Юрий Озеров. Сталинград. Опции

[Konstanten]

Сегодня - день Сталинградской победы.

С.Чернецкий. Марш воинов-сталинградцев.

Л.Книппер. Полюшко-поле.

Предлагю обсудить фильм Юрия Озерова -"Сталинград". Было бы интересно пообсуждать не только фильм,но и всю Сталинградскаую битву.
Сам фильм создавался в начале горбачевской "перестройки" и в него уже проникло то , что потом так развилось и стало называться "фальсификацией истории" Великой Отечественной войны.
1 серия
http://www.youtube.com/watch?v=M7MEs_eWKO4

http://www.ivi.ru/watch/stalingrad/53385

2 серия
http://www.youtube.com/watch?v=pTEUjymqPo0

http://www.ivi.ru/watch/stalingrad/53404

Сообщение отредактировал Konstanten - 2.2.2012, 19:35

[Konstanten]

Перед немецким наступлением.

20 июня 1942 года, 364-й день войны

Самолет с майором Рейхелем (начальник оперативного отделения 23-й танковой дивизии) с исключительно важными приказами на операцию «Блау»,
по-видимому, попал в руки противника...
Командование группы армий «Юг» проявляет в оценке обстановки большую нервозность. Переброска войск из Ростова на север и скопление крупных танковых сил
перед 6-й армией дают основание ожидать крупных наступательных действий со стороны противника.
Донесения о предстоящем наступлении противника из района Старой Руссы (22,6) с использованием большого количества танков.
Общая обстановка на 20 июня 1942 года {548}:
Стратегическая инициатива в наших руках. Боевой дух и порыв войск полностью обнадеживают.
Операция «Блау-I» {549}. Материальная оснащенность частей ударной группировки, созданной для проведения первого этапа операции, удовлетворительная.
(За проделанную работу заслуживают благодарности тыловые учреждения, транспорт и фронтовые части.)
Войсковые части, предназначаемые для участия в первом этапе операции, удалось укомплектовать личным составом.
Некоторую сложность до сих пор вызывает укомплектование войск унтер-офицерским составом. Слабыми моментами продолжают оставаться:
а) неясность того, в какой мере и на какой срок будет обеспечена надежность восстановленной материальной части;
б) положение с конским составом;
в) положение с горючим (планы снабжения кончаются сентябрем 1942 г.).
Операция «Блау-II». Все еще ведется работа по материально-техническому обеспечению операции и созданию необходимых материальных запасов.
Аналогичная работа — по обеспечению пополнения войск личным составом. Перечисленные мероприятия будут проведены своевременно
и должным образом, поскольку транспорт работает безотказно.
Операция «Блау-III». Перспективы пока неясны.

22 июня 1942 года, 366-й день войны

Наступление «Фридерикус-2» (Изюм — Купянск) сначала благодаря внезапности развивалось хорошо, но потом задержалось западнее Купянска из-за встреченного
здесь упорного сопротивления противника. Форсирование Донца с юга удалось без особых затруднений.
У Ольховатки наблюдается переброска войск противника, но, по всей видимости, здесь еще довольно сильная концентрация войск.
Перед фронтом 2-й армии противник, кажется, ведет перегруппировку войск с целью увеличения глубины обороны.
Под Ельцом неясные передвижения войск в разных, перекрещивающихся друг с другом направлениях.
Передвижения войск, намеченные по плану операции «Блау» на Х-4 и Х-3{550}, будут осуществлены в ночь на 23.6. Приказ о дне «X» еще не отдан.

23 июня 1942 года, 367-й день войны

Наступление «Фридерикус-П» успешно развивается. Можно ожидать, что войска сегодня достигнут Ст. Оскола. День «X» для операции «Блау» назначен на 27.6. 1942 г.

24 июня 1942 года, 368-й день войны

Операция «Фридерикус-2» выполнена, цель достигнута. Данных о количестве пленных пока нет.
К северо-востоку от Волчанска наши войска улучшают свои исходные позиции, готовясь к новому прыжку.
Перед ними слабый и почти неорганизованный противник, оказывающий незначительное сопротивление.
На остальных участках фронта — никаких существенных изменений. Дальнейшие успехи на фронте окружения у Волхова.
Положение окруженных (русских) войск, по-видимому, становится крайне тяжелым.
Среди руководства ОКВ, которое сегодня (вместе с Гитлером) вернулось назад, снова начинается вражда к ОКХ и травля офицеров генерального штаба.
Достойная сожаления неудача с Рей-хелем (1-й офицер штаба 23-й танковой дивизии), кажется, снова усилила уже давно существующую неприязнь.
Придется ждать, пока все это не прорвется{552}.
Несколько телефонных разговоров с группой армий «Юг» по делу Рейхеля, с докладом о котором фон Бока завтра вызывают к фюреру...

20/6/42

Противник продолжает концентрировать танки в районе Ольховатки напротив фронта 6-й армии, который продвинулся еще дальше к востоку.
Начальник разведки группы армий считает, что силы противника на этом направлении насчитывают до 22 танковых дивизий ( речь ,очевидно, идёт о танковых бригадах), половина которых «изрядно потрепана» в сражениях.
Принимая во внимание вчерашние разведывательные рейды, а также усиление противовоздушной обороны в этом секторе, можно прийти к выводу,
что противник намеревается нас здесь атаковать, и мы должны быть к этому готовы. Эти факты переданы Верховному командованию сухопутных сил с комментарием,
что обстановка требует немедленных действий!
Пока еще рано говорить, опередит ли атака противника операцию «Фридерикус» и будет ли последняя вообще иметь место после этой атаки.
Но операция «Блау 2» должна проводиться в запланированные сроки, чтобы не позволить противнику перехватить инициативу. К счастью, погода, кажется, начинает улучшаться.
Чтобы подготовиться к возможным неожиданностям в районе Ольховатки, я приказал 3-й и 23-й танковым дивизиям, которые дислоцируются под Харьковом в ожидании начала операции «Блау», передвинуться в направлении Волчанска. У Волчанска эти дивизии могут продолжать подготовку к операции «Блау 1». Кроме того, они будут под рукой на случай атаки со стороны Ольховатки.
Представитель Генерального штаба при 23-й танковой дивизии (Рейхель, начальник оперативного отдела 23-й танковой дивизии),
вылетевший на фронт на самолете типа «Физлер-Шторьх» с приказами, касающимися проведения операции «Блау 1»,
совершил вынужденную посадку или был сбит за 4 километра от наших позиций. Самолет был найден и идентифицирован нашим патрулем;
солдаты заметили пробоину в бензобаке, но помимо этого никаких других повреждений или следов крови не обнаружили.
В этой связи представляется весьма вероятным, что все наши приказы попали в руки противника.
Такое положение вещей просто взывает к немедленному началу операции «Блау 1».
Кроме того, сейчас на исходе июнь, а это значит, что у нас совершенно не осталось в запасе времени.

27/6/42

Имеют место многочисленные разведывательные рейды, иногда силами до полка и более, против всех практически фронтов армии.
6-я армия докладывает, что новые проливные дожди в ее секторе не позволяют ей атаковать 28 июня.
Предварительно договорившись с Верховным командованием сухопутных сил, я отдал 6-й армии приказ начать атаку послезавтра.
Измененные обстоятельствами временные рамки наших атак вызывают все большую озабоченность.
К примеру, более ранняя по срокам атака 2-й армии может заставить противника перебросить часть своих мощных бронетанковых сил,
дислоцирующихся напротив правого крыла 6-й армии, в сектор армейской группы Вейхса.
В 18.00 пришла телеграмма от фельдмаршала Кейтеля, где сказано, что фюрер в связи с делом о пропавших секретных документах
приказал снять со своих постов командира ХХХХ танкового корпуса (Штумме), его начальника штаба (Франц)
и командира 23-й танковой дивизии (Бойнебург-Ленсфельд)! Право решать, когда снимать с должности указанных выше офицеров, предоставлено мне.
Генералы, которые должны их заменить, уже прибыли. Если на минуту отвлечься от этого дела, снятие с должностей образцовых командиров танковых войск,
которые к тому же хорошо знакомы с местными условиями, мне представляется крайне нежелательным особенно сейчас, когда ХХХХ танковый корпус
должен идти на острие атаки наступающей 6-й армии. Консультации по этому вопросу с Гальдером и Шмундтом подтвердили мое впечатление относительно того,
что фюрер после нашей с ним встречи 25 июня находился в сравнительно миролюбивом расположении духа.
Но потом, изучая материалы дела, он обнаружил, что канцеляриста из 23-й танковой дивизии намереваются предать военно-полевому суду.
В этой связи у него сложилось впечатление, что генералы решили свалить вину на своего подчиненного!

....мы предполагали главный удар фашистов не на юге, а на центральном участке советско-германского фронта.
Поэтому Ставка всемерно, в ущерб югу, укрепляла именно центральный участок, особенно его фланговые направления.
Наиболее вероятным, опасным для Москвы мы считали орловско-тульское направление, но не исключали и курско-воронежского,
с последующим развитием наступления врага в глубокий обход Москвы с юго-востока. Уделяя основное внимание защите столицы,
Ставка значительно усиливала и войска Брянского фронта, прикрывавшие орловско-тульское и курско-воронежское направления.
Еще в апреле и первой половине мая Брянский фронт дополнительно получил четыре танковых корпуса, семь стрелковых дивизий,
одиннадцать стрелковых и четыре отдельные бригады, а также значительное количество артиллерийских средств усиления.
Все эти соединения, поступавшие из резерва Ставки, были неплохо укомплектованы личным составом и материальной частью.
В результате к концу июня командование Брянского фронта имело в своем резерве 5 танковых и 2 кавалерийских корпуса,
4 стрелковые дивизии, 4 отдельные танковые бригады. Кроме того, в полосе этого фронта располагалась находившаяся в резерве Ставки,
полностью укомплектованная и предназначавшаяся для нанесения контрудара 5-я танковая армия.
Можно ли после этого говорить, что Ставка обошла своим вниманием Брянский фронт?
Тех сил и средств, которыми он располагал, было достаточно не только для того, чтобы отразить начавшееся наступление врага на курско-воронежском направлении,
но и вообще разбить действовавшие здесь войска Вейхса.

В ночь на 20 июня с Юго-Западного фронта сообщили, что захвачен оперативный план немецкого командования.
В Генштабе взволновались: такое случается не часто. Оказалось, самолет противника из-за плохой погоды потерял ориентировку,
попал под огонь нашей зенитной артиллерии и был сбит. Два офицера сгорели, а один — майор — остался жив.
Он пытался уничтожить документы и скрыться; наши солдаты настигли его, и в перестрелке он был убит.
Так к нам попали карта с нанесенными на нее задачами 40-го танкового корпуса и 4-й танковой армии немцев и много других документов, среди них шифрованные.
К шифру быстро удалось найти ключ.
По мнению маршала С. К. Тимошенко, документы позволяли вскрыть замыслы противника на ближайшее время:
нанести поражение фланговым армиям Юго-Западного фронта—21-й на севере и 9-й на юге, а затем, наступая против центра фронта,
развить успех в направлении Воронежа с рубежа Валуйки, Купянск. А. М. Василевский немедленно доложил об этих документах Верховному Главнокомандующему.
Тот заподозрил, что бумаги подсунуты нарочно, чтобы обмануть нас относительно подлинных замыслов немецкого командования, и вызвал по телеграфу командующего фронтом.
К аппарату в Валуйках подошли все члены Военного совета. Говорил С. К. Тимошенко. Он твердо заявил, что документы не вызывают сомнений,
высказал свои соображения о намерениях противника и доложил о принятых мерах.
И. В. Сталин потребовал держать в секрете то, что мы узнали о планах немецкого командования.
«Возможно,— продиктовал он телеграфисту, — что перехваченный приказ вскрывает лишь один уголок оперативного плана противника.
Можно полагать, что немцы постараются что-нибудь выкинуть в день годовщины войны и к этой дате приурочивают свои операции».
Он утвердил мероприятия фронта, сообщил, что Ставка принимает меры насчет стыка Юго-Западного фронта с Брянским, и сказал,
чтобы фронт как можно скорее постарался перебить с воздуха живую силу противника, его танки, узлы связи и авиацию на аэродромах.
Здесь следовало упредить врага, самолеты которого были очень активны.
С. К. Тимошенко остался доволен переговорами, но все же под конец попросил: «Было бы хорошо, если бы в районе Короча можно было бы от вас получить
одну стрелковую дивизию. Остальное все, изложенное вами, устраивает нас, будем выполнять».
И. В. Сталин ответил: «Если бы дивизии продавались на рынке, я бы купил для вас 5-6 дивизий, а их, к сожалению, не продают»..

В мае-июле 1942 - начальник штаба Брянского фронта.
В решении командующего Брянским фронтом проводилась идея активной обороны. Планом предусматривалось нанесение противнику сильных контрударов.
Если он поведет наступление на Мценск, Чернь, Тулу, планировался контрудар из Ефремова на Чернь силами вновь сформированной 5-й танковой армии
(составлявшей резерв Ставки) и из полосы 61-й армии, с правого берега реки Зуша, также на Чернь — силами 7-го кавалерийского корпуса и двух танковых бригад.
В случае же прорыва противника на Щигры, Касторное, Воронеж контрудар намечалось нанести опять-таки с двух направлений: с севера — силами 1-го и 16-го танковых корпусов,
а с юга (из района Старый Оскол) — силами 4-го танкового корпуса.
Слабой стороной нашего решения на оборону было то, что мы не предусмотрели создания второго оперативного эшелона.
Фронтовой резерв был относительно невелик и очень рассредоточен. Мы имели тогда возможность вывести во второй эшелон одну из общевойсковых армий,
но не сделали этого. А наиболее сильная группировка танков [96] (480 единиц) — 5-я танковая армия готовилась к нанесению контрудара только по одному варианту
и в одном направлении — на Чернь.
Дополнительные разведывательные данные о противнике, полученные в июне, стали убеждать нас, что под наибольшей угрозой находится
южный участок нашего фронта, то есть полоса 40-й армии, и левое крыло 13-й.
В пользу такого предположения говорила и местность, позволявшая действовать здесь крупным танковым группировкам противника. С меридиана Щигры, Курск до реки Дон перед ним не было ни одной серьезной водной преграды, ни одного сколько-нибудь существенного оперативного рубежа.
Командующий фронтом принял ряд мер к усилению обороны в полосе 40-й армии.
Уже в июне она выглядела так: в первом эшелоне на фронте 110 километров оборонялись пять стрелковых дивизий;
в тылу их находились две танковые бригады (14-я и 170-я), предназначенные для контратак в тактической зоне обороны;
во втором эшелоне, на рубеже реки Кшень, — 111-я и 119-я отдельные стрелковые бригады, а южнее их на этой же линии — 6-я стрелковая дивизия.
Наконец, в оперативной глубине (район Касторное) готовила оборону 284-я стрелковая дивизия фронтового резерва,
усиленная одним отдельным артиллерийским полком и одной артбригадой из состава 1-й истребительной противотанковой дивизии.
Там же сосредоточивались 115-я и 116-я отдельные танковые бригады фронтового резерва.
Для боевых действий в полосе 40-й армии предназначались и два танковых корпуса,
Один из них (16-й) размещался на стыке с 13-й армией в районе Урицкое, а другой (4-й) — в районе Старый Оскол.
Пока создавалась эта группировка, замыслы немецкого командования прояснились еще больше.
19 июня на Юго-Западном фронте, в районе Нежеголь, был сбит немецкий военный самолет. Все, кто находились в нем, погибли,
но в планшете одного из погибших сохранились карта масштаба 1 : 100 000 и еще какие-то документы. При тщательном изучении удалось установить,
что планшет принадлежал майору Рейхелю, начальнику оперативного отдела 23-й танковой дивизии, и что этот самый Рейхель доставлял в свой штаб директиву командира
40-го танкового корпуса 6-й немецкой армии о предстоящей наступательной операции «Блау».
Особенно подробно была расписана в директиве задача 40-го танкового корпуса, который имел в своем составе две танковые дивизии (3-ю и 23-ю),
одну моторизованную (29-ю) и две пехотные (100-ю и 376-ю). На первом этапе операции корпусу надлежало наступать частью сил из района Волчанск
в общем направлении на Волоконовка, Старый Оскол, с тем чтобы у Старого Оскола соединиться с войсками 4-й немецкой танковой армии,
наступающей из района Щигры, и замкнуть кольцо окружения значительной группировки советских войск.
В дальнейшем эти части противника становились авангардом его 6-й полевой и 4-й танковой армий, коим предстояло вести наступление дальше — вдоль реки Дон на юго-восток.

Для осуществления этих намерений противник сосредоточил на стыке наших 13-й и 40-й армий свыше четырнадцати пехотных дивизий (из них четыре венгерские),
три танковые и три мотодивизии. А на подходе были еще семь пехотных дивизий (в том числе пять венгерских) и одна танковая.
Все это составляло три крупных объединения: так называемую группу «Вейхс»{2}, 2-ю венгерскую армию и 4-ю танковую армию.
К сожалению, несмотря на большую интенсивность работы всех видов нашей разведки — и авиационной, и наземной, —
нам не удалось установить тогда с достаточной точностью состав сил противника.
Мы знали лишь общее количество его дивизий, предназначенных для наступления в первом эшелоне (с ошибкой в две-три единицы),
но не имели данных о танковых и моторизованных соединениях. А в них, как выяснилось потом, насчитывалось до 650 танков.

Не вполне осознавали главную слабость нашей обороны и некоторые генералы штаба фронта.
А состояла она в ничтожной плотности противотанковой артиллерии, не превышавшей пяти орудий на километр фронта.
Ведь в то время еще никакими планами не предусматривалось использование собственных танков в качестве неподвижных
огневых точек для отражения танковых атак противника.
За четыре-пять месяцев, в течение которых 40-я армия находилась в составе Брянского фронта, нам удалось несколько усилить ее.
Но наш левый сосед — теперь уже 21-я армия Юго-Западного фронта — был по-прежнему слаб,
и мы неоднократно докладывали в Генштаб свои соображения по упрочению межфронтового стыка.

В не меньшей степени приходится сожалеть и о собственных упущениях при построении обороны.
Поскольку противник готовил удар в районе Воронежа танковыми войсками, основной силой для противодействия
ему тоже должны были стать танковые соединения, взаимодействующие с пехотой.
Но мы не создавали крупных контрударных группировок, включавших танковые (механизированные) корпуса и, конечно, стрелковые дивизии.
А возможности для этого имелись.
В середине июня в составе Брянского фронта насчитывалось свыше 1500 танков, в том числе 780 вполне современных боевых машин

В конце июня 1942 года - командир 1 танкового корпуса в составе Брянского фронта.

В мае сорок второго Брянский фронт (3, 13, 48, 40 и 61-я армии) получил большие по тому времени танковые силы.
Кроме нашего корпуса севернее Касторное располагался 16-й танковый корпус генерал-майора танковых войск М. И. Павелкина,
а в районе Касторное — 115-я и 116-я танковые бригады. Эти соединения составляли резерв командующего фронтом.
Семь танковых бригад (170, 14, 129, 80, 150, 79, 202-я) были приданы общевойсковым армиям.
Таким образом, Брянский фронт имел около 700 танков.
Кроме того, в полосе обороны фронта находился резерв Ставки: 5-я танковая армия (2-й и 11-й танковые корпуса, 19-я танковая бригада)
и 17-й танковый корпус — всего около 600 боевых машин. Разумеется, все эти огромные силы готовились Ставкой для наступления.

На следующий день, 21 июня 1942 года, Ставка приняла решение о ликвидации Юго-Западного направления.
С. К. Тимошенко оставался командующим войсками Юго-Западного фронта. А. М. Василевскому пришлось вылететь на этот фронт,
чтобы на месте точнее разобраться в обстановке.
Прибыл А. М. Василевский в Валуйки как раз вовремя: в 3 часа 22 июня противник начал артиллерийскую подготовку на участках 38-и и 9-й армий,
а затем его пехота и танки крупными массами перешли в наступление. Отдельные группы танков, как докладывал фронт, насчитывали по 100—150 машин.
В ряде мест наша оборона оказалась прорванной. Чтобы избежать окружения, войска пришлось отвести восточнее, на рубежи по рекам Оскол и Северский Донец.
Как только в Генштабе узнали эти новости, о них доложили Ставке.
Верховный Главнокомандующий тотчас же подошел к телеграфу и потребовал от С. К. Тимошенко доклада по обстановке.
Затем Сталин пригласил А. М. Василевского дать оценку положения. А. М. Василевский доложил, что враг проводит операцию с расчетом
окружить и уничтожить четыре дивизии 38-й армии, которой в это время командовал генерал К. Г. Москаленко.
Представитель Ставки подтвердил правильность решения командующего фронтом об отводе соединений.
Под Волчанском группировка противника закончила сосредоточение точно в тех районах, которые предусматривались в документах,
захваченных на сбитом недавно немецком самолете. Это тоже было очень важно: значит, надо ждать в ближайшие дни решительных действий
гитлеровских войск и на других направлениях.
Верховный Главнокомандующий, не заметив каких-либо расхождений в оценке обстановки представителем Ставки и командующим фронтом,
санкционировал отход войск на реки Оскол и Северский Донец, но потребовал задержать там противника «при всех условиях».
Не прошел он и мимо настораживающего замечания А. М. Василевского о вероятности большого наступления противника и в заключение переговоров коротко заметил:
«Хорошо бы завтра или послезавтра выехать Василевскому в Москву»

В мае - июле командующий 38 армией Юго-Западного фронта



В последней декаде мая здесь было отмечено резкое оживление в расположении противника. Данные разведки и показания пленных подтвердили сосредоточение
вражеских войск на Чугуевском плацдарме. Очевидно, враг придавал важное значение удержанию плацдарма и поэтому зимой и весной 1942 г.
ценой огромных потерь упорно цеплялся за свои позиции. Для их защиты он бросал в бой не только тыловые части, но и учебные команды, в том числе и танковые в пешем строю.
Ожесточенность майских боев на Старосалтовском и Барвенково-Лозовском плацдармах не оставляла сомнений в намерениях врага.
Вероятно, он стремился вытеснить советские войска с плацдармов на правом берегу реки Северный Донец и занять выгодные позиции для развертывания
дальнейших активных действий.
10 июня в 4 часа утра после 45-минутной артиллерийской подготовки танки и мотопехота противника, поддержанные мощной авиацией, перешли в наступление.
Они атаковали наши позиции на многих участках фронта армии, в том числе из района Балаклеи в направлении Савинцы.
Но к 11 часам дня окончательно определилось, что и там, и у населенных пунктов Волохов Яр, Яковенково вражеское наступление носило чисто демонстративный характер.
Как мы и ожидали, главный удар наносился вдоль дорог на Купянск. Он пришелся на стыке правофланговой 277-й и 278-й стрелковых дивизий.
.....мне (я находился на наблюдательном пункте) доложили: вызывает для переговоров по прямому проводу заместитель начальника
Генерального штаба генерал-лейтенант Н. Ф. Ватутин. Я поспешил к аппарату Бодо, на ходу обдумывая краткий доклад.
Но докладывать пришлось не заместителю начальника Генерального штаба.
— С вами сейчас будет говорить товарищ Сталин,— сказал Н. Ф. Ватутин после обмена приветствиями.
Верховный Главнокомандующий, поздоровавшись, попросил доложить обстановку. Отвечая, я начал прямо с того, что противник потеснил войска армии,
нанеся превосходящими силами удар по ее правому флангу. Далее доложил, что главные усилия врага сосредоточены на купянском направлении,
однако там ему пока удалось продвинуться лишь на 3—4 км. Выслушав, И. В. Сталин заметил:
— Немецко-фашистские войска на советско-германском фронте проявляют в настоящее время активность только в районе Волчанска и восточное Чугуева,
т. е. против вас. Это облегчает отражение ударов противника. Далее он спросил, какие меры принимаются для того, чтобы не допустить прорыва вражеских войск к Купянску.

....противник 22 июня 1942 г. в 4 часа 10 мин. снова перешел в наступление. ....
Стремясь разгромить наши войска, противник и на этот раз нанес удар с двух направлений: из района севернее железной дороги Купянск — Чугуев
на юго-восток и из района г. Изюм на северо-восток и восток. Он планировал прорвать оборону, окружить и разгромить войска 38-й и 9-й армий между реками
Северный Донец и Оскол ....Отмечу, что значительное превосходство в живой силе (в полтора раза) и еще большее в танках (в три-четыре раза)
враг имел на всех этих направлениях. Наибольшим оно было, разумеется, на направлении главного удара — на правом фланге 38-й армии.
Здесь против ослабленных двух стрелковых дивизий, одной мотострелковой и трех танковых бригад действовало семь дивизий врага — три пехотные,
моторизованная и три танковые....К исходу дня, однако, стало очевидно, что своим наступлением на Купянск и к переправам через р. Оскол противник
угрожал перерезать пути отхода 278-й, левофланговым 199-й и 304-й стрелковым дивизиям.
Поэтому командующий фронтом после моего доклада разрешил отвести их на промежуточный рубеж обороны.
Еще более трудным был для нас следующий день.
Ранним утром 23 июня противник возобновил наступление, нанося удары на Купянск, Староверовку и Волосскую Балаклею.
...была создана угроза окружения 278, 199-й и 304-й дивизий. Избежать ее можно было только отходом на восточный берег реки Оскол.
Такой приказ и получили все три дивизии.Таким образом, к исходу дня 23 июня распоряжение на отход за р. Оскол не получила лишь 1-я истребительная дивизия,
входившая в состав армии. Ей, а также вновь переданной в 38-ю армию из фронтового резерва 277-й стрелковой дивизии была поставлена задача обеспечить отвод войск.
Обе дивизии с честью выполнили приказ. Сдерживая яростный натиск врага на купянском оборонительном обводе,
они обеспечили отвод войск правого фланга армии за реку, но удержать Купянск в своих руках не смогли. Наступая многократно превосходящими силами,
причем в воздухе все время висела его авиация, противник утром 24 июня прорвался в город. Весь день шли ожесточенные уличные бод.
Однако к 18 часам обе дивизии вынуждены были оставить город и переправиться на левый берег реки Оскол.
Последовавшие за этим попытки противника захватить плацдармы на восточном берегу не имели успеха.

21/6/42

Утром я позвонил Гальдеру и сказал, что отдал на завтра приказ о начале операции «Фридерикус»; затягивать с этим больше нельзя.
Как нельзя в свете приготовлений в районе Ольховатки больше откладывать и проведение операции «Блау 1».
Я попросил Гальдера сообщить об этом фюреру, который все еще находится в Баварии. Гальдер сказал, что сомневается, удастся ли ему сегодня с ним связаться.
В ответ я еще раз указал на срочность своего сообщения и добавил, что мне пришлось ввиду сложности обстановки передвинуть из-под Харькова
3-ю и 23-ю танковые дивизии в район Волчанска.

22/6/42

1-я танковая армия начала атаку в соответствии с планом «Фридерикус».
Донец был форсирован у Изюма и на северо-западе от него; в ходе операции нами захвачен поселок Савинцы. Однако в направлении Купянска танки смогли пройти только половину пути из-за ожесточенного сопротивления противника. Сказывается также недостаточная мобильность пехотных подразделений, приданных III танковому корпусу.
Первоначальные рапорты о начавшемся крупномасштабном отступлении противника подтверждения не получили. В течение дня противник контратаковал на правом крыле у Савинцов, а также на северном крыле атакующих войск; в результате наши войска на северном направлении были вынуждены отойти. Начавшийся ночью проливной дождь на какое-то время заставил танковые подразделения остановиться. Согласно рапортам пилотов, части противника у Ольховатки начали отход к северу.
Возможно, это произошло вследствие того, что наши приказы (по плану «Блау 1») были изъяты русскими у штабного офицера (Рейхель).
Тела этого офицера и его пилота были обнаружены впоследствии патрулем. Не найдено никаких доказательств того, что штабист успел уничтожить находившиеся при нем документы.
Продолжается активное движение эшелонов противника в направлении Ростова. Я почти уверен, что это свидетельствует об оборонительных намерениях, так как русским необходимо удерживать Ростовскую область как можно дольше, если они хотят защитить Кавказ.
Русские, похоже, организуются в глубине своих позиций напротив 2-й армии.
Пришли приказы начать предстартовую подготовку операции «Блау 1», чтобы атака могла начаться уже 26 июня, если такой приказ будет получен.

23/6/42


Атака 1-й танковой армии развивается хорошо; на правом крыле на востоке от Изюма идут тяжелые бои, но на других участках фронта противник начинает пятиться.
Правое крыло танкового корпуса продвинулось далеко на юг и пересекло пути отступающих колонн противника;
одновременно левое крыло корпуса продвинулось вплоть до Купянска. К вечеру противник уже начал отходить по всему фронту.
В течение нескольких дней отмечается движение механизированных колонн к северо-западу в направлении Купянска.
Если противник и в самом деле завладел нашими боевыми приказами, объяснить подобные передвижения трудно.
Дело об утрате секретных документов, находившихся при офицере Генерального штаба, который был сбит 19 июня,
начинает разрастаться. Гальдер предложил мне завтра же посетить по этому поводу фюрера.
Я позвонил Шмундту (старший армейский адъютант Гитлера) в Берлин и сказал, что никакой пользы этот мой визит не принесет,
пока фюрер не получит результаты предварительного расследования.
Если фюрер, изучив протоколы, решит, что кто-то должен понести ответственность за случившееся, я первый явлюсь, чтобы дать разъяснения по этому вопросу.
Однако я не вижу серьезной вины за кем-либо изтех людей, кто так или иначе был связан с этим делом; виноват прежде всего сам погибший офицер.
Ночью Шмундт перезвонил мне и сказал, что фюрер завтра вылетает в Восточную Пруссию и в любом случае встретиться со мной не сможет.
Однако это дело обязательно будет фюрером рассмотрено.

P.S. "Фредерикус -I,II" - несколько последовательных тактических операций немцев против войск 28 , 38 и 9 армий Ю.-З. фронта на улучшение позиций немецких войск перед операцией Блау.

Сообщение отредактировал Konstanten - 10.7.2012, 13:42