Запах зла Опции

[Maja]

Из интервью братьев Коэнов можно узнать, что при съемках фильма «Старикам здесь не место» их волновала драма старения героя Томми Ли Джонса, а также «человеческая слабость героя (Мосса), который совершает ошибку и вынужден бежать от ее последствий, безуспешно пытаясь как-то исправить ухудшающуюся на глазах ситуацию».
Режиссеры также говорят, что не правы те, кто считают, что их фильм характеристика состояния современного мира.
Вряд ли, все же Коэны, снимая фильм, имели в виду только вышеперечисленное.
Во-первых, шериф, которого играет Томми ли Джонс, должен и вроде олицетворяет собой полюс добра. Но мало того, что он все время на шаг отстает от убийц - это логичная закономерность большинства детективов, он, в конце концов, отказывается продолжать свою миссию спасителя - уходит на пенсию. И не просто уходит на пенсию. Он так же быстро исчезает из разыгрывающейся трагедии, как и зачинщик Мосс. Мосс, только что болтавший с блондинкой, в следующем кадре уже мертв. Шериф, встретившись в неком виртуальном мире с убийцей - героем Хавьера Бардема, через несколько минут мирно пьет чай с женой.
Двух действующих лиц нет. А между тем в фильме, и в разыгрывающейся трагедии остается еще одно действие - убийство жены Мосса. Вроде по всем законам, человеческим и юридическим шериф должен ее спасать... Но нет. Его дед умер с ружьем в руках, отец умер в сорок явно не своей смертью. Их наследник, столкнувшись с настоящим злом, просто уходит. Огонь, который во сне шерифа его отец уносит вперед, в темноту, чтобы проложить путь, оказывается потушен. Эстафета не передается, герой видит тьму и отступает.
Из мира уходит Добро.

Мосс, по мнению Коэнов, совершил ошибку, взяв деньги наркомафии. Не знаю можно ли назвать неприятности Мосса следствием одной только этой ошибки. Его жизнь пуста, деньги он берет, не думая, так как они неожиданно наполняют его существование хоть каким-то смыслом. У него появляется интересное дело, требующее, наконец, применения знакомых ему по Вьетнаму навыков. Дело оказывается настолько захватывающим, что любимая жена брошена на произвол убийцы.
Убийца, которого воплотил Хавьер Бардем, расправляется с людьми, как с ничего не значащим скотом, и делает это соответствующим орудием.
В показанном мире нет места ни старикам, а Богу. О чем и пытается сказать шериф, объясняя свой отказ продолжать борьбу со злом.

Все это вместе осыпано Оскарами, причем отдельно выделен Хавьер Бардем. Жизнеутверждающий фильм о человеческом мужестве - «Скафандр и бабочка» побоку.
Если лично для Коэнов фильм, возможно, стал выражением тревоги, неким предчувствием, то конструирование из него мейнстрима превращает тревогу и предчувствие, способные в свою очередь породить новое понимание, в сильнодействующий яд.

[Gazi]

Бартон Финк... Внушаить Мне он напомнил "Улитку на склоне".
Тот же персональный ад, тот же бессмысленный круговорот, тотальный ужас вечного возвращения.
Перец (Джон Туртурро), Клавдий-Октавиан Домарощинер (Майкл Лернер), Кандид (Джон Гудман) - суетятся, пыжатся, думают что на что-то влияют...
А реально рулят - женщины. Алевтина (Джуди Девис), вот настоящий автор и режиссер. Именно Она - пишет сценарии, ставит директора, находит нужного ей мужчину, направляет выбранного, а когда он больше не справляется - Она бросает его, находит другого, инициирует посредством ритуального совокупления - "и все повторится сначала".
И вот Перец, став директором, просто попадает в очередной круг ада, Кандид обреченно идет резать бесконечных мертвяков, Гудман вновь убивает и вновь уходит в огонь, Туртурро сидит с отрезанной головой в коробке и смотрит на возрожденную, вочеловеченную женщину. Финал. Точка.
Точка прорыва постмодерна в мир.

[Paix]

Об эволюции Коэнов. При сравнении посмодернового "Бартон Финка" с более поздним "Человеком, которого не было" легко проследить истоки Коэнов. Более поздний фильм содержит внятные аллюзии на философию Гегеля (прямую предшественницу постмодернизма). В нем показан ад маленького человека, живущего по принципу "Встают - встаю. Садятся - сяду./Стозначный помню номер свой./ Лояльно благодарен Аду/ За звездный кров над головой." И начинающего потихоньку понимать, что даже Ада нет, а есть старая ветхая кинопленка, которую вот-вот сотрут (весь фильм снят в соответствующей стилистике пожелтевшей киноленты). Тогда человек этот начинает делать нечто почти по фолкнеровскому "оставить хоть малейший след на лике великого Ничто" (т.е. пытается перейти из разряда лицезреющего кино в разряд героя). В изжитых традициях гуманизма упомянутый персонаж пытается помочь девочке-соседке, мечтающей о том, чтоб стать пианисткой. Итог для Человека плачевен. В отличие от фолкнеровских персонажей, у него в итоге не получается даже относительного геройства… ни самоубийства (если не считать самоубийства жены)… ни убийства… Лишь - глупость и электрический стул. Сохранение им до конца стоицизма, однако, позволяет удерживать некоторую веру - в Человека... А также ощутить существенную разницу между ним и шерифом из коэновского же еще более позднего "Старикам здесь не место", внятно отказавшегося "оставлять след"… Отметим, что стоицизм Человека не столь очевиден, как в вышедшей за год до этого триеровской "Танцующей". Так что даже сложновато понять, сохраняется ли надежда, или же стоицизм в данном случае есть прозрачное прикрытие пофигизма. И мир-таки - весьма неудачный фильм, в применение к которому совершенно справедлива рекомендация "После прочтения сжечь" (дословное название еще одного фильма Коэнов)... В этом смысле не безлюбопытно, что центральный персонаж "Человека, которого не было" абсолютно не соответствует утвердившемуся мировому порядку (так, он был совершенно не понят уже довольно-таки развращенной девочкой-подростком, которой пытался помочь). И, при этом, он - АБСОЛЮТНО соответствует стилистике кинопленки, музыкальному ряду, доминирующему ритму фильма… Именно эта когерентность внутреннего мира персонажа и… - и Замысла?… - позволяет остаться в конце некоторой надежде. (Если кто смотрел фассбиндеровского "Американского солдата" – там есть в чем-то схожее ощущение победы Ритма).