часть была лишена способности к маневру.



Цитата("Подевильс @ Клеменс, граф Podewils, Clemens, Graf Бои на Дону и Волге.Офицер вермахта на Восточном фронте. 1942—1943")
Также делается статистический отчет. Приблизительно тысяча русских танков, входящих в состав 18–20 танковых бригад, перешли за последние восемь дней через Дон. Из них 600 танков были уничтожены и остались стоять на линии соприкосновения с нашими войсками и перед ней. С немецкой стороны боевые действия вели лишь 250 танков, которые были вынуждены экономить боекомплект и из которых часть была лишена способности к маневру.

Вот это очень интересные строки.
На всём Сталинградском фронте тогда было 360 танков - и многие из них ещё долго после этой битвы продолжали воевать , правда уже в составе танковых бригад ,а не армий.
Такого рода систематические приписки впоследствии ,не далее как в ноябре-декабре 1942 года , сыграют с немцами очень злую шутку.
Их командование не поверит данным о сосредоточении новых советских танковых корпусов и армий в районе Сталинграда.
И этому неверию есть совершенно рациональное объяснение.
Нельзя одновременно считать правильными "статистические донесения" графа Подевильса и донесения разведки о новых русских танковых соединениях.
Мощности советских танковых заводов, немцам в общем известные, конечно же, в принципе не могли восполнить безупречную "статистику" Подевельса (как и фон Бока под Харьковом) и немецкое командование посчитало ложью донесения своей разведки.

Сообщение отредактировал Konstanten - 27.7.2012, 16:35
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Konstanten
сообщение 27.7.2012, 22:06
Сообщение #33


Активный участник
***

Группа: Актив
Сообщений: 529
Регистрация: 8.10.2010
Пользователь №: 2041



70 лет назад был подписан приказ Наркома обороны СССР №227


Цитата("Приказ Наркома обороны СССР №227")
Приказ Народного комиссара обороны Союза ССР № 227

28 июля 1942 года город Москва
Враг бросает на фронт все новые силы и, не считаясь с большими для него потерями, лезет вперед, рвется в глубь Советского Союза, захватывает новые районы, опустошает и разоряет наши города и села, насилует, грабит и убивает советское население. Бои идут в районе Воронежа, на Дону, на юге у ворот Северного Кавказа. Немецкие оккупанты рвутся к Сталинграду, к Волге и хотят любой ценой захватить Кубань, Северный Кавказ с их нефтяными и хлебными богатствами. Враг уже захватил Ворошиловград, Старобельск, Россошь, Купянск, Валуйки, Новочеркасск, Ростов-на-Дону, половину Воронежа. Часть войск Южного фронта, идя за паникерами, оставила Ростов и Новочеркасск без серьезного сопротивления и без приказа Москвы, покрыв свои знамена позором.

Население нашей страны, с любовью и уважением относящееся к Красной Армии, начинает разочаровываться в ней, теряет веру в Красную Армию, а многие из них проклинают Красную Армию за то, что она отдает наш народ под ярмо немецких угнетателей, а сама утекает на восток.

Некоторые неумные люди на фронте утешают себя разговорами о том, что мы можем и дальше отступать на восток, так как у нас много территории, много земли, много населения и что хлеба у нас всегда будет в избытке. Этим они хотят оправдать свое позорное поведение на фронтах. Но такие разговоры являются насквозь фальшивыми и лживыми, выгодными лишь нашим врагам.

Каждый командир, красноармеец и политработник должны понять, что наши средства небезграничны. Территория Советского государства — это не пустыня, а люди — рабочие, крестьяне, интеллигенция, наши отцы, матери, жены, братья, дети. Территория СССР, которую захватил и стремится захватить враг,— это хлеб и другие продукты для армии и тыла, металл и топливо для промышленности, фабрики, заводы, снабжающие армию вооружением и боеприпасами, железные дороги. После потери Украины, Белоруссии, Прибалтики, Донбасса и других областей у нас стало намного меньше территории, стало быть, стало намного меньше людей, хлеба, металла, заводов, фабрик. Мы потеряли более 70 миллионов населения, более 800 миллионов пудов хлеба в год и более 10 миллионов тонн металла в год. У нас нет уже теперь преобладания над немцами ни в людских резервах, ни в запасах хлеба.

Отступать дальше — значит загубить себя и загубить вместе с тем нашу Родину. Каждый новый клочок оставленной нами территории будет всемерно усиливать врага и всемерно ослаблять нашу оборону, нашу Родину.
Поэтому надо в корне пресекать разговоры о том, что мы имеем возможность без конца отступать, что у нас много территории, страна наша велика и богата, населения много, хлеба всегда будет в избытке. Такие разговоры являются лживыми и вредными, они ослабляют нас и усиливают врага, ибо если не прекратим отступления, останемся без хлеба, без топлива, без металла, без сырья, без фабрик и заводов, без железных дорог.
Из этого следует, что пора кончить отступление.
Ни шагу назад! Таким теперь должен быть наш главный призыв.
Надо упорно, до последней капли крови защищать каждую позицию, каждый метр советской территории, цепляться за каждый клочок советской земли и отстаивать его до последней возможности.
Наша Родина переживает тяжелые дни. Мы должны остановить, а затем отбросить и разгромить врага, чего бы это нам ни стоило. Немцы не так сильны, как это кажется паникерам. Они напрягают последние силы. Выдержать их удар сейчас, в ближайшие несколько месяцев — это значит обеспечить за нами победу.
Можем ли выдержать удар, а потом и отбросить врага на запад? Да, можем, ибо наши фабрики и заводы в тылу работают теперь прекрасно и наш фронт получает все больше и больше самолетов, танков, артиллерии, минометов.
Чего же у нас не хватает?

Не хватает порядка и дисциплины в ротах, батальонах, полках, дивизиях, в танковых частях, в авиаэскадрильях. В этом теперь наш главный недостаток. Мы должны установить в нашей армии строжайший порядок и железную дисциплину, если мы хотим спасти положение и отстоять Родину. Нельзя терпеть дальше командиров, комиссаров, политработников, части и соединения которых самовольно оставляют боевые позиции. Нельзя терпеть дальше, когда командиры, комиссары, политработники допускают, чтобы несколько паникеров определяли положение на поле боя, чтобы они увлекали в отступление других бойцов и открывали фронт врагу. Паникеры и трусы должны истребляться на месте. Отныне железным законом дисциплины для каждого командира, красноармейца, политработника должно являться требование — ни шагу назад без приказа высшего командования.

Командиры роты, батальона, полка, дивизии, соответствующие комиссары и политработники, отступающие с боевой позиции без приказа свыше, являются предателями Родины. С такими командирами и политработниками и поступать надо как с предателями Родины. Таков призыв нашей Родины.

Выполнить этот призыв — значит отстоять нашу землю, спасти родину, истребить и победить ненавистного врага.
После своего зимнего отступления под напором Красной Армии, когда в немецких войсках расшаталась дисциплина, немцы для восстановления дисциплины приняли некоторые суровые меры, приведшие к неплохим результатам.
Они сформировали более 100 штрафных рот из бойцов, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, поставили их на опасные участки фронта и приказали им искупить кровью свои грехи.
Они сформировали, далее, около десятка штрафных батальонов из командиров, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, лишили их орденов, поставили их на еще более опасные участки фронта и приказали им искупить свои грехи.
Они сформировали, наконец, специальные отряды заграждения, поставили их позади неустойчивых дивизий и велели им расстреливать на месте паникеров в случае попытки самовольного оставления позиций и в случае попытки сдаться в плен.
Как известно, эти меры возымели свое действие, и теперь немецкие войска дерутся лучше, чем они дрались зимой. И вот получается, что немецкие войска имеют хорошую дисциплину, хотя у них нет возвышенной цели защиты своей родины, а есть лишь одна грабительская цель — покорить чужую страну, а наши войска, имеющие возвышенную цель защиты своей поруганной Родины, не имеют такой дисциплины и терпят ввиду этого поражение.
Не следует ли нам поучиться в этом деле у наших врагов, как учились в прошлом наши предки у врагов и одерживали потом над ними победу?

Я думаю, что следует.

Верховное Главнокомандование Красной Армии приказывает:

1. Военным советам фронтов и прежде всего командующим фронтами:
а) безусловно ликвидировать отступательные настроения в войсках и железной рукой пресекать пропаганду о том, что мы можем и должны якобы отступать и дальше на восток, что от такого отступления не будет якобы вреда;
б) безусловно снимать с поста и направлять в Ставку для привлечения к военному суду командующих армиями, допустивших самовольный отход войск с занимаемых позиций, без приказа командования фронта;
в) сформировать в пределах фронта от одного до трех (смотря по обстановке) штрафных батальонов (по 800 человек), куда направлять средних и старших командиров и соответствующих политработников всех родов войск, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, и поставить их на более трудные участки фронта, чтобы дать им возможность искупить кровью свои преступления против Родины.

2. Военным советам армий и прежде всего командующим армиями:
а) безусловно снимать с постов командиров и комиссаров корпусов и дивизий, допустивших самовольный отход войск с занимаемых позиций без приказа командования армии, и направлять их в Военный совет фронта для предания военному суду;
б) сформировать в пределах армии 3—5 хорошо вооруженных заградительных отрядов (до 200 человек в каждом), поставить их в непосредственном тылу неустойчивых дивизий и обязать их в случае паники и беспорядочного отхода частей дивизии расстреливать на месте паникеров и трусов и тем помочь честным бойцам дивизий выполнить свой долг перед Родиной;
в) сформировать в пределах армии от пяти до десяти (смотря по обстановке) штрафных рот (150 до 200 человек в каждой), куда направлять рядовых бойцов и младших командиров, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, и поставить их на трудные участки армии, чтобы дать им возможность искупить кровью свои преступления перед Родиной.


3. Командирам и комиссарам корпусов и дивизий:
а) безусловно снимать с постов командиров и комиссаров полков и батальонов, допустивших самовольный отход частей без приказа командира корпуса или дивизии, отбирать у них ордена и медали и направлять их в Военный совет фронта для предания военному суду;
б) оказывать всяческую помощь и поддержку заградительным отрядам армии в деле укрепления порядка и дисциплины в частях. Приказ прочесть во всех ротах, эскадронах, батареях, эскадрильях, командах, штабах.



http://www.youtube.com/watch?v=HBngQrrfPc0

Обсуждение.

Дисциплина в РККА.
1. Дисциплина рядового и младшего командного состава.
а.Дисциплинарные права командиров подразделений и до приказа №227 позволяли пресекать неповиновение в бою, самовольное отступление и панику.
Комзвода в бою за неповиновение или трусость имел право расстрела на месте.
б.С дезертирами боролись особые отделы дивизий , бригад и войска НКВД (бывшие пограничники) по охране тыла фронтов. Прав для этого у них тоже хватало.
в. Военнослужащих , осуждённых трибуналом , направляли либо в тыл отбывать срок , либо на передовую в обычные части, с отсрочкой исполнения приговора до конца войны.
2. Дисциплина старшего командного состава - до приказа 227 была ,как минимум , не менее суровой, чем после него.
Для высших военачальников ,от армии и выше , в 1942 году дело с дисциплинарными наказаниями стало гораздо менее суровым , чем в начале войны.
Командующий 40 армией генерал М.А.Парсегов , чьи неуверенность и бездействие в критический момент сражения были одними из причин прорыва обороны Брянского фронта , был отправлен до конца войны командовать артиллерией на Дальний Восток - он даже формально не был понижен в должности.
Командующий Брянским фронтом генерал Ф.И.Голиков стал заместителем командующего Юго-Восточным фронтом.
И высшего состава Ю.-З. фронта были остранены от должностей командующий фронтом маршал С.К.Тимошенко , командующий 28 армией генерал В.И.Рябышев, затем продолжившие работу в Ставке ВГК.
Потом они воевали практически в тех же должностях или с небольшим понижением - это считалась лучше ,чем служба в тылу или штабе на более высокой должности.
Т.е. военачальников , начиная с 1942 года, за неудачи ,как правило, понижали в должности и очень редко в звании.

Что менял приказ 227 в положении личного состава действующей армии?
1. Трибуналы.
По приговору трибунала теперь солдаты и офицеры направлялись не сразу в обычные части ,а сначала , на срок максимум до 3 месяцев ,в штрафные роты и батальоны.
Или направлялись отбывать срок в тыл. Как это произошло с А.И.Солженициным за попытку создания нелегальной офицерской организации и нарушении Военной присяги.
Причём для офицеров после штрафбата было предусмотрена возможность восстановления в прежнем звании , отчасти в прежней должности и чистота послужного списка.
Это был не только формальный акт. Пример - военная биография известного писателя В.В.Карпова , который получил офицерское звание после штрафной роты, а после войны служил в Генштабе , затем в войсках ,дослужившись до начальника штаба дивизии , говорит о том ,что "искупление вины" было полным.
2. Заград отряды.
Несерьёзно говорить о каком-либо военном или "заградительном" значении этих отрядов. 1000 (по приказу - это максмимум) человек
со стрелковым вооружением на 70-150 км. фронта армии не значат для этой цели ничего. Никого силой "заградить" при отступлении или тем более как-то задержать наступление немцев эти отряды не могли никак. Прежде чем "заграждать" возможное отступление командарму надо было определить участок армии, где противник нанесёт удар и затем помочь атакуемым войскам танками и ПТО. А прорыв обороны обычно происходил на участке 3-5 км , где немецкой артиллерией , авиацией и танками выбивались все обороняющееся подразделения так , что отступать и "заграждать" было просто уже некому и некого.
Но в принципе этот приказ давал возможность командарму создать часть, подчинённую лично ему (до приказа такой возможности не было)
и использовать её по своему усмотрению , либо как резерв ,либо для поддержания порядка в тылу армии и пресечения паники.
Таким образом заградотряд - это инструмент власти командарма в прифронтовой полосе его армии.
3 НКВД и заградотряды. Заградотряды отношения к войскам НКВД не имели никакого - формировались из бойцов и командиров армии.
Более того , в случае когда дивизия НКВД полковника А.А. Сараева включилась в оборону Сталинграда
,её паникёров и трусов вполне могли расстрелять бойцы заградотряда 62 армии , сформированного из бойцов армии.
В озеровском фильме киношный "Сталин" говорит о "заградотрядах НКВД с пулемётами". Это был 1986 год - яковлевские агитаторы в разгар "ускорения" готовились к "перестройке".
Хотя полный текст приказа №227 тогда ,в "перестройку" ,опубликован не был.
http://www.youtube.com/watch?v=M7MEs_eWKO4 (нач. 34:35)
Он и фильме читается только небольшими отрывками ,но уже с враньём.


Что послужило основанием и толчком к появлению этого приказа в коце июля 1942 года?
1. Поражения и катастрофы Брянского, Юго-Западного и Южного фронтов в мае - июле 1942 года и последовавшее затем отступление
крайне тяжело сказались на воле бойцов и командиров к сопротивлению на этих фронтах , неверию в свои силы и в военное командование.
Нужна была встряска и крайняя психологичекая мобилизация ВСЕХ , чтобы остановить наступление немцев на Юге.

2. Предлогом для появления приказа №227 вполне могло стать чрезвычайное происшествие в 64 армии 26 июля при наступлении немцев на Калач.
Цитата("В.И.Чуйков.Сражение века")
Казалось, что нам все же удастся остановить противника, не допуская к рекам Дон и Чир, и закрыть образовавшийся прорыв.
Но в медсанбаты, в артпарки и в обозы частей, расположенных на правом берегу Дона и Чира, кто-то сообщил, что немецкие танки находятся в двух-трех километрах.
Многие устремились к переправе.Чтобы остановить людей и повозки, я послал на переправу находившихся около меня работников .штаба и генерал-майора артиллерии Я. И. Броуда.
Но все было напрасно: авиация противника уже заметила большое скопление людей и машин у переправы и начала их бомбить.

Во время этой бомбежки были убиты генерал Броуд, начальник оперативного отдела подполковник Т. М. Сидорин, начальник инженерной службы армии полковник Бурилов и другие командиры штаба армии.К вечеру мост через Дон у Нижне-Чирской был разбит авиацией противника. 214-я стрелковая дивизия и две морские стрелковые бригады 64-й армии оставались на западном берегу Дона без переправы. Начальник штаба армии полковник Новиков Н. И. с членом Военного совета дивизионным комиссаром Абрамовым К. К., находясь на основном КП штаба Ильмень-Чирский, проявили излишнюю инициативу: без моего ведома (я был еще в Нижне-Чирской) они передали приказ по радио: «214-й стрелковой дивизии, двум бригадам морской пехоты и 137-й танковой бригады отходить назад за Дон». Об этом я узнал лишь по прибытии в штаб армии, ночью 26 июля.
Я пришел в ужас от мысли, что может произойти ночью на реке: ведь в это время не работала ни одна переправа.
Надо было не отходить за Дон, а организовать оборону на западном берегу, упершись в него обоими флангами. Мы мобилизовали все средства связи для того, чтобы довести это решение до войск.
Не помню, какие средства связи выручили нас, но войска этот приказ получили, и отход к Дону принял более или менее организованный характер и во время отхода за Дон потерь не было.
Переправа стоила нам больших усилий. С фронта наседали части 71-й пехотной дивизии противника. Не было почти никаких переправочных средств. Переправу прикрывал один из полков 214-й дивизии, которой командовал генерал Н. И. Бирюков. И он, и комиссар дивизии А. Ф. Соболь проявили большую организованность и личное мужество, руководя отходом дивизии. 214-я стрелковая дивизия и другие соединения армии, переправившись через Дон, тут же, с ходу заняла оборону по его восточному берегу.

Немцы всё-таки захватили плацдарм на левом ("сталинградском") берегу Чира.
Цитата("К.С.Москаленко. На Юго-западном направлении")
....Ставка Верховного Главнокомандования.
Руководству Сталинградского фронта было приказано переключить главные усилия на юго-западное направление, становившееся наиболее угрожающим. «В связи с отходом 214 сд 64 армии южнее устья р. Чир за Дон,— гласила директива Ставки Сталинградскому фронту от 28 июля,— и выходом здесь противника на западный берег реки Дон, направление Нижне-Чирская — Сталинград в данный момент является для фронта наиболее опасным, а следовательно, и основным. Опасность эта состоит в том, что противник, переправившись через реку Дон, может обойти Сталинград с юга и выйти в тыл Сталинградскому фронту».

Ставка приказывала: «1) Продолжая действия по полному уничтожению противника в районе Верхне-Бузиновка, основной задачей фронта в ближайшие дни иметь: активными действиями 64 армии с использованием подошедших в район Калач и южнее 204 и 321 сд и 23 танкового корпуса во что бы то ни стало не позднее 30.7 разбить противника, вышедшего южнее Нижне-Чирская на западный берег Дона, и полностью восстановить здесь оборону по сталинградскому рубежу».

К моменту получения этой директивы командованием фронта уже были приняты меры, в основном совпадавшие с указанием Ставки. Главная роль в их осуществлении, однако, была отведена не 64-й армии, как предлагалось в вышеприведенной директиве, а 1-й танковой армии. Командование фронта приказало немедленно повернуть часть ее сил на юго-запад и разгромить вражескую группировку, которая оттуда угрожала выходом на кратчайшее направление к Сталинграду.

В целях усиления армии в ее состав передавались 23-й танковый корпус, 204-я стрелковая дивизия, 397-й и 398-й легкие артиллерийские полки.
Но эти соединения я части находились либо на подходе к Калачу, либо еще дальше. Поэтому до их прибытия в район Суровикино я направил туда 163-ю танковую бригаду, которой была поставлена задача совместно с 229-й стрелковой дивизией 64-й армии задержать врага.

23-й танковый корпус и 204-я стрелковая дивизия вскоре прибыли и были также направлены в намеченный район и введены в бой на стыке 62-й и 64-й армий. Они сыграли решающую роль в отражении удара противника с юго-запада. Вражеские дивизии понесли большие потери и были отброшены из района Новомаксимовского за р. Чир.


По ситуации и порядкам лета 1941 года за допуск паники , потерю управления армией и прорыв немцев на левый берег Чира Василию Ивановичу Чуйкову грозил суд Военного трибунала с непредсказуемым приговором.
28 июля 1942 года В.И.Чуйков был снят с командования 64 армией , оставшись в ней должности заместителя командующего.
Новым командующим 64 армией стал генерал М.С.Шумилов.

3. И последнее , приказ технически никак не мешал желающим сдаваться в немецкий плен.

Цитата("Подевильс @ Клеменс, граф Podewils, Clemens, Graf Бои на Дону и Волге.Офицер вермахта на Восточном фронте. 1942—1943")
12 августа

Когда 7 августа наши головные танки приближались к высотам Дона, навстречу им ехал один автомобиль. Наши солдаты могли видеть, как русские пехотинцы выпрыгнули из своих окопов, быстро подошли к дороге и жестами оповестили свой автомобиль о невозможности продолжения пути. Но один из сидевших в машине встал и не согласился с ними, махнув рукой. Через несколько минут советская машина остановилась перед первым нашим танком. Два офицера, которые сидели за водителем, вскочили со своих мест. Один из них поднес пистолет к виску и застрелился. Это был комиссар. Другой, полковник, медленно и сконфуженно поднял руки и сдался. Его немедленно отправили за линию фронта к офицеру, производящему допросы и находящемуся рядом с командирской машиной Хубе. Пленный попросил воды, и один солдат подал ему полевой термос.....




Цитата("М.А.Гареев (Генерал армии @ участник Великой Отечественной войны).Маршал Жуков.Величие и уникальность полководческого искусства")
17 сентября {1941} он {Г.К.Жуков} издает приказ, где указывалось:
"Учитывая особо важное значение в обороне южной части Ленинграда... Военный Совет Ленинградского фронта приказывает объявить всему командному, политическому и рядовому составу, оборонявшему указанный рубеж, что за оставление без письменного приказа Военного Совета фронта и армии указанного рубежа все командиры, политработники и бойцы подлежат немедленному расстрелу".
Первоначально даже А. Жданов отказался подписывать этот приказ и поставил свою подпись только после беседы со Сталиным.
Как видим, еще тогда зародился во фронтовом масштабе прообраз приказа "Ни шагу назад". В послевоенные, особенно в "перестроечные" годы он вызывал много гневной критики и осуждений.

А Жуков и после войны утверждал: "Прошло много лет с того времени, на склоне своей жизни и со всей убежденностью и ответственностью перед судом истории могу заявить: если бы мне еще раз пришлось командовать фронтом в таких условиях, какие тогда сложились под Ленинградом, я бы не раздумывая подписал точно такой же приказ".
И, действительно, приказ был жестокий, но вынужденный и необходимый. Он означал, что просто больше отступать некуда и нельзя, иначе город будет захвачен врагом и будут расстреляны не отдельные военнослужащие, самовольно покидающие свои оборонительные позиции, а истреблены все его защитники и осуществится план Гитлера по полному разрушению города и уничтожению его населения. Перед угрозой такой смертельной опасности приходилось идти и на такие крайние меры, которые диктовались жестокостью самой войны, навязанной нам. Дело уже прошлое, и надо учитывать, что приказ был больше рассчитан в основном на психологическое воздействие, ибо в действительности к расстрелам прибегали лишь в исключительных случаях.


Ситауция в Ленинграде сентября 1941 и ситуация на Юге летом 1942 года были очень схожи.
Как и в июле 1942 года, цепочки прежних неудач поколебали стойкость войск и уверенность в правильности действий высшего командного состава
Ленинградского фронта и его армий. Во время же немецкого штурма в сентябре 1941, любое недоразумение , отступление без приказа, даже одного полка,
тем более паника , приводили к немедленному проигрышу сражения за город и его сдаче - даже если бы все ,кроме этого полка , дрались как положено.
Такова была обстановка. И ,безусловно, надо было создать особую предельную психологическую мобилизацию в войсках на время немецкого штурма.

Цитата("Даниил Гранин.Запретная глава (Авторизованное интервью с А.Н.Косыгиным) ")
... Вскоре Ставка отозвала Ворошилова, в Ленинград прибыл Жуков.
"Провожали Ворошилова тепло, устроили ему товарищеский обед, так что все было по-человечески, - подчеркнул Косыгин, - а не так, как изображено в некоторых романах".
Он старался внушить сочувствие и уважение к Ворошилову: "Одно его имя воодушевляло, а появление его на передовой поднимало войска".

Мне вспомнилось августовское наше отступление и сентябрьские бои под Ленинградом, уход из Пушкина. Связи со штабами не было, снаряды не подвозили, обстановки никто не знал, офицеры командовали то так, то эдак. Легенды о Ворошилове вызывали насмешку, даже ругань: где-то, мол, он поднял солдат и повел их в атаку. На кой нам эта атака и этот вояка!.. Два месяца боев нас многому научили, мы понимали, что если командующий фронтом ведет в атаку, то никакая это не доблесть, а отчаяние. К середине сентября фронт окончательно рухнул, мы оставили Пушкин, мы просто бежали. На нашем участке противник мог без всяких препятствий идти до самого Ленинграда.Таково было наше солдатское разумение, вытекающее из того, что видели мы на своем отрезке от Шушар до Пулкова.
Я мог бы кое-что еще выложить Косыгину про командование Ворошилова, до чего оно довело, и как переменилось на фронте, когда появился Жуков, даже до наших окопов дошло...


Сообщение отредактировал Konstanten - 28.7.2012, 0:07
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Konstanten
сообщение 29.7.2012, 12:42
Сообщение #34


Активный участник
***

Группа: Актив
Сообщений: 529
Регистрация: 8.10.2010
Пользователь №: 2041



К предлогу появления приказа №227

Цитата("С.М.Штеменко. Генштаб в годы войны")
В ночь на 26 июля И. В. Сталин приказал Александру Михайловичу лично связаться со Сталинградским фронтом и передать строгое предупреждение:
«Ставка категорически требует от Военного совета фронта... сделать все, чтобы немедленно ликвидировать прорвавшегося противника и восстановить положение».
26 июля Верховный Главнокомандующий приказал Василевскому передать фронту еще более резкую директиву:
«Действия командования Сталинградского фронта вызывают у Ставки Верховного Главнокомандования возмущение... Ставка требует, чтобы в ближайшие дни сталинградский рубеж — оборонительная линия от Клетская до Калмыков была бы безусловно восстановлена и чтобы противник был отогнан за линию реки Чир. Если Военный совет фронта не способен на это дело, пусть заявит об этом прямо и честно.
Ставка требует от командования Сталинградского фронта ясного ответа о готовности исполнить данную директиву».


Цитата("В.И.Чуйков.Сражение века")
В разгар боев на Дону ко мне на наблюдательный пункт позвонил генерал Колпакчи — командующий 62-й армией.
Колпакчи сообщил мне, что решением Военного совета фронта он снят с должности командарма. Вместо Колпакчи командующим 62-й армией назначался генерал-лейтенант А. И. Лопатин.
Днем позже в штаб армии прибыл генерал-майор М. С. Шумилов. 64-я армия передавалась под его командование.

(генерал В.И.Чуйков ,таким образом , командовал 64 армией с 22 по 27 июля 1942 )
В это же время была получена директива фронта за подписью начальника штаба генерал-майора Д. Н. Никишева. Директива предписывала одновременным ударом двух армий (62-й и 64-й) уничтожить обе группировки противника в районе Верхне-Бузиновки и на реке Чир. 64-я армия усиливалась 204-й стрелковой дивизией и 23-м танковым корпусом.
Распоряжение было получено в 14 часов 28 июля, а начало атаки назначалось на 2 часа ночи 29-го, то есть через 12 часов.

К 28—31 июля создается кризис на Сталинградском фронте. Командующему Сталинградским фронтом генералу В. Н. Гордову в 16 часов 45 минут 28 июля дается директива Ставки:
«В связи с отходом 214-й стрелковой дивизии 64-й армии южнее устья р. Чир за Дон и выходом здесь противника на западный берег р. Дона, направление Нижне-Чирская—Сталинград в данный момент является для фронта наиболее опасным, в, следовательно, и основным.
Опасность эта состоит в том, что противник, переправившись через р. Дон, может обойти Сталинград с юга и выйти в тыл Сталинградскому фронту».


Цитата("В.И.Чуйков.Сражение века")
30 июля я выехал в штаб Сталинградского фронта по вызову В. Н. Гордова.....
Командующий фронтом принял меня вечером 1 августа. В моем присутствии он принимал доклад командующего воздушной армией Т. Т. Хрюкина.
— Противник увяз в наших оборонительных позициях, — говорил Гордов. — Теперь его можно уничтожать одним ударом.
Я попытался развеять это убеждение.
— Я не хуже вас знаю положение на фронте! — оборвал он меня. — Я вас вызвал, чтобы получить объяснение, почему правое крыло 64-й армии отошло за реку Чир.
— Отход был вынужденным! — ответил я. — Мы не успели полностью развернуть армию... 229-я дивизия имела в обороне только половину своих сил...
В. Н. Гордов перебил меня:
— Представьте письменный доклад! Письменный!
Мне ничего не оставалось, как попросить у него разрешения выехать в армию и там на основе карт и документов написать исчерпывающее объяснение....Прибыв в армию 1 августа, я начал по приказанию генерала Гордова составлять письменный отчет о боях с 25 по 30 июля.


Т.е. И.В.Сталин и в Ставке ВГК знали о панике ,возникшей в 64 армии 26 июля, и последовавшем за этим неорганизованным отступлением без приказа фронта за Дон и Чир.

Сообщение отредактировал Konstanten - 29.7.2012, 18:28
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Konstanten
сообщение 5.8.2012, 15:43
Сообщение #35


Активный участник
***

Группа: Актив
Сообщений: 529
Регистрация: 8.10.2010
Пользователь №: 2041



Сталинградское сражение в первой половине августа 1942 года



Быстрого прорыва на Сталинград в конце июля 1942 года у 6 немецкой полевой армии не получилось.
С окончанием танкового сражения у Калача-на-Дону 31 июля и временным переходом к обороне , перед немецким командованием встала задача преодоления
обороны советских войск на правом (западном) берегу в большой излучине Дона ,в задонских степях на южнее Дона и на плацдарме в малой излучине Дона
, занимаемом войсками 21 армии и остатками 4 танковой армии.

Достигнуть этой цели немецкое командование решило в 3 этапа.

1. 4 танковая армия (2-10 августа) должна была главным ударом на Абганерово и вспомагательным на Верхне-Кумский разгромить 64 армию
, выйти к юго-западным окраинам Сталинграда и в левобережные тылы 62 армии.
2. 6 армия (7-11 августа) ударами навстречу из районов Верхне-Чирского (немцы там на реке Чир снова захваили плацдарм )
, Ерика и Майоровского должна была окружить задонскую группировку 62 армиии.
3. А затем ( 14-17 августа) ликвидировать советский плацдарм в малой излучине Дона , чтобы затем без опасений за свой левый фланг и тыл начать форсирование Дона в направлении Сталинграда.




Цитата("Ф.Гальдер.Дневник")
1 августа 1942 года, 406-й день войны

Обстановка. Сопротивление арьергардов противника южнее Дона несколько усиливается в полосе армии Руоффа, а у Клейста остается незначительным.
Поэтому последний и продвигается хорошо.
Гот [4-я танковая армия] перешел в группу армий «Б», он движется вперед, несмотря на сопротивление противника.
В ходе сражения западнее Сталинграда существенных изменений не произошло. Контратаки противника слабеют.
Собственных наступательных действий нельзя начать из-за нехватки горючего и боеприпасов.


2 августа 1942 года, 407-й день войны

Обстановка. Южнее Дона возрастает сопротивление противника на отдельных участках перед центром нашей группировки и на правом фланге Руоффа.
Перед его левым флангом и войсками Клейста противник, не оказывая сопротивления, все время отходит на юг и юго-восток.
Гот добился больших успехов. Его головные части с ходу врезались в боевые порядки только что подведенной с востока [русской] стрелковой дивизии.
Затруднения с горючим в группе армий «А» все еще продолжаются.
На фронте группы армий «Б» 6-я армия перешла из-за недостатка снабжения к обороне. Противник усиливает свои войска и перед северным участком нашей группировки.
Подполковник Гелен. Сводка о силах противника, в том числе и о танковых соединениях (в июле — 54 новые сд и 56 новых тд).




В начале августа было восстановлено численное превосходство немецких войск на Сталинградском направлении.
Цитата("А.М.Василевский. Дело всей жизни.")
.... с 1 по 20 августа сюда( на сталинградское направление) было направлено 15 стрелковых дивизий и 3 танковых корпуса.
Правда, значительная часть из них, вследствие транспортных затруднений, смогла поступить на фронты только после 20 августа. [/b]

Протяженность Сталинградского фронта возросла до 800 км.
Ставка и Генеральный штаб с каждым днем все более и более убеждались в том, что командование этим фронтом явно не справляется с руководством
и организацией боевых действий такого количества войск, вынужденных к тому же вести ожесточеннейшие бои на двух разобщенных направлениях.
Не справлялось оно и с руководством теми мероприятиями, которые по заданиям ГКО и по требованиям военной обстановки должны были проводиться
для усиления обороны города и удовлетворения нужд войск продукцией, производимой городской промышленностью.
5 августа Ставка приняла решение разделить Сталинградский фронт на два самостоятельных фронта — Сталинградский и Юго-Восточный.
В состав Юго-Восточного фронта вошли войска левого крыла прежнего Сталинградского фронта — 64-я, 57-я и 51-я армии, 13-й танковый корпус,
а также 8-я воздушная армия генерал-майора Т. Т. Хрюкина.
Предназначалась для него и перебрасываемая на сталинградское направление из резерва Ставки 1-я гвардейская армия.
Командующим Юго-Восточным фронтом был назначен генерал-полковник А. И. Еременко, членом военного совета — Н. С. Хрущев,
начальником штаба — генерал-майор Г. Ф. Захаров.
В составе Сталинградского фронта остались 63-я, 21-я, 62-я и 4-я танковая армии, 28-й танковый корпус и часть авиации 8-й воздушной армии,
на базе которой и авиации резерва Ставки в августе была сформирована 16-я воздушная армия генерал-майора авиации С. И. Руденко.
Командующим войсками этого фронта оставался генерал-лейтенант В. Н. Гордов.


Сражение у Абганерово




Цитата("А.И.Еременко.Сталинград:Записки командующего фронтом.")
31 июля 4-я танковая армия открыла наступление с плацдарма в районе Цимлянская .
Начинался новый этап боев у Сталинграда на его внешнем оборонительном обводе, причем обстановка, сложившаяся к этому времени на левом фланге Сталинградского
и правом фланге Северо-Кавказского фронтов, благоприятствовала осуществлению планов противника.
64-я армия была вынуждена отойти за Дон. Слабая 51-я армия, имевшая всего пять крайне малочисленных дивизий, оборонявшаяся на чрезвычайно растянутом фронте (200 км),
не могла противостоять натиску группировки противника, наступавшей вдоль Северного Донца на кавказском направлении. Это позволило гитлеровцам в конце июля
захватить ряд плацдармов на левом берегу Дона, на участке Константиновская, Цимлянская. Так, 48-й танковый и 4-й армейский корпуса 4-й танковой армии к 30 июля
оказались на исходных рубежах к югу от станицы Цимлянская. Вскоре сюда подошел и 6-й румынский армейский корпус.
В результате здесь оказалось до семи пехотных дивизий, две моторизованные и две танковые дивизии. Эта группировка получила конкретную задачу — наступая вдоль
железной дороги Тихорецк — Сталинград, выйти в тыл войскам, оборонявшим город, и при содействии 6-й армии, окружив их, овладеть Сталинградом
(6-я армия, как известно, должна была полностью овладеть западным берегом Дона и продолжать движение на Сталинград).
31 июля, как уже говорилось, противник перешел в наступление из района Николаевская, Цимлянская и без труда прорвал растянутый в ниточку фронт 51-й армии,
насчитывавшей всего 3000 активных штыков. В тот же день неприятель вышел в район Ниж. Жиров, станция Гашун и, развивая наступление вдоль дороги Тихорецк — Сталинград,
1 августа захватил станцию Ремонтную, 2 августа — станцию и город Котельниково, 3 августа в его руках было уже и Жутово.



Цитата("Ф.Гальдер.Дневник")
2 августа 1942 года, 407-й день войны

Обстановка. Южнее Дона возрастает сопротивление противника на отдельных участках перед центром нашей группировки и на правом фланге Руоффа.
Перед его левым флангом и войсками Клейста противник, не оказывая сопротивления, все время отходит на юг и юго-восток.
Гот добился больших успехов. Его головные части с ходу врезались в боевые порядки только что подведенной с востока [русской] стрелковой дивизии.


3 августа 1942 года, 408-й день войны

Обстановка. Характерным на сегодня является прорыв 1-й танковой армии к Кубани и через нее севернее Армавира и до Ворошиловска(Ставрополя),
а также 4-й танковой армии через Котельниково.
На остальных участках Восточного фронта отмечены лишь незначительные боевые действия...





Цитата("В.И.Чуйков.Сражения века")
Из штаба фронта мне сообщили, что на станциях Чилеков и Котельниково разгружается свежая сибирская 208-я стрелковая дивизия, и предложили подчинить себе и эту дивизию.
— Где штаб дивизии? — спросил я, но определенного ответа не получил.....
В районе станции Гремячая мы опять встретили отходивших на юг вдоль железной дороги людей и повозки.
С трудом найдя в толпе офицера, я узнал от него тяжелую весть: 3 августа несколько эшелонов 208-й дивизии, выгрузившись на станции Котельниково,
были внезапно атакованы авиацией и танками противника. Уцелевшие подразделения отходили назад вдоль железной дороги.

Где были командир дивизии, командиры полков и штабы — узнать не удалось.
Возле разъезда Небыковский батальон бойцов 208-й стрелковой дивизии, развернувшись цепью фронтом на юг, рыл окопы.
Командир батальона доложил, что, узнав от отходящих с юга о появлении немецких танков в Котельниково, он по своей инициативе решил занять оборону.
Где командир полка или дивизии, он не знал, поскольку его батальон только выгрузили. Я одобрил действия этого командира батальона,
приказав задерживать отходящих, и обещал дать ему связь от ближайшего штаба, который надеялся найти на станции Чилеков.
Подъезжая к станции, мы увидели несколько воинских эшелонов.
Разгружались части 208-й стрелковой дивизии.
Весть о разгроме в Котельниково четырех эшелонов сюда еще не дошла. Около железнодорожного полотна и вокруг эшелонов толпились люди, дымились кухни,
разворачивались тыловые подразделения.
Разыскав начальника одного из эшелонов майора по званию и командира батальона по должности,
я кратко объяснил ему обстановку на юге и приказал выставить сильные заслоны к высотам с отметкой 141,8 и 143,8 у поселка Небыково,
остальные подразделения отвести от станции и ждать указаний от командира дивизии или полка.





Цитата("Ф.Гальдер.Дневник")
4 августа 1942 года, 409-й день войны

Обстановка на фронте:
Группа армий «А». Сопротивление противника перед войсками Руоффа слабеет.
Однако сомнительно, в какой мере здесь можно говорить о добровольном отходе противника на главную кавказскую позицию.
Передвижения войск противника в направлении Новороссийска и Туапсе.
Клейст захватил плацдарм на Кубани, но для дальнейшего удара на Майкоп должен занять новые исходные рубежи.

Группа армий «Б».
Гот, используя свои успехи, быстро продвигается вперед, преодолевая сопротивление на отдельных участках.
На фронте западнее Дона незначительная боевая деятельность. Противник усиливается на участках 8-го и 14-го армейских корпусов.
Интенсивное передвижение походных колонн и железнодорожных эшелонов северо-западнее Сталинграда.
Под Воронежем затишье.


Группа армий «Центр». У армий, действующих на южном крыле, спокойно. Перед фронтом [генерал-полковника] Шмидта противник,
по всей видимости, рассредоточивается. Противнику удалось добиться глубокого прорыва на фронте 9-й армии
(кажется, наступают семь дивизий и одна танковая бригада при усиленной поддержке артиллерии) в направлении Зубцова.
Против них брошены соединения 39-го корпуса в составе 5, 2, 1-й танковых и 102-й дивизий.
На фронте 9-й армии у Ржева отбито несколько крупных атак. На южном участке (9-я армия) оживление.



5 августа 1942 года, 410-й день войны


Группа армий «А». Сопротивление перед фронтом группы Руоффа ослабевает, он продвигается вперед.
Клейст очень быстрыми темпами углубляется на юго-восток. Плацдарм на Кубани.
Группа армий «Б». Войска Гота продвигаются вперед, несмотря на введенные противником свежие силы. Обстановка на его восточном фланге неясна.
Паулюс докладывает о серьезных контрударах противника против 14-го армейского корпуса с юга.

Еще более серьезные атаки противник ведет против северного участка 14-го и 8-го армейских корпусов. На прочих участках бои местного значения.
Группа армий «Центр». Наступление противника на восточном участке фронта 9-й армии привело к широкому и глубокому прорыву.
Принимаются контрмеры. Атаки противника против северного участка фронта 9-й армии в целом отражены.

Переговоры по телефону с Вейхсом (я приказал ему перейти в наступление 7.8 силами 6-й армии) и Грейфенбергом (использование 52-го армейского корпуса,
дивизии «Великая Германия»).
Блюментрит [памятная записка группы армий «Центр» о дальнейших замыслах (операция «Смерч» {Удар га. "Центр" на Сухиничи});

6 августа 1942 года, 411-й день войны

Обстановка на фронте:
Группа армий «А». Противник откатывается в направлении Кавказа перед наступающими войсками Руоффа.
Нам достаются многочисленные неразрушенные мосты. В излучине Кубани противник все еще оказывает сопротивление.
Однако Клейст уже наступает на Майкоп, прорвавшись южнее излучины в западном направлении.
Группа армий «Б». Гот ведет тяжелые бои, продвигаясь вдоль дороги южнее Сталинграда.
Венгры снова пропускают русских через Дон!
Группа армий «Центр». Противник перед северным флангом 2-й танковой армии, по-видимому, начинает отход.
Очень трудное положение у 9-й армии на восточном участке, где противник прорвался почти до Зубцова и лишь с трудом задерживается нашими войсками на подходе к Сычевке.
Атаки противника у Ржева снова отбиты. У 9-й армии на западном участке и у Демидова непродолжительные, но кровопролитные бои.

7 августа 1942 года, 412-й день войны

Обстановка на фронте:
Группа армий «А». Определенные успехи на фронте. На восточном фланге наши войска глубоко проникли на Кавказ.
Группа армий «Б». Тяжелые бои у Гота.
Под Воронежем спокойно.
Группа армий «Центр». Кризис в связи с прорывом противника на фронте 9-й армии, кажется, прошел. Атака на участке 342-й дивизии отражен.
Группа армий «Север». Никаких существенных событий.
Совещание с фюрером и фельдмаршалом фон Клюге. Операцию «Смерч»{удар гр. "Центр" на Сухиничи} проводить только с юга, независимо от действий 9-и армии.
Подполковник Бем, начальник штаба у Шенкендорфа, докладывает о действиях партизан и борьбе с ними...

8 августа 1942 года, 413-й день войны

Обстановка на фронте. Наступление на юге продолжается вполне удовлетворительными темпами.
Большая жара [до 55 °С], очень много пыли. Исключительно высокие темпы марша пехотных соединений.
Южнее Воронежа венгры бегут с позиций. В остальном на фронте 2-й армии тихо.
Группа армий «Центр». Трудное положение из-за прорыва русских восточное Зубцова. Обстановка все ухудшается.
Скоро будет достигнута критическая точка. Наступление противника на 342-ю дивизию также привело к частичным вклинениям.
36-ю моторизованную дивизию нужно отвести назад.

9 августа 1942 года, 414-й день войны
Обстановка на фронте:
На юге заняты Краснодар и Майкоп. Впечатление, что русские войска южнее Дона разбегаются и пытаются сейчас уйти вместе с скопившимися
в северо-западной части Кавказа войсками к побережью.
Это впечатление все усиливается.
4-я танковая армия перешла к обороне под сильным нажимом противника.
Местами линию фронта пришлось даже оттянуть назад.
На северо-восточном участке незначительные атаки противника.
Обстановка у венгров, особенно под Воронежем, все еще остается неясной.
На фронте 2-й армии улучшение оборонительной позиции на северной окраине Воронежа; в остальном — никаких крупных боевых действий.
[Русские] занимают исходные позиции?
Группа армий «Центр». Начало операции «Смерч» из-за непогоды отодвинуто на один день.
Перед фронтом 3-й танковой армии множатся признаки того, что противник готовит наступление.
Сегодня, несмотря на все попытки, противнику не удалось существенно расширить прорыв на фронте 9-й армии. У Ржева ничего особенного.

10 августа 1942 года, 415-й день войны

Обстановка на фронте:
На юге, на Кубани, — стабилизация фронта, вызванная необходимостью оттяжки сил к побережью Черного моря.
Войска Гота временно перешли к обороне.
У венгров ничего не выходит с очисткой западного берега Дона.
Они пока прекращают эти попытки и переходят к обороне. На северном участке у Воронежа местные бои.
На северном участке фронта 2-й армии в общем спокойно.
Группа армий «Центр». Признаки готовящегося наступления перед фронтом 20-го армейского корпуса.
У 9-й армии, несмотря на трудное положение на ряде участков и на очень упорные атаки против участка к северу от Ржева, наблюдается некоторая разрядка обстановки.
Группа армий «Север».
Подготовка к наступлению на Ленинград.



Цитата("А.И.Еременко.Сталинград:Записки командующего фронтом.")
Вместе с тем 6-й румынский армейский корпус вышел к Дону на участке Тормосин, Ниж.-Курмоярская. 51-я армия вынуждена была отойти на рубеж Ново-Сальский, Нововеселый.
Командующий Сталинградским фронтом, стремясь выполнить соответствующие указания Ставки, создал тогда оперативную группу в составе трех стрелковых дивизий,
одной танковой и одной морской бригад. Командование группой было возложено на генерал-лейтенанта Чуйкова.
Однако под натиском превосходящих сил противника группа к 5 августа отошла на северный берег реки Аксай и заняла там оборону, затем она вошла в состав 64-й армии.

Немецко-фашистские войска продолжали наступление вдоль железной дороги и 6 августа силами 4-й танковой армии вышли на рубеж реки Аксай до Жутово,
далее Абганерово, озеро Цаца.
Рано утром 6 августа противник начал атаки левого фланга 64-й армии между Абганерово и Тингута.
Эти атаки поддерживались большими массами танков и ударами авиации. В этот же день врагу удалось занять разъезд «74 км» и продвинуться далее к станции Тингута.

Таким образом, к моменту моего вступления в командование Юго-Восточным фронтом противнику уже удалось пробить нашу оборону
на внешнем сталинградском обводе и продвинуться на одном участке за этот рубеж, Враг находился в 30 километрах от Сталинграда.
Над городом нависла самая серьезная угроза захвата его противником.
Требовались решительные и спешные мероприятия и прежде всего стойкость и упорство наших войск.

В состав Юго-Восточного фронта в это время входили три армии: 64, 57 и 51-я.
Из них лишь 64-я армия, выдвинутая из резерва в составе четырех дивизий, была удовлетворительно укомплектована личным составом и вооружением.
51-я армия, переданная в свое время из состава Северо-Кавказского фронта в значительно ослабленном состоянии,
подверглась новым ударам уже в составе Сталинградского фронта. По силам и средствам эта армия не превосходила дивизии нормального состава;
в ее состав входили 302-я, 91-я стрелковые и 115-я кавалерийская дивизии. Все они были крайне малочисленны, с ослабленной боеспособностью.
57-я армия, перешедшая к нам из Юго-Западного фронта, тоже была малочисленна.
Ее личный состав в результате непрерывных боев и длительных маршей был сильно утомлен, а материальная часть в значительной степени изношена.
Кроме двух стрелковых дивизий (244-й и 15-й гвардейской), в армию еще входили два батальона укрепленного района.
Таким образом, войска, входившие в состав фронта, в общей сложности значительно уступали по своим силам одной армии противника с корпусной структурой.
Для усиления фронта Ставка выдвигала соединения из резерва, но они были еще в пути.
Так, 1-я гвардейская армия, включенная в состав фронта, даже головными эшелонами могла прибыть не ранее чем через неделю.
В этой угрожающей обстановке необходимо было прежде всего навести строжайший порядок в самом городе, где, к сожалению,
чувствовалась некоторая растерянность; если откровенно сказать, вполне реальной была и возможность захвата города противником.
Надлежащего воинского порядка, какой должен быть в городе, расположенном в прифронтовом районе, не было.
Отсутствовал начальник гарнизона. На единственной автомобильной дороге, проходящей через город, не было организовано службы регулирования,
а потому на ней немало было заторов, аварий, бестолковщины, партизанщины. Требовались самые неотложные меры.
Если бы Сталинград целиком входил в Юго-Восточный фронт, наладить дело было бы просто.
При наличии же двух фронтов даже назначение начальника гарнизона требовало согласования с командованием Сталинградского фронта.
В таких условиях была крайне трудна и вместе с тем весьма ответственна роль только что созданного фронта, фактически не имевшего ни аппарата управления, ни связи.
А задача, вставшая во весь рост перед войсками фронта, требовала немедленного разрешения.
Необходимо было во что бы то ни стало остановить врага, рвавшегося с юго-запада к Сталинграду.
За один день 7 августа[b] были собраны все имевшиеся резервы и средства.
Пришлось забрать танковые и артиллерийские подразделения даже с пунктов формирования, пополнить ими части левого фланга 64-й армии,
чтобы иметь возможность организовать контрудар против вражеских сил, прорвавшихся через внешний обвод[b] в районе разъезда «74 км».

В созданную для контрудара группировку вошли 13-й танковый корпус (38 танков), 133 танковая бригада (21 танк) и 204-я стрелковая дивизия.
Контрудар по прорвавшейся в районе разъезда «74 км» вражеской группировке был нанесен с утра 9 августа: 204-я стрелковая дивизия с 254-й танковой бригадой
при поддержке артиллерийской группы 64-й армии атаковала противника в направлении Зеты, разъезд «74 км»;
13-й танковый корпус развивал удар на главном направлении — на юго-запад, вдоль железной дороги;
38-я стрелковая дивизия повела атаку из района фермы № 3 в западном направлении .
По указанию командования фронта на главном направлении контрудара, который пришелся прямо в лоб противнику,
боевой порядок был построен следующим образом: первый эшелон составляли танки 13-го танкового корпуса и 133-й танковой бригады,
за танками во втором эшелоне на дистанциях, несколько более широких, чем обычно, развернулись четыре истребительно-противотанковых артиллерийских полка,
за ними, в третьем эшелоне, — два полка гвардейских минометов. Такое построение обеспечивало всем эшелонам и всем огневым средствам одновременное участие в бою.
При этом ни одна из частей не мешала друг другу. Со стороны противника наступали главным образом танки и мотопехота.
Бой начался залпом гвардейских минометов.
За ними вступили в бой артиллерийские полки, ведя огонь в промежутках между танками и на флангах, а затем вступили в бой и танки.
Мощный, сосредоточенный, решительный удар наших частей вызвал замешательство в рядах противника.
Однако, получив подкрепления свежими частями и авиацией, враг вновь перешел в наступление.
Упорные и ожесточенные бои в районе Абганерово продолжались несколько дней. В итоге их противник понес крупные потери.
Наши войска уничтожили до трех полков пехоты, подбили до 110 танков, захватили много орудий и других трофеев.
Вражеские войска, прорвавшие внешний сталинградский обвод, были потеснены назад. Положение нашей обороны здесь (по внешнему обводу) было полностью восстановлено.
После контрудара левый фланг войск Юго-Восточного фронта закрепился на рубеже Красный Дон, Абганерово, Тингута, озеро Цаца, далее на юг по линии озер до озера Сарпа.
Этот контрудар, проводившийся при недостатке сил и средств, а также времени на его подготовку, дал, тем не менее, эффективные результаты.
Противник понес большие потери, оперативное положение обороны было восстановлено.
План врага захватить город с юго-запада стремительным ударом вдоль железной дороги Котельниково — Сталинград потерпел крах.
В результате этих боев 4-я немецкая танковая армия временно перешла к обороне.
Командование немецкой группы «Б» вынуждено было срочно перебросить на усиление этой армии танковую и пехотную дивизии из 6-й армии.
Контрудар показал также, что при соответствующей организации и подготовке можно успешно наносить удары, если обстановка вынуждает к этому,
и в лоб атакующему противнику, несмотря на его превосходство в наземной технике и авиации.
Все зависит от обстановки, которая в данном случае требовала немедленного удара прямо по острию клина, который противник намеревался вбить в нашу оборону.
Времени для проведения какого-либо маневра на флангах не было.
Тот, кто в то время внимательно следил за сводками Совинформбюро, возможно, помнит, что в числе самых первых сообщений печатались сведения
о боях северо-восточнее Котельниково, при этом там часто фигурировала одна железнодорожная станция, которая переходила из рук в руки.




Цитата("С.П.Иванов. Штаб армейский @ штаб фронтовой")
В начале августа 1942 года и.о. начальника штаба Юго-Восточного фронта.

В ночь на 6 августа на нашем КП одновременно зазвонил телефон и застрекотал аппарат Бодо. Сообщение из штаба фронта гласило:
"Генералу Москаленко немедленно передать войска армии генералу А. И. Лопатину и прибыть в город Сталинград к 6.00 6 августа со штабом,
управлением и частями армейского подчинения".
Прибыв к указанному сроку в штаб Сталинградского фронта, мы узнали, что вызваны командующим фронтом генерал-полковником А. И. Еременко,
который обосновался в одной из школ в центральной части города на Елецкой улице. ..
... А. И. Еременко сообщил нам, что по директиве Ставки от 5 августа Сталинградский фронт разделен на два: Сталинградский и Юго-Восточный,
войсками последнего ему и поручено командовать.
— С сегодняшнего дня я несу ответственность за оборону полосы южнее реки Царица.
Времени на формирование нового штаба и управления нет.
По совету Александра Михайловича Василевского решено использовать для этой цели, как сколоченный и работоспособный, штаб 1-й танковой армии,— сказал А. И. Еременко.
— Вы, товарищ Москаленко, назначаетесь моим заместителем, а вы, товарищ Иванов,— заместителем начальника штаба фронта — начальником оперативного управления,
но до прибытия генерала Захарова будете выполнять обязанности начальника штаба. К этой работе приступайте немедленно.


.....7 августа, меня вызвал А. И. Еременко и приказал находиться на КП, поскольку из 64-й армии поступали все более тревожные сообщения.
Накануне главные силы 48-го танкового корпуса 4-й танковой армии генерала Гота сосредоточились в долине реки Аксай
и начали мощный удар в направлении поселка Плодовитое, станции Тингута и железнодорожного разъезда на
74-м километре. Удар пришелся по стыку 64-й армии с ослабленной 57-й.
Враг действовал здесь, по первоначальным сведениям, частями 94-й пехотной, 29-й моторизованной и 14-й танковой дивизий при
сильной авиационной поддержке. Ему удалось прорвать позиции 64-й армии на участке шириной 9 километров, занять станции Плодовитое, Абганерово и разъезд.
Нависла угроза серьезного нарушения оперативной устойчивости нашей обороны на одном из важнейших участков южного сектора внешнего Сталинградского обвода,
откуда до города было всего 30 километров.

По оперативным документам я быстро выяснил, как сложилась такая угрожающая ситуация.
Картина получалась следующая. 4-я танковая армия Гота еще 30 июля переправилась в районе станицы
Цимлянская на левый берег Дона и двинулась вдоль железной дороги на Котельниковский, Сталинград. Это были в полосе соседнего Северо-Кавказского фронта.
В итоге малочисленная после длительных боев 51-я армия этого фронта оказалась изолированной от остальных его войск, расположенных южнее.
В связи с этим Ставка тогда же, 30 июля, включила армию которой командовал генерал Т. К. Коломиец, в состав Сталинградского фронта.
Усилить ее не было возможности из-за недостатка времени, а главное, из-за отсутствия резервов, и войска Коломийца, не сдержав мощного
натиска танков и мотопехоты Гота, оставили 2 августа Котельниковский.
Так назрела смертельная опасность не только для левого фланга 64-й армии, но и для тыла главных сил всего будущего Юго-Восточного фронта,
поскольку не исключался прорыв врага к Волге.
Пришлось спешно развернуть на рубеже Красный Дон, Райгород, левее армии М. С. Шумилова, войска 57-й армии,
которая также была очень ослаблена в боях на юге и ожидала пополнений...

....Закончив переговоры, Андрей Иванович кратко изложил мне суть дела, а потом спросил:
— Какие будут предложения?
— Думаю, что следует организовать контрудар,— ответил я,— ведь совсем недавно именно с помощью контрудара не успевшие закончить формирование
1-я и 4-я танковые армии спасли положение.
— Правильно. То же самое предлагает и командарм 64,— заметил Еременко.— А вот Гордов сказал ему: "Стой на месте и удержи то, что имеешь".

— В полосе действий 64-й нет никаких естественных преград, кроме нескольких степных пересохших речушек,— продолжал я, глядя на карту.—
Поэтому быстрый маневр силами и средствами — единственный способ остановить Гота.
Утвердительно кивнув головой, командующий фронтом поставил на этом точку:
— От философии перейдем к делу. Собери все, что имеется под рукой, и направь на усиление Шумилова.

Я соединился с начальником штаба 64-й армии полковником И. М. Новиковым.
Он подтвердил, что против их левого фланга враг периодически бросает в атаку по 150—200 танков с пехотой,
Одновременно с воздуха наносят удары 200—300 самолетов.
Этот бешеный натиск гитлеровцев героически отражают части 126, 38 и 29-й стрелковых дивизий полковников В. Е. Сорокина,
Г. Б. Сафиулина и А. И. Колобутина. После прорыва противником обороны они, завернув свои фланги, укрепились и остановили его дальнейшее распространение.
— А какая обстановка на правом фланге? — спросил я начштаба 64-й.
— На правом спокойно. Поэтому-то наш командарм и просил командующего фронтом разрешить перебросить отсюда часть сил к участку вражеского прорыва.
Разрешение получено, и сейчас отдается приказ на передвижение 204-й дивизии генерала Скворцова и трех курсантских полков (Краснодарского, 1-го и 3-го Орджоникидзевских).

Я передал содержание этого разговора А. И. Еременко, и он приказал:
— Продумайте со своими подчиненными, подсчитайте и доложите, какие силы потребуются, чтобы контрудар был наверняка успешным.

Через некоторое время я доложил:

— Учитывая, что гитлеровцы прорвались на участке шириной 9 километров, нам для контрудара потребуется не менее трех полнокровных стрелковых дивизий,
около 400 орудий и минометов калибра 76 миллиметров и больше и 90 танков.
— Много просишь, но правильно,— одобрил Еременко.— При плотности не более трех километров на стрелковую дивизию,
наличии 40—50 стволов артиллерии и десятка танков на один километр фронта мы вышибем врага с занятых им позиций,
но при двух важных условиях: если будем твердо руководить войсками и обеспечим достаточную авиационную поддержку.
Теперь иди выискивай силы и средства, подумай, что есть в самой 64-й армии.
А Кирилла Семеновича (Москаленко) я пошлю к Шумилову, он поможет ему в руководстве контрударом.
— Есть! — ответил я и добавил: — Думаю, товарищ командующий, туда без промедления надо двинуть 13-й танковый корпус и 133-ю тяжелую танковую бригаду.
— Об этом я уже распорядился, и они сейчас на пути к Шумилову — сказал Еременко.

Я направился к операторам, и мы начали прикидывать, как лучше выполнить задачу.
Пришли к выводу, что одну полнокровную дивизию с учетом курсантских полков Шумилов найдет у себя, а две
дивизии (208-я полковника К. М. Воскобойникова и 157-я полковника Д. С. Куропатенко) имелись в резерве фронта. Нашлись также два артиллерийских полка,
полк "катюш", один тяжелый артиллерийский дивизион и бронепоезд.
Танков все же было маловато, имелась, правда, еще 254-я танковая бригада, но она находилась на расстоянии свыше 200 километров от места прорыва.
В те же часы я встретился с командующим 8-й воздушной армией генералом Т. Т. Хрюкиным.
Тимофей Тимофеевич сообщил, что сейчас за Волгой заканчивается строительство 19 аэродромов.
— В последние дни,— сказал он,— на многих из них работы завершены полностью, и большинство частей воздушной армии совершают перелет на заволжские аэродромы.
Пришлось, однако. задержать перебазирование ряда наиболее боеспособных полков в связи с крайне тяжелым положением войск 62-й и 64-й армий.
Еременко поставил задачу срочно нанести массированные удары по врагу, особенно в районах скопления его танков
и мотопехоты пришлось пойти на необычное решение — объединить все экипажи исправных однотипных самолетов в сводные группы и временно подчинить их
наиболее опытным командирам. Таких групп штурмовиков и бомбардировщиков получилось десять.

Тимофей Тимофеевич сообщил также, что удар немцев по флангу 64-й армии вызвал потери и у авиаторов.
Артиллерийскому и танковому обстрелу подвергся аэродром в Аксае, при этом было повреждено девять самолетов и сожжено 50 тонн горючего.
Командующий 8-й воздушной твердо заверил, что 9 августа наземным войскам будет оказана всемерная поддержка.
...Последующие сутки прошли в непрерывных хлопотах, но нам удалось сосредоточить все, что было запланировано.

9 августа в 5 часов, как только рассвело, 396 орудий, минометов "катюш" ударили по врагу.
Тридцать минут бушевала огневая вьюга. Одновременно и 8-я воздушная армия нанесла по противнику
четыре сосредоточенных удара. 51 бомбардировщик, 74 штурмовика и 231 истребитель сумели уничтожить и повредить около 50 танков,
свыше 160 автомашин с войсками и грузами. В районах ударов возникло более 60 пожаров.

Все это оказалось совершенно неожиданным для гитлеровцев.
Атаки танков и курсантских полков, в которых была отборная молодежь, прошедшая прекрасную подготовку, удались, хотя фашисты,
опомнившись, оказали бешеное сопротивление. Героизм проявили и многие воины 64-й армии. Вновь отличились также танкисты Танасчишина.
Навсегда запомнилось мне, как в свойственней ему неторопливой манере раскатистым баритоном докладывал о славных итогах
контрудара Михаил Степанович Шумилов. Он подчеркнул, что и наступательных боях хорошо помогли артиллерия и авиация;
недостаток последней компенсировался твердым управлением со стороны Т.Т. Хрюкина и его штаба.
От себя скажу, что особенно хорошо поработал оперативный отдел, возглавляемый полковником А. Р. Перминовым. Без устали трудились его помощники майоры М. В.
Афанасьев, Т. И. Губа, К. М. Матусевич, П. В. Рысин. Успешно поработала штурманская служба, руководимая Героем Советского Союза полковником И. П. Селивановым.
.....
В итоге этих действий мы лучше узнали врага. К слову сказать, в наших руках оказалось и несколько "языков". .. Это были солдаты 29-й
моторизованной дивизии, входившей в 48-й танковый корпус 4-й танковой армии Гота.
Они подтвердили, что наш контрудар был для них полной неожиданностью, так как ранее офицеры говорили, что Красная Армия разбита, захват Сталинграда — дело нескольких дней.

Более осведомленным оказался лейтенант из 14-й немецком танковой дивизии, который тоже напоролся под Аксаем на засаду От него мы узнали немало ценного.
....для нас в то время было очень полезно знать, что танковые части врага испытывают недостаток в горючем,
что личный состав с трудом переносит "тропическую жару азиатских степей", как выразился один пленный, что противник теряет большое количество, танков.

Но еще до того, как были получены эти сведения о противнике, нам стали известны серьезные новости, касающиеся нас самих.
Поздним вечером 9 августа меня вызвал А. И. Еременко. Он был в приподнятом настроении.

— Только что разговаривал с начальником Генштаба,— сказал командующий.— Василевский сообщил, что товарищ Сталин принял решение подчинить нам Сталинградский фронт.
Членом Военного совета обоих фронтов остается Никита Сергеевич Хрущев, Гордов назначается моим заместителем по делам этого фронта, а по Юго-Восточному — Голиков.
Твой бывший командующий Москаленко возглавит 1-ю гвардейскую армию.




Цитата("Дерр. Сталинград")
Летом, осенью 1942 , работник штаба 4-танковой пармии , командир 384-й пехотной дивизии ,затем начальника штаба 17-го армейского корпуса 6 немецкой армии

1 августа 4-я танковая армия начала наступление с плацдарма в районе Цимлянская. Недостаток в горючем снова сковывал маневренность этой армии,
в результате чего только 14-я танковая дивизия, следовавшая в первом эшелоне, смогла продвинуться вперед.
2 августа она овладела Котельниково, вечером 3 августа вышла к р. Аксай, а утром 4 августа продолжала движение на Плодовитое.
6 августа главные силы 48-го танкового корпуса сосредоточились у р. Аксай и осуществили прорыв до высот севернее станции Абганерово;
однако и этот успех не удалось использовать, так как недостаток горючего и отсутствие поддержки со стороны пехоты вынудили ослабленный
в результате этого танковый корпус перейти к обороне.
4-й армейский корпус задержался, преодолевая сопротивление арьергардов противника у Ремонтная.
Теперь он быстро двигался вперед к р. Аксай, насколько это позволяла 50-градусная жара в степи, лишенной деревьев, а следовательно, и тени.
Две дивизии 4-го армейского корпуса, совершавшего чудеса в отношении темпов продвижения,
6 августа в районе станции Гнилоаксайская встретили превосходящие smile.gif силы противника и были отброшены.
Другие две дивизии этого корпуса еще находились на марше севернее Дона.
48-й танковый корпус, продвинувшись далеко вперед и имея открытые фланги, попал в район севернее Абганерово в тяжелое положение,
когда русские при сильной поддержке авиации начали крупными силами контратаки.
В многодневных тяжелых боях он удерживал позиции севернее Плодовитое и станции Абганерово, пока не подошли пехотные дивизии 4-го армейского корпуса.
Наконец, 94-я пехотная дивизия, захватив 10 августа высоты западнее станции Абганерово
и закрыв тем самым брешь между нашими войсками и продвигавшимися юго-западнее от них румынами, разрядила обстановку.
4-я танковая армия, таким образом, в полном составе сосредоточилась в районе Абганерово, т. е. севернее р. Аксай, и вынуждена была перейти к обороне.



Бои в районе Аксай - Верхне-Кумский


Цитата("В.И.Чуйков.Сражения века")
Наступление немецко-румынских войск началось вечером 5 августа в стыке дивизий Людникова и Куропатенко (138 и 157 стрелковые дивизии).
Главный удар наносился на фронте протяжением восемь километров. Пехоте противника удалось переправиться через Аксай и частично вклиниться в наши боевые порядки.
Вражеские танки, по-видимому, готовились к переправе.Веря в непогрешимость своих тактических и оперативных приемов, гитлеровцы и здесь действовали по такому же, как и за Доном, шаблону: авиация, затем артиллерийский огонь, потом пехота, а за ней танки.
И когда вечером 5 августа наши разведчики и наблюдатели обнаружили перед фронтом обороны скопление пехоты, артиллерии и обозов, особенно в балке Попова, нам уже нечего было долго раздумывать — мы знали: противник будет действовать именно так.Я решил сорвать это наступление противника.
План был прост: рано на рассвете нанести артиллерийский удар по скоплению противника на исходных позициях, затем дружной контратакой отбросить его пехоту за реку Аксай.
С наступлением темноты противник повел себя беспечно: на его стороне машины двигались с зажженными фарами, нисколько не боясь нашей авиации; танки не трогались — они ждали, когда для них наведут переправы. «Значит, противник рассчитывает, — подумал я тогда, — пустить в ход бронированный кулак, когда его авиация повиснет над нашими головами, когда артиллерия подавит наши огневые точки, пехота двинется вперед. В общем, как всегда, обычным порядком противник рассчитывает проутюжить наши окопы гусеницами».
Ночью я побывал у командиров дивизий — Людникова и Куропатенко — и передал им свой план действий на утро 6 августа.
Они поняли меня с полуслова и приступили к подготовке атаки.
Наш расчет на внезапность полностью оправдался. Чуть свет артиллерия открыла огонь по скоплениям противника, и мы, находясь на высоте 147, видели, как из балок и укрытий начала разбегаться вражеская пехота, за ней — обозы и артиллерия. Все это в беспорядке бросилось на юг.
Таким образом, нам удалось почти без потерь сорвать наступление, которое противник готовился начать 6 августа.
В результате боя 6 августа противник понес большие потери убитыми, ранеными и пленными. Мы захватили восемь орудий, много винтовок и пулеметов.
Я убедился, что войска, собранные при отступлении, не потеряли боевого духа, дрались хорошо: в атаки ходили дружно, врага встречали без паники и стойко.
А это было самым главным.Так мы не только устояли перед противником, но и основательно побили его.
К исходу дня, доложив штабу фронта о ходе боев за сутки, я узнал, что в это же время шли ожесточенные бои в районе Абганерово и Тингута, куда была переброшена 64-я армия...
7 августа противник снова перешел в наступление на том же направлении. К полудню ему удалось вклиниться в нашу оборону километров на пять-шесть.
Исправлять положение мы решили опять контратакой. Задача формулировалась кратко: разгромить и отбросить противника за Аксай.
Но контратаку решили провести не днем, когда авиация противника действовала особенно энергично, и не утром, как это мы сделали 6 августа,
а за два часа до захода солнца, когда его авиации почти не остается светлого времени и когда его танки, отделенные от пехоты, будут еще за рекой.
Наша атака опять прошла успешно, противник был отброшен за Аксай.
12 августа по приказу штаба фронта в состав Южной группы вошли 66-я бригада морской пехоты и Сталинградский УР (укрепленный район).
Передача в мое распоряжение этих частей несколько уплотнила довольно редкие боевые порядки Южной группы, особенно на правом фланге.
Используя естественные препятствия — реку, овраги, балки, — мы создали прочную оборону.
В это же время части 64-й армии, усиленные 13-м механизированным корпусом полковника Т. И. Танасчишина, вели упорные оборонительные бои с 4-й танковой армией немцев, наступавшей с юга на район Плодовитое, Абганерово.
Было ясно, что гитлеровские генералы, применяя свой излюбленный прием — клещи, — будут стремиться ударами с запада и с юга захватить Сталинград и одновременно окружить все наши силы, находящиеся к западу и юго-западу от города.
Эти соображения, по-видимому, и послужили причиной для отвода Южной группы несколько назад, к реке Мышковка.
Приказ фронта на отход мы получили 17 августа. Штаб группы тут же разработал план отхода наших войск на новый рубеж.

Я был уверен, что войска южной группы сумеют оторваться от противника и отойдут на новый рубеж без потерь.
Поэтому, отдав последние распоряжения на отход, я лег спать, чтобы рано утром выехать в войска, отходившие на новые позиции.
В полночь ко мне прибыл заместитель командующего фронтом генерал-лейтенант Филипп Иванович Голиков
(Konstanten:генерал-лейтенант Ф. И. Голиков - бывший командующий Брянским фронтом ).
Он поднял меня с постели, когда наши войска уже начали отходить.
Ознакомившись с планом и организацией отхода войск южной группы, Ф. И. Голиков для уточнения указал мне по карте новый рубеж обороны и, узнав о том, что мы приняли необходимые меры на случай, если противник попытается преследовать отходящие войска, также прилег отдохнуть.
Ускорив темп, войска группы успешно совершили ночной отход и прибыли на новый оборонительный рубеж обороны без потерь.
Наш отход на новые оборонительные рубежи противник обнаружил с большим опозданием.
Только вечером 18 августа над рекой Мышкова появились его разведывательные самолеты.
Однако он не стремился атаковывать наши части на новых позициях. Вероятно потому, что не видел в этом целесообразности.
В это время основные события происходили на других направлениях: Вертячий, Сталинград на правом фланге 62-й армии и 4-й танковой,
обороняющей плацдарм в малой излучине Дона, и на левом фланге 64-й армии в районе Плодовитое, Тундутово, Сталинград.
В боях на этих направлениях участвовало значительно больше войск и техники, чем на реке Аксай.




Сообщение отредактировал Konstanten - 5.8.2012, 22:06
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Konstanten
сообщение 5.8.2012, 21:16
Сообщение #36


Активный участник
***

Группа: Актив
Сообщений: 529
Регистрация: 8.10.2010
Пользователь №: 2041



Сталинградское сражение в первой половине августа 1942 года




2. 6 армия (7-11 августа) ударами навстречу из районов Верхне-Чирского (немцы там на реке Чир снова захваили плацдарм )
и Ерик-Майоровский должна была окружить задонскую группировку 62 армиии.
3. А затем (14 -17 августа) ликвидировать советcкий плацдарм в малой излучине Дона.


Окружение задонской группировки 62 армии.




(Удары немецкой 6 армии на окружение помечены на белых стрелах датой "7.8" на верхней и "77.8" на нижней .)

Цитата("Ф.Гальдер.Дневник")
7 августа 1942 года, 412-й день войны
Группа армий «Б». Наступление с целью окружения у Паулюса закончилось успешно во второй половине дня.
По данным, предположительно, уничтожено восемь стрелковых дивизий и 10 танковых бригад.

9 августа 1942 года, 414-й день войны
Обстановка на фронте:
. Войска 6-й армии суживают котел [западнее Калача] путем непрекращающихся ударов.

10 августа 1942 года, 415-й день войны

Обстановка на фронте: Паулюс сужает свой котел.


11 августа 1942 года, 416-й день войны

Обстановка на фронте:

Группа армий «Б». Ликвидирован котел в полосе 6-й армии. Сейчас группа армий начинает перегруппировку сил 6-й армии для продолжения наступления.



Цитата("Адам В. Катастрофа на Волге. Мемуары адъютанта Ф. Паулюса.")
6 августа была закончена подготовка для нанесения мощного удара по советскому плацдарму.
Наши соединения заняли свои исходные рубежи, достаточно обеспеченные боеприпасами и горючим.
Согласно полученным нами донесениям, русские располагали 12 стрелковыми дивизиями и 5 танковыми бригадами.
Нужно было отрезать им путь к отступлению через Дон. Их надлежало окружить и уничтожить.
Оперативный план предусматривал для обоих танковых корпусов задачу создать плацдарм на Дону,
XIV танковый корпус должен был наступать вниз по Дону из района Каменского,
а XXIV танковый корпус — вверх по Дону из района Нижне-Чирской.
Рано утром 7 августа земля застонала под тяжестью помчавшихся с грохотом танков.
Утреннюю тишину сразу нарушили взрывы снарядов и стрекотанье пулеметов.
Нашим танкам удалось прорвать советскую полосу обороны.
Головные подразделения обоих наступавших навстречу друг другу корпусов сошлись уже через несколько часов.
Только тогда и начался настоящий бой.
Наши атакующие пехотные дивизии столкнулись с искусно и ожесточенно сражающимся противником.
Он сразу понял, какой опасностью грозили ему немецкие танки, и организовал ожесточенные контратаки против танковых корпусов,
которые сражались, имея в тылу Дон. А те отстреливались, используя всю свою огневую мощь.
Однако частям Красной Армии удалось прорвать окружение и переправиться на восточный берег Дона.
После четырехдневных тяжелых боев сражение кончилось.


Цитата("Г.Дёрр.Поход на Сталинград.")
6 августа армия вела бои с переменным успехом против двенадцати стрелковых дивизий и пяти танковых бригад русских.
7 августа, наконец, прибыли отставшие боевые части. Снабжение армии было обеспечено в такой степени, что можно было начать наступление на позиции противника западнее Дона.
В трехдневных боях, характеризовавшихся участием крупных сил танков, большинство оборонявшихся до последнего патрона русских западнее Дона было уничтожено.
10 августа 6-я армия одержала полную победу, последнюю в сражении на открытой местности. По какой причине она не была использована для немедленного форсирования Дона,
автору установить не удалось.Во всяком случае, в результате этого в операциях 6-й армии наступило еще одно, третье промедление,
использованное противником для усиления своей обороны на восточном берегу Дона;
теперь необходимо было планомерно готовиться к переправе через реку и к последующему наступлению.


Цитата("В.И.Чуйков.Сражение века")
Паулюс не рискнул сразу переправляться через Дон и наступать на Сталинград с запада, оставив: в большой излучине Дона 6 стрелковых дивизий 62-й армии
со средствами усиления в районе Суровикино, Володинский, Большая Осиновка и части 4-й танковой армии генерала Крюченкина в малой излучине Дона.
6 стрелковых дивизий 62-й армии были окружены 8—10 августа 11-м и 51-мармейскими, 14-м и 24-м танковыми корпусами.
Командующий 62-й армией А. И. Лопатин предвидел это и просил разрешения отвести свои шесть дивизий на левый берег Дона.
«К сожалению, штаб фронта и Ставка ... не приняли своевременно решения по этому предложению».
В результате этого окружения шесть дивизий 62-й армии понесли большие потери.
Только незначительные силы без техники сумели ночами выйти из окружения и были направлены в глубокий тыл на формирование.




Цитата("С.П.Иванов. Штаб армейский @ штаб фронтовой")
Генерал Паулюс не оставил своего замысла окружить 62-ю армию, поэтому он вновь нанес по ее оперативному построению два концентрических удара.
Начало их пришлось на утро 7 августа. Врагу удалось, невзирая на самоотверженное противодействие наших войск, прорвать оборону 196-й и 399-й дивизий
на правом фланге армии. А на левом фланге противник несколько потеснил 112-ю стрелковую дивизию полковника И. П. Сологуба и вышел в район поселка Погодинский.
Связь штаба 62-й армии с дивизиями в этот день была нарушена. 8 августа Паулюс продолжал наращивать удар.
Его танковые клинья прорвались к Калачу и соединились там. Калач не был взят, тем не менее наши 33 (один полк), 147, 181, 299 и 399-я стрелковые дивизии оказались в окружении.

Слушая генерала Рухле (нач. штаба Сталинградского фрогнта), я подумал, что, видимо, и этот казус послужил одной из причин подчинения Сталинградского фронта Юго-Восточному,
поскольку В. Н. Гордов не принял необходимых мер по предотвращению прорывов гитлеровцев, хотя был своевременно поставлен в известность командармом А. И. Лопатиным
о сосредоточении вражеских сил перед флангами армии и полном отсутствии у нее каких-либо резервов для противодействия готовящимся ударам.

Одновременно мы подготовили рекомендации командующему по организации деблокирования пяти дивизий, оставшихся в окружении на правом берегу Дона. Возможности 62-й армии, ослабленной в
предыдущих ожесточенных боях, самой решить эту задачу были крайне ограничены. В резерве обоих фронтов фактически тоже ничего не оставалось, а враг бросил против окруженных 10 дивизий, в том
числе 2 танковые и 2 моторизованные. Приходилось ориентироваться на соединения, предназначавшиеся для 1-й гвардейской армии.
Обсудили также возможные действия других армий. Вместе с ранее подготовленными нами с Н. Я. Прихидько соображениями по армиям Юго-Восточного фронта наши выводы легли в основу директивы
командующего фронтами, которая была подписана 10 августа.


Цитата("Н.И.Крылов ( с середины августа 1942 нач. штаба 62 армии).Сталинградский рубеж ")
Запомнился его (К.А.Гурова) рассказ о 33-й гвардейской дивизии. Она была укомплектована воздушнодесантниками и получила гвардейское звание
и Знамя еще при формировании. Использование таких соединений в качестве обычных стрелковых — преимущественно на особо ответственных участках
— диктовалось чрезвычайными обстоятельствами того времени.
Но поначалу возникали некоторые опасения: как-то покажут себя парашютисты, готовившиеся к действиям совсем иного рода, например, в полевой обороне против танков?
— Пехотинцами они оказались отличными, — рассказывал Гуров. — Народ твердый, железный.
Если приказано — ни шагу назад, никакая сила не сдвинет. Уйму гитлеровцев уложили воздушнодесантники перед своими окопами.
А как у них немецкие танки горели! Бывает ведь, докладывают — сожгли столько-то, а проверить невозможно.
Ну а уж тут я собственными глазами удостоверился, что у Утвенко (комдив) считают точно.
Двадцать два километра был фронт у дивизии, и нигде фрицы слабого места не нашли, пошли в обход...
Да, таких хоть объявляй дважды гвардейцами, — подтверждал командарм.
И оба хмурились, думая, наверное, о том, что от 33-й гвардейской дивизии, номер которой продолжал значиться в списках армии, остался фактически лишь небольшой сводный отряд. Неудивительно, что в рассказе члена Военного совета о гвардейцах-парашютистах переплелись восхищение и горечь.
Те же чувства, только как бы приглушенные, сдерживаемые, уловил я, когда командующий говорил о сражавшихся в армии курсантских полках Краснодарского, Грозненского, Винницкого, 2-го Орджоникидзевского училищ... Некоторые из этих полков прибыли в донскую степь раньше самой армии и становились ее передовыми отрядами, боевым охранением, а потом нередко использовались в качестве надежных отрядов прикрытия. Придаваемые различным дивизиям, они везде дрались доблестно, но день ото дня редели. «Это полки героев», — сказал Лопатин.
К середине августа реально существовал уже только полк Орджоникидзевского училища, находившийся в армейском резерве.


В составе окруженных войск оказался и затем прорвался к своим с группой бойцов и будущий великий советский кинорежиссёр
,тогда офицер 33-гвардейской (воздушнодесантной) стрелковой дивизии, Григорий Наумович Чухрай.


http://militera.lib.ru/memo/russian/chuhray_gn/03.html

Цитата("Г.Н.Чухрай.Моя война")
Политики не воюют, они затевают войны и посылают солдат убивать друг друга, облекая эту гнусную необходимость в яркие словесные обертки.
Великая Отечественная война была не такой.
Здесь все было ясно, и хотя здесь тоже были словесные обертки, но солдаты в них не нуждались. Поведение врага, его цели говорили сами за себя.

Речь шла о завоевании нашей территории, наших богатств и о превращении наших народов в своих покорных рабов. Об этом они писали и говорили, они и вели себя соответственно.
Их нацистская теория провозглашала немцев сверхчеловеками, а нас низшей расой, недочеловеками, рожденными быть рабами.
Мы не согласны были стать рабами кого бы то ни было.
У нас было человеческое достоинство и гордость. В каждой войне не последнее дело, кто к кому пришел устанавливать силой оружия свой порядок.
И совершенно неважно, какой этот порядок, хорош он или плох. В 1812 году в Россию вторгся Наполеон Бонапарт.
Он не нес в Россию крепостного права, а Россия в то время была крепостническая. Крепостные взялись за вилы и выгнали армию Наполеона.
Они понимали, что не смогут жить по чужим порядкам. И это была не фанаберия — «пусть плохое, но мое!»
Русский крестьянин понимал, что не может жить, как французский, как бы он ни старался.
Он мало знал, а еще меньше понимал, что такое прогресс, и это его спасало от глупостей, подобных сегодняшним.
Зато он знал, что никто не приходит в чужой дом с оружием, чтобы сделать добро.
Он знал, что, даже придя в чужой дом без оружия с желанием сделать только добро, из этого получается только беда и страдания.
Народы живут так, как сложилась их жизнь, их история, их нравы, привычки, обычаи.
Эти нравы, привычки и обычаи сложились именно так, а иначе не случайно — это результат многовекового опыта.
Вмешательство в жизнь народа «для его же пользы» есть величайшее преступление против прав человека. Это не нужно доказывать, это мы видим сейчас в своей жизни.
Жизнь человека (особенно доброго и трудового человека) бесценна. Эту мысль я преследовал в своем фильме «Баллада о солдате».
Среди немцев тоже были люди достойные жить, рассуждают «гуманисты». Как же можно стрелять в таких людей?
Но солдат, пришедший в чужой дом с оружием, чтобы ограбить хозяина и сделать его своим рабом, такой солдат, какими бы качествами он ни обладал, есть часть машины, созданной для того, чтобы грабить, убивать и как часть этой машины достоин убийства. Речь шла не обо мне, а о моем народе, о моих родителях, о моей невесте, о моей стране, о ее богатствах, созданных трудом бесчисленных поколений. За них я готов был умереть и считал себя вправе стрелять, и стрелял.
....К чему я все это говорю? Не к тому ли, что нужно вернуться в прошлое? Нет! Наше прошлое неоднозначно. Но оно было.
Его ни забыть, ни зачеркнуть нельзя. Народ, потерявший историческую память, народ с мазохистской злобой охаивающий свою историю, превращается в толпу.
Все новшества: Дума, разделение властей, свобода слова, правовое государство — все это слова.
Дума думает о своем благополучии, устанавливает сама себе привилегии. Правовое государство — фикция.
У нас кто богаче, тот и прав. Ворюги прорываются в Думу. А свобода слова не только свобода говорить правду, но и свобода цинично и бессовестно врать.
Меня все это волнует не потому, что ушла моя эпоха. Раз так все обернулось, я искренно желаю успеха молодым демократам, строящим капитализм.
Но меня беспокоит, что основные капиталы вывезены за границу, что власти и Дума всячески уходят от этой,
по-моему, главной проблемы (хотят сохранить наворованное).
А строить капитализм без капитала такой же нонсенс, как делать искусственное дыхание в безвоздушном пространстве.



Цитата("С.М.Штеменко.Генштаб в годы войны.")
6 августа противник, подтянув и перегруппировав силы, перешел в наступление.
Удары приходились по северному и южному флангам советских армий, обороняющихся западнее Дона.
Замысел немецко-фашистского командования — отрезать 62-ю и 64-ю армии от Сталинграда — был для Генштаба ясен,
но противодействовать ему было пока нечем: резервы еще не подошли.
В полосе Сталинградского фронта создалось тревожное положение, враг овладел переправами через Дон.
Командование фронта выразило серьезные опасения за устойчивость обороны.
Когда П. Г. Тихомиров 9 августа 1942 года доложил И. В. Сталину донесение с фронта, тот приказал передать:
«Я поражен вашей близорукостью и растерянностью. Сил у вас много, а справиться с положением не хватает у вас хребта.
Жду от вас сообщение о ликвидации тревожного положения на вашем фронте».




Сражение в малой излучине Дона.

Цитата("А.И.Еременко.Сталинград:Записки командующего фронтом")
15 августа войска 4-й танковой армии (ком. ненерал Крюченкин) , удерживавшие фронт Мело-Клетский, Большенабатовский, были атакованы противником.
Результатом этого, был прорыв фронта в центре и разделение сил соединения на две группы.
Части, входившие в правую группу, отошли на северо-восток и влились в 1-ю гвардейскую армию,
передовые части которой недавно прибыли в район Фролово из резерва Ставки.
С учетом сложившейся обстановки эта армия получила задачу оборонять фронт по рубежу Дона на участке Кременская, Сиротинокая, устье реки Иловля.
Левая группа 4-й танковой армии, оттесненная противником на левый берег Дона, заняла оборону на участке от устья реки Иловля до Нижне-Гниловской.
Против 4-й танковой армии противник бросил большие массы танков и авиации. Части армии героически сопротивлялись наступавшему противнику,
нанося ему тяжелые потери, но устоять в неравном бою, перед значительно превосходившими вражескими силами, не смогли.
К исходу 15 августа противнику удалось прорваться к Дону на участке Трехостровская, Акимовский, Большенабатовский.
Этим самым противник решил свою ближайшую задачу: занял исходное положение для форсирования Дона и подготовки нового удара на Сталинград (о чем говорилось уже ранее).
Этот успех обошелся немецко-фашистским войскам очень дорого. Ударные крылья группировки противника в боях были значительно «общипаны».
Однако, спешно усилив свои войска новыми дивизиями и произведя перегруппировку, немецко-фашистское командование решило развивать свой тактический успех.




Цитата("С.П.Иванов. Штаб армейский @ штаб фронтовой")
...(13 августа ) ...я присутствовал на заседании Военного совета фронта, когда А. М. Василевский с присущими ему четкостью и логичностью излагал указания Ставки.
Это было необычное заседание, в нем участвовали кроме членов военных советов фронтов Н. С. Хрущева и А. С. Чуянова. Г. М. Маленков,
генерал А. А. Новиков и еще несколько прибывших военных и гражданских лиц....
Александр Михайлович особо выделил значение устойчивости обороны плацдарма, занимаемого за Доном армией генерала Крюченкина (4 та),
потребовав усилить ее танками, артиллерией и минировать подступы к ней.
Василевский рекомендовал также всемерно упрочить оборону в полосе 62-й армии. Наши мероприятия он в основном одобрил.

— Необходимо,— подчеркнул начальник Генштаба,— наряду с артиллерией использовать в противотанковой обороне и танки.
Завтра же,— обращаясь ко мне, сказал Василевский,— пошлете своих толковых представителей, чтобы они форсировали выполнение плана основных оборонительных работ.
А товарищ Чуянов поможет, я полагаю, привлечь трудящихся города и местные ресурсы для данной цели.— При этих словах Маленков грозно взглянул на секретаря обкома.

Далее А. М. Василевский, как бы размышляя вслух, сделал вывод, что для упрочения положения на левом крыле Сталинградского фронта, видимо,
придется передать генералу Крюченкину целиком или частично 1-ю гвардейскую армию, поскольку этими силами можно было бы создать вторую полосу обороны в тылу 4-й танковой
армии. А. И. Еременко возразил, заметив, что надо сохранить 1-ю гвардейскую как самостоятельное объединение, находящееся в резерве командующего фронтом.
Согласились на том, что к Крюченкину перейдут две дивизии.

— Мы должны учитывать,— продолжал А. М. Василевский,— что 1-я гвардейская армия сумеет прибыть первыми эшелонами не ранее 14 августа,
так что на левом крыле Сталинградского фронта может создаться напряженное положение. Ему необходимо уделять максимум внимания.

Андрей Иванович заверил, что сам побывает там. В заключение начальник Генерального штаба сообщил, что для усиления 64-й и 57-й армий Юго-Восточного фронта,
чтобы и они могли создать глубоко эшелонированную оборону на южном фасе среднего обвода, из резерва Ставки прибудут две стрелковые дивизии
и три артиллерийско-пулеметных батальона 77-го укрепленного района.Основу ее составили две авиадивизии из 8-й воздушной армии и две дивизии из резерва Ставки.
....На следующий день А. М. Василевский, А. И. Еременко и я засели за разработку мероприятий по укреплению обороны.
От этого нас отвлекали лишь краткие посещения прибывавших в те дни для руководства на месте работой заводов,
железнодорожного узла и волжского речного транспорта заместители наркомов ряда важнейших наркоматов, их задачей было улучшить обеспечение
сражающихся войск всем необходимым для жизни и боя.

Оценив обстановку, сложившуюся под Сталинградом в связи с выходом врага к внешнему оборонительному обводу,
Александр Михайлович сказал, что, как видно, первый этап наступательной операции гитлеровцев
— ликвидация плацдарма наших войск на правом берегу Дона западнее Калача — закончился.


— Чего следует ожидать теперь от противника, по вашему мнению? — спросил начальник Генерального штаба Еременко и меня.

Наше мнение было общим: конечно, попыток форсировать Дон и овладеть Сталинградом комбинированным ударом 6-й и 4-и танковой армий.
— Но где именно Паулюс постарается преодолеть реку? — продолжал Василевский, как бы советуясь с нами.
Тут мнения разделились: А. И. Еременко считал, что в полосе армии Лопатина, а я — на участке армии Крюченкина.

Александр Михайлович сказал:
— Оба варианта вероятны.

Этот вывод базировался, разумеется, не только на интуиции, но главным образом на разведывательных данных о сосредоточении фашистским командованием
двух ударных группировок: одной — на направлении Калач, Сталинград (до 10—11 дивизий) и другой — на направлении Плодовитое, Сталинград (до 5—7 дивизий).
Это могло делаться только с целью захвата города путем концентрических ударов.
В разработанном после этого совещания решении командующего предусматривалась организация прочной обороны войск Сталинградского фронта
по левому берегу Дона на рубеже Бабка, Клетская,Большенабатовский с задачей не допустить выхода вражеской 6-й армии к городу с запада.
Максимум внимания уделялось удержанию армией Крюченкина плацдарма на правом берегу Дона у Мело-Клетской и Большенабатовского,
а также обороне правого фланга 62-й армии около Песковатки и Калача.
Форсирование противником Дона на этих участках выводило его кратчайшим путем к Сталинграду.
Большое место в документе заняла проблема создания вторых эшелонов и резервов в полосах обоих фронтов, особенно на направлениях главных ударов гитлеровцев;
оговаривалась и необходимость укрепить оборону на среднем и внутреннем обводах, но все это зависело от подхода подкреплений.

В тот же день направленцы оперативного отдела еще до рассылки приказа уведомили начальников штабов армий о принятом решении.

Каковы же были конкретные задачи армий?
Сначала — Сталинградского фронта. 63-я армия (1-я и 14-я гвардейские, 127, 153, 197 и 203-я стрелковые дивизии) генерал-лейтенанта В. И. Кузнецова должна
была прочно оборонять левый берег Дона на фронте Бабка, устье реки Хопер.
Василию Ивановичу был передан настоятельный совет А. М. Василевского обратить особое внимание на прикрытие
борисоглебского направления с юга, а также выделить армейский резерв в составе двух стрелковых дивизий.

..Пассивная задача была и у 21-й армии генерала А. И. Данилова.
Объединение включало большое количество дивизий, так как в него кроме своих собственных влились и войска расформированной 38-й армии.

Особую заботу, конечно, представила постановка задач 4-й танковой армии. А. И. Еременко распорядился передать приказ лично В. Д. Крюченкину.
Фронт обороны этой армии достигал 50 километров, а в ней оставались лишь 22-й танковый корпус, три стрелковые дивизии (18, 184 и 192-я),
а также 5-я истребительно-противотанковая артиллерийская бригада и 54-й укрепленный район.
В ее состав должны были войти две свежие дивизии (37-я и 39-я гвардейские из 1-й гвардейской армии).
Средняя оперативная плотность равнялась 10 километрам на дивизию. Как будто бы неплохо, но следовало учитывать, что армия стояла на направлении главного удара Паулюса.
Она должна была удерживать плацдарм на правом берегу Дона на фронте Мело-Клетская, Большенабатовский, прикрывая подступы к городу с северо-запада,
и, кроме того, оборонять важнейший участок железной дороги Поворино — Сталинград.
В армейский резерв был выделен 22-й танковый корпус. Он находился в районе Родионова, где пополнялся личным составом и техникой.
Когда я доложил генералу Еременко о своем разговоре с начальником штаба 4-й танковой, он потребовал разыскать Крюченкина ("хотя бы он был и под землей") и сказал,
что сам поставит ему задачу.
Разговор двух старых конников-однополчан по 14-й кавдивизии был весьма колоритным.
— Послушай, Василий Дмитриевич, чего ты все время лезешь в батальоны и роты, на тебе же и так живого места нет, весь искорежен в гражданскую!
На это, видимо, был дан соответствующий ответ, ибо Еременко чертыхнулся и сказал скороговоркой;
— Начальство критиковать не положено! И ранен я серьезно не пять, а всего три раза... Но шутки шутками, а скидки тебе я не дам.
Армию держи в кулаке, как хороший старшина держит роту. Немцы будут бить по тебе жестоко, ты сидишь на самом бойком месте.
Находись в штабе, имей в руках резерв, проследи, чтоб 22-й танковый был в порядке.
Прими и выведи в район Трехостровская, Хлебный две гвардейские дивизии, которые мы отбираем у Москаленко, чтобы подкрепить тебя.
А скачки мы с тобой устроим после войны, хотя бы даже от моей Марковки до твоей Карповки.
Вслед за тем я начал переговоры с Кириллом Семеновичем Москаленко.
Он был возбужден до крайности и сказал, что фактически является командармом без армии, ибо все успевшие прибыть части сражаются уже в составе других объединений.
— Сейчас прибыли 15 эшелонов 37-й и 39-й дивизий, я передаю их Крюченкину, но ведь они, по существу, еще не закончили формирование:
не пришли составы с обозами, автотранспортом и другими видами вооружения и имущества. Необходимы хотя бы несколько дней для восполнения этих пробелов и сколачивания дивизий.
Я же мог сообщить Кириллу Семеновичу только то, что решением командующего фронтом предусмотрено ввести в бой утром
16 августа 39-ю и 40-ю гвардейские стрелковые дивизии, а позднее и 37-ю гвардейскую под командованием генерал-майора В. Г. Жолудева с целью остановить наступление противника и удержать плацдарм в малой излучине Дона. И если 37-я и 39-я гвардейские дивизии включались в 4-ю танковую армию, то потерявшие с ней связь остатки правофланговых 321, 205 и 343-й стрелковых дивизий передавались в 1-ю гвардейскую армию.
— Сейчас,— говорил Кирилл Семенович,— когда 1-я гвардейская армия фактически получает задачу удержать плацдарм в северной части малой излучины Дона, там находятся лишь 40-я гвардейская, а также крайне ослабленные, насчитывающие всего по 700—800 человек, 321, 205 и 343-я стрелковые дивизии. 38-я гвардейская стрелковая дивизия только что выдвинулась на участок Новогригорьевская, устье реки Иловля, где она будет оборонять левый берег Дона. Что касается 41-й, то она еще на марше.
Чувствуя, что разговор с моим бывшим командующим приобретает слишком темпераментный характер, трубку взял Еременко:
— Товарищ Москаленко, поймите, что торопят вас не Иванов и Еременко, а враг. Он не желает давать нам время на развертывание армии,
а стремится нанести смертельный удар или завтра, или послезавтра. За удержание же плацдарма основную ответственность пока несет генерал Крюченкин, а не вы.
— Закончив на этом разговор, Андрей Иванович подытожил: — Придется мне самому выбрать время и съездить на Сталинградский фронт.
Главное — заглянуть на плацдарм к Крюченкину и Москаленко. Переплет там действительно до предела опасный.
8-я воздушная армия должна была содействовать 62-й армии при отходе ее соединений, остававшихся на правом берегу Дона,
а также прикрывать выгрузку прибывающих эшелонов 1-й гвардейской армии.
Волжская военная флотилия контр-адмирала Н. Д. Рогачева получила задачу главными силами во взаимодействии с 57-й армией не допустить
подхода противника к переднему краю внешнего обвода в районе Райгорода.
Конкретизация решения Военного совета, которое удалось выполнить далеко не полностью, легла на плечи нашего не окрепшего еще штаба.
Все трудились буквально без сна, с перерывами только для еды. Питание прекрасно организовал начальник тыла фронта генерал Н. П. Анисимов.
А тем временем враг не дремал. На следующий день после заседания Военного совета, 13 августа, на рассвете мы получили тревожный сигнал из армии В. Д. Крюченкина.
Начальник штаба полковник Е. С. Полозов сообщил, что ожесточенной атаке подверглись позиции левофланговой 321-й стрелковой дивизии подполковника А. И. Валюгина.
Удар наносили по меньшей мере две дивизии. Как выяснилось потом, это были части 376-й и 100-й немецких дивизий.
Мы ожидали удара по данной армии, но не по левому флангу, а по центру, ибо отсюда лежал прямой путь к Сталинграду
Были все основания предположить, что это отвлекающий удар, а за ним последует главный и именно там, где мы его ждали.
Когда же я спросил у Полозова, какие меры приняты, он ответил, что командарм усиливает левофланговое направление,
перебрасывая сюда 5-ю истребительно-противотанковую артиллерийскую бригаду и 1253-й истребительно-противотанковый артполк,
снимая их с центрального участка армейской полосы обороны.

— Но этого-то как раз и нельзя делать ни в коем случае! — не сдержавшись, резко сказал я.
— Решение уже санкционировано генералом Гордовым, и артиллерия находится в пути,— парировал Евгений Степанович.
Об этом было доложено А. М. Василевскому и А. И. Еременко. Первый выразил недоумение, второй — крайнее возмущение.
Скорый на решения Андрей Иванович распорядился было отменить приказ В. Д. Крюченкина, но Александр Михайлович резонно заметил,
что едва ли это поможет делу: артиллеристы уже в пути и дергать их то туда, то сюда не следует.

Надо подумать, что можно дать Крюченкину для артиллерийского обеспечения центра армии, ибо положение его вот-вот станет критическим.
Тогда-то А. И. Еременко и Н. С. Хрущев, а это было поздней ночью на 14 августа, решили ехать на Сталинградский фронт,
в первую очередь к Крюченкину и его соседу Данилову, чтобы на месте изыскать противотанковые средства и передвинуть их в центр полосы обороны 4-й танковой армии.
Они пробыли там до вечера 14 августа. Вернулись страшно усталые, озабоченные.
Оказалось, что Сталинградский фронт располагал небольшими, хотя и действенными, резервами для борьбы с танками.
Это были два полка артиллерии РГК, два отдельных танковых батальона (каждый из которых почти равнялся танковой бригаде),
гвардейские минометные полки и несколько истребительно-противотанковых артиллерийских полков.
Но они были расположены на правом фланге 21-й армии, то есть той армии, которую до назначения на пост командующего Сталинградским фронтом возглавлял В. Н. Гордов.
Еременко, конечно, приказал немедленно все эти средства перебросить туда, где их можно было использовать для отражения удара врага по армии Крюченкина,
однако на это требовалось не менее суток-полутора, а где их было взять?..

15 августа, едва рассвело, по всему фронту 4-й танковой армии противник начал массированную артиллерийскую и авиационную подготовку.
Через полтора часа, в 6.30 утра, под прикрытием беспрерывных бомбежек и штурмовых действий авиации гитлеровцы нанесли таранный удар пятью дивизиями.
Основные усилия они сосредоточили, как мы и предполагали, в центре оперативного построения армии в направлении Оськинский, Сиротинская.
Три дивизии вели наступление и на вспомогательном направлении — Большенабатовский, Трехостровская.
Воины 4-й танковой оказали упорное сопротивление, но к исходу дня врагу все же удалось преодолеть оборону армии.
В полдень я сделал попытку связаться со штабом генерала Крюченкина, но в трубке послышалось лишь надсадное кряканье, а затем связь и вовсе оборвалась.
Позже стало известно, что как раз в это время в расположение КП армии вышли фашистские танки. Управление ее войсками было потеряно.
Еременко, с трудом сдерживая гнев, сказал мне:
Разыщите Гордова, и пусть отправляется в 4-ю танковую, примет командование на себя. Если бы артиллерия стояла там где следует, враг не прошел бы так скоро...
А с завтрашнего утра, я полагаю, начальник Генштаба разрешит ввести в бой все три прибывшие дивизии 1-й гвардейской.
Жаль раздергивать по частям армию, но ничего не поделаешь,— вздыхая, заключил Андрей Иванович.
А. М. Василевский разрешил.
Он рекомендовал также утром 17 августа нанести контрудар по прорвавшимся частям противника для восстановления положения в полосе 4-й танковой армии.
Для участия в этом контрударе на правом фланге армии решено было привлечь 321, 205, 343 и 40-ю гвардейскую стрелковые дивизии,
а на левом — 37-ю и 39-ю гвардейские стрелковые, 18-ю стрелковую дивизии и 22-и танковый корпус.
Соответствующие задачи ставились и другим армиям.
Так, генералу А. И. Лопатину (62-я армия) я сообщил, что силами переданной ему из резерва фронта 98-й стрелковой дивизии
с приданными танковыми и минометными частями надлежит в ночь на 16 августа организовать форсирование Дона около Вертячего и ударом в направлении Родионова
во взаимодействии с соединениями 4-й танковой армии нанести поражение фланговым соединениям ударной группировки гитлеровцев.
Командующий 21-й армией генерал А. И. Данилов тоже одной стрелковой дивизией должен был форсировать Дон и к утру 17 августа овладеть Мело-Клетской.
Мы понимали, сколь угрожаем участок в районе хуторов Вертячий и Песковатка — отсюда лежал удобный путь к северным окраинам Сталинграда.
Поэтому было решено по существу единственный фронтовой резерв— 214-ю стрелковую дивизию генерала Н. И. Бирюкова — к исходу 16 августа
вывести на этот участок в готовности к оказанию помощи войскам 4-и танковой армии.
Генерал Т. Т. Хрюкин получил приказ от командующего фронтом с утра 16 августа направить главные силы 8-й воздушной армии для удара по танковым и моторизованным
войскам противника и прикрытия развертывания соединений 1-й гвардейской армии.
Непосредственное командование 4-й танковой армией, как я уже упомянул, должен был взять на себя генерал В. Н. Гордов.
Получилось, однако, что далеко не все эти весьма дельные решения удалось реализовать, ибо ранним утром 16 августа
14-й танковый корпус генерала Виттерсгейма возобновил яростное наступление и стал развивать удар в общем направлении на Трехостровскую.
Корпус этот был ударным кулаком Паулюса, в него входили полностью укомплектованная 16-я танковая дивизия, которой, как уже знает читатель,
командовал фанатично преданный Гитлеру генерал Хубе, а также две моторизованные дивизии (3-я и 60-я), оснащенные немалым количеством бронетранспортеров и бронемашин.
Правофланговые соединения 4-й танковой армии (321, 205 и 343-я стрелковые дивизии), сдерживая наступающего врага, с тяжелыми боями вынуждены были отходить
на северо-восток.
К исходу дня им все же удалось на рубеже Кременская, Сиротинская совместно с подошедшими 38-й и 40-й гвардейскими стрелковыми дивизиями 1-й гвардейской армии остановить дальнейшее продвижение гитлеровцев. На левом фланге армии 184, 92 и 18-я стрелковые дивизии и 22-й танковый корпус поначалу отразили удары превосходящих сил противника, но Паулюс наряду с танками Виттерсгейма бросил сюда четыре полнокровные пехотные дивизии (389, 384, 295 и 76-ю) и нанес несколько массированных ударов с воздуха. После этого наша левофланговая группировка, прикрываясь арьергардами, стала отходить на восток к Дону. Под удар фашистских танков и авиации попали также 37-я и 39-я гвардейские стрелковые дивизии, выходившие на правый берег Дона для занятия обороны.
Хорошо проявили себя пулеметно-артиллерийские батальоны 54-го укрепленного района, оборонявшиеся на левом берегу Дона.
Дружным прицельным огнем они остановили врага и к исходу 16 августа обеспечили переправу наших войск на левый берег, помешав противнику с ходу форсировать Дон.
Это дало возможность соединениям 4-й танковой армии перейти к обороне по левому берегу реки.
Одной из главных причин наших неудач в тот день было подавляющее превосходство гитлеровцев в авиации.
Генерал Еременко требовал, разносил, наконец, умолял Тимофея Тимофеевича Хрюкина активизировать действия его дивизий, но это помогало мало — просто не хватало сил.
Я несколько раз разговаривал о генералом Я. С. Шкуриным, начальником штаба 8-й воздушной армии.
Он искренне заверял, что летчики делают все, чтобы крепко бить по фашистским войскам и технике и прикрывать развертывание войск 1-й гвардейской армии.
Однако их удары по переправам и скоплениям вражеских войск не могли не носить ограниченного характера, так как после напряженных боевых действий с 6 по 10 августа
на Юго-Восточном фронте большая часть наших самолетов находилась в ремонте.
Авиация же гитлеровцев, пользуясь слабостью нашей противовоздушной обороны и малочисленностью истребителей, почти безнаказанно в течение
дня группами от 10 до 40 машин бомбила переправы, боевые порядки и тылы наших войск.
Стоит сказать, что за четыре последующих дня напряженных воздушных боев летчики 8-й воздушной армии смогли произвести 520 самолето-вылетов,
а 4-й воздушный флот Рихтгофена — свыше 1750.
Много было также нареканий в адрес генералов В. Д. Крюченкина и В. Н. Гордова в связи с отходом войск 4-й танковой армии.
Но мы понимали, что главной причиной этого являлось большое превосходство врага.
Ведь соединения 4-й танковой из-за значительных потерь в людях и вооружении были малочисленны, не имели достаточного количества артиллерии и минометов.
В боевых порядках 205, 321 и 343-й стрелковых дивизий насчитывалось всего по 700—800 человек.
В 22-й мотострелковой бригаде осталось 200 человек, в 182-й танковой бригаде 22-го танкового корпуса — 7 танков.
Когда А. И. Еременко убедился, что 4-я танковая армия исчерпала свои возможности, он решил локализовать успех противника действиями 1-й гвардейской армии.
С этим согласился и А. М. Василевский.
— Переговори с генералом Москаленко,— сказал мне Андрей Иванович,— и передай, что удержание плацдарма в малой излучине Дона
и срыв переправы врага на левый берег Дона возлагаются на него.
Пусть подчинит себе находящиеся в этом районе соединения 4-й танковой армии и все части усиления.
Посмотри по карте и наметь наиболее выгодный рубеж для занятия обороны.
Изучив, насколько позволяло время, район по карте, я выбрал рубеж по линии Кременская, Шохин, Сиротинская и далее по левому берегу Дона до устья реки Иловля.
Для усиления 1-й гвардейской армии командующий разрешил передать прибывшие в резерв фронта 23-ю стрелковую дивизию, 331-й гаубичный, 156-й артиллерийские полки, довольно мощную группировку гвардейских минометов (полк и четыре отдельных дивизиона "катюш"), а также четыре понтонных батальона и три роты ранцевых огнеметов.
В то время как я разговаривал с генералом К. С. Москаленко, Еременко дал указание А. И. Данилову (21-я армия) частями 343-й стрелковой дивизии занять оборону
по левому берегу Дона у станицы Кременская, чтобы обеспечить стык с 1-й гвардейской армией.С генералом В. Н. Гордовым переговорил Александр Михайлович Василевский.
Он сказал, что войска, действующие южнее Иловли, остаются в его распоряжении и должны будут, как и укрепленный район, не допустить здесь форсирования гитлеровцами Дона.
Особенно всех нас беспокоил оказавшийся довольно слабо обеспеченным стык армий Крюченкина и Лопатина на рубеже Паншино, Песковатка.
Он оборонялся разрозненными частями трех стрелковых дивизий (18, 39 и 184-й) 4-й танковой армии при незначительной поддержке войсковой артиллерии и артиллерии РВГК.
Гордов заявил, что он не сможет с достаточной плотностью прикрыть весь фронт обороны от устья Иловли до озера Песчаное.
После мучительных размышлений, что и где взять, было решено занять войсками 62-й армии участок обороны от Нижнегниловского до Песчаного,
а также принять все возможные меры по усилению 4-й танковой и 62-й армий общевойсковыми и танковыми соединениями.
Генерал А. И. Лопатин вечером 16 августа доложил, что 98-я стрелковая дивизия заняла оборону на рубеже Нижнегниловский, Вертячий,
а одним приданным полком 87-й стрелковой дивизии — у Песковатки.
Принятые нами меры помешали врагу 16 августа достичь своих целей в полном объеме.
Однако после ожесточенных боев к исходу этого дня ценой больших потерь он все же вышел на участок Кременская, Большенабатовский на правый берег Дона,
а в районе Нижнего Акатова даже форсировал реку, но плацдарм, захваченный им, был крайне ограничен.
Имевшийся здесь старый мост едва выдерживал гужевой транспорт, так что быстро использовать этот пятачок как трамплин для броска к Сталинграду
противнику оказалось невозможным.
С утра 17 августа Паулюс возобновил разведку боем усиленными пехотными батальонами в полосах наших 62-й, 4-й танковой и 1-й гвардейской армий,
стремясь на широком фронте от Хлебного до Нижнего Герасимова найти слабые места для переправы на левый берег реки своих главных сил.
.В этот день мы узнали о подвиге воинов 40-й гвардейской стрелковой дивизии генерала А. И. Пастревича.
Так случилось, что этому соединению пришлось фактически одному удерживать участок плацдарма всей 1-й гвардейской армии.
38-я и 41-я дивизии только что прибыли и не успели сосредоточиться в заданном районе, а о слабоукомплектованных частях из 4-й танковой армии
и говорить не приходилось, их нужно было сначала привести в порядок.
Однако 40-я гвардейская проявила себя достойно. Примером воинской самоотверженности стала оборона высоты 180,9 близ Сиротинской,
где насмерть встал взвод гвардии младшего лейтенанта В. Д. Кочеткова в составе всего 16 человек.
Все попытки немецких пехотинцев взять рубеж были отбиты. Тогда на него двинулось 12 танков.
Гвардейцы вывели из строя 6 из них. Все склоны возвышенности были усеяны трупами гитлеровцев, но несли потери и наши войны.
Когда подоспело подкрепление, был жив лишь израненный В. Д. Кочетков. Все защитники высоты были награждены, в том числе и павшие в бою (посмертно).
Противник силами 376-й и 100-й легкой пехотных дивизий при поддержке до 100 танков атаковал и на других участках.
Главный удар наносился в направлении Новогригорьевской. К 14 часам враг овладел высотой 238,0 и населенными пунктами Яблонский и Шохин.
Возникла yгроза переправы у Новогригорьевской. Но к этому времени войска 1-й гвардейской армии на правом берегу Дона пополнились.
Сюда переправилась 38-я гвардейская стрелковая дивизия под командованием полковника А. А. Онуфриева и с ходу вступила в бой.
Теперь уже силами двух гвардейских стрелковых дивизий К. С. Москаленко нанес контрудар.
Противник пытался удержаться в захваченных пунктах, но в ожесточенном бою был выбит из них, потеряв за день до 1400 солдат, офицеров и 8 танков.
В последующие дни Паулюс продолжал атаковать позиции армии, однако, не добившись успеха, перенес основные усилия против 4-й танковой и 62-й армий.


Сообщение отредактировал Konstanten - 5.8.2012, 22:32
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Konstanten
сообщение 6.8.2012, 20:57
Сообщение #37


Активный участник
***

Группа: Актив
Сообщений: 529
Регистрация: 8.10.2010
Пользователь №: 2041



Сталинградское сражение с 17 по 22 августа 1942 года



Немецкий плацдарм на левом берегу Дона





Цитата("Адам В. Катастрофа на Волге. Мемуары адъютанта Ф. Паулюса.")
Разведка местности показала, что наилучший исходный район для наступления 6-й армии на Сталинград представляет собой излучина Дона между Мученским и Островским. Здесь западный берег порос лесом.
Густой кустарник и глубокие лощины, пересекающие крутой берег Дона и спускающиеся к реке, обеспечивали прекрасную маскировку.
Они позволяли незаметно для противника подтянуть прямо к реке все средства, необходимые для форсирования реки и наведения переправ для танков.
Кроме того, с занимаемого нами западного берега на расстоянии многих километров хорошо просматривалась более низменная равнина к востоку от реки.
На командном пункте Паулюс разъяснял командирам корпусов план наступления.
Он предполагал создать по обе стороны Вертячего плацдарм на восточном берегу Дона силами LI армейского корпуса,
а также 295-й и 76-й пехотных дивизий (двух дивизий, которые пока не понесли почти никаких потерь), чтобы с этого плацдарма XIV танковый корпус мог выйти на Волгу к северу от Сталинграда.
После прорыва оборонительной линии противника LI армейский корпус должен был взять на себя обеспечение правого,
а VIII армейский корпус — левого фланга танков, наступающих к Волге. XI армейскому корпусу надлежало оставаться для обеспечения флангов в излучине Дона между Мало-Клетским и Клетской; XXIV танковый корпус, у которого забрали 24-ю танковую и 297-ю пехотную дивизии,
располагавший сейчас только 71-й пехотной дивизией, должен был создать силами этой дивизии плацдарм у Калача и оттуда наступать на восток.
Последние десять дней оперативный отдел штаба армии походил на пчелиный улей.
Офицеры связи приходили и уходили, донесения просматривались и оценивались, командиры корпусов являлись в штаб для личных переговоров,
летчики докладывали о своих наблюдениях, одно за другим происходили совещания. Теперь наступило спокойствие, исполненное ожидания. Что принесет завтрашний день?
Этот вопрос был главной темой наших застольных бесед 20 августа.
— Я не могу себе представить, — сказал начальник оперативного отдела, — чтобы переправа потребовала больших жертв.
Позиции противника с нашей стороны хорошо просматриваются, наша артиллерия пристрелялась, пехотинцы и саперы проинструктированы.
После короткой артиллерийской подготовки штурмовые лодки пересекут Дон. Пока противник опомнится, мы уже будем на другом берегу.

Было два часа ночи. Погасив свет, я улегся на походную койку. Сквозь открытое окно струился свежий ночной воздух.
Бледный свет луны озарял мою комнатку. А может, это светает? Я посмотрел на часы: половина третьего.
До наступления оставалось 60 минут. Меня охватило беспокойство. Я отправился к начальнику оперативного отдела.
Там уже были офицеры связи оперативного отдела. По телефону снова сверили время со штабами корпусов. В этот момент явился Паулюс.
Точно в назначенный час орудийный гром нарушил тишину уходящей ночи. То была увертюра к наступлению через Дон.
После массированного огневого удара наплавные средства пехотинцев и саперов были спущены на воду.
Покуривая сигарету, Паулюс сидел у стола с оперативными картами. Его лицо подергивалось. Как и все, он был взволнован. Что принесут первые донесения?
Начальник оперативного отдела направился на телефонную станцию.
Он имел постоянную связь с армейским корпусом, находившимся в авангарде наступления.
Нам казалось, что прошла вечность, пока он наконец вернулся. Разговоры прекратились.
— Господин генерал, получено первое донесение LI армейского корпуса, 295-я пехотная дивизия форсировала Дон и продвигается вперед.
Потери незначительны. Из 76-й пехотной дивизии сообщали, что только один полк форсировал Дон.
Атака второго пехотного полка была отбита с большими потерями. Многие наплавные средства вышли из строя. Командир корпуса выехал в 76-ю пехотную дивизию.
— Какие меры принял корпус, чтобы помочь полку? — спросил Паулюс.
— Донесение было передано через офицера связи. В данный момент я не знаю подробностей, но тотчас же распоряжусь, чтобы меня связали с начальником штаба корпуса.
В комнате царило смущенное молчание. Вероятно, случилось то, о чем накануне мне говорил Абрагам на крутом берегу Дона.
"Если наши тяжелые орудия не подавят полностью позиции противника, переправа через реку будет стоить нам многих человеческих жертв".
В комнату вошел 1-й офицер связи и доложил:
— 76-я пехотная дивизия сообщила через LI армейский корпус причины неудачи полка, наступавшего справа.
Когда первая волна наступающих на две трети пересекла реку, по ним был открыт ураганный огонь из прекрасно замаскированных пулеметов и минометов.
Полк понес серьезные потери. Наплавные средства потоплены. Только немногим солдатам удалось приплыть обратно.
Командир корпуса приказал 295-й пехотной дивизии, атаковав противника с тыла, очистить противоположный берег перед правым крылом 76-й пехотной дивизии.
Паулюс был согласен с распоряжениями корпуса. Он приказал офицеру связи:
— Пусть корпус сообщит, когда будет повторена атака полка.
Офицеры штаба армии разошлись по местам. Вскоре пришло известие, что злополучный пехотный полк успешно возобновил наступление.
Противника обошли с тыла. Таким образом, обеим дивизиям LI корпуса удалось создать на восточном берегу Дона плацдарм,
который можно было быстро расширить, несмотря на сильные контратаки противника.
Тем временем саперы с лихорадочной быстротой наводили мосты. Для XIV танкового корпуса, которому предстояло пробиться к Волге,
были переброшены мосты у Песковатки и Вертячего



Местность на Дону в районе Вертячего и Песковатки.

Более высокий берег Дона- западный.

http://maps.google.ru/maps?q=%D0%B2%D0%B5%...%D1%8C&z=13

http://maps.google.ru/maps?q=%D0%B2%D0%B5%...oid=po-40936498

http://maps.google.ru/maps?q=%D0%B2%D0%B5%...oid=po-22358840

http://maps.google.ru/maps?q=%D0%92%D0%BE%...oid=po-30769098

http://maps.google.ru/maps?q=%D0%92%D0%BE%...oid=po-59603576
Цитата("С.П.Иванов. Штаб армейский @ штаб фронтовой")
..мы не знали всех деталей, но понимали, что Паулюс и Гот готовятся к решительному броску непосредственно к Сталинграду, и доложили об этом в Ставку.
В ответ получили заверения о скорой присылке пополнений и требование во что бы то ни стало полностью восстановить задонский плацдарм на участке 4-й танковой армии.
Для этого предлагалось создать ударную группу из трех-четырех дивизий.
Оказывается, Ставка в дальнейшем, с подходом свежих соединений, рассчитывала использовать этот плацдарм для удара в юго-западном направлении.
Не ожидая прибытия резервов, чтобы как-то укрепить стык 4-й танковой и 62-й армий, мы взяли два истребительно-противотанковых артиллерийских полка с Юго-Восточного фронта и передали их 62-й армии для организации противотанковой обороны в районах Паншино, Вертячий, Песковатка.
Разговаривавший с А. И. Лопатиным А. И. Еременко сказал, что для усиления правого фланга армии он перебрасывает также 28-й танковый корпус из-под Илларионовского.
Но беда состояла в том, что части и соединения, которые мы передавали Лопатину, были в большом некомплекте.
Командующий артиллерией фронта генерал-майор В. Н. Матвеев и его начальник штаба полковник С. Б. Софронов предложили для борьбы с артиллерией противника и массированного использования своего огня на правом фланге 62-й армии создать армейскую артиллерийскую группу из пушечных полков.
Запомнился мне разговор с командующим корпусным районом ПВО Е. А. Райниным. Он сообщил, что зенитчики накопили опыт борьбы не только с самолетами, но и с танками врага.
Еще раз подтвердилось, что многие зенитные средства можно успешно использовать и по наземным целям. Александр Михайлович Василевский одобрил эту инициативу, и зенитчикам было приказано в связи с возможным прорывом противника к Сталинграду быть в готовности огнем своих батарей вести борьбу с танками и мотопехотой.
18 августа мы послали работников штаба для встречи и вывода соединений, прибывших из резерва Ставки, в район стыка 4-й танковой и 62-й армий.
Одновременно готовились контрудары ограниченными силами войск 1-й гвардейской и правого крыла 62-й армий по флангам главной ударной группировки 6-й немецкой армии в общем направлении на Оськинский. 63-я и 21-я армии получили задачу нанести удары в направлении Перелазовский, чтобы вынудить гитлеровцев оттянуть часть своих войск с фронта 1-й гвардейской и 62-й армий.
Наши решения были нацелены, таким образом, на то, чтобы главные усилия армий Сталинградского фронта переключить против тех соединений 6-й немецкой армии, которые угрожали Сталинграду с запада, а упорной обороной войск Юго-Восточного фронта отразить готовившийся противником удар 4-й танковой армии Гота по городу с юга.
Мы настойчиво стремились придать обороне высокую активность, нанести врагу максимальный урон и не допустить его продвижения западнее Дона.
Намеревались мы также овладеть плацдармами на правом берегу Дона для последующего наступления.
Наши решения отвечали требованиям Ставки ВГК, но в сложившейся обстановке далеко не все намеченное могло быть выполнено.
Противник к 20 августа закончил подготовку к наступлению.
Развернувшиеся с утра 21 августа боевые действия в полосе Сталинградского фронта протекали следующим образом.
В 2 часа ночи на 21 августа в отсеке генерала Еременко на КП послышались телефонные звонки из обеих наших армий, находившихся на наиболее опасном направлении.
А. И. Лопатин и вернувшийся к исполнению своих обязанностей В. Д. Крюченкин сообщили, что началась массированная артподготовка в полосах их объединений.
Для нас настало поистине драматическое время. В 3 часа после сильнейших ударов артиллерии и авиации, длившихся более часа,
76-я и 295-я пехотные дивизии корпуса генерала фон Зейдлица форсировали Дон на участке Нижний Герасимов, Лученский.
Сразу же развернулась наводка мостов, по которым на левый берег ринулись массы немецкой пехоты и танков.
Потеснив 98-ю стрелковую дивизию и 28-й танковый корпус 62-й армии, гитлеровцы к исходу дня овладели плацдармом на левом берегу реки
на участке Верхнегниловский, Песковатка. Мы бросили туда все силы 8-й воздушной армии, и летчики поработали славно.
За два дня они совершили около тысячи самолето-вылетов, на каждый исправный бомбардировщик приходилось в среднем два, а на истребитель — до трех вылетов ежедневно.
Чтобы локализовать успех вражеских войск, переправившихся через Дон на фронте 4-й танковой и правом фланге 62-й армий, было решено нанести контрудар.
Для участия в нем привлекались прибывшие из резерва Ставки три дивизии, а также одна дивизия и одна танковая бригада 62-й армии.
Но осуществить задуманное в полной мере не удалось, так как противник имел громадное превосходство в силах.
Несколько дней назад мы восприняли удары 13—18 августа как начало фашистского наступления на Сталинград, однако оказалось, это была лишь подготовительная мера.
Пленные показали, что приказ о наступлении на город был отдан только 19 августа, когда Паулюс собрал для этой цели мощный кулак.
А предварительно он организовал достаточно ощутимые отвлекающие удары по всему фронту.
Этим Паулюс рассчитывал сковать наши войска и дезориентировать их относительно направления своего главного удара.
Как выяснилось в дальнейшем, особенно детально в приказе Паулюса на наступление была разработана первая часть, касающаяся форсирования Дона.
Об овладении Сталинградом говорилось лишь в общих чертах. Немецкая разведка хорошо потрудилась.
Она выбрала весьма удачный исходный рубеж в той части большой излучины Дона, что лежит между Лученским и Островским.
Там западный берег порос лесом. Густой кустарник и глубокие лощины, спускающиеся к реке, содействовали скрытному сосредоточению войск, позволяли незаметно для нас подтянуть прямо к Дону переправочные средства для танков. Кроме того, с занимаемого врагом западного берега глубоко просматривалась более низменная равнина к востоку от реки.
Паулюс предполагал создать по обе стороны Вертячего плацдармы на восточном берегу Дона силами 51-го армейского корпуса,
а также 295-й и 76-й пехотных дивизий, которые еще не понесли существенных потерь.
Затем с этих плацдармов 14-й танковый корпус Виттерсгейма должен был молниеносно прорваться к Волге севернее Сталинграда.
Еще одному танковому корпусу, 24-му, предстояло создать третий плацдарм у Калача и оттуда бить на восток.
Но и у противника, несмотря на всю его скрупулезную подготовку, события развивались не совсем так, как задумали в штабе Паулюса.
На рассвете 21 августа, когда наступление началось, 76-я пехотная дивизия генерала Роденбурга не смогла форсировать Дон.
Ее части под ураганным огнем наших войск понесли серьезные потери.
Однако соседней 295-й пехотной дивизии генерала Корфеса удалось захватить плацдарм, и оттуда она ударила в тыл обороняющимся.
Немецкие саперы с лихорадочной быстротой стали наводить мосты для 14-го танкового корпуса.
Этот и новый удары врага пришлись по частям 54-го укрепленного района, которым командовал генерал-майор М. Т. Карначев,
98-й стрелковой дивизии генерал-майора И. Ф. Баринова и 28-го танкового корпуса генерала Г. С. Родина.
Перечень войск вроде бы велик, а на самом деле сил было мало. Полностью укомплектовать части и снабдить их всем необходимым,
как мы ни старались, не сумели из-за недостатка личного состава, средств, да и времени.
Тем не менее наши воины встретили врага плотным огнем и дерзкими контратаками.
Они, как мы видели, нанесли атакующим на первом этапе значительный урон.
И все же авиационно-артиллерийский удар и последующий танковый таран противника были настолько мощными,
что буквально прорубили нашу оборону, истребляя все живое.
Спешившие сюда 87-я и 35-я гвардейская стрелковые дивизии подойти к моменту вражеской атаки не успели.
Я помню, как командующий фронтом докладывал тогда в Ставку:— Противник прикрыл участок форсирования огневым щитом авиации, полевой и танковой артиллерии.
Он создал по меньшей мере пятикратное превосходство над нами на участке форсирования.
Части 87-й и 35-й гвардейской стрелковых дивизий полковника А. И. Казарцева и генерала В. А. Глазкова на марше были застигнуты ударами авиации
и дальнобойной артиллерии, тоже понесли большие потери, и в дальнейшем их оборона приобрела очаговый характер.



Цитата("Н.И.Крылов ( с середины августа 1942 нач. штаба 62 армии).Сталинградский рубеж ")
...к 15 августа 4-я танковая армия (командующий- генерал В.Д.Крюченкин) на пятьдесят километров фронта имела всего 259 орудий и минометов.
Да и на эти стволы боеприпасов было недостаточно.
В последующие дни нашему правому соседу добавили артиллерии, и не только артиллерии, но это уже в ходе тяжелых боев,
которые завязались при большом перевесе противника в силах и весьма неблагоприятно изменили положение.
Мне трудно судить, могло ли командование фронта раньше и в большей мере усилить армию В. Д. Крюченкина.
Как бы там ни было, врагу, возобновившему атаки в малой донской излучине, удалось нанести тут удар по довольно слабому месту нашей обороны.
Плацдарм, который удерживала 4-я танковая на западном берегу, был потерян.
Вслед за тем гитлеровцы зацепились за восточный берег у Нижне-Акатова и Нижне-Герасимова — в полосе правого соседа, но уже в непосредственной близости от стыка с нами.
А наш правый фланг, как я сам убедился, тоже был несилен: в трех полках 98-й дивизии И. Ф. Баринова, оборонявшейся здесь, было меньше двух тысяч штыков.
Дивизия удерживала примерно 12-километровую полосу донского берега.
Теперь же еще возрастала опасность появления врага на фланге, со стороны правого соседа: было известно, что отбросить немцев за Дон там не удается.
Севернее на поддержку 4-й танковой были введены в бой только что прибывшие соединения 1-й гвардейской армии.
Мы помогали соседу сперва главным образом артиллерией. Но боевые распоряжения, поступавшие от заместителя командующего фронтом генерал-лейтенанта В. Н. Гордона,находившегося в расположении 4-й танковой, требовали быть готовыми к нанесению противнику контрудара, причем — с форсированием Дона и захватом плацдарма на западном берегу.
Такая задача, должен признаться, несколько удивила меня. Ведь расчет был прежде всего на дивизию Баринова, а что она собой представляла, я уже сказал.

Где бы я ни находился, мысли то и дело возвращались к правому флангу — там становилось все горячее.
Конечно, очень хорошо, что именно на правом фланге армии войска были и в глубине обороны, на среднем обводе.
Между Котлубанью и Малой Россошкой стояли два полнокровных полка 87-й стрелковой дивизии, остававшиеся во фронтовом резерве (третий ее полк, как уже говорилось, был взят на передний край). Севернее, в районе совхоза «Котлубань», на среднем обводе сосредоточивались прибывшая из резерва Ставки 35-я гвардейская стрелковая дивизия и доукомплектованная танковая бригада.
Они передавались нашей армии, но пока с оговоркой: «Использовать только с особого разрешения командующего фронтом».
Рубежи среднего обвода продолжали укрепляться, веред ними выставлялись минные заграждения.
Иметь все это, так сказать, про запас было нелишне. Однако если бы наш правый край сдвинулся с внешнего обвода на средний — от Дона к Россошке, то сразу нарушилась бы устойчивость обороны в центре армейской полосы и на левом фланге, где позиции у Дона удерживались сейчас прочно.
Словом, укрепляя средний обвод на крайний случай, важно было не допустить до того, чтобы он нам понадобился.
Но тут возникал трудный вопрос: обойдемся ли на передовой без тех частей, которые стоят на запасном рубеже и которыми командарм не может распорядиться по своему усмотрению?
А мы тогда, хоть и ждали нарастания вражеских ударов из малой излучины, еще не вполне представляли, какой они достигнут здесь силы.
То, что Паулюс сосредоточил против левого фланга 4-й танковой армии и правого фланга нашей половину всех своих войск, выяснилось несколько позже.
Возвратясь на КП, я докладывал командующему о выполнении его поручений, о том, что сам нашел нужным сделать, и мы обсуждали обстановку.
Если Гуров был не в войсках, он всегда присутствовал на этих докладах.
Лопатин слушал очень внимательно, не перебивая, и обычно подходил к карте, хотя отлично представлял положение и без нее. ....
Находить с Антоном Ивановичем общую точку зрения по тем вопросам, которые требовалось решать, лично мне было легко.
Но взаимопонимание с начальником штаба фронта Д. Н. Никишевым, а еще более — с заместителем командующего В. Н. Гордовым у Лопатина как-то не налаживалось, и быть в этом судьей я не берусь. О своих разговорах по телефону с фронтовым начальством, которые, видимо, нередко бывали неприятными, Антон Иванович информировал меня скупо, ограничиваясь изложением полученных приказаний.
Удручали Лопатина, как я понимал, ограничения и оговорки в отношении использования приданных армии или включенных в ее состав сил, как было, например, с 35-й гвардейской дивизией — «только с особого разрешения».
Все, чем командарм мог распорядиться, включая и резервный курсантский полк, и даже курсы младших лейтенантов, было передано на уплотнение боевых порядков там, где в этом виделась наибольшая нужда.
Получила участок обороны и сводная часть генерал-майора Утвенко, именовавшаяся чисто условно 33-й гвардейской стрелковой дивизией.
Тем временем командование фронта решило упредить форсирование Дона крупными силами противника контрударом по ним на западном берегу.
К участию в контрударе привлекались соединения всех армий Сталинградского фронта, кроме 4-й танковой, находившейся уже в тяжелом положении.
Участвовать в этом контрударе должны были и две право танковые дивизии нашей армии с придаваемыми им танковыми бригадами.
Успех этой операции, если бы он мог быть обеспечен, изменил бы, вероятно, многое — что и говорить!
Решение ее провести конечно же диктовалось стремлением нанести врагу наибольший урон, а главное — не пустить противника на восточный берег Дона там, где расстояние от него до Сталинграда было кратчайшим. Но, к сожалению, тут вновь «превалировало желание над реальной возможностью».
Впрочем, тогда у меня, как и у Лопатина, вызывала сомнение лишь реальность задачи, ставившейся двум нашим дивизиям (о выполнимости остального мы судить не могли).
Предполагалось, что эти дивизии форсируют Дон и нанесут противнику на западном берегу удар по сходящимся направлениям с ударом трех дивизий 1-й гвардейской армии, наступающих севернее. Но те силы врага, которые надлежало при этом разгромить, по всем имевшимся данным, значительно превосходили наши... Противник, безусловно, имел возможность сорвать уже саму переправу наших войск через Дон. Тем более что на достаточное прикрытие с воздуха рассчитывать не приходилось.
Что касается решения на контрудар в целом, то позволю себе привести оценку, данную ему в коллективном труде «Великая победа на Волге» под редакцией К. К. Рокоссовского: «...В сложившейся обстановке оно было невыполнимым, заранее обреченным на неудачу».
А до участия в контрударе дивизий нашей армии дело просто не дошло. Спешная подготовка к наступательным действиям еще только завершалась, когда немцы уже переправились на восточный берег Дона на нашем правом фланге — на участке, принятом недавно от 4-й танковой, у нового стыка с нею.
Переправа гитлеровцев в этом районе не была для командования армии неожиданной, хотя ни точного места ее, ни времени мы заранее не знали.
Не были застигнуты врасплох и находившиеся на этом участке войска. Но предотвратить переправу, не допустить ее у нас не хватило сил.
Противник ввел в действие сотни бомбардировщиков и много артиллерии, обеспечив наведение понтонных мостов.
Так возник неприятельский плацдарм на левом берегу Дона в районе Песковатки и хутора Вертячий.
Появление этого плацдарма имело тяжелые последствия.
С переправлявшимся противником вступили в бой части 98-й дивизии Баринова, находившийся на внешнем обводе полк 87-й дивизии и курсанты Орджоникидзевского училища.
На поддержку им командарм переключил артиллерийскую группу под командованием генерал-майора Н. М. Пожарского.
Эта группа была создана в соответствии с планом готовившегося контрудара и включала также два полка гвардейских, минометов.
Залпы «катюш» нанесли гитлеровцам немалый урон. Но сбросить немцев с плацдарма, прекратить действие переправы,
хорошо прикрываемой авиацией и артиллерией, не удавалось.
Хуже того — не удавалось и остановить постепенное расширение захваченного врагом плацдарма.
Никакого резерва пехоты в распоряжении командарма не было. А разрешения ввести в бой войска, стоявшие на среднем обводе, Лопатину не давали.
В те дни мне не приходилось присутствовать при его переговорах по ВЧ с командующим или начальником штаба фронта,
однако не сомневаюсь, что в своих докладах Антон Иванович не преуменьшал серьезности положения. Да это подтверждают и наши оперсводки.
Чем объяснить, что опасность, появившаяся с возникновением неприятельского плацдарма у Песковатки и Вертячего, какое-то время нашим старшим начальникам представлялась, по-видимому, не столь уж значительной? Полагаю, это могло происходить оттого, что в масштабах всего сталинградского направления угрозу с северо-запада как бы заслонило новое резкое ухудшение обстановки к югу от города.
Там 21 августа ударные соединения танковой армии Гота вклинились в оборону советских войск на стыке 64-й и 57-й армий и оказались значительно ближе к Сталинграду, чем находился от него враг где-либо в другом месте.

Очевидно, считая в тот момент опасность с юга более серьезной, чем с северо-запада, командование фронта взяло от нас для переброски к югу часть противотанковой артиллерии и гвардейских минометов. К перераспределению средств усиления между армиями и фронтами под Сталинградом прибегали нередко.
Но в тот раз, честно говоря, показалось, что режут нас по живому: очень уж нужны были самим и эта артиллерия, и «катюши».
Вероятно, угрозу с северо-запада в штабе фронта еще надеялись если не снять, то ослабить контрударом, который все-таки начался, хотя и без участия нашей армии.
Однако те неприятельские войска, которые находились перед нами, оттянуть или сковать не удалось.
Наращивание сил противника на левобережном плацдарме явно продолжалось.
Там сосредоточивались соединения 14-го танкового корпуса фон Виттерсгейма, причем происходило это быстрее, чем мы тогда думали, — разведданные отставали от событий.
Потом было установлено, что через двое суток после захвата плацдарма враг имел на левом берегу не менее четырех дивизий и двухсот пятидесяти танков.
За 22 августа плацдарм особенно расширился и к исходу дня достигал уже 45 километров по фронту: от речки Паншинка (в полосе 4-й танковой армии генерала В.Д.Крюченкина) до Песковатки.
Стало окончательно ясно, что его невозможно ликвидировать теми силами, которыми мы пытались это сделать.
Военный совет армии, собравшийся у Лопатина, — присутствовали Гуров, Пожарский, Камынин, я, вынужден был констатировать это.
Частные перегруппировки, которые предлагались и принимались, дела не меняли.
Возможность использовать на правом фланге войска, оборонявшиеся в районе Калача, считалась исключенной:
от нас продолжали требовать неослабного внимания к этому участку, хотя противник сейчас не проявлял там особой активности.




Наступление немецкой 4 танковой армии Гота у Абганерово-Плодовитое



Цитата("А.И.Еременко.Сталинград:Записки командующего фронтом.")
Одновременно серьезные бои происходили и на участках 64-й и 57-й армий.
Здесь в период с 17 по 20 августа противник произвел ряд последовательных ударов с целью нащупать слабые места и
дезориентировать нас в отношении направления главного удара (Бекетовка, Красноармейск). Кстати сказать, это ему не удалось. [
17 августа 371-я пехотная дивизия противника, усиленная танками, атаковала наши части в районе Абганерово, прорвалась к совхозу имени Юркина и захватила его (схемы 1, 7 и 8). Однако уже на следующий день 29-я стрелковая дивизия стремительной контратакой выбила гитлеровцев из совхоза и отбросила их к южной окраине станции Абганерово. 19 августа вражеская атака на совхоз была
повторена одновременно с двух направлений: 371-й пехотной дивизией из района Абганерово и 94-й пехотной дивизией вдоль железной дороги; кроме того, по направлению на разъезд «74 км» наносила
удар 29-я моторизованная дивизия из района Плодовитое.
20 августа группа в составе 150 танков (14-я танковая дивизия) атаковала наши позиции в районе Семкин. В итоге этих атак противник лишь
незначительно вклинился в нашу оборону, захватив станцию Абганерово. Дальнейшее его продвижение было приостановлено вводом резервов, о чем уже говорилось.

Одновременно противник готовил главный удар силами трех пехотных (97, 371 и 297-й), двух танковых (14-й и 24-й) дивизий и одной мотодивизии (29-й) из района Плодовитое
в район Красноармейск, Бекетовка. Как видим, 297-я пехотная и 24-я танковая дивизии были переброшены из 6-й армии.
21 августа эта группировка повела наступление. К исходу дня до 150 танков вышли в район Дубовый
Овраг, балка Морозовская. В дальнейшем противник стремился углубить прорыв и выйти в район Сталинграда.
Однако здесь его встретили наши истребительно-противотанковые полки, под ударами
которых танковый кулак противника потерял свою ударную силу. Устойчивости обороны способствовали и минные заграждения, усиленные фоговскими установками.
Яростные наскоки врага захлебнулись, а расчеты гитлеровских стратегов захватить район Красноармейска,
который они не без оснований считали той краеугольной «точкой», с которой возможно «перевернуть» весь Сталинград, провалились.
Правда, противник здесь крепко нависал над левым флангом 64-й армии. Это заставляло нас иметь на этом участке дополнительные силы.




Сообщение отредактировал Konstanten - 6.8.2012, 23:00
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Konstanten
сообщение 12.8.2012, 13:54
Сообщение #38


Активный участник
***

Группа: Актив
Сообщений: 529
Регистрация: 8.10.2010
Пользователь №: 2041



Обсуждение событий с 6 по 22 августа 1942 под Сталинградом.


К началу августа 6 армия Паулюса и задонские группировки Сталинградского фронта приводили себя в порядок после встречного сражения 21-31 июля 1942.
В это время к 1 августа на Сталинградском направлении появилась новая сила - 4 немецкая танковая армия Гота.
Это сразу же решительно переломило общую ситуацию в борьбе на Сталинградском направлении в пользу немецких войск.
Для парирования этой угрозы Ставка вынуждена была отказаться от усиления и даже забрать почти все танки в полосе 62 и 4 танковой армии и направить их под Абганерово,где начиная с 6 августа состоялось встречное сражения усиленной 64 армии Юго-Восточного фронта с 48 танковым корпусом немцев.
Полнокровный немецкий танковый корпус - по танкам был примерно равен советской танковой армии и превосходил её в артиллерии и в (мото)пехоте.
Всё повторилось так же, как и в конце июля при ударах 1 и 4 танковых Сталинградского фронта - немцы к 12 августа были
под Абганерово остановлены и затем перешли к обороне.
Правда вместе с танками 13 танкового корпуса в сражении под Абганеров ключевые роли сыграли также артиллерия и авиация Юго-Восточного фронта.
Тем временем , 6 полевая армия немцев , получив подкрепления и дополнительно усилившись 24 танковым таковым корпусом
7 августа начала операцию на окружение задонской группировки 62 армии.
С севера наступал 14 танковый копрус , а с юга , с плацдарма на р.Чир у Верхне-Чирского - 24 танковый корпус немцев.
Задонская группировка 62 армии к 7 августа состояла из пяти ослабленных дивизий и одного полка 33 гв. дивизии.
Полученные из Ставки свежие стрелковые дивизии были развернуты против 4 танковой армии немцев в полосе 64 армии Юго-Восточного фронта.
На тот момент там была главная угроза обороне Сталинграда - до города было ок. 40 км. не занятых войсками .

Командарм 62 армии ген. А.И.Лопатин , не получив усиления и предвидя этот удар , просил у командующего Сталинградским фронтом
ген. В.Н.Гордова отвести все войска армии за Дон , но получил отказ.
У фронта просто не было резервов - все свободные силы были брошены под Абганерово , а на отступление без санкции Ставки В.Н.Гордов не решился.
(Позже , в конце августа - начале сентября , на это решится командарм 62 армии Антон Иванович Лопатин - без приказа фронта он отведёт войска армии (т.е. прямо нарушит приказ №227) на внутренний обвод обороны Сталинграда, спасая их от полного окружения и истребления под городом
и тем сохранив армию для борьбы в самом Сталинграде. За это потом он будет отстранён от командования 62 армией.)
Задонская группировка 62 армии 8 августа была полностью окружена и через четыре дня боёв была истреблена немцами - лишь немногие смогли вырваться к своим.

Вот воспоминания Григория Наумовича Чухрая о его боях том окружении.

http://militera.lib.ru/memo/russian/chuhray_gn/03.html

Цитата("Г.Н.Чухрай. Моя война")
Окружение страшно не только тем, что вокруг враги, а тем, что, защищаясь, армия расходует боеприпасы, продовольствие, медикаменты.
А пополнить расходы нет возможности: все подходы закрыты.
А без патронов, будь ты хоть какой герой, ты беззащитен.
С голыми руками против автоматов и танков не пойдешь. И тогда голодным и израненным солдатам остается либо пустить себе пулю в лоб, либо сдаться в плен.

Немцы на это и рассчитывали.
Окружение было их главным тактическим постулатом. Они провоцировали нас на бой, чтобы мы скорее растратили свои патроны....


Цитата("С.П.Иванов. Штаб армейский @ штаб фронтовой.")
.....из Ставки шли настойчивые требования стабилизировать положение и в районе 62-й армии.
Поэтому вместе с начальником штаба Сталинградского фронта генералом Д. Н. Никишевым
и начальником оперативного управления этого фронта генералом И. Н. Рухле мы постарались проанализировать ситуацию, которая сложилась перед 62-й армией.
Против ее войск, насчитывавших 8 ослабленных стрелковых дивизий, 2 танковых корпуса (фактически без танков) и 2 недостаточно
укомплектованные танковые бригады, к исходу 6 августа действовало 13 вражеских дивизий, в том числе 9 пехотных, 2 танковые и 2 моторизованные.
Причем 7 дивизий были сосредоточены перед правым флангом 62-й армии и 6 — перед левым.
В ударной группировке 6-й армии Паулюса, о которой мы и говорим сейчас, имелось не менее 400 танков.
Она поддерживалась значительной частью сил 4-го воздушного флота генерала Рихтгофена.

Иван Никифорович Рухле рассказал о развитии событий в последние дни. Говоря кратко, дело обстояло следующим образом.

Генерал Паулюс не оставил своего замысла окружить 62-ю армию, поэтому он вновь нанес по ее оперативному построению два концентрических удара.
Начало их пришлось на утро 7 августа. Врагу удалось, невзирая на самоотверженное противодействие наших войск, прорвать оборону 196-й и 399-й дивизий
на правом фланге армии. А на левом фланге противник несколько потеснил 112-ю стрелковую дивизию полковника И. П. Сологуба и вышел в район поселка Погодинский.
Связь штаба 62-й армии с дивизиями в этот день была нарушена. 8 августа Паулюс продолжал наращивать удар.
Его танковые клинья прорвались к Калачу и соединились там. Калач не был взят, тем не менее наши 33, 147, 181, 299 и 399-я стрелковые дивизии оказались в окружении.

Слушая генерала Рухле, я подумал, что, видимо, и этот казус послужил одной из причин подчинения Сталинградского фронта Юго-Восточному,
поскольку В. Н. Гордов не принял необходимых мер по предотвращению прорывов гитлеровцев,хотя был своевременно поставлен в известность командармом А. И. Лопатиным
о сосредоточении вражеских сил перед флангами армии и полном отсутствии у нее каких-либо резервов для противодействия готовящимся ударам.



После этих событий 62 армия целиком ,но очень ослабленной , заняла оборону по левому берегу Дон.
В принципе Ставка не собиралась мириться с потерей позицй за Доном.
В распоряжение фронтов под Сталинградом из резервов Ставки была направлена 1 Гвардейская армия.

Цитата("C.П.Иванов. Штаб армейский @ штаб фронтовой.")
В состав 1-й Гвардейской армии включены шесть стрелковых дивизий. Все — гвардейские, причем пять из них сформированы из воздушно-десантных корпусов.
Численность каждой дивизии достигает 8 тысяч человек. Коммунисты составляют половину личного состава, все остальные, за редким исключением,— комсомольцы.
Это замечательное объединение — впервые созданная в наших Вооруженных Силах - гвардейская армия...

Далее А. М. Василевский, как бы размышляя вслух, сделал вывод, что для упрочения положения на левом крыле Сталинградского фронта, видимо,
придется передать генералу Крюченкину целиком или частично 1-ю гвардейскую армию, поскольку этими силами можно было бы создать вторую полосу обороны
в тылу 4-й танковой армии. А. И. Еременко возразил, заметив, что надо сохранить 1-ю Гвардейскую как самостоятельное объединение,
находящееся в резерве командующего фронтом. Согласились на том, что к Крюченкину перейдут две дивизии.

— Мы должны учитывать,— продолжал А. М. Василевский,— что 1-я Гвардейская армия сумеет прибыть первыми эшелонами не ранее 14 августа,....


Это совещание с А.М.Василевским происходило 12 августа 1942 года.
Т.е. тогда 1-я гвардейскую армию ,сначала предполагали использовать для укрепления плацдарма в малой излучине Дона ,
занимаемом 4 танковой армией генерала Крюченкина , чтобы впоследствие использовать для удара во фланг 6 полевой армии.

Цитата("C.П.Иванов. Штаб армейский @ штаб фронтовой.")
Вслед за тем я начал переговоры с Кириллом Семеновичем Москаленко. Он был возбужден до крайности и сказал, что фактически является командармом без армии,
ибо все успевшие прибыть части сражаются уже в составе других объединений.
— Сейчас прибыли 15 эшелонов 37-й и 39-й дивизий, я передаю их Крюченкину, но ведь они, по существу, еще не закончили формирование:
не пришли составы с обозами, автотранспортом и другими видами вооружения и имущества.
Необходимы хотя бы несколько дней для восполнения этих пробелов и сколачивания дивизий.
Я же мог сообщить Кириллу Семеновичу только то, что решением командующего фронтом предусмотрено ввести в бой утром
16 августа 39-ю и 40-ю гвардейские стрелковые дивизии,
а позднее и 37-ю гвардейскую под командованием генерал-майора В. Г. Жолудева с целью остановить наступление противника и удержать плацдарм в малой излучине Дона.
И если 37-я и 39-я гвардейские дивизии включались в 4-ю танковую армию,то потерявшие с ней связь остатки правофланговых 321, 205 и 343-й стрелковых дивизий
передавались в 1-ю гвардейскую армию.— Сейчас,— говорил Кирилл Семенович,
— когда 1-я гвардейская армия фактически получает задачу удержать плацдарм в северной части малой излучины Дона,
там находятся лишь 40-я гвардейская, а также крайне ослабленные, насчитывающие всего по 700—800 человек, 321, 205 и 343-я стрелковые дивизии.
38-я гвардейская стрелковая дивизия только что выдвинулась на участок Новогригорьевская, устье реки Иловля, где она будет оборонять левый берег Дона.
Что касается 41-й, то она еще на марше.
Чувствуя, что разговор с моим бывшим командующим приобретает слишком темпераментный характер, трубку взял Еременко:
— Товарищ Москаленко, поймите, что торопят вас не Иванов и Еременко, а враг. Он не желает давать нам время на развертывание армии,
а стремится нанести смертельный удар или завтра, или послезавтра.
За удержание же плацдарма основную ответственность пока несет генерал Крюченкин,
а не вы.— Закончив на этом разговор, Андрей Иванович подытожил: — Придется мне самому выбрать время и съездить на Сталинградский фронт.
Главное — заглянуть на плацдарм к Крюченкину и Москаленко. Переплет там действительно до предела опасный.

Т.е. разверуться на плацдарме 1 Гвардейская армия до начала немецкого наступления не успевала.
Цитата("С.П.Иванов. Штаб армейский @ штаб фронтовой.")
13 августа, на рассвете мы получили тревожный сигнал из армии В. Д. Крюченкина. Начальник штаба полковник Е. С. Полозов сообщил,
что ожесточенной атаке подверглись позиции левофланговой 321-й стрелковой дивизии подполковника А. И. Валюгина.
Удар наносили по меньшей мере две дивизии. Как выяснилось потом, это были части 376-й и 100-й немецких дивизий.
Мы ожидали удара по данной армии, но не по левому флангу, а по центру, ибо отсюда лежал прямой путь к Сталинграду.
Были все основания предположить, что это отвлекающий удар, а за ним последует главный и именно там, где мы его ждали.
Когда же я спросил у Полозова, какие меры приняты, он ответил, что командарм усиливает левофланговое направление,
перебрасывая сюда 5-ю истребительно-противотанковую артиллерийскую бригаду и 1253-й истребительно-противотанковый артполк,
снимая их с центрального участка армейской полосы обороны.
— Но этого-то как раз и нельзя делать ни в коем случае! — не сдержавшись, резко сказал я.
— Решение уже санкционировано генералом Гордовым, и артиллерия находится в пути,— парировал Евгений Степанович.
Об этом было доложено А. М. Василевскому и А. И. Еременко. Первый выразил недоумение, второй — крайнее возмущение.
Скорый на решения Андрей Иванович распорядился было отменить приказ В. Д. Крюченкина,
но Александр Михайлович резонно заметил, что едва ли это поможет делу: артиллеристы уже в пути и дергать их то туда, то сюда не следует.
Надо подумать, что можно дать Крюченкину для артиллерийского обеспечения центра армии, ибо положение его вот-вот станет критическим.


А 15 августа немцы стали наступать в малой излучине Дона и в первый же день командарм В. Д. Крюченкин и его штаб потеряли управление войсками.

Цитата("C.П.Иванов. Штаб армейский @ штаб фронтовой.")
В полдень я сделал попытку связаться со штабом генерала Крюченкина, но в трубке послышалось лишь надсадное кряканье, а затем связь и вовсе оборвалась.
Позже стало известно, что как раз в это время в расположение КП армии вышли фашистские танки. Управление ее войсками было потеряно.
Еременко, с трудом сдерживая гнев, сказал мне:
— Разыщите Гордова, и пусть отправляется в 4-ю танковую, примет командование на себя. Если бы артиллерия стояла там где следует, враг не прошел бы так скоро...
А с завтрашнего утра, я полагаю, начальник Генштаба разрешит ввести в бой все три прибывшие дивизии 1-й Гвардейской.
Жаль раздергивать по частям армию, но ничего не поделаешь,— вздыхая, заключил Андрей Иванович.А. М. Василевский разрешил.

В двухдневных боях наши войска потерпели полное поражение и оставили малую излучину Дона , за исключениеем "пятачка" от Каменской до Сиротинской,укрепилась две дивизии 1 Гвардейской армии, которые успели 16 августа принять участие в сражении.
Если посмореть на карту тех боёв , то видно ,как немцы наступали широким фронтом во всей излучине , должным образом превосходя сразу по всему фронту оборону советских войск.
И "спокойная" реакция А.М.Василевского на решение ген. В.Н.Гордова переместить части ПТО понятна - сил ПТО , чтобы остановить немцев везде не было , а угадать направление танковых ударов было невозможно - в степи все почти направления танкоопасны.
Единственным решением тогда могли бы стать контрудары полновесных танковых соединений , но таковых в распоряжении сталинградских фронтов к 15 августа не было.
Цитата("C.П.Иванов. Штаб армейский @ штаб фронтовой.")
Одной из главных причин наших неудач в тот день было подавляющее превосходство гитлеровцев в авиации.
Генерал Еременко требовал, разносил, наконец, умолял Тимофея Тимофеевича Хрюкина активизировать действия его дивизий, но это помогало мало — просто не хватало сил.
Я несколько раз разговаривал о генералом Я. С. Шкуриным, начальником штаба 8-й воздушной армии.
Он искренне заверял, что летчики делают все, чтобы крепко бить по фашистским войскам и технике и прикрывать развертывание войск 1-й гвардейской армии.
Однако их удары по переправам и скоплениям вражеских войск не могли не носить ограниченного характера,
так как после напряженных боевых действий с 6 по 10 августа на Юго-Восточном фронте большая часть наших самолетов находилась в ремонте.
Авиация же гитлеровцев, пользуясь слабостью нашей противовоздушной обороны и малочисленностью истребителей,
почти безнаказанно в течение дня группами от 10 до 40 машин бомбила переправы, боевые порядки и тылы наших войск.


Ещё один фактор неудачи в боях за задонских плацдармах был связан со слабостью нашей авиации. Это в прямую сказывалось боевом обеспечении войск, воевавших на них. Последствия таких сбоев для интесивно сражающихся войск хорошо описал Г.Н.Чухрай.
Цитата("Г.Н.Чухрай.Моя война")
Окружение страшно не только тем, что вокруг враги, а тем, что, защищаясь, армия расходует боеприпасы, продовольствие, медикаменты.
А пополнить расходы нет возможности: все подходы закрыты.А без патронов, будь ты хоть какой герой, ты беззащитен.

С голыми руками против автоматов и танков не пойдешь.

Блокада авиацией противника переправ через реку тоже ставит войска почти в положение окруженных ,
если иметь ввиду обеспечение патронами и снарядами , когда через день -два интесивного боя дивизионные
и армейские запасы подходят к концу и не восполняются. И тогда сражение быстро превращается в охоту.
Авиацию удалось только собрать и использовать для отражения немецкого наступления у Абганерово в 6-12 августа.

http://battle.volgadmin.ru/karta/08.htm

Выйдя 17 августа к Дону в районе Вертячий - Песковатка немцы ,сразу приступили к подготовке его форсирования
и 21 августа переправились через Дон , захватив большой плацдарм .

Цитата("Н.И.Крылов ( с середины августа 1942 нач. штаба 62 армии).Сталинградский рубеж ")
....немцы уже переправились на восточный берег Дона на нашем правом фланге — на участке, принятом недавно от 4-й танковой, у нового стыка с нею.
Переправа гитлеровцев в этом районе не была для командования армии неожиданной, хотя ни точного места ее, ни времени мы заранее не знали.
Не были застигнуты врасплох и находившиеся на этом участке войска. Но предотвратить переправу, не допустить ее у нас не хватило сил.
Противник ввел в действие сотни бомбардировщиков и много артиллерии, обеспечив наведение понтонных мостов.
Так возник неприятельский плацдарм на левом берегу Дона в районе Песковатки и хутора Вертячий.
Появление этого плацдарма имело тяжелые последствия.
С переправлявшимся противником вступили в бой части 98-й дивизии Баринова, находившийся на внешнем обводе полк 87-й дивизии и курсанты Орджоникидзевского училища.
На поддержку им командарм переключил артиллерийскую группу под командованием генерал-майора Н. М. Пожарского.
Эта группа была создана в соответствии с планом готовившегося контрудара и включала также два полка гвардейских, минометов.
Залпы «катюш» нанесли гитлеровцам немалый урон. Но сбросить немцев с плацдарма, прекратить действие переправы,
хорошо прикрываемой авиацией и артиллерией, не удавалось.
Хуже того — не удавалось и остановить постепенное расширение захваченного врагом плацдарма.
Никакого резерва пехоты в распоряжении командарма не было. А разрешения ввести в бой войска, стоявшие на среднем обводе, Лопатину не давали.
В те дни мне не приходилось присутствовать при его переговорах по ВЧ с командующим или начальником штаба фронта,
однако не сомневаюсь, что в своих докладах Антон Иванович не преуменьшал серьезности положения. Да это подтверждают и наши оперсводки.
Чем объяснить, что опасность, появившаяся с возникновением неприятельского плацдарма у Песковатки и Вертячего, какое-то время нашим старшим начальникам представлялась, по-видимому, не столь уж значительной?
Полагаю, это могло происходить оттого, что в масштабах всего сталинградского направления угрозу с северо-запада как бы заслонило новое резкое ухудшение обстановки к югу от города.
Там 21 августа ударные соединения танковой армии Гота вклинились в оборону советских войск на стыке 64-й и 57-й армий и оказались значительно ближе к Сталинграду,
чем находился от него враг где-либо в другом месте.
....
За 22 августа плацдарм особенно расширился и к исходу дня достигал уже 45 километров по фронту: от речки Паншинка (в полосе 4-й танковой армии генерала В.Д.Крюченкина) до Песковатки.




Причины поражения и потери задонского плацдарма.


Главная причина - нехватка танков , средств противотанковой обороны и авиации.
Первое наступлении немцев в конце июля и сражение у Абганерово поглотили все ресурсы танковых соединений ,авиации и ПТО , что были выделены Ставкой в июле.
Но тут же сразу возникает вопрос - почему Ставка ,считая Сталинградское направление одним из решающих , не пополнила Сталинградский и Юго-Восточный фронты соответсвующими резервами?Времени и пропускной способности коммуникаций для этого вполне хватало.

Чтобы ответить на это надо посмотреть на то, как Ставке и Генштабу ,похоже, представлялся расклад сил на совестко-германском фронте в июле-августе 1942.

Сталинградское направление.

1. Начиная с 23 по 24 июля и после захвата немцами Ростова-на-Дону , на неделю "исчезла" из событий 4 немецкая танковая армия.
Позже ,31 июля , эта армия "проявилась" ,начав наступление на Сталинград из района Цимлянсокой.
Целую неделю была неопределённость с её дальнейшим использованием - причём не только у нашего Генштаба, но и у немецкого командования.

Цитата("Ф.Гальдер.Дневник.")
20 июля 1942
Волнения по поводу якобы слишком большой медлительности при создании желательной ему (Гитлеру) ударной группы «Таганрог».
Действительная причина медлительности — грозы и ливни.
Сейчас он все больше признает необходимость форсирования Дона 4-й танковой армией на широком фронте.
С учетом очень слабой вероятности успеха в нанесении решительного «удара по Ростову это является единственной возможностью разгромить южнее
Дона все те силы противника, которые смогут отойти за него.


(Konstanten : Это вариант использования 4ТА против Южного фронта )

Разрешено передать 11-ю танковую дивизию из группы армий «Б» в группу армий «Центр».

(Konstanten : 11-я танковая дивизия была в составе 4ТА и в июле 1942 ,прежде чем попасть в ГА "Центр", находилась под Воронежем.
Впоследствии была использована в операции "Смерч" против 16 и 61 армий Зап. фронта )

30 июля 1942
...а докладе у фюрера слово было дано генералу Йодлю, который высокопарно объявил, что судьба Кавказа решится под Сталинградом.
Поэтому необходима передача сил из группы армий «А» в группу армий «Б», и это должно произойти как можно дальше к югу от Дона.
Таким образом, в совершенно новой сервировке преподносится та самая мысль, которую я высказал фюреру шесть дней тому назад,
при форсировании 4-й танковой армией Дона.
(Konstanten : 30 июля Гитлером было принято окончательное решени - 4ТА повернуть на Сталинград)

Т.е. Ставка и Генштаб до 31 июля вполне могли ожидать появления 4 ТА Гота как на кавказском , так и на сталинградском направлении
(несмотря на то ,что часть её сил использовалось и в июльском наступлении на Сталинград - против 64 армии).
Неисключен был также и вариант переброски , всвязи с передачей 11 танковой дивизии 4ТА в группу "Центр", танковых и моторизованных соединений 4 ТА также в ГА "Центр". Но всё прояснилось 31 июля ,когда армия Гота начала с плацдарма у Цимлянской наступление против 51 армии Южного фронта в направлении Котельникова. А до этого всю неделю с 23 по 30 июля в Ставке не могли знать куда двигать свои резервы против 4 ТА - на Кавказ , под Сталинград или просчитывать варианты её появления в ГА "Центр".

Сообщение отредактировал Konstanten - 12.8.2012, 16:13
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Konstanten
сообщение 12.8.2012, 14:20
Сообщение #39


Активный участник
***

Группа: Актив
Сообщений: 529
Регистрация: 8.10.2010
Пользователь №: 2041



Обсуждение событий с 6 по 22 августа 1942 под Сталинградом.
Продолжение



Сталинградское направление.

2. В начале июля ,после взятия Севастополя ,с фронта "исчезла" 11 немецкая армия Манштейна.
Дальнейшая судьба её соединений и вопрос о месте её нового появления на советско-германском фронте , был предметом постоянного внимания Ставки и Генштаба. "Под" эту армию Ставка ВГК постоянно была вынуждена учитывать соответствующие резервы вплоть до начала сентября на пространстве всего фронта.

Цитата("Э. фон Манштейн. Утерянные победы.")
... то время как дивизии 11 армии, находясь в Крыму, отдыхали от перенесенных ими тягот, а я проводил свой отпуск в Румынии, штабы имели задачу подготовить форсирование Керченского пролива.
Это должно было явиться началом участия армии в уже развернувшемся большом наступлении южного крыла германской армии.
Находясь в Предеале, я был в курсе того, как проходит подготовка, так как меня навещал начальник оперативного отдела штаба армии полковник Буссе.
К сожалению, из всей этой подготовки ничего не вышло, кроме напрасной бумажной писанины.
Гитлер, гнавшийся, как всегда, сразу за несколькими целями и переоценивший начальные успехи нашего наступления, отказался от первоначального плана включить в него и 11 армию.
Когда я 12 августа возвратился в Крым, то нашел здесь, к моему сожалению, новые указания Главного командования.
План форсирования армией Керченского пролива отпадал. Выполнение этой операции возлагалось лишь на штаб 42 корпуса и 42 дивизию совместно с румынами.
11 же армия предназначалась для захвата Ленинграда, куда уже была отправлена действовавшая под Севастополем артиллерия.
Но, к сожалению, в дальнейшем от нашей армии откололись еще 3 дивизии. 50 дивизия должна была оставаться в Крыму, 22 дивизия, опять преобразованная в авиадесантную, была отправлена на остров Крит, где она оставалась, по существу, в бездействии до конца войны, а это была одна из наших лучших дивизий.
Уже во время переброски у нас была взята в группу армий «Центр» 72 дивизия, чтобы ликвидировать на одном участке кризисное положение.
В результате для выполнения будущих задач в распоряжении штаба армии из старых соединений остались только штабы 54 и 30 корпусов,
а также 24, 132, 170 пехотные и 28 горнострелковая дивизии.
Такое расчленение армии, в которой под руководством штаба армии длительное время совместно действовали одни и те же корпусные штабы и дивизии, при любых обстоятельствах было достойно сожаления, каковы бы ни были причины, побудившие Главное командование на такой шаг.
Знание друг друга, доверие друг к другу, добытое в трудных боях, — это моменты, которые имеют большой вес в войне и которыми никогда не следовало бы пренебрегать.
Помимо этого вопроса, всплыл другой, еще более важный.
Целесообразно ли было в этот момент снимать 11 армию с южного крыла Восточного фронта, чтобы поставить ей, несомненно, менее важную задачу — захват Ленинграда?
Ведь летом 1942 г. Германия искала решения своей судьбы на юге Восточного фронта. А для этого никакое количество сил не было лишним.
Тем более что, исходя из целей, которые преследовал Гитлер, можно было с самого начала видеть, что немецкое наступление будет развиваться в двух направлениях — на Сталинград и на Кавказ — и что чем далее на восток продвинутся наступающие войска, тем более растянутым окажется северный фланг наносящего удар клина.
Ход событий показал, насколько нужна была в дальнейшем 11 армия на южном крыле, независимо от того, была бы она использована для форсирования Керченского пролива, чтобы воспрепятствовать отходу противника на Кавказ, или действовала бы сначала в качестве оперативного резерва наступающих армий.
Когда я по пути на север сделал посадку в Виннице, чтобы обсудить в главной ставке фюрера мои новые задачи, я подробно говорил по этому вопросу с начальником Генерального Штаба генерал-полковником Гальдером.
При этом Гальдер дал ясно понять, что мысль Гитлера добиваться захвата Ленинграда одновременно с наступлением на юге противоречит его точке зрения.
Но Гитлер настоял на этом и не отступит от своего намерения. Правда, на мой вопрос, считает ли он, Гальдер, возможным обойтись вообще без 11 армии на юге, он ответил утвердительно.
Я сам в этом сомневался, но не мог тогда опровергнуть эту точку зрения начальника Генерального Штаба.
При этом моем посещении я с ужасом констатировал, насколько плохими были отношения между Гитлером и его начальником Генерального Штаба.
Из доклада об обстановке выяснилось, что в группе армий «Центр» вследствие наступления советских войск в одном районе создалось кризисное положение (для ликвидации которого была направлена наша 72 дивизия).



Кавказкое направление.

1. Здесь помимо фронта с немцами в августе 1942 отчётливо выявилась перспектива войны и боевых действий с Турцией.
Цитата("С.М.Штеменко.Генштаб в годы войны.")
Когда стало очевидно, что немецко-фашистские войска обязательно будут пробиваться на юг вдоль Каспийского побережья и через Кавказский хребет,перед нами очень остро встал новый неотвратимый вопрос: не поддержат ли их турецкие сторонники? Если в Иране все обстояло теперь относительно благополучно, то с Турцией было иначе.
В середине 1942 года никто не мог поручиться за то, что она не выступит на стороне Германии.
Неспроста ведь на границе с советским Закавказьем сосредоточились тогда двадцать шесть турецких дивизий.
Советско-турецкую границу приходилось держать на прочном замке, обеспечивая ее от всяких неожиданностей силами 45-й армии.
На случай, если турецкое наступление пойдет через Иран на Баку, принимались необходимые меры предосторожности и на ирано-турецкой границе.
Там стоял теперь наш 15-й кавалерийский корпус, усиленный стрелковой дивизией и танковой бригадой...
Закавказский фронт, созданный еще в 1941 году, первоначально имел в своем составе 45-ю, 46-ю армии и войска, находившиеся в Иране. В июне 1942 года в него вошла также 44-я армия, доукомплектованная в районе Махачкалы. Прикрывалось Закавказье и войсками другого фронта — Северо-Кавказского. Но всех этих сил было явно недостаточно. По предложению Генерального штаба началась спешная переброска сюда войск из Средней Азии и иных мест.
23 июня Военный совет Закавказского фронта представил в Москву план обороны Закавказья уже в новом, переработанном виде. И тут-то еще отчетливее зазияли все прорехи.
Недостаток сил, естественно, сказался и на плане их использования. Совершенно правильно укрепляя бакинское направление выдвижением на реку Терек 44-й армии, командование фронта оставляло почти беззащитным весь Главный Кавказский хребет. Эта задача возлагалась на малочисленную 46-ю армию. В результате на Марухском перевале, например, оборону занимала всего одна стрелковая рота с минометным взводом и взводом саперов, а Клухор прикрывался двумя стрелковыми ротами и саперным взводом.
Такими силами удержать перевалы было, конечно, немыслимо. Указав командующему фронтом на эти изъяны плана. Генеральный штаб тут же занялся изысканием резервов, за счет которых можно было бы подкрепить оборону Закавказья. В течение августа туда были переброшены дополнительно 10-й и 11-й гвардейские стрелковые корпуса, а также одиннадцать отдельных стрелковых бригад.
Для удобства управления войска, оборонявшиеся по рекам Урух и Терек, были сведены в так называемую Северную группу под командованием И. И. Масленникова. Сюда вошли 44-я армия, группа войск генерала В. Н. Курдюмова, влившаяся в 9-ю армию, а затем и 37-я армия, отошедшая из Донбасса и с Дона. Генералу Масленникову ставилась задача прочно прикрыть бакинское направление и основной проход через Кавказский хребет — Военно-Грузинскую дорогу.
Большие организационные мероприятия проводились на Северо-Кавказском фронте. Еще 28 июля в его состав влились армии отошедшего сюда и подвергшегося расформированию Южного фронта. Здесь были созданы две оперативные группы — Донская под командованием генерал-лейтенанта Р. Я. Малиновского и Приморская под командованием генерал-полковника Я. Т. Черевиченко.
В конце июля и в течение всей первой половины августа шли тяжелые оборонительные бои на полях Кубани. Советские войска дрались героически, но противник тем не менее шаг за шагом продвигался вперед и в двадцатых числах августа вышел на Терек. Здесь вступила в бой уже Северная группа войск Закавказского фронта. Ахиллесовой ее пятой была слабая вооруженность. Например, 417-я стрелковая дивизия по состоянию на 10 августа имела всего 500 винтовок.
С обороной Закавказья у меня тесно связаны воспоминания о первой поездке с докладом в Ставку. Было это так.
Однажды ночью из Кремля позвонил Ф. Е. Боков и приказал полковнику К. Ф. Васильченко, заменившему полковника И. И. Войкова, и мне явиться туда же со своими рабочими картами. Поехали на присланной за нами машине. В Кремле нас встретил незнакомый мне подполковник и провел на второй этаж в приемную Сталина. Оба мы волновались, понимая, что будут спрашивать о положении дел на наших направлениях. Через несколько минут последовал вызов в кабинет Верховного Главнокомандующего. Там, за большим столом у стены, сидели Молотов, Маленков, Микоян. С противоположной стороны стола находились Ф. Е. Боков, только что назначенный начальником Оперуправления П. И. Бодин и Я. Н. Федоренко. Сталин ходил по комнате. Мы представились.
— Можете доложить обстановку под Сталинградом и на юге? — спросил нас Сталин.
— Так точно,— ответили мы.
Первым начал свой доклад по Сталинграду К. Ф. Васильченко. Верховный Главнокомандующий интересовался положением и состоянием войск, кто на какой рубеж отходит, кому переподчиняются отходящие войска, где расположены вторые эшелоны, где резервы, каково материальное обеспечение. Васильченко все знал и доложил блестяще.
Затем дошла очередь до меня. Я развернул свою карту и доложил, какие войска занимают оборону по Тереку, что можно посадить туда еще, как прикрыть направление на Баку и Военно-Грузинскую дорогу. Не умолчал о слабом прикрытии перевалов через Главный Кавказский хребет, об опасности на новороссийском и туапсинском направлениях, о необходимости ускорить строительство оборонительных рубежей.
Сталин выслушал меня не перебивая. Вопросы начались лишь после того, как я смолк.
— Какие еще есть войска в Закавказье?
Я доложил.
— Можно ли что перебросить из Средней Азии?
— Восемьдесят третью горнострелковую дивизию под командованием генерал-майора Лучинского,— ответил я и тут же добавил: — Ее лучше поставить на туапсинское направление. Можно взять и еще одну дивизию.
— Что можно взять из Ирана? — спросил Верховный.
— Не больше одной-двух дивизий.— И я пояснил почему.
— Обратите особое внимание на бакинское направление, — сказал Сталин, обращаясь к П. И. Бодину.
Верховный Главнокомандующий держал себя очень просто.
Первоначальная скованность постепенно оставила нас. Под конец доклада и Васильченко и я чувствовали себя вполне свободно.


Т.е. требовал немедленного усиления и Закавказский фронт.
В отношении Турции -тут ведь ,что главное , турки замышляли нападение на СССР как чисто коммерческую акцию - тяпнуть кусок территории у заклятого и ослабевшего врага , но наличие долнительных сил у Закавказского фронта, в частности танков ,авиации и артиллерии , сделало бы эту акцию чрезмерно затратной.
Поэтому было выгодно сразу так усилить Закавказский фронт ,чтобы "напугать" турок и потом с ними не воевать
и не расходовать дефицитные боевые ресурсы как это случилось бы при начале военных действий с ними.

Воронежское направление.

Там на левом берегу Дона у немцев был стратегический плацдарм ,который включал в себя и западную часть Воронежа.
Плацдарм был блокирован войсками Воронежского фронта и подвергался постоянным ударам с участием танковых корпусов.
Это продолжалось до начала сентября.

Московское направление.

В июле и августе 1942 года И.В.Сталин продолжал считать московкое направление самым опасным, удерживая на нём на первый взгляд избыточные силы танков ,артиллерии и авиации.
Этому были весьма основательные посылы.После поражения бронетанковых сил Брянского фронта, которые заметно превосходили по танкам
, считая при этом только Т-34 и КВ-1, танковую группировку Вейхса , перед Ставкой и Гентштабом встал простой вопрос - сколько надо танковых соединений и танков , чтобы остновить немецкое танковое наступление одного или нескольких танковых корпусов.
После боёв на Брянском фронте были сделаны выводы по изменению организации и управлении советскими танковыми войсками
,но насколько это всё стало более эффективным чем ранее - можно было проверить только в новых серьёзных танковых боях.
Тут даже не давало уверенности и сравнительно успешное танковое сражение у Калача-на-Дону в конце июля,
где немцы хоть и не достигли цели своего танкового наступления, но остановлены были только не более чем на короткое время.
Есть только одна стратегия "борьбы" с неопределённостью - брать за основу планирования самый наихудший сценарий при самых неблагориятных условиях
,что всегда предполагает использование очень большого количества ресурсов.
Именно поэтому всё лето 1942 года на московском направлении Сталин держал как многим
казалось и до сих пор кажется явно избыточные силы танков и авиации в "ущерб" другим фронтам , в частности на юге.
Против Западного фронта немцы держали довольно крупные танковые группировки и планировали в начале августа крупную операцию
по окружению всего левого фланга Западного фронта в Сухиническом выступе (операция «Смерч») и наступлению на Осташков.
Успех немцев в операция «Смерч» ставил бы оставшуюся часть Западного фронта и весь Брянский фронт в очень тяжелое положение.



Цитата("Ф.Гальдер.Дневник")
Группа армий «Центр».

2 августа-4 1942 года, 407-й день войны
Продолжаются атаки против восточного и северного участков фронта 9-й армии. Атаки отбиты.
У армий, действующих на южном крыле, спокойно. Перед фронтом [генерал-полковника] Шмидта противник, по всей видимости, рассредоточивается.
Противнику удалось добиться глубокого прорыва на фронте 9-й армии (кажется, наступают семь дивизий и одна танковая бригада при усиленной поддержке артиллерии)
в направлении Зубцова'. Против них брошены соединения 39-го корпуса в составе 5, 2, 1-й танковых и 102-й дивизий.
На фронте 9-й армии у Ржева отбито несколько крупных атак. На южном участке (9-я армия) оживление. Усиленное железнодорожное движение в направлении Торопца.


5 августа 1942 года, 410-й день войны
Наступление противника на восточном участке фронта 9-й армии привело к широкому и глубокому прорыву.
Принимаются контрмеры. Атаки противника против северного участка фронта 9-й армии в целом отражены.

6 августа 1942 года, 411-й день войны
Противник перед северным флангом 2-й танковой армии, по-видимому, начинает отход.
Очень трудное положение у 9-й армии на восточном участке, где противник прорвался почти до Зубцова и лишь с трудом задерживается нашими войсками на подходе к Сычевке.
Атаки противника у Ржева снова отбиты. У 9-й армии на западном участке и у Демидова непродолжительные, но кровопролитные бои.

7 августа 1942 года, 412-й день войны

Кризис в связи с прорывом противника на фронте 9-й армии, кажется, прошел. Атака на участке 342-й дивизии отражен.
Совещание с фюрером и фельдмаршалом фон Клюге. Операцию «Смерч» проводить только с юга, независимо от действий 9-и армии.

8 августа 1942 года, 413-й день войны

Трудное положение из-за прорыва русских восточное Зубцова. Обстановка все ухудшается. Скоро будет достигнута критическая точка.
Наступление противника на 342-ю дивизию также привело к частичным вклинениям. 36-ю моторизованную дивизию нужно отвести назад.

9 августа 1942 года, 414-й день войны

Начало операции «Смерч» из-за непогоды отодвинуто на один день. Перед фронтом 3-й танковой армии множатся признаки того, что противник готовит наступление.
Сегодня, несмотря на все попытки, противнику не удалось существенно расширить прорыв на фронте 9-й армии. У Ржева ничего особенного.


10 августа 1942 года, 415-й день войны

Признаки готовящегося наступления перед фронтом 20-го армейского корпуса.
У 9-й армии, несмотря на трудное положение на ряде участков и на очень упорные атаки против участка к северу от Ржева, наблюдается некоторая разрядка обстановки.

11 августа 1942 года, 416-й день войны.
Операция «Смерч» начата вполне успешно. Перед южным крылом 3-й танковой армии, кажется, готовится наступление противника.
Тяжелые бои на участке вражеского прорыва у 9-й армии в районе Ржева. Войска испытывают большие трудности.

12 августа 1942 года, 417-й день войны

Для успеха операции «Смерч» нужно преодолеть первые трудности и расчистить путь для 9-й и 11-й танковых дивизий.
Силы противника на этом участке были, по-видимому, такими же, как раньше, просто он находился в стадии перегруппировки.
Сведения агентуры говорят о создании в районе Тулы крупной танковой группировки, которая предназначена для действий в районе Мценска и Орла.
Перед 20-м армейским корпусом на фронте 3-й танковой армии противник, по-видимому, готов перейти в наступление.
Обстановка на участке большого прорыва по-прежнему напряженная. Ясно вырисовывается намерение противника сбить обе главные опоры нашего наступления на восток.
Весьма отрадно, что противник ослабил свое давление в направлении дороги Ржев — Сычевка.

13 августа 1942 года, 418-й день войны

Операция «Смерч» медленно развивается, но сопротивление противника еще не сломлено.
Все еще есть вероятность, что противник нанесет удар в районе Мценска; такая же возможность есть у него и в районе Юхнова.
На фронте 3-й танковой армии, как и ожидалось, сегодня началось вражеское наступление. Достигнуто небольшое вклинение!
На участке большого прорыва обстановка несколько разрядилась, но по-прежнему существует опасность повторных острых кризисов.
Каких-либо крупных сил противник сюда, по-видимому, не подтягивает. Он лишь перебрасывает сюда новые части, находившиеся по соседству.
Наши потери, особенно в танках, весьма ощутимы.

14 августа 1942 года, 419-й день войны


Очень напряженная обстановка. Операция «Смерч» развивается довольно успешно, но войска лишь с трудом преодолевают упорное сопротивление противника
и очень труднопроходимую и подготовленную в инженерном отношении местность.На фронте 3-й танковой армии противник добился глубокого и широкого прорыва.
В полосе 9-й армии противник переносит основные усилия на участок прорыва и в район Ржева. Здесь отводятся назад 14-я моторизованная и 256-я пехотная дивизии.
20.15 — Очень серьезный разбор обстановки, представленный фон Клюге.
Разговор с ОКВ. Результат: передача двух групп истребителей в группу армий «Центр» (одну — с юга, другую — с запада) и двух групп бомбардировщиков с запада.
Далее, поворот направленных на Ленинград 72-й пехотной дивизии и дивизии «Великая Германия» на юг с передачей их в группу армий «Центр»;

15 августа 1942 года, 420-й день войны
Операция «Смерч» развивается медленно и с трудом. Прорыв противника на фронте 3-й танковой армии вынуждает к частичному оттягиванию назад линии фронта.
Войска 9-й армии ведут вполне успешно оборонительные бои. Улучшение обстановки благодаря перегруппировке противника.
Трудности возникнут, по-видимому, в районе Ржева и к востоку от него.

16 августа 1942 года, 421-й день войны

На фронте 2-й танковой армии весьма незначительное продвижение вперед с большими потерями.
3-я танковая армия в затруднительном положении из-за прорыва противника. Угроза оперативного прорыва незначительна.
9-я армия также в трудном положении (Ржев). Неясно, чем это кончится.


17 августа 1942 года, 422-й день войны

Залъмут (командующий 2-й армией). Только атаки местного значения. Предположительно, противник готовится снова перейти в наступление западнее и южнее Воронежа.
Шмидт (командующий 2-й танковой армией). Наступление застопорилось, однако оно сковывает значительные и весьма боеспособные силы противника.
Рейнгардт (командующий 3-й танковой армией). Главная опасность устранена. Следует ожидать возобновления наступления. Плохая погода!
Модель (командующий 9-й армией). Спокойный день. Противник, кажется, устал, наступает на различных участках разрозненно действующими группами.
Подтягивает силы, снимая их с участков поблизости. По поводу Осташкова еще никакого решения.

18 августа 1942 года, 423-й день войны
Наступление по плану «Смерч» все еще не может набрать нужный темп. Очень сильное сопротивление и труднопроходимая местность.
Атаки противника на фронте 3-й танковой и 9-й армий временно несколько ослабли.

19 августа 1942 года, 424-й день войны

Никаких существенных успехов у 2-й танковой армии. Обстановка на фронте 3-й танковой армии несколько разрядилась.
Противник в полосе 9-й армии, по-видимому, сильно устал.

20 августа 1942 года, 425-й день войны

Доклад группы армий «Центр» о том, что наступление 2-й танковой армии без усиления ее 2–3 пехотными дивизиями невозможно.

22 августа 1942 года, 427-й день войны

У фюрера. Совещание с фельдмаршалом фон Клюге (командующий группой армий «Центр») поначалу с глазу на глаз по поводу использования 2-й танковой армии,
а после этого — общий доклад, в котором наступление по плану «Смерч» из разряда решающих переводится в категорию сковывающих.
Уже понимают, что достигнуть ничего не удастся, но думают, что нельзя отказываться от сковывания здесь крупных сил противника.
23 августа 1942 года, 428-й день войны

Неоднократные телефонные звонки от Клюге по поводу напряженной обстановки на фронте 2-й танковой и 9-й армий.
У фюрера. Совещание с Кюхлером о положении на фронте группы армий «Север» и о планировании наступления на Ленинград (использование Манштейна).

24 августа 1942 года, 429-й день войны
Серьезные удары по позициям 2-й танковой (восточный фланг), 3-й танковой (прорывы) и 9-й армий, где на нескольких участках снова отмечен незначительный отход наших войск.
Несмотря на прибытие 72-й дивизии, обстановка остается напряженной. На западном участке отражено наступление в районе Белого.
На докладе у фюрера. Неприятный конфликт по поводу оценки обстановки в районе Ржева, где я отмечаю возможность полного израсходования введенных сил.
Прибывшие части дивизии «Великая Германия» будут переданы под Белый в качестве резервов.
Генерал Хауффе. Совещание с румынскими офицерами по вопросу о подготовке к созданию румынской, группы армий.
Подполковник Мери. Баланс потерь и пополнений. Перевод запасных унтер-офицерских контингентов с родины ближе к действующей армии.)

25 августа 1942 года, 430-й день войны


На фронте 2-й, 3-й танковых и 9-й армий противник продолжал усиленные атаки без существенного успеха.

26 августа 1942 года, 431-й день войны


Всех поразило утреннее донесение об оттягивании назад линии фронта у Шмидта [операция «Смерч»].
Я очень зол на то, что опять предстоит добровольно отдать местность противнику и что никто об этом не доложил своевременно.

Группа армий утверждает, что об этом намерении разговор уже был. Это верно, но о конкретном решении доложено не было.
Оно и с тактической точки зрения неправильно, так как они собираются ослабить нажим на противника.
У Рейнгардта благодаря успешному контрудару положение улучшилось.
У Моделя сегодня более спокойный день, только к вечеру снова крупная атака южнее Зубцова.


27 августа 1942 года, 432-й день войны


Атаки на фронте 2-й танковой армии уже не такие мощные, как вчера. У 3-й танковой армии спокойно, у 9-й — перегруппировка в районе южнее Ржева,
где ожидаются новые удары.

28 августа 1942 года, 433-й день войны
Отражены мощные удары противника на фронте 2-й танковой армии и на северном фланге участка прорыва у 9-й армии.




Цитата("Г.К.Жуков.Воспоминания и размышления")
В августе 1942 - командующий Западным фронтом.

В это тяжелое время Ставка приказала провести на западном направлении частные наступательные операции с целью сковывания резервов противника и недопущения переброски их в район Сталинграда.
На Западном фронте, которым я в то время командовал, события развивались следующим образом.
На левом крыле фронта в начале июля 10, 16-я и 61-я армии развернули наступление с рубежа Киров—Болхов в сторону Брянска ( "сковывающее" наступление в начале июля). На правом крыле, в районе Погорелое Городище, усиленная 20-я армия во взаимодействии с левым крылом Калининского фронта в августе повела успешное наступление с целью разгрома противника в районе Сычевка—Ржев.
После прорыва немецкой обороны и выхода к железной дороге Ржев—Вязьма наступление войск Западного фронта было приостановлено.
Город Ржев войскам Калининского фронта взять не удалось, и он остался в руках противника.
В районе Погорелое Городище—Сычевка противник понес большие потери. Чтобы остановить успешный удар войск Западного фронта,
немецкому командованию пришлось спешно бросить туда значительное количество дивизий,
предназначенных для развития наступления на сталинградском и кавказском направлениях.Немецкий генерал К. Типпельскирх по этому поводу писал: «Прорыв удалось предотвратить только тем, что три танковые и несколько пехотных дивизий, которые уже готовились к переброске на южный фронт, были задержаны и введены сначала для локализации прорыва, а затем и для контрудара»




Цитата("И.Х.Баграмян.Так мы шли к победе")
В августе 1942 - командующий 16 армией Западного фронта.

16 июля, перед началом оборонительного сражения на подступах к Сталинграду,
Ставка Верховного Главнокомандования приказала командованию Калининского и Западного фронтов подготовить наступательную операцию,
получившую наименование Ржевско-Сычевской, в ходе которой войскам смежных крыльев этих фронтов предстояло очистить от противника территорию к северу от Волги в районе Ржев, Зубцов и территорию к востоку от Вазузы в районе Зубцов, Карамзино, Погорелое Городище, овладеть городами Ржев и Зубцов и закрепиться на реках Волга и Вазуза.
Подготовка к наступлению продолжалась две недели. 30 июля нанесли удар 30-я и 29-я армии Калининского фронта, причем первая, наступавшая на Ржев, прорвала полосу обороны противника, но вынуждена была втянуться в затяжные бои за укрепленный район Полунино. 29-я армия успеха не имела.
4 августа, спустя пять суток, начали наступление 31-я и 20-я армии нашего Западного фронта.
К исходу первого дня наступления им удалось прорвать две позиции главной полосы обороны врага, после чего были введены подвижные группы обеих армий.
Наступление продолжалось и ночью. К утру 5 августа соединения нашего фронта полностью преодолели главную полосу вражеской обороны,
расширив прорыв до 16 километров и углубившись в расположение немецких войск на 6—9 километров.
На следующий день прорыв был еще более расширен и углублен: он достиг 30 километров по фронту и 25 километров в глубину.
Войска генералов В. С. Поленова и М. А. Рейтера (31-я и 20-я армии) вышли на подступы к рекам Гжать и Вазуза,
где противник готовил оборону резервами, выдвинутыми из тыла.
Поскольку операция для войск нашего фронта началась удачно, Г. К. Жуков принял решение нарастить успех вводом в сражение подвижной группы фронта (два танковых и один кавалерийский корпус). Командование же группы армий "Центр" с целью предотвращения разгрома своих войск,
занимавших ржевский выступ, и сохранения в своих руках этого плацдарма, откуда вел один из кратчайших путей к Москве,
вынуждено было предпринять экстренные меры. Генерал К. Типпельскирх, тогдашний помощник начальника германского генштаба по разведке,
после войны писал: "Прорыв удалось предотвратить только тем, что три танковые и несколько пехотных дивизий, которые уже готовились к переброске на Южный фронт,
были задержаны и введены сначала для локализации прорыва, а затем и для контрудара".
7—8 августа 20-я армия совместно с корпусами подвижной группы фронта нанесла серьезные потери контратакующим силам противника
и вынудила их отойти в исходное положение, преградив путь на Погорелое Городище.
Наши войска во всей полосе наступления подошли к рекам Вазузе и Гжати и на отдельных участках захватили плацдармы на их противоположных берегах.
Во второй половине 9 августа и в течение следующего дня встречное сражение на рубеже рек Вазуза и Гжать достигло крупного масштаба:
с обеих сторон здесь столкнулось до полутора тысяч танков.

В результате наши войска освободили южную часть города Зубцова и, захватили небольшой плацдарм на левых берегах обеих рек.
Хотя они достигли незначительного территориального продвижения, контрудар врага в полосе 31-й и 20-й армий был отбит на тех же рубежах, где и начался.

Цитата("И.Х.Баграмян.Так мы шли к победе")
Гитлеровское командование, убедившись в тщетности своих попыток развить удар по направлении Погорелого Городища, приняло решение о переходе здесь к обороне.
Зато 11 августа оно предприняло мощный удар крупной группировкой по армиям левого крыла Западного фронта.
(Konstanten:Началась немецкая операция Wirbelwind - Смерчь)
Замысел врага при этом сводился, к глубокому прорыву обороны наших 16-й и 61-й армий и развитию в дальнейшем успеха в направлении Сухиничей,
чтобы выйти затем в район Юхнова и поставить этим под угрозу все левое крыло Западного фронта.
Для проведения этой операции, как это выяснилось впоследствии,привлекалось около пятнадцати дивизий, в том числе пять танковых, имевших до 500 боевых машин.
Широко использовалась и авиация.
Внезапно, враг прорвал оборону соседней с нами 61-й армии в ее центре и продвинулся к северо-западу на 25 километров, выйдя к реке Жиздра на участке Восты, Бело-Камень.
Три стрелковые дивизии генерала П. А. Белова оказались отрезанными от основных сил.
Одновременно другая группировка вражеских войск нанесла удар на участке нашей левофланговой 322-й стрелковой дивизии, оборонявшей рубеж по реке Рессета протяжением 17—18 километров, фронтом на запад.
Удар этот пришелся по обоим флангам соединения. Враг, как видно, стремился в последующем выйти к реке Жиздра и сомкнуться со своей основной ударной группировкой, действовавшей против армии П. А. Белова.
Воины З22-й оказали врагу упорное сопротивление.
Мы ввели армейские резервы, и все же противнику ценой больших потерь удалось выйти к Жиздре на участке Гретня, Восты.
322-я стрелковая дивизия потерпела значительный урон, но окружения избежала, отойдя на реку Жиздра.
В моей памяти довольно отчетливо сохранились события того периода, когда в условиях начавшегося вражеского наступления управление
и штаб армии принимали все меры к отражению нависшей угрозы.
Как только обозначились масштабы и возможные цели, преследуемые гитлеровским командованием, я немедленно отдал два распоряжения.
10-му танковому корпусу генерала В. Г. Буркова было приказано совершить марш из района Сухиничей и сосредоточиться к утру 12 августа
на северном берегу Жиздры за левым флангом армии, в готовности к нанесению контрудара в южном направлении, навстречу танковым дивизиям противника,прорвавшим оборону 61-й армии.
5-й гвардейский стрелковый корпус генерал-майора Г. П. Короткова после сдачи своего участка обороны соседям и 31-й гвардейской стрелковой дивизии, находившейся до этого в армейском резерве, должен был совершить ночной марш и к тому же сроку сосредоточиться на северном берегу Жиздры в районе Алешинки.
Отдав эти распоряжения, я, не теряя времени, вместе с членом Военного совета дивизионным комиссаром А. А. Лобачевым,
группой работников штаба и командующими родами войск армии выехал в штаб 1-го гвардейского кавалерийского корпуса генерал-майора B. K. Баранова, который располагался к этому времени за левым крылом армии, где начинались решающие для нас боевые события.
До развертывания вспомогательного пункта управления армии мы решили на первых порах использовать штаб кавалерийского корпуса и средства его связи для управления войсками армии на этом направлении.
Именно решительная перегруппировка сил армии нa ее левое крыло и помощь, оказанная на месте в упрарвлении войсками, как мне представляется,
помогли добиться целесообразного, соответствующего складывавшейся обстановке боевого применения сил трех крупных соединений армии — кавалерийского, танкового и стрелкового корпусов — на уязвимом направлении.
И нам удалось упорным сопротивлением, нанесением контратак и контрударов сильно обескровить ударную группировку противника,
остановить ее продвижение на рубеже реки Жиздра, сохранив при этом за собой важный плацдарм на южном берегу в районе Дретова.
Выйдя к Жиздре, противник на протяжении нескольких дней упрямо стремился форсировать ее и развить успех в направлении Сухиничей.
Ценой больших потерь гитлеровцам удалось крупными силами при поддержке большого количества танков форсировать реку к северу от населенного пункта Глинная,
проникнуть 19 августа на узком участке в лес, что южнее Алешинки, и выйти на ближайшие подступы к этому населенному пункту.
Но здесь неприятельские танки и мотопехота были остановлены мощным огнем крупнокалиберных орудий армейской артиллерийской бригады, контратаками 146-й танковой бригады и частей 11-й гвардейской стрелковой дивизии и отброшены в глубь леса. При попытке возобновить наступление на Алешинку танковые дивизии противника потерпели тяжелое поражение от контрудара вовремя подошедшего из резерва фронта 9-го танкового корпуса, которым умело командовал генерал-майор Алексей Васильевич Куркин.
Одновременно другая группировка гитлеровцев изо всех сил стремилась прорваться из района Гретни на северо-запад в общем направлении на Сухиничи, но огнем и контратаками наших войск была отброшена в исходное положение.
Это был кульминационный момент в наступлении противника.
Войска армии, несмотря на превосходство врага в силах, выстояли и заставили его прекратить наступление и перейти к обороне.
Исключительно важную роль в отражении удара крупных сил противника на сухиничском направлении сыграл командующий фронтом генерал армии Георгий Константинович Жуков.
Со свойственной ему твердостью и требовательностью он умело направлял усилия армии и подошедших резервов.
К 18 августа ударная группировка немецко-фашистских войск была сильно обескровлена.
Потеряв до 10 тысяч человек только убитыми и свыше 200 танков, вражеское командование окончательно отказалось от дальнейшего продолжения наступления.
С подходом из фронтового резерва 3-й танковой армии под командованием генерал-лейтенанта П. Л. Романенко
16-я и 61-я армии вместо с танкистами Романенко перешли 22 августа в наступление против вклинившихся в нашу оборону гитлеровцев, нанесли им ответный удар, после которого в значительной степени было восстановлено первоначальное положение наших войск.


http://saveimg.ru/pictures/12-08-12/f73c56...6796d579c61.gif
Это были очень важные события - впервые нашим войскам удалось:
под Сычевкой
1.Прорвать долговременную (строилась полгода) оборону немцев.
2.Развить наступление в глубину обороны.
3.Остановить контрудар танковых сил немцев встречным ударом своих танковых корпусов.
под Сухиничами и Козельском
1. Быстро и правильно определить направления ударов немецких танковых дивизий.
2. Остановить их наступление в глубине своей обороны, нанеся контрудар танковыми корпусами.
3. Введя в бой 3 танковую армию на фланге немецкой наступающий группировки перейти в контрнаступление и отбросить немцев к их исходным позициям до наступления.
Под Сухиничами и Козельском наши войска с Г.К.Жуковым , И.Х.Баграмянов (ком. 16 армией) и П.А.Беловым (ком. 61 армией) в августе 1942 сделали на Западном фронте то, что должны были сделать Ф.И. Голиков , М.А.Парсегов (ком. 40 армией) и Н.П.Пухов (ком. 13 армией) на Брянском фронет в июне-июле - остановить и отбросить наступающие бронетанковые войска немцев.
Результаты этих августовских сражений на Западном фронте были очень важны - Сталин и Ставка ВГК смогли убедиться
в стойкости наших войск к танковым ударам немцев и в способности наших танковых соединений ("дореформированных" после брянского поражения) на равных количествах противостоять танковым группировкам Вермахта.
В начале сентября была обнаружена под Ленинградом и затем скована боями на Волховском фронте и "исчезнувшая" в начале июля 11 армия Манштейна.
Цитата("Э. фон Манштейн. Утерянные победы.")
27 августа штаб 11 армии прибыл на Ленинградский фронт, чтобы здесь, в полосе 18 армии, выяснить возможности для нанесения удара и составить план наступления на Ленинград.
..4 сентября вечером мне позвонил Гитлер. Он заявил, что необходимо мое немедленное вмешательство в обстановку на Волховском фронте, чтобы избежать катастрофы.
Я должен был немедленно взять на себя командование этим участком фронта и энергичными мерами восстановить положение. ..
И вот вместо запланированного наступления на Ленинград развернулось «сражение южнее Ладожского озера».


Все "неизвестные" летней компании 1942 года были к сентябрю ,таким образом , определены.
И с конца августа-начала сентября ,не беспокоясь больше за судьбу Москвы , Ленинграда и Воронежа, Сталин ,Ставка ВГК и Генштаб
смогли переключить всё своё внимание и все ресурсы страны на решение задач на Юге - на Кавказе и под Сталинградом.

В заключение.

То ,что полагаться исключительно на донесения разведчиков в стане врага очень чревато роковыми ошибками , доказывают и строки из дневника Й.Геббельса,приведённые в книге генерала из нацистской ставки В.Варлимонта.

Цитата("В.Варлимонт.В ставке Гитлера.Воспоминания немецкого генерала")
20 марта (1942) Геббельс отметил в своем дневнике: «У фюрера снова есть абсолютно четкий план на предстоящую весну и лето… Его цели — Кавказ, Ленинград и Москва…
Ограниченные наступательные операции будут вестись с опустошительным воздействием».


Окончательный ответ всегда за строгим анализом обстановки и всех возможных планов , материальных и людских потоков ,а также состоянием резервов врага. Эти задачи часто очень сложные ,и настолько сложные ,что именно из них в 40-х годах возник целый новый раздел прикладной математики - Исследование операций(Operations Research). Впрочем, многие "исследование операций" считают отдельной наукой , а не разделом математики.

P.S.

О военной судьбе генерала И.Х.Баграмяна летом 1942 года.

После неудач войск Юго-Западного направления ,где И.Х.Баграмян был начальником штаба , в отношении него И.В.Сталиным была издана такая вот директива.

Цитата(" И.В.Сталин.Директивное письмо Военному Совету Юго-Западного фронта от 26 июня 1942 года")
Мы здесь, в Москве, члены Комитета Обороны и люди из Генштаба, решили снять с поста начальника штаба Юго-Западного фронта тов. Баграмяна.
Тов. Баграмян не удовлетворяет Ставку не только как начальник штаба, призванный укреплять связь и руководство армиями,
но не удовлетворяет Ставку даже и как простой информатор, обязанный честно и правдиво сообщать в Ставку о положении на фронте.
Более того, т. Баграмян оказался неспособным извлечь урок из той катастрофы, которая разразилась на Юго-Западном фронте.
В течение каких-либо трех недель Юго-Западный фронт благодаря своему легкомыслию не только проиграл наполовину выигранную Харьковскую операцию,но успел еще отдать противнику 18–20 дивизий.
Это катастрофа, которая по своим пагубным результатам равносильна катастрофе с Ренненкампфом и Самсоновым в Восточной Пруссии.
После всего случившегося тов. Баграмян мог бы при желании извлечь урок и научиться чему-либо. К сожалению, этого пока не видно.
Теперь, как и до катастрофы, связь штаба с армиями остается неудовлетворительной, информация недоброкачественная, приказы даются армиям с запозданием, отвод частей происходит также с опозданием, в результате чего наши полки и дивизии попадают в окружение теперь так же, как и две недели тому назад.
Я считаю, что с этим надо покончить. Правда, вы очень сочувствуете и высоко цените т. Баграмяна. Я думаю, однако, что вы здесь ошибаетесь, как и во многом другом.
Направляем к вам временно в качестве начальника штаба заместителя начальника Генштаба тов. Бодина, который знает ваш фронт и может оказать большую услугу.
Тов. Баграмян назначается начальником штаба 28-й армии.
Если тов. Баграмян покажет себя с хорошей стороны в качестве начальника штаба армии, то я поставлю вопрос о том, чтобы дать ему потом возможность двигаться дальше.
Понятно, что дело здесь не только в тов. Баграмяне.
Речь идет также об ошибках всех членов Военного совета и, прежде всего, тов. Тимошенко и тов. Хрущева.
Если бы мы сообщили стране во всей полноте о той катастрофе – с потерей 18–20 дивизий, которую пережил фронт и продолжает еще переживать,
то я боюсь, что с вами поступили бы очень круто. Поэтому вы должны учесть допущенные вами ошибки и принять все меры к тому, чтобы впредь они не имели места.
Главная задача фронта на сегодняшний день состоит в том, чтобы прочно удерживать в своих руках восточный берег р. Оскол и северный берег р. Северский Донец,
удерживать во что бы то ни стало, чего бы это ни стоило.
За целость и сохранность всех наших позиций на восточном берегу Оскола, на северном берегу Северского Донца и на других участках фронта будете отвечать все вы,
члены Военного совета, своей головой.
Мы решили оказать вам помощь и дать вам шесть истребительных бригад (без дивизионных управлений),
один танковый корпус, два полка РС, несколько полков противотанковой артиллерии, 800 противотанковых ружей.
Стрелковых дивизий не можем дать, так как нет у нас готовых к бою.
Желаю Вам успеха, И.Сталин.



И.Х.Баграмян был в итоге , по инициативе Г.К.Жукова , в начале июля 1942 назначен нач. штаба 61 армии Западного фронта (а не 28 Ю.-З.) , затем через две недели , 16 июля , по рекомендации Г.К.Жукова, он стал командующим 16 армией Западного фронта , занимающей ключевые позиции в левом крыле фронта на Сухиническом выступе.

Цитата("И.Х.Баграмян. Так мы шли к победе. ")
Вечером 15 июля по вызову командарма я вернулся в штаб армии. Павел Алексеевич (командующий 61 армией генерал П.А.Белов )передал мне приказание командующего фронтом срочно ему позвонить.
Вскоре в трубке телефона я услышал хорошо знакомый голос Георгия Константиновича. Поздоровавшись, он сказал:
— Генерал-лейтенант Рокоссовский назначен командующим войсками Брянского фронта.
По моему представлению Ставка назначила тебя вместо него командующим шестнадцатой армией. Как ты смотришь на это?
Я выразил свою признательность за высокое доверие со стороны Военного совета фронта и Ставки Верховного Главнокомандования и заверил Г. К. Жукова, что постараюсь на посту командующего армией, как говорится, не ударить в грязь лицом.
Георгий Константинович приказал немедленно выехать в 16-ю и вступить в командование ею.
...
В первых числах августа меня вызвал Г. К. Жуков в Малоярославец для личного доклада о положении войск армии и их готовности к обороне.
Захватив с собой карты и другие необходимые документы, я вылетел на самолете У-2 в штаб фронта.
Командующий, пригласив к себе В. Д. Соколовского, познакомился с нашим планом и утвердил его,дав ряд конкретных указаний по улучшению системы противотанковой обороны на основных танкоопасных направлениях и по более четкой организации взаимодействия между родами войск при организации контратак и контрударов силами дивизионных и армейских резервов.
После этого Георгий Константинович поделился со мной своими мыслями о продолжавшемся на юге страны наступлении противника, отметив в заключение, что план гитлеровского командования разгромить Брянский фронт, а затем окружить войска Юго-Западного и Южного фронтов сорван нами и что на сегодня Ставке удалось перебросить в район Сталинграда крупные стратегические резервы, способные остановить наступление немецко-фашистских войск, рвущихся к берегам Волги.


Т.е. это в общем типичная для 1942 года судьба военачальника ,потерпевшего даже крупную военную неудачу (такими в 1942 году на Юге были почти все), но имевшего в профессиональном военном сообществе высокую репутацию, которую в дальнейшем он подтвердил в ближайшем же сражении. Косвенно ,военная судьба генерала Баграмяна (как и маршала Тимошенко - его за Харьков Ставка ВГК почти не наказала и оставила командовать фронтом ) в 1942 году говорит о том , что поражение наших войск под Харьковом было детально проанализировано и фактор случайных совпадений в пользу врага был ,вероятно,признан очень существенным. Так оно и было.

Сообщение отредактировал Konstanten - 12.8.2012, 22:34
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Cesare Borgia
сообщение 12.8.2012, 16:06
Сообщение #40


Активный участник
***

Группа: Пользователи
Сообщений: 4670
Регистрация: 16.10.2010
Пользователь №: 2071



Великая Война: Сталинград
http://warfiles.ru/show-11198-velikaya-voyna-stalingrad.html


--------------------
Aut Caesar, aut nihil.
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение

10 страниц V  < 1 2 3 4 > » 
Ответить в данную темуНачать новую тему

 



Текстовая версия Сейчас: 29.3.2024, 15:06