Запах зла Опции

[Maja]

Из интервью братьев Коэнов можно узнать, что при съемках фильма «Старикам здесь не место» их волновала драма старения героя Томми Ли Джонса, а также «человеческая слабость героя (Мосса), который совершает ошибку и вынужден бежать от ее последствий, безуспешно пытаясь как-то исправить ухудшающуюся на глазах ситуацию».
Режиссеры также говорят, что не правы те, кто считают, что их фильм характеристика состояния современного мира.
Вряд ли, все же Коэны, снимая фильм, имели в виду только вышеперечисленное.
Во-первых, шериф, которого играет Томми ли Джонс, должен и вроде олицетворяет собой полюс добра. Но мало того, что он все время на шаг отстает от убийц - это логичная закономерность большинства детективов, он, в конце концов, отказывается продолжать свою миссию спасителя - уходит на пенсию. И не просто уходит на пенсию. Он так же быстро исчезает из разыгрывающейся трагедии, как и зачинщик Мосс. Мосс, только что болтавший с блондинкой, в следующем кадре уже мертв. Шериф, встретившись в неком виртуальном мире с убийцей - героем Хавьера Бардема, через несколько минут мирно пьет чай с женой.
Двух действующих лиц нет. А между тем в фильме, и в разыгрывающейся трагедии остается еще одно действие - убийство жены Мосса. Вроде по всем законам, человеческим и юридическим шериф должен ее спасать... Но нет. Его дед умер с ружьем в руках, отец умер в сорок явно не своей смертью. Их наследник, столкнувшись с настоящим злом, просто уходит. Огонь, который во сне шерифа его отец уносит вперед, в темноту, чтобы проложить путь, оказывается потушен. Эстафета не передается, герой видит тьму и отступает.
Из мира уходит Добро.

Мосс, по мнению Коэнов, совершил ошибку, взяв деньги наркомафии. Не знаю можно ли назвать неприятности Мосса следствием одной только этой ошибки. Его жизнь пуста, деньги он берет, не думая, так как они неожиданно наполняют его существование хоть каким-то смыслом. У него появляется интересное дело, требующее, наконец, применения знакомых ему по Вьетнаму навыков. Дело оказывается настолько захватывающим, что любимая жена брошена на произвол убийцы.
Убийца, которого воплотил Хавьер Бардем, расправляется с людьми, как с ничего не значащим скотом, и делает это соответствующим орудием.
В показанном мире нет места ни старикам, а Богу. О чем и пытается сказать шериф, объясняя свой отказ продолжать борьбу со злом.

Все это вместе осыпано Оскарами, причем отдельно выделен Хавьер Бардем. Жизнеутверждающий фильм о человеческом мужестве - «Скафандр и бабочка» побоку.
Если лично для Коэнов фильм, возможно, стал выражением тревоги, неким предчувствием, то конструирование из него мейнстрима превращает тревогу и предчувствие, способные в свою очередь породить новое понимание, в сильнодействующий яд.

[Paix]

Ну да, есть что-то такое. Согласен.
Плюс цепочка Гегель - Кожев - Фукуяма... Фукуяма с распадом СССР о конце истории нас и оповестил.
Хотя данная цепочка не единственная. Марксизм преемственен же в чем-то гегельянству, но по другой линии. И с историей марксизм не порывал, а скорее наоборот.

Кто ж говорит, что единственная? Гегельянство тоже, как и многое другое, "каждый понимает по-своему, в меру своей испорченности".

[Gazi]

На эту тему еще анекдот есть:

Ленин(Л) взбирается на броневик, перед ним ликующая толпа(Т) Т: ЛЕHHОH, ЛЕHHОH!
Л: Да не Леннон я, а Ленин! Т: ЛЕHHОH, ЛЕHHОH! Л: Да Ленин я! Т: ЛЕHHОH,
ЛЕHHОH!
Л: Да хрен с вами,... Yesterday...!

Кстати, вот откуда, оказывается, в вендерсовском "Отеле миллион долларов" это "Я морж". От битлов?

Да, Леннон как-то прикололся, написал откровенную бредятину и надул щеки. Критики сразу же нашли в ней глубочайший смысл

[Gazi]

Из того, что есть.
- 1930-е, "О, где же ты, брат?". Переход патриархально-земледельческой части штатов на индустриальные рельсы. Фермеры, бандиты-одиночки и ку-клукс-клановцы уступают место проходимцам, политикам и "деятелям культуры", которыми уже командуют женщины.
- 1940-е, "Бартон Финк". Окончательное утверждение постмодерна в кругах "властителей дум".
- 1950-е, "Человек, которого не было". В результате постмодернистской обработки жизнь "маленького человека" окончательно обессмысливается.
- 1980-е, "Старикам здесь не место". Легитимация зла.
- 1990-е, "Большой Лебовски". Завершение эпохи процветания и свободы в США. Плач а-ля "Где моя страна, чувак?"