Фильм « Generation П», впечатления после просмотра Опции

[топчий]

Фильм « Generation П»
Фильм, как представляется , должен сперва озадачить, и тем самым вызвать интерес у зрителя. Он действительно его вызвал, но совсем по другим причинам. Т. е., если бы он ограничился только темами, опостылевшими еще со времен приснопамятной постперестроечной чернухи, вряд ли это унылое зрелище, душераздирающее зрелище, вызвало мало-мальский интерес. Не то чтобы надоело глядеть на гниющие на московских тротуарах человеческие особи, а просто нельзя бесконечно мусолить одно и тоже, давно уже пора давать ответы. Ни Пелевин, ни его экранизаторы такой задачи не ставили, и по-видимому, неспособны такие ответы дать. И все же этот фильм явно выделяется на фоне безмерно распухшего глумления, который по ошибке продолжают считать иронией, бесконечного и бессмысленного кривляния, которым с тех еще времен пытаются прикрыть свою моральную и умственную импотенцию люди, дорвавшиеся до телекамеры и печатного станка.
Фильм явно несет в себе смысл, по крайней мере позволяет с иной точки взглянуть на жизнь нашу. Это прежде всего доброкачественная метафизика, не поп-мистика с вампирами , зомби и черными колдунами, а обращение к тем глубинным слоям, которые намертво сидят в наших мозгах еще со времен неолита, а может и раньше.
Прежде всего - подспудное присутствие фаллической и вагинальной символики, как визуальной, так и устной. Герои, не очень часто, не очень умело и не очень азартно, устало как-то, матерятся.
Как будто преодолевают внутреннее соспротивление.
Кстати, это напрочь уничтожает роль Вовчика, которого должен изображать как будто идеальный по фактуре актер. Это важнейшая ошибка и писателя и экранизаторов. По -видимому, этот персонаж должен был дискредитировать русских националистов, искателей русской идеи, ( отчасти, как мне кажется, метили и в Кургиняна). Кино — искусство прежде всего визуальное, и поэтому образ начисто убивает первый же взгляд на актера. У него , несмотря на квадратную челюсть, бычью шею и мамонтовую стать, как говорится, девятилетка на лбу написана. Но не это главное. Авторитетный вор никогда не будет материться. Почему? А по той же причине, по какой никогда вор не будет искать новой русской идеологии.
Какая здесь может быть связь? А очень простая. У него и так уже есть идеология, даже религия - воровской закон, со своими догматами, заповедями, своей иерархией ценностей, своими понтификами, храмами и монастырями. И поэтому матерщина для законных воров абсолютно запретна. Вновь возникает вопрос - а какая тут связь?
А дело в том, что матерщину иначе называют «божба». И корнями своими она уходит не только в дохристианские, но и доязыческие времена, к культу Праматери ( той самой перематери, к которой постоянно обращаются несдержанные на язык особи, и которой поклонялись еще наши предки в пещерах, к-е оставили множество фигурок беременной женщины — т. е. ё-ной матери, и мужские, со стоячим фаллосом, на который следует идти в затруднительном положении ). Матерщина — это форма фамильярного отношения с богами, сперва языческими, затем христианским Богом. Смысл — если ты мне не помог, значит не можешь или не хочешь, так я назло тебе обращусь к прежнему, отвергнутому богу. Тем же объясняется чертыхание ( и, куда деваться, сатанизм). И поэтому воры-законники также не могут выражаться матерно, как и любой церковный иерарх. По той же причине так успешно произошла криминализация нашей жизни. Воры оказались единственной частью общества, которые обладали идеологией, они в любой момент точно знали как надо действовать, кто виноват и что делать. По этой же причине ни один блатной не будет себя чувствовать ниже любого человека, который не причастен к воровской иерархии. Будь ты президент Клинтон, Папа Римский, или бин-Ладен, с точки зрения вора все они лохи и терпилы.
Впрочем, читая Пелевина, и даже просматривая экранизацию, ни в чем нельзя быть уверенным. У популярного в семидесятые годы писателя Анчарова( кстати, под явным влиянием которого находится сам Пелевин) так вот, у Анчарова есть одна фраза «Хороший клоун, это не тот, над кем смеется публика, а который смеется над публикой.» В сущности, это основной прием Пелевина. Он все время подставляет своих читателей и зрителей под раздачу. Например, чеченец у него носит типично вайнахское имя Гусейн, он пересказывает Вавилену поэму узбекского поэта, название которой расшифровывается не «Тридцать птиц», а «Сорок птиц», но кроме того, Семург — в Древней Руси Семаргл , птице-волк, это божество скифского пантеона, которому поклонялись еще до раскола скифов на праславянские и праиранские ветви. Но только соберешься уличить автора и оказываешься в дураках. Гасан для чеченца вполне может быть не именем, а кличкой. Алишера Навои он цитирует в бредовом сне Вавилена. Возможно какой-то смысл есть и в подмене цифр. Но при этом нас, как бы невзначай, снова выводят на архаичное божество.
Отвергнув коммунистическую религию, не придя к христианской, герои фильма опускаются в одичание, в архаику, к людоедским культам. Символом этого восхождения вниз и становится выпотрошенная вавилонская башня, поднявшись на самый верх которой вместо золотого идола герой обнаруживает изображения непотребных девок и портрет Б.Н.Ельцина. А вот здесь мы выходим на новый пласт «коллективного бессознательного», к-й дает смысл появлению и книги и фильма, выделяет его на пестром до серости фоне отечественного кинопроизводства.
Эта тема священного царя.

Вернее, пародирование этой темы. Ни главный персонаж, ни его многочисленные благодетели ничего не делают по своей воле. ( Кстати, основная тема Пелевина — все что происходит с человеком происходит помимо его воли, и могло бы стать темой трагедии, если бы принималась автором тема рока, но и она , по сути, с ерническими ужимками, отвергается. И, опять же кстати, это ерничество испаряется, также как высказывание, наложенное на артековскую хронику, о том что советские детям полагалось мечтать о шлеме пожарного и халате врача. Эта, так сказать , ирония, сползает, стекает как капля воды с вощеной бумаги со смысла того, что мы видим, оставляя глубочайшую тоску об утерянном детском рае.)
Так вот, что такое священный царь? Это персона чисто ритуальная, к реальной власти непричастная, и главный смысл его существования — быть принесенным в жертву. Этот пережиток матриархата в той или иной форме задержался вплоть до исторических времен, будь то царь Эдип или князь Игорь.
Здесь наверное требуются пояснения. Концепция Эдипа — Священного Царя, взята мной из книги Лайоша Мештерхази. Он пишет, что по обычаям матриархата, Священная Царица, которой принадлежала власть в племени, должна была каждый год( иногда буквально, иногда условно год) выходить замуж за нового мужчину, который, в свою очередь, становился через год ее «сыном». И в этом качестве погибал — либо на войне, либо в ритуальном поединке с претендентом-женихом, но чаше всего его приносили в жертву, разрывая на части. Эдип, религиозный реформатор, нарушил этот закон, и в результате стечения обстоятельств, был свергнут, и символически умерщвлен — кастрирован, что в качестве эвфемизма легенда заменила ослеплением. Напоминаю, что князь Игорь был не просто убит, а разорван на части, и кроме того, древляне, сделавшие это, не предложили Ольге убираться восвояси, а наоборот, предложили ей нового мужа, князя Малого.
Так вот, идея Священного Царя — это основная идея русской истории. Вспомните, как обстояли дела в восемнадцатом веке, ( на самом деле с конца семнадцатого, с правлении царевны Софьи), когда Россия безо всяких сомнений, как само собой разумеющееся, приняла правление женщин. А ведь между прочим Царь в России одновременно является и главой церкви! ( Впрочем, как и английский король.) И при этом, по крайней мере три императора (ИоаннVI Aнтонович, Петр III и Павел I были умерщвлены с явными признаками ритуального убийства, а по крайней мере один «претендент» на роль мужа царицы ( Емельян Пугачев) был, вполне в соответствии с античной традицией, четвертован.
Более того, народная молва приписывает смерть Потемкина, Зубова — неофициальных, временных мужей Екатерины Великой, отравлению. Также как и смерть Александра I, Николая I, а Александр II и Николай II были откровенно ритуально умерщвлены. Правда, последовательность нарушает личность ПетраI. Несмотря на многие обстоятельства, вызывающие подозрения, никто не сомневался в его естественной смерти. Но Петр Великий - это несколько иной феномен. Это уже не Священный Царь, а Божественная Особа. Его роль — это роль демиурга или культурного героя. Если Священный Царь гармонизирует фактом своего существования ход космических сил с жизнью своего народа, то Божественная Особа сама повелевает этими силами, их создает и карает или милует при их помощи своих подданных. В русской истории Божественных Особ было три: Иван Грозный, Петр Великий, и Иосиф Сталин.

Но Сталин — это уже Советская история. И, если приглядеться, советская история также пронизана подобными феноменами. Причем формула Божественной Особы - как бы разделена на две части: если Сталин - демиург, то Ленин — культурный герой. Вспомните строки советского гимна: «Сквозь грозы сияло нам солнце свободы
И Ленин великий нам путь озарил
т. е. Ленин, нас озарил, просветил, научил как Прометей, или тот самый Оанес, марку с изображением которого лижет главный герой, тоже жаждущий озарения.
В тоже время: « Нас вырастил Сталин — на верность народу...
На труд и на подвиги нас вдохновил.
т. е. воспитал, сделал такими как мы есть, создал. Здесь правда содержится некоторое противоречие - то есть сперва нас озарили, и только потом создали. Это уже мистическая загадка, логическая ловушка, которыми впрочем изобилуют и тексты Пелевина, и данный кинофильм. Правда разрешается она как будто просто - и Ленин, и Сталин были обожествлены, но Сталин - при жизни, а Ленин только после смерти. Иными словами, Сталин — это ре реинкарнация Ленина, вернее наоборот, Ленин-предтеча воспринял в себя божественную сущность грядущего бога, расчистил путь для его прихода в наш мир.
В этом по-видимому и сущность прихода Священного Царя — Вавилена, который на наших глазах становится Божественной Особой — истребив всех ближних адептов, он остается в ожидании неких неведомых, но, очевидно, очень важных событий, по некоторым намекам, апокалиптических. На этом фильм заканчивается. Закончим и этот текст, хотя в фильме есть еще многих каверз и намеков, скрытых и откровенно выставленных. И то, что он скрывает в себе очень сложные, архетипические смыслы, прикрытые шутовством позволяет говорить о нем, как о произведении искусства. Как писал в свое время один классик: « Бурлак, возвращающийся из трактира, может многое таинственное объяснить в истории Российской...» (Цитата не точная). Может быть и этот фильм тоже...