Эхо Москвы, голосование. Все сюда! Опции

[Alipov-ml]

Вот здесь идет проверка честности радиостанции Эхо Москвы.
http://echo.msk.ru/polls/560032-echo.html

Они вчера выдали в эфир фальшивые результаты голосования по итогам передачи с участием Сергея Ервандовича, а потом написали, что де произошел глюк, и что ориентироваться надо на результаты интернет-голосования. Ну посмотрим, что там будет в интернет-голосовании.

Голосуем, товарищи...

Кстати, радиоведущий Воробьев - жулик. Ибо не оповестил в эфире о глюке в системе голосования.

[Валерий Рокотов]

Есть такой анекдот. Ковбой едет в поезде. В окне солнышко. Настроение отличное. Захотел покурить, вышел в тамбур. Возвращается - место занято. Сидит важный джентльмен, читает газету. Ковбой ему говорит: «Извините, сэр, это мое мест. Я выходил покурить. Вот тут лежат мои вещи». В ответ - презрительный взгляд и высокомерное молчание. Ковбой: «Извините, сэр, здесь много свободный мест, пересядьте, пожалуйста». В ответ тот же обжигающий взгляд и то же молчание. Тогда ковбой достает кольт. Важного джентльмена как ветром сдувает. Ковбой прячет свой револьвер и с величайшей досадой произносит: «Вот из-за таких уродов и идет дурная слава о Техасе!»
Вот с величайшей досадой признаешь: из-за таких, как этот юный либерал, и едет идет дурная слава о государственниках. Видно же было, что напрашивался и очень упорно. В итоге перешел границу приличий. И был сразу же остановлен - возвращен в рамки. А как иначе? По собственному опыту знаю: бить человека по лицу или выплескивать ему что-то в лицо крайне неприятная штука, но, бывает, не хочешь, а надо. Просто никуда не денешься - выбора тебе человек не оставил.
За оскорбление всегда полагалось по роже. Во все века. Это женщине позволительно что-нибудь ляпнуть. Женщины не дрались на дуэлях. Мужчина, если что-то произносит, уже ясно понимает: сейчас начнем. Если он этого не понимает, он не мужчина, а баба базарная.
Бабой такой парень и выглядел. Как только смыли макияж, успокоился - вспомнил о своем «категорическом императиве», который очевидным образом сжался. А сжался он, потому что молодой человек явно готовился к интервью и знал, что его собеседник не только политолог, но и в прошлом спортсмен; увлекался самбо и, наверное, еще не все забыл. То есть парень туго осознал, что за дверью студии ему «категорический императив» явно открутят. А без «императива» этого жить скучно. Останешься с одними либеральными ценностями. Всю жизнь на митинги и ходи. Куда еще без «императива»?
Ну, а если серьезно, то, конечно, тоскливо смотреть на эту новую генерацию либералов, на эту новую поросль. Тоскливо и гадко. И все-то у них от старших товарищей: тот же флаг в руке, те же глухота и слепота, те же злоба и непробиваемость. Курс на Запад. После событий в Южной Осетии все увидели, что такое свобода слова на Западе. А эти не видят. В упор. Ракеты уже размещаются у границ. Тоже не видят. Запахло большой войной. Не чувствуют.
И как-то очевидно, что не демократия нужна юноше и его старшим товарищам. Слишком речь дышит ненавистью, слишком все знакомо. Закончить дело, «добить гадину» - вот что в основе-то. Но «дело» уходит корнями в девяностые годы. Сегодня каждому «демократу» (и «младодемократу» в том числе) задают вопрос: ваши один раз уже брали власть, в девяностые, и что из этого вышло? Поэтому тема девяностых годов в либеральной среде табуирована. Про это не хотят слышать. Тут сразу истерика: «Опять про какие-то девяностые! Когда это было! Не помню. Пешком под стол ходил». Не помнишь, спроси. Тебе расскажут.
Но видно, что юноше не надо ничего рассказывать. Он все знает. Детям своим про это надо рассказывать и внукам. Им и расскажем.