Юрий Озеров. Сталинград. Опции

[Konstanten]

Сегодня - день Сталинградской победы.

С.Чернецкий. Марш воинов-сталинградцев.

Л.Книппер. Полюшко-поле.

Предлагю обсудить фильм Юрия Озерова -"Сталинград". Было бы интересно пообсуждать не только фильм,но и всю Сталинградскаую битву.
Сам фильм создавался в начале горбачевской "перестройки" и в него уже проникло то , что потом так развилось и стало называться "фальсификацией истории" Великой Отечественной войны.
1 серия
http://www.youtube.com/watch?v=M7MEs_eWKO4

http://www.ivi.ru/watch/stalingrad/53385

2 серия
http://www.youtube.com/watch?v=pTEUjymqPo0

http://www.ivi.ru/watch/stalingrad/53404

Сообщение отредактировал Konstanten - 2.2.2012, 19:35

[Konstanten]

11 ноября 1942

15 октября - 18 ноября 1942. Продолжение 3.

11 ноября в 6 часов 30 минут после авиационной и артиллерийской подготовки противник перешел в наступление.
В нем участвовало пять пехотных (389-я, 305-я, 79-я, 100 — я и 295-я) и две танковые (24-я и 14-я) дивизии, усиленные саперными батальонами 294-й пехотной дивизии, переброшенными на самолетах из Россоши, и 161-й пехотной дивизии, доставленными также на самолетах из Миллерово.Фронт наступления шириною около пяти километров шел от Волховстроевской улицы к оврагу Банный.
Большинство вышеупомянутых немецких дивизий были полного состава (их основательно пополняли), плотность боевых порядков противника была ошеломляющая.

По-видимому, Паулюс рассчитывал одним ударом смять стрелковые дивизии Людникова, Горишного, Соколова, Гурьева и выйти к Волге.
Весь день шла исключительно упорная борьба за каждый метр земли, за каждый кирпич и камень. Бой ручными гранатами и штыками продолжался несколько часов. В то же время наши войска Северной группы перешли в наступление от железнодорожного моста в устье Мечетки на юг, на Тракторный завод.
На Мамаевом кургане дивизия Батюка вела встречные бои с наступающим противником.

От авиабомб, от артиллерийских снарядов и мин валились заводские трубы. Было видно, что главный удар противник наносит в стык между стрелковыми дивизиями Людникова и Горишного.
....В 11 часов 30 минут гитлеровцы ввели в бой резервы, их пехота и танки смяли боевые порядки на правом фланге 241-го стрелкового полка дивизии Горишного, продвинулись вперед на 300—400 метров и вышли к Волге на фронте 500—600 метров. Армия в третий раз оказалась разрубленной, а стрелковая дивизия Людникова была отрезана от главных сил.
Но на остальных участках фронта армия свои позиции не сдала.
Паулюс не реализовал свое превосходство в силах и не выполнил намеченного плана. Сбросить 62-ю армию в ледяную Волгу ему не удалось.

Мы не ошибались, что Паулюс готовил новое наступление, об этом даже заявил сам Гитлер 8 ноября в своем обращении к «старой гвардии». Он сказал:
«Я хотел достичь Волги у одного определенного пункта... Случайно этот город носит имя самого Сталина. Но я стремился туда не по этой причине... Я шел туда потому. что это весьма важный пункт. Через него осуществлялись перевозки тридцати миллионов тонн грузов, из которых почти девять миллионов тонн нефти. Туда стекалась с Украины и Кубани пшеница для отправки на север. Туда доставлялась марганцевая руда... Именно я хотел его взять и — вы знаете, нам много не надо, — мы его взяли! Остались не занятыми только несколько точек. Некоторые спрашивают: а почему же вы не берете их побыстрее? Потому что я не хочу там второго Вердена. Я добьюсь этого с помощью небольших ударных групп».

http://www.youtube.com/watch?v=rg9ftcNwm8A


В действительности Паулюс сосредоточил на фронте завода «Баррикады»—овраг Банный протяженностью 4—5 километров пять пехотных (389-ю, 305-ю. 79-ю, 100-ю и 295-ю) и две танковых — 14-ю и 24-ю — дивизий, усиленных саперными батальонами 294-й и 161-й пехотных дивизий. Такой плотности построения боевого порядка не знал Верден.
62-я армия в течение всего дня 11 ноября вела тяжелые бои с наступающими превосходящими силами противника.
Тяжесть боев увеличилась еще тем, что наша левобережная артиллерийская группа к этому времени уже перемещалась на юг для обеспечения готовившегося контрнаступления.


Сводка 11 ноября 1942 года.
«138-я стрелковая дивизия с приданным 118-м гвардейским полком 37-й гвардейской стрелковой дивизии с шести часов 30 минут утра отражала атаки пехоты и танков при поддержке авиации.
В результате ожесточенных боев в 118-м гвардейском стрелковом полку от 200 штыков осталось только 6 человек; командир полка был тяжело ранен. Противник пытался окружить дивизию с севера и с юга, зайти ей в тыл с берега Волги.
95-я стрелковая дивизия отражает атаки противника силою до двух пехотных дивизий с танками. В 11.30 противник ввел в бой свежие силы и снова перешел в атаку, смял правый фланг 241-го стрелкового полка 95-й стрелковой дивизии и вышел к берегу Волги, отрезав 138-ю стрелковую дивизию от главных сил армии. Остальные части дивизии на прежних позициях ведут упорный бой, отражая яростные атаки противника.

45-я и 39-я гвардейские стрелковые дивизии отбили две атаки противника на завод «Красный Октябрь». Во время третьей атаки противнику удалось частично потеснить 117-й гвардейский стрелковый полк. Упорный бой продолжается.

284-я стрелковая дивизия отражала атаки противника на Мамаев курган. На участке 1045-го стрелкового полка противнику удалось вклиниться в боевые порядки полка, но контратакой резервами положение восстанавливается. Бой продолжается.

На фронте 13-й гвардейской стрелковой дивизии атаки мелких групп противника отбиты.

Войска Северной группы войск по приказу командарма с 10 часов утра при поддержке Волжской флотилии перешли в атаку с юга на завод СТЗ. Несмотря на сильное сопротивление противника, медленно продвигались вперед.

В воздухе шли непрерывные бои нашей авиации с противником.

Командарм решил:

Переправляющимися на правый берег двумя батальонами 192-й стрелковой бригады, а также 90-й и 161-й стрелковые полки 95-й стрелковой дивизии, находившиеся на доукомплектовании на левом берегу, срочно перебросить на правый берег и общими усилиями восстановить положение 241-го стрелкового полка и уничтожить вышедшие к берегу Волги передовые части противника юго-восточнее завода «Баррикады».

В 6 часов утра 11 ноября на наши позиции обрушился такой артиллерийский огонь, какого не бывало уже недели две. Опять оглушающий грохот разрывов поглотил все другие звуки и заходила под ногами земля. С первых же минут стало совершенно ясно: это — артподготовка нового штурма.
В 6.30 началась атака пехоты и танков. Примерно на пятикилометровом фронте, между Волховстроевской улицей на севере и Банным оврагом на юге, наступали пять немецких пехотных дивизий (79, 100, 295, 305 и 389-я) и 24-я танковая — всего шесть из восьми, непосредственно противостоявших нашей армии.
По документам убитых гитлеровцев потом было установлено, что в наступлении участвовали батальоны еще двух дивизий, переброшенные сюда на самолетах.

Паулюс сделал напоследок все, что мог. И должно быть, еще раз уверовал, что собранный им кулак с исключительной плотностью боевых порядков на фронте атаки, при мощной артиллерийской и авиационной поддержке наступающих войск, сокрушит оборону 62-й армии. Ведь расстояние, которое нужно было для этого преодолеть, на многих участках составляло меньше километра.

Натиск врага отбивали дивизии Людникова, Соколова, Гурьева, Батюка, ослабленные в предыдущих боях, и дивизия Горишного, не успевшая полностью переправиться на правый берег после доукомплектования. Наступающий противник имел большой численный перевес и в пехоте, и в танках (у нас на 11 ноября было девятнадцать танков, а у противника — до двухсот), и еще больший — в авиации.Выручала армию, как и прежде, артиллерия. Атакующих нас гитлеровцев поддерживало до тысячи орудий.

Однако и мы располагали восьмьюстами орудиями и минометами калибром от 76 миллиметров и крупнее. Артполки дивизий, выведенных за последнее время в резерв, оставались в распоряжении начарта армии на прежних огневых позициях за Волгой.Усилившийся ледоход практически свел на нет сообщение с левым берегом. Вероятно, этого момента и ждал Паулюс, чтобы начать новый натиск.

Но победа у Волги — столько раз ускользавшая от него, а теперь, очевидно, опять казавшаяся близкой — была уже в любом случае призрачной.
Даже если бы гитлеровцы достигли целей своего ноябрьского наступления, этот их успех больше не мог существенно повлиять на общий ход событий на советско-германском фронте.
И что бы ни произошло в ноябре с остатками нашей 62-й армии, судьба немецкой 6-й армии была предрешена неотвратимо.
Все это, впрочем, куда виднее и яснее из нынешнего далека. Тогда мы не слишком много знали о положении за пределами Сталинграда.
И до «масштабных» ли было размышлений, когда враг снова пошел напролом, снова стремился расколоть и смять нашу армию, сбросить ее в Волгу.
Надо было еще раз сорвать его замыслы. Еще раз выстоять!..

Переносясь мысленно в этот трудный день, сопоставляя то, что сохранила о нем память, с данными штабных документов, я еще раз убеждался в том, что решающее значение имели первые его часы. Если бы немцам удалось вклиниться в нашу оборону всего на триста — пятьсот метров одновременно на нескольких участках — скажем, у Мамаева кургана, в районе «Красного Октября» и еще где-нибудь севернее, — положение всей армии могло еще больше осложниться.

Но этого не произошло. Хотя сильнейшая артподготовка и бомбежка с воздуха и нанесли нашим частям серьезный урон, обрушившийся на них шквал огня не расчистил путь противнику.
Первые атаки не принесли ему ни на одном участке ничего похожего на решительный успех и, по существу, остались безрезультатными. Гитлеровцы ворвались на небольшой завод «Метиз», служивший опорным пунктом на правом фланге дивизии Батюка, однако были там же и уничтожены.
Другие части Батюка навязали фашистам встречный бой на склонах Мамаева кургана. Гвардейцы Гурьева уверенно держались на «Красном Октябре». Стойко и активно обороняли свои рубежи дивизии Соколова, Горишного, Людникова.

А группа Горохова (на ее участке в этот день противник особой активности не проявлял) сама атаковала гитлеровцев своим левым флангом — в направлении Тракторного завода.
Эта частная операция была запланирована командованием фронта, которое специально переправило к Горохову полнокровную роту из резервной дивизии, обеспечило поддержку атаки авиацией и двумя полками «катюш». Цель этой атаки, реальный результат которой мог свестись к некоторому улучшению позиций, видимо, состояла в том, чтобы вновь (как, вероятно, и высадкой десанта десятью днями раньше) привлечь внимание врага к району между Латошинкой и СТЗ и отвлечь тем самым от каких-то других мест.

Тогда, впрочем, думалось лишь о том, что непредвиденное совпадение этой заранее подготовленной атаки с наступлением врага на соседних участках очень помогло нам — боевые действия группы Горохова оттягивали, сковывали некоторую часть неприятельских сил.Ничего не добившись за утренние часы, после некоторой паузы и новой артподготовки противник возобновил атаки незадолго до полудня. Подтянутые к этому времени резервы он ввел в бой в основном на участке южнее завода «Баррикады», нанося главный удар по оси Мезенской улицы. На два оборонявшихся в этом районе полка дивизии Горишного навалились части двух немецких дивизий. Правофланговый 241-й стрелковый полк был смят на своих позициях.

Разъединив здесь 95-ю и 138-ю дивизии и заняв южную часть заводской территории «Баррикад», гитлеровцы достигли Волги. Ширина прорыва по фронту, или вернее — по волжскому берегу, потому что с нашей стороны фронта тут больше не было, составляла около полкилометра.Так боевые порядки нашей армии в третий раз оказались рассеченными на всю их глубину. Через два без малого месяца после прорыва у Царицы, через четыре недели после того, как была отрезана группа Горохова, врагу удалось отделить от удерживаемой армией территории еще одну частицу. На этот раз — совсем небольшую. Изолированный «островок», образовавшийся между главными силами армии и Северной группой, имел метров 700 по берегу и 400–500 в глубину. Он включал северо-восточную часть «Баррикад», несколько примыкающих к этому краю завода улиц и изрезанный оврагами склон со спускающимися к Волге садами. На этом «островке» находились позиции 138-й Краснознаменной стрелковой дивизии полковника Ивана Ильича Людникова.

Сперва была еще надежда, что Людников отрезан ненадолго. На подкрепление 95-й дивизии, развернувшейся фронтом на север, спешно выдвигался сводный полк дивизии Смехотворова — тот, что прикрывал переправу, и два успевших прибыть с левого берега батальона 92-й стрелковой бригады, заново укомплектованных моряками-дальневосточниками — наш резерв для готовившихся контратак на Мамаевом кургане и у «Красного Октября». Всем этим частям ставилась задача оттеснить немцев от Волги, восстановить на участке прорыва сплошной фронт.
Однако это оказалось недостижимым. Перевес в силах был на стороне противника, и он быстро закреплялся на берегу. Принятыми мерами удалось лишь остановить расширение прорыва на юг — в наши тылы и к пристаням армейской переправы.

Некоторое время с командным пунктом Людникова сохранялась проводная связь. Ее обеспечивала знаменитая потом, вошедшая в историю Сталинградской битвы промежуточная телефонная станция «Ролик», располагавшаяся в нише крутого обрыва. Там оставались на своем посту три красноармейца во главе с младшим сержантом Н. Н. Кузьминским. Они продержались до конца обороцы, но потом имели связь только со 138-й дивизией, а провода, шедшие в другую сторону, на юг, гитлеровцы перерезали. Помню свой разговор с Людниковым на исходе дня, когда положение уже в какой-то мере стабилизировалось. Голос Ивана Ильича звучал спокойно и твердо. Доложив обстановку и ответив на мои вопросы, он сказал, что дивизия стоит на «Баррикадах», а с баррикад не уходят.
В мужестве и стойкости защитников возникшего на волжском берегу «острова» сомневаться не приходилось. За минувшие часы они уже отбили шесть вражеских атак, последовавших одна за другой и, безусловно, рассчитанных на то, чтобы покончить с отрезанными от армии частями, не дав им опомниться. Но это стоило 138-й дивизии, и без того уже совсем малочисленной, новых потерь. К концу дня она имела в строю что-то около шестисот штыков.

Помочь Людникову мы могли пока только огнем артиллерии. Кроме группы управления собственного артполка, стоявшего на огневых позициях за Волгой, в расположении 138-й дивизии находился наблюдательный пункт взаимодействовавшего с нею и раньше 397-го истребительно-противотанкового полка капитана Н. С. Кошелевича — одного из лучших среди наших иптапов. Имея в дивизии своих корректировщиков с рацией, он весьма эффективно поддерживал ее. Подключались на поддержку дивизии и другие артиллерийские части.
Иван Ильич Людников любил артиллерию, гордился дивизионным артполком, а также и отличным начартом С. Я. Тычинским.
Теперь, как стало известно начарту армии Пожарскому, комдив 138-й установил для своих артиллеристов специальный сигнал, означавший вызов огня на его командный пункт, и потребовал: если сигнал будет подан, действовать без промедления и колебаний, обеспечить безусловное накрытие цели.

При ничтожной площади «пятачка», на котором держалась дивизия, прорыв гитлеровцев к ее КП, находившемуся в 200–250 метрах от переднего края, был, разумеется, возможен при любой очередной атаке.

12 ноября

На 12 ноября всю артиллерию левого берега и всю авиацию переключить на поддержку контратакующих частей.

По неполным данным за один день боя уничтожено более 2000 солдат и офицеров противника и 4 танка. Наши части, особенно 138-й и 95-й стрелковых дивизий, также понесли большие потери».

Новое наступление врага, как следовало ожидать, совпало с началом мощного ледохода на Волге.
Суда Волжской флотилии ни днем ни ночью не могли пробиться к нам ни из Ахтубы, ни из Тумака.
Мы были надолго отрезаны от левого берега. Несмотря на столь тяжелое положение, удар противника не застал нас врасплох, и первый день боя не дал Паулюсу решительного результата.

По документам убитых немцев мы видели, что долго так гитлеровцы наступать не смогут, что через два-три дня они будут обескровлены и выдохнутся. Мы чувствовали, что правильно решаем свою задачу: противник не только не уходит из города, но, подтянув свежие силы, снова лезет в петлю, которая, как нам казалось, должна была скоро захлестнуться.
Из разговоров по телефону с командованием фронта я понял, что там удовлетворены нашей стойкостью. Однако 62-й армии предстояло выдержать еще немалые испытания: С утра 12 ноября противник проводил перегруппировку сил, подтягивая резервы, значит, нужно было ждать новых атак. И они возобновились в 12 часов дня. Бой закипел на всем участке фронта армии. Пьяные или обезумевшие фашисты лезли напролом.

Матросы с Дальнего Востока, пополнившие стрелковую дивизию Горишного, показали захватчикам, «где раки зимуют» и как дерутся славные краснофлотцы.
Бензобаки на Тувинской улице несколько раз переходили из рук в руки. Краснофлотцы в пылу боя сбрасывали с себя шинели и в одних тельняшках и бескозырках, отбив атаки, сами переходили в наступление. Не менее жестокая борьба шла в цехах заводов «Красный Октябрь», «Баррикады» и на Мамаевом кургане.

Нам самим уже стало казаться, что наши бойцы превратились в бессмертных богатырей, что их никакая сила не берет.

Отбив 11—12 ноября атаки противника, несмотря на то что армия третий раз была разрезана до самой Волги, все защитники города — от членов Военного совета армии до рядового воина — доняли, что это последнее наступление врага.
Мы были уверены, что теперь уже он не сможет организовать свои силы как в октябре, получить новую технику, особенно танки, боеприпасы и горючее. А без этого, особенно без техники, он был нам не страшен.
Все были уверены, что следующий удар, сильный и неотразимый, нанесут уже наши войска. Для этого ходом сражения, начавшегося во второй половине июля, были созданы все условия.
После 12 ноября Паулюс не прекратил активных наступательных действий, затишья на фронте не было, да и не могло быть. Гитлеровское верховное командование не хотело верить, что наступление захлебнулось. И сражение. начавшееся несколько месяцев тому назад, как бы по инерции продолжалось на всех участках фронта. Находясь в непосредственной близости от противника, мы не могли успокаиваться. Все время его контратаковали. А поскольку враг не сложил оружия, защитники города считали своим священным долгом истреблять его, притягивая на себя его силы.

Атаковать с разных направлений «остров Людникова» противник не переставал и ночью. Не затихал бой также на «Красном Октябре». Утром 12 ноября, но не с рассвета, а значительно позже, возобновился штурм наших позиций и на других участках, где немцы пытались вклиниться накануне.
Отбивая эти новые атаки, мы пытались закрыть вчерашнюю брешь и восстановить локтевой контакт между разобщенными частями хотя бы по кромке берега. Части Горишного и приданные его дивизии батальоны 92-й бригады упорно сражались за выгодную позицию около группы бензобаков над береговым откосом. Однако закрепиться там им не удавалось — фашисты сопротивлялись яростно, и баки переходили из рук в руки.

Что удалось, так это предотвратить еще один прорыв врага к Волге — через «Красный Октябрь». А повторись здесь то, что произошло вчера у «Баррикад», последствия для всей армии были бы гораздо более тяжелыми.Документы, ставшие известными позже, рассказали, как намеревался противник осуществить этот прорыв силами 79-й пехотной дивизии фон Шверина с приданными ей штурмовыми саперными батальонами, которым поручалось проложить с помощью взрывчатки путь пехоте через мартеновский цех. Не зная тогда этих подробностей неприятельского плана, мы имели, однако, достаточно разведданных, чтобы считать краснооктябрьский участок особо угрожаемым.

Была изыскана возможность уплотнить боевые порядки на левом фланге и в центре позиций гвардейской дивизии Гурьева, где следовало ожидать (что и оправдалось) наиболее сильного натиска противника. Артиллеристы за Волгой находились в готовности поставить заградительный огонь на хорошо пристрелянных рубежах и так же быстро перенести его куда потребуется.
При этом для дивизии Гурьева отнюдь не отменялась, а, наоборот, подтверждалась прежняя задача — вытеснять гитлеровцев с завода, шаг за шагом очищать его территорию. И надо отдать должное комдиву 39-й: он сумел поддержать в своих людях не просто стойкость, но и решимость контратаковать, стремление захватывать инициативу где только можно. Командный пункт генерал-майора Гурьева был по-прежнему на заводе, фактически — в центре боя.

Выстоять, продержаться 12 ноября и на «Красном Октябре», и на других участках было не легче, чем накануне. Половина 92-й бригады и полк дивизии Горишного, на которые мы рассчитывали, находились еще за Волгой: суда, обслуживавшие переправу, не смогли справиться с ледоходом. Вскоре лед оборвал где-то кабель, оставив нас без телефонной связи с левым берегом. Записи о событиях этого дня в армейском журнале боевых действий заканчиваются так:
«Отсутствие пополнения и запаздывание с переброской батальонов 92 осб и 90 сп поставили армию в крайне тяжелое положение. Только исключительный героизм личного состава и стойкость в бою позволили удерживать ныне занимаемые позиции, сорвать наступление значительно превосходящих сил противника и нанести ему большой урон...»

11 ноября стоило Паулюсу трех тысяч солдат и десяти танков. К исходу дня 12 ноября сведений об уроне, нанесенном в тот день противнику, еще не было.
Однако уже определилось кое-что более важное, чем ожидавшиеся цифры. Командиры дивизий один за другим докладывали, что, судя по всему, враг выдохся и продолжать завтра штурм не сможет.
К такому выводу, оказавшемуся правильным, приходили и в штабе армии. Ноябрьское наступление гитлеровцев уже можно было считать сломленным.
Но у врага было достаточно сил, чтобы сокрушить «остров Людникова». Положение там осложнялось. Немцы наседали то в центре, то с флангов, пытались отрезать его гарнизон от Волги.
13 ноября группа фашистских автоматчиков почти добралась до штаба дивизии. В бой с ними вступили все, кто находился на КП.
У Людникова оставалось совсем мало продовольствия, таяли боеприпасы, увеличивалось число невывезенных раненых. А добраться к «острову» было не на чем. Мы испытывали острую тревогу за боевых товарищей.

Передо мною фотокопия донесения командарма Чуйкова Военному совету фронта, отправленного вечером 14 ноября:
«...Боюсь за 138 сд. Противник жмет на нее крупными силами. Реально помогаем ей артиллерией, «катюшами», больше сил нет...»
Василий Иванович просил начать сбрасывать в расположение дивизии патроны, гранаты и шоколад с самолетов и приказать гарнизону острова Зайцевский подготовить там посадочную площадку (от Зайцевского «пятачок» Людникова отделял неширокий волжский рукав Денежная Воложка, замерзающий раньше основного русла).

На бланке донесения, принятого на КП фронта, размашистая резолюция генерал-полковника А. И. Еременко в характерном для него стиле: «Нужно не дать противнику съесть 138 сд...» Далее следовали распоряжения об усилении поддержки отрезанной дивизии фронтовой артиллерией и других мерах помощи ей.
Оставалось четверо суток до начала великого перелома в Сталинградской битве. Что он близится, чувствовали, наверное, уже все — это, как говорится, висело в воздухе. Но никто в нашей армии еще не представлял, какое грандиозное контрнаступление развернут советские войска между Волгой и Доном. И тем более никто не мог знать его срока.
Рассеченная на три части 62-я армия отстаивала свои последние рубежи. Когда-то мы называли так те рубежи, которые потом не удержали. Но эти были последними безоговорочно, никаких других позади них быть уже не могло.

http://militera.lib.ru/memo/german/keytel_v02/text.html#t5

Битва за Сталинград поглощала одну дивизию за другой, притягивая их, как мотыльков на пламя свечи: хотя и удалось достичь Волги с севера и юга от Сталинграда и в самом городе, жесточайшие и яростные бои за каждый дом велись по всему городу и его многочисленным промышленным районам.
Мучительно достигнутое продвижение, блестящие оборонительные победы на севере города между петлями Волги и Дона укрепили нашу решимость захватить Сталинград — цель, которая временами казалась такой близкой.
Естественно, к этому стремился каждый офицер и каждый солдат армии Паулюса — завершить их кампанию абсолютной победой.
Я не буду утверждать, способствовало ли наше Верховное главнокомандование и до какой степени последовавшей за этим катастрофе.

13-18 ноября

Снова Паулюс просил генеральный штаб разрешить оставить Сталинград и отвести 6-ю армию на ту сторону Дона и снова получил отказ. Наступление смертельно измотанных дивизий постепенно замирало. Силы наших солдат иссякали.
Последние атаки в ноябре стоили тысячи жизней Другие тысячи солдат стали калеками. Несколько квадратных метров развалин — вот все, что удалось отвоевать. Перспектива взятия города стала чем-то невообразимо далеким.

После 12 ноября бои продолжались на всех участках до 19 ноября. По Волге шла шуга, отрезая от нас левый берег.
Теперь перед нами встала задача оказать помощь дивизии Людникова, оторванной от главных сил армии. Ее положение стало очень тяжелым: она была зажата противником с севера, с запада и с юга, а с востока отрезана Волгой, по которой шел сплошной лед.

Подвоз боеприпасов, продовольствия, вывоз раненых производились с перебоями, с промежутками в двое-трое суток.
Мы вынуждены были искать, вернее, выжимать кое-какие средства из боевых порядков на правом берегу. В первую очередь Военный совет армии решил все части дивизии Смехотворова свести в один 685-й полк и, сосредоточив его за правым флангом дивизии Горишного, контратаковать противника с юга на север вдоль Волги на соединение с дивизией Людникова.
Из всех частей Смехотворова мы набрали только 250 боеспособных людей.

Этим сводным полком и правым флангом частей дивизии Горишного, которые постепенно пополнялись людьми, отдельными группками, прибывшими с левого берега, мы беспрерывно по 20 ноября вели контратаки на севера на соединение с Людниковым.Своими контратаками мы, правда, не восстановили положение, но зато и противнику не дали уничтожить дивизию Людникова.

Не могу не сказать о мужестве командования окруженной дивизии во главе с полковником Иваном Ильичом Людниковым. Несмотря на исключительно тяжелое положение, там соблюдали спокойствие и уверенность. Телефонная связь, разумеется, была порвана. Работала только радиосвязь. Я лично несколько раз открытым текстом говорил по радио с Людниковым.
Мы узнавали друг друга по голосу, не называя себя по имени и по фамилии. Я не стеснялся открыто говорить ему, что помощь будет оказана, что скоро соединимся с ним.
Я надеялся, что он понимает, почему разговор с ним ведется открыто и что никакой помощи мы дать ему не можем.
Он мне тоже говорил о надежде на скорое соединение. Мы старались таким образом ввести в заблуждение противника.

Лишь в ночь на 16 ноября наши «ночные» самолеты на парашютах сбросили Людникову четыре тюка продовольствия и четыре тюка боеприпасов.
А в ночь на 20 ноября четыре бронекатера, наконец, пробились в протоку Денежная Воложка, затем к берегу, где оборонялась дивизия. Катера доставили боеприпасы, медикаменты и вывезли 150 раненых.Следует отметить работу экипажей пароходов «Пугачев», «Спартак», «Панфилов» и бронекатеров №№ 11, 12, 13, 61 и 63. В эти дни и ночи они творили истинно героические дела.

Я сам наблюдал ночью, как эти суда метр за метром, с разгона пробивая путь среди льдов, шли от пристани Тумак на север по Волге, к берегу, где оборонялась 62-я армия.
Были дни, когда эти суда не могли в темное время вернуться обратно, а идти днем вдоль берега, занятого немцами, было равносильно гибели.
Тогда они оставались у нашего берега, маскировались парашютами, белыми простынями и мешками под цвет снега и льда.
Нас тревожила судьба дивизии Людвикова. Ее надо было выручать. И, напрягая последние силы, наши части начали день за днем, круглые сутки контратаковать противника. прорвавшегося к берегу Волги между частями Людникова и главными силами армии.

В то же время наши мелкие штурмовые группы шаг за шагом отбивали у врага здания и блиндажи и на других, участках фронта армии, точнее, на всем фронте. Северная группа наступала с севера на Тракторный завод; дивизии Соколова и Гурьева — на завод «Красный Октябрь»; дивизия полковника Батюка — на Мамаев курган; дивизия Родимцева в городе штурмовала отдельные здания. Наше наступление шло непрерывно, каждый день. Штурмовые группы начали захватывать трофеи и пленных.

Сводка 14 ноября 1942 года.
Армия в течение дня отражала атаки противника и вела бой за восстановление положения на своем правом фланге.
Противник в течение дня силами до пп, наступая на левый фланг 138 сд и мелкими группами на ее центр, имея целью расширить фронт прорыва и оттеснить части дивизии к северу.

На остальных участках вел сильный арт. огонь и бомбил боевые порядки частей.

Северная группа ведет огневой бой на прежних позициях.

138 сд отражает атаки противника силами до пп на левом фланге и мелких групп в центре, стремится сузить кольцо в полуокружении дивизии.

Бой продолжается. Части отбивают атаки противника на прежних позициях. Дивизия ощущает острый недостаток в боеприпасах, продовольствии и медикаментах.

95 сд с 3/92 сбр сводными сп 193 сд ведет напряженные бои за восстановление положения на участке 241 сп с целью восстановления сплошной линии фронта и установления локтевой связи с частями 138 сд. Бой продолжается в районе бензобаков. Левофланговые части дивизии ведут бой на прежних позициях. Остальные части, обороняя прежние рубежи, отражают атаки мелких групп пехоты и ведут огневой бой.

Плавсредства полностью не прибыли. План перевозок [278\ в течение трех суток, срывается. Назначенные подкрепления не перевезены, части ощущают острый недостаток боеприпасов и продовольствия. Вышедший из Тумака караван судов с подразделениями 90 сп, пробиться вследствие ледохода не мог, вернулся обратно. Ледоход полностью прервал сообщение с левым берегом в районе переправы «62».

Командарм решил:

Удерживать занимаемые позиции, уничтожать противника перед передним краем обороны.

Потери противника:

По неполным данным за 14.11.42 г. противник потерял убитыми и ранеными свыше 1000 солдат и офицеров».

Сводка 16 ноября 1942 года.
«Армия в течение дня отражала атаки противника в районе завода «Баррикады», частью сил вела бои за восстановление положения в районе Мезенская.
Противник в течение дня продолжал неоднократные атаки наших позиций на участке завода «Баррикады», до Волховстроевск на юго-вост. и от Мезенская на север с целью полного окружения 138 сд. Все атаки противника отбиты.

Одновременно противник вел усиленную разведку нашего переднего края.

Артиллерия и минометы вели сильный огонь по боевым порядкам войск.

Авиация противника проводила разведполеты и группами 3-5 самолетов бомбила войска.

Северная группа на прежних позициях вела ожесточенный бой.

138 сд в течение дня отражает атаки противника. Противник, неся большие потери, дважды в течение дня подбрасывал свежие силы. Несмотря на численное превосходство противника и крайне тяжелые условия дивизии, атаки были отбиты.

В течение ночи из числа сброшенных самолетами грузов дивизия получила 4 тюка продовольствия, 2 тюка снарядов, 45-мм и 2 тюка — 82-мм мин, срочно необходимо подбросить медикаменты, патрон ППШ и ручные гранаты.

95 сд с 3/92 сбр и сводным 685 сп, частью сил продолжала контратаки в районе Мезенская с задачей [279] восстановить положение. Бой доходил до рукопашных схваток с широким применением гранат.

Противник к исходу дня подбросил свежие силы. Положение на участке 241 сп не восстановлено. Бой на рубеже Мезенская продолжается.

45 сд и 39 гв сд на прежних позициях вели огневой бой с противником.

284 сд на прежних позициях вела огневой бой. За 16.11.42 г. дивизией уничтожено 90 солдат и офицеров.

На остальных участках фронта части, отражая атаки групп пехоты противника, удерживают прежние позиции.

Работа переправы. За ночь переправлены и доставлены на Б К №№ 11, 12, 13, 61 и 63 и пароходы «Спартак», «Пугачев», «Панфилов» боеприпасы, продовольствие и собранные за счет тылов армии пополнения.

Потери противника:

По неполным данным в течение 16.11.42 г. противник потерял убитыми и ранеными до 1000 солдат и офицеров.

Командарм решил:

Продолжать бой на занимаемых позициях, не допуская дальнейшего продвижения противника вперед.

Вести разрушение укреплений противника и истребление его арт. огнем».

Сводка 18 ноября 1942 года.
«Армия в течение дня отражала атаки противника на своем правом фланге, на остальных участках вела огневой бой на прежних рубежах.
Противник в течение дня силами свыше пп с танками неоднократно атаковал наши позиции в районе Рынок и зап. окр. Спартановка и силами до двух батальонов атаковал позиции 138 сд и 95 сд.

К исходу дня все атаки противника отбиты с большими для него потерями. Одновременно противник производил подтягивание резервов в район завода «Баррикады».

Артиллерия и минометы вели интенсивный огонь по боевым порядкам войск.

Северная группа, отразив атаки пехоты и танков противника, силами свыше пп на Рынок и зап. окр. Спартановка, частью сил перешла в контратаку с задачей восстановить положение на участке Рынок.

После упорного боя противника был выбит из сев.-зап, окр.. Рынок, положение полностью восстановлено. [280]

В течение 17 и 18.11.42 г. уничтожено 800 солдат и офицеров, 11 танков, из них 9 сожжено.

В группе осталось штыков 124 сбр — 745 ; 149 сбр — 475 .

Эти бригады остро нуждаются пополнением боеприпасами, продовольствием.

138 сд отражала атаки противника силою до двух батальонов с танками. Подтянув свежие силы, противнику удалось потеснить левый фланг дивизий и занять три здания.

95 сд отражала атаки противника в районе Бензобаки, силами свыше батальона.

90 сп удерживает район Бензобаков, где и закрепляется. 241 сп и 685 сп закрепляются на рубеже оврага, что 150 м сев.-вост. Мезенская.

45 сд и 39 гв сд на прежних позициях ведут бой с мелкими группами пехоты за улучшение своих позиций,

На остальных участках фронта части, отразив атаки мелких групп пехоты противника, удерживали позиции.

Работа переправы: одним рейсом пароходом «Пугачев» и Б К №№ 11, 12, 61 и 63 переброшено пополнение 167 чел., продовольствие и боеприпасы для частей. Эвакуировано раненых 400 человек.

Потери противникам

По неполным данным в течение 18.11.42 г. противник потерял убитыми и ранеными свыше 900 солдат и офицеров.

Командарм решил:

Удерживать занимаемые позиции, не допускать дальнейшего продвижения противника. Частью сил контратаковать противника и соединиться с частями 138 сд».

Мы все видели и чувствовали, что противник выдохся и не может собрать больше сил, чтобы сломить наше сопротивление. Наступил такой период, когда обе стороны были истощены до предела. Такая обстановка продолжалась до 19 ноября.

Общие результаты боев на протяжении этих двух месяцев были с оперативной точки зрения незначительными, а с тактической — недостаточными. 6-я армия занимала, кроме полосы берега севернее Сталинграда у Рынок, позиции на Волге только севернее и южнее Баррикады и у южной окраины Сталинграда.
Из 35-км береговой полосы в районе Сталинграда всего 15 км действительно были в руках немцев.
Но самый важный участок, причал парома между Красной Слободой и городом, оставался у русских.
Потери 6-й армии в живой силе и технике были для нее самыми тяжелыми со времени начала летней кампании.
Возможности ее оперативного использования значительно ухудшились.
Для оборонявшихся войск русских в эти недели был ряд критических моментов; особенно тяжелая обстановка складывалась для них 14 октября и 11 ноября.
Оттесненные на узкий клочок территории, имея в тылу Волгу, они не имели другого выхода; либо им пришлось бы сдать город, либо они должны были упорно защищать каждую пядь земли западнее реки.
Войска 62-й армии могли бы, правда, получать подкрепления, если бы для связи с противоположным берегом имелись более благоприятные условия, однако они улучшились только после начала контрнаступления русских 16 декабря, когда Волга замерзла; до этого времени вся связь с тылом осуществлялась на паромах и лодках.
До 20 ноября мостов в районе Сталинграда не было.
Впрочем, командование русских стремилось сохранить свои силы для контрнаступления, ставя перед собой задачу сковывать минимальными силами как можно больше сил немцев в Сталинграде.

Оборона 13 гв. стрелковой дивизии на конец ноября , 100-500 метров до Волги.

В середине ноября мне понадобилось съездить в 71-ю пехотную дивизию. С командиром одного из ее полков, полковником Роске, я был давно знаком.
К началу войны мы оба были преподавателями тактики в военной школе в Дрездене. Теперь Роске находился со своим штабом в Сталинграде, а его полк — на самом берегу Волги.
Я отправился туда с Роске.,,,
Роске был хорошим проводником среди руин города, заваленного грудами щебня и мусора. Примерно через полчаса можно было оглянуться по сторонам.
Мы укрылись в щели на западном, круто обрывающемся берегу Волги....Роске рассказал, что ночью наши посты выдвинуты к самой Волге.
Сейчас днем на реке не было ни одного суденышка или лодки. Немецким воздушным наблюдателям нечего было делать.
Тем больше дела было у пикирующих бомбардировщиков, которые с высоты пикировали на восточный берег и на остров.
Их мишенью являлись русские минометные позиции и скопления войск. На них они сбрасывали свои бомбы, обстреливали из бортового оружия.
Я стоял, изумленный огромными размерами этой реки. После степных просторов — эти речные дали! И тут же огромный город, в котором было до 600 тысяч жителей.
На самых крупных его заводах число рабочих достигало десятка тысяч.
Как здесь, вероятно, кипела жизнь, в этом городе, расположенном у величайшей европейской реки, между Кавказом и Москвой.
Стрекотание пулемета прервало мои размышления. Слева от нас разорвались ручные гранаты.
С глухим гулом вступила в бой артиллерия. Пока мы стояли здесь в укрытии траншеи, в нескольких десятках метров от нас снаряды рвали на куски человеческие тела.
Внезапно все стихло.
— Так часто бывает, — сказал Роске. — Короткая перестрелка вспыхивает большей частью в связи с какой-либо операцией штурмовых групп. Днем на Волге царит полная тишина.
Позиции оживают с наступлением сумерек. В полевой бинокль вы можете разглядеть на той стороне Красную Слободу.
Наши бомбардировщики уже несчетное число раз забрасывали снарядами эту деревню.
Но лишь только во второй половине дня спускается первая дымка над рекой, там начинают грузить на суда людей и боеприпасы.
Русские пытаются в ночной темноте переправиться на западный берег. Вот когда начинается страшное зрелище. Феерическим светом озаряют воду сигнальные ракеты.
Прожекторы направляют снопы лучей, обследуя поверхность реки. Если судно или лодка попадают в эти потоки света, начинается стрельба из пулеметов и разнокалиберных орудий.
Самолеты сбрасывают бомбы и на бреющем полете открывают огонь из бортового оружия. Тем не менее большинство судов достигает берега.
По данным разведки мы знаем, что в середине октября целая стрелковая дивизия была переправлена за одну ночь!
Только в особенно светлые лунные ночи русские ограничивают движение по реке.
[u]Полк Роске, как и вся 71-я пехотная дивизия и ее соседи слева и справа, уже несколько недель вели ожесточенный ближний бой.
О его упорстве свидетельствует один эпизод, о котором мне рассказал мой спутник на обратном пути к командному пункту.
— Штурмовые группы нашего левого соседа проникли в одно здание и вытеснили русских из нижнего этажа.
Но на верхнем этаже противник все еще держится. Много дней наши люди ведут бой всеми средствами, но им не удается оттеснить русских. Для нас просто загадка, как они там снабжаются. Они должны были бы там давно умереть с голоду и израсходовать весь боезапас. Но ничего подобного! Горстка русских и не думает о капитуляции!
Она не думала об этом и в течение последующих недель. Маленький мужественный гарнизон держался до тех пор, пока немецкие войска не были в этом районе города уничтожены или взяты в плен. Из советской военной истории мы позднее узнали, что это была группа сержанта Павлова.[/b]

Но повторные обращения к главному командованию имели одно последствие: генеральный штаб наконец вынужден был согласиться с некоторыми оборонительными мероприятиями на северном фланге 6-й армии.
XXXXVIII танковый корпус, последнее время действовавший на правом фланге 6-й армии в городе, передал две свои дивизии LI армейскому корпусу.
Его третья дивизия, 29-я моторизованная, стала резервом группы армий "Б". Высвободившийся штаб корпуса был 15 ноября переведен в район за фронтом 3-й румынской армии.
Ему были подчинены 22-я танковая дивизия и 1-я румынская танковая дивизия.
Командиром XXXXVTTI танкового корпуса был генерал-лейтенант Гейм, с которым я долгое время охотно сотрудничал. Незадолго до этого Гейм занимал пост начальника штаба 6-й армии.
Он должен был использовать немецкую танковую дивизию в качестве "корсета", стягивающего 3-ю румынскую армию, которой угрожало наступление, подготовляемое противником.
Генерал Паулюс не придавал большого значения тому факту, что Гейм впал в немилость.
Его недоверие относилось не к командиру корпуса, но к тем войскам, которые были Гейму подчинены.
— 1-я румынская танковая дивизия, — сказал он мне, — вооружена легкими французскими и чешскими трофейными танками, личный состав недостаточно обучен и не обстрелян, 22-я немецкая танковая дивизия сильно поредела за время боев. Но даже ее остатками Гейм не может полностью распорядиться.
Половину ее танкового полка командование группы армий "Б" перебросило на другой участок.
Разумеется, намеченные ставкой оборонительные мероприятия никак не могли рассеять серьезное беспокойство командующего армией и начальника штаба.
Об этом со мной заговорил Паулюс 15 ноября. Командующий снова указал на задачу, поставленную перед генерал-лейтенантом Геймом:
— Я считаю более чем поверхностным мнение тех, кто думает, будто Гейм может с половиной одной дивизии воспрепятствовать прорыву русских.
Когда же наконец верховное командование и генеральный штаб научатся правильно оценивать силы противника?
— Стало быть, вы считаете недостаточными те силы, которые действуют за нашим левым флангом?
— Конечно, их недостаточно. Ведь поэтому я и просил разрешения вывести XIV танковый корпус из Сталинграда.
Но и это было отвергнуто генеральным штабом, хотя в городе от танков нет ровным счетом никакой пользы.
— Со всем этим я просто не могу примириться, господин генерал. Такие неверные решения буквально провоцируют катастрофу.
— Не торопитесь так резко судить, Адам. XIV танковому корпусу я приказал подготовиться к выводу танковых полков и противотанковых частей 16-й и 24-й танковых дивизий, чтобы они по моему приказу в случае необходимости сразу могли быть переброшены на наш левый фланг к западу от Дона.
— А как пойдут дела на юге? Сможет ли 4-я танковая армия удержать позиции, когда русские рванутся вперед? Собственно говоря, там уже нет никакой танковой армии. Она была вынуждена отдать почти все свои танковые части и одну пехотную дивизию. Она сохранила румынские пехотные дивизии, которые, правда, порой мужественно сражались, но плохо снаряжены и плохо вооружены.
— Все зависит от силы противника. Если он будет наступать крупными и боеспособными частями, то и на юге дело может дойти до катастрофы. Я опасаюсь и там самого худшего, если верховное командование не подбросит полностью укомплектованные дивизии. Но мы не должны допустить панических настроений.
— Это я вполне понимаю. Но что же, мы будем пассивно наблюдать, как нам набрасывают петлю на шею, господин генерал? Наши дивизии просто не могут ничего больше дать. Многие не располагают даже половиной своей боевой численности.

Т.е. командующий 6 полевой армией генерал Ф.Паулюс начал менять конфигурацию группировок своих войск из наступательной в оборонительную.

12 ноября 1942 года
В полдень из Мюнхена пришел приказ перевести полевой эшелон отдела обороны страны в Зальцбург. Полевой эшелон выехал вечером в 21.55 на своем поезде особого назначения «Атлас». После короткой остановки в Мюнхене вечером 13-го, где «Атлас» некоторое время простоял рядом с поездом фюрера, он 14 ноября в 2.20 прибыл в Зальцбург.
Штаб оперативного руководства вермахта остался в своем поезде, поставленном на одном из путей главного вокзала Зальцбурга. Фюрер со своим ближайшим окружением в тот же день утром переехал из Мюнхена в Бергхоф. Генерал-фельдмаршал Кейтель и генерал Йодль устроились в рейхсканцелярии в Берхтесгадене.

14 ноября 1942 года
В 18.00 исполняющий обязанности начальника штаба оперативного руководства вермахта генерал Варлимонт прибыл из рейхсканцелярии в поезд особого назначения «Атлас» и сразу взялся за дело. Сразу после его возвращения он сообщил ведущему журнал боевых действий о событиях последних дней следующее.
Воскресенье, 8 ноября: после высадки американцев в Северной Африке фюрер сначала придерживался мнения о глубоком сотрудничестве с французами. На дальнейшее отношение к Франции повлияло желание фюрера, насколько возможно, учитывать позицию итальянцев. Кроме того, нельзя было не учесть выраженную антипатию французов к итальянцам. Итальянский министр иностранных дел граф Чиано прибыл в Мюнхен 9 ноября, а французский премьер Лаваль – в ночь на 10-е. Переговоры с последним продлились практически весь день 10 ноября и не привели к определенному результату. Ровно в 20.30 был отдан приказ о начале операции «Антон». В ночь на 11 ноября фюрер отправил посла к маршалу Петену, который после этого отдал приказ французским вооруженным силам не оказывать сопротивления вторгнувшимся немецким войскам. Одновременно были достигнуты договоренности с итальянцами относительно разграничения зон вторжения, причем ранее действовавшая линия Женева – Лион – Тулуза не была принята во внимание. Вторжение в неоккупированную часть Франции шло, вопреки ожиданиям, беспрепятственно. С тех пор как оккупация оставшейся части Франции отошла на задний план, на передний план выдвинулось создание оборонительного фронта в Тунисе.
В данный момент состояние германо-французских отношений следующее.
Как и прежде, неизвестно, как сложатся политические и военные отношения между Германией и Францией. Ни в коем случае нельзя оскорбить Италию. Франция внушает недоверие, новый договор с ней может появиться только постепенно, на основе дальнейшего развития двусторонних отношений. Основа для военного сотрудничества с Францией – строительство снизу вверх. Фюрер исполнен величайшего недоверия к Франции, которое лишь усилилось после бегства командира 16-й французской дивизии…
Генерал Вейган 13 ноября арестован СД (службой безопасности) и перевезен в Германию. Маршал Петен в письме фюреру потребовал немедленного освобождения генерала и в случае отказа пригрозил отставкой. Судя по перехваченным сообщениям между Виши и Северной Африкой, адмирал Дарлан активно действует в пользу Виши. Он пытается выиграть время, чтобы организовать оборону Северной Афри ки и не допустить перехода французских войск к генералу Жиро, сбежавшему в Алжир…
Тунисский плацдарм целиком и полностью подчиняется главнокомандующему на юге, местная командная инстанция – генерал танковых войск Неринг. Итальянцы с этим согласны и направят свои мобильные войска в Тунис – об этом сообщил фюреру дуче. Весь вопрос в том, чтобы, состязаясь с американцами, успеть создать плацдарм. Необходимо перебросить крупные подразделения: 10-ю танковую дивизию (Марсель), дивизию «Геринг» (Коньяк) и 334-ю пехотную дивизию (ее приказано сформировать в Германии из запасных воинских частей к 8 ноября). Очередность переброски определяется единственным фактором: дивизия может быть транспортирована быстрее всех, что, естественно, зависит от своевременной подготовки подвижного состава. В Тунис также должна быть переброшена оперативная группа СД численностью 7 офицеров и 17 рядовых.

16 ноября 1942 года
Главнокомандующий на западе получил приказ, сотрудничая с французскими вооруженными силами, соблюдать сдержанность. Тулон, который до сих пор не был занят ни немецкими, ни итальянскими войсками, не должен быть занят и французскими войсками – его должны защищать только французские моряки. По приказу фюрера, соблюдая строжайшую тайну от французов, но по согласию с итальянцами, необходимо провести подготовку к внезапному нападению на стоящий в гавани Тулона французский флот.

17 ноября 1942 года
Позиция французов по-прежнему неопределенная. Поэтому главнокомандующий на западе приказал отвести французские войска от средиземноморского побережья. В штабе оперативного руководства вермахта считают, что неблагоприятное развитие событий во Франции в основном является следствием постоянной оглядки фюрера на итальянцев. Немецкий генерал в Риме вчера вечером сообщил, что достигнута договоренность с итальянцами относительно линии раздела оккупационных зон. Долина Роны с ее автомобильными и железными дорогами достается Германии. Итальянцы согласились на совместное использование транспортных путей, расположенных на восточном берегу.
В Тунисе генерал танковых войск Неринг принял командование. Туда прибыл 5-й парашютно-егерский полк. Немецкие силы прикрытия примерно в 100 километрах от Туниса ведут бои с англо-американскими моторизованными войсками.

Т.е. никаких важных для себя сообщений с Восточного фронта в последнюю неделю перед советским наступлением в ОКХ и ОКВ тогда не имели.

Сообщение отредактировал Konstanten - 11.9.2012, 16:09