Юрий Озеров. Сталинград. |
Здравствуйте, гость ( Вход | Регистрация )
Юрий Озеров. Сталинград. |
2.2.2012, 19:06
Сообщение
#1
|
|
Активный участник Группа: Актив Сообщений: 529 Регистрация: 8.10.2010 Пользователь №: 2041 |
Сегодня - день Сталинградской победы. С.Чернецкий. Марш воинов-сталинградцев. Л.Книппер. Полюшко-поле. Предлагю обсудить фильм Юрия Озерова -"Сталинград". Было бы интересно пообсуждать не только фильм,но и всю Сталинградскаую битву. Сам фильм создавался в начале горбачевской "перестройки" и в него уже проникло то , что потом так развилось и стало называться "фальсификацией истории" Великой Отечественной войны. 1 серия http://www.youtube.com/watch?v=M7MEs_eWKO4 http://www.ivi.ru/watch/stalingrad/53385 2 серия http://www.youtube.com/watch?v=pTEUjymqPo0 http://www.ivi.ru/watch/stalingrad/53404 Сообщение отредактировал Konstanten - 2.2.2012, 19:35 |
|
|
10.7.2012, 22:00
Сообщение
#2
|
|
Активный участник Группа: Актив Сообщений: 529 Регистрация: 8.10.2010 Пользователь №: 2041 |
Начало немецкого наступления. Группировка Вейхса. Восточнее Курска. Цитата("Ф.Гальдер. Дневник") 28 июня 1942 года, 372-й день войны Операция «Блау». Вейхс выступает.Наступательная операция «Блау» началась. Выступление группы фон Вейхса оказалось для противника тактической неожиданностью. После сравнительно легко удавшегося прорыва в расположение противника он начал оказывать местами очень упорное сопротивление, которое пришлось подавлять. Наступление развивается вполне удовлетворительно. Результаты наступления полностью подтвердили данные о группировке противника. Силы противника на фронте количественно слабы, но на отдельных участках — глубоко эшелонированы. Когда и где противник введет в глубине обороны более крупные силы, еще неизвестно. В течение первого дня наступления никаких признаков такого ввода сил не обнаружено... 29 июня 1942 года, 373-й день войны Войска северного крыла, наступающие по плану операции «Блау», не смогли использовать вполне удовлетворительные успехи предыдущего дня из-за сильных грозовых ливней, которые остановили весь транспорт. Наши ожидания не оправдались только в одном, а именно — что венгры (2-я венгерская армия) на южном фланге тоже продвинутся вперед... Подвижные части Вейхса смогли возобновить наступление только в полдень (из-за дождей). Хорошие успехи. 40-й моторизованный корпус выступит завтра. Цитата("Ф.фон Бок. Я стоял у ворот Москвы.") 28/6/42 Дороги после прошедших дождей до такой степени раскисли, что армия начать завтра наступление не сможет. Хотя обычно я возражаю против всяческих оттяжек, к этой я отношусь спокойно, поскольку она дает время противнику отступить — такое решение он может принять под давлением достигнутого сегодня 2-й армией первоначального успеха. Армейская группа Вейхса прорвала позиции противника на широком фронте, пересекла Тим и в нескольких местах Кшень и продвинулась в глубину обороны русских на 50 километров! Однако если у армии поначалу складывалось впечатление, что противник «отошел», то в течение дня выяснилось, что это не так. В нескольких секторах, а именно: справа и слева от места прорыва противник оказывал ожесточенное сопротивление и неоднократно переходил в контратаки, в результате которых продвижение венгров на правом крыле и частей XXX корпуса (в оригинале: XXXXI корпуса, Фреттер-Пико) значительно замедлилось. По этому поводу я сказал Вейхсу (2-я армия), что, даже если венгры останутся в том месте, где они «застряли», 4-я танковая армия не должна поворачивать внутрь перед их фронтом, но с подключением всех своих сил должна прорываться в направлении Воронежа. К несчастью, в секторе группы армий всю ночь шел дождь. 29/6/42 Как только земля подсохла, армейская группа Вейхса снова перешла в наступление, которое успешно развивается по всему фронту. Цитата(Василевский.Дело всей жизни.) 28 июня гитлеровские войска группы генерал-полковника Вейхса (2-я полевая, 4-я танковая немецкие и 2-я венгерская армии из группы армий «Б») перешли в наступление из районов восточнее Курска..... прорвали оборону на стыке 13-й (генерал-майора Н. П. Пухова) и 40-й (генерал-лейтенанта артиллерии М. А. Парсегова) армий Брянского фронта и за два дня продвинулись в глубину на 40 км. Управление нашими армиями нарушилось. Цитата("М.И.Казаков. Над картой былых сражений") На рассвете 28 июня пошли тревожные звонки из 13-й и 40-й армий. Звонили по всем линиям: оперативные дежурные, офицеры разведки, работники артиллерийских штабов. Беспокойство было не напрасным: противник перешел к активным действиям. Пока что, судя по всему, он проводил силовую разведку на левом крыле 13-й и правом крыле 40-й армий с рубежа Греково, Вышне-Долгое, Полевое, Рождественское. Наиболее упорными были его атаки в полосе 15-й стрелковой дивизии (13-я армия), а также перед фронтом 121-й и 160-й дивизий (40-я армия). На каждом из этих направлений действовало до батальона пехоты с танками. В шесть часов утра я переговорил с начальниками армейских штабов — А. В. Петрушевским и З. З. Рогозным. После короткого обмена мнениями мы пришли к единодушному выводу, что вот-вот двинутся в наступление главные силы противника. Первые же утренние вылеты наших разведывательных самолетов установили сосредоточение крупной группировки немцев на стыке 13-й и 40-й армий. К восьми часам вражеские батальоны, осуществлявшие разведку боем, повсеместно были отброшены на свои исходные позиции. Им нигде не удалось вклиниться в нашу оборону. На фронте опять установилось относительное спокойствие. Но мы-то понимали, что это ненадолго. И действительно, в десять часов на боевые порядки наших войск обрушился мощный удар фашистской авиации и артиллерии. Возобновились атаки пехоты и танков. На главном направлении удара противника действовали войска его 4-й танковой армии. Они наступали из района Щигры на узком фронте, в плотных построениях. Танковые дивизии (24, 9 и 11-я) перемежались с моторизованными или пехотными. На флангах ударной группировки немцев наступали: с севера (в общем направлении на Ливны) до трех дивизий 55-го армейского корпуса, а с юга войска 7-го армейского корпуса 2-й венгерской армии.Наступление пехоты и танков поддерживалось сильными ударами авиации и артиллерии. Как правило, авиация противника наносила свои удары группами в 20–30 бомбардировщиков с хорошим истребительным прикрытием. Ее воздействие распространялось не только на боевые порядки нашего первого эшелона, но и на оперативную глубину вплоть до меридиана реки Дон. В первый день наступления немцам удалось добиться некоторого успеха. Они продвинулись на 10–12 километров и достигли реки Тим. Но наши войска, хотя и понесли серьезные потери, далеко не утратили своей боеспособности. Исключение составлял, пожалуй, только один из полков 15-й стрелковой дивизии. Он пострадал гораздо больше других и в беспорядке отходил к востоку. В ночь на 29 июня Ставка очень оперативно приняла меры по усилению Брянского фронта. Нам возвратили 4-й танковый корпус, ранее переданный Юго-Западному фронту, и, кроме того, добавили еще два таких же корпуса: 24-й из состава Юго-Западпого фронта и 17-й из резерва Ставки. Первые два должны были сосредоточиться в районе Старый Оскол, а 17-й танковый корпус выдвигался из Воронежа в район Касторное. Усиливалась и наша воздушная армия. Из резерва Ставки в нее переходили четыре истребительных и три штурмовых авиаполка. Правда, перебазирование их к нам задержалось: по вине тыла ВВС они не получили вовремя горючее. Командующий фронтом провел некоторую перегруппировку наличных сил. По его приказу 16-й танковый корпус выводился на рубеж реки Кшень в стык между 13-й и 40-й армиями. Две танковые бригады (115-я и 116-я) из фронтового резерва передавались в подчинение командарма 40. К сожалению, Парсегов недооценил угрозы, нависавшей над его войсками. Его штаб находился в районе Быково, во второй оборонительной полосе. В течение 28 июня ни сам командарм, ни его заместители ни разу не побывали в 121-й и 160-й стрелковых дивизиях, которые вели тяжелые бои. Управление войсками осуществлялось только по телефону. Даже вновь прибывшим 115-й и 116-й танковым бригадам генерал Парсегов не поставил задачу лично, а сделал это через офицера связи. Такие методы руководства войсками в обстановке напряженного оборонительного сражения явно не годились. С утра 29 июня погода несколько ухудшилась: прошли дожди, уменьшилась видимость, и наши войска хоть немного отдохнули от воздействия немецкой авиации. К полудню опять проглянуло солнце, раскисшие было дороги начали быстро просыхать. И в 13 часов наступление противника возобновилось. Точно так же, как и накануне, атакам его танков и мотопехоты предшествовала интенсивная авиационная и артиллерийская обработка боевых порядков наших войск. Немцы стали предпринимать более настойчивые попытки расширить прорыв в сторону флангов. Одновременно они упорно атаковали передний край нашей обороны в направлениях Ливны (силами двух-трех пехотных дивизий) и Тим (частями 7-го армейского корпуса). Однако войска 13-й армии оборонялись достаточно стойко. К Ливнам враг не прорвался. Захлебнулись его атаки и в районе Тим. А вот в направлении своего главного удара противник добился значительных успехов: он преодолел здесь сопротивление наших дивизий первого оперативного эшелона и вышел к рубежу реки Кшень на 40-километровом фронте. Немецкие танковые дивизии вступили в боевое соприкосновение с частями нашего 16-го танкового корпуса и стрелковыми соединениями, составлявшими второй эшелон 40-й армии. Вечером 29 июня стало ясно, что дальнейшее продвижение противника в направлении Касторное поведет к серьезному осложнению обстановки. Нарастала реальная угроза обхода войск левого крыла 40-й армии. Ее 45-я стрелковая дивизия уже начала развертываться фронтом на север. А на армейском КП в районе Быково все еще медлили. И дождались наконец того, что вражеские танки приблизились вплотную к Быкову. Этого оказалось достаточно, чтобы генерал Парсегов и его штаб потеряли связь с войсками. Командующий армией поспешно «отскочил» юго-восточнее Касторного. Продолжая использовать успех в районе Быково, противник подтянул сюда моторизованные и пехотные дивизии для развития удара в направлении Горшечное, Старый Оскол. Создалась явная угроза окружения войск левого крыла 40-й и правого крыла 21-й армий. Это вызвало озабоченность в Ставке Верховного Главнокомандующего. В ночь на 30 июня Сталин лично вызвал к телефону командующего фронтом и заявил ему следующее: — Нас беспокоят две вещи. Во-первых, слабая обеспеченность вашего фронта на реке Кшень и в районе северо-восточнее города Тим. Мы считаемся с этой опасностью потому, что противник может при случае ударить по тылам сороковой армии... Во-вторых, нас беспокоит слабая обеспеченность вашего фронта южнее города Ливны. Здесь противник может при случае ударить на север и пойти по тылам тринадцатой армии. В этом районе у вас будет действовать Катуков, но во втором эшелоне у него нет сколько-нибудь серьезных сил. Считаете ли вы обе опасности реальными и как вы думаете рассчитаться с ними? Ф. И. Голиков довольно спокойно доложил о всех уже предпринятых и предпринимаемых нами мерах с целью противодействия намерениям противника. За 13-ю армию мы не волновались — она прочно удерживала оборону. К тому же в полосах 13-й и соседней с ней 48-й армий у нас имелись достаточные силы для нанесения контрудара, если бы даже немцы добились какого-либо успеха в районе Ливны. А вот 40-ю нужно было выручать из беды. Пользуясь случаем, Ф. И. Голиков доложил Верховному Главнокомандующему, что сосредоточение 4-го и 24-го танковых корпусов в районе Старый Оскол проходит очень медленно, а с 17-м положение еще хуже: на марше он растерял свои тылы, и части остались без горючего. Под конец доклада была высказана просьба об отводе войск левого крыла 40-й армии на рубеж Быстрик — Архангельское. Таким образом мы надеялись уберечь эти войска от окружения и обеспечить им более выгодное для обороны положение. Однако Верховный Главнокомандующий не согласился с нашим предложением. По аппарату Бодо нам был передан следующий ответ: «1. Мы считаем, что простой и неподготовленный отвод армии Парсегова на рубеж Быстрик — Архангельское будет опасен, так как рубеж этот не подготовлен и отвод превратится в бегство. 2. Самое плохое и непозволительное в вашей работе состоит в отсутствии связи с армией Парсегова и танковыми корпусами Мишулина и Баданова. Пока вы будете пренебрегать радиосвязью, у вас не будет никакой связи и весь ваш фронт будет представлять неорганизованный сброд. Почему вы не связались с корпусами через Федоренко? Есть ли у вас связь с Федоренко? 3. Хорошо бы из района Оскол один танковый корпус, например корпус Мишулина (4-м танковый корпус), направить для удара на Горшечное, а танковый корпус Фекленко (17-м танковый корпус) направить с севера на юг тоже для удара на Горшечное. Все это против танков, занявших Быково. Сюда же надо направить корпус Павелкина ( 16-м танковый корпус), рядом с Фекленко или во втором эшелоне. 4. Парсегов жалуется на авиацию, а что делала наша авиация?..» {команадование Брянского фронта} с полным вниманием отнеслись к указанию о перенесении усилий наших четырех-пяти танковых корпусов с фланга танковой группировки противника на острие ее клина в районе Горшечное, Старый Оскол. Сюда устремились 24-я танковая дивизия и основные силы 7-го армейского корпуса, а несколько позже к Старому Осколу должны были выйти также 23-я танковая дивизия и части 8-го корпуса 6-й немецкой армии. Осуществление контрмер осложнялось рассредоточенностью наших танковых корпусов и необеспеченностью их горючим. В Ставке, вероятно, учли серьезность положения и пытались выправить его. Но не все эти попытки были удачными. На фронтовом вспомогательном пункте управления, развернутом в районе Касторное, находился в то время командующий бронетанковыми и механизированными войсками Красной Армии Я. Н. Федоренко. И вот на его имя из Ставки телеграфом передается директива: «1. Тов. Федоренко немедленно вылететь в район расположения корпуса Мишулина и незамедлительно двинуть Мишулина для занятия Горшечное. 2. Если у тов. Мишулина мотострелковая бригада еще не готова, пусть выступит с теми частями корпуса, которые готовы, а остальные подтянутся потом. 3. Если танковые бригады Фекленко готовы к бою, можно и следовало бы двинуть на Горшечное хотя бы одну...» Так у нас появился ответственный представитель Ставки, независимый от командующего фронтом. Он имел полномочия управлять крупными соединениями, но не располагал при этом ни соответствующим штабом, ни средствами связи.Сразу же вслед за телеграммой на имя Федоренко последовало указание Голикову: «Запомните хорошенько, у вас теперь на фронте более 1000 танков, а у противника нет и 500 танков. Это первое. Второе — на фронте действия трех танковых дивизий противника у вас собралось более 500 танков, а у противника 300–400 танков самое большее. Все теперь зависит от вашего умения использовать эти силы и управлять ими по-человечески». |
|
|
Текстовая версия | Сейчас: 26.9.2024, 23:29 |