ЮМОР, (все так сУрьезно, что нужно делать перерывы) Опции

[granit]

Решил чуток разбавить наши околополитические диспуты (дискурсы, симулякры, пердимонокли и прочие нехорошие слова) данной темой, где можно на те же околополитические темы расслабиться. В конце концов на фоне Черномырдина - Жванецкий жалкий паяц.
А для вящей провокации, затравки и побуждению к действию - "публикую" собственные вирши, написанные, правда, два года назад (ногами не бить!).

Президентский кефир
(жесткая акынская песня)

Звёзд растаяли алмазы,
Над страной встаёт рассвет.
Но не спит, строча указы,
Наш любимый президент.
Он забот исполнен многих,
Мыслью весь постигши мир.
В кресло сел. И молвил строго:
«Где мой утренний кефир?»
Секретарь вскочил в испуге:
«Выпит! Выпит! Больше нет!..»
И за спину спрятал руки,
Чтоб кефирный скрыть пакет.
«Нет кефиру? Быть не может!
Мы ж богаче всех страна!
Сам проверю – день погожий,
Коли правда – всем хана!
Ежли вдруг припрётся Кудрин
На финансовый отчёт,
Будь он трижды хитромудрен,
Но часочек обождёт»
Секретарь, услышав это,
Как осинка стал дрожать
И, не будучи поэтом,
Тихо молвил: «Твою мать…»
Телефон с гербом нащупав,
Обзвонил министров круг.
Слёзы с глаз роняя скупо,
Пояснил им свой испуг.
Закипела тут работа!
Всякому нашлись дела.
Вот уже уволен кто-то –
В глубь и в ширь волна пошла.
В сей же час порядок строгий
Был в столице наведён:
Нищих и калек безногих
Ждал в ночлежках сладкий сон.
Всех братков и проституток,
Наркодилерскую масть
Засадили на пять суток,
Чтоб боялись, суки, власть!
Лиц сомнительных на «-швили»
Отослали прочь взашей,
А в сортирах замочили
Шесть чеченов-торгашей.
Бац! Мигрантов похватали,
И таджикская орда
В срок кратчайший на вокзале
Взяла штурмом поезда.
Хакамаду и Немцова
На Бали услали вдаль,
Чтоб постигли вновь и снова
Мудрой власти вертикаль.
Транспорт быстро и умело
Растащили тягачи.
Пробок нет! Гуляйте смело,
Дорогие москвичи!
И Лужковым банк «Столичный»,
Чтоб Москве жилось легко,
Переименован лично
В «Банк Кефир и Молоко»
…………………………….
Вышел президент наружу,
Вправо зоркий глаз скосил –
Всё цветёт! Нет зимней стужи!
Хоть февраль уж наступил.
Глянул тут же он левее –
На лужайке у Кремля
Куры ходят, овцы блеют, -
НАША. РУССКАЯ. ЗЕМЛЯ.
Президент расслабил брови,
Потеплел брутальный взгляд.
Кто сказал, что он суровый?
Зря такое говорят!
Вот и магазин огромный
Подвернулся на пути.
Красны девки в униформе
Всех зовут в него зайти.
Президент вошёл устало:
«Мне б кефиру…Литров пять…
Что-то в горле сухо стало…
Столько сможете сыскать?»
«Не вопрос! Кефир отныне
Наимоднейший товар!
Есть с укропом! Есть с полынью!
Есть кефир для суперстар!
Есть со стразами – «Гламурный»!
Есть колхоза «Светлый путь»!..»
«Ежли вам не очень трудно –
Дайте каждого глотнуть»
Выпит был кефир моментом.
Все министры – прощены.
Час вернулся президенту
Жить заботами страны.
…………………………..
Коль читать вы не устали –
Зарубите на носу:
Пару строк простой морали
Быстренько преподнесу.
Чтоб не вышло инцидентов -
Помни бомж! И бди банкир!
Иногда у президента
МОЖЕТ КОНЧИТЬСЯ КЕФИР!

[Cesare Borgia]

Стивен Ликок

Прародительница парламентов

(Только что же с ней теперь случилось?)

«Палата общин, – говорится в новейшем путеводителе по Лондону, – которую по справедливости называют прародительницей парламентов, несомненно является самым высоким и досточтимым представительным органом в мире. С чувством благоговейного трепета входите вы под безмолвные своды Уэстминстерского дворца и с удобного места, предоставленного вам на галерее, взираете на группу серьезных людей с неторопливой речью и величественно сдержанными жестами – людей, которые вершат судьбами империи».

Вот что по меньшей мере уже двести лет говорит путеводитель о палате общин. Однако всем, кто читал в газетах отчеты о парламентских дебатах за последние несколько лет в том виде, в каком они доходят до нас из-за океана, вероятно, приходило в голову, что в накаленной атмосфере наших дней ледяная церемонность милой старушки начинает мало-помалу таять.

В последнее время заседания палаты стали как-то уж слишком походить на съезд ковбоев Монтаны или собрание литературно-философского общества в Даусоне (Юкон).

В качестве иллюстрации приведем дословно следующий отчет одной из лондонских газет – не то «Таймс», не то «Морнинг пост», не то лейбористской «Дейли гералд», точно не помню, – об одном из заседаний палаты, имевшем место несколько месяцев тому назад. Всякий, кто следит за отчетами о парламентских дебатах, ни на минуту не усомнится в подлинности нашего текста:

«Вчера в три часа дня палата общин возобновила свою работу. Взяв слово для внесения билля о разведении мышиного горошка в танганьикском районе Уганды, премьер-министр заявил, что прежде всего он считает нужным обратить внимание палаты на банан, которым один из депутатов позволил себе запустить в спикера. Он напоминает депутатам, что подобные действия мешают успешной работе палаты и даже, если можно так выразиться, свидетельствуют о неумении вести себя.

При словах «вести себя» в палате поднялся страшный шум. С лейбористских скамей раздались возгласы: «Вести себя! Вот еще новости! Как бы не так!»

Леди Лоск, вскочив со своего места, заявила, что некоторые члены палаты ведут себя так, что их не следовало бы пускать даже в конюшню.

Джозеф Хам, член парламента от Букингемского дворцового избирательного округа, осведомился, не его ли она имеет в виду, на что леди Лоск ответила утвердительно. Спикер призвал присутствующих к порядку, напомнив о законе против оскорбления личности и сославшись на прецедент, имевший место при Генрихе VІІІ. Но тут в него угодил второй банан, и он опустился на свое место.

Мистер Хам залился слезами и, обратившись к палате, спросил, неужели депутаты согласны терпеть, чтобы такая вздорная женщина, как леди Лоск, обвиняла его в неумении вести себя. Конечно, он человек бедный и не получил никакого образования. Где уж ему было выучиться вести себя так, чтобы его пускали хотя бы в конюшню. Тут он горько разрыдался, а с лейбористских скамей раздались крики: «Позор!» и рев рожков.

Тогда леди Лоск признала, что, пожалуй, зашла слишком далеко, и согласилась взять назад слово «конюшня», ибо, по существу, она имела в виду гараж.

Спикер, сославшись на соответствующий прецедент времен Эдуарда Исповедника, объявил, что дебаты могут продолжаться. Однако не успел он сесть, как в его жилет угодил ананас.

Премьер-министр сказал, что, поскольку порядок восстановлен (громкие крики: «Ура! Ура! Тише!»), он может перейти к вопросу о правительственных субсидиях на разведение в районе Танганьики мышиного горошка, к которому он, со своей стороны, считал бы необходимым добавить еще и мышиные бобы.

Но тут его прервал полковник Маклак Мак-Олух, независимый, депутат от восточного округа Западногебридских островов. Полковник хотел бы знать, как может премьер-министр поднимать вопрос о Танганьике, когда ему хорошо известно нынешнее положение Шотландии. Разве он не знает, в какой нищете живут шотландские фермеры? Не знает, что делается с шотландскими рыбаками, пастухами и овчарками? Не знает, что за последнее время еще три человека покинули Гебриды?

Далее полковник, страстная речь которого привела палату в бешеный восторг, заявил, что он лично не дал бы и ломаного гроша ни за мышиный горошек, ни за Танганьику и, уж если на то пошло, вообще разогнал бы весь кабинет.

Вслед за этим поднялся невероятный шум, послышались крики: «Молодец! Здорово!» вперемежку с воплями: «Вон из палаты!» Леди Лоск кричала, что если бы шотландцы бросили пить шотландское виски, у них у всех достало бы денег, чтобы уехать из Шотландии.

С минуту казалось, что осуществление важного общественного начинания находится под угрозой срыва. Но тут встал лорд Аконит и попросил слова, чтобы рассказать одну забавную историю. Как известно, лорд Аконит вышел уже на третье место по остроумию среди депутатов палаты; поэтому его предложение было встречено взрывом смеха и аплодисментами.

Спикер подтвердил, что забавные истории рассказывались еще при королеве Анне, и лорд Аконит поведал высокому собранию о том, как некоего пассажира по ошибке высадили ночью в Буффало. Палата, которая вообще легко переходит от раздражения к веселью и превыше всего (кроме завтрака) ценит хорошую шутку, покатилась со смеху.

Поблагодарив высокочтимого депутата за выступление, спикер заметил, что, насколько он себе представляет, это как раз та самая история, которую рассказывали при королеве Анне.

Тогда премьер-министр объявил, что теперь закончит свою речь о мышином горошке, и уже совсем было собрался начать, как вдруг его перебил мистер Митрич Небогатов, депутат от русского округа Уэст-минстера. Он заявил, что сначала хочет внести билль о немедленном введении в Англии коммунизма. Тут в палате поднялась невообразимая суматоха. Возгласы: «Да здравствует Россия!» перебивались звуками «Марсельезы», а последние – известным гимном «Шотландия, хо-хо!»

Позднее газеты отмечали, что за весь истекший месяц палата не слышала лучшего исполнения.

В тот момент, когда дебаты дошли до указанного пункта, в зал вбежал йомен Эшер из «Черного хлыста», крича: «Скорей, скорей, ребята! По Уайтхоллу идет цирк!» – и вся палата, как один человек, бросилась на улицу, и только спикер чуть-чуть замешкался, чтобы закрыть заседание.
http://royallib.ru/read/likok_stiven/praro...lamentov.html#0