Спектакль IZНЬ Опции

[admin]

Одна из зрительниц нашего театра открыла тему с таким заголовком в ветке "Обсуждение текстов Кургиняна". Конечно, именно С.Е. автор текста пьесы, но в данной ветке все-таки обсуждаются не художественные, а политические тексты Кургиняна. Поэтому я счел нужным перенести ветку в данный форум, тем более что здесь присутсвует активная тема "Смыслы в советской культуре".
Admin

Автор: Марина
Дата: 21-10-07 20:48

Смотрела спектакль 04/10/07. Спектакль поразительный, то есть поразил меня до глубины души. Больше двух недель прошло с момента просмотра, но размышления о нем не оставляют меня. Перечитала все, что смогла отыскать об этом спектакле в интернете, но инфоголод так и не утолила. Мне интересно все: от идеи создания до результирующих впечатлений зрителей.
Если кому - то интересно мое первое впечатление, смотрите http://lazma.livejournal.com/2578.html

Автор: Admin
Дата: 24-10-07 15:23

Здравствуйте, Марина!
Простите, что отвечаем не сразу.
Большое спасибо Вам за искренние строки о нашем спектакле (мы только начали регулярные показы спектакля, и только завели страничку отзывов зрителей о нем - Ваш отзыв - первый).
Вряд ли Вы могли найти в интернете что-либо существенное (и главное, правдивое) о спектакле, театре и С.Кургиняне. Поэтому задавайте вопросы актерам - они, работающие с многочисленными вариантами спектакля с 1994 года (!), знают о нем практически все.
С уважением
Admin

[Dok]

А я все с Гоголем...
Так вот у Гоголя слово "сука" встречается. В "Вечерах на хуторе близ Диканьки". Если не ошибаюсь, конкретно - в повести "Ночь перед Рождеством". И еще одно слово пограничное встречается... Цитаты приводить не стану - мы же не изуверы-постмодернисты какие (навроде Александра Самоварова, как оказалось, напрямую связанного с Александром Байгушевым), с деконструкцией текстов не перебарщиваем.
Гоголь - классик. "Вечера на хуторе..." читают дети в 7-м классе ("Ночь перед Рождеством" - христоматийная вещь).
Другой классик века - Александр Сергеевич Пушкин - великолепно отозвался об "Вечерах...", к тому же похвалил за отсутствие жеманства.

По поводу спектакля призывали высказаться...
Спектакль находится на особом поле. Да, это не театр Островского, здесь принципиально другой язык. Язык такого рода требует какой-то особой рефлексии... Требует возможность отозваться на подлинность, узреть произошедшую катастрофу, рассмотреть ее метафизически.
Мы же многие привыкли к сериалам и к нашему сегодняшнему кинематографу... И просто разучились воспринимать образы, строить простейшие метафизические интерпретации . В черно-белом советском кино с образами работать еще умели (Сергей Эйзенштейн, к примеру). С подлинностью работать умели, проблематизацию грани между подлинным и неподлинным бытием (ключевая проблема экзистенциализма) осуществлять умели (даже в массовом кинематографе эо было и было очень часто).
Тот кинематограф, который есть теперь, ни с образами не хочет адекватно работать, ни с проблематизацией грани между подлинным и неподлинным бытием, ни со сложными метафизическими рефлексиями связываться... Итог: нас приучили к совсем упрощенному реализму (жевачка, примитив "капреализма"). И держат на этом пайке целенаправленно. Дабы к сложности не обращались. Тем более с целью привлечения этой сложности к решению наших глубинных проблем. К хотя бы их осмыслению...
Потому как осмысление реальности - это овладение ею. Овладение, т.е. обретение власти, субъектности...
Кургинян же призывает к этой сложности. К той, без которой невозможно обретение подлинной субъектности. Для этого он использует образы, другой язык, другую актерскую психотехнику. То, что показывают сегодня на экране, часто просто до ужаса фальшиво. Язык фальшив, актерской техники нету, смыслосодержания в глазах не видать. И это нормально для общества потребления, комфортно расположившегося подле телеэкрана с большим ведром поп-корна. Времяпрепровождение... "На досках" - антитеза всему этому комфортному времяпрепровождению, всему пониманию театра как места увеселения и развлечения, праздного, не к чему не обязывающего, отдыха.
Интеллектуальный, элитарный театр отличается от массового тем, что ходы и развязки часто не очевидны и даже многослойны. В отличие от лобового театра и кинематографа: где все очевидно, никаких многослойных смыслов никуда не заложено. А вот когда смыслы многослойные заложены должна идти работа на понимание, причем долго и после просмотра спектакля. Катарсис вполне может быть тут отсроченным. В отличие от явной и не отсроченной развязки в массовом искусстве.
Какие-то упования на то, что де, это ухищрения современного искусства... На то, что это претензии на смысл в полном хаосе бессмыслиц... На то, что претензии делить искусство на массовое и элитарное - дело правокаторов (не считающих народ субъектом в отличие от Самоваровых) здесь не проходят. Потому как есть мировая практика, есть культурология и искусствоведение. Незнание их канонов от ответственности не освобождает.
Помимо канонов, конечно, есть еще целая масса постмодернистских закидонов (М.Гельман, ценитель мерзостей вроде Гай-Германики, как пример).
Чем отличается Кургинян от Гельмана-Германики? Во-первых, объемами мерзости. Объемами мерзости они отличаются. Но не это главное. Гельман-Германика, ряд постмодернистских авторов (Сорокин, Мамлеев и т.д.) просто упиваются мерзостью. По-разному, но упиваются. Германика не только с Гельманом связана, но и с этими постмодернистскими литературными кругами... Они их просто почитает.
Кургинян мерзостью не упивается. Он осуществляет работу со смыслами, он закладывает в происходящее на сцене многослойные смыслы... Дальше (при правильной закладке-то) начинается нечто метафизическое. Интерпретация на уровне метафизики. Да еще с некоторым применением постмодернистской цитатности: кадры расстрела Верховного Совета или, наоборот, "песня истребителя" Высоцкого...
Начинается метафизическое... Действующие лица выражают метафизические и экзистенциальные смыслы... И это главное (а не постмодернистская цитатность или какие-то скверные слова).
Для Кургиняна в отличие от Германик-Гельманов-Сорокиных-Мамлеевых есть что-то сокровенное, экзистенциальное и метафизическое...
Пока остается экзистенциальный исход, ощущение чего-то метафизического, сокровенного, то человек еще имеет шанс на спасение... Все еще не превращается в метафизическую чернуху Германики. В ее ведь мире эти пути закрыты: человек удерживается не на сокровенном, которое можно в себе открыть даже после греха (а у Достоевского так и благодаря греху, в этом беспощадный диалектизм Достоевского), а на чем-то животном, а значит неэкзистенциальным, не способном к осмыслению метафизичесого и экзистенциального.

Сказать, что я все понимаю, в театре Кургиняна, я никак не могу. Более 4-5 раз смотрел спектакль, но все равно... Знаний не хватает, интеллектуального опыта тоже... Но что-то я все-таки улавливаю.
Улавливаю метафизическую значимость и сопричастность происходящего на сцене... А что у Достоевского этого нет? Или у Пушкина? А что у Гоголя этого нет? Гоголь - метафизический автор. Все эти говорящие имена (Безродный, ясно же что в метафизическом плане "безродный"; Хома Брут в "Вии", ясно же, что homo brutus, человек брутальный, примитивный в метафизическом отношении), или смысловые построения "Невского проспекта" с его расхождением красоты и доброты (у Андрия, сына Тараса Бульбы, аналогичное расхождение между красотой и патриотизмом)... Оказывается, что без метафизических сложностей мы и Гоголя толком-то не поймем... Поэтому отсылки на простое (простое как морковка), лобовое искусство в серьезном разговоре не проходят. Невозможно, оказывается, обсуждать не только Кургиняна, а вообще всю русскую (в том числе классическую) литературу (от Пушкина, Гоголя, Достоевского до, скажем, Высоцкого или Шукшина). И преващаемся мы тогда в гоголевских Безродных, людей, метафизического родства совсем не помнящих... Ни мешки поднять не способных, ни что еще...
И старшная, чудовищная пропость открывается тогда.
Кургинян к ней подводит, к ее осознанию... И предлагает самоопределяться - возвращать метафизическое родство.