"Без посредников", Прямые ответы С.Кургиняна пользователям форума Опции

[admin]

Как мы уже говорили, СЕ намерен на своем форуме напрямую (и регулярно) давать ответы на наиболее интересные вопросы наших посетителей. Не всё лафа пользователям "Берлоги"!
Предварительный график выглядит так: один раз в две недели, по четвергам, с 16.00 до 18.00, будет проходить сеанс "живых" вопросов - и ответов СЕ. В промежутках (от сеанса к сеансу) вопросы накапливаются на этом же форуме в "Вопрос Сергею Кургиняну", т.к. эта ветка "Без посредников" будет закрыта.
Конечно, с учетом напряженного графика Сергея Ервандовича могут быть какие-то несостыковки в часах или даже днях. Надеюсь, форумчане не будут за это в обиде, а я обязуюсь по возможности заблаговременно сообщать обо всех изменениях.
Итак, первый сеанс запланирован на 18 марта.
Готовьте вопросы!

Уточнение:
Первый же сеанс сдвинулся (я это отметил на лицевой странице, еще раз обращаю внимание здесь).
НАЧАЛО В 13.00. - ОКОНЧАНИЕ В 15.00.

[Олег Александров...]

Уважаемый Сергей Ервандович!

Какого Ваше отношение непосредственно к двум первым лицам страны: Медведеву и Путину. Хотели ли бы Вы их поменять (на выборах разумеется) и если да, то на кого? Видите ли Вы достойную альтернативу?
Извините, не могу сейчас более конкретно сформулировать мысль. Спасибо.

[С.Кургинян]

Красному
Ссылка на вопрос
1. Речь должна идти, прежде всего, о новой науке. Или, точнее, о победе определенной научной традиции. И развитии этой традиции. Традиция – в двух словах – в том, что целью науки является не истина, а благо или спасение. Что наука – воюет с неким врагом. Которого можно описывать по-разному. Знаете, это очень тонкий и длинный вопрос. Я не могу ответить на него в числе восьми других на интернет-конференции. Я как-то пытался – и буду пытаться далее – в книгах на это отвечать. Можно по этому поводу открыть отдельную дискуссию. Но на интернет-конференции, согласитесь, я не могу за два часа написать 40 страниц… А любой короткий ответ– в чем-то может и запутать. Есть такая наука, которая может о чем-то договориться с определенными подходами в рамках религии. Скажем так, с определенными метафизическими подходами. Которые в первом приближении можно назвать хилиастическими. Но, опять-таки, в первом приближении. Короче, это возможно и необходимо. Но сделать это очень трудно.
2. Мне кажется, что школа Валлерстайна (если можно говорить о школе) пытается не описывать имеющееся, а моделировать должное. Так же, как и школа Хантингтона. Кроме того, любые школы, пытающиеся объяснить поведение системы, исходя из того, что происходит на определенном – экономическом – уровне этой системы, рано или поздно заводят их адептов в тупик. Да, у мировой экономики существуют ядро и периферия. И что? Мировая экономика – часть мира. У мира есть ядро и периферия? Запад – ядро мира? А что такое Запад? В любом случае, для меня человек и человеческие общности задаются сложным синтезом духовного и материального. И мне кажется, что Валлерстайн упрощает этот синтез недопустимым образом. Еще раз хотелось бы подчеркнуть, что я не знаю, что такое школа Валлерстайна. Валлерстайн обладает каким-то особым авторитетом за пределами нашего с Вами Отечества? Я этого не заметил.
3. Сергей Георгиевич Кара-Мурза имеет огромные заслуги перед Россией. Он очень внятно, просто, доступно отстаивал позитивы советского («советской цивилизации») в период, когда это было, мягко говоря, крайне непопулярно. Потом настал другой период. И дело не в том, как я или кто-то еще отношусь к Кара-Мурзе. Дело в том, что простота и внятность, с которой Кара-Мурза защищал нечто советское, сегодня уже никого не устраивают. Так можно было это защищать на фоне истерических тупых проклятий в адрес советского. Теперь надо определять, что такое советское. И тут-то начинаются вопросы. Подчеркиваю – не подколы, а вопросы.
Советское как-то связано с коммунистическим? Что такое коммунистическое? Или же советское напоминает коммунистическое не больше, чем переваренный вами антрекот – гулявшего по лужку теленка.
Итак, первый вопрос – связь советского и коммунистического.
Второй вопрос – связь коммунизма и Маркса. А также коммунизма и Ленина.
У Кара-Мурзы внятных ответов на этот вопрос нет. Эти ответы начинают постепенно проглядываться за довольно размытыми текстами. Размывает тексты их автор. Он же позволяет ответам проглядываться за этой размытостью. Сначала оказывается, что Маркс – это та еще «редиска» (русофоб, не человек правды и истины, а игрок, и так далее). Затем оказывается, что Кожинов дал Кара-Мурзе посох, что Кара-Мурза – ученик Кожинова. По мне так Кара-Мурза гораздо умнее и глубже Кожинова. Но каждый выбирает себе учителей. Но если речь идет о советизме Кожинова – то это очень специфический, мягко говоря, советизм.
И ясно, откуда эта специфичность. Она – продукт советского моноидеологизма, пресловутой шестой статьи Конституции. Когда каждый интеллектуал, не становящийся на тропу оголтелого антисоветского диссидентства, строил себе свой советизм (почвенный, либеральный и так далее). То есть определенный советизм являлся формой, скрывающей определенное антисоветское содержание (у Кожинова, например, белогвардейское, в духе «Союза русского народа»). В конце концов, это была эпоха, когда даже белоэмиграция боролась за советизм.
А потом эта эпоха кончилась. Кому нужен гибрид советизма и «Союза русского народа»? Продолжателям традиции «Союза русского народа» он не нужен. И тем, кто хочет понять, что такое реальный советизм, – тоже не нужен. Определенная школа становится ретро, ее уносит в сторону. Или качает из стороны в сторону. И никто не будет воевать с Кара-Мурзой! По крайней мере – ни я не буду, ни те, кто со мной в чем-то солидарен. Мы просто будем исследовать советское наследство как фактор будущего. Почему Heritage можно, а нам нет? И только чудак, прошу прощения, может исследовать в XXI веке советское без коммунизма, Маркса, Ленина и так далее. Вопрос в том, чтобы во всем этом находить зерна будущего. И всё.
4. Знаете, я пока еще не готов заняться созданием хрестоматии: «Списков рекомендуемой литературы». Говорю без всякой иронии. У каждого свое представление о том, что стоит и что не стоит делать.
5. Живой Евросоюз задается своей живой метафизикой. Которая обычно поселяется в сфере символики создаваемого государства – знамена, ордена и так далее. Без этого государства нет. Живой Евросоюз – то есть тот, который есть, который реален, который у нас на глазах – задается орденом Карла Великого. То есть это в метафизическом смысле Европа Каролингов. Наверняка есть и другие Европы. Нравится ли Отто фон Габсбургу Европа Каролингов? Не думаю. Борются Европа регионов и Европа государств, борются мозаичная Европа и Европа с ядром – Миттель-Европа. Но это почти невидимая борьба – борьба политик, метафизик, элит и так далее. Борьба эта происходит в очень вязком мире. Вязкость которого не устраивает ни одну из борющихся сторон. Но они с ней ничего не могут поделать. Соответственно, счет всегда почти ничейный. Для того, чтобы это было не так, надо убрать вязкость. А это требует очень большого разогревания – дай Бог, чтобы не ядерного.
6. Китай – это реальное государство. Существует мнение, что оно такое-то и такое-то. Что значит мнение? Оно может игнорировать исторический опыт? Династия Юань – не часть китайской традиции? Если в рамках этой традиции шло соответствующее расширение Китая – то как можно говорить, что он никогда не расширялся? Он когда-то не расширялся, а когда-то расширялся. Он имеет свое представление о том, как расширяться. А что, расширение в Тибет – это не живая история Китая? В Тибет можно расширяться, а в Сибирь нельзя? Почему? Как я, прошу прощения, балдею от этих постмодернистских клише: «Существует мнение». Мнение не может игнорировать реальность – Китай это сумма нескольких тенденций. Есть расширительная, есть обратная. Какая сейчас победит? Как Китай видит собственное будущее? Вместо этого – «есть мнение». Я не в Ваш адрес делаю этот выпад, а, так сказать, вообще. Выступают люди и говорят: «Для меня модернизация – это то-то и то-то». Если кто-то скажет, что для него закон Ома – это белый молодой бульдог, то что Вы скажете? Про закон Ома так нельзя, а про модернизацию можно? Или про тенденции в китайской политике. Надо изучать реальность. Вот уж чего мне не хочется, так это нагнетать китаефобию. Но есть же реальность! И есть закон жизни: «пустота чем-то заполняется». Преодолевайте пустоту – и Китай будет другом. Но если вы наращиваете пустоту, то он ее будет заполнять – не обессудьте! Так или иначе будет на свой манер.
7. Если я подробно отвечу на восемь вопросов, то я напишу – сколько? 8-9 страниц. Если вопросы задает… ну, 10 человек, то я должен написать 80-90. Но я ведь не могу. И мы вместе стремимся к какому-то результату. Задайте один вопрос – или не говорите «нельзя ли более подробно». Конечно, есть очень много людей – с разной степенью влиятельности и разным уровнем криминализованности – которые совершенно не хотят, чтобы все, что они хапнули, досталось китайцам или американцам. А также чеченцам и кому-либо еще. Это стихийный уровень реагирования, свойственный всему живому – отнюдь не только людям. Пометил территорию – и грызись с теми, кто на нее хочет залезть. Чем более раскачан низ – тем ближе все к животным рефлексам: «Не трогай, это моё!» Будут ли подобные рефлексы во что-то оформляться? Как они будут соотноситься с человеческим уровнем реагирования? Докуда будет продлеваться готовность грызться? Бойкий пес готов грызться с другими псами – но не с тигром. Зайдет тигр на территорию – песик постарается с нее свалить, правда же? Но, конечно, есть много так называемых успешных (терпеть не могу это слово) людей, которые могут демонстрировать вышеописанный тип доминантности. И демонстрируют – иногда с пугающими их последствиями. Другое дело, что этого мало. И что это много чем чревато. Но это есть.
8. Каждый из Ваших вопросов совершенно очевидным для Вас образом требует написания развернутого текста. Вопрос сейчас не в том, какие формы контррегрессивного поведения я считаю политически и культурно адекватными. А в том, возникают ли хоть какие-то формы контррегрессивного поведения. То есть готовы ли хоть какие-то микрообщности, не загибаясь, не маргинализуясь, – сообща отстаивать свои нормы и ценности, понимая нынешний социальный мейнстрим как скверну – социальную, культурную, а, возможно, и метафизическую. Вопрос также в том, существует ли для этих микрообщностей Россия как целое. И, наконец, вопрос в том, способны ли микрообщности налаживать друг с другом диалог. И не являются ли они – теми или иными производными от макрообщностей, для которых Россия – это пустое место или даже помеха. Давайте всматриваться в реальность. А потом – соотносить ее со своими представлениями о допустимом и желательном. Опять же, не путая допустимое и желательное. Мне кажется, что любой другой подход на нынешнем этапе – это маниловщина. Предложение не так велико, чтобы привередничать. Мы не можем отобрать нужный нам эталон из десяти тысяч различных модификаций. Потому что нет этих десяти тысяч модификаций. И тысячи нет. А вот есть ли десять – это отдельный вопрос. Обращаю Ваше внимание на то, что очень часто происходит путаница. Ты приходишь в какое-то место, где лидер говорит о катакомбах, а его гардеробщица кроет тебя матом. Это – не катакомбы. Это секта, маргиналия. Катакомбы – это всегда все-таки контрэлита. И само понятие контрэлиты надо сейчас осмысливать.

Спасибо за Ваши вопросы. Я попытался ответить так подробно, как мог.