Утомленные солнцем-2 Опции

[m-tihonova]

Эстетика и этика.

http://www.fontanka.ru/2010/04/18/038/

[Сергей Николаеви...]

Утомленные солнцем-2. Отклик Сергея Николаевича.


Вот и я посмотрел последнюю серию фильма, не доверяя многочисленным оценкам, как устным, так и письменным. Поток поруганий фильма не остановил меня: то ли ругали как-то неубедительно, то ли моя вера в талант режиссера и искреннее почитание его многих прежних работ перевесили.

С самого начала обозначу свое место в толпе, говорящей и пишущей про Михалкова-автомобилиста: мне «до лампочки» - есть у Михалкова лампочка на капоте или где-то еще или нет. Мне отвратителен сам факт публичного обсуждения этого вопроса, а в той форме, в которой я его наблюдаю, это не обсуждение, это – травля. Я вообще не хочу говорить о гражданине Михалкове Н.С., его родных и близких. Я хочу говорить «о фильме как о кино».

О фильме.

Начну с несоответствия киноязыка, использованного Михалковым, стиля и жанра рассказываемой истории, ее смыслам, ее сюжету. Коротко это может быть сказано так: русскую сказку надо рассказывать по-русски, английскую сказку – по-английски и т.д.

Ежели кто-то думает, что киноязык один для всех, что он интернационален, то это не так. И я не буду пускаться здесь в доказательство истинности этого высказывания, мне оно не кажется спорным. Русское кино выработало свой – советский русский киноязык. Никита Михалков общался именно на этом языке со мной и с другими зрителями во всех своих картинах вплоть до «Дамы с собачкой». С этого фильма и во всех последующих он стремиться говорить уже не со мной, во всяком случае, говорить не на общем для меня и для него родном русском киноязыке. Он не целиком переходит на иноязычие (в большинстве своем – англо-американский киноязык, язык Голливуда), но весьма густо им насыщает свою киноречь. И если бы он при этом рассказывал историю не слишком привязанную к русской проблематике, к русскому «эмоциональному клавиру», то и беды бы не было. Но он-то говорит о русской жизни – и ни о чем другом. Причем касается самого сложного вопроса: раскола, расщепления общественного и индивидуального сознания, продолжающего свое бытие сегодня, как самый злободневный и кровоточащий фактор.

Про что кино?

Для чего вообще снимается кино, по крайней мере, кино с подобной проблематикой? Здесь ведь не спрятаться за фразу – «да это же просто кино, ребята». Это не «просто кино», это целенаправленное, продуманное в каждом такте воздействие на мой эмоциональный и ценностный мир. Причем не «эмоции вообще» - что доступно лишь музыкальному произведению, а в связи с конкретными историческими событиями, описанными в художественной форме. Эмоциональный отклик, который мастер (а Михалков – мастер) генерирует во мне при показе событий, персонажей, их действий и пр., фактом своего возникновения формирует обобщение, ценностную характеристику увиденного причем, уже в сфере рационального, а не только эмоционального.

Предшествующие фильмы про Великую Отечественную войну уже рассказали об этой войне очень многое. Уже выработались формы киноязыка, очень точно определен баланс между художественным вымыслом и реализмом, правдой, документальным фактом. Все персонажи могут быть вымышленными героями, конкретное сражение может быть выдумкой. Не может быть выдумкой общий ход войны, не могут в составе батальона Красной армии (да и немецкой тоже) вдруг появиться североамериканские индейцы с перьями на голове и т.п. Не может солдат на поле боя или генерал в штабе достать из-за пазухи волшебную палочку и, взмахнув ею, изменить ход сражения. Подобное вполне возможно в другом жанре – фэнтези, например. Или в пропагандистски заданном агитационном фильме, претендующем на внедрение в сознание необходимой заказчику дозы целенаправленной ненависти или любви к политическому лидеру. В качестве примеров того и другого можно привести, например, «Покаяние» Тенгиза Абуладзе, и «Падение Берлина» Михаила Чиаурели.

Зрителя надо увлечь.

Говоря об «Утомленных солнцем» я не собираюсь в этой связи обсуждать – ходили ли танки в атаку под парусами и была ли на самом деле такая огневая точка как «Цитадель». Об этом сказано многими. Эти выдумки были бы вполне оправданы, если бы рассказывалась сказка, лишь отдаленно связанная с какими-то историческими событиями. В данном случае произошло неприемлемое смешение жанров, в результате зрители перестают верить в происходящее и перестают с должным сочувствием относиться к героям. Во всяком случае, им приходится несколько раз по ходу фильма как-то вновь настраиваться на волну реализма, с которой его вновь и вновь будут сталкивать разного рода «завлекалочки». К «завлекалочкам» относится и назойливый хичкоковский «саспенс», то и дело использующийся для повествования о реальной трагедии моей страны, моего народа, моей семьи. Вы мне скажете – это же кино, братец! У него есть свои законы кинодраматургии. Зрителя надо увлечь, и для этого существуют рецепты, восходящие еще к античным трагедиям (– далее см. краткий курс на тему «как писать сценарии»).

Ага, соглашусь я. Именно это мне и мешает смотреть. Смотрю кино, а вижу – рецептуру... В рецептурном справочнике сказано: поставьте героя сразу же в безвыходное положение, пусть он пытается выкарабкаться – зрителю будет интересно наблюдать. О-кей! – И появляется компания пьяных мужиков, зачем-то напяливших на себя военную форму. Один из них – не просто новоиспеченный генерал-самодур, а жирный толстомордый садист, отправляющий на верную смерть целый батальон – из упрямого куража. Окружающие его офицеры – бухие трусоватые упыри, да еще, для полноты эмоциональной картины, при сем присутствует «полковая жена», слюнявящая от приступа пьяной нежности погон жирного садиста... В общем, все по рецепту: герой – штрафник Котов – в безвыходном положении: он со всех сторон окружен злом. Впереди фашисты, позади пьяная садистская сволочь-генерал и, конечно, загранотряды.

И на этом языке со мной разговаривает человек, снявший «Неоконченную пьесу», «Пять вечеров»?.. Тогда он говорил на русском. Он был тогда способен к повествованию, к тому чтобы «лирой добрые чувства пробуждать». Теперь – нет. Теперь они с Володарским не прежние совковые лохи, они теперь знают, что такое голливудский сценарный стандарт, они поняли, как делать «Спасти рядового Райна» на «русском материале» и вновь надеются быть услышанными, увиденными, замеченными, обласканными и т.д. в городе
Лос-Анжелосе, штат Калифорния.

Или, все-таки, это моя глупая выдумка? Наверное, выдумка. Наверное, Никита Сергеевич хочет вовсе не этого. Он, наверное, старается говорить действительно не со мной, но с нашим современным зрителем, которому эта «тягомотина» – типа «Неоконченной пьесы» – типа уже не нужна: «Экшн давай, давай экшн!».

Вуаля! – Вот вам экшн: «Цитадель». Брат Никита! Прошу тебя: не говори о трагедии моей страны на языке голливудского «экшн». Голливудский киноязык всем своим образным строем апеллирует к высоким идеалам Америки, к ее архетипам героев и к их мотивациям. И это другие Идеалы. Существует русский-советский язык «экшн»: «Свой среди чужих», «Неуловимые мстители» и т.п. На этом языке можно говорить о нашей истории, а на том – не получится. Или голливудский «экшн» – или русская советская трагедия. Можно вообще не снимать трагедию о войне. Можно работать в любом жанре и остаться при этом настоящим художником. Можно даже снять комедию («Небесный тихоход», например) – и не погрешить перед трагедией моей войны. Это моя война, война моей семьи. Это мое противостояние: белых и красных, тыловиков и фронтовиков, сталинистов и жертв сталинизма. Это все часть моей семейной истории. И твоей тоже. И миллионов наших с тобой сверстников и, частично, следующего за нами поколения. А вот «следующее после следующего» поколения, родившиеся лет 20 назад – им, наверное, можно и голливуд-экшн подсунуть – схавают!

Но тогда возникает уже совсем не кинематографический вопрос: зачем? «С кем вы, мастера культуры?» - спрошу теперь и я.

Зачем?

Никита Михалков и его соавторы по этой киноэпопее погрузились в самый главный вопрос современной русской жизни и актуальной политики. Главный вопрос – это раскол общества: на белых и красных, на демократов и патриотов, на либералов и государственников, на «наших» и «не наших»... В актуальной политике этот вопрос сфокусирован в отношении к Великой Отечественной войне, ее причинам, ее ходу, ее результатам, к ее метафизической сути. И именно потому, что раскол существует, потому что он сегодня так же глубок, как и десятилетия назад, Никита Михалков хочет говорить об этом и говорит со своей искренней, надеюсь, горечью и болью. Мы с ним, наши родители, деды и прадеды пережили и продолжаем переживать гибельную для нашей Родины трагедию. Мы с ним патриоты, русские патриоты, желающие для своей страны счастья, покоя, процветания, желаем уврачевать ее раны, найти путь к примирению раздирающих ее противоречий. Но и на этом пути мы с ним ухитряемся расколоться и вновь оказаться по разные стороны. Или это не так? Быть может, это мое поляризованное сознание увидело врага там, где его нет, раскол там, где полное единение? Быть может, я напрасно причислил Никиту Сергеевича к тем, кто почтительно относится к сочинителям типа Резуна (Суворова), к тем, для кого победа сводится к метафоре «трупами закидали», к тем, кто настаивает на «тождестве фашизма и коммунизма», к тем, кто «целит в коммунизм, а попадает в Россию»?

Так совпало, что друг на друга наложились разные по сути события: системная травля гражданина Михалкова Никиты Сергеевича – как автомобилиста и прочая и прочая, и окончание большой киноэпопеи кинорежиссера Михалкова. Все сплоченные недоброжелатели «первого Михалкова» бездумно и походя лягнули и фильм, благо СМИ в их полном распоряжении. Они указали на главный и единственный для них критерий оценки: «Никита мало бабла собрал, так ему и надо! Он у нас отнял кормушку «такую-то», он нас лишил власти «там-то» – ну, мы ему покажем, что такое контролируемый нами рынок!».

Попал Никита Сергеевич впросак – о смысле какового понятия так внятно говорит один из персонажей мастера в кинофильме «Жмурки». Потому что, как мне кажется, его критики в вопросе об оценке ВОВ как раз там: с Резуном и Войновичем... Понимает ли Михалков, на чью мельницу он льет воду? Может быть, и не понимает. Я, во всяком случае, надеюсь, что он не понимает, что творит. Мне эта надежда нужна, чтобы верить в то, что Михалков снова станет снимать глубокие, искренние фильмы, обращенные ко мне и помогающие народу и стране обрести утраченный смысл существования.


-=-

Если ты Художник, если ты не бабло зарабатываешь все равно каким способом, а ответственно относишься к тому, что делаешь, надо осознавать: какой духовный результат достигнут в результате содеянного. Об этом можно говорить и думать на разных языках и в разных категориях. Можно оперировать и высоким религиозным смыслом, осознавая себя участником борьбы добра и зла, Бога и дьявола, осознавая себя или «Никитой-бесогоном», или обозником армии «князя мира сего».

Кто в той войне защищал добро, а кто – зло? Спросим иначе, злободневнее: что должны о той войне говорить и показывать те, кто хотят рассказать о победе добра над злом, каковое имело место в той войне? И о чем предпочитают говорить те, кто хочет этот результат забыть, принизить, оболгать? Кому нужно внедрять в сознание и всячески культивировать комплекс исторической неполноценности нашего народа? Кому надо показать победу как следствие случайных событий? Кому надо внедрять в подсознание ощущение того, что воевали не во имя Идеалов, а лишь гонимые загранотрядами в надежде дожить хотя бы до конца текущего дня?

Нет, Никита Сергеевич! Они действительно «жили ради того, ради чего стоило умереть». И умирали на поле боя, а не говорили об этом с профессорской кафедры.

Можно только порадоваться, что кино получилось неудачным. Потому что, если бы та сумма идей, которую оно в себе несет, была воплощена в талантливой киноленте, это нанесло бы больший урон обществу. А так – все потонуло в разговорах о «бэк-офисе», «съезде союза кинематографистов», «киноцентре» и о «мигалке Михалкова».

Но неужели Никита Сергеевич так бездарно профукает все еще остающиеся у него в распоряжении возможности и ресурсы: годы жизни, талант, профессионализм, совесть?..
...................
12-13 июня 2011 г.

Сообщение отредактировал Сергей Николаевич - 16.7.2011, 22:15