Утомленные солнцем-2 Опции

[m-tihonova]

Эстетика и этика.

http://www.fontanka.ru/2010/04/18/038/

[sdfjkl]

Кургинян в "Исаве и Иакове" говорит в связи со стремлением церкви возложить вину за отречение царя и расстрел царской семьи на историческую Россию о "дебольшевизации", т.е. о чем-то схожем с денацификацией. Последняя же, действительно, сопровождалась дегероизацией. С другой стороны, я, к сожалению, не знаю, является ли Холмогоров православным публицистом или ему только хочется себя таковым считать, но от этого зависит, можно ли говорить об "инверсии православного сообщества" и стоит ли воспринимать рецензию Холмогорова всерьез. Как бы то ни было, она довольно поверхностна, и с позиции православия тоже. Вы, кстати, при желании можете обсудить тему геройства в христианстве с ним лично на его блоге. В любом случае, те, кого он назвал "героями" в фильме, не по каким меркам, кроме как его собственным, героями не являются. Что же касается смирения на войне, на которой нет места геройству, то вывод напрашивается один: мы победили, закидав фашистов трупами. При этом трупов понадобилось тем больше, чем больше появлялось на нашу голову "героев", а герои в интерпретации Холмогорова - это те, кто жертвует другими, а не собой ради идеи. В русле этой логики советский народ оказывается не героем, а только жертвой своих "героев". Мнением ветеранов о фильме он пренебрегает, говоря, что они привыкли судить о войне через призму советских фильмов. Если Холомогоров после этого вменяем, то он работает под идею. Сам фильм вызывает у меня лично чувство брезгливости. Вполне возможно, что были и справляющие прямо из кабины самолета нужду летчики, и танкисты, думающие перед смертью о "сиськах", но выбрав для фильма исключительно такие истории, Победу превращают в Пронесло. После этого отпадает всякое желание обсуждать "стилистические приемы" режиссера. Особенно когда он, показывая божью Матерь с младенцем на обгоревшей стене имеет в виду, насколько я понимаю, "Иваново детство".

[красный]

Кургинян в "Исаве и Иакове" говорит в связи со стремлением церкви возложить вину за отречение царя и расстрел царской семьи на историческую Россию о "дебольшевизации", т.е. о чем-то схожем с денацификацией. Последняя же, действительно, сопровождалась дегероизацией. С другой стороны, я, к сожалению, не знаю, является ли Холмогоров православным публицистом или ему только хочется себя таковым считать, но от этого зависит, можно ли говорить об "инверсии православного сообщества" и стоит ли воспринимать рецензию Холмогорова всерьез. Как бы то ни было, она довольно поверхностна, и с позиции православия тоже. Вы, кстати, при желании можете обсудить тему геройства в христианстве с ним лично на его блоге. В любом случае, те, кого он назвал "героями" в фильме, не по каким меркам, кроме как его собственным, героями не являются. Что же касается смирения на войне, на которой нет места геройству, то вывод напрашивается один: мы победили, закидав фашистов трупами. При этом трупов понадобилось тем больше, чем больше появлялось на нашу голову "героев", а герои в интерпретации Холмогорова - это те, кто жертвует другими, а не собой ради идеи. В русле этой логики советский народ оказывается не героем, а только жертвой своих "героев". Мнением ветеранов о фильме он пренебрегает, говоря, что они привыкли судить о войне через призму советских фильмов. Если Холомогоров после этого вменяем, то он работает под идею. Сам фильм вызывает у меня лично чувство брезгливости. Вполне возможно, что были и справляющие прямо из кабины самолета нужду летчики, и танкисты, думающие перед смертью о "сиськах", но выбрав для фильма исключительно такие истории, Победу превращают в Пронесло. После этого отпадает всякое желание обсуждать "стилистические приемы" режиссера. Особенно когда он, показывая божью Матерь с младенцем на обгоревшей стене имеет в виду, насколько я понимаю, "Иваново детство".

Из его ЖЖ однозначно, на мой взгляд, следует, что он является околоконфессиональным публицистом. Его ссылка на Авдеенко( учитывая характер деятельности Авденко) как раз подтверждает сомнительность современной православной страты. Регрессивность последней у меня, как человека , близко соприкасающегося с ней, не вызывает сомнения.