Запах зла Опции

[Maja]

Из интервью братьев Коэнов можно узнать, что при съемках фильма «Старикам здесь не место» их волновала драма старения героя Томми Ли Джонса, а также «человеческая слабость героя (Мосса), который совершает ошибку и вынужден бежать от ее последствий, безуспешно пытаясь как-то исправить ухудшающуюся на глазах ситуацию».
Режиссеры также говорят, что не правы те, кто считают, что их фильм характеристика состояния современного мира.
Вряд ли, все же Коэны, снимая фильм, имели в виду только вышеперечисленное.
Во-первых, шериф, которого играет Томми ли Джонс, должен и вроде олицетворяет собой полюс добра. Но мало того, что он все время на шаг отстает от убийц - это логичная закономерность большинства детективов, он, в конце концов, отказывается продолжать свою миссию спасителя - уходит на пенсию. И не просто уходит на пенсию. Он так же быстро исчезает из разыгрывающейся трагедии, как и зачинщик Мосс. Мосс, только что болтавший с блондинкой, в следующем кадре уже мертв. Шериф, встретившись в неком виртуальном мире с убийцей - героем Хавьера Бардема, через несколько минут мирно пьет чай с женой.
Двух действующих лиц нет. А между тем в фильме, и в разыгрывающейся трагедии остается еще одно действие - убийство жены Мосса. Вроде по всем законам, человеческим и юридическим шериф должен ее спасать... Но нет. Его дед умер с ружьем в руках, отец умер в сорок явно не своей смертью. Их наследник, столкнувшись с настоящим злом, просто уходит. Огонь, который во сне шерифа его отец уносит вперед, в темноту, чтобы проложить путь, оказывается потушен. Эстафета не передается, герой видит тьму и отступает.
Из мира уходит Добро.

Мосс, по мнению Коэнов, совершил ошибку, взяв деньги наркомафии. Не знаю можно ли назвать неприятности Мосса следствием одной только этой ошибки. Его жизнь пуста, деньги он берет, не думая, так как они неожиданно наполняют его существование хоть каким-то смыслом. У него появляется интересное дело, требующее, наконец, применения знакомых ему по Вьетнаму навыков. Дело оказывается настолько захватывающим, что любимая жена брошена на произвол убийцы.
Убийца, которого воплотил Хавьер Бардем, расправляется с людьми, как с ничего не значащим скотом, и делает это соответствующим орудием.
В показанном мире нет места ни старикам, а Богу. О чем и пытается сказать шериф, объясняя свой отказ продолжать борьбу со злом.

Все это вместе осыпано Оскарами, причем отдельно выделен Хавьер Бардем. Жизнеутверждающий фильм о человеческом мужестве - «Скафандр и бабочка» побоку.
Если лично для Коэнов фильм, возможно, стал выражением тревоги, неким предчувствием, то конструирование из него мейнстрима превращает тревогу и предчувствие, способные в свою очередь породить новое понимание, в сильнодействующий яд.

[Анна]

Насчет того, что фильм не демонстрирует бессилие добра... Во всяком случае, отказ от борьбы со Злом он демонстрирует недвусмысленно. Причем этот отказ заявлен в самом начале фильма как кредо шерифа. Помните самые первые кадры - техасский суровый пейзаж, молодой полицейский ведет убийцу в наручниках в машину (спустя минуту убийца цепью от этих самых наручников задушит полицейского)... В это время за кадром звучит голос шерифа Белла. Он рассказывает, что и его дед, и его отец тоже были шерифами. И что ему было бы интересно узнать - смогли ли бы его старики существовать в новом мире? Потому что мир радикальным образом изменился - даже сам рассказчик еще помнит время, когда ходил без оружия (не было в нем необходимости). Но теперь наступил беспредел: "...и не разберешь, откуда что взялось... Не то чтоб я боялся кого. Я знал: на этом месте надо всегда быть готовым к смерти. Но не хочу я рисковать своей жизнью, пытаясь перебороть то, чего не понимаю. Так недолго душу замарать... Махнуть рукой и сказать: и черт с вами, играть - так по вашим законам".

Тут возможны неточности (из-за перевода). Но я понимаю это так: в мир явилось нечто новое и страшное. Для борьбы с этим новым и страшным старый опыт не годится, потому что это новое и страшное действует по совершенно новым, им задаваемым, правилам. Вступить в борьбу с этим новым и страшным можно только поняв эти самые новые правила и сыграв по этим правилам. Но правила таковы, что сыграв по ним, ты замараешь душу. А стоит ли рисковать жизнью, если ты в итоге все равно будешь в проигрыше - с замаранной душой?

Что же это за новые правила?

Синеглазая жена шерифа, провожая мужа на работу, говорит: "Не убейся... И никого не убей". - "Ну, раз ты просишь..." - отвечает ей муж...
В конце фильма бывший напарник деда, прикованный к инвалидному креслу, на вопрос, что бы он сделал с преступником, превратившим его в инвалида, попадись преступник ему в руки, отвечает: ничего. В мести нет смысла.
И жена шерифа, и напарник его деда говорят о старых (христианских)правилах уходящего в прошлое мира: "не убий"... не мсти... Однако те, кто призваны охранять и защищать этот мир - шерифы, в частности - могут и обязаны "противиться злу силою", и это тоже часть старых правил.

А новые правила, олицетверяемые из ниоткуда пришедшим и в никуда ушедшим убийцей, по-моему, лучше всего можно описать словами из спектакля "Изнь": "На бойне могут быть лишь мясники и туши". Шерифом может с риском для жизни убить Чигура. Или быть убитым Чигуром. Но он не хочет ни умирать, ни убивать. Но вокруг - бойня, и старикам с такой пгозицией здесь не место.

Образ бойни, а точнее, скотобойни проходит через весь фильм (молодой напарник шерифа, увидев кучу трупов на месте "разборки", говорит: "скотобойня"... при описании убийства трех мексиканцев в отеле звучит слово "бойня"... основное орудие убийства Чигура - баллон для забоя скота... шериф в разговоре с женой Мосса описывает, как убивали бычков в старину (бывало, что бычки взбрыкивали и не давались), и как их убивают сейчас (орудие убийства доведено до совершенства - так что не взбрыкнешь)...

Жертвы Чигура не взбрыкивают. Сам Чигур - с тяжелым, мрачным, малоподвижным лицом - напоминает быка. Но только это не бык, которого забивают, а бык, который сам забивает всех, кто попадется ему на пути. Это Минотавр.

Не знаю, сознательно ли Коэны выбрали на роль Чигура испанца. Во всяком случае, Хавьер Бардем популярен, и многие знают, что он испанец. Образ Чигура, созданный Бардемом, тащит (для меня, во всяком случае) за собой множество "испанских" ассоциаций, самых разных: тавромахия (от критских ритуальных игр с быками до испанской корриды; тавромахия у Гойи); "Герника" Пикассо со страшной фигурой быка в левом углу; знаменитые слова Лорки о том, что испанская культура пронизана темой смерти; наконец, боевой клич испанского Иностранного легиона "Viva la muerte!" ("Да здравствует смерть!"). К слову, "Кредо смерти" - одна из важнейших заповедей Легиона: "Погибнуть в бою - высшая честь. Умирают лишь однажды. В смерти нет боли, и умирать не так страшно, как кажется. Нет ничего ужаснее, чем жить, будучи трусом". Как известно, легионеров отличали поразительное бесстрашие и изощренная жестокость.

Чигур очевидным образом не боится ни смерти, ни боли. Он сеет вокруг себя страх. Тем, кого он психологически раздавил, он может и сохранить жизнь (у него, похоже, есть на этот случай две игры - в "орлянку" и в "молчанку"; человеку, с которым он играет в начале фильма в "орлянку", просто "везет" - его судьбу решает монетка; а бухгалтер настолько готов к тому, чтобы никогда и ни при каких обстоятельствах не проболтаться о том, что видел, как Чигур убил его босса, - то есть сыграть по предложенным Чигуром правилам, - что и ему, возможно, Чигур оставляет жизнь; мальчики в финале фильма, на мой взгляд, тоже соглашаются сыграть в "молчанку").
Во время обсуждения на Киноклубе возникал вопрос - не является ли Чигур наследником фашистов? Рассуждения свелись к тому, что нет, впрямую - не является (то есть не состоит ни в какой неонацистской организации и т.д.).

Но это что-то, скажем так, "близко лежащее". На экране просто явлен "триумф воли" - в противоположность сдавшемуся ("чтобы душу не замарать") без боя шерифу. Если продолжать "бычьи" ассоциативные ряды, вспоминается еще и роман Белля "Бильярд в половине десятого". Гимном тех, кто принимает "причастие буйвола", является песня "Дрожат дряхлые кости"...

Ключевая сцена, которую уже затронули в обсуждении, - стояние шерифа и убийцы по разные стороны двери комнаты №114, в которой был убит Мосс. (Вычитала на одном из сайтов, что для Коэнов очень важен Кубрик, а для Кубрика число 114 было очень значимым, и он неоднократно использовал это число в своих фильмах, в частности, в "Заводном апельсине" и в "Космической одиссее". К сожалению, не помню этого. Но, возможно, здесь кроется какая-то подсказка.) Предыдущая сцена - это разговор шерифа с местым (пожилым) полицейским после убийства Мосса. Описывая Чигура, полицейский говорит, что это настоящий дьявол, а шериф Белл ему возражает: "А мне иногда кажется, что это призрак". После этого он едет к мотелю, подходит к двери номера 114 и видит в двери дырку - характерным образом (с помощью того самого оружия для забоя скота) выбитый дверной замок. По меньшей мере, это означает, что уже после убийства Мосса (которого, насколько можно понять, расстреляли мексиканцы - те самые, что подносили чемодан свекрови Мосса, а заодно поинтересовались, где та с дочкой собирается остановиться) Чигур приходил к нему в номер. Чуть позже Белл обнаружит в номере подтверждение этому - валяющиеся на полу под вентиляционным отверстием монетку и шурупы от вентиляционной решетки (оттуда, видимо, и был изъят искомый чемодан с миллионами).

Был ли в номере в момент, когда в него вошел Белл, сам Чигур? Возможно, за дверью стоял не Чигур во плоти, а тот самый призрак, во внутреннем диалоге с которым находится на протяжении всего фильма шериф. И тут важно только итоговое решение шерифа, фактически, уже озвученное им в начале фильма: "Не хочу я рисковать своей жизнью, пытаясь перебороть то, чего не понимаю. Так недолго душу замарать".

Тара уже затронула тему "сдачи шерифом жены Мосса". Шерифу с его проницательностью, опытом и очень точным "чувствованием" убийцы не может не прийти в голову, что вдова Мосса - в опасности. Тем не менее, он уходит на покой. Довольно оригинальный способ "не замарать душу".

О фильме можно сказать еще очень много. Но я на этом остановлюсь (пока).
Несколько слов об обсуждении, которое меня, как и Тару, впечатлило. Никто не пытается узурпировать право на то, что его толкование фильма - единственно верное. Но упорство, с которым часть участников обсуждения приписывала Чигуру доблести, за ним не числящиеся (он, оказывается, "санитар леса", да к тому же "с принципами" - уничтожает не всех подряд, а только тех, кто действительно заслуживает смерти, и так далее), удивляет. Вы что, действительно считаете, что человека, перевозившего кур, жену Мосса и других персонажей, чье убийство на экране не показано, Чигур оставил в живых? То есть убивал только "плохишей" - тех, кто связан с наркомафией? А также таких, как Мосс - "поступившихся принципами" (позарившихся на чужое добро и т.п.). А как же молодой полицейский - первая показанная в фильме жертва? Водитель, убитый вслед за полицейским? Тоже связаны с наркомафией? Или грешили иным способом, и за это он их, как бич Божий...

Кстати, есть первоисточник - роман, которому братья Коэны четко следовали. Или интервью с актерами - тем же Бардемом, исполнителем роли Чигура. На вопрос, почему в фильме не показано убийство девушки (молодой вдовы Мосса) - не потому ли, что режиссеры ее пожалели - Бардем отвечает: "Обожаю эту сцену. Нет, я не думаю, что пожалели. Мне вообще кажется, что это самая жестокая сцена в фильме".

По поводу темы, уже затронутой Тарой, - в частности, героизации Чигура. Мне кажется тупиковым путь, при котором во время обсуждения высказывающиеся сознательно уклоняются от привнесения в диалог ценностных моментов. Возможно, такая позиция ("по ту сторону добра и зла") дает бОльшую свободу: можно предложить и такую версию событий, и такую, и этакую, при этом никак не обнаружив свое ЛИЧНОЕ отношение. Никто не собирается сводить обсуждение к раздаче героям фильма ярлыков - этот "плохой", этот "совсем плохой", а этот "почти хороший". Но когда в потоке слов грань между "что такое хорошо" и "что такое плохо" вдруг напрочь стирается (как бы за ненадобностью), и все это во имя "плюрализма", во имя того, чтобы побольше было версий, - это оставляет тяжелое впечатление.